Глава 38. Кассия

Мне сложно сосредоточиться на строчках перед собой, в то время как я представляю, о чем там разговаривают в ночи за пределами пещеры. Я обнаруживаю, что снова читаю поэзию, следующую часть стихотворения Недосягаем ты – но я:

Осталось Море ‑ малый путь

Для ободрённых ног.

Товарищ детских игр, трудись!

Отныне пусть я вновь

Пушинкой стану для тебя –

Легчайшей из всех нош.

На этом стих обрывается, хотя я могу утверждать, что дальше шли и другие строфы. Следующая страница вырвана из книги и утеряна. Но даже в этих кратких строчках я слышу, что поэт разговаривает со мной. Ушедши, она или он по‑ прежнему имеет голос.

Почему я так не могу?

Я внезапно осознаю, чем меня так привлекает творчество этого автора. Не только сами слова, но их значение, чувство того, как она умеет вставить слова в нужное место и сделать их своими собственными.

Но сейчас не время для этого, напоминаю я себе. Следующая коробка полна книг, похожих одна на другую; все они содержат слово ГРОССБУХ на кожаной обложке. Я беру одну книгу и пробегаюсь глазами по строчкам:

Тринадцать страниц истории, за пять синих таблеток. Плата посреднику: одна синяя таблетка.

Одно стихотворение, Рита Дав, в оригинальной печати, за информацию о действиях Общества. Плата посреднику: право доступа к обменной информации.

Один роман, Рэй Брэдбери, третье переиздание, за один датапод и четыре оконных стекла с участка реставрации. Плата посреднику: два стекла.

Одна страница из Библии, за три пузырька лекарства. Плата посреднику: ничего. Посредник провел личный обмен от своего имени.

Значит вот как происходила торговля, и поэтому здесь так много разорванных книг и утерянных страниц. Фермеры собирали книги, но они же разрывали их, оценивали стоимость и обменивали по частям и кусочкам. Эта мысль огорчает меня, но, конечно, им просто приходилось заниматься этим.

Так же как приходится архивистам, и пришлось мне, когда я сохранила таблетки и обменяла компас.

Таблетки. Записки Ксандера. Спрятал ли он внутри что‑ нибудь секретное? Я разрываю пакет и раскладываю содержимое на две кучки на столе: синие таблетки отдельно, записки отдельно.

Ни в одной из бумажек не говорится о чем‑ то секретном.

Возможный род деятельности: чиновник.

Возможность успешного будущего: 99, 9 процентов.

Возможная длительность жизни: 80 лет.

Информация, открывающаяся строчка за строчкой, уже известна мне, либо я о ней догадывалась.

Чувствую на себе взгляд. Кто‑ то стоит у входа в пещеру. Поднимаю глаза, направляю луч фонарика вдоль песчаного пола, одновременно запихивая таблетки и записки обратно в сумку. – Кай, ‑ начинаю я. – Я только…

Этот человек слишком высок, чтобы быть Каем. Напуганная, я освещаю его лицо, и он руками прикрывает глаза. Запекшаяся кровь покрывает руки вперемешку с голубыми линиями.

‑ Хантер, ‑ вскрикиваю я. – Ты вернулся!

‑ Я хотел убежать, ‑ говорит Хантер.

Сначала я думаю, что он имеет в виду Каверну, но потом понимаю – он отвечает на вопрос, заданный Инди перед тем, как мы начали взбираться на скалу – Что ты решил?

‑ Но ты не смог уйти, ‑ понимающе произношу я. Бумаги, лежащие на столе, трепыхаются, когда он подходит ближе. – Из‑ за Сары.

‑ Она умирала, ‑ отвечает он. – Не могла двигаться.

‑ А остальные не стали вас дожидаться? – потрясенно спрашиваю я.

‑ Не было времени, ‑ объясняет Хантер. – Это могло угрожать всем беженцам. Те, кто был недостаточно быстр, чтобы бежать, решили сражаться. Но она была ребенком, и слишком больна. – Мышца на его щеке подергивается, и, когда он моргает, по щекам начинают течь слезы. Но он не замечает их. – Я составил соглашение с теми, кто остался. Я помогал им устанавливать взрывчатку в Каньоне, а они позволили мне остаться с Сарой, вместо того, чтобы ждать сражения, – он качает головой. – Я не знаю, почему ничего не сработало. Корабли должны были рухнуть на землю.

Я не знаю, что сказать. Он потерял дочь и всех своих знакомых. – Ты все еще можешь пойти на равнину и найти остальных, ‑ говорю ему. – Еще не слишком поздно.

‑ Я вернулся, потому что обещал сделать кое‑ что, ‑ отвечает он. – Там, в Каверне, я забылся. – Хантер подходит к одной из длинных плоских коробок на столе и скидывает крышку. – Пока я еще здесь, я покажу тебе, как добраться до Восстания.

Пальцы покалывает от нетерпения, и я оставляю книгу лежать на столе. Наконец‑ то. Хоть один человек знает что‑ то реальное о повстанцах. – Спасибо тебе, ‑ говорю я. – А ты пойдешь с нами? – Я не допускаю даже мысли о том, чтобы оставить его одного.

Хантер смотрит на меня поверх коробки. – Здесь лежала карта. Ее кто‑ то забрал.

‑ Инди, ‑ догадываюсь я. – Она вышла совсем недавно. Не знаю, куда она могла пойти.

‑ В одном из домов горит свет, ‑ замечает Хантер.

‑ Я пойду с тобой, ‑ говорю я, кидая быстрый взгляд на Элая, который по‑ прежнему спал в углу пещеры.

‑ Он будет в безопасности, ‑ успокаивает Хантер. – Общество пока еще не пришло сюда.

Я выхожу следом за ним из пещеры, потом вниз по скользкой тропинке. Мне не терпится найти Инди и отобрать то, что она скрыла от нас.

Но, когда мы открываем входную дверь небольшого освещенного домика, то видим только Кая: свет от огня мерцает на его лице, пока он сжигает карту того места, куда я так хочу добраться.

⇐ Предыдущая 32 33 34 35 363738 39 40 41 Следующая ⇒