Часть III 5 страница

- Ты же знаешь, что он спас нас. А может и весь мир. Дэни колебалась, пытаясь выбрать между своими сестрами ши-видящими и Ледяным Королем. Она бы не перенесла, если бы на ее совести была гибель нашего аббатства. Его жертва спасла ее от этого ужаса. Мы в неоплатном долгу перед ним.

- Что-нибудь известно о том, где он?

- Его дяди занимаются поисками. Все в аббатстве готовы помочь в спасении, если его найдут.

Меня ужасает то, что он сдался Ведьме, но вместе с тем и утешает. Ведь это значит, что человек, которого я знала, все еще жив и, несмотря на безумие, в глубине души все еще заботится об окружающем мире. Я делаю мысленную заметку обратиться за помощью к Бэрронсу. Он может попросить у Риодана отправить кого-нибудь из Девятки на разведку. Мы не можем бросить Кристиана и допустить, чтобы он подвергался пыткам и умирал снова и снова. За принесенную им жертву, мы просто обязаны спасти его. То, что он страдает в руках садистки-Ведьмы, может лишь усугубить безумие Темных. И мы должны спасти его до того, как он потеряет остатки своей человечности.

Принцы поднимаются по лестнице. Не считая небольшой разницы в росте, они идентичны. Я не плачу кровавыми слезами, хоть и смотрю на них в упор. И как я погляжу, Кэт тоже может безо всяких затруднений разглядывать их. И взгляд её полон восхищения.

- Они уже насытились и могут контролировать себя, - мягко говорю я. Словно бешеные животные после длительного заточения и голодания, они вселяли ужас, когда только прибыли в Дублин. - Они изучают нас. Учатся у нас.

Я, конечно, понимаю, что надо успокоить овечку, которую ведут на убой, а то будет жестковато мясо, но эти двое и так наихудшие из всех Темных, а теперь они ещё и прикидываются плохими парнями. Девчонки будут слепо идти за ними, как те лемминги в своем суицидальном шествии в пропасть[16].

Они меня изнасиловали, вывернули наизнанку, отделили ум от тела и измельчили его. И они, увы, чертовски горячи.

Я хочу их смерти.

«Да, да, да! УБЕЙ! » - книга снова пробуждается к жизни.

«Ясно помню... Ожиданье... Поздней осени рыданья...

И в камине очертанья тускло тлеющих углей... »

Мной завладевает ритм. Я тихо перебираю на языке кучу душевных рифм и ослепительных аллитераций[17], пока разглядываю Принцев, выстраиваю слоги, кирпич за кирпичиком, в мысленную стену.

Мои насильники одеты как Бэрронс. Элегантно. Мужественно. Сексуально. Это меня бесит.

- Подонки, - тихо говорит Кэт. Она никогда не матерится. – Только представь, как мои девочки среагируют на них? Один Круус чего стоит.

- Подонки, - соглашаюсь я

За перилами четыре длинных стола из вишневого дерева образуют квадрат.

Темные Принцы занимают одну сторону.

Бэрронс, Кэт и я располагаемся напротив.

Так хочется, преодолев разделяющее нас пространство, наброситься на них, но меня сдерживают две вещи: они нужны Бэрронсу живыми, и я боюсь снова отключиться. Ну и то, что Кэт по-человечески уязвима.

Через мгновенье, Риодан устраивается в кресло рядом. Теперь мы с Кэт зажаты между Бэрронсом и им, их властность почти осязаема. Он запускает руку в густые, темные, коротко стриженные по бокам волосы и смотрит на меня своим ясным, оценивающим взглядом. Но на меня этот взгляд не действует. Точеные черты его лица не тронуты временем. Он прекратил стареть, когда ему было лет тридцать. Последующие прожитые им тысячелетия не прибавили ему морщин.

Как и все остальные из людей Бэрронса, он мускулист и покрыт шрамами, но сильнее остальных бросается в глаза тот, что тянется по его шее от челюсти до груди. Являясь ценителем прекрасного, он неразборчив в методах. Хотелось бы мне узнать их историю, но они вряд ли захотят ею поделиться. В каждом из них таится зверь, но Риодан скрывает своего лучше других. Он бизнесмен, ведет финансовые дела этой Девятки неизвестного вида, именно он управляет их обширной империей.

Бэрронс - молчаливый лидер и основатель этой маленькой бессмертной армии. Он тот, кому все подчиняются. Обычно разговоры он оставляет на Риодана. Возможно, потому что осознает, что стоит кому-то его ослушаться, и он тут же, потеряв терпение, разорвет на части каждого, кто попадется под руку. Риодан любого обыграет в шахматы за пять ходов. Бэрронс съест доску. Кровь для него как кетчуп.

- Снаружи магазина полно Темных, Мак, - сообщает Риодан.

- Их полно и в Честере. Внутри, - холодно отвечаю я.

- Он осознает наши потребности, - говорит один из Темных Принцев.

- Но они не таскаются за мной повсюду, - бросает Риодан.

- С другой стороны, ты тоже знаешь наши потребности. Из личного опыта, - вкрадчиво напоминает мне Принц.

Я игнорирую его.

- Наверное, ты не так сладко пахнешь, - говорю я Риодану.

- Наверное, не так сильно прогнил, - отвечает он.

- Я пробовал на них защитные заклинания, - прерывает наш разговор Бэрронс.

Риодан смеется, но позволяет сменить тему.

Мы вшестером молча разглядываем друг друга. В помещении нечем дышать из-за напряжения и враждебности. В поисках утешения рука на автомате тянется к рукояти копья. Но я тут же отдёргиваю её, ужасаясь вновь атакующим меня образам.

- Ты уберешь защиту, которая не позволяет нам перемещаться, или отберешь у нее копье, - обращается высокий Принц к Бэрронсу, скользя жадным, страстным взглядом по моему телу.

Бэрронс замирает, и на мгновение мне даже кажется, что он исчез. Мое дыхание становиться прерывистым. Неужели эта встреча закончится, так и не начавшись?

- Мисс Лейн, - мягко и осторожно произносит Бэрронс. Я чувствую напряжение в его теле, которое полностью отражает полыхающую во мне ярость.

- Я не отдам тебе мое копье, - так же мягко отвечаю я. - А этому придется смирится.

Когда-то Принцы могли создать иллюзию, словно отобрали его у меня, но на меня больше не действуют их чары.

- Я не «этот». Я Принц Раф из второго созданного Королевского Дома Двора Темных, - прохладно произносит высокий Принц. - Это мой брат Киалл из третьего. Когда-то ты стонала, шепча наши имена. И молила нас о большем. Без копья ты ничто. Человечишка. Беспомощная.

На долю секунды ни Бэрронс, ни я не произносим ни слова. Затем он холодно говорит:

- Я не уберу защиту.

- Отлично. Пусть уходят, - также холодно говорю я. Значит я «ничто». Это они пока не знают о моем внутреннем психе.

Бэрронс многозначительно смотрит на меня. Покалывание мочки уха от его взгляда вынуждает повернуться к нему.

- Посмотрите на меня, - приказывает он.

Я хмурюсь, но все-таки поворачиваюсь.

«Вы сказали, что полагаетесь на мою защиту. Если я уберу защиту, другие смогут просеяться в магазин. Это недопустимый риск. Не давите на меня. Мой зверь жаждет их смерти. »

«Ну хоть звери наши находятся в согласии, » - обманчиво ласково отвечаю я. Кипя от гнева, я достаю копьё из ножен и швыряю ему в руку, пытаясь избежать очередных напоминаний о произошедшем сегодня.

Раф и Киалл издают неестественные свистяще-звенящие звуки. Когда они только прибыли в Дублин, сходя с ума от голода, это был их единственный способ коммуникации. Однажды от этих звуков у меня вибрировали кости и мутился рассудок. Бэрронс передает копье Риодану, который с невозмутимым видом убирает его во внутренний карман пиджака.

- Ну, конечно. Ему можно иметь копье, а мне нельзя, - ворчу я.

- Он в состоянии осознать, что выгода которую мы можем принести ему с лихвой окупит причиненный нами в прошлом вред. Женщины в этом плане слабее. Они переоценивают несущественное. И страдают из-за того, что на самом деле приносит им удовольствие, - с самодовольной ухмылкой отвечает Киалл. - Что ты потеряла той ночью? Ничего. Ты только получила. Ни с чем не сравнимое удовольствие. Забавно, но ради подобной привилегии, человеческие женщины готовы убивать друг друга.

Трудно сказать, кто стал более неподвижным, Кэт или Бэрронс. Такое ощущение, что в комнате вот-вот разразится извержение вулкана.

Я вдыхаю, считаю до десяти, выдыхаю. Настанет день, когда я обуздаю своего демона и навещу жуткий готический дворец на окраине Дублина, где обитают Принцы в окружении своих почитателей. Возьму с собой копье. И тогда эти увидимся-в-Фэйри-дурочки прекратят убивать друг друга за шанс потерять остатки разума в постели этих монстров.

Когда входит Р'Джан, Светлый принц, провозгласивший себя новым королем, Темные начинают рычать, как дикие звери.

Р'Джан напоминает мне В'лейна, каким он был до тех пор, пока не сбросил чары, явив свою истинную темную сущность принца Крууса. Отливающая золотом бархатная кожа, великолепное тело, безупречное лицо. Он словно могущественный архангел. Длинные светлые волосы распущены и ниспадают до талии. Он тоже принял новый облик, по-человечески элегантный: черные кожаные штаны, темные ботинки и кремовый кашемировый свитер, а вокруг шеи неизменное ожерелье. В ответ Р'Джан лишь смеется и снисходительно отмахивается от своих Темных собратьев, как от назойливых мух, посмевших потревожить его во время званого ужина в его честь.

Темные вскакивают со своих мест, Бэрронс поднимается, к нему присоединился и Риодан. На мгновение все мужчины в помещении застывают, словно решая, стоит ли эта встреча того, чтобы лишить себя удовольствия превратить эту комнату в бойню. И вот, когда я уже практически уверена в том, что всё закончится резней, и нам с Кэт предстоит искупаться в крови, а мне, в конце концов, придется отобрать копьё и воспользоваться им, Бэрронс рычит:

- А ну сели все. Быстро.

Никто и не думает садится. Я тихо смеюсь. Допуская ошибку.

Риодан вдруг исчезает.

И появляется вновь уже за спиной Р'Джана, сжимая рукой горло фейри. Он склоняется к уху принца и мягко произносит:

- Уже забыл, что я сделал с Вельветом? - Р'Джан в ответ шипит. - Он сказал сесть. Он не повторяет дважды. Как и я.

Риодан толкает Р'джана к третьей стороне стола. Глаза фейри горят вызовом и ненавистью. Киалл и Раф с показной медлительностью занимают свои места, всем своим видом демонстрируя, что делают это исключительно потому, что сами того хотят.

Я сморю на четвертую сторону стола, задумавшись, кого ещё мы ожидаем. А когда наш последний гость поднимается по ступеням и усаживается за отведенное для него место, наступает моя очередь свирепеть.

Когда я вижу кого-то из мафиози клана О'Банионов, сразу узнаю его. Я участвовала в убийстве двоих из них. Наш последний гость из темных ирландцев: светлокожий, с темными густыми волосами и глазами, в которых угадывается кровь далеких арабских предков. Широкоплечий, его красота грубая, естественная, а движения грациозные.

Кэт бледнеет и приподнимается.

- Шон? - зовет его она. - Что ты здесь делаешь?

Глядя на них, становится понятно, насколько глубоки их чувства, и для этого не нужен дар ши-видящей.

- Вот и я хочу узнать, что здесь делает О'Банион? - спрашиваю я.

- Меня зовут Шон Фергюс Джеймсон, - сообщает мужчина с глубоким ирландским акцентом.

- Двоюродный брат Роки О, - поясняет Риодан. - Он предпочитает не упоминать об их родстве в определенных кругах

- Почему он здесь? - снова спрашивает Кэт, медленно усаживаясь.

- Ты видишь здесь трех основных поставщиков продовольствия в городе: меня, принцев и представителя черного рынка, так же известного как Шон О'Банион, продолжившего дело своего отца. Похоже твой мальчишка выучил несколько трюков, работая в моем клубе, котёнок. Отобрал моих поставщиков. Смог затесаться в игру.

- Потому что, для того чтобы купить у тебя еды, надо продать почку и пол печени, - гневно отвечает Шон. - Улицы заполнены женщинами и детьми, которые не могут осилить такую непомерную цену. Они умирают без куска хлеба.

- Вот ты и открыл свое истинное лицо, О'Банион, - отмечает Риодан.

- Доброе и чистое сердце? - резко спрашивает Кэт

Его взгляд красноречивее всяких слов: сразу ясно, что они с Кэт любовники, и отношения эти длятся уже давно. И как он планирует бороться с такой конкуренцией? Он всего лишь человек, окруженный хищниками.

Риодан одаривает Кэт циничной улыбкой.

- Так это обычно и начинается. И дальше будет только хуже. Если бы вы ничего не скрывали друг от друга, до этого бы не дошло.

- Не лезь в мои дела, - мягко предупреждает Кэт.

Риодан откидывается на спинку кресла и складывает руки на груди.

- Так займись сама своими делами. Иначе они так и останутся ничейными, а значит, ими может заняться любой.

- Ты не имел права принуждать его работать в Честере, - говорит Кэт. - Это был мой долг, а не его.

Шон насмешливо смотрит в ответ.

- Принуждение? Долг? Я работал там не из-за тебя.

Кэт, прищурившись, бросает резкий взгляд на Риодана.

- Ты говорил, что плата была востребована с него.

Тот только вскидывает бровь и ухмыляется.

- О какой плате идет речь? - спрашивает Шон.

- Если быть точным, Катарина, я говорил, что мне не хватает персонала из-за высокой смертности, и что твой Шон мне вполне подходит. А ещё я говорил, что он волен уйти. И так оно и было до тех пор, пока он не решил обокрасть меня. Тогда я его уволил.

По его тону становится понятно, что ей ещё повезло, что он не убил Шона. Интересно, почему он этого не сделал? Никто не может обокрасть Риодана и выжить... Разве что у этого манипулятора с холодным взглядом есть какая-то долгосрочная цель, ради достижения которой, он готов мириться с существованием этого бедного глупца. Так же, как Бэрронс мириться с существованием Принцев.

- Вы, свиньи, все говорите и говорите, но ваши слова не представляют для нас интереса. Вас здесь слишком много. И недостаточно нас. И рабов, - произносит Раф. - Мы требуем, чтобы за этим столом было больше Темных.

- Найди ещё одного Принца, и мы это учтем. Возможно, - сухо отвечает Риодан. Круус заперт, а Кристиан у Кровавой Ведьмы. Иными словами, этому не суждено случиться.

Р'Джан молчит. Если и есть еще хоть один Светлый Принц, то он не потерпит конкурентов в борьбе за трон Светлых.

- Что Катарина здесь делает? - спрашивает Шон.

- Как грандмистрисс ши-видящих, она возглавляет защиту и оборону человечества, - отвечаю я. И умышленно умалчиваю о том, что она к тому же следит за тем, чтобы Круус не смог освободиться. Надеюсь, она не рассказала ему об этом. Говорят, что каждый, с кем ты поделился секретом, поделиться им ещё минимум с кем-то одним, и так до тех пор, пока о твоем секрете не узнают все.

Шон окидывает меня оценивающим взглядом:

- А что ты здесь делаешь?

- Она может пригодиться, - отвечает Риодан. - И если у тебя есть ещё хоть один хренов вопрос, задай его Бэрронсу. Не нравятся те, кто сидит за этим столом, придумай, как от них избавиться. Но учти, что совсем не сложно придумать, как избавиться от тебя. Человек.

- Оставь его в покое, - резко отвечает Кэт.

Я смотрю на неё, но она слишком занята тем, что пытается отправить Шону безмолвное послание. Он, к сожалению, этого не замечает, потому что свирепо таращится на Риодана.

Она тяжело вздыхает, и я эхом вторю ей.

Мужчины, сидящие за этим столом, безжалостны. И для того, чтобы составить им конкуренцию в этом бизнесе, Шону придется стать таким же безжалостным. Как Принцам пришлось принять более цивилизованный вид и адаптироваться, ради выживания, так и Шон будет вынужден стать более диким.

И это заставляет меня задуматься, уверена, так же, как и Кэт, что же останется в нём от того мужчины, которого она однажды полюбила?

Глава 6

Я забью последний гвоздь в крышку твоего гроба

Джада

По непроглядно темным из-за плотного тумана, наползающего с моря, улицам идет женщина. Сумерки окутывают и скрывают ее в дымке и тени, словно тайну, которую ночь поклялась оберегать. Лунный свет освещает влажную брусчатку и окна, по которым стекают капли дождя, но будто отражается от женщины, благодаря какому-то невидимому покрову.

Как и Тени, она выглядит размытым пятном в темноте.

Наученная горьким опытом, она по привычке избегает блекло-желтого света уличных фонарей.

Лучше видеть, чем быть увиденным.

Другое дело - быть услышанным. Звук вибрирует и отражается, и только очень опытный охотник может преследовать свою цель, основываясь лишь на свой слух.

Она на это способна. Ведь эта женщина известна не меньше легендарного Оxотника Королевы. Она никогда не упускает свою цель.

Её враг не настолько умелый. И хоть цель её беспечна и ослеплена ненасытным аппетитом, чтобы заманить её наверняка, понадобится ещё и привлекательный, по-настоящему сексуальный мужчина.

Её каблуки-шпильки, мерцая серебром, рассекают туман, превращая его в тонкое кружево с бритвенно-острыми краями. Минуя Темпл Бар, она направляется в ночной клуб Честер. Там она и выберет свою приманку. Она готова убивать, одежда тщательно маскирует оружие: к бедру прикреплен пистолет, ножи плотно прилегают к коже, на бедраx покачивается сексуальный пояс-цепь, привлекающий мужские взгляды - это смертоносная гаррота[18]. Звук её шагов намеренно громкий. Так она заявляет о своем присутствии, зная, что увидеть её практически невозможно.

Стремительность - её методика.

Отсутствие страха смерти - её кредо.

Она ничего не чувствует.

Чувства - это слабость.

Когда она поворачивает на аллею, мгла на мгновенье рассеивается, открывая взгляду длинные обнаженные, слегка покрытые маслом ноги, смелый контур и вырез черного платья из спандекса. У нее гибкое тело танцора, длинные волосы собраны в высокий хвост, лицо с невозмутимым выражением хладнокровного убийцы.

Она красива.

Красота - это оружие.

Она перенесла всё самое xудшее, что только есть в мире.

И расцвела.

Она составила список имен.

И будет охотиться на них, один за другим.

И когда, наконец, густой туман рассеется, и она увидит лицо своего врага, она будет безжалостной.

Потому что этот мир был безжалостен к ней.

Глава 7

Эта ночь могла бы убить тебя

Лор

- Кто я? – требовательно спрашивает блондинка, стоящая на коленях между моих ног.

Мне чертовски сильно хочется кончить, аж до боли в зубах.

Я знаю, какой ответ ей нужен. Она хочет, чтобы я назвал ее «госпожой». Словно она Доминант. Она уже дважды пыталась заставить меня назвать ее так, думала, я не замечу ее попыток из-за того, что она вытворяет нечто невообразимое своими губами и язычком, едва ощутимо безупречно скользя зубами, а на это способны далеко не многие женщины во время минета.

Зря время тратит. Она этого не дождется. Во мне нет ни единой покорной клетки. Я мать твою альфа до мозга костей.

Отстранив ее голову от своего паха, смотрю на нее, ухмыляясь. В Честере полно горячих сексуальных блондинок. Беспорядки на прошлый Хэллоуин разорили город, из-за убийственного холода на какое-то время снизилась активность, но Дублин быстро восстанавливается. Люди вновь наводнили улицы, заселяя оба берега реки Лиффи, привлеченные потеплением, восстановлением энергообеспечения и поставками продовольствия. Но большинство из них манят бесчисленные сексуально-ненасытные фейри, каждую ночь заполняющие до отказа бары и танцполы на Ревемал Стрит, 939 в поисках человеческих любовников. Самый горячий и смертельно опасный ночной клуб Дублина стал еще больше, лучше и круче прежнего. Честер превратился в Средоточие Греха. Здесь можно заполучить всё что душе угодно.

- Ты не настолько хороша, милая, - ухмыляюсь я. После такого ответа возможно два варианта развития событий: либо она встанет и в бешенстве уйдет, либо мне обеспечен еще лучший минет.

Судя по её самоуверенности и голодному взгляду, который был прикован ко мне всю ночь, уверен она не уйдет,

Она смеется и облизывается, увлажняя блестящие от капель смазки губы. Отклонившись назад, опираюсь руками о стол Ри, он пропадает на какой-то многочасовой встрече. Предвкушая ее активные действия, наблюдаю за ней и за клубом, который вижу сквозь стеклянный пол под моими ботинками. Я наслаждаюсь жизнью. Пока на земле есть женщины, я счастливчик. Как только они исчезнут, мне конец. Просто отправлюсь на поиски К'Врака.

Она щелкает языком по головке моего члена, а затем обхватывает ее губами и медленно скользит вниз до самого основания... делает какое-то вращательное движение, возвращается к головке, а затем вновь жадно вбирает.

Я в ауте.

Твою мать, до чего же она хороша.

Она сжимает руками мою задницу и прижимается лицом к паху, мой член глубоко в ее глотке, и я вот-вот взорвусь, словно вулкан. Проблема в том, что я уже двадцать минут как готов кончить, но каждый раз она выкидывает что-то новенькое, и я снова оказываюсь на старте. Поначалу меня это заводило и все такое, а теперь стало занозой в заднице, не говоря уже о яйцах. Они так и лопнуть могут. Пот катится градом, а я ведь даже еще не начинал трудиться, хотя в предвкушении жду своей очереди. У этой женщины просто потрясное тело.

Обхватив руками ее голову, пытаюсь заставить ее двигаться так, как хочу я.

С приглушенным смехом она сопротивляется.

Я отстраняю ее от себя, и она поднимает взгляд, улыбаясь. На мгновение у меня перехватывает дыхание. Волосы сексуально растрепаны именно так, как мне нравится, такая прическа «только проснулась» всегда заводит меня. С другой стороны, на меня почти все так действует.

- Дай мне кончить, сладкая, - говорю я. - Впереди еще много интересного, так что не беспокойся.

- Я выгляжу обеспокоенной? Я знаю, чего ожидать от мужчины вроде тебя. Так кто я? - она касается языком набухшей головки моего члена.

Я начинаю быстро толкаться в ее рот, приближаясь к финишу, но тут она вновь скользит вокруг одновременно рукой и ртом, и в мой член будто впиваются иглы.

Боль убивает все удовольствие.

Мягкость ее рта.

И иглы.

Это начинает больше бесить, чем нравиться. А я знаю, как вести грубую игру с подходящей женщиной. Или тремя.

- Госпожа, - мурлычет она. - Разве я многого прошу за те ощущения, что дарю тебя?

Я обдумываю ее просьбу. Она блондинка, вдобавок еще и с большими, красивыми буферами. Да все в курсе, что у меня слабость к такому сочетанию. Вот так я и оказался в офисе босса, прислонившись к его столу, со спущенными до лодыжек кожаными штанами и стояком. И это все под «Pussy Liquor» Роба Зомби. И когда она, черт возьми, уже угомонится? Она же попросту не дает мне шанса продемонстрировать, на что я способен, поразить ее. Стол под моей задницей ходит ходуном из-за басов из одного из подклубов под нами.

Обожаю это место. Одно из наших лучших вложений.

- Я делаю тебе лучший отсос, который у тебя когда-либо был, - говорит она. - Согласись.

Да без вопросов. Я говорю это всем, кто у меня отсасывает. Женщины любят делать то, в чем они хороши. Похвала гарантирует повторение. Каждое повторение – опыт для них, а значит следующий их мужик получит еще более потрясный минет. Учитывая то, как долго я этим занимаюсь, причем на разных континентах, могу с полной уверенностью заявить, что самостоятельно улучшил качество минета во всем мире.

- Конечно, детка. Лучший. Отсос. В истории, - по крайней мере, он очень близок к этому.

- Так кто я? - мурлычет она.

Я стону.

- Сучка, отсасывающая у меня.

Мы договорились обходиться без имен. Она просила называть ее сучкой, когда мы выпивали внизу в баре. Сказала, что это ее заводит. Позже, смеясь, она пожелала быть принцессой. Теперь пришла очередь госпожи. Высокие ожидания. Впрочем, некоторые женщины стоят того.

Она сжимает мои яйца, а затем тщательно посасывает. Мышцы на животе инстинктивно сжимаются, и я судорожно выдыхаю. Похоже, меня ждет лучший оргазм. Если я вообще его нахрен дождусь.

- Ты действительно не понимаешь, да? - спрашивает она. От ее звонкого смеха волосы у меня на затылке встают дыбом. Я бы, может, и обеспокоился тем, как мрачно он звучит, если бы она не была так чертовски горяча.

Кстати о горячем, я вижу, как пот градом стекает по кубикам моего пресса к ногам. Я практически стою в луже собственного пота. Какого хрена сделал Ри? Прикрутил отопление в Честере до ста? Я весь горю. Голова кружится, как при лихорадке. А это исключено.

- Забей. Ты здесь. Я здесь. Повтори-ка еще раз ту штуку своим язычком. Оближи вокруг.

- Я дам тебе подсказку, - говорит она.

Ей каким-то чудом удается улыбнуться, не выпуская мой член изо рта, и на мгновенье мне кажется, что я вижу ряды крошечных, заостренных, как иглы, акульих зубов. Не самая желанная для мужчины галлюцинация во время минета. Я моргаю и вытираю пот, стекающий на глаза. Игра света. У нее идеальные, белоснежные зубы, как у кинозвезды, в идеальном обрамлении алой помады, следы которой остались на моем члене и животе. О, да, теперь семь дней в неделю у меня будет блондинка с вишнево-красной помадой на губах. Жизнь прекрасна. Я смеюсь.

Она не сводит с меня взгляда и толкает на стол. Я ощущаю холод там, где обжигают ее губы. Теперь она сверху, насаживается на меня, и я толкаюсь навстречу. Я как ручная граната, готовая вот-вот взорваться. Ощущения такие, будто мое тело при последнем ударе разлетится на мелкие кусочки от головы до кончиков пальцев ног. Твою мать, у меня еще никогда не было такого секса. Я на взводе, я горю, словно стол подо мной пылает.

Погодите-ка секунду, так и есть.

Вокруг нас взвиваются языки оранжевого пламени, словно мой пот стал чем-то вроде горючего на лакированном черном дереве. Скорее всего мы просто разлили текилу, а на столе стояла свеча. Я лег прямо в огонь и даже не почувствовал. Она наклоняется, присоединяясь ко мне в огне, запускает руки в мои волосы и целует.

Это нереально оxренительно.

Не удивлюсь, если зазвучит небесный оркестр. Моя кожа плавится, и мы растворяемся друг в друге. Странная фигня. Но моему члену нравится.

- Так кто я? Неужели так сложно дать мне такую малость? Немного уважения. Это все, о чем я прошу, сладкий. Взамен ты можешь получить намного больше.

Боже, она говорит прямо как я, даже интонацию повторила на обращении «сладкий». Они всегда называют меня так, как нравится мне. Все всегда контролирую я. Мало что сравнится с красивой женщиной, привязанной к кровати, затраxанной до бесчувствия. Так в чем проблема? Она права, это такая малость. Чем может навредить одно слово? Черт возьми, ну не настанет же конец света, если я для разнообразия позволю женщине контролировать ситуацию.

Я открываю рот и глубоко всасываю ее язык, скользя и вторгаясь. Я чувствую свой член внутри нее, чувствую то же, что чувствует она: как я заполняю ее, давая ей все, что она желает, кроме самой малости, которая почему-то так важна для нее. Может, какой-то мужчина относился к ней, как к дерьму, и сейчас, назвав ее госпожой, я помогу ей вернуть частичку себя. Я могу быть частью ее исцеления. Может, это доставит ей то же удовольствие, что ждет и меня. Обожаю женщин. Хочу, чтобы им всем было хорошо. Фактически, это цель всей моей жизни.

- Так кто я?

Я дважды попытался выговорить это слово, но безрезультатно. Честно, я бы рад дать ей то, что она хочет, но подчинение не в моей натуре.

Она насаживается на меня и... вот черт, сжимает меня внутри! Этими мышцами она могла бы надоить стадо голштинских коров. Откидываюсь назад и почти кончаю, но она расслабляет мышцы, и мне начинает казаться, что она может делать так всю ночь напролет, если захочет. А эта чокнутая может этого захотеть.

- Госпожа, - удается прорычать мне. - А теперь дай мне кончить. Или проваливай, и я сделаю все сам.

- Скажи, что я дороже тебе самой жизни, - мурлычет она, вся такая нежная и чувственная.

- Конечно, сладкая, - я и так зашел слишком далеко. Если Риодан узнает, что я назвал какую-то малышку госпожой, то не даст забыть мне об этом до конца дней.

- И ты умрешь за меня? - спрашивает она, затаив дыхание.

Я начинаю понимать, что у этой горячей штуки с многочисленными талантами, все-таки есть серьезные проблемы. Она ищет большого и сильного мужчину, который стал бы ее героем. Твою мать, а кто его не ищет? Да каждая женщина внизу мечтает об этом. Я преуспел в этой роли. И мне надо кончить. Вполне справедливый обмен.

Я сжимаю ее задницу и глубоко вхожу.

- Я буду защищать тебя. Спасать тебя. Оберегать твою долбанную честь, если хоть что-нибудь от нее останется, когда я закончу, женщина. А теперь сожми.

- Но умрешь ли ты за меня?

Я не говорю ей, что, если вскоре не кончу, могу убить ее. Я могу обратиться в зверя. Она слишком долго держит меня на грани. Еще чуть-чуть и это будет опасно для женщины.

- Конечно, сладкая. Все, что захочешь.

Она ведь не знает, что я не могу умереть. Она даже имени моего не знает.

Она отстраняется и улыбается мне, обнажая ряды заостренных, как иглы, акульих зубов.

Светлые волосы темнеют до черных с кроваво-красным отливом.

Алые губы становятся белыми. Затем льдисто-голубыми.

Языки пламени взвиваются вокруг нас. У меня уходит секунда, чтобы осознать, что они тоже голубые.

Вот черт.

Я смотрю, но не сразу понимаю, в чем дело.

Я слишком близок к финишу, чтобы быстро соображать. А ее буфера, которые так близко к моему лицу, не способствуют скорости мышления.

Темная. Эта сучка оказалась Темной. Поверить не могу, что я этого не учуял. Меня не так-то легко одурачить. Но повелся же на эти светлые волосы и формы.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒