Книга третья 1 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 10 из 22Следующая ⇒

Глава 9

Шестью днями позже Макс поймал крысу. В хижине американцев.

– Посмотрите‑ ка на эту мерзавку, – ахнул Кинг. – Самая большая крыса из всех, что я видел!

– Господи, – отозвался Питер Марлоу. – Следите за тем, чтобы она не отгрызла вам руку.

Все окружили крысу. Макс торжествовал, держа в руках бамбуковую метлу.

У Текса была бейсбольная бита. Питер Марлоу держал еще одну метлу. Остальные вооружились палками и ножами.

Только Кинг был не вооружен, но не отводил глаз от крысы и был готов выскочить из хижины.

Когда Макс в первый раз закричал, он сидел в своем углу, болтая с Питером Марлоу, и вскочил на ноги вместе с остальными. Это произошло сразу после завтрака.

– Берегись! – крикнул Кинг, предвидя внезапную попытку крысы вырваться на свободу, с яростью ударил ее, но промахнулся.

Другая метла нанесла ей скользящий удар, на мгновение перевернув тварь на спину. Но крыса вскочила снова, забилась в угол и, развернувшись, шипела, оскаливая и показывая игольчато‑ острые зубы.

– Господи, – сказал Кинг. – Я уж думал, мерзавка ускользнет на этот раз.

Крыса была волосатая, почти в фут длиной, с голым хвостом, который у основания был толщиной с большой палец мужской руки. Маленькие глаза‑ бусинки рыскали из стороны в сторону. Они были коричневые и отвратительно мерзостные. Голова, сходящая на острое конусообразное рыло, узкая пасть, большие, очень большие резцы. На взгляд в ней было около двух фунтов. Злобная и очень опасная тварь.

Макс тяжело дышал от напряжения; глаза его сосредоточились на крысе.

– Боже правый, – сплюнул он. – Я ненавижу крыс. Мне противно даже смотреть на них. Давайте прикончим ее. Приготовились?

– Секундочку, Макс, – вмешался Кинг. – Не торопись. Она удрать не может. Я хочу посмотреть, что она будет делать.

– Она попытается еще раз удрать, вот что, – сказал Макс.

– Ну, так мы ее поймаем. Зачем спешить? – Кинг посмотрел снова на крысу и ухмыльнулся. – С тобой кончено, тварь. Ты – покойник.

Как будто поняв его слова, крыса бросилась на Кинга, оскалив зубы. Только град яростных пинков и воплей заставил ее вернуться на место.

– Эта тварь может разорвать на части, если достанет до тебя зубами, – сказал Кинг. – Никогда не знал, что они такие шустрые.

– Эй, – сказал Текс. – Может быть, нам стоить ее оставить?

– О чем ты говоришь?

– Мы можем ее оставить. Как талисман. Когда нам нечего будет делать, мы сможем выпускать ее и гоняться за ней.

– Эй, Текс, – вмешался Дино. – В этом что‑ то есть. Ты хочешь сказать, что так поступали в старину? С лисицами?

– Глупости, – вмешался Кинг. – Эту тварь стоит прикончить. Нельзя мучить ее, даже если это и крыса. Она не сделала тебя ничего плохого.

– А хоть и так. Но крысы паразиты. Они не имеют права на жизнь.

– Конечно, имеют, – сказал Кинг. – Если бы не они... ну, они же питаются падалью, как микробы. Если бы не было крыс, весь мир превратился бы в вонючую кучу мусора.

– Черт, – сказал Текс. – Крысы уничтожают посевы. Быть может, эта тварь сожрала мешок риса. Она такая раздувшаяся.

– Да, – злобно согласился Макс. – Один раз они сожрали почти тридцать фунтов.

Крыса снова рванулась на свободу. Она проскочила мимо окружавших ее людей и побежала по хижине. Просто чудом ее снова удалось загнать в угол.

– Лучше ее прикончить. В следующий раз нам может так не повезти, – тяжело дыша, сказал Кинг.

Потом его вдруг осенило вдохновение.

– Минутку, – сказал он, когда все начали сужать кольцо вокруг крысы.

– Что?

– У меня идея. – Он быстро повернулся к Тексу. – Давай одеяло. Быстро.

Текс подскочил к своей кровати и сорвал одеяло.

– Сейчас, – объяснил Кинг, – вы с Максом одеялом накройте крысу.

– Что?

– Мне она нужна живая. Давайте, действуйте, – рявкнул Кинг.

– А почему моим одеялом? Ты с ума сошел? Оно у меня единственное!

– Я дам тебе другое. Только поймайте эту тварь.

Все вытаращили глаза на Кинга. Текс пожал плечами. Он и Макс растянули одеяло и, используя его как щит, стали сходиться в угол. Остальные держали наготове метлы, чтобы крыса не ускользнула. Потом Текс и Макс рывком кинулись вниз, и крыса оказалась в складках материала. Зубами и когтями она пыталась вырваться на свободу, но Макс скатал одеяло, и оно превратилось в извивающийся ком. Все были взбудоражены этой охотой.

– Спокойно, – приказал Кинг. – Макс, держи ее. И следи, чтобы она не выбралась. Текс, поставь‑ ка яванского кофейку. Мы все глотнем его.

– В чем идея‑ то? – поинтересовался Питер Марлоу.

– Крыса слишком хороша, чтобы просто выпустить ее, но сначала выпьем кофе.

Когда они сидели за кофе, Кинг поднялся.

– Ну вот, парни. Теперь слушайте. У нас есть крыса, так?

– Ну и? – Миллер был в недоумении, как и все.

– У нас ведь жрать нечего, верно?

– Конечно, но...

– О, господи, – с отвращением сказал Питер Марлоу. – Не хотите ли вы предложить нам ее съесть?

– Конечно, нет, – ответил Кинг. Потом просиял ангельской улыбкой. – Мы не собираемся это делать. Но вокруг полно таких, которые хотели бы купить немного мяса...

– Мясо крысы? – Глаза Байрона Джонса III выкатились из орбит.

– Ты спятил, если считаешь, что кто‑ то купит крысиное мясо! Конечно, нет, – раздраженно отреагировал Макс.

– Никто не купит мясо крысы. Но, предположим, мы этого не скажем. – Кинг подождал, пока сказанное дошло до умов, потом добродушно продолжил:

– Предположим, мы никому не скажем. Это мясо выглядит как и любое другое. Мы скажем, что это кролик...

– В Малайе, старина, нет никаких кроликов, – оборвал его Питер Марлоу.

– Ну, я думал о животном, которое подходит по размерам.

– Я считаю, – сказал Питер Марлоу после секундного раздумья, – что вы можете назвать ее белкой – или, я знаю, – просиял он. – Олень. Вот точно, олень...

– Господи, да олень гораздо больше, – возмутился Макс, по‑ прежнему держа шевелящееся одеяло. – Я подстрелил одного в Аллеганах[15]...

– Я не этот вид оленя имел в виду. Я имел в виду Rusa tikas. Они крошечные, около восьми дюймов в высоту и весят примерно два фунта. Размером как раз с крысу. Туземцы считают их лакомством, – Он рассмеялся. – Rusa tikas переводится как «мышиный олень».

Кинг удовлетворенно потер руки.

– Отлично, приятель! – Он оглядел комнату. – Мы будем продавать окорочка Rusa tikas. И это не будет брехней.

Все рассмеялись.

– Повеселились, а теперь давайте убьем эту проклятую крысу и продадим ее окорока, – предложим Макс. – Эта тварь в любую минуту может выскочить. И будь я проклят, если она меня не укусит.

– Мы поймали одну крысу, – сказал Кинг, не обращая на него внимания. – И все, что нам надо сейчас сделать, это узнать, самец или самка в наших руках. Потом поймаем крысу противоположного пола. Мы посадим их вместе. Заметано, как мы будем раскручивать это дело?

– Дело? – переспросил Текс.

– Конечно. – Кинг радостно оглянулся по сторонам. – Парни, мы открываем ферму по разведению крыс. На те деньги, которые мы сделаем, купим себе цыплят – а простаки могут и tikas поесть. До тех пор пока никто из вас не проболтается, все будет нормально.

Наступило недоуменное молчание. Потом Текс робко сказал:

– Но где мы будем держать крыс, пока они размножаются?

– В щели для укрытия. Где же еще?

– Ну а если воздушный налет? Нам самим может понадобиться щель.

– Мы отгородим один конец. Вполне достаточно, чтобы держать в нем крыс. – Глаза Кинга сверкали. – Ты только подумай. Мы сможем продавать пятьдесят таких больших тварей в неделю. Да у нас в руках золотая жила. Ты же знаешь старую поговорку: «Плодовитый, как крыса»...

– Как часто они плодятся? – спросил Миллер, рассеянно почесываясь.

– Не знаю. Кто‑ нибудь знает? – Кинг подождал, но все отрицательно покачали головами. – Где, черт побери, узнать об их особенностях?

– Я знаю, – заявил Марлоу. – На занятиях у Вексли.

– А что это?

– Вексли преподает ботанику, зоологию, такие вот предметы. Мы можем поинтересоваться у него.

Они задумчиво посмотрели друг на друга. И неожиданно зааплодировали. Макс едва удерживал извивающееся одеяло под крики: «Следи за нашим сокровищем, ты, неуклюжий дурак! », «Не выпускай ее, ради Бога! », «Осторожней, Макс! »

– Ладно, держу я эту тварь, – Макс рявкнул, чтобы утихомирить крикунов, потом кивнул Питеру Марлоу.

– Для офицера ты парень что надо. Значит, мы идем учиться.

– О, нет, ты не пойдешь, – решительно вмешался Кинг. – Тебе есть что делать.

– Что?

– Добыть другую крысу. Противоположного пола. Я и Питер будем добывать информацию. Теперь давайте за дело!

Текс и Байрон Джонс III подготовили противовоздушную щель. Она была устроена непосредственно под хижиной и представляла собой яму глубиной шесть, шириной четыре и длиной тридцать футов.

– Отлично, – возбужденно сказал Текс. – Помещение для тысячи таких тварей.

Им потребовалось несколько минут, чтобы придумать, как надежно закрыть траншею. Текс отправился воровать проволочную сетку, из которой делали загоны для кур, а Байрон Джонс III за досками. Джонс ухмыльнулся, вспомнив о нескольких прекрасных досках, принадлежавших группе англичан, которые не очень строго охраняли их. Когда вернулся Текс, у него уже был готов каркас. Гвозди были вынуты из крыши хижины, молоток уже давно «позаимствовали» у какого‑ то беспечного механика гаража вместе с ключами, отвертками и массой других полезных вещей.

Как только заслонка была установлена, Текс привел Кинга.

– Хорошо, – одобрил Кинг, осмотрев загон. – Очень хорошо.

– Будь я проклят, но не понимаю, как вы умудрились сделать ее, – сказал Питер Марлоу. – Вы так быстро работаете.

– Если надо что‑ то сделать, мы это делаем. Это по‑ американски. – Кинг кивком головы приказал Тексу привести Макса.

Макс забрался под хижину и осторожно выбросил крысу в загон. Та закрутилась и стала предпринимать отчаянные попытки вырваться. Не найдя выхода, она забилась в угол и яростно зашипела.

– Она выглядит вполне здоровой, – ухмыльнулся Кинг.

– Эй, нам надо назвать ее, – предложил Текс.

– Это нетрудно. Назовем ее Адамом.

– Да, ну а если это девушка?

– Тогда будет Евой. – Кинг выбрался из‑ под хижины. – Давайте, Питер, займемся делом.

Урок в классе командира эскадрильи Вексли уже начался, когда они в конце концов разыскали его.

– Слушаю вас, – удивленно спросил Вексли, рассматривая Кинга и незнакомого молодого офицера, стоящих около хижины на солнце и наблюдающих за ним.

– Мы подумали, – смущенно начал Питер Марлоу, – мы подумали, что, быть может, э, мы позанимаемся с вами. Если, конечно, не помешаем, – добавил он быстро.

– Позанимаетесь? – Вексли был ошеломлен. Это был унылый человек с одним глазом на лице, обтянутом пергаментной кожей и покрытом пятнами и шрамами, полученными, когда он падал на землю вместе со своим бомбардировщиком. В его классе было только четыре ученика – придурков, не проявляющих интереса к его предмету. Он понимал, что продолжает вести занятия только из‑ за бесхарактерности: проще притвориться, что преподавание идет успешно, чем бросить его. В начале он горел энтузиазмом, но сейчас понял, что это притворство. Но, если он бросит класс, цели в жизни у него не будет.

Когда‑ то давно в лагере был организован университет. Университет Чанги. Проводились занятия. По приказу высокого начальства.

«Полезно для солдат, – было сказано. – Нужно дать им какое‑ нибудь дело. Пусть занимаются самосовершенствованием. Нужно заставить их чем‑ нибудь заняться, тогда не будет неприятностей».

Открыли языковые курсы, по искусству, технике. Среди первоначального количества пленных, равного ста тысячам человек, нашелся по крайней мере один специалист в любой области.

Познание мира. Великая возможность. Расширение горизонтов. Изучение ремесел. Подготовка к Утопии, которая должна наступить, когда эта проклятая война кончится и все снова станет на место. Университет Чанги был организован по типу афинского. Никаких классных комнат. Только преподаватель, который находил себе место в тени и собирал вокруг себя студентов.

Но пленные Чанги были обычными людьми, то есть бездельниками. Они говорили: «Завтра я пойду на занятия», все же посетив раз‑ другой и выяснив, что знания даются с трудом, начинали прогуливать. Потом в душе убеждали себя: «Завтра начну все сначала. Завтра начну готовиться к будущей жизни. Нельзя терять время. Завтра я точно начну учиться».

Но в Чанги, как и везде, существовало только сегодня.

– Вы и вправду хотите у меня заниматься? – недоверчиво переспросил Вексли.

– Вы уверены, что мы не доставим вам никаких хлопот, сэр? – вежливо спросил Кинг.

С возросшим интересом Вексли встал и освободил им место в тени.

Он был рад видеть новичков. И сам Кинг! Боже мой, вот это удача! Кинг на его занятиях! «Быть может, мы сумеем раздобыть сигарет».

– Замечательно, парень, замечательно. – Он тепло пожал протянутую руку Кинга. – Командир эскадрильи Вексли!

– Рад познакомиться с вами, сэр.

– Капитан авиации Марлоу, – представился Питер Марлоу и пристроился в тени.

Вексли, нервничая, дождался, пока они расселись, и рассеянно прижимал большой палец к тыльной стороне руки, считая секунды, пока медленно заполнится вмятина на его коже. «Пеллагра сама возмещает потерянное», – подумал он. И размышления о собственном истощении заставили его вспомнить о китах, и его выпуклые глаза заблестели.

– Ну, сегодня я хочу рассказать о китах. Что вы знаете о китах?.. О, – протянул он восторженно, когда Кинг вытащил пачку «Куа» и предложил ему закурить.

Кинг пустил пачку по кругу.

Четверо учеников взяли сигареты и подвинулись, чтобы освободить больше места для Кинга и Питера Марлоу. Их разбирало любопытство, какого черта делает здесь Кинг. По существу, им было все равно – ведь он угостил их настоящей сигаретой.

Вексли продолжал свой рассказ о китах. Он любил китов. Он любил их до самозабвенья.

– Киты, без сомнения, высшая форма жизни, до которой поднялась природа, – сказал он, очень довольный тем, как звучит его голос. Вексли заметил, как Кинг нахмурился. – У вас вопрос?

– Ну да. Киты – это интересно, но как насчет крыс?

– Простите, – вежливо спросил Вексли.

– Вы очень интересно рассказывали о китах, сэр, – сказал Кинг. – Я просто интересуюсь крысами, вот и все.

– Что именно интересно вам знать?

– Я просто поинтересовался, знаете ли вы о них что‑ нибудь? – сказал Кинг. Ему некогда было долго засиживаться да и чего ради ходить вокруг да около.

– Он хочет сказать, – быстро вмешался Питер Марлоу, – что, если киты в своих инстинктах ведут себя почти как люди, это ведь относится и к крысам, верно?

Вексли покачал головой и сказал с отвращением:

– Грызуны ведут себя совершенно по‑ иному. Так, значит, о китах...

– Чем они отличаются? – спросил Кинг.

– Я рассказывал о грызунах в весеннем семестре, – раздраженно сказал Вексли. – Отвратительные животные. В них нет ничего привлекательного. Ничего. Итак, рассмотрим синего кита, – снова поспешно завелся Вексли. – Это самый большой из всех китов. Длиной более ста футов и весом не менее ста пятидесяти тонн. Самое большое из всех живущих сейчас и когда‑ то живших на Земле животных. Самое сильное животное из существующих в природе. Что касается его брачных привычек... – добавил Вексли громче, потому что знал: обсуждение половой жизни всегда заставляет слушателей просыпаться. – Их процесс спаривания происходит замечательным образом. Самец начинает возбуждаться, выбрасывая великолепные фонтаны. Он колотит по воде хвостом около самки, которая с терпеливым вожделением дожидается его, находясь на поверхности океана. Потом он ныряет вглубь и выскакивает из воды, затем падает обратно, оглушительно работая хвостовыми плавниками, взбивая в пену воду, кипящую на поверхности. – Он чувственно понизил голос. – Потом он плавно скользит к самке и начинает щекотать ее своими плавниками.

Несмотря на озабоченность относительно крыс, даже Кинг стал внимательно прислушиваться.

– Потом он прекращает ухаживания и снова ныряет, оставляя тоскующую самку на поверхности, оставляя ее, возможно, навсегда. – Вексли сделал драматическую паузу, – Но нет. Он не покидает ее. Он исчезает примерно на час, уходит в глубины океана, набирается сил, а потом снова стремительно мчится к поверхности, выскакивая из воды, и, подобно удару грома, грохается вниз, окруженный чудовищным облаком брызг. Он кругами приближается все ближе к своей подруге, крепко сжимая ее обеими плавниками, и до изнеможения растрачивает на ней свое огромное желание.

Вексли тоже изнемогал от великолепной картины спаривающихся гигантов. Ах, какое счастье для начитанного человеческого существа оказаться свидетелем их любви, побывать там... Он очнулся от видений и продолжал:

– Спаривание происходит примерно в июле, в теплых водах. Детеныш весит при рождении пять тонн, и длина его равна пяти футам. – Он привычно рассмеялся. – Представляете! – На лицах появились вежливые улыбки, а потом Вексли выдал факт, всегда вызывающий радостное хихиканье. – И если вы представили это и размер детеныша, задумайтесь о весьма здоровой штуке, с помощью которой кит размножается!

Снова появились вежливые улыбки, пленные, постоянно посещающие занятия, слышали этот рассказ много раз.

Вексли продолжал рассказывать, как детеныш в течение семи месяцев вскармливается матерью, которая кормит его молоком из двух огромных сосков, расположенных в задней части ее брюха.

– Можете не сомневаться, – сказал он восторженно, – длительное кормление грудью под водой имеет свои проблемы.

– Крысы тоже кормят свое потомство? – Кинг быстро вскочил.

– Да, – горестно сказал командир эскадрильи. – А сейчас о серой амбре...

Побежденный Кинг вздохнул и выслушал лекцию Вексли об амбре и кашалотах, о зубатых китах, белых китах, карликовых китах, дельфинах, нарвалах, китах‑ убийцах, горбачах, финвалах, серых китах и, наконец, о гренландских китах. К этому времени все слушатели, кроме Питера Марлоу и Кинга, исчезли. Когда Вексли кончил, Кинг задал простой вопрос.

– Я хочу знать все о крысах.

– О крысах? – простонал Вексли.

– Закуривайте, – добродушно предложил Кинг.

Глава 10

– Ладно, парни, угомонитесь, – сказал Кинг. Он дождался, пока в хижине наступила тишина, а часовой у дверей занял свое место. – У нас проблемы.

– Грей? – спросил Макс.

– Нет. Дело в нашей ферме. – Кинг повернулся к Питеру Марлоу, который сидел на краю кровати. – Расскажите им, Питер.

– Ну, – начал Питер Марлоу, – кажется, что крысы...

– Расскажите с самого начала.

– Все?

– Конечно. Расскажите то, что вы знаете, и тогда мы сможем обсудить положение.

– Ладно. Ну, мы нашли Вексли, он сказал нам, цитирую: «Rattus norvegicus, или норвежская крыса – иногда называется Mus decumanus... »

– На каком это языке? – вмешался Макс.

– Господи, это латынь. Любому дураку это известно, – сказал Текс.

– Ты знаешь латынь, Текс? – изумился Макс.

– Нет, черт возьми, но это проклятые названия всегда даются на латинском...

– Бога ради, парни, – сказал Питер. – Вы хотите слушать или нет? – Потом кивнул Питеру Марлоу, чтобы тот продолжал.

– Ну, Вексли подробно описал их, волосатые, хвост голый, вес до четырех фунтов, в этой части света вес крысы обычно достигает двух фунтов. Крысы спариваются беспорядочно в любое время...

– Что, черт возьми, это означает?

– Самец покрывает без разбору любую самку, – нетерпеливо вмешался Кинг, – и не существует никаких брачных сезонов.

– Вы хотите сказать, у них все как у нас? – Джонс был приятно удивлен.

– Да. Предполагаю, что так, – сказал Питер Марлоу. – В любом случае, самец будет спариваться в любое время, а самка может иметь до двенадцати пометов в год, примерно двенадцать крысят в каждом помете, но может быть и четырнадцать. Молодые крысята рождаются слепыми и беспомощными через двадцать два дня после зачатия. – Он тщательно подбирал слова. – Крысята прозревают на четырнадцатый‑ семнадцатый день и достигают половой зрелости за два месяца. Они прекращают размножатся в два года, стареют – в три.

– Ну и ну! – воскликнул Макс радостно, нарушив благоговейную тишину. – У нас наверняка будут проблемы. Ну, если молодняк начинает размножатся через два месяца, а у нас их четырнадцать, ну скажем, для круглого счета десять крысят на помет, посчитайте сами. Пусть в первый день у нас десять штук приплода. Еще десять на тридцатый день, на шестидесятый день первая пара дает приплод, и мы получим пятьдесят. На девяностый день мы получим еще пять размножающихся пар и еще пятьдесят крысят. На сто двадцатый день у нас будет двести пятьдесят пар и еще пятьдесят и новая группа из двухсот пятидесяти. Боже правый, да это будет шестьсот пятьдесят штук за пять месяцев. Еще через месяц у нас будет около шести тысяч пятисот...

– Боже, мы напали на золотую жилу! – воскликнул Миллер, яростно почесываясь.

– Ни черта у нас не будет, – оборвал их Кинг. – Если кое‑ что не учтем. Первое, мы не можем держать их всех вместе. Они жрут друг друга. Мы должны отделить самцов от самок, за исключением времени, когда они должны спариваться. Еще одно – они будут драться между собой все время. Это означает, что нам надо отделять самцов от самцов и самок от самок.

– Ну так мы их разделим. Что в этом сложного?

– Ничего, Макс, – терпеливо продолжал Кинг. – Но нам надо сделать клетки и все организовать. Это будет непросто.

– Черт, – сказал Текс. – Мы можем построить кучу клеток, никаких проблем.

– Ты считаешь, Текс, нам удастся держать ферму в тайне? Пока мы будем строить клетки?

– А почему бы нет!

– Да, еще одно, – сказал Кинг. Он был доволен, как развиваются события. Эта работа нравилась ему – ничего не надо делать, только ждать. – Они будут жрать все подряд, живое или дохлое. Все что угодно. Так что проблем со снабжением у нас не будет.

– Но они мерзкие твари и страшно воняют, – сказал Байрон Джонс III. – У нас вони и так достаточно. А тут под хижиной будет что‑ то вроде выгребной ямы. А, кроме того, крысы – переносчики чумы!

– Может быть, это особый род крысы, как особый москит является переносчиком малярии, – сказал Дино, с надеждой оглядывая компанию своими темными глазами.

– Крысы могут переносить чуму, точно, – сказал Кинг, пожимая плечами, – и они переносят многие человеческие болезни. Но это ничего не значит. На этом деле мы заработаем состояние, а вы, ублюдки, только и делаете, что ноете. Это не по‑ американски.

– Господи, а как с этой чумой? Откуда нам знать, будут они здоровые или нет? – привередливо спросил Миллер.

Кинг рассмеялся.

– Мы спрашивали Вексли об этом, и он сказал, цитирую: «Вы об этом узнаете скоро. Когда помрете». Конец цитаты. Черт, да они, как цыплята. Держите их в чистоте, хорошо кормите и получите хорошее племя. Не о чем беспокоиться.

И они принялись обсуждать свою ферму, как они ее будут обустраивать, какие перед ними открываются возможности при условии, что они не будут есть продукт со своей фермы. Так они сидели довольно долго. Потом в хижину вошел Курт, и у него в руках извивалось одеяло.

– Я поймал еще одну, – сказал он кисло.

– Точно?

– Точно. Пока вы, сволочи, болтали, я делом занимался. Это сука. – Курт сплюнул на пол.

– Откуда ты знаешь?

– Я посмотрел. Я повидал достаточно крыс на торговом флоте. А другая крыса самец. Я разглядел и это.

Все они забрались под хижину и смотрели, как Курт пустил Еву в траншею. Две крысы сразу же порочно склеились друг с другом, и мужчины с трудом удержались от аплодисментов.

Первого помета оставалось ждать недолго. Мужчины проголосовали, чтобы Курт присматривал за фермой, и тот был доволен.

Он знал, что таким образом заработает свою долю. Конечно, он присмотрит за крысами. Еда есть еда. Курт понимал, что он выживет так же, как и другие.

Глава 11

Через двадцать два дня Ева родила. В соседней клетке Адам рвал зубами железную сетку, чтобы добраться до живой еды и почти ухитрился прорваться, но Текс как раз вовремя заметил дыру. Ева кормила потомство. Крысятам дали имена: Каин, Авель, Грей, Алликуйа, Бьюла, Мейбл, Джант, Принцесса, Маленькая Принцесса, а еще Большая Мейбл, Большая Джант и Большая Бьюла. Мужские имена были розданы без труда. Но никто из мужчин не захотел, чтобы имена их подруг, сестер или матерей были даны крысам‑ самкам. Даже имена тещ вызывали у некоторых мужчин добрые чувства и напоминали о прошлом. Потребовалось три дня, пока договорились относительно имен Бьюла и Мейбл.

Когда крысятам исполнилось пятнадцать дней, их посадили в отдельные клетки. Кинг, Питер Марлоу, Текс и Макс дали Еве отдохнуть полдня, а потом посадили ее в клетку к Адаму. Было осуществлено зачатие второго помета.

– Питер, – сказал Кинг добродушно, когда они забрались через люк в хижину, – мы скоро разбогатеем.

Кинг настоял на том, чтобы сделать люк. Он знал, что большая суета под хижиной вызовет излишнее любопытство. Для успеха фермы было жизненно важно, чтобы все оставалось в тайне. Даже Мак и Ларкин ничего о ней не знали.

– Где все сегодня? – спросил Питер Марлоу, закрывая за собой люк. В хижине был только Макс, лежащий на своей койке.

– Бедных недотеп заставили выйти на работы. Текс в госпитале. Остальные где‑ то болтаются.

– Пожалуй, и я пойду где‑ нибудь поболтаюсь тоже. Мне надо кое о чем поразмыслить.

Кинг понизил голос.

– У меня для вас кое‑ что есть, над чем надо поразмышлять. Завтра ночью мы идем в деревню. – Потом рявкнул Максу. – Эй, Макс, ты знаком с Праути? Австралийским майором? Из хижины номер одиннадцать.

– Старик? Конечно, знаком.

– Он не старик. Ему не больше сорока.

– Для меня сорок лет – это страшная древность. Мне нужно еще восемнадцать лет, чтобы дорасти до этого возраста.

– Удачи тебе, – сказал Кинг. – Иди, повидайся с Праути. Скажи, что я послал за ним.

– И дальше?

– А дальше ничего. Просто сходи повидаться с ним и посмотри, чтобы рядом не толкался Грей или кто‑ нибудь из его соглядатаев.

– Иду, – неохотно сказал Макс и оставил их одних.

Питер Марлоу смотрел за проволоку, пытаясь представить себе берег моря:

– Я начал сомневаться, не изменили ли вы своего решения.

– Насчет того, чтобы взять вас с собой?

– Да.

– Не беспокойтесь, Питер. – Кинг налил кофе и протянул чашку Питеру Марлоу. – Хотите позавтракать со мной?

– Не знаю, как, черт возьми, у вас это получается, – пробурчал Питер Марлоу. – Все голодают, а вы приглашаете меня на завтрак.

– У меня есть немного бобов.

Кинг отпер свой черный сундук, вынул пакет с маленькими зелеными бобами и передал его Питеру Марлоу.

– Пожалуйста, помойте их.

Пока Питер Марлоу мыл под краном бобы, Кинг открыл банку мясных консервов и аккуратно вывалил ее содержимое на тарелку.

Вернулся Питер Марлоу с бобами. Они были тщательно промыты от шелухи и залиты чистой водой. «Отлично, – подумал Кинг. – Питеру не нужно повторять дважды». И воды в алюминиевом котелке было точно столько, сколько надо – в шесть раз больше объема бобов.

Он поставил котелок на горячую плитку, добавил большую ложку сахара и две щепотки соли. Потом положил туда полбанки консервов.

– Сегодня у вас день рождения? – спросил Питер Марлоу.

– Почему?

– Бобы и консервы, все сразу.

– Вы просто не правильно смотрите на вещи.

Питер Марлоу подвергался танталовым мукам, вдыхая аромат и слушая бульканье похлебки. Последние недели были тяжелыми. После того как обнаружили приемник, лагерю пришлось трудно. Японский комендант «с сожалением» урезал лагерные пайки из‑ за «плохого урожая», поэтому все группы подъели свои крошечные запасы. Никто не роптал, ведь других репрессий не последовало. Только уменьшение пайков.

В группе Питера Марлоу недостаток пищи хуже всего сказался на Маке. Уменьшение пайков и бесполезность их спрятанного во фляге приемника.

– Черт побери, – выругался Мак через несколько недель безуспешных попыток обнаружить неисправность. – Это бесполезно, парни. Не разобрав эту чертову штуку, я ничего не могу сделать. Все как будто в порядке. Без инструментов и батареек я не могу найти поломку.

Потом Ларкин каким‑ то образом раздобыл крошечную батарейку, и Мак, собрав остатки сил, снова стал пробовать, проверять и перепроверять. Вчера во время работы он судорожно вдохнул и потерял сознание, оказавшись в сильной малярийной коме. Питер Марлоу и Ларкин отнесли его в госпиталь и уложили на кровать. Доктор сказал, что это просто малярия, но с таким настроением, как у него, болезнь может стать опасной.

– В чем дело, Питер? – спросил Кинг, заметив, как тот неожиданно помрачнел.

– Просто вспомнил о Маке.

– Что с ним?

– Вчера мы отправили его в госпиталь не ахти в каком состоянии.

– Малярия?

– Главным образом, да.

– Еще что‑ нибудь?

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 91011 12 13 14 Следующая ⇒