Джулия Гарвуд 6 страница

А что же будет с детьми ее сестры? Двойняшкам нужна мать. Она не могла даже представить, что произойдет с малышками без нее. А Виктория… Что будет, если она останется в живых, а Тэйлор – нет? Как Виктория сможет выжить в Америке без средств и без родственников? Тэйлор ведь обещала помочь своей новой подруге…

Господи, а сколько всего она собиралась сделать было несправедливо умирать таким образом. Она громко всхлипнула и дала волю слезам. Никто, даже такая высокомерная командирша и всезнайка, не должен так умирать. Она не хотела умирать совсем одна. Ей нужна была компания.

А больше всех ей нужна была Мадам.

Дверь вдруг с грохотом распахнулась. Тэйлор подпрыгнула от неожиданности. На пороге стоял мистер Росс. Он почти полностью закрывал собой дверной проем. Она видела его отчетливо, потому что сзади его ярко освещала лампа, укрепленная высоко на стене коридора в кожаном чехле.

Еще ни разу в жизни Тэйлор не была так рада кого‑ нибудь видеть. Он ей показался богом. Или принцем. Он промок с головы до ног. Темные волосы падали на лоб, а белая рубаха и черные штаны облепляли его тело, четко очерчивая мускулы на руках, плечах и бедрах. Он показался ей непобедимым. Он был как могучий воин из прошлого, этот принц‑ гигант, за которым она была замужем. И Тэйлор почувствовала, что одно его присутствие успокаивает ее.

Лукас Росс не мог бы показаться ей более привлекательным, даже если бы на нем было сейчас элегантное королевское одеяние.

– Чертовски сильный ветер, – как бы невзначай заметил он и шагнул в каюту. – Я промок насквозь.

Потом он повернулся, бросил свою свернутую постель в угол каюты рядом со своими сумками, встряхнул головой, как собака после дождя, и капли веером разлетелись вокруг него.

Лукас улыбнулся Тэйлор. По ее лицу он сразу понял, что она страшно напугана. По щекам ее катились слезы. Глаза сделались огромными от ужаса. Она смотрела на него не отрываясь, но было ясно, что ужас в ее глазах вызван отнюдь не его вторжением в каюту посреди ночи. Хотя Лукас использовал эту каюту только для того, чтобы оставлять одежду, он в течение дня много раз заходил сюда. Нет, не он причина ее слез. Она была перепугана штормом.

Он не мог винить ее за это. Если честно, то в душе он чувствовал то же самое, что было написано у нее на лице. Лукас и раньше видел шторма, но не такие сильные, как этот. Им грозила самая настоящая опасность пойти ко дну.

Однако он не собирался делиться своим мнением об этих ужасных обстоятельствах с Тэйлор. Меньше всего на свете ему была сейчас нужна женщина в истерике, и потому он заставил себя двигаться не торопясь, действовать так, словно у него в запасе масса времени. И вообще старался вести себя как можно более беззаботно. Он даже посвистывал.

Она нервно вздрогнула, когда корабль снова накренился.

– Вам больше нравится сидеть в темноте? – поинтересовался Лукас.

Целую минуту она не могла сказать ни слова. Потом прошептала:

– Нет, – и подвинулась так, что он снова стал видеть ее в луче света из коридора. – Но я боялась, что в каюте начнется пожар, если я снова зажгу лампу.

Лукас повернулся, собираясь выйти.

– Куда вы, мистер Росс?

От паники голос ее сделался резким и дрожащим. Она никак не могла успокоиться. И в то же время ей не хотелось, чтобы он видел, как ей страшно. Вдруг подумает, что она трусиха. Господи, до чего смешно, мелькнула у нее мысль, волноваться о его мнении сейчас, за какие‑ то минуты до их неминуемой гибели, но, как бы это ни было глупо, она старалась скрыть страх. Лукас Росс не очень хорошо знал ее, и она не желала, чтобы он ушел в эту страшную водяную могилу, думая, что женился на тряпке.

– Сейчас принесу из коридора фонарь, – крикнул он. И буквально через мгновение вернулся в каюту.

Она наблюдала, как он закрыл дверь, потом пересек каюту и привязал фонарь к железному крюку, торчащему из стены. Один из ее чемоданов буквально пронесся мимо него, пока он закреплял лампу. Корабль при этом резко и опасно пошел вниз. Тэйлор прижалась спиной к стене, уперлась пятками в постель и попыталась в очередной раз сохранить равновесие. Тем не менее ее бросило на бок. А Лукас даже не шевельнулся. На нее это произвело впечатление. Вот так же он воспринимает происходящее, решила она. Ужасающая ситуация, в которой они находятся, кажется, так же мало его трогает.

Она почувствовала, что необходимо сказать о главном:

– Мы в самом центре урагана, сэр. По‑ моему, то, что наш корабль пойдет ко дну, – только вопрос времени…

Лукас пожал плечами, сделав вид, что ему все равно. Он не торопясь снял рубашку, обошел чемодан, отодвинул его в угол, потом сел на него, чтобы снять туфли.

– Вы разве совсем не обеспокоены, мистер Росс?

– Просто ветер немного усилился, Тэйлор. В это время года еще не бывает ураганов. Вот увидите: ветер стихнет через пару часов.

Он солгал не моргнув глазом. Она внимательно смотрела на него, выискивая малейшие признаки озабоченности. Но ничего не увидела.

– Вы не волнуетесь, мистер Росс? – спросила она. И, не давая ему ответить, задала следующий вопрос:

– Вы раньше бывали в подобных штормах?

– Сто раз, – солгал он.

– Тогда ладно. – Тэйлор протяжно и с облегчением вздохнула. Ей даже удалось улыбнуться.

Она чувствовала себя намного лучше, почти в безопасности. И тут он взял и разрушил ее почти восстановленное спокойствие. Он снял брюки.

Тэйлор зажмурилась:

– Мистер Росс, что вы задумали?

Она почти кричала. Его терпение лопнуло:

– Вы когда‑ нибудь перестанете называть меня «мистер Росс»? Требование прозвучало достаточно грубо. Тэйлор была ошарашена тем, что он сорвался.

– Если вам угодно, – ответила она, не открывая глаз. Услышала, как Лукас пробурчал что‑ то себе под нос, но не разобрала слов. Однако на всякий случай нахмурилась – вдруг это было какое‑ нибудь богохульство. И от всей души надеялась, что он это заметил.

Лукас разделся и подошел к чемодану, чтобы достать сухие брюки. Обычно он спал нагишом, но так как в последнее время ему приходилось спать на палубе, он, естественно, не раздевался. И сегодня ему тоже придется оставаться в брюках, и все потому, что эта юная леди у него на шее держит себя так чертовски щепетильно и чопорно.

Боже спаси меня от девственниц, подумал он. У нее случится сердечный приступ, когда она поймет, что он серьезно намерен лечь с ней в одну постель.

Однако он не собирался прикасаться к ней. Близость со своей законной супругой только осложнит их финансовый договор. Меньше всего на свете Лукасу хотелось быть женатым, и он понимал, что если притронется к ней, то уже будет связан долгом чести и не сможет порвать эти узы. Лучше повеситься. Или снова оказаться в тюрьме.

Мысли об ужасах семейной жизни настолько заняли его, что он не заметил, как корабль снова накренился. Огромный чемодан изо всей силы наехал на его правую ногу. Лукас тихо выругался, отмахнулся от своих мрачных мыслей и надел штаны.

Тем временем Тэйлор, уверенная, что он об этом не подозревает, не сводила с него глаз. Красота его тела заворожила ее, и она просто вся залилась краской от этого зрелища.

Лукас Росс был грациозен, как пантера. Мускулы его ног и плеч, казалось, перекатывались от каждого движения. Кожа имела золотистый оттенок, наверняка от солнца. Узкая талия и необыкновенно широкие плечи. Боже, он был настоящим образцом мужского совершенства. Если бы она была из слабонервных, она бы наверняка уже потеряла сознание. С ее точки зрения, он был просто великолепен.

Тэйлор поймала себя на мысли, что ей хочется, чтобы он повернулся кругом. Но Лукас не оказал ей такой любезности. Он застегнул брюки и подошел к постели. Его грудь была покрыта густой порослью темных волос, клином спускавшихся к талии. Корабль вновь накренился. Тэйлор, поглощенная созерцанием своего супруга, забыла, что надо держаться. Ее подбросило вверх. Он поймал ее и не дал упасть на пол каюты.

Лукаса удивила ее реакция: она рассмеялась. Он надеялся, что это не истерика.

– Что здесь смешного?

Она пожала плечами. Кожа его была такой теплой. Тэйлор заметила это, когда обвила руками его шею. Корабль снова покачнулся. Именно этого она подсознательно ждала. Она положила голову Лукасу на плечо и крепко прижалась к нему.

– Вы ведь не пойдете обратно на палубу? Иначе снова вымокнете до нитки.

– Нет, я не пойду на палубу.

Тэйлор и не подумала ослабить свои объятия. Она не даст ему ускользнуть. Ей было слишком страшно оставаться одной. Лукас стал ее тихой гаванью во время шторма.

– Но вы не можете спать на полу, – неожиданно выпалила она. – Чемоданы не дадут вам покоя, они просто летают по каюте.

– И что вы предлагаете?

– Вам придется лечь со мной.

Он чуть не уронил ее. Она отклонилась назад и посмотрела на него. Черт побери, у нее самые прелестные глаза, какие он когда‑ либо видел. И рот. Любой мужчина сойдет с ума, глядя в эти голубые глаза и думая о том, что могут делать с ним эти обворожительные, чувственные губы.

– Я буду спать под одеялом, а вы сверху, – быстро проговорила она. Выражение его лица смутило ее. Ей хотелось, чтобы он понял, что она не бесстыдна, а просто практична.

– Это мудрое решение, – заявил он. – И вполне цивилизованное.

Он почти уронил ее на середину кровати. Тэйлор поняла, что ее ночная рубашка собралась у нее на коленях. Поспешно поправила ее и забралась под одеяло. И пока Лукас стоял, упершись руками в бока и глядя на нее со странным, необъяснимым выражением на лице, она прижалась поближе к стене, взбила свою подушку и закрыла глаза. Лукас чувствовал себя слишком усталым, чтобы гадать, почему вдруг Тэйлор ведет себя так, словно больше его не боится. Он намеревался воспользоваться временной удачей и лечь в постель, пока она не передумала. Он подошел к лампе, убавил пламя, оттолкнул с дороги чемодан и вернулся к кровати.

Тэйлор старалась неподвижно лежать на боку, но качка делала это почти невозможным. Она была слишком легкой, чтобы удержаться на месте, а уцепиться ей было не за что, и Лукас, только‑ только удобно вытянувшийся на спине, вдруг обнаружил, что она буквально прилепилась к его левому боку. Она долго извинялась, а потом снова откатилась к стене.

И началось. Каждый раз, когда корабль качало, Тэйлор сильно ударялась о Лукаса, громко стонала и с извинением откатывалась назад. Скоро в этом даже появился определенный ритм: удар‑ стон‑ извинение. К утру будет вся в синяках, подумал Лукас.

В конце концов его терпению пришел конец. Он повернулся на бок, обнял девушку за талию, прижал ногой ее ноги и подтянул ее к себе.

Она не противилась. И была, пожалуй, даже признательна за этот спасительный якорь. Легким движением оттолкнула его голову, чтобы не мешала ей, потом выпростала свои густые вьющиеся волосы у него из‑ под плеча. Ей следовало перед сном заплести косу, но тогда, перед лицом возможной гибели от каждой новой штормовой волны, эта затея казалась чрезвычайно глупой и неуместной. Когда начался шторм, Тэйлор побежала в каюту Виктории, чтобы убедиться, что с ней все в порядке, а к тому времени, как добралась до своей, уже едва могла идти прямо из‑ за качки.

Все будет хорошо. Тэйлор громко зевнула. Странно, но она совсем перестала бояться. Тепло тела мужа успокоило ее, и через несколько минут она окончательно расслабилась.

– Мистер Росс!

Он не отвечал.

– Лукас!

– Да?

Ей показалось, что он сердится. Однако она сделала вид, что не замечает этого.

– Вам хочется спать?

– Да.

Она скрестила руки на груди, стараясь не касаться его плеча.

– Не странно ли, что ни с кем из нас не приключилась морская болезнь?

– Спите, Тэйлор.

Прошла целая минута, прежде чем она заговорила вновь. До сих пор Лукас думал, что с ней можно иметь дело. Оказалось, что он ошибался.

– Я ужасно вымоталась, но почему‑ то совсем не хочу спать. Странно, правда?

Он не отвечал.

– Может, если вы поговорите со мной, мне захочется спать.

– Почему вы решили, что мои разговоры убаюкают вас?

– А вдруг вы скучный собеседник?

Он широко улыбнулся. Здорово сказанула!

– Хорошо, я заговорю вас так, чтобы вы уснули. Тему уже придумали?

– Расскажите мне о Редемпшене.

Он удивился, что она помнит название его городка. И не мог представить, почему ей так интересно еще что‑ нибудь услышать об этом забытом Богом месте.

– Я уже все рассказал о Редемпшене. Вам бы он ужасно не понравился. Подумайте лучше обо всех тех балах, что ждут вас в Бостоне. Вот увидите, вам сразу захочется спать. Видит Бог, мне бы точно захотелось.

Вот уж о чем другом – а о балах ей вовсе не хотелось думать. Тэйлор терпеть не могла всякие светские церемонии и улыбнулась при мысли, что ей больше никогда не придется посещать эти неестественные сборища и общаться с надутыми, самонадеянными ханжами. А Лукас думает, будто она мечтает войти в высший бостонский свет. Тэйлор знала это, но не считала нужным разубеждать его. Вероятно, для большинства молодых леди такие мечты были бы вполне естественны. Только не для нее. Может быть, права была Мадам, когда неоднократно подчеркивала, что она, Тэйлор, такая же странная, как и ее двоюродный дедушка Эндрю?..

– Но у вас ведь нет ненависти к Редемпшену?

– Иногда мне кажется, что я начинаю его ненавидеть. – Лукас зевнул. – Там опять становится все больше народу, и он растет с каждым днем. Я бы с удовольствием уехал оттуда.

– Уехали? Зачем вам уезжать?

– Не люблю толпу.

– А ваши братья разве не там?

– До ранчо надо еще целые сутки ехать.

– Ну и что?

Он громко вздохнул. Нет, она не перестанет донимать его, пока он не ответит на все ее вопросы. От безысходности Лукас заскрипел зубами. Тэйлор слегка толкнула его в плечо:

– Вы действительно собираетесь бросить своих братьев?

– У Джордана и Дугласа сейчас достаточное количество скота и лошадей. Я им больше не нужен. Я помогу Келси, самому младшему, устроиться, а потом уеду. Они будут прекрасно управляться и без меня.

Какое черствое и холодное отношение, подумала Тэйлор, но оставила свое мнение при себе. Ей не хотелось отпугнуть его, Кроме того, ее интересовали ответы, а не бесполезный спор.

– И куда вы отправитесь?

– Охотиться.

– Охотиться на кого?

– На одного человека.

Такого ответа Тэйлор не ожидала. Она надеялась услышать, что он собирается охотиться за золотом или серебром. Хотя, по официальным сообщениям, лихорадка уже закончилась, она читала, что все еще поступают сообщения о новых жилах, обнаруженных дальше к западу. Но охота на человека?..

– И когда вы настигнете его?..

Лукас долго не давал ответа. Он не собирался говорить ей всей правды; а правда состояла в том, что он был намерен убить этого мерзавца. Полагая, что ее нежная душа не справится с таким признанием, он просто сказал:

– Я закончу то, что он начал.

– Он что, негодяй?

– Да.

Несколько минут она задумчиво молчала. Насколько же они разные! Она убегает от зла; Лукас собирается встретиться с ним лицом к лицу. Кто он: смелый и мужественный человек или им просто руководит жажда мести?

Она решила это выяснить.

– А он был…

Он резко перебил ее:

– Когда я закончу это дело, я вернусь в горы, где ничто тебя не ограничивает.

Тэйлор поняла его намек. Мистер Росс, совершенно очевидно, не хотел продолжать этот разговор. Хорошо, подумала она, пусть будет так. Она терпеливая женщина. Она готова ждать, чтобы узнать необходимые подробности.

– Мадам говорила, что вы родились в Кентукки.

– Да.

– А сражались в войне на стороне Севера?

– Да, – отвечал он, – я переехал на Север очень‑ очень давно.

– Еще до Территории Монтана?

– Да.

– Вы верили в то, за что воевали?

– Я полагал, что каждый мужчина в Америке имеет право на свободу.

– Как и любая женщина и любой ребенок, – вставила она. – У них должны быть равные с мужчинами права. Ни один человек не должен обладать властью над другим… Разве не так?

– Так.

– Вы говорили, что собираетесь в конце концов вернуться в горы. Вы хотите иметь полную свободу, да? Идти, куда ветер несет.

– Да.

– Вам не будет одиноко?

– Нет.

– Вы ужасно замкнутый.

Он не сдержал улыбки. Она говорила так, словно ей было жаль его.

– Не надо жалеть меня, Тэйлор. Мне не нужна семья.

Слишком поздно, чуть не сорвалось у нее. У него есть семья, и ей безразлично, что ему не хочется ее иметь. Самое главное, конечно, девочки. Они еще слишком малы, чтобы позаботиться о себе.

– И что же, вы отвернетесь от… всех?

От меня, добавила она про себя. Вы отвернетесь от меня. Господи, что же ей делать, если она нуждается в нем? Как же быть ей и малышкам и Виктории со своим ребенком? Тэйлор охватила паника, но совсем ненадолго. Она почти сразу успокоилась. Все у нее будет в порядке. Она никогда в жизни не помышляла о Лукасе Россе. Смешно нервничать. Она вполне независимая и обеспеченная женщина.

Когда она узнала о смерти Джорджа, то решила, что поедет в Бостон, чтобы взять на себя ответственность за воспитание племянниц. Думала, что выберет небольшой город где‑ нибудь на Западе и отвезет малюток туда. Наймет экономку, а когда девочки подрастут, то уж позаботится о том, чтобы у них были лучшие учителя в Америке и они получили хорошее образование. Не исключено, что удастся подыскать и приличную школу, куда они могли бы ходить. Эти дети будут иметь все необходимое, но что еще важнее, они будут в безопасности. Тэйлор хотела быть уверенной, что дядя Малькольм никогда не доберется до них.

Теперь же она пересматривала свое решение. Практически во всех городах Америки имеется телеграф… и железная дорога. Невозможно спрятаться в таком городе, как Сент‑ Луис или даже Канзас‑ Сити. Доехать до них не составляло большого труда, если бы дядя Малькольм вдруг решил послать кого‑ нибудь за ней в погоню.

Она тихонько вздохнула и прошептала:

– Скажите, а приходилось вам испытывать в своей жизни такой безотчетный страх, что он буквально съедал бы вас? – И, не дожидаясь ответа, продолжала:

– Я помню, однажды, еще в детстве, я безотчетно боялась сокола, которого отец принес домой. Мне было мало того, что хищник сидел в клетке. Я не могла находиться с ним даже в одном сарае. И даже во дворе. Кончилось дело тем, что я стала прятаться у себя в комнате.

Лукаса удивила эта, как ему показалось, чертовски странная реакция.

– А почему вам было так страшно?

– Мой дядя Малькольм сказал мне, что этому соколу очень нравятся голубые глаза. У меня до сих пор мурашки, когда я вспоминаю, как он говорил это мне. Вы когда‑ нибудь замечали, какие у сокола острые когти?

– У вашего дяди злые шутки.

– Я боялась его так же, как сокола, – призналась она снова шепотом.

– Это тоже был безотчетный страх?

– Нет, я не зря боялась его. Сейчас ведь без труда можно отыскать кого‑ нибудь в городе, да? Теперь, когда телеграф стал таким модным и почти куда угодно можно доехать на поезде, очень легко найти другого человека… если ищешь. Ведь так?

– Да, – ответил он. – А почему вы спрашиваете? Она не хотела говорить ему правду. Может, она зря волнуется. Скорее всего, как только дядя Малькольм получит деньги своей матери, он и не вспомнит ни о двойняшках, ни о ней, Тэйлор. У него не будет никакой надобности преследовать ее. Но она знала, что это не так.

– Просто я веду себя как дурочка, – сказала она Лукасу.

– А какие еще у вас были безотчетные страхи?

– Я каждый раз на ночь запирала дверь в свою комнату – боялась, что кто‑ нибудь войдет ко мне, пока я сплю.

– Мне это вовсе не кажется безрассудным.

– Возможно, вы и правы, – согласилась она. – Но я еще пододвигала к двери тяжеленный дубовый комод для подстраховки.

– Кто, по‑ вашему, мог зайти к вам, пока вы спали? Просто кто‑ нибудь или кто‑ то конкретно?

– Просто кто‑ нибудь. – Она заговорила о другом, прежде чем он успел задать свой следующий вопрос. – Если вы вернетесь к себе в горы…

– Не если, Тэйлор, а когда, – поправил он.

– А что будет, если вы вдруг понадобитесь своим братьям?

– Они будут знать, где меня искать. На это уйдет не больше одного‑ двух месяцев.

– Вот они обрадуются, особенно если им вдруг срочно понадобится помощь.

– Да они сами прекрасно управятся, – упрямо возразил он.

– Я бы точно не отправилась вас искать.

– Я об этом даже и не думал.

Она фыркнула. Он улыбнулся. Эта маленькая женщина – с характером. Старается не показать его, но у нее это плохо получается. Тэйлор, явно не сознавая, что делает, мертвой хваткой вцепилась ему в руку, так что ногти впились в кожу. Лукас не понимал, почему она так возмутилась из‑ за его братьев. Ведет себя так, будто он и вправду бросает своих родных. Она просто не понимает. У него с братьями был уговор, когда они попросили его о помощи, и он сделал все, что обещал. Черт побери, он сделал больше чем достаточно.

Что она вообще знает о его жизни? Ее с рождения баловали и опекали. И уж наверняка она никогда не испытывала никаких лишений. И даже не могла себе представить, что чувствуешь, когда сидишь в камере два на четыре фута без окон, но с огромным количеством крыс, а со всех сторон раздаются вопли умирающих.

Лукас не собирался объяснять ей, что он чувствует и почему.

Он никогда не говорил о войне и сейчас не собирается этого делать, А ее мнение о нем его не интересует.

Но он сразу почувствовал, что лжет сам себе. Ее мнение было ему вовсе не безразлично. Он не мог понять почему: что‑ то здесь не сходилось. Он просто устал, вот й все. Усталость мешает ему рассуждать логически. Шторм все еще бушевал с той же силой, и Лукас не удивился бы, услышав тревожный звон судового колокола, дающий пассажирам сигнал покинуть корабль.

Он не имел привычки волноваться по поводу обстоятельств, которые не в состоянии был изменить. Если судно пойдет ко дну, он схватит Тэйлор и поплывет к ближайшему берегу или умрет, пытаясь это сделать.

Близость Тэйлор сбивала его с толку. Она была такая мягкая и шелковистая. От нее так чудесно пахло. Розами. Ее гладкая кожа, придуманная специально для поцелуев, могла довести любого мужчину до сумасшествия, и единственным его желанием было прижаться лицом к изгибу ее шеи и заснуть, вдыхая ее аромат.

Опять ложь. Он хотел ее. Хотел погрузиться внутрь…

– А ваши братья понимают, что вы собираетесь бросить их?

Он был признателен ей, что она прервала эти его мысли. А то они до добра не доведут. Ему даже было все равно, что ее вопрос был, по сути дела, оскорбительным. Она просто чего‑ то не понимает. Пока она не назвала Джордана, Дугласа и Келси его семьей, он не считал их родней. Просто сводными братьями. Лукас так долго жил один, что само понятие «семья» было ему совершенно чуждо.

– Вы как будто обиделись, – заметил он и громко зевнул.

– Да, пожалуй, я немного обиделась, – отвечала она. – Я прекрасно понимаю, что ваши братья и их проблемы – вовсе не моя забота, но…

Он не дал ей закончить:

– Вы правы. Они не должны вас волновать. Спите.

– Значит, мы закончили обсуждать семейные обязанности?

Он проигнорировал ее вопрос – пусть его молчание будет ответом, больше она ничего не услышит.

Однако такой поворот беседы имел свою положительную сторону. Тэйлор была настолько возмущена этим, как она считала, предательством Лукаса по отношению к его семье, что у нее не оставалось больше времени и места для волнения об их собственном положении, в котором они находились, и Лукас находил по просто замечательным. Ничего, он толстокожий и вполне может снести несколько оскорблений, особенно если они отвлекают ее от волнения и страха. Ему не хотелось, чтобы она думала о возможной гибели в штормовом море. Он достаточно сильно беспокоится о них обоих, и пусть это будет известно одному Господу Богу. Интересно, подумал Лукас, сколько еще трепки может вынести их корабль, прежде чем разлетится в щепки.

– Тэйлор, вы умеете плавать?

– Да. А почему вы спрашиваете?

– Просто из любопытства.

– А вы?

– Ага.

Она совсем не сразу поняла смысл его вопроса.

– Вы можете доплыть до Бостона? – поинтересовалась она.

Конечно же, этого не мог сделать никто. Им еще добрых два дня идти до порта, а может, и больше, если судно сбилось с курса из‑ за сильного ветра и безжалостных волн. – Разумеется, могу, – отвечал он без тени усмешки в голосе, надеясь, что эта ложь успокоит ее.

– Мистер Росс!

Господи, его передергивает, когда она так обращается к нему.

– Что еще?

– Не думайте, что я такая доверчивая, – заявила она.

Он улыбнулся в темноте. Она громко и аппетитно зевнула.

– А вдруг я просплю и не увижу, как мы будем тонуть?

– Мы не утонем.

– Нет, – повторила она. – Мы не утонем.

Несколько минут прошло в молчании. Лукас решил, что она наконец заснула. Он не удержался и пододвинулся к ней чуточку поближе. Положил голову на изгиб ее шеи, закрыл глаза и долго пытался не давать воли своим грешным мыслям. Но выдержка подводила его. Он знал, что ему надо отвернуться. И не мог. Черт побери, ему надо научиться контролировать свое воображение. Она была обольстительна, да, эти ее волшебные глаза и прелестный рот, и поэтому совершенно нормально с его стороны так мучительно хотеть ее. Кроме того, он лежит с ней в постели, и на ней надета одна только тоненькая белая ночная рубашка. А разве в темноте все женщины не одинаковы? Конечно, да, убеждал он себя. И в Тэйлор нет ничего особенного…

И если это не ложь, то что же тогда? В ней все необычно. Лукас заскрежетал зубами и заставил себя отвернуться. Чтобы ее не кидало из стороны в сторону, прижал ее спиной, закрыл глаза и усилием воли заставил себя уснуть.

Интересно, о чем он думает, размышляла Тэйлор. Он вдруг так резко отвернулся. Возможно, разнервничался из‑ за бури. Однако его гордость и высокомерие не дают признаться, что он волнуется. Как же это по‑ мужски – идти на поводу у своего " я" даже в критической ситуации! Странный народ эти мужчины. Но ход их мыслей не представляется ей слишком сложным. По крайней мере, Лукас Росс не кажется чересчур сложным. Он весь – на поверхности. Он кажется… искренним, настоящим. Его честность граничит с резкостью, и, Боже мой, разве это не прекрасная черта? Может, она и не согласна с некоторыми его воззрениями… уехать в горы и оставить своих близких на произвол судьбы – все это не совсем по‑ братски, но все же она не может не восхищаться им, потому что он не скрывает своих намерений.

Лукас не похож на человека с камнем за пазухой. И это привлекает ее куда больше, чем все остальные его качества. К тому же он собирается стать настоящим горцем. Тэйлор не могла обвинять его за это. Если бы она сама была мужчиной, не отягощенным никакими обязательствами, она бы сделала то же самое. Интересно, читал ли он какие‑ нибудь истории о Дэниеле Буне или Дэви Крокетте?

Вообще‑ то действительно жаль. Мужчина должен уметь осуществлять свою мечту. И женщина, конечно, тоже. И все‑ таки Лукасу не удастся остаться в горах в полном одиночестве… По крайней мере, очень, очень долгое время не удастся… Пока малышки не подрастут и не смогут сами позаботиться о себе.

Она поедет в Редемпшен. На нее словно снизошло озарение. Именно так и надо сделать! Этот уединенный маленький городок – просто идеальное место для нее и малышек. Если Виктория захочет ехать с ней, она с удовольствием возьмет ее с собой.

В ее плане имелось одно слабое звено. Ей было неприятно признаваться в этом, но сейчас глубокая ночь, и вполне возможно, что она не доживет до рассвета, утонув в пучине океана, и посему она подумала, что может позволить себе такую слабость.

Ей нужен Лукас Росс.

Я никогда еще не слышал

И не читал – в истории ли, в сказке ль, –

Чтоб гладким был путь истинной любви.

Уильям Шекспир «Сон в летнюю ночь»

Он не мог дождаться момента, когда надо будет наконец расстаться с ней. Физическое влечение, которое он испытывал, не ослабевало во все время их путешествия. Той ночью, когда угрожающе бушевал шторм, Лукас проснулся и обнаружил, что лежит на Тэйлор, уткнувшись носом ей в шею. Он не представлял, как это получилось. Он лишь осознавал, что желает ее так сильно, как никого и никогда прежде. Во сне его контроль над собой ослабел, и он инстинктивно потянулся к ней, чтобы утолить терзающий его голод. Желание не просто причиняло ему боль. Оно чертовски пугало его. Слава Богу, что он еще проснулся до того, как успел сорвать с Тэйлор рубашку… К счастью, бедная девочка ничего не узнала о грозившей ей опасности. Она была так утомлена, что проспала это непреднамеренное нападение. Й проснулась, только когда он осознал, что делает, и собрал всю свою волю, чтобы отодвинуться от нее. Но, черт побери, она сама пододвинулась к нему поближе. Потом самым бесстыдным образом прижалась к нему, уютно устроилась и снова погрузилась в сон. Эта женщина была уж чересчур доверчива в том, что касалось ее самой. Но ведь он был ей мужем, пусть даже просто на бумаге и совсем ненадолго, и, разумеется, она должна чувствовать себя в безопасности с ним. Его долг – защитить, а не пользоваться случаем.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒