БЕЛАЯ РОЗА 4 страница

– Милли, а у вас есть помощница по хозяйству? – спросила она.

– Нет, но я уже склоняюсь к мысли, что надо кого‑ то нанять. Джон пилит меня за нерасторопность, а в последнее время у нас полон дом людей, и я не справляюсь. С утра до ночи мою, чищу, готовлю, а к вечеру валюсь с ног, иногда даже нет сил умыться перед сном.

– А вам никогда не хотелось переехать в город?

– Нет. Там такая толчея! А мы здесь видим лишь тех, кто пробирается на север или на запад, да и то в дождливый сезон. Когда сухо, все направляются через овраги – так короче. И нас никто не беспокоит. Да я бы просто не вынесла городской суматохи. И Джону это не по вкусу.

Эмили вынула тяжелую сковородку из мыльной воды и принялась вытирать полотенцем, которое дала ей Милли. Вдруг она обратила внимание, что стук в дверь прекратился. Вопросительно взглянула на Милли и заметила, что у той дрожат руки.

– Как вы думаете, они ушли? – шепотом спросила девушка.

– Да вряд ли нам так сильно повезет. Эти не из тех, кто сдается, – так же тихо ответила Милли.

– А что им здесь надо?..

– Да эта пьянь тащит все подряд – все, что подвернется ] под руку и за что можно получить хотя бы доллар, а на него раздобыть выпивки. С пьяными, Эмили, не договоришься. Но ты не волнуйся, твой мужчина не даст тебя в обиду.

– Он и вас не даст в обиду. Но… знаете, он не мой мужчина, – уточнила девушка.

– Но ты же хочешь, чтоб он был твой? Эмили смутила ее прямота.

– Почему вы так думаете? Я же собираюсь выйти замуж совсем за другого, – напомнила она.

– А по мне – ты поступаешь неправильно, – заявила Милли. Она открыла дверцу печи, потом повернулась к Эмили и хмуро посмотрела на нее. – Похоже, ты неглупая девочка. Плюнь‑ ка на дурацкую гордость и скажи ему о том, что делается в твоем сердце, пока не поздно.

– Но, Милли…

– Не спорь со мной попусту. Между вами такие искры проскакивают, что любому сразу все станет ясно, даже если у него всего половина мозгов. Попроси Трэвиса поухаживать за тобой.

Эмили покачала головой.

– Если бы даже я хотела, чтобы Трэвис за мной поухаживал, это не имеет смысла. Он не из тех, кто женится.

Милли хмыкнула:

– Это он так сказал? Да все они не из тех, кто женится, – до самого конца брачной церемонии. Неужели ты веришь их болтовне? Девочка, я видела, как он прижал тебя своим боком за столом. Я заметила, как он взял тебя за руку, но вот проглядела, когда ты ее выдернула. Ты ведь была не против, а?

Эмили опустила плечи.

– Да, я ничего не имела против. Не знаю, что на меня нашло. Мистер О'Тул писал такие хорошие письма, а когда он предложил…

– Плюнь, – безапелляционно заявила Милли. – Ты же не собираешься погубить собственную жизнь из‑ за каких‑ то писем?

– Не думала, что все так осложнится, – призналась Эмили. – А может, Трэвис был прав, когда говорил, что это раненая гордость толкнула меня на такие поспешные действия? Милли, просто не знаю, что делать. Мне нравится Трэвис, но я в него не влюблена. Мы знакомы всего два дня. И что мы делали все это время? Спорили. То об одном, то о другом.

– Любовь приходит быстро, – сказала Милли. – Стоило мне всего раз посмотреть на моего, как я поняла: обязательно подцеплю его.

Эмили не хотела кого‑ нибудь «подцепить». Но разговор взволновал ее. Милли заставила девушку задуматься о том, что та всячески от себя гнала.

– Вам очень повезло с Джоном. А как вы с ним встретились? – немного помолчав, спросила Эмили, надеясь отвлечь собеседницу от их отношений с Трэвисом.

Милли уже собиралась ответить, когда задняя дверь, едва не слетев с петель, распахнулась и ударилась о кухонную стойку. Женщины подпрыгнули от страха. В кухню ввалились два невероятно грязных типа, каких Эмили не видывала никогда в жизни. Милли крепко выругалась, и Эмили изумленно посмотрела на нее: ничего подобного ей слышать тоже не доводилось.

– Мы не собираемся торчать на улице, – тяжело ворочая языком и отвратительно рыгая, заявил один из «гостей». – Р‑ разве я не прав, Картер?

Его приятель пялился на Эмили и замешкался с ответом.

– Да ты глянь, что у нас есть, а? Какая куколка, а? – наконец заверещал он. – А за ней‑ то, видишь что, Смайли? Бар. Там Джон держит что? Выпивку!

Эмили вжалась в стену. Мужчины, перегруженные виски, рыгали и качались на ногах, не сводя с нее глаз. Она поняла, что еще немного – и они свалятся на пол. Значит, подумала Эмили, надо продержаться, пока Трэвис и Джон не прибегут на кухню и не выкинут этих подонков за дверь.

Она спрятала сковородку за спину и не спускала глаз с незваных гостей, пытаясь решить сложную задачу: какой из них противнее. Смайли, глядя на нее, омерзительно улыбался, скаля сгнившие до черноты зубы и пуская слюни.

Картер тоже был не подарок. Устрашающих размеров голова, казалось, сидела прямо на плечах его приземистого туловища. От обоих удушающе разило перегаром.

Одноглазый Джек рядом с ними показался бы изящным светским щеголем.

Брань Милли не произвела на непрошеных гостей ни малейшего впечатления – они и головы не повернули в сторону хозяйки.

– Я хочу вон то виски, – заплетающимся языком произнес Смайли.

– Я тоже. – Картер облизал толстые губы, предвкушая удовольствие, а потом издал звук, сильно развеселивший Смайли.

Все это еще можно было вынести, но зрелище тянущейся изо рта Смайли слюны, которая свисала у него с подбородка, было невыносимо.

Боже, ну до чего же они мерзкие!

Эмили начала закипать от гнева. Нельзя давать волю своим чувствам, одернула она себя, нельзя провоцировать этих типов. Сейчас самое главное – осторожность и благоразумие. Никогда раньше она не видела вблизи вдребезги пьяных мужчин, но слышала о непредсказуемости их поведения.. То же самое, по сути, сказала и Милли: с пьяным не договоришься, без толку взывать к его разуму.

Эмили пожалела, что под рукой нет никакого оружия. И тут ее осенило: чем не оружие то, что она держит за спиной? Будьте уверены, она без малейшего колебания опустит тяжелую чугунную сковородку на голову любого, кто попытается украсть в этом доме хоть пылинку!

– Уходите, пожалуйста. Вы пугаете Милли, – стараясь говорить спокойно, попросила Эмили.

– Чего‑ чего? – Картер покачнулся. – Ха, да мы с места не сойдем, пока не получим того, чего хотим, – невнятно закончил он.

Смайли хмыкнул, соглашаясь.

– Я ж‑ желаю выпить, – громко прошептал он Картеру. – Если я сдвину с дороги бабу, то выпью. А потому я вымету отсюда кого хочешь!

Картер радостно закивал головой. Но похоже, от каждого движения у него в голове мутилось, потому что он начал раскачиваться еще сильнее.

– А я хочу заполучить денежки. Они спрятаны в банке, – сказал он приятелю, шаря глазами по комнате, и Добавил: – Милли их спрятала от нас.

– Давай все перетрясем и найдем.

Картер захихикал.

Милли расправила плечи, но продолжала теребить фартук: она явно боялась негодяев.

– Проваливайте отсюда, или я позову Джона, – сказала она не слишком уверенным голосом.

Картер выдернул из‑ за пояса длинный охотничий нож и принялся размахивать им перед женщиной.

– Заткнись, или я вспорю тебе брюхо! – зашипел он. Этот дурень был настолько пьян, что Эмили поразилась, как он еще не уронил нож. Милли побелела как полотно. Заметив ее испуг, Эмили затряслась от гнева. Да как они смеют врываться в дом такой милой женщины и угрожать ей?

Девушка глубоко вздохнула. Господи, она сейчас все отдала бы за пистолет! Чтобы пристрелить этих бандитов как бешеных собак за то, что они так разволновали бедняжку Милли. Но увы…

– Давай‑ ка уберем с дороги вон ту хорошенькую телку, – предложил Смайли дружку.

Эмили заморгала, гнев ее сменился яростью.

– Ну‑ ка повтори, как ты только что меня назвал? – спросила она угрожающим шепотом. От злости у нее задергалось веко.

– Хорошенькая телка, – расплывшись в идиотской ухмылке, сказал Смайли.

Эмили выпрямилась во весь рост и вперила полный бешенства взгляд в ненавистные физиономии. К черту осторожность!

– Милли! Никак не могу решить, кто из них противней? Чернозубый или с толстой башкой без шеи?

Милли вся сжалась и вытаращила глаза.

– Ты собираешься еще больше разозлить их, девочка?

Смайли, ощерившись, шагнул в сторону Эмили.

– Она женщина Трэвиса Клейборна! – крикнула Милли. – Если ты к ней прикоснешься, он тебя в порошок сотрет.

– Да не собираемся мы связываться с Клейборном, – проворчал Смайли. – Он узнает, когда уже все кончится. Сейчас он при деле, разбирается с другими перед домом. А мы заберем виски и деньги и будем далеко‑ о‑ о отсюда, когда он явится на кухню. Так я говорю, Картер?

– Мы можем оч‑ чень быстро скакать на конях когда надо, – похвалился дружок. – Давай запихни‑ ка телку в столовую. Я тебе сейчас помогу.

Милли, держась за край стола, медленно двигалась, надеясь быстро нырнуть вниз и спастись от ножа Картера. Она собиралась позвать на помощь мужа, но краем глаза заметила, что Эмили даже не пытается отступить от крадущегося к ней Смайли.

– Беги! – крикнула Милли. Эмили покачала головой.

– Нет. Я с места не сойду, пока не помогу тебе избавиться от этого дерьма.

Услышав ее слова, Смайли остановился и, пошатнувшись, повернулся к Картеру:

– Это она про нас, что ли?

– Да что на тебя накатило? – прошептала Милли.

– Злость. Мне не нравится, когда меня обзывают коровой. Я не люблю, когда мне угрожают. И я не хочу, чтобы они тебя пугали.

Девущка не спускала глаз с пьяниц.

– Вы что, не слышали? Милли велела вам убираться. Так не тяните и проваливайте отсюда.

Смайли хмыкнул и потянулся к Эмили, пытаясь схватить ее. Но он был слишком пьян. Дважды ударившись о стойку, он закрутился волчком и оказался от девушки дальше, чем был.

– Эмили, встань за моей спиной! – крикнула Милли. Та не стала объяснять, почему не собирается трусливо прятаться. Сейчас каждая секунда была на счету, и, возбужденная, она ждала, когда Смайли окажется в двух шагах от нее. Когда он, с трудом перебирая ногами, подошел достаточно близко к Эмили, она размахнулась и изо всех сил треснула его сковородкой по голове.

Брызжа слюной, спотыкаясь и визжа, как недорезанный поросенок, Смайли попятился назад, а потом с грохотом рухнул на пол.

Картер, невероятно потрясенный ее нападением, уронил нож.

– Ты выбила ему мозги! – завопил он.

– Ошибаешься, – поправила его Эмили спокойным и разумным, как ей казалось, тоном, – у него не было мозгов. Я только сбила его с ног.

Сердце ее бешено колотилось, руки дрожали, когда она, приподняв подол, переступила через валявшегося на полу Смайли и двинулась на его приятеля. Она должна добраться до Картера, прежде чем он вспомнит про нож. Иначе им с Милли не поздоровится.

Но Картер был не так пьян, как она поначалу решила. Со скоростью пули, выпущенной из пистолета, он нагнулся и схватил нож, а потом зарычал, как бешеная собака.

Эмили поспешно отступила, а Милли, желая помочь девушке, начала швырять в Картера все, что попадалось под руку. Он ловко увернулся и от чашки, и от блюдца, запущенных в него нетвердой от страха рукой Милли, но тяжелый медный чайник достиг цели. Попал в плечо.

Картер завопил от боли, его взгляд заметался от одной женщины к другой. Эмили подумала, что он пытается решить, с кого начать. Наконец он уставился на Милли, которая тут же стала что было сил звать на помощь мужа. Воспользовавшись моментом, Эмили ударила Картера сковородкой, но попала всего лишь по локтю. От разочарования девушка едва не закричала – она ведь хотела выбить у него из рук нож, но промахнулась.

Картер завизжал от ярости. Его глаза налились кровью, взгляд стал совершенно безумным, и Эмили с ужасом поняла, что его намерения переменились и теперь он готов совершить убийство.

Глава 7

Но Картер не успел даже прикоснуться к ней. Его мерзкую физиономию заслонила широкая спина Трзвиса, который возник словно джинн из бутылки. И хотя девушка диву давалась, как он умудрился встать перед ней настолько бесшумно, радость ее была безмерной. От полноты чувств! Эмили даже хлопнула его по плечу.

Теперь преимущество оказалось на их стороне. Весьма вовремя отскочив в сторону, Эмили увидела, как Трэвис кулаком двинул Картера в челюсть. Удар был такой силы, что бандит, проломив головой дверь, вылетел на улицу и навзничь упал на поросшую травой землю, зацепившись ногами за маслобойку Милли.

Трэвис готов был ударить еще раз – его трясло от ярости. Когда Джек Хэнрахэн сказал ему, что двое из людей Мерфи на кухне угрожают Эмили, Клейборн пришел в неистовство. И очень испугался за девушку, а от этого рассвирепел еще больше. Сердце готово было выскочить у него из груди, когда он летел к дому. Увидев негодяя, размахивающего ножом перед лицом Эмили, Трэвис почувствовал, как внутри словно что‑ то оборвалось. Ему вдруг захотелось разнести этого сукина сына на части, отрывая по очереди сперва руки, потом ноги.

Это желание все еще не покинуло его. Целую минуту он наблюдал за Картером, лежавшим без чувств во дворе Перкинсов. Трэвису очень хотелось, чтобы тот очнулся и поднялся на ноги, а он снова врезал бы ему. Но пьяный лежал в полном беспамятстве, и Трэвис наконец смирился с тем, что так и не придется вытряхнуть из этого негодяя душу.

Он повернулся, положил руки на плечи Эмили и нежно приподнял ее голову за подбородок.

– Он вам ничего не сказал? Вы не пострадали? – хриплым шепотом спросил он.

– Нет‑ нет, все в порядке, – заверила Трэвиса девушка и удивилась, до того тихим показался ей собственный голос.

Заметив, что Эмили держит в руке тяжелую сковородку, Трэвис осторожно взял ее у девушки и положил на стойку.

Эмили вдруг почувствовала невероятную слабость. Ей захотелось сесть. Сейчас, когда опасность миновала, ноги отказывались держать ее, колени подгибались, а тело сотрясала крупная дрожь. Отвернувшись от Трэвиса, она кое‑ как подтянула к себе стул и почти упала на него.

В кухню вбежал Джон. Прежде всего он отыскал глазами жену. Только убедившись, что она жива и здорова, он наконец огляделся и увидел осколки посуды, зияющую в двери дыру и мужчину, ничком лежащего на полу. Джон потряс головой, обнял жену и привлек к себе. Эмили захотелось, чтобы Трэвис тоже крепко прижал ее к груди, успокоил, как Джон свою Милли. Понимают ли сами Перкинсы, как они счастливы, что нашли друг друга в этом мире?

Джон поцеловал Милли в лоб, потом повернулся к лежащему на полу Смайли.

– Что здесь произошло? – спросил он жену.

– Это из‑ за нее он там валяется, – устало вздохнув, сказала Милли и ткнула пальцем в сторону Эмили. – Джон, я не знаю, что на нее нашло. Сперва она от страха прилипла к стене, а потом этот тип что‑ то брякнул, и она взорвалась: вдруг размахнулась моей самой лучшей сковородкой и стукнула его по башке.

Трэвис, скрестив руки на груди, оперся о стойку и не сводил глаз с Эмили. Она потупилась и густо покраснела, потом побледнела…

Он не мог понять причины ее смущения.

– Эмили, в чем дело?

Девушка слегка пожала плечами. Он понятия не имел, что это должно означать. Еще несколько секунд назад она вела себя как дикая кошка, даже пустила в ход чугунную сковородку, и хотя Трэвис, когда бежал на помощь, не спускал глаз с пьяницы, угрожавшего девушке ножом, он успел заметить решительный блеск ее глаз, когда рванулся, чтобы загородить ее от бандита.

А сейчас она выглядела так, словно готова была вот‑ вот упасть в обморок. Джон ласково сжал плечо Милли.

– Я как следует запру дверь на ночь. Не знаю, что бы я сделал, если бы с тобой что‑ то случилось.

– Мне очень стыдно, но это я спровоцировала их на подобные действия, – почти беззвучно, так что только Трэвис расслышал ее слова, проговорила Эмили.

– А как вы это делали?

– Понимаете, у меня терпение лопнуло, и я вышла из себя. А этого делать было нельзя. Тем самым я подвела Милли, – уже громче пояснила Эмили.

– И что же ты, девочка, делала? – поинтересовался Перкинс.

– Да ничего особенного, Джон, – успокоила мужа Милли.

– Нет, Милли. Я их подстрекала. Я специально их разозлила, когда стала говорить, какие они оба противные.

Трэвис сел перед девушкой на корточки и взял ее руки в свои.

– Посмотрите на меня, – приказал он. Эмили виновато посмотрела ему в глаза.

– Надо было попытаться угомонить их, а я… Но они были просто невыносимы. Один – Картер, кажется – назвал меня телкой.

На лице Трэвиса мелькнуло что‑ то вроде улыбки.

– Телкой?

– Ага, – вмешалась Милли. – И когда наша девочка это услышала, у нее глаза так и засверкали от ярости и она,..

– А какой женщине понравится, если ее назовут коровой? – выпрямившись, возмущенно перебила ее Эмили.

Трэвис с Джоном сжали губы, чтобы не прыснуть от смеха. Милли покачала головой.

– Я думаю, он хотел сделать тебе комплимент. Ну, на свой манер, разумеется. Он же назвал тебя не коровой, Эмили, а телкой, хорошенькой телкой, – напомнила она.

– Вы, Милли, можете понимать слова этого идиота как вам угодно, но, на мой взгляд, смысл их от ваших предположений не изменится. Корова, телка – разница небольшая. Трэвис, ну разве это комплимент? Что здесь смешного, Трэвис?

Клейборн расхохотался и только рукой махнул, не в силах остановиться. Эмили хотела было обидеться, но тут до нее начал доходить комизм ситуации, и она сочла за благо промолчать.

Джон попросил рассказать о происшедшем как можно подробнее, и Милли охотно приступила к изложению событий. Трэвис вытащил Смайли из кухни и кинул на траву рядом с его дружком. Слушая нехитрое повествование Милли, Клёйборн то и дело бросал взгляды на Эмили, потом встал поудобнее, прислонившись к косяку, и уже не отрывал глаз от лица девушки.

Всего несколько минут назад Эмили от пережитого потрясения била дрожь, а теперь под пристальным взглядом Трэвиса ее бросило в жар и стало трудно дышать.

Джон выдвинул стул и уселся рядом с женой. Эмили заметила, как он положил свою руку на ее, и этот простой, естественный жест привел девушку в смятение. Ее словно накрыла горячая волна, и до боли, так что хотелось заплакать, потянуло к Трэвису. Эмили не могла понять, что с ней происходит, никогда раньше ничего подобного не случалось. Но почему? Почему она жаждала чего‑ то неведомого? Ей не надо было смотреть на него.

Эмили со стыдом призналась себе, что желает Трэвиса с невероятной силой. И самое ужасное, что он обо всем догадался: она поняла это по его внезапно потемневшим глазам.

Надо поскорее чем‑ нибудь заняться, иначе Трэвис бог знает что подумает! Эмили решила навести порядок и вскочила, едва не перевернув стул. Но Милли, прервав рассказ, усадила ее обратно. Чрезмерно возбужденная, Эмили снова поднялась и встала как можно дальше от Трэвиса, у двери в столовую, всеми силами пытаясь показать, что ее не интересует ничего, кроме рассказа Милли. Лицо девушки горело. «Это ничего не значит, – внушала она себе, – просто на кухне слишком жарко…»

– Джон, а что делали вы с Трэвисом? Почему так долго не прибегали к нам на помощь? – закончив, спросила Милли.

– Будь уверена, нам было чем заняться! Корригэн сказал, что сюда едут пятеро, но он несколько ошибся: их оказалось восемь. И почти все в стельку пьяные. Мы не заметили, как парочка идиотов пробралась к задней двери. Ну и мерзавцы эти ребята Мерфи, такие же, как он сам! Ты даже не представляешь, Милли, как у меня чесались руки пристрелить их!

– И что же тебя удержало? – поинтересовалась жена.

– Четверо навалились на Трэвиса. Повисли на нем; стервецы, со всех сторон.

Глаза Эмили удивленно округлились, и она невольно посмотрела на Клейборна.

– Они на него напали? Но я не вижу ни царапины, и…

– Хм, а разве ты не заметила, какие у него кулаки? – ухмыльнулся Джои. – Пока Трэвис размахивал ими, мне пришлось отбиваться от остальных бандитов, которые насели на меня. В общем, вышла настоящая заварушка, нам было не до того, чтобы пересчитывать кретинов. Но лучше всех развлекся Одноглазый Джек. Он прекрасно провел время. Можете себе представить, этот тип уселся на лестнице и сидел сиднем, с наслаждением наблюдая за потасовкой, пока наконец не вспомнил, что видел, как двое завернули за угол дома. Если бы Хэнрахэн не разевал рот и был повнимательнее, мы прибежали бы гораздо раньше.

– Слава Богу, что он в конце концов все‑ таки вспомнил о Смайли и Картере, – со смехом сказала Эмили.

– Джонни, а ты‑ то сам разве не слышал, как я орала призывая тебя на помощь? – недоверчиво спросила Милли.

– Куда там! Такой гвалт стоял, что я и собственного голоса не слышал!

– Да~а… Но вы появились вовремя. Мы с Милли обессилели от страха и отчаяния, – призналась Эмили.

– Вы, дамы, неплохо держались, – похвалил Джон.

– Простите, Милли, мне жаль, что я вас напугала.

– Ты меня скорее удивила, чем напугала. Я и представить себе не могла, что ты на такое способна! В жизни забуду, как ты врезала этому типу сковородкой. – Немного помолчав, она сказала: – А не разместить ли Эмили в угловой комнате, а, Джон? По‑ моему, это будет разумно: в окно к ней никто не заберется, а любого, кто попробует прошмыгнуть через прихожую, ты услышишь! Правда, те, что валяются во дворе, вряд ли, очухавшись, полезут к Эмили. Но береженого Бог бережет.

– Неужели пустите этих типов ночевать? – ужаснулась Эмили.

– Только двоих, которые трезвые, – объясни; Джон. – Не волнуйся, я уложу их в другом крыле дома. Да и Трэвис будет спать в комнате рядом, так что бояться тебе нечего.

Последнее замечание Джона отнюдь не успокоило Эмили, а разволновало еще больше.

Близость Трэвиса показалась ей не менее опасной, чем соседство Смайли. Конечно, ничего плохого Клейборн ей не сделает, не похож он и на насильника, но от простой мысли оказаться с ним наедине ее сердце бешено заколотилось. Какой‑ то внутренний звонок предупреждал Эмили об опасности.

Трэвис мгновенно отклеился от косяка двери и двинулся к Эмили.

– Я покажу ей комнату, – решительно сказал он, словно не замечая, как девушка протестующе затрясла головой.

Трэвис схватил Эмили за руку и повел в столовую, откуда шла лестница на второй этаж. Девушка попыталась было вырваться, но он еще сильнее стиснул ее пальцы, давая понять, что всякое сопротивление бесполезно.

Возле дверей столовой, поджидая Эмили, переминался с ноги на ногу Джек.

– Я собираюсь уходить, – заявил он,

Эмили улыбнулась Хэнрахэну.

– Еще раз спасибо, что подыграли мне, Джек.

– Хочу попрощаться с вами по‑ человечески, – пробормотал он, – Отпусти девушку на минутку, Клейборн, Я ее не украду.

Трэвис отпустил Эмили и стоял наблюдая, как эти двое обмениваются теплым рукопожатием.

Затем Джек наклонился к девушке и что‑ то шепнул на ухо: Трэвис заметил мелькнувшее на ее лице удивление.

– Возможно, скоро мы снова увидимся, – многозначительно пообещал Хэнрахэн и, галантно приподняв шляпу, повернулся и вышел.

Эмили поспешно обошла Трэвиса, чтобы тот не успел снова схватить ее за руку, и стала подниматься по лестнице.

Трэвису ничего другого не оставалось, как двинуться следом.

– Что он вам сказал? – спросил он, когда они дошли до верхней площадки.

Эмили повернулась и молча показала ему раскрытую ладонь. Трэвис увидел на ладони Эмили пять долларов и засмеялся.

– Я и так видел, что Джек вами совершенно очарован. Но чтобы он вернул деньги? Невероятно!

– Он милый человек.

– А по‑ моему, он сварливый старый козел. И воняет от него, как от настоящего козла, – зло сказал Трэвис и, помолчав, уже мягче добавил: – Но вы ему понравились, это точно.

– Мне он тоже понравился, – заверила его Эмили.

Трэвис стоял на ступеньку ниже девушки, поэтому глаза их оказались почти на одном уровне. Эмили почувствовала, что сейчас единственное ее желание – оказаться в его объятиях и снова испытать блаженство от его поцелуя. Она не отрываясь смотрела на губы Трэвиса. Господи, подумала девушка, он наверняка прочтет все ее греховные мысли. Ну и пусть! Сам виноват: не будь этот шельмец таким красивым, они бы у нее не возникали…

– Я так устала! – жалобно сказала она.

– Еще бы! Выдержать такое сражение с пьяницами!

– Мне было очень страшно.

– Ничего удивительного! Но вы вели себя мужественно.

Черт побери, куда подевались ее рассудительность и спокойствие? Эмили охватила паника. Присутствие Трэвиса делало ее совершенно беспомощной. Надо поскорее уйти, иначе одному Богу известно, что она может натворить. Эмили быстро отвернулась.

– Вам незачем провожать меня до самых дверей. Я найду комнату сама, – дрожащим голосом проговорила она.

Сделав вид, что ничего не заметил, Трэвис молча взял ее за руку и потащил по темному коридору. У последних дверей они остановились.

– Должно быть, ваши вещи уже здесь, – сказал Трэвис, берясь за ручку двери.

– Да, наверное, – ответила девушка только для того, что‑ то сказать.

Трэвис заглянул внутрь и кивнул: сумки Эмили стояли в углу возле окна.

– Все на месте, – сообщил Трэвис в ответ на ее вопросительный взгляд.

Усилием воли стряхнув с себя оцепенение, она вошла. Трэвис остался у порога. Он понимал, что ему следует попрощаться, закрыть дверь и уйти, но не мог заставить себя пошевелиться. Видит Бог, он был не в состоянии отвести от нее глаз.

Эмили стояла возле кровати, и у Трэвиса в голове замелькали фантастические картины, такие соблазнительные и откровенные, что его обдало жаром.

– Если вам что‑ то понадобится, дайте мне знать, – понизив голос почти до шепота, хрипло произнес Клейборн.

– Благодарю.

– Спокойной ночи, Эмили.

– Спокойной ночи, – прошептала она в ответ.

Но Трэвис продолжал стоять у двери. Она шагнула к нему.

– Здесь жарко, правда?

– Вам жарко?

– Да.

– Мне тоже.

– А где вы спите?

– Рядом, за стенкой, – ответил он. – Я услышу, если вы позовете.

– Я не позову.

– Но если вдруг вам покажется, что кто‑ то пытается…

– Тогда вы услышите меня.

– Да.

– Постараюсь вас не беспокоить.

На его лице появилась напряженная улыбка.

– Я уже обеспокоен, Эмили! А судя по тому, как вы на меня смотрите, осмелюсь предположить, что и вы тоже.

Она не пыталась изображать, будто не понимает, о чем речь. Не сговариваясь, повинуясь какой‑ то неведомой силе, они бросились друг к другу, и Эмили оказалась в крепких объятиях Трэвиса. Желание, дремавшее внутри, выплеснулось, вспыхнувшая искра страсти сразу же разгорелась и захлестнула все ее существо. Раскрыв глаза и запрокинув голову, она отвечала на неистовые поцелуи Трэвиса, прижимаясь к нему все теснее.

Он жаждал слиться с ней, но мешала одежда.

Разочарованно застонав, Трэвис принялся расстегивать тонкую блузку. Добравшись до бретелек нижнего белья, он спустил их с молочно‑ белых плеч Эмили. Когда его рука коснулась ее груди и Трэвис ощутил нежную прохладную кожу, он едва с ума не сошел.

О, как Эмили его возбуждала! Ни одну женщину он никогда не хотел больше, чем ее…

Трэвис толкнул ногой дверь, заставил себя оторваться от Эмили и откровенно объявил о своем желании.

– Да или нет, Эмили? – потребовал он ответа. Все еще погруженная в свои пьянящие ощущения, она была словно в каком‑ то тумане, но наконец до нее дошло, о чем он говорит и чего хочет. Эмили тотчас оттолкнула его и покачала головой.

– Нет, мы не можем. Да, я тоже хочу вас, но… Нет, это будет большой ошибкой, уверяю, и я не… – Она окончательно смешалась и с явным разочарованием начала приглаживать растрепавшиеся волосы.

– Это из‑ за О'Тула? – отрывисто спросил Трэвис.

На его скулах заходили желваки. – Из‑ за вашего женишка, с которым вы даже не виделись?

Заметив, что у нее расстегнута блузка, Эмили принялась торопливо приводить в порядок свою одежду.

– Дело даже не в мистере О'Туле, сам факт существования которого почему‑ то приводит вас в ярость. До встречи с вами у меня были вполне определенные моральные принципы, Трэвис. Просто не понимаю, что со мной случилось.

– Желание возникло, вот что случилось.

– Не сердитесь на меня.

– Я не сержусь. Мне самому не следовало заходить так далеко. – Он открыл дверь и обернулся: – Вы и правда хотели меня, да?

– Я же сказала…

В глазах Эмили стояли слезы, но это не тронуло его.

– Знаете, что я думаю? Когда вы ляжете в постель с О'Тулом, вы будете думать обо мне.

Дверь со стуком захлопнулась, словно поставив жирную точку под его пророчеством.

Глава 8

Она ненавидела его всеми силами души. Потому что он был совершенно прав. Она никогда не простит его за это. Да, если она выйдет замуж за Клиффорда О'Тула, то всякий раз, когда тот станет прикасаться к ней, она будет думать о Трэвисе. Только о нем одном.

Брак с О'Тулом, конечно, превратится для нее в ад. Несчастный мистер О'Тул! Впрочем, вряд ли есть на свете люди более несчастные, чем она сейчас.

Эмили уже несколько часов подряд металась без сна на двуспальной кровати. В душе царила полная неразбериха. Она то призывала все громы небесные на голову Трэвиса Клейборна за то, что он так осложнил ее жизнь, то, стараясь быть честной с самой собой, терзалась сознанием собственной вины.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒