|
|||||||
Канта Ибрагимов 11 страница— Пошли мир, любовь и согласие всем людям доброй воли земли; дай здоровья моим родственникам и племянникам. Дай здоровья, спокойствия и здравомыслия моему мужу и его родным, его семье. Соедини их с миром и согласием… Прости меня, прости! Я так благодарна Тебе за это счастье. Заслужила ли я его? Или своровала, отобрала? Прости. Прошу, чтобы все меня простили. Прости! С рассветом Цанаев просыпается. Она стоит рядом, тихая, покорная, словно не было ночью стихии вулкана. — Мед, пожалуйста, — а потом настой из лечебных трав, и они пойдут на прогулку, после чего завтрак, где обязательно что-то национальное: сискал, [12] чіепалгаш[13] или хингалш. [14] И при этом всегда с утра тихо-тихо, ненавязчиво играет чеченская мелодия, и она, тоже как некий ритуал, спрашивает: — Можно, я на работу пойду? Была бы у Цанаева возможность, он ни за что ее никуда бы не пустил, хотел бы, чтобы она всегда была рядом, они были вместе — однако, без работы как жить? Откуда деньги на жизнь взять? И без того ему очень неловко и уже не в первый раз говорит: — А для меня работы нет? Или старый уже? Впрочем, я ведь языка не знаю. — Работа есть, и еще будет, — обещает Аврора. — Просто вам необходимо время для реабилитации. — Я здоров, сама знаешь… И не могу я весь день здесь сидеть. Да и стыдно, какой же я мужчина-кор-милец? — Гал Аладович, — отвечает она, — в моей лаборатории особых секретов нет, вы-то и не будете куда не надо лезть. Тем не менее, допуск ограничен. Я могу за вас поручиться? — Ты сомневаешься во мне? — Я уже подала на вас заявку. Будет собеседование и контрольный тест. Вы согласны? Таков здесь порядок.
* * *
Цанаеву представлялось, что особый отдел, куда его пригласили, будет каким-то мрачным помещением с зарешеченными окнами, как в России. Отнюдь. Было светло, свободно, приветливо, и его называли не иначе, как профессор. Лишь переводчик, мужчина в годах, нацмен, азиат, явно бывший гражданин СССР и, как Цанаев подумал, бывший чекист, хотя бывших не бывает, — был несколько угрюм, искоса глядел. Однако, и это, как считал Цанаев, не помешало ему успешно пройти собеседование. А потом ответы на тест — подобие или, так оно и есть, некий детектор лжи. И хотя переводчик несколько раз пытался Цанаеву подсказать, Гал Аладович эти советы отверг и ответил так, как считал нужным, — на то он и профессор. Аврора переживала. И Цанаев был в ожидании. Ответ поступил скоро и совсем не такой, как они ожидали. Профессору Цанаеву предложили по контракту прочитать курс лекций по своей специально
|
|||||||
|