Глава 39. Кай

Сначала я замечаю Кассию, следом за ней появляется Хантер, и я понимаю, что пропал. Даже если карта сгорит, Хантер все равно сможет объяснить ей, где находится Восстание.

Она выхватывает карту у меня из рук и бросает ее на пол, топча ногами в попытке потушить пламя. Края рассыпаются кусочками черного пепла, но большая часть карты остается цела.

Она выбирает Восстание.

– Ты собирался скрыть ее от меня! – возмущается Кассия. – Если бы Хантер не вернулся, я бы ни за что не узнала, где искать Восстание.

Я молчу в ответ. Что тут скажешь?

‑ Что еще ты скрываешь? – спрашивает меня Кассия, и ее голос обрывается. Она поднимает карту, осторожно сжимая ее в руках. Так же она держала то стихотворение на Холме. – Ты солгал мне насчет секрета Ксандера, не так ли? О чем он?

‑ Я не могу тебе сказать.

‑ Почему?

‑ У меня нет на это права, ‑ отвечаю я. – Только он может рассказать. – Не только эгоизм удерживает меня от того, чтобы открыть Кассии секрет Ксандера. Я просто знаю, что он хотел сам рассказать ей обо всем. Я перед ним в долгу. Он знал мой секрет – что мой статус Отклонение от нормы – и никому о нем не рассказал. Даже Кассии.

Это не игра. Мы не соперники, и Кассия – не приз.

‑ Но здесь, на ней, ‑ говорит Кассия, глядя на карту, ‑ есть выбор. Ты собирался лишить меня – нас – возможности выбрать.

Воздух в помещении наполнен резким и горьким запахом горелой ткани. Я с испугом замечаю, что Кассия смотрит на меня взглядом сортировщика. Анализирует факты. Подсчитывает. Я знаю, кого она видит – мальчика на экране в самом верху списка Общества. Не того, кто стоял рядом с ней на Холме, и кто обнимал ее при свете луны в ночном ущелье.

‑ Где Инди? – спрашивает она.

‑ Она выбежала на улицу, ‑ отвечаю ей.

‑ Я разыщу ее, ‑ предлагает Хантер и исчезает за дверью, оставляя нас с Кассией наедине.

‑ Кай, ‑ начинает она. – Это же Восстание, – в ее голосе слышится возбуждение. – Неужели тебе не хочется стать частью того, что может изменить все?

‑ Нет, ‑ отрицаю я, и она отступает на шаг назад, как будто я физически ранил ее.

‑ Но мы не можем убегать вечно, ‑ настаивает Кассия.

‑ Я прожил в покое многие годы, ‑ говорю я. – Как ты думаешь, чем я занимался, вернувшись в Общество? – А потом слова начинают литься потоком, и я не могу остановить их. – Ты влюблена в саму идею о Восстании, Кассия. Но, в действительности, ты понятия не имеешь, что это такое. Ты не знаешь, что значит пытаться бунтовать и видеть, как гибнут все вокруг тебя. Ты не знаешь.

‑ Ты ненавидишь Общество, ‑ произносит Кассия. Она все еще пытается произвести вычисления, сложить какие‑ то цифры. – Но и не желаешь присоединиться к Восстанию.

‑ Я не доверяю Обществу, и не доверяю повстанцам, ‑ пытаюсь объяснить ей. – Я не выбираю никого из них. Потому что видел, на что способны и те, и другие.

‑ Что же еще можно выбрать? – спрашивает она.

‑ Мы могли бы присоединиться к фермерам, ‑ предлагаю я.

Но даже не уверен, что она вообще слышит меня.

‑ Скажи, зачем? Зачем тебе нужно было лгать мне? Зачем хотел лишить меня выбора?

Ее взгляд смягчился, и она снова смотрит на меня, как на Кая – человека, которого любит – и, в какой то степени, это даже хуже. В голове проносятся все причины, по которым я врал: потому что я не могу потерять тебя, потому что я эгоист, потому что я никому не доверяю, я не доверяю даже самому себе, потому что, потому что.

‑ Ты знаешь, почему, ‑ во мне неожиданно вспыхивает гнев. На все подряд. На каждого: Общество, Восстание, отец, я сам, Инди, Ксандер, Кассия.

‑ Нет, не знаю, ‑ начинает она, но я не даю ей закончить.

‑ Страх, ‑ говорю я, удерживая ее взгляд. – Мы оба боялись. Я боялся потерять тебя. А ты боялась тогда, в Городке, когда отняла у меня возможность выбирать.

Она отступает назад. Я вижу по ее лицу, что она поняла, о чем я говорю. Она не забывала об этом.

Я снова в той жаркой, наполненной светом комнате, с покрасневшими руками, в синей униформе. По спине стекают струйки пота. Я чувствую унижение, не хочу, чтобы она видела меня за работой. Желаю взглянуть наверх, поймать взгляд ее сверкающих глаз, и сказать, что это я, все тот же Кай. А не просто какой‑ то номер.

‑ Ты сортировала меня, ‑ продолжаю я.

‑ А что еще мне было делать? – шепчет она. – Они наблюдали за мной.

Мы уже говорили об этом на Холме, но здесь, в низине ущелья, все кажется иначе. Я ясно чувствую, что мне никогда не убедить ее.

‑ Я попыталась исправить это. Я прошла весь этот путь, чтобы отыскать тебя.

‑ Отыскать меня или Восстание? – переспрашиваю я.

‑ Кай, ‑ начинает она, и умолкает.

‑ Прости, ‑ говорю я Кассии. – Но это единственная вещь, которую я не смогу сделать ради тебя. Я не присоединюсь к Восстанию.

Все, я сказал это.

В темноте заброшенного дома ее лицо выглядит бледным. Где‑ то над нашими головами с неба просачивается дождь, а я думаю о падающем снеге. О картинках, нарисованных водой. О поэзии, пронизывающей поцелуи. Это слишком прекрасно, чтобы продлиться долго.

⇐ Предыдущая 33 34 35 36 373839 40 41 42 Следующая ⇒