От автора 20 страница

– Эй, вы, послушайте… майор! – возмущенно воскликнул мистер Пилл.

Тело Блайз напряглось.

– Нет! – Она попыталась встать. – Отойдите от меня… не прикасайтесь! О Боже, я этого не вынесу…

– Тихо! – прикрикнул на них Рансом и холодно посмотрел на Куина. – О’Шонесси, думаю, от вас я услышу правду.

Блайз застонала и закрыла лицо руками. Офицер крепче обнял ее содрогающиеся плечи.

– Ваша светлость, – сказал он, – можно я… не при всех… – Челюсть его напряглась, и лицо покрылось густым румянцем. – Ради вашей сестры, сэр…

Рансом сделал шаг вперед:

– Я теряю терпение, майор. Здесь и сейчас. Она показала вам тайную комнату в церкви?

– Ваша светлость, я хотел бы жениться на леди Блайз! – выпалил Куин.

Сообщение было встречено мертвой тишиной. Затем Шелби вдруг рассмеялся. Куин посмотрел на него, и красное лицо его побелело. Он взял обе руки Блайз и поднес их к своим губам.

– Не плачь, моя любовь. Не надо плакать.

– Как трогательно. – Шелби скрестил руки и облокотился о мраморную колонну. – Меня от этого чуть не стошнило.

Куин не поднял головы, но плечи его напряглись и застыли.

– Когда она ее вам показала, майор? – спросил Рансом.

Куин по‑ прежнему не смотрел на него. Он вытащил носовой платок и склонился к Блайз, нежно вытирая ее щеки. Она обхватила его руки. Голова ее подергивалась.

– Успокойся, дорогая, – шептал он. – Все будет хорошо. – Наконец он взглянул Рансому в глаза: – Впервые я пошел с ней в церковь вскоре после того, как приехал, сэр.

Блайз начала раскачиваться и тихо стонать. Куин не отпускал ее.

– Полагаю, мне не следует спрашивать зачем, – сказал Рансом.

Куин глубоко вздохнул:

– Ваша светлость, я люблю ее.

– Да уж, это единственное, что вас хоть как‑ то оправдывает.

Блайз зарылась лицом в платок:

– Мне так стыдно, мне так стыдно. Ох, я хочу умереть!

– Леди Блайз, – горестно произнес мистер Пилл, – этот преступник плохо обошелся с вами? Он запятнал ваше доброе имя? И все это ради того, чтобы злодейски похитить мисс Ламберн?

Куин подпрыгнул:

– Ах вы, маленький скользкий… Да я вас… отстегаю хлыстом!

– Ваши жалкие угрозы меня не пугают, сэр! – воскликнул Пилл. – Я служитель Господа, но все же выберите оружие, и на дуэли я заставлю вас ответить за все! Эта женщина намного благороднее вас, и все же вы заставили ее окунуться в ваши низменные…

– Ради Бога, Пилл, – прервал его Рансом. – Прекратите немедленно. В настоящий момент мой желудок не выдержит истерики отвергнутого ухажера.

Мистер Пилл наградил Куина злобным взглядом.

– Ваша светлость… – произнес он, не глядя на Рансома, но, не договорив, повернулся и быстрым шагом пошел прочь.

Герцогиня Мей выступила вперед. Она бросила на Куина взгляд, значение которого Рансом не смог понять.

– Пожалуйста, помогите моей дочери встать, майор О’Шонесси. Я полагаю, сейчас ей лучше удалиться.

– Ох, мама, – всхлипнула Блайз. Опираясь на Куина, она встала на ноги, на несколько секунд позволила себе задержаться в его объятиях, а затем повернулась к матери.

– Как трогательно, – промолвил Шелби, после того как Блайз и герцогиня ушли. Куин, не отрываясь, смотрел на пол у ног Рансома и не ответил ему.

– Я хотел бы услышать всю историю целиком, – сказал Рансом. – С самого начала.

Куин сжал губы и бросил взгляд в сторону Вудроу и Жаклин. Рансом кивнул, отвечая на незаданный вопрос.

– Да, Вудроу останется здесь. Мне нужен хотя бы один человек, слову которого я могу полностью доверять.

Мальчик посмотрел на него широко раскрытыми глазами и выпрямил спину.

– Майор, – сказал Рансом повелительным тоном и кивнул.

– Здесь нечего особенно рассказывать, сэр. Миледи ни в чем нельзя упрекнуть.

Рансом сжал губы:

– Вы настаиваете на этом? У меня есть выбор, знаете ли. Я могу считать, что вы силой навязали свое общество моей ни в чем не повинной сестре, а затем с помощью шантажа заставили показать потайную комнату. Или я могу предположить, что она не так уж невинна и добровольно участвовала во флирте, который зашел слишком далеко.

– Это не… – Куин нахмурился. – Я хочу сказать… проклятие! Что вы от меня хотите? Да, я ухаживал за ней! Сначала это было игрой. А потом, когда она пришла ко мне… когда я в ней разглядел… – Он отошел, остановился и быстро посмотрел на Рансома: – Вы ее совсем не знаете! Никто не понимает ее, никто не заглядывает за стены крепости, которую она вокруг себя воздвигла. Все это время она жила в тени вашей личности, пока почти полностью не лишилась собственной воли. Этот пустышка Пилл – маленький напыщенный болван. Как вы думаете, почему она его терпела? Да лишь потому, что так велели ей вы. И она давно успела бы выйти за него замуж, если бы я не уговорил ее подумать. Если бы я не…

– Не испортили бы товар? – сухо предположил Шелби.

Куин отшатнулся. В воздухе повисло опасное напряжение. Рансом сделал шаг и встал между ними:

– Если вы встречались в церкви с моей сестрой, то почему не нашли мисс Ламберн, когда ее там спрятали?

– В то время мы уже не ходили в церковь. Не ходили уже несколько недель. Кажется, мистер Пилл сказал ей, что прогуливается по соседству. И тогда она… очень испугалась… что он может все узнать и рассказать вам. Вы видели: в тот день, когда вы принесли мне шляпу, она подумала, что это моя! Она чуть не потеряла сознание. – Куин сунул руки в карманы. – Она была страшно напугана. Как я мог сказать вам, что знаю о церкви, не объясняя, кто мне рассказал и почему? – Он стиснул зубы. Кожа на скулах побелела, и на ней стали хорошо видны веснушки. – Прошел уже месяц… целый месяц с тех пор, как она позволила мне… видеться с ней наедине.

– И ты в это веришь? – ядовито поинтересовался Шелби. – Позволь рассказать тебе другую версию. Этот парень флиртовал с нашей сестрой и соблазнил ее. От нее он узнал про церковь, а затем посадил того жестянщика с его проклятой шестеренкой около ворот, через которые я обычно езжу. Когда мы с Мерлин попались в ловушку, он спрятал девушку там, где никому в голову не пришло бы ее искать.

Рансом поморщился:

– Шелби, черт возьми, что это за проклятая шестеренка, о которой ты все время говоришь?

– Это шестеренка мисс Мерлин! – пояснил Вудроу. – Она была ей очень нужна для того, чтобы управлять крыльями. И мы все об этом знали.

Рансом прищурился:

– Все?

– Да, все. Куин, и папа, и тетя Блайз, и мистер Пилл, и мама, и я. Все, кто помогал ей делать летательную машину.

– Понятно. – Рансом сдвинул брови и посмотрел на брата: – Так, значит, это был обман. К жестянщику она ходила вовсе не ради ленточек.

Шелби переступил с ноги на ногу и кивнул:

– Конечно, мне следовало догадаться. Но я решил, что это просто совпадение, что у того замухрышки среди горшков и кастрюль оказались в фургоне и шестеренки. Я понимаю, что вся эта история дискредитировала меня, что я теперь выгляжу настоящим бандитом. Но задай себе вопрос, Рансом, кто вытащил книгу, в которой лежала вот эта бумажка? – Он пнул ногой смятую расписку на полу. – Кто позаботился о том, чтобы ее обнаружили? Я не настолько глуп, брат. Если бы я что‑ то хотел спрятать, то не стал бы класть в книгу, которая стоит в салоне у всех на виду!

– Не знаю, – медленно сказал Рансом. – Я уже не доверяю никому.

Шелби в ярости отвернулся. В коридоре послышались чьи‑ то шаги. Через несколько секунд показался растрепанный мистер Коллетт – он шел торопливой походкой, сопровождаемый двумя лакеями.

– Ваша светлость! – Он торопливо поклонился. – Я привел охранников, как вы просили. Полагаю, случилось что‑ то неприятное?

Шелби развернулся на пятках и уставился на лакеев:

– Охранники? Эх, Рансом… Рансом… Ты думаешь, я смогу тебя когда‑ нибудь простить?

Рансом не отвел взгляда. Конечно, он не верил, не мог и не хотел верить, что Шелби действительно его предал. Но как раз из‑ за этого, из‑ за непоколебимой уверенности, ему пришлось оставить в силе свой приказ. Слепая любовь – плохой советчик там, где нужна логика.

Он повернулся к мистеру Коллетту:

– Приставьте охрану также и к майору О’Шонесси. Властью, данной мне королем, я объявляю, что оба они арестованы. Ни майор, ни лорд Шелби не имеют право покидать дом.

– Но ты не можешь этого сделать! – Холл огласился взволнованным криком Вудроу.

Мистер Коллетт поклонился. Смущенно кашлянув, он приглушенным голосом стал отдавать приказы лакеям.

– Дядя, неужели ты считаешь, что мисс Мерлин похитил мой папа? – Вудроу в отчаянии потянул Рансома за сюртук. – Ты так не думаешь! Он этого ни за что не сделал бы, ты же знаешь!

Рансом прикрыл глаза рукой:

– Вудроу…

– Нет, послушай меня! Я найду мисс Мерлин! И я узнаю, кто это сделал. Это не папа. Я уверен, что это не он!

Рансому нечего было сказать, нечего возразить и некуда скрыться от отчаянных глаз племянника. Он хотел уйти, но путь ему преградила Жаклин. Она положила руку Вудроу на плечо, и тот замолчал.

– Я тебя понимаю. – Она смотрела прямо ему в глаза. В мерцании свечи ее темно‑ синие глаза казались бархатными. – Ты герцог, ты служишь королю и не можешь жить, как обычный человек. Но… – высоко держа голову, как королева амазонок, она протянула руку и слегка коснулась его груди, – есть закон, – она отняла руку и поднесла ее к своим губам, – а есть сердце. И мы с Вудроу окажем тебе услугу, герцог. Мы забираем с собой твое сердце… и надежно сохраним его там, где ему, по‑ твоему, следует быть.

Она наклонилась и взяла Вудроу за руку. Бросив последний, полный ужаса взгляд на Рансома, Вудроу крепко сжал руку матери. Затем Жаклин взяла под руку Шелби, несмотря на то, что тот озадаченно сдвинул брови. Вудроу тут же поймал за руку отца.

– Пойдемте, – сказала Жаклин. – Может быть, охранник согласится поиграть с нами в бирюльки, пока не настанет время ложиться спать.

Рансом проводил их взглядом. Лакей неуверенно присоединился к ним. Жаклин остроумно придумала вести себя с ним так, как если бы он был в доме еще одним, новым гостем. Шелби молчал. Он держал Вудроу за руку и сжимал локоть Жаклин. И яростно сжатая челюсть его, и жестко застывшая спина постепенно расслаблялись.

«Браво, какая же ты молодчина, – подумал Рансом. – Брависсимо».

Он закрыл глаза.

Глава 22

– Да нет же, они действительно французы, – прошептала Мерлин. – Вы что, ничего не знаете?

– Послушайте, вы, дамочка! – Мистер Пеммини скривил полные губы. – Если бы мои покровители были французы, то уж я бы это точно знал. Но они говорят на хорошем английском, и даже лучше, чем я.

Мерлин откинулась на спинку скрипучей деревянной скамьи и обвела взглядом неприбранную, заставленную книжными полками комнату в башне мистера Пеммини.

– Конечно, они хорошо говорят по‑ английски. – Она изучающе посмотрела на Пеммини. – Но это же секрет, как вы не понимаете? И он может оказаться у врага.

Он покачал головой, которую украшали седые бакенбарды:

– Вовсе нет, мадам. Это благородные дальновидные люди, которые поняли значимость моего труда, тогда как другие лишь посмеялись. И только одна их щедрость…

– Да‑ да, я знаю, как тяжело, когда над вами смеются. Но вы же не можете продать свою работу врагу!

– Врагу?! – Круглое лицо мистера Пеммини покраснело и по цвету стало точь‑ в‑ точь как малиновый халат Рансома. – Говорю же вам, мисс… хм… как вы там сказали вас зовут?

– Мерлин Ламберн, – ответила она и попыталась стряхнуть обрывок паутины с галстука, служившего ей поясом. – Хотя сейчас, наверное, я уже Мерлин Герцог. Или Деймерелл. Или, может быть, Фолконер. Понимаете, я герцогиня.

Он скептически посмотрел на нее. Мерлин с досадой оглядела свою одежду. Прежде чем привести сюда, ее два дня продержали в темнице, и теперь она выглядела еще неряшливее, чем обычно. Она снова попыталась избавиться от прилипшей паутины.

– Герцогиня… – повторил мистер Пеммини. – Думаю, если бы я смог поверить в это, то тогда уж точно поверил бы и в вашу выдумку о французах.

– Да верьте вы во что хотите! – Мерлин встала. – Как вы думаете, почему я тут оказалась? Меня похитили. И мы с вами должны придумать, как сообщить Рансому, что я здесь, и тогда он спасет меня.

Мистер Пеммини с раздражением вздохнул:

– Чепуха! Спасет вас от чего? И кто такой этот Рансом? Вы хотите, чтобы он сюда заявился и, как и вы, отвлекал меня от работы?

Мерлин недовольно взглянула на него:

– Вы что, вообще ничего не знаете? Рансом – это герцог.

Мистер Пеммини плотно сжал губы – очевидно, задумался. Щеки его порозовели. Затем он с шумом вздохнул:

– Может быть, вы говорите о Деймерелле, хозяине Фолкон‑ Хилла? Тогда маловероятно, что он посмеет сюда явиться. Несколько месяцев назад, когда я искал деньги для воплощения моего проекта, он недвусмысленно высказался по поводу него. Нет, я не стану приглашать его в свой замок, мисс. И если он явится, я захлопну дверь у него перед носом!

– Ну, это ни к чему хорошему не приведет, потому что дверь он тогда просто вышибет. Такие вещи у него здорово получаются.

– Он что, варвар?

Мерлин удивленно посмотрела на него:

– Это Рансом‑ то? О Господи, конечно, нет! Он самый цивилизованный человек на земле. И скорее всего во всей Вселенной.

– В самом деле? Со мной он был довольно груб. Так вы говорите, что знакомы с ним лично? – Маленькие зоркие глазки мистера Пеммини еще больше сузились от внезапного подозрения. – Тогда откуда мне знать, что вас не послали шпионить за мной?

– Шпионить за вами?! – Мерлин задохнулась от возмущения. – Да я в жизни не стала бы!

Мистер Пеммини искоса оглядел ее и стал перебирать бумаги, лежащие на столе. Взглянув на них, Мерлин вдруг увидела на верхнем листе чертеж и столбец уравнений. Она попыталась взять эту страницу, чтобы лучше рассмотреть сделанные там записи, но мистер Пеммини не выпустил ее из рук:

– Нет, нет! – Он потянул листок к себе, и бумага неровно порвалась.

Мерлин изумленно изучала обрывок в своей руке.

– Но это же мой чертеж! – воскликнула она. – Выходит, это вы за мной шпионили!

– Нет, я не шпионил.

– Но это же все мое. – Оттолкнув плечом недовольного мистера Пеммини, она торопливо перелистывала страницы. – Это мои записи! Вот это конец крыла, а эти уравнения связывают вес и скорость подъема. – Мерлин ликовала. – Они не пропали! У вас тут все листы? Ух ты, они сохранились! А я думала, их сожгли. Как они к вам попали?

– Ну вообще‑ то я… – Мистер Пеммини беззвучно пошевелил губами. – Так вы говорите, они ваши? Вы в этом уверены?

Мерлин склонилась над чертежом:

– Да. Видите, вот так я пронумеровала распорки. Начиная с вершины и дальше в стороны. А вот эта ручка и шестеренка – чтобы менять угол крыла при приземлении. А вот эти колесики для…

– И что, все это… – он указал на пачку бумаг, – все это сделали вы?

– Да, – она кивнула, – это моя летательная машина.

– Да уж. – Мистер Пеммини по‑ новому посмотрел на нее. – Должен сказать, я под впечатлением. Эти записи оказались бесценными для меня.

– Но где вы их достали? Я думала, все это сожгли.

– Нет‑ нет. Эти материалы я получал постепенно, уже не один месяц. Они так помогали мне в работе… Не могу согласиться с вашим выбором – кетгут вместо металла, но ваши заметки о форме крыла, по‑ моему, совершенно гениальны. Я тщательно воплотил их в жизнь. Ценю вашу щедрость. Большое спасибо, что вы регулярно присылали свои расчеты.

– Но я их вам не присылала. – Она вновь склонилась над бумагами. – К тому же, это не мой почерк.

– Не присылали? Но их приносил один молодой человек. Очень милый и симпатичный. Не могу сказать, как его зовут, но вы‑ то, наверное, должны его знать.

– Это не Вудроу?

– Нет, Вудроу – это мальчик. – Мистер Пеммини почесал подбородок. – Теперь я вспомнил: он вас тоже как‑ то упоминал. Я иногда позволял ему смотреть на мою работу. Очень сообразительный мальчуган.

– Но это не он приносил вам заметки?

Мистер Пеммини посмотрел на схему в ее руке:

– Нет, их приносил тот, второй. Кстати, вам не кажется, что вот эту оттяжку от шестой распорки можно бы удлинить и сделать из стали?

Мерлин взглянула на чертеж:

– Из стали? Я думала, вы использовали алюминий. Но небольшие кусочки кетгута подходят лучше всего. Я тысячу раз объясняла Вудроу, что прочность обеспечивается самим полотном, натянутым на бамбуковую раму.

– А я использовал стальную проволоку. От алюминия я отказался, когда обнаружилось, что он очень сильно растягивается…

Их разговор прервал стук в дубовую дверь. Мерлин застыла.

– Французы! – прошептала она.

– Ерунда, – сказал мистер Пеммини. – Это, наверное, Томкинс принес мне обед. Хороший парень, этот Томкинс. Благодаря ему мне не нужно больше никуда выходить. Он обеспечивает меня всем необходимым для работы, и я вообще перестал покидать эту комнату. Выхожу лишь для того, чтобы подняться на верхнюю площадку и повозиться с «Матильдой». Так я назвал свой летательный аппарат. По имени девушки, с которой был когда‑ то знаком. – Он застенчиво улыбнулся и провел рукой по редеющим волосам. – Но вам это, конечно же, неинтересно. Вы не откажетесь со мной пообедать?

Мерлин не успела ответить. Дверь отворилась, и на пороге показался огромный, устрашающего вида человек.

– Здесь мальчик, и он хочет вас видеть, мистер Пеммини.

– Ну конечно же. Это Вудроу! – Мистер Пеммини потер руки. – Пусть войдет. Мы пообедаем все вместе.

– Нет, мне сказали, что сегодня вам нельзя с ним встречаться. Надо написать ему, что вы очень заняты.

– Но я же не занят! Скажите ему, что здесь мисс… хм…

Мерлин наступила ему на ногу.

– Ой! Дорогая, пожалуйста, будьте осторожней! – Он повернулся к ней. Встав так, чтобы охранник не видел ее лица, девушка беззвучно произнесла: «Французы».

– Что с вами? – спросил Пеммини. – Боже мой, вы задыхаетесь?

Мерлин поняла, что все ее усилия заставить этого человека поверить ей бесполезны, и отказалась от дальнейших попыток. Закусив губу, она разглядывала охранника. Мистер Пеммини вновь повторил, что он совершенно не занят и может пригласить Вудроу к обеду.

– Нет, вы заняты, – спокойно сказал великан. – Напишите записку, и все будет в порядке.

Мистер Пеммини в замешательстве потер руки:

– Что ж… пожалуй, мне и вправду не до этого. «Матильда» уже почти готова для первого полета, и у меня полно дел. Надо еще раз все как следует проверить.

В ворохе бумаг, лежащих на столе, он попытался найти перо и чернильницу. Мерлин покусывала костяшки пальцев. Ей нужно было как‑ то передать информацию, что‑ то придумать. Снаружи ждал Вудроу, и ему собирались передать записку…

Вдруг она представила себе, что за ее спиной стоит Рансом, отдает распоряжения и, как обычно, ничего не выпускает из‑ под своего контроля. Нет, Вудроу не должен узнать, что она здесь. Она была совершенно уверена, что Рансом не позволил бы подвергать мальчика опасности. Ему разрешали приходить сюда лишь потому, что он ничего не знал о «благодетелях» мистера Пеммини. Никто не воспринимал его всерьез. Но Мерлин уже знала, как ведут себя французы и похитители. Если бы Вудроу увидел или услышал Мерлин, ему, конечно же, не позволили бы вернуться в Фолкон‑ Хилл.

Она оглядела могучего охранника, который возвышался над мистером Пеммини. Интересно, умеет ли он читать? «Нет, – сурово предостерег ее воображаемый голос Рансома. – Слишком опасно». Но даже если этот охранник неграмотный, есть еще и другие люди, находящиеся в замке.

Мерлин наблюдала, как мистер Пеммини возится с чернильницей. Заляпав весь стол, он решил, что ему надо найти новое перо.

– Мистер Пеммини, – сказала девушка, – вы когда‑ нибудь писали пером из ежовой иголки?

Он взглянул на нее с недоумением:

– Перо из ежовой иголки? Разве этим можно писать?

– Да, еще как. – Она повернулась к скамейке, куда похитители любезно поставили ее коробку, и потянула за тесьму.

– Смотрите! – Она вытряхнула ежика на стол. Прокатившись клубком несколько дюймов, он развернулся. – Видите? Иголки у него очень даже острые. Как раз то, что нужно, чтобы провести тонкую линию.

– Эй, мисс, не надо мешать ему, – сказал охранник.

Мистер Пеммини кивнул.

– Действительно, дорогая. У вас очень необычные идеи. – Он наклонился над ежиком. – Но ведь его иголки не больше дюйма в длину! Как же такую удержишь?

– Очень просто. – Мерлин потянулась к ежику и поймала его за задние лапки, перевернув при этом чернильницу.

– Ой! Простите, пожалуйста! Скорее, скорее… – Она прижала ежика лапками к чернильному пятну, как будто хотела промокнуть лужицу.

– Ну посмотрите, что вы наделали! – воскликнул мистер Пеммини. – Он наследил на моей писчей бумаге!

– Простите меня! – Галстуком, принадлежавшим Рансому, она вытерла чернила со стола.

Мистер Пеммини стал искать другой лист бумаги, а охранник начал проявлять нетерпение:

– Да ладно, и так сойдет. Вы же не принцу пишете. Мне нужно скорее отнести записку к воротам.

Мерлин возилась с ежиком, делая вид, что стирает с его лапок чернила. Краем глаза она пыталась разглядеть, остался ли на записке мистера Пеммини хотя бы один четкий отпечаток. Ежику, похоже, надоела игра в шпионов, и он тут же свернулся.

Мистер Пеммини размашисто подписался и присыпал бумагу песком.

– Вот, заберите. И принесите, пожалуйста, нам обед.

– Как только отнесу ваше послание. – Охранник ухмыльнулся, глядя на Мерлин, и многозначительно подмигнул ей. Девушке это не понравилось, но она постаралась изобразить улыбку.

Дверь за ним закрылась, и Мерлин услышала, как прогремел засов.

– Ну вот, – сказал мистер Пеммини. – Теперь вы убедились?

– Убедилась в чем?

– В том, что этот парень сейчас принесет нам обед. Разве может он оказаться французом? Держу пари, обед будет превосходный. Омар с вареными артишоками, приправленными маслом…

– Но он же нас запер, – заметила Мерлин.

– Глупости. Зачем он стал бы нас запирать?

– Да затем… – Она сдержала желание схватить и запустить в него чернильницей. – Они же французы.

Мистер Пеммини засеменил к двери.

– Запер, – пробормотал он. – Что за дурацкая… – Он дернул дверь, но она не поддалась. Он снова с усилием потянул ее.

– О Боже, – выдохнул он.

Мерлин многозначительно взглянула на него и сцепила руки за спиной.

– Но как же… – Мистер Пеммини пригладил пухлыми пальцами свои седые волосы.

– Мы здесь узники.

– Ну бросьте вы. Я уверен… – Он облизнул губы, глядя на нее с сомнением. – Наверняка это случилось нечаянно.

– Ха. – Подойдя к узкому оконцу, она шире распахнула раму и выглянула. Внизу, на огромном расстоянии, простиралось гладкое серебро Ла‑ Манша. – Посмотрите сюда. Говорю же вам, нас похитили.

– Меня лично никто не похищал, мадам. Я живу здесь абсолютно добровольно.

– Да, только ваши слуги увешаны оружием и не разрешают вам выйти из комнаты! – Она саркастически усмехнулась. – Вы что же, вообще не замечаете ничего вокруг?

Мистер Пеммини нервно постучал пальцами по столу:

– Что ж, пожалуй, мои слуги и вправду немного зазнались. Но вы же не надеетесь, что я подниму восстание?

Она обернулась к нему:

– А что еще можно сделать?

– Ну… – он откашлялся, – прорываться отсюда силой. Мечи, пистолеты… что‑ нибудь в этом роде. Но я уже не так молод, знаете ли.

– Ну конечно. К тому же вас могли бы убить, – с насмешкой подсказала Мерлин.

– Да‑ да. Думаю, это серьезный аргумент.

– Но вам ничего такого не придется делать. – Она снова выглянула в окно. – Через парадные ворота мы выйти, конечно, не можем. Но вот та тропинка, что идет по утесу… – Выглянув, она показала рукой вниз, туда, где скала вертикально спускалась к воде. – Видите? Тропинка огибает сторожку, а потом уходит в глубь полуострова. Она, конечно, не очень широкая и… придется перепрыгнуть одну расщелину. Но ее ширина всего три‑ четыре фута.

Она обернулась и улыбнулась мистеру Пеммини.

– Вот теперь мы можем и пообедать, – довольно сказала она и убрала ежика со стола в коробку. – Прежде чем Рансом придет нас спасать, у нас есть немного времени.

Спешившись, Рансом стоял за раскачивающимся от ветра кустом и смотрел на осыпавшиеся башни и стены замка Пеммини. Перед ним была невысокая гора Южный Даунс, на вершине которой и находился замок. Полуразрушенные стены были хорошо видны на фоне пасмурного неба.

Рансом подумал, что атаковать такие укрепления в одиночку можно только в сказках – чем обычно и занимались их не слишком благоразумные герои. Ни один трезвомыслящий человек не решился бы на это, как, впрочем, не обратил бы особого внимания и на размазанную кляксу между буквами на какой‑ то испачканной записке. И не допустил бы мысли, что клякса эта напоминает отпечаток, когда‑ то оставленный на его письменном столе небезызвестным ежиком.

Не надо было ему слушать двенадцатилетнего мальчика, который смотрел на него серьезными глазами взрослого человека и твердым, без признаков заикания голосом произнес: «Прошу прощения, сэр. Уделите мне минуту вашего внимания. Перед тем как я удалюсь, взгляните, пожалуйста, на это. Возможно, я отыскал мисс Мерлин».

Вот так Вудроу, настоящий Макиавелли! Похоже, он специально выбрал момент, чтобы произвести наибольший эффект. Но все‑ таки его придется наказать за то, что он нарушил распоряжение Рансома никуда не отлучаться из поместья.

Чертовы следы ежика… Несомненно, замком Пеммини завладели контрабандисты. Рансом попытался объяснить это Вудроу. С тех пор как Бонапарт покинул эти места, определенного рода господа на побережье Суссекса сумели в десятки раз увеличить свой нелегальный доход. И ничего удивительного, если обедневший Пеммини, чтобы финансировать свои чудачества, решил сдать так удачно расположенный родовой замок в аренду.

Итак, перед Рансомом стоял выбор. Он мог направиться прямо к сторожке, которая стояла на перешейке и надежно перекрывала тропинку в замок, расположенный на маленьком полуострове, и завести разговор, например, насчет поставки доброго старого бренди. А мог сделать попытку пробраться в замок незамеченным, найдя какой‑ нибудь обходной путь. В первом случае над ним просто посмеялись бы. Во втором – скорее всего убьют.

Конечно, был еще и третий вариант. Возможно, похитители и вправду удерживают Мерлин в этом замке, на самом виду. В этом была своя логика. Вспомнить хотя бы, как в прошлый раз ее спрятали в собственном поместье Рансома. И если так, то сам собой напрашивался вывод: все планы похищений созданы одним и тем же человеком, который хорошо разбирался в людях; знал, чего можно ожидать в ответ на оказанное давление; имел подробные сведения о событиях в Фолкон‑ Хилле и, естественно, блестяще ориентировался в окрестностях.

Если, конечно, Мерлин действительно там.

Единственное, что было у Рансома, – это чернильное пятно на какой‑ то грязной бумажке. И еще надежда… очень‑ очень слабая.

Полночи он, задумавшись, просидел за столом. А рано утром отбросил все сомнения и очертя голову кинулся совершать очередную глупость. Оседлав коня, он в одиночку отправился к замку Пеммини.

Порывшись в мешке за седлом, Рансом вытащил подзорную трубу и принялся изучать находившуюся перед ним постройку. Замок выглядел совершенно обычно. Каменные стены его в отдельных местах были восстановлены, но в основном они были совсем ветхими и, казалось, готовы были вот‑ вот обрушиться. Вход располагался между двумя большими башнями, замыкавшими внешнюю стену, которая, извиваясь, переходила на другую сторону холма. Там был известняковый утес Морская Голова – самый высокий и опасный на побережье. Замок, притулившийся на нем, был обречен. Неутомимые морские волны постепенно разрушали утес. Должно быть, несколько веков назад эта крепость стояла на прочном мысу. Сейчас же она едва умещалась на осыпавшемся обрыве, и половина внешних укреплений давно уже покоилась на дне. Во всяком случае, Рансому так говорили. Сам он никогда в жизни не испытывал желания ознакомиться с этим сооружением лично. При одной мысли о такой возможности у него кружилась голова.

Он осмотрел сторожку у входа. Там были люди. Он насчитал четверых, но скорее всего их было больше. Они несли вахту в полуразрушенных амбразурах. Если в замке были контрабандисты, то сейчас они, очевидно, обдумывали какое‑ то очень крупное щекотливое дело. Иначе зачем им была нужна охрана – места, где спрятаться, было достаточно.

За внешней стеной виднелось небольшое открытое пространство – должно быть, каменные укрепления скрывали внутренний двор. За ним вновь вздымались стены, увенчанные высокой башней. Рансом стал рассматривать ее в подзорную трубу, переходя от одного окна к другому, пока не добрался до самого верхнего.

– Проклятие, – пробормотал он.

Из окна свешивался кусок пурпурной ткани. Скрытый от сторожки изгибом стены, яркий лоскут трепетал на ветру. Случайный порыв ветра расправил его, и Рансом ясно различил рукава и подол своего пропавшего халата.

Он сложил подзорную трубу, уткнулся лицом в скрещенные на кожаном седле руки и попытался собраться с мыслями. Сложности, которые предстояло преодолеть, омрачали радость от того, что он нашел Мерлин. Рансому пришла в голову идея съездить в Истбурн и привести с собой весь гарнизон, чтобы штурмовать замок, – но он отмел ее. В случае лобовой атаки Мерлин скорее всего просто убьют.

⇐ Предыдущая 15 16 17 18 19 202122 23 24 Следующая ⇒