Виктория Князева 22 страница

– Вот это да! – восхитился стрелок. – А что ты еще можешь?

– По голове тебе настучать, – проворчала Яга, – что же еще!

– Ладно, ладно, – примирительным голосом сказал Андрей, – расскажи лучше, что вы тут без меня делали и как змея нашего на лапы подняли!

– И на крылья поставили, – с улыбкой добавил Славята. – Это ж ни в сказке сказать ни…

– Цыц! – строго оборвала его Яга. – Не лезь в пекло поперед батьки! А было это так…

Со змеем возни было немного; главное, стрелы вынуть и раны перевязать, ну да с этим и один Славята справился. А как поспела Яга – только мертвые головы сняла, кровь остановила и напоила горемычного летуна чудодейственным снадобьем, да таким, что он сразу и очухался. Погоревал, конечно, по головам потерянным, да тоже недолго, скорее, для порядку только. Потом усадил Славяту себе на спину да своим ходом до северных берегов добрался. Тут уж Славята чегой‑ то взбрыкнул, заявил, что без него‑ де Андрей‑ стрелок не справится, хотел было броситься неведомо куда товарищу на подмогу, да Яга не позволила. Потом, как водится, сели с богатырями судить да рядить, что же делать, как избавиться от эдакой беды‑ напасти. Ничего, конечно, не удумали, стали армию царя Еремира поджидать. Тут, как на грех, змей проголодался и такой вой поднял, что море едва не вспучилось. Хорошо, Яга вовремя его утешила жареными перепелами, а то, поди, и воевать было бы не с кем, голодный змей – это, поди, не шуточки.

– А потом слышу, – продолжала чародейка, – чу! Что за шум и гам? А это, оказывается, царь Огонь, леший его дери, свою армию волоком сюда привел, через леса да реки, в один дых! Ну ясное дело, оседлала Светомира, навстречу поскакала, а тут и вы с Баяном бежите. Дальше уж сам знаешь, что было.

– Угу, – кивнул Андрей и поглядел на товарищей. – А вы чего тут поделывали, покуда меня не было?

– Да так, – пожал плечами Вертодуб, – что тут поделаешь, коли нет заделья толкового! Тебя поджидали, покурили малость, да и только.

– Значит, лясы точили? – усмехнулся стрелок. – Ну это ничего, отдохнули – и то хлеб.

– Вечер скоро, – вздохнул Витомысл, – с этим‑ то как быть? Скоро и черный всадник на тропу выйдет, от него не схоронишься!

– Не выйдет, – грустно покачала головой Яга, – тут, ребятушки, такие дела творятся, что и Темнополку не по плечу. Не будет его до завтрашней ночи.

– Я и не знал, что такое бывает, – помрачнел Вертодуб, – видно, и в самом деле творится тут небывалое.

Яга кивнула и о чем‑ то крепко задумалась. Витомысл рассеянно глядел по сторонам.

– Смотрите, – проговорил он, – солнце садится. Закат красивый больно…

– Красивый, – согласился Вертодуб, да так и обмер. – Закат! Войско Еремира на подходе!

И точно, в тот миг, когда закатное зарево запылало вполнеба, из закипевших морских волн стройными рядами стали выходить статные воины. Впереди на черном как ночь коне скакал сам царь Еремир, необычайно бледный и с ярко горящим взором. Был тут и Милорад, славный королевич, и могучий Легостай, и отец его Сребролик, и чудный лучник Дивозор, и Стожар, и Сухота, и Твердило – все, все лучшие воины былых лет были здесь – сильные, умелые, могучие и готовые идти в битву.

И начался бой. Словно стая коршунов, бросились воины Полынного царства на богатырей царя Еремира, но разбивались о них, как волны разбиваются о скалы. Потемнело небо над холодными землями, вспенилось, вышло из берегов Северное море. Падали в кипучие волны погибшие воины, и те становились алыми от горячей крови. Лучники Еремира поражали врагов градом смертоносных стрел; кому удалось уйти от них, находили свою гибель от острых мечей. Но ни меч, ни стрела, ни копье не разили чудных воинов с острова Ладень, острые клинки не оставляли следов, а стрелы будто проходили сквозь тело. Только в рукопашном бою и можно было одолеть славных витязей, да только еще попробуй одолей, коли каждый воин едва ли не саженного роста, а силища в руках такая, что десятерых сметет одним ударом! Вскоре войско царя Огня дрогнуло, а дружина царя Еремира все прибывала, на берег выходили и выезжали все новые и новые воины.

Но царь Огонь не желал сдаваться. Из тьмы и бездны призвал он могучих богатырей, каждый из которых стоил в бою сотни, страшных своих сирин числом до тысячи и коварных ночных птиц с острыми стальными когтями. Нелегко пришлось войску Еремира, нарушился строй, даже храбрейшие из воинов упали духом. Возликовали полынные витязи, с удвоенной силой бросились они на врагов. Казалось, гибель войска Еремира была уже близка, но тут над северными землями раздались певучие голоса серебряных рогов.

– Что это? – воскликнул Андрей. – Что за новая напасть?

И не успел он договорить, как вдали показалось бесчисленное войско.

– Кто это? – раздались голоса. – Друг али враг?

Новая армия налетела на полынных воинов, как коршун нападает на цыплят. Движения их были на удивление слаженными, а сверкающие доспехи белыми как снег.

– Это же воины из Снежети! – закричал стрелок. – Князь Хирлос сражается за нас!

Белое войско переломило исход битвы. Рослые и умелые воины лихо рубили золотых птиц‑ сирин, лучники Снежети одною стрелой разили десяток крылатых чудовищ. Словно струя свежего воздуха прошлась по полю битвы, вселяя в сердца соратников отвагу, а в души врагов смертельный ужас.

Славята, молодой и незакаленный еще в боях, неожиданно показал себя настоящим героем. Он лихо орудовал длинным, не по росту, мечом. Отважно сражался и змей, даром что остались у него всего три головы. Нападал он сверху, хватал в охапку полынных воинов, поднимался в небо и бросал их прямо в море.

Ярко и зловеще загорелась в темном небе луна, ее мертвенный свет заливал обледеневший берег, чертил на воде серебряную дорожку. Лунным светом сияли зеленые глаза Яги, сверкало лезвие ее короткого меча, которым чародейка орудовала чуть ли не ловчее самого князя Хирлоса. Впрочем, сражалась она не только мечом, в левой ее руке сверкал короткий золотой луч, который разил врагов направо и налево.

Над берегом раздался отчаянный крик. То меткий лучник царя Огня попал в одну голову Володимиру, и змей, протяжно закричав, упал вниз. К нему тотчас подбежал дюжий полынный воин, одним ударом перерубил сразу две шеи и готовился отсечь последнюю. Змей забился на холодной земле.

Стрелок видел, что змею вот‑ вот придет конец, но ничего не мог поделать – до Володимира надо было пробираться через десяток воинов, которые вовсе не хотели сдаваться. Андрей уже отчаялся, но тут вдруг увидел сидящего неподалеку кота, который как ни в чем не бывало сидел за камнем. Вид у него был почему‑ то виноватый.

– Кот! – заорал стрелок. – Беги к змею! Спасай его!

– Ой, – только и пискнул кот, – я не могу…

– Баян! – крикнул уже Вертодуб, тоже оценивший всю серьезность ситуации. – Иди!

– Да не могу я! – отчаянно воскликнул кот. – Мне того… надо!

– Ты что же, проклятый, – захрипел Андрей, срубая очередного воина, – погубить его хочешь? Иди, тебе говорят!

– Да не могу я, братцы! – простонал Баян. – Вы что думали, я до бесконечности есть могу? Как хотите, а мне НАДО!

– Леший бы тебя побрал! – рявкнул Вертодуб, невесть как перемахнул сразу через дюжину ворогов, сломав по пути несколько ребер, и тут же оказался рядом со змеем. Могучим кулаком он тут же проломил череп полынному мечнику и со всей силы оттолкнул Володимира к самой воде.

– Мертвым прикинься! Тихо лежи!

Но змею и прикидываться было незачем, сил у него не было вовсе, последняя пара глаз была крепко закрыта. Тем временем из‑ за камня выполз чрезвычайно довольный кот, поглядел на поверженного воина и обиженно проворчал:

– Что, меня нельзя было подождать?

Вертодуб только рукой махнул, снова бросаясь в самую гущу битвы. Ночь была на исходе.

Андрей сцепился в схватке сдюжим богатырем, который шустро ворочал двухаршинным молотом, выбил оружие у него из рук и отсек мечом Серевелем голову. Серевель с каждым убитым воином будто прибавлял стрелку сил, светился все ярче, пока наконец не превратился в тонкую полосу света в руках у Андрея. И такая исходила от меча лютая мощь, что затрепетали полынные воины, рассыпались их ряды. Напрасно ярился царь Огонь, тщетно пытаясь вернуть воинству прежний запал, паника охватила многотысячную рать. Витязи бежали, но не было им спасения – дружина царя Еремира взяла армию в кольцо. Один за другим гибли целые легионы, уходили навеки в пучины морские. Кто знает, отправились ли они прямиком на опустевший остров Ладень или же угасли, как звезды, чтобы вновь воссиять на новом небосклоне. Когда в небесной выси показались первые рассветные лучи и красный всадник Ярополк промчался по дымящейся земле, почти вся полынная армия была разбита.

Но и это не испугало царя Огня. Он равнодушно смотрел на то, как гибнут его воины, но сам не вступал в бой, предпочитая только раздавать приказы военачальникам. Увидев, что у него осталась только горстка солдат, царь взревел и бросился к морю. У самой воды на мшистом камне сидела прекрасная Зелинега, бледная, как предрассветное небо. Отец приказал ей оставаться там, дав в защитники двух могучих богатырей, но они оба были повержены, и девушка сидела одна, притаившись среди камней. Острый взгляд царя быстро ее приметил:

– Здравствуй, красавица!

Царевна вскинулась, узнала царя Огня и побледнела еще больше. Царь Огонь, усмехаясь, поигрывал длинным своим мечом. Он обошел вкруг Зелинеги и насмешливо вопросил:

– Что, милая, чья взяла? Думала, любезный батюшка спасет тебя от верной гибели?

Царевна молчала, чувствуя, что силы покидают ее. Огонь не унимался:

– А знаешь, милая, кто погубил тебя тогда, в первый раз? Это был я! Я сгубил тебя, сгубил и народ твой, да не дали разойтись молодцу, связали крылья орлиные! Но этим они лишь отсрочили мое торжество. Полынному царству быть!

Царь Огонь расхохотался и замахнулся мечом, собираясь отсечь голову прекрасной царевне. Зелинега вскрикнула, закрыла глаза и… разжала ладони.

Словно второе солнце зажглось над землею, всех ослепило золотое сияние – то горели чудные кольца царевны.

Яркий свет сотворил чудо – в мгновение ока все звонкие клинки обратились в пыль, щиты раскололись, как сухое дерево, а доспехи рассыпались в прах. Царь Огонь отшатнулся, изумленный и ослепший, закричал и упал на камни. Белый свет прошел сквозь него, опустошая и очищая, а когда погас, сила царя‑ чародея ушла в мерзлую землю.

Отгремела славная битва, как один полегли воины царства Полынного, и ничто не спасло их от верной смерти – ни мощь и величие царя Огня, ни огнекрылые сирины, ни филин‑ оборотень, кружащий теперь над полем боя, будто стервятник. Страшно стало царю Огню, впервые за долгую жизнь почувствовал он в сердце не гнетущую злобу и ненависть, а ужас, который сдавил ему грудь и подкатил к горлу. Огонь сжимал в руках чудом уцелевшую рукоять меча, да так крепко, что никакая сила не смогла бы заставить его разжать пальцы. Царь, оглядываясь по сторонам, видел своих воинов, мертвыми лежащих на морском берегу.

– Что это? – словно безумный шептал царь Огонь. – Где все? Витязи мои верные, богатыри мои славные! Где же вы?

Но никто не отвечал царю. Славные воины с острова Ладень растворялись в утреннем тумане, чтобы навсегда уйти из этих краев, князь Хирлос с победой возвращался в крепость Снежеть. Море давно успокоилось, и холодные волны неспешно набегали на берег. И в полной тишине пошел белый снег, укрывая саваном погибших воинов.

– Где же вы? – повторил Огонь. – Где вы? Где ты, жена моя, прекрасная Маланьица?

Но молчала и она, Маланьица. Стояла царица в Золотом дворце, смотрела в волшебное свое зеркало, перебирала рукой длинные кудри и слушала затихающий голос мужа:

– Где ты? Где ты?

– Что с ним делать? – спросил Андрей у Вертодуба. – Может, в плен взять?

– Он тебе нужен? – устало спросил тот.

– Нет вроде, – покачал головой стрелок.

– И мне не нужен, – подытожил Вертодуб, – ну его к лешему. Теперь он безобиден.

– Хорошо…

Молодцы еще раз оглянулись и, дружно вздохнув, отправились к давно поджидающей их Яге.

Долго еще царь Огонь бродил по морскому берегу и все кого‑ то звал, прислушивался, надеялся. Ответом ему был только чаячий крик да негромкий шум прибоя. Наконец царь выдохся и повалился на обледеневшие камни. Снег все усиливался, пока не повалил стеной в полном безветрии. Так хорошо было лежать царю, прижавшись щекой к холодному камню, думая о возлюбленной прекрасной Маланьице. Глаза царя закрылись, и он задремал. Снег меж тем шел все гуще, оседал и таял на спине царя, а потом и вовсе скрыл его целиком. Царь Огонь и сам не заметил, как перестал существовать посреди северных земель, – унесся он далеко в заоблачные дали, позабыв обо всем, что пережил, и готовясь начать новый долгий путь.

– В Золотое царство надобно, – заявил Андрей с ходу, – к царю на поклон!

– Надо, надо, – согласилась Яга и не удержалась все‑ таки, съехидничала: – Чай, теперь зазнаешься, не Андрейкай звать, Андреем Вавилычем прикажешь?

– А тебя Ягой Змеевной? – срезал ее стрелок и тут же улыбнулся. – Ладно, хватит лясы точить, пора нам!

– Вам, – передразнила его Яга, – кому это вам, хотела бы я знать! Вас вон сколько, а конь у меня хоть и могуч, да только и двоих таких орлов ему не сдюжить!

– Так что же делать? – испугался Андрей. – Как до царства добраться?

– Доберемся уж как‑ нибудь, – проворчала чародейка, – на змее хотя бы!

– На змее – это хорошо, – сказал стрелок, – да только чего‑ то боязно! Он еще опосля боя хворый, чего его зазря беспокоить?

– Спасибо, напомнил, а то бы без тебя я не додумалась! – возмутилась Яга. – Конечно, нечего его покуда беспокоить, да только все одно ехать надобно. Вот я и поеду, у меня на тот случай и конь‑ огонь имеется!

– Хорошо, – кивнул стрелок, но вдруг спохватился: – Возьми‑ ка меня с собой, а?

– Это еще зачем? – вскинулась Яга. – На кой ты мне там нужен? Что я, по‑ твоему, сама не справлюсь?

– Ты‑ то справишься, – пробормотал Андрей, отводя взгляд, и добавил смущенно: – Дюже хочется поскорее царя Кусмана увидеть и передать ему новость благую!

Яга хихикнула:

– А ты, оказывается, к славе молодецкой особый вкус имеешь!

– Имею, – совсем засмущался стрелок, – да только мне пуще всего царя Кусмана повидать охота!

– Рассказывай! – хмыкнула чародейка, но противиться не стала. – Ладно, так и быть. Уговаривайся там с товарищами, поедем.

Андрей просиял и бросился к товарищам, в двух слова пересказал им, что надобно делать, и забрался на Светомира.

– Знаете, братцы, – добавил он, – ведь Яге‑ то я соврал. Тут вишь, такое дело… Я же царя из темницы не выпустил. Негоже там государю томиться, коли царство снова в его руках будет!

– Как? – изумился Вертодуб. – А птица Белка как же?

– Ну как, – развел руками Андрей, – вывел царя на свет белый, кольцо с пальца приказал снять, а потом обратно в темницу завел.

– Ну ты даешь, – хихикнул Витомысл, – ой, погоди, припомнит тебе это государь!

– А я что, – испугался стрелок, – я же для его блага!

– Ну ладно, ладно, – рассмеялся Вертодуб, – это дело прошлое! Сейчас, гляди, не мешкай, возвращайся поскорее!

– Не задерживайся там! – добавил Витомысл.

Стрелок кивнул:

– Ждите нас!

И чудный конь Светомир быстрее ветра полетел в Золотое царство. Дорогой Яга все больше молчала, зато Андрей разливался соловьем, взахлеб рассказывая чародейке о том, какая у царя Еремира имеется дочь‑ раскрасавица. Под конец Яга не выдержала:

– Да ты никак, друг ситцевый, влюбился в нее?

– Нет, – заявил стрелок и сильно покраснел.

Яга расхохоталась, а быстроногий Светомир уже вступал в Золотые ворота. Утреннее солнце, еще неяркое, озаряло стены царства алым заревом, теплый ветер играл долгой гривой чудесного коня и желтыми осенними листьями.

Город, измученный осадой, только просыпался. В царстве не знали еще, что война закончилась, не знали и того, что державой вновь правит царь Кусман. Да и сам Кусман ничего не ведал, сидел он в темнице, спрятанной в глубоких дворцовых подвалах, и думал тяжелую думу.

– Я к царю! – сказал стрелок, спрыгивая с коня, – Ты со мной?

– Нет, – помотала головой Яга, – что мне там делать, с Кусманом речи вести? Ты как‑ нибудь сам с ним разбирайся, а я пойду Светомира своего на вольных лугах пасти.

– Хорошо, – кивнул Андрей, – тогда жди меня у Золотых ворот!

Яга только фыркнула, стегнула коня и поскакала к заповедным лугам. Стрелок поглядел ей вслед, зевнул и зашагал к царскому дворцу. На полпути он вспомнил, что одет не по всей форме, ругнулся и воротился к воротам. Отыскал куст, в котором спрятал свою одежу, быстро скинул штаны и облачился в привычный свой наряд. На душе сразу стало весело, Андрей даже песню завел. На сей раз таиться и прятаться было незачем, ни во дворце, ни на площади не было ни души. Стрелок зашел прямиком через главное крыльцо, быстро взобрался наверх и зашагал к тронному залу.

Царица Маланьица, как и в прошлый раз, стояла возле трона, но не вышивала, а низала из бисера тонкое зарукавье. Андрея она увидела не сразу, поэтому ему пришлось окликнуть:

– Здравствуй, царица!

Маланьица побледнела и выронила рукоделие из рук.

– Здравствуй, – улыбнулся стрелок и подошел к ней, – что же ты? Вот и все. Все закончилось.

– А мой муж? – спросила царица, протягивая к Андрею руки. – Что с ним? Жив ли?

– Не ведаю, – пожал плечами стрелок, – может, и жив, да только всю силу свою порастерял.

– Хорошо, – кивнула Маланьица, и лицо ее просветлело. – Ты за Кусманом?

– За ним, – коротко кивнул Андрей, – дай‑ ка ключ!

– Не трудись, – улыбнулась царица, – царя Кусмана давно в темнице нет. Как ушел мой муж на битву кровавую, так я царя из полона и выпустила. Боязно мне было одной во дворце, да и ему в темнице быть не по чину.

– А где же он?

– Здесь я, здесь, – раздался до боли знакомый голос царя, – а куда же я, по‑ твоему, денусь?

И царь Кусман, живой и невредимый, вышел из горницы, соседствующей с тронным залом. Был царь бледен и худ, со спутанной бородой, но глаза его горели прежним задорным огнем.

– Здравствуй, царь‑ батюшка! – обрадовался стрелок, падая перед царем на колени и целуя его руку. – До чего же я рад тебя видеть!

– Здравствуй, здравствуй, – проскрипел Кусман. – Так, говоришь, закончилась война‑ то?

– Закончилась, государь! – улыбнулся Андрей, вскакивая на ноги, – За нами победа, за тобой – царство.

– Это хорошо, – кивнул царь, – А теперь, друг мой, коли ты такую весть мне принес радостную, проси чего хочешь!

Стрелок повалился на колени, но Кусман вовремя опомнился:

– Э нет, дружок! О том, чтобы я тебя с котом разлучил, и думать забудь!

– Нет, – рассмеялся Андрей, – с котом‑ то мы, государь, вроде как в ладу живем. Я о другом просить хотел.

– О чем же?

– Отпусти меня, батюшка, – тихо проговорил стрелок, – надоело мне эдак служить да ко двору ходить. Вольным хочу заделаться, семью заиметь. Какая семья та службе!

– Значит, жениться хочешь, – задумчиво сказал царь, – А что, есть кто на примете?

– Есть, – зарделся Андрей, – как не быть!

– Эх, огорчил ты меня, признаться. Со службы‑ то уйти, а? Но ничего не попишешь: коли обещал, стало быть, выполнять надобно. Царское слово, оно, брат, крепкое! Отпускаю тебя, Андрейка.

– Спасибо, государь! – воскликнул бывший стрелок, снова целуя государю руку.

– Одежу сдай, – приказал царь. – Хотя, погоди, кому же сдать‑ то, коли разбежались все, как зайцы… Ну значит, просто сыми да положи на видном месте.

– Как же, царь‑ батюшка, – удивился Андрей, – а в чем же я свататься пойду, коли голым останусь? Позволь хоть до свадьбы поносить!

– Позволяю, так и быть, – махнул рукой Кусман.

– Спасибо, и… прощай, царь‑ батюшка, – низко поклонился молодец и направился к дверям.

Маланьица молча смотрела ему вслед, а потом с укоризной обратилась к Кусману:

– Государь! Неужто так просто отпустишь верного своего служаку? Нешто позабыл уже, что подарить ему обещался?

– Да помню я, помню, – нахмурился царь, постоял, подумал, помял в руках расшитый золотом кушак. И наконец окликнул бывшего своего стрелка: – Эй, Андрейка, поди‑ ка еще сюда!

Молодец замер на месте, обернулся с удивлением, увидел, что царь не шутит, и подбежал к нему.

– Чего изволишь, царь‑ батюшка?

– Руку давай, – словно бы нехотя проговорил Кусман.

– Это зачем? – с опаской поинтересовался Андрей. – На что тебе, государь, моя рука?

– Да давай уже, кому говорят, – досадливо сказал царь, – Чай, не съем…

Андрей, настороженно косясь на Кусмана, протянул ему руку, а тот, закрыв ее своей рукой, что‑ то быстро вложил в ладонь.

– Что это? – удивился молодец, ощупывая пальцами царское подаренье.

– Вот выйдешь из палат моих, там и поглядишь, – строго ответил Кусман и махнул рукой. – Ну иди уже, чего стоишь!

Андрей как мог сильно сжал руку с подарком и, поклонившись, быстро зашагал прочь из тронного зала. Маланьица усмехнулась и бросилась за ним следом. За дверями она догнала молодца и с улыбкой предложила:

– Взгляни‑ ка, Андрейка, что тебе царь‑ то пожаловал!

– Угу, – устало кивнул он, раскрыл ладонь, да так и обмер: – Это что же такое?

В руке у Андрея лежало золотое яичко, чуть поменьше куриного, гладко отполированное, чуть теплое на ощупь. Было оно на удивление тяжелым, да так, что руку оттягивало к земле.

– Так что же это? – повторил Андрей, разглядывая подарок.

Маланьица улыбнулась шире:

– Это, Андрейка, Золотое царство. Вместе с городами и селами, лесами и реками.

– Неужто все? – изумился стрелок. – И дворец? И Золотинка? И роща тенистая, что за зелеными холмами?

– Все, что есть в Золотом царстве, все здесь, – кивнула царица. – Ты ведь, я знаю, хочешь отсюда прочь идти за счастьем да за подвигами ратными?

– Откуда ты знаешь? – покраснел Андрей, – Ну хочу…

– Я все знаю, – хихикнула Маланьица, – а только в каком бы далеком краю ты ни был, коли захочешь сюда воротиться: – брось яичко наземь, и все Золотое царство окажется перед тобой.

– Здорово, – покачал головой Андрей, – спасибо тебе, милая.

– Мне‑ то за что? – удивилась Маланьица. – Ты царю Кусману благодарствуй, друг мой.

– Кабы не ты, не сносить бы мне головы, – проникновенно сказан Андрей. – Спасибо тебе, царица.

– Я не царица, – смущенно потупилась девушка.

– Для меня ты всегда царица, – улыбнулся молодец и положил яичко себе за пазуху, будто маленькое теплое солнышко на груди спрятал.

Из дворца вышли молча. Маланьица вызвалась проводить Андрея до самых ворот. А там уже давно поджидала Яга, сидящая верхом на верном своем Светомире. Руки доброму молодцу она не протянула, поклонилась только Маланьице как старой знакомой. Андрей вздохнул и взгромоздился на спину чудному коню.

– Прощай, царица!

– Прощай, Андрей.

Грустно улыбнулась Маланьица и медленно побрела обратно во дворец, а Яга велела Светомиру мчаться прямиком к Северному морю.

Дорогой Андрей то задремывал, то рассеянно смотрел по сторонам, думая о чем‑ то своем. Через несколько часов конь домчал их до заснеженного берега.

– О! – обрадованно закричал Вертодуб, бросаясь навстречу Светомиру, – Андрейка! Ну как там?

– В порядке все, – устало проговорил Андрей, ища глазами Зелинегу, – а царевна где?

– Там она где‑ то, – отмахнулся Вертодуб, – тебя решила дожидаться, по берегу гуляет. А мы уж и не чаяли тебя сегодня увидеть, думали, ты там заночуешь, змея седлать хотели! А ты вон как быстро обернулся!

– Здравствуй, брат, – улыбнулся подошедший Витомысл. – Ну как, что там творится?

– Хорошо все, – пробурчал Андрей и быстро зашагал вдоль берега.

– Куда это он? – изумился Вертодуб и с удивлением взглянул на Витомысла. Тот только руками развел. – Странно, – пробормотал Вертодуб и вдруг стукнул себя по лбу: – Все ясно!.. Неужто девка ему по душе пришлась?

– Может быть, – хмыкнул Витомысл, – это уж его дело.

– Эх ты, – укорил товарища Вертодуб, – а еще друг называется! Да она ж это… неживая, короче!

– А по‑ моему, очень даже живая, – задумчиво протянул Витомысл, – вон как бегает шустро! Мертвые вроде не такие резвые, они тихо лежат.

– Ага, лежат они! – возмутился Вертодуб. – С моей теткой слыхал, что было? Мужик у ней помер, так веришь ли, три седмицы подряд под окошко к ней являлся и песни распевал непотребные!

– А потом что, – заинтересовался Витомысл, – никак отчаровывали?

– Угу, – махнул Вертодуб рукой, – как же! То есть, конечно, поначалу ворожеек да знахарей зазывали, водой на стены брызгали, хвосты конские в сенях вешали… Да только потом прознали, что никакой это не покойник, а Васька‑ хромой с дурной головы балясничал.

– И чего?

– Да ничего… по шее накостыляли, и всего делов. Чего с ним, дураком, связываться!

– Ясное дело, – согласился Витомысл и добавил: – Время позднее, пойдем, что ли, догоним их? Путь, поди, неблизкий!

– Пойдем, – кивнул Вертодуб, и молодцы бросились вдогонку.

Далеко бежать не пришлось, Андрей с царевной так и стояли рядышком на том же месте, молчали и смотрели друг на дружку.

– Ну голуби вы наши, – хлопнул в ладоши Вертодуб, – прощайтесь уже поскорее! Возвращаться пора!

– Прощайте, – послушно кивнула Зелинега, не отрывая глаз от Андрея.

– Прощай, прощай, – весело ответил Вертодуб, кланяясь.

– Прощай, – поклонился и Витомысл. – Пойдем, Андрейка?

– Сейчас пойдем, – пробормотал бывший царский стрелок, не глядя на него, – сейчас…

Царевна вздохнула, да так тяжко, будто ножом по сердцу полоснула, даже Вертодуб, и тот погрустнел.

– Прощай, Андрей‑ стрелок, – прошептала Зелинега, протягивая тонкую руку, – не свидимся более.

– Прощай, – так же тихо проговорил Андрей, целуя пальцы царевны.

Зелинега еще раз поклонилась всем и медленно побрела к воде. Волны бились о берег, море кипело и пенилось. По темному небу ходили грозовые тучи, слышались где‑ то вдалеке громовые раскаты.

– Ишь ты, как расходилось‑ то! – заметил Вертодуб, кивая на море. – Видать, царь морской гневается.

– Может быть, – рассеянно кивнул Андрей, неотрывно следя за уходящей Зелинегой. А та уже брела в воде по колено, волны то и дело накрывали ее едва не с головой. Царевна же, ничего не замечая, все шла и шла вперед к видимому ей одной острову.

– Не потонет она? – усомнился Витомысл. – И на берегу‑ то боязно, а она вон куда полезла.

– Не потонет, – покачал головой Андрей, – вода для нее как дом родной.

– Ну может, ей и родной, – недоверчиво пожал плечами Витомысл, – а нам бы пора двигать отсюда. Скоро ночь, а дорога неблизкая. Пойдем, что ли?

– Пойдем, – согласился Андрей и медленно побрел к ожидавшему их змею.

Вдоль берега молодцы шли неспешно, Андрей то и дело оглядывался через плечо, надеясь еще раз увидеть удаляющуюся фигурку царевны. Зелинега была уже почти неразличима среди вздымающихся волн, и только небольшое свечение разливалось там, где она шла. Но вот пропало и оно.

Молодцы встали вокруг Володимира, приноравливаясь, кому где сесть. Баяна, как обычно, присудили бедному Витомыслу, но тот уже привык и только рукой махнул. Пора было отправляться в путь.

– Вот и все, – проговорил Вертодуб, глядя, как Андрей поник головой, – ты не переживай только. Мы свое дело сделали.

– Сделали, – тоскливо кивнул тот.

– Ну а раз так, – повеселел Вертодуб, – значит, и горевать не о чем. Сейчас быстро до Золотого царства доберемся, а там уж разбираться будем, что да как. Ну и выспимся, конечно.

– И покушаем! – восторженно добавил кот. – И…

– И еще раз покушаем, – присовокупил одноглавый змей, – а вот опосля…

И прожорливые звери снова переключились на обсуждение любимого предмета, причем Баян утверждал, что начинать заслуженное пиршество надо со щей, а Володимир ратовал за жаркое. Вертодуб некоторое время слушал их вполуха, потом неодобрительно покачал головой и взобрался на змея верхом.

– Пойдем, Андрейка, – снова окликнул товарища Вертодуб, – дел‑ то еще невпроворот. Перво‑ наперво Вестреню‑ рыбарю новую лодку надо наладить взамен скраденной. Потом к батюшке его, – Вертодуб указал рукой на Славяту, – наведаться надо. Потом…

– К Маланьице посвататься, – подсказал Витомысл, за что немедля получил от Вертодуба крепкий подзатыльник.

Андрей, не желающий никого слушать и ни с кем разговаривать, все стоял возле Володимира, задумчиво хмуря лоб. Одна мысль крепко засела у него в голове, но выразить словами он пока ее не мог. Наконец лицо его просветлело, и Андрей улыбнулся. Он посмотрел вверх и увидел, что вдали уже выглянул кусочек ясного голубого неба, а свежий ветер стремительно гонит тучи в сторону восточных гор. Гроза закончилась, и солнце еще ярче, чем прежде, засияло над северными землями. Ледяные глыбы сверкали, как самоцветные камни, каждая снежинка казалась осколком падающей звезды.

Море еще бушевало, волны ходили ходуном, но стрелок уже не обращал на них внимания. Он улыбнулся, махнул товарищам рукой и бросился вслед за Зелинегой.

⇐ Предыдущая 13 14 15 16 17 18 19 20 2122