Часть III 8 страница

С трудом отвожу от него взгляд и перевожу его на Принцессу.

- Я не торгуюсь с людьми. Я приказываю. Но в тебе есть... Хм-м-м, в тебе есть что-то... Что в тебе есть?

Я ничего не говорю. Ничем не выдаю себя. Училась этому у лучших. Я спокойно встречаю и удерживаю её взгляд.

Время тянется.

- Темные Принцы - дураки, считающие, что смогут управлять этим миром, - говорит в итоге она и сплёвывает на пол. - Мы пришли поработить этого мужчину, чтобы использовать его в качестве оружия, потому что на Темных Принцев наши методы не действуют. До нас дошли слухи, что этот может убить тех, кого убить тяжело, даже наших братьев. Магия фейри матриархальна. Светлые Принцессы мертвы. Этот мир принадлежит нам.

Раз она, чтобы уничтожить конкурентов, пришла к Лору, а не ко мне или Дэни, то скорее всего не знает о копье и мече.

- Этот мир принадлежит нам, - отвечаю я. - Попробуете его отобрать - будет война.

- Война, которую ты проиграешь.

- А ты проверь.

Обнаженная она медленно, словно хищник, обходит меня по кругу. Я поворачиваюсь вслед за ней, и она смеется.

- О да, тебе бы однозначно не понравилось, окажись одна из нас у тебя за спиной.

- Тебе бы тоже не понравилось, окажись я за твоей, - сладко отвечаю я.

Она снова смеется, и это услада для моих ушей. Она усиливает свою фейрийскую убийственную сексуальность. Я ощущаю, как она исходит от неё, но на меня это не действует.

Когда я не реагирую, ее глаза расширяются, а рот принимает идеальную форму буквы «О» от удивления. Сексуальная энергия, излучаемая ей, становится жарче. Лор на столе сопротивляется и натягивает цепи.

Интересно, смогу ли я поглотить энергию, которой она так великодушно (и глупо? ) разбрасывается, минуя её сексуальный компонент? Пока я об этом рассуждаю, она останавливается передо мной. Мы одного роста. Она склоняется, словно для поцелуя.

- Какая ты… аппетитная, - говорит она, облизывая губы. - Не похожа на них, не такая как мы, и все же такая же. Ты пахнешь... - она замолкает и останавливается прямо передо мной, глубоко вдыхая, прильнув к моей шее. Я не шевелюсь, чувствуя ее дыхание на своем горле. - О да, мне очень нравится этот запах, но есть... что-то... более...

Она определенно не знает, что у меня есть копье. Интересно, знает ли она вообще о существовании такого оружия? Она явно отстала от жизни.

Отшатнувшись, словно кобра, она выпрямляется, выгибает спину, прищуривается и шипит:

- О! Ты пахнешь ими. Мы не вернемся. С нами покончено. Так было сказано. Мы никогда не вернемся.

Она исчезает.

- Наконец-то, черт возьми, ты избавилась от нее, - рычит Лор, вновь обретя способность говорить. Он охрип, словно от многочасового крика.

Я стою, хлопая глазами. Её внезапное исчезновение удивило меня.

Как она смогла переместиться из клуба? Как она вообще смогла в него попасть? Либо охранные заклинания Риодана не работают, либо они на нее не действуют.

И чем же, по её мнению, я пахну, что это так её спугнуло? Вариантов немало. Может, её братья-насильники оставили след в моей душе? Или дело в зеленой слизи Серой Женщины, которую я расчленила? А, может, она учуяла, что во мне течет кровь ши-видящей - заклятого врага всех фейри. А, может, виноваты жирные следы, оставленные Темными, преследующими меня, которые, стоило мне лишь подумать о них, начали один за другим появляться в комнате. Они снова облепили меня, но от Лора держатся подальше. Скорее всего, они не появились раньше, потому что избегали Принцессу. Интересно почему? Если бы была уверена, что это поможет, я бы из неё все соки выжала и сделала себе духи «Темная Принцесса».

Она сказала «ими». Так что, очевидно, она почувствовала внутри меня не Книгу. А также сказала, что не вернется. Вернется куда? И кто изначально ее туда отправил?

На столе Лор издает стон, настолько полный желания, что я мурашками покрываюсь.

- Мак, - рычит он. - Я хочу. Тащи свой зад сюда.

При-йя - ужасное состояние. Оно превращает вас в жалкого, сломленного секс-наркомана попрошайку, который вечно клянчит новую дозу и готов ради неё на что угодно, с кем угодно и когда угодно. У меня остались воспоминания, которые я глубоко закопала. Поместила в те уголки своего разума, куда никогда не загляну.

«Сломленный попрошайка» - ключевые слова.

- Чего ты хочешь, Лор? - сухо спрашиваю я.

- А что, чёрт возьми, ты думаешь мне нужно? Секс. Постоянно. Я умру, если не буду заниматься им все время. Я при-йя.

- Хм. При-йя.

- Так и есть, эта сучка превратила меня в при-йя. Ты видела ее. Темная Принцесса оседлала меня. Мой член так болит, что просто готов взорваться. Мне нужен секс. Я не могу жить без него. Это пытка. Так что забирайся на него или найди мне блондиночку, которая сделает это. Любую горячую блондиночку в этом клубе, - добавляет он жизнерадостно.

Мне нравится Лор. Он агрессивный, доминирующий, слегка пещерный человек, но в нем нет жестокости, и он всем сердцем обожает женщин и детей. Иногда мне кажется, что, если бы рядом с ним не было остальных восьмерых, Лор бы был совершенно другим человеком.

И, конечно же, он пытается извлечь выгоду из визита Принцессы и использовать его как предлог для того, чтобы провести следующие несколько месяцев в постели с нескончаемой вереницей женщин, единственная цель которых - заниматься сексом с ним 24 часа в сутки, 7 дней в неделю.

Я знаю, как выглядят при-йя, и он не один из них. И хоть частично магия Принцессы подействовала на него, но, очевидно, Девятку невозможно превратить в при-йя. Интересно, может они изначально слишком сексуальны. Возможно, энергия, излучаемая ими, нейтрализует ее сексуальность или частично гасит её эффект. Мне не следует выпускать Бэрронса из вида, пока я не пойму, как избавиться от Принцессы и ей подобных, если они есть. Может, она и не превратила Лора в постоянного раба, но и временное порабощение - это плохо. Глубоко, в своем центре ши-видящей, я настраиваю своего рода антенну, которая в любое время сможет уловить готический, темный марш.

Я иду к двери. Пусть Риодан сам освободит Лора. Я и близко не подойду к этому мужчине, пока он голый. Однажды он сказал мне, что предпочитает «ударить женщину дубиной по голове», потому что лучше потратить силы на трах, чем на ухаживания. И я ему верю. Хотя не вижу тут дубин, в офисе полно других тяжелых объектов.

- Ну, Мак, - говорит он огорченно: - неужели тебе так сложно позволить им думать, что я при-йя? Чем я тебе не угодил? Это был тяжелый вечер. Сучка вынудила меня назвать её «госпожой». Мне нужен старый добрый трах, чтобы унять мою боль. Сексуальное «Да, господин» может помочь, если его повторить раз двести. Что в этом плохого?

Я поднимаю ладонь, готовясь прижать её к стене.

- Серьезно, детка, я обещаю через пару недель мне станет лучше. Я не стану затягивать. Я могу сорвать джек-пот. Только скажи, чего ты хочешь. Что угодно. Ну, не все, что угодно, конечно. Но думаю, мы сможем договориться.

Я улыбаюсь и отвожу руку от панели.

Через пять минут я, качая головой, открываю дверь. На глаза наворачиваются слезы.

- Мы не успели вовремя, - сообщаю я Риодану. - Она ушла, но я опоздала. Она успела превратить его в при-йя. Пришлите всех блондинок, которых сможете найти, и дайте им уединиться. Побыстрее. И если бы я была на вашем месте, то близко бы к нему не подходила. Это не красиво. Вы не захотите запомнить его таким.

- Она может превратить нас в при-йя.

- Боюсь, что так.

Я решительно направляюсь к Бэрронсу. В конце концов, я получила сегодня то, чего хотела. Услуга от одного из Девятки ценится на вес волшебной пыли. А сейчас я собираюсь пойти и заняться сексом с Бэрронсом, и, судя по его взгляду, эта ночь будет горячей и очень длинной.

- Вы не туда идете, - говорит Риодан нам в спину.

Я оглядываюсь через плечо.

- Что ты имеешь в виду? Мы собираемся вернуться в книжный магазин. Я сделала, что ты просил. Избавилась от нее.

- Ты только что сказала, что она может сделать из нас при-йя, и наши заклятия не мешают ей просеиваться внутри клуба. Ты останешься в этом здании, охраняя нас от всех Принцесс, пока мы не разрешим ситуацию. Вот там ты найдешь достаточно подходящих комнат, - он указывает в противоположную сторону. - Возможно, в следующий раз, ты сделаешь то, что должна, и убьешь ее.

Моя решимость исчезает.

- Ты не просил убивать ее.

- Это было очевидно.

- Нет, не было, - раздраженно отвечаю я. - Я сверялась с твоей книгой «Переговоры с Принцами». Ты же отправил всех остальных в Фэйри. Здесь некого защищать.

- Я все еще здесь.

Я смотрю на Бэрронса. Он остановился и пристально смотрит на меня, прищурившись и скрестив на груди руки. Он выглядит так, словно хотел что-то сказать, но передумал.

- Мог бы и заступиться за меня, - ворчу я. - Скажи ему, что мы возвращаемся в магазин, и точка.

На его губах - легкая улыбка.

- Вряд ли будет справедливо, если вы будете «защищать» только меня.

То, как он выделил слово «защищать», выдает его. Не знаю как, но он понял, что я солгала. И это его забавляет. Он собирается молча наблюдать за тем, как я увязну в паутине, в которую сама же влипла.

Кажется, он действительно сыт по горло моей «идиотской пассивностью».

Как и я.

Но как выяснилось сегодня, она гораздо лучше идиотской активности.

Взаперти в Честере без возможности избавиться от своих отвратительных сталкеров, мне не избежать конфронтаций с Риоданом, и, боюсь, в окружении монстров, будучи одержима монстром, я ещё и не такого натворю.

Глава 13

Я просто затаился, чтобы сделать передышку [27]

Джада

Она должна убить.

Она видит цель и не остановится перед препятствиями.

Когда закрывается одна возможность, открывается иная.

В том направлении, в котором она движется, есть двое из её списка. С ними она разберется по-другому, проявив милосердие, которого они не заслуживают. И хотя их преступления многочисленны, в отличие от Темной, которая была изначально её целью сегодня, они люди. Людей она уничтожает быстро.

Убийство не приносит ей удовольствия. Её удовлетворяют оплаченные долги и восторжествовавшая справедливость. Поэтому есть те, кого она будет защищать любой ценой.

Повернув за угол, она попадает на слабо освещенную улицу, поднимает взгляд на разбитый фонарь, потом опускает его на мостовую, по которой стелется легкий туман, и поднимает его снова.

Она останавливается, чтобы изучить открывшуюся сцену: кровь Темной капает с зазубренных краев стеклянного плафона; обездвиженные части плоти фейри собраны в кучу; на небольшой груде человеческих останков лежат увядшие цветы; посреди всего этого беспорядка следы из крови и липкой зеленой жидкости, по которым можно вычислить движения.

Она подходит ближе. Кто-то положил удостоверение личности мужчины поверх цветов, чтобы нашедший смог его идентифицировать, давая близким возможность попрощаться и не мучиться в неведении о том, вернется ли домой их муж и отец.

Если бы не цветы, она бы подумала, что это сделали ради мести, а не сострадания.

Милосердный прохожий, пришедший после убийцы?

Она закрывает глаза, анализируя, оценивая, сопоставляя увиденное с теми фактами о людях и монстрах, которые стали ей известны за годы сражений. Методично, используя логику, она воспроизводит события, произошедшие на этой улице.

Она исключает вероятность причастности двух действующих лиц. Это дело рук одного.

Кто-то убил фейри и по неосторожности ещё и человека.

Кто-то убил ее фейри.

Если бы она могла чувствовать, её эмоции бы сменялись бы от ошеломления до ярости.

Но она остается безмятежной.

Кто-то другой восстановил справедливость.

И она хочет знать, кто.

Она подходит ближе к груде плоти Темной, замечая пальцы присоски и серую кожу.

Единичные раны от копья на каждом кусочке гарантировали стопроцентную смерть расчлененной-но-все-еще-живой Темной.

По форме ран она вычисляет убийцу.

Ее имя тоже есть в списке.

Она жаждет заполучить это оружие. Когда она его получит, ее уже никто не сможет остановить.

Она поднимает голову. К ней стремительно направляется фейри. Могущественная. Темная. Она охотилась на неё, но не для того, чтобы убить.

- Ты желаешь смерти Темным Принцам, - говорит она в ночь. Она знает, что ночь всегда слушает. - Я сделаю это для тебя. Но взамен ты сделаешь кое-что для меня.

Ей трижды пришлось повторить, прежде чем Принцесса с белоснежной кожей и синими волосами предстала перед ней на туманной улице.

- Что заставляет тебя думать, что я не убью тебя прямо здесь? - от слов Принцессы веет надменностью.

- Возможно, убьешь. Возможно, и нет. Не лучше ли заручиться помощью союзника в этом городе, где нельзя проявлять слабость? Нам обеим не помешают союзники. Не то, чтобы у нас было много слабостей. Но все же они есть. Вы с братьями не можете ни уничтожить, ни околдовать друг друга. И, по-моему, это слабость.

Принцесса, прищурив свои сияющие глаза, присматривается к ней.

А Джада, тем временем, продолжает:

- Заключая сделку с дьяволом, стоит убедится, что он не только в состоянии помочь тебе, но и не поглотит тебя в процессе. Мы с тобой именно такие. И я обещаю не поглощать тебя.

По глазам Принцессы становится понятно, что она изменила свое изначальное суждение.

- Возможно, мы можем быть полезными друг другу. На выгодных условиях.

- Найди для меня одну Темную, - она поясняет, кого ищет.

- Я к ней и близко не подойду, - шипит Принцесса.

- Тогда я не стану убивать твоих братьев.

- Её нереально убить!

- Я сказала «найди», а не «убей». Таковы мои условия. И это не обсуждается.

- Как ты планируешь уничтожить Принцев? Ты всего лишь человек.

- Я знаю, где достать оружие, убивающее фейри.

- Такого оружия не существует.

- Существует.

- Оно убивает всех фейри?

- Да.

- И ты можешь его достать?

- Да.

На какое-то время Принцесса замолкает и, в конце концов, произносит:

- Возможно, у тебя есть полезные знания. Сегодня я не убью тебя. Ты покажешь мне это оружие и продемонстрируешь, как оно работает.

- Сначала ты найдешь для меня ту, что я ищу. И отведешь меня туда.

- Найду и на этом всё.

- Или всё. Или ничего.

- Это две услуги. Оружие достанется мне.

- Двое принцев за две услуги, - решительно отвечает она.

Древние, холодные глаза внимательно смотрят на неё. Она отдает себе отчет, что находится в опасности. Но кто не рискует, тот не побеждает.

Наконец, Принцесса отвечает:

- На войне союзники не помешают.

- Мои услуги будут доступны и в будущем. Оружие будет частью этих услуг.

- Я учту, - говорит она и исчезает.

Глава 14

Вы глупцы, - сказал я так, - ведь молчанье, словно рак [28]

Кэт

Мой дар - если его, конечно можно, так назвать - чуткое сердце. Я начала плакать, едва родившись, и рыдала, пока мне не исполнилось пять лет, три месяца и семнадцать дней - до того самого дня, когда Ровена пришла в дом моих родителей и начала обучать меня, как ограждать себя от нескончаемого натиска чужих эмоций.

Часто я думаю, что так ничему и не научилась, кроме как сдерживать слезы и прятаться за маской, притворяясь, что этот мир не слишком тяжелое для меня бремя.

Я знаю, насколько мы хрупкие, и насколько не равны силы в войне, разрывающей эту планету, где ангелы - из стекла, а демоны - из камня. Урони нас ненароком, и от нас останутся только осколки.

Вчера, глядя на Шона, сидящего в опасном удалении от меня за тем столом переговоров, я поняла, что наша любовь тоже стеклянная. И чтобы укрепить её, я должна стать алмазной пылью.

Еще до уничтожения Ледяного Короля, Марджери заручилась поддержкой Риодана, чтобы привязать опасный дрейфующий фрагмент мира Фэйри, который мог разрушить наше аббатство. В ту ночь, когда я пришла к Риодану, чтобы выплатить наш долг, он назвал свою цену: Шон должен был поработать официантом в Честере какое-то время.

Так кости домино начали падать.

Шон, как и я, не может спокойно наблюдать, как страдают люди, поэтому стал помогать нуждающимся. За это я восхищаюсь им.

Но наши с ним семьи изначально тоже руководствовались благими намерениями. Наши отцы чувствовали огромную ответственность за своих людей. И те приходили к ним с проблемами, которые становилось все сложнее решать.

Со временем это испортило их. Едкость убийств и вязкость мести ожесточили их сердца, превратили их в каменные.

Я иду по Честеру с четкой целью, пытаясь оградить себя по максимуму, но чувство одиночества, отчаяние и жажда в этом забитом до отказа месте настолько непомерны, что у меня не получается игнорировать их. Сколько ангелов, и сколько трещин. Их и ронять не надо, любого неосторожного движения будет достаточно.

На моем попечении двести семьдесят одна женщина. Старшая из них, Танти Анна, мой мудрый и деликатный советник, чей взгляд, казалось, был устремлен в небеса, месяц назад была убита Кровавой Ведьмой. Тем вечером Кристиану пришлось заплатить невероятную цену за нашу свободу, а я бессильна помочь ему. Одна из самых младших подопечных, Дэни, невероятно одаренная и невероятно импульсивная, исчезла несколько недель назад, и я подозреваю худшее. Марджери мутит воду каждый день, пытаясь прибрать власть к рукам, которую я бы с удовольствием отдала, но только не ей.

Шон, моя вторая половинка, возглавил черный рынок, вступив в соревнование с двумя Темными Принцами и безжалостным мужчиной, который не привык делиться.

А теперь появились еще и новые ши-видящие в Дублине. Их предводительницу не может выследить даже Риодан. Еще никогда в жизни я не чувствовала себя такой бесполезной. Я хочу восстановить мое аббатство. Хочу, чтобы за его стенами снова стало безопасно, как прежде. Хочу стать каменной, но чтобы за это не пришлось заплатить непомерную цену.

Несколько месяцев назад, когда я пришла сюда, чтобы вернуть свой долг Риодану, он сказал одну вещь, о которой я не перестаю думать:

- Сними свои розовые очки и посмотри правде в глаза, признай, что ты по уши в дерьме. Пока ты не поймешь, что застряла в канализации, а в твоем направлении полным ходом несется дерьмо, ты не сможешь увернуться от него.

Я пришла для того, чтобы узнать, как выбраться из коллектора и превратиться в сливной бачок.

Под окном моей спальни растет невероятно высокая и зеленая трава, прямо над ледяной темницей Крууса. Я молила бога, чтобы причиной этому был фрагмент огненного мира Фэйри. Но тот исчез, а луг по-прежнему остается неестественно зеленым, и на нем яркими пятнами алеют маки. Их цветы, пропитанные опиумом, теплыми вечерами опьяняют меня, когда величественный принц с черными крыльями окутывает мою постель иллюзией.

Я оградила свою постель от него, благодаря магии крови, искусству, которое я поклялась никогда не практиковать. Я не хотела переступать эту черту.

Но теперь мне нужно защищать не только себя.

Замысловатые золотые решетки выросли из-под земли по периметру аббатства, они увиты черными розами, источающими запах экзотических специй и далеких берегов.

В саду появилось множество каменных обелисков, покрытых знаками, которые я не могу расшифровать. Пара мегалитов станет дольменом, если их дополнит каменная плита сверху. Меня дрожь берет каждый раз, когда я прохожу мимо.

Жемчужные скамейки окружают огромный, сверкающий, многоуровневый фонтан, в котором вода переливается всеми оттенками Карибского моря.

Невиданные животные, выглядывают из-за стволов деревьев, увитых лозой, странным образом разросшейся за нашими стенами. На коричневой коре она словно серебристые прожилки под низко свисающей кроной из темно-синих листьев.

Пол в моей части аббатства сменился с каменного на полированное золото.

По ночам по коридорам и залам разносится мужской смех. И днём, и ночью аббатство освещено мягким золотистым светом, несмотря на то, что подачу электричества ещё не восстановили. Наши костры горят без дров. Далеко не все горящие лампочки подключены к генераторам. Мы пытались их выкручивать, но они продолжали светить. Что-то нечистое питает их.

Круус меняет наш дом, подчиняет его себе. Безо всяких сомнений, наш заключенный берет нас в плен. Наш рай потерян.

Мы обсуждаем это между собой, но пока ничего не рассказываем посторонним. Это наш дом, и для многих из нас единственный. Но если мы не найдём способ остановить эти изменения, нам придется уйти из него.

Скоро.

Но мы пока не готовы признать поражение.

Кто будет присматривать за аббатством, если мы будем вынуждены его покинуть? Стоит ли нам остаться, просто молиться и надеяться, что заключенный не сможет вырваться на свободу?

Одной рукой, в защитном жесте, я прикрываю свой живот. Его совсем ещё не видно. Большую часть своей энергии я направляю, чтобы укрыть ребенка. Я обязана обезопасить наше будущее.

Когда я подхожу к подножию стеклянной лестницы стеклянного здания, которое каменный демон Риодан называет домом, он уже ждет меня.

А как же иначе.

- Почему ты солгал мне о Шоне? - спрашиваю я.

- Я не обманывал тебя. Ты перекрутила мои слова, вырвав их из контекста. И вспомни, я советовал тебе поговорить с ним. И если бы ты последовала моему совету, то выяснила бы всё сама, вы же вроде родственные души, значит и секретов быть не должно.

- Не дразни меня.

- Не провоцируй меня.

- Ты сказал, что взыскал мой долг с него.

- Я сказал, что готов принять его на вакантную должность и списать долг, и этим снял тебя с крючка.

- Тут же поймав на другой.

- Ты сама на него попалась. Переходи ближе к делу, Катарина. Ты ведь до сих пор не сказала Шону, что во снах траxаешься с Круусом.

На это я ничего ему не отвечаю, чем вызываю его смех.

- И все же ты здесь. Снова пришла ко мне. За советами, к которым не прислушиваешься. Я не собираюсь снова впустую тратить на тебя время. Уходи.

Я продолжаю стоять на месте.

Он меряет меня своим холодным серебристым взглядом, вскинув бровь.

- Надеюсь ты знаешь, что делаешь, Катарина, - мягко предупреждает он. - Когда меня о чём-то просят, я не останавливаюсь, пока не почувствую, что удовлетворил просьбу. Тем способом, который посчитал нужным.

Я цепляюсь к его словам.

- Ты ничего не чувствуешь.

- Это ты, моя милая кошечка, отказываешься от своих чувств и подвергаешь себя опасности, отвергая желания своего сердца.

- Тебе не понять ни моего сердца, ни чьего-либо еще.

- Выкладывай зачем пришла. Моего внимания требуют срочные дела.

Глядя в лицо мужчины, которого не существует, которого, согласно моим эмпатическим ощущениям, тут просто нет, я тщательно подбираю слова. Я должна четко следовать выбранному курсу и вполне осознаю, что этот путь либо разрушит, либо спасет меня. Хотела бы я знать, к чему он приведет, но этого невозможно предугадать.

Я сдерживаюсь от того, чтобы положить руку на живот. Я не должна выдать себя ничем перед этим мужчиной. Мне нужно измениться. А у него твердая рука. Я готова стать глиной в руках этого скульптора. Ведь этот мужчина, кем бы он ни был, обладает силой, превосходящей мои способности. Он и его люди знают то, чего не знаю я: как защитить то, что принадлежит им. Они безжалостные и жестокие. И успешные.

И если я хочу, как следует позаботиться о своих подопечных и о своем ребенке, мне нужно научиться быть такой же успешной.

- Я пришла признать, что по уши в дерьме.

- Давно пора, Кэт, - с улыбкой отвечает он.

Я страдала от того, что стала разачарованием для отца с самого момента своего рождения, правда тогда я не понимала, что происходит, и лишь чувствовала отвержение. С годами его злость и отвращение к свой бесполезной дочери, которая никак не могла помочь ему укрепить свое положение, стала невыносимой настолько, что я научилась избегать его во что бы то ни стало. Алчность и нетерпеливость, поверхностность и страхи моей матери были моими детскими приятелями.

Потом появился Шон, мы росли вместе, он любил меня и принимал даже мое бесконечное нытьё. Но даже с ним мне сложно, ведь у него столько эмоций. Что вырезка, что рибай - мы все несовершенны, в нас всех, даже в самых лучших, есть прожилки страхов и неуверенности.

Чем глубже мы продвигаемся в Честер, тем меньше ощущается натиск эмоций, интенсивность бесконечного потока чужих чувств снижается с десяти до четырёх баллов, и это дает мне такую желанную и благословенную передышку. Мы минуем стеклянные коридоры один за другим, и я понимаю, что он ведет меня в ту часть клуба, куда доступ посторонним воспрещен. В конце концов, он проводит рукой по гладкой стеклянной стене, и перед нами появляется лифт.

- Куда ты меня ведешь? - спрашиваю я, когда двери лифта закрываются, изолируя меня в слишком маленьком помещении со слишком большим мужчиной. Я чувствую себя Данте, нисходящим по кругам ада, вот только у меня нет проводника в лице древнеримского поэта.

- С этого момента, вопросы задаю я. Учитывая, что ты хочешь стать каменной, и чтобы при этом не пришлось платить непомерную цену.

Я уставилась на него. Как он узнал?

- Ты читаешь мысли.

- Люди думают слишком громко. И мы берем то, что нам предлагают. А вы столько всего предлагаете.

- Что ты собираешься делать? Научишь меня драться?

Я смотрю на свои хрупкие руки. Пусть они и окрепли от садоводства, доения и другой работы на нашей земле, сомневаюсь, что смогу причинить боль другому человеку. Я же почувствую её. А я этого не хочу.

- Не я.

От лифта он ведет меня по самому благословенно тихому коридору в моей жизни. Я медленно оборачиваюсь по сторонам, прислушиваясь, но ничего не слышу. Видимо, на этом уровне отличная звукоизоляция. Здесь не слышна музыка, нет даже белого шума. Потрясающая тишина.

- Тогда кто?

Он направляет меня дальше по коридору, мягко подталкивая в спину, открывает еще одну дверь, и мы входим в тускло освещенную длинную комнату с проходами в дополнительные помещения.

Здесь нет мебели: ни стола, ни дивана, ни стульев, ни даже ковра. Пол из полированного черного дерева, стены цвета слоновой кости. Рассеянный свет исходит по периметру высоких, украшенных кессонами[29] потолков со вставками басменной кожи[30] над калевками[31] в романском стиле. В двух стенах огромные ниши, как будто когда-то там демонстрировались сокровища. Комнату модернизировали.

В отличие от ее обитателя.

На полу, скрестив за головой руки, лежит мужчина. Он смотрит вверх. Как и все остальные парни Риодана, он высокий, широкоплечий, с хорошо развитой мускулатурой и покрыт шрамами. И, как и все остальные, его тоже не существует. На нем черные камуфляжные штаны с низкой посадкой, и он босой. Руки в татуировках, пострижен под машинку и не брит. Он выглядит как командир повстанцев, о которых мир никогда не слышал.

- Кастео будет твоим учителем.

Я недоуменно смотрю на него. Джо рассказывала мне о девятке, правда, толку от этого было мало. Кастео - это тот, кто не разговаривает. По словам Джо, очень давно случилось что-то такое, после чего он не проронил больше ни слова.

- Это что шутка? Он же не разговаривает!

- А ты не слушаешь. Вы просто созданы друг для друга, - Риодан подходит к Кастео и смотрит на него сверху вниз. - Кастео будет твоим инструктором, - повторяет он, но на этот раз это приказ и предостережение мужчине, лежащему на полу. - Женщина чувствует всю боль мира. Ты научишь ее абстрагироваться от неё. А затем поможешь научиться контролировать себя. И, наконец, ты научишь ее сражаться.

Кастео, понятное дело, молчит. Я даже не уверена, слышит ли он. Он словно в трансе, где-то очень далеко отсюда.

Риодан направился к двери.

- Ты пробудешь с ним до тех пор, пока я не решу, что ты получила то, за чем пришла.

Дверь закрывается за ним, и какое-то время я просто смотрю на неё отсутствующим взглядом, а затем перевожу его на Кастео.

А потом бросаюсь к двери и прикладываю ладонь туда, куда нажимал Риодан, но ничего не происходит.

Я начинаю колотить по двери.

- Риодан! Мне нужно вернуться в аббатство! Риодан, отпусти меня!

Но ответом мне служит лишь самая неимоверная тишина, которую я когда-либо испытывала.

- Это не то, чего я хотела!

Я бью по двери, пока мои кулаки не становятся синими.

- Риодан, ты не имеешь права! Мои подопечные нуждаются во мне! Есть вещи, о которых ты не знаешь! Я пришла сюда, чтобы рассказать тебе!

У меня такое ощущение, будто я нахожусь в недрах земли, всеми забытая.

Я кричу, пока горло не начинает пылать.

Мужчина на полу лежит не шелохнувшись.

В этой абсолютно тихой и абсолютно пустой комнате не заметно течение времени.

Спустя какое-то время, я опускаюсь на пол, прислоняюсь спиной к стене, и кладу руку на живот.

Ему, безусловно, придется кормить меня.

И конечно же, здесь есть ванная комната.

Он наверняка вернется, и я смогу сообщить ему о своих неотложных делах в аббатстве.

Я сижу и смотрю на неподвижного и немигающего мужчину, лежащего на полу. Спустя время я начинаю ощущать всю простоту момента. На этом уровне не только нет звуков, здесь нет и ни единой эмоции.

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 91011 12 13 14 Следующая ⇒