![]()
|
|||||||
Кира Измайлова Анна Орлова 5 страница– Сэр, вы поранитесь! – подал голос заботливый Ларример. – К черту! – отозвался я, с трудом проглотив более емкие ругательства. И тут же вскрикнул, почувствовав острую боль в пальце. Как ни крути, а Ларример прав – спасательные работы придется отложить до утра. При электрическом свете еще можно было бы заняться ими немедленно, но в таком тусклом освещении… нет, бессмысленно. Одно хорошо: на улице лето, так что хотя бы от риска замерзнуть мои крошки избавлены. Но каковы негодяи! Напасть на беззащитные растения! Я почувствовал, как от бешенства перехватывает горло, а руки сами собой сжимаются в кулаки. Сомнений, кто и почему мог такое сотворить, у меня не было. Впрочем, доказательств тоже. Сирил прошелся по оранжерее, хрустя стеклом (он то ли успел обуться, то ли так и спал в туфлях). – Сэр, давайте спустимся вниз. – Предложил Ларример негромко. – Я принесу вам коньяка. – Лучше лауданума, – через силу усмехнулся я, заставляя себя разжать кулаки. Что ж, теперь у меня есть целых две причины, чтобы поймать негодяев. И, памятуя о скором приезде тетушки с полковником, сделать это как можно скорее! Сирил выпил коньяка и отправился спать. Кто‑ то другой мог бы испытывать чувство вины за то, что так легко выдал меня каким‑ то подозрительным типам, что привело к столь впечатляющим последствиям, однако моему кузену столь абстрактные понятия, как совесть, всегда давались с изрядным трудом. Я же, даже смешав коньяк с валериановыми каплями (как утверждал мой отец, беспроигрышное сочетание – по крайней мере, отец прибегал к нему всякий раз, когда ему доводилось проигрывать дело в суде), не успокоился и еле мог усидеть на месте. Хотелось броситься в оранжерею, вызвать полицию, лично отыскать негодяев… Много чего хотелось, однако я сдерживался. Только метался по кабинету и размышлял. Не оставалось сомнений, что нападение это являлось актом устрашения, и призвано было продемонстрировать мне, что я так же уязвим, как и остальные. У каждого имеются свои слабости и привязанности, которые при определенной беспринципности можно использовать для достижения своих целей. Вот только одной беспринципности тут мало. Требовался мотив, и мотив веский. У того, кто стоял за всеми этими угрозами и нападениями, должны быть весьма серьезные причины так поступать. Что такого ценного могло отыскаться на моей земле? Золотоносная жила? Глупо, все подобные месторождения давно разведаны и, более того, истощены. А какой‑ нибудь каолин явно не являлся столь серьезной ценностью, чтобы ради него пойти на преступление. Впрочем, представления о ценностях у всех разные. Я знавал людей (если их так можно назвать), готовых убить ближнего за пенни… Я так ничего и не надумал, только твердо решил заглянуть к Таусенду – посоветоваться и подать официальную жалобу. Помнится мне, повреждение чужого имущества – деяние достаточно серьезное, чтобы за него взялась полиция! Утром я напоминал вампира, только не обаятельного джентльмена в черном плаще с алым подбоем и розой в руке, а уродливое красноглазое чудовище, жаждущее крови. Крови я действительно жаждал и, кстати, решил отныне не расставаться с револьвером. Чувствовал я себя совсем как в старые времена – вооруженным и очень опасным… Едва рассвело, я ринулся наверх, чтобы оценить причиненный ущерб и оказать своим питомцам первую помощь. Спустя час основная работа была закончена. По счастью, серьезно пострадали только два экземпляра самых обычных Echinopsis, остальные повреждения можно было с чистой совестью считать мелкими. Убедившись в этом, я отправился в свою спальню, оделся и тщательно побрился, после чего вызвал Ларримера и сообщил: – Я еду в полицию. Буду к обеду. – Но, сэр… – вот теперь Ларример выглядел по‑ настоящему ошарашенным. – А как же завтрак?! – Я не голоден! – отрезал я и, видя потрясение на лице дворецкого (утренний туалет и завтрак – священный ритуал), объяснил уже мягче: – Нужно немедленно принять меры, чтобы ночное происшествие не повторилось. Понимаете, Ларример? – Да, сэр! – потерянно согласился он. – Но что я скажу Мэри? Она так старалась! – Думаю, ее старания оценит Сирил, – натягивая перчатки, через силу усмехнулся я. – И вызовите мастера, пусть выяснит, что случилось с проводкой! – Да, сэр! – у Ларримера был такой вид, словно у него на глазах рушились основы основ. Мне даже пришлось просить его подать трость и зонтик (утро выдалось ненастное)… Инспектор Таусенд, улыбнувшись, встал мне навстречу. – Виктор, как я рад вас видеть! – кажется, он искренне мне обрадовался. – Надеюсь, вы опять приглашаете меня на чай? Или на этот раз будет пикник? – Увы, – развел руками я. – Я бы рад, Джордж, но на этот раз повод для визита более серьезный. – Что случилось? – резко посерьезнев, поинтересовался инспектор. – Да вы присаживайтесь, Виктор, не стесняйтесь. И рассказывайте! – Благодарю, – отозвался я, устраиваясь на потертом стуле. – Видите ли, сегодня ночью совершено нападение на мой дом. Инспектор издал какой‑ то нечленораздельный звук, но на мой вопросительный взгляд только махнул рукой. Мол, продолжайте. – Посреди ночи какие‑ то негодяи принялись бросать камни в мои окна… – по порядку рассказывал я, однако Таусенд меня перебил. – Кто‑ то пострадал? – живо спросил он. – Да! – скорбно подтвердил я. Инспектор привстал и открыл рот, а я закончил: – Мои питомцы! – Э, – очень глубокомысленно произнес Таусенд, затем плюхнулся обратно и ухмыльнулся: – Питомцы, значит? Моей скорби и негодования он определенно не разделял. – Именно! – холодно произнес я. – Ну‑ ну, Виктор, не обижайтесь! – тут же пошел на попятную инспектор, смекнувший, что его реакция меня обидела. – Просто вы так сказали, как будто пострадал ваш дворецкий или там кухарка. Я хотел было возразить, что мои питомцы ничуть не хуже людей, однако, поразмыслив, не стал. Кактусы не могут разговаривать, да и приготовить завтрак или отгладить рубашку не сумеют. Я заставил себя успокоиться и заметить спокойно: – Даже если так, моему имуществу причинен существенный ущерб. И, я надеюсь, вы не откажетесь принять от меня официальное заявление. – Не откажусь, конечно, – раскуривая извлеченную из ящика стола сигарету, согласился инспектор. Он затянулся, выпустил изо рта дым и произнёс задумчиво: – Посреди ночи, вы говорите? Я кивнул, подтверждая. Инспектор вздохнул, сделал еще несколько затяжек и признал неохотно: – Мы вряд ли найдем, кто это сделал. Раз дело было ночью, свидетелей, скорее всего, не найдется. А мало ли кто из пьяниц или там мальчишек мог похулиганить? – Пьяниц? – едко переспросил я. – Оранжерея у меня в мансарде, туда не каждый трезвый камень добросит! – Ну, – чуть стушевался Таусенд, потом нашелся: – Значит, точно мальчишки! В бросках там соревновались или еще что… – Мальчишки посреди ночи в таком тихом и пристойном районе? Извините, инспектор, как‑ то мне в это не верится! – Не кипятитесь, Виктор! – примирительно подняв ладони, попросил Таусенд. – Я всего лишь пытаюсь понять, кто это мог быть. – Я знаю, кто это был, – промолвил я спокойно. – И кто же? – инспектор впился в меня острым взглядом, позабыв даже о сигарете. – Помните ту сцену у моей тетушки и рассказ миссис Вашингтон? – начал я. – Такое забудешь! – искренне ответил инспектор. – Постойте, вы хотите сказать… – Да, – подтвердил я. – Теперь они переключились на меня. На лице Таусенда читалось искреннее недоумение. Он разрывался между доверием ко мне лично и недоверием к моим словам. – Нет, не может быть, – потряс он головой, отчего тщательно уложенные усы и бакенбарды распушились воинственно. – Вы‑ то тут причем? У вас же дом в городе, а не поместье! – Тетушкино имение в действительности принадлежит мне, – сообщил я любезно. – И как только этим… людям стало об этом известно, они тотчас же взялись за меня. Инспектор, спохватившись, взял уже почти потухшую сигарету и заговорил, только докурив. – Виктор, я глубоко вас уважаю, – начал он примирительно, и я понял, что Таусенд мне не поверил. – Вот только концы с концами не сходятся. Нет на тех землях ничего настолько ценного. Ведь нет же, так? – Насколько мне известно, нет, – признал я нехотя. – Ну вот! – продолжил он, приободрившись. – А значит, нет и никакого резона устраивать вот эти… – он запнулся, подбирая слова, – танцы с кактусами! Мальчишки это были, просто маленькие хулиганы. Попомните мое слово! – Ясно, – я с трудом заставил себя успокоиться. – Что же, Джордж, я вас понял. И все же потрудитесь принять у меня заявление о нападении на дом. А чуть позже я пришлю к вам Сирила. Думаю, его побои тоже следует зафиксировать. – Ваш кузен попал в переделку? – заинтересовался Таусенд, кажется, проглотив прилагательное «очередную». – Да, – подтвердил я. – На него напали вчера… Я коротко описал инспектору вчерашние события. – Хм, – произнес он задумчиво, выслушав мой немудреный рассказ. – Может, в чем‑ то вы и правы… Но это может быть простым совпадением! – Может, – согласился я. – Только когда совпадений так много – это уже закономерность. А теперь, простите, мне пора! Я поднялся, и Таусенд тоже встал. – Не обижайтесь на меня, Виктор, – попросил он, первым протягивая мне руку. – Но поймите, все это лишь ваши догадки. – Бездоказательные, – понимающе кивнул я, отвечая на рукопожатие. – Увы, – подтвердил инспектор. – Конечно, я сделаю, что смогу. – Премного вам благодарен! – не удержался я и распрощался, стараясь не замечать укоризненного взгляда инспектора. Надо думать, он действительно делал все, что мог. Однако этого было мало! Домой я ехал, кипя от негодования. Мальчишки, значит! Хулиганы!.. Мальчишки? Я притормозил на перекрестке, устроив небольшой затор и выслушав несколько нелестных эпитетов в свой адрес. У меня постепенно вырисовывался план… Для осуществления этого плана мне кое‑ что требовалось, так что я прибавил газу и в считанные минуты долетел до дома (на этот раз меня обругали лихачом и сумасшедшим гонщиком, но я не обратил внимания). – Сирил тут? – спросил я, метким броском забрасывая шляпу на крючок. – Так точно, сэр, – ответил Ларример, несколько встревоженный моим взбудораженным видом. – Ваш кузен недавно изволил встать и позавтракать… – Отлично! Гоните его в мой кабинет! У меня для него есть дело… И да, Ларример, принесите мне сандвич, я умираю с голоду! – Как прикажете, сэр, – сказал он и удалился, явно проглотив слова о том, что нужно было как следует позавтракать, а не улетать с утра пораньше подобно урагану! – Сирил! – сказал я, увидев томного спросонок кузена. Видимо, он наслаждался свободой после муштры полковника, оттого и встал так поздно. – Помнишь, ты вчера рисовал громил, которые тебя разукрасили? – Еще бы, – хмыкнул он. Глаз у него приоткрылся, но синяк принял угрожающе‑ лиловую расцветку. Нет, такой за пару дней точно не сойдет… А я, к слову, забыл заехать в аптеку, хоть и обещал. – Так вот, садись и рисуй еще, – велел я. – Зачем?! – Надо, – посвящать Сирила в свои планы я пока не собирался. – Ну ладно… Копии сделать? – Да, и поточнее, будь добр. Без отсебятины. По десятку, я думаю, хватит… – Сколько?! – подпрыгнул кузен. – Ты что, Виктор?! Я… – Чем быстрее начнешь, тем быстрее закончишь, – обрезал я. – Тем более тебе это раз плюнуть. Ах да, и тех, кто приходил к миссис Вашингтон и тетушке, тоже изобрази. Давай, трудись, отрабатывай завтрак! – Ну ты меня еще куском хлеба попрекни… – буркнул он, беря карандаш. – Ларример, что Сирил изволил откушать сегодня? – поинтересовался я у вошедшего дворецкого. – Яичницу из четырех яиц с беконом и шампиньонами, жареные сосиски, белую фасоль в томате, тосты с маслом и джемом, булочки с заварным кремом и, разумеется, кофе, – добросовестно перечислил тот и добавил с некоторой укоризной: – Ваш сандвич, сэр! – Благодарю, – сказал я и вцепился в многослойный бутерброд. – Во всяком случае, хлеб в перечне присутствовал, – фыркнул кузен и принялся рисовать с удвоенным усердием. – Ларример, а что там с освещением? – спросил я, прожевав. – Мастер уже приходил? – Да, сэр, – отозвался дворецкий. – Он сказал, что кто‑ то перерубил кабель, идущий к дому. Всё уже исправлено, сэр. Очень интересно! Нет, мальчишки тоже могли перерезать кабель, но… Знали ли они, как рискуют? Нет, это явно делал кто‑ то, прекрасно осведомленный об опасности и способный легко обесточить мой дом… – А стекольщик будет только завтра, сэр, – добавил Ларример. – Может быть, прикажете перенести ваших питомцев в дом? – Пожалуй, некоторых стоит, – согласился я. – Пойдемте, займемся этим, пока Сирил творит… Ну а остальные пусть остаются на местах. Немного свежего воздуха им не повредит, а если вдруг пойдет дождь… ну, там осталось достаточно стекол, чтобы прикрыть моих крошек от непогоды! Того времени, что мы с Ларримером устраивали пострадавшие кактусы во внутренних помещениях, кузену вполне хватило, и теперь я располагал внушительной стопкой портретов злоумышленников. Посмотрим, получится ли что‑ нибудь из моей затеи… – Не забудь приписать внизу «Награда в тысячу фунтов за живого или мертвого»! – хихикнул Сирил. – Ты не шути, а отправляйся в полицию, – велел я. – Зачем еще?! – Заявишь о нападении, – ответил я. – В кои‑ то веки ты пострадавший, думаю, Таусенд порадуется… Вон какое доказательство у тебя под глазом. Ну и портреты этих субчиков продемонстрируй заодно… А, и скажи про перерезанный кабель! Всё, мне пора! – Как же обед, сэр?! – донесся жалобный вопль Ларримера, когда я уже был за рулем. Ну что ж, теперь – в уже знакомые бедные кварталы! На этот раз мне пришлось покружить по узким улочкам, прежде чем я наткнулся на мальчишек, игравших во что‑ то замысловатое. Я понаблюдал пару минут, но правил уловить так и не смог. А уж гвалт стоял! Видимо, игра была крайне увлекательной, поскольку даже мой автомобиль заметили не сразу. Зато уж когда заметили, живо облепили всей толпой. – Мистер Кин! – протолкался вперед старый знакомый, Пит. – Здрасьте! – И тебе добрый день, – сказал я. – А вы тут так просто, ищете чего или?.. – приподнял он выгоревшие на солнце брови. – Или, – со значением ответил я. – Есть у меня пара вопросов… – Это мы завсегда пожалуйста! – сказал Пит и поманил к себе приятелей. – Спрашивайте, чего время тянуть? – Скажи честно, приходилось вам окна бить? – А как же, – ответил он, шмыгнув носом. – Бывало, мячом как засадишь – тут только ноги уноси! Потом еще мяч выручай… – А нарочно? – Тоже случалось, – кивнул Пит. – Как‑ то рыжий Сандерс, мясник, поймал Вилли и так его отлупил, что тот неделю отлеживался. А Вилли всего‑ то у него коровий мосол стащил для своей псины… Ну мы тогда собрались потихоньку и устроили потеху – звон стоял на всю улицу! Сандерс злющий ходил, только поди докажи, кто именно бил‑ то! Выпороть нас дома выпороли, ясное дело, но это ерунда, первый раз, что ли? – Тут он перевел дыхание и посмотрел на меня с интересом: – А вам зачем, сэр? – Видишь ли, этой ночью кто‑ то переколотил стекла у меня в оранжерее, – ответил я. Мальчишки переглянулись. – В оранже… где? – нахмурился чернявый Джек. – В застекленной мансарде, где я держу растения вроде того, что вам показывал, – пояснил я. – Ну, на чердаке, если совсем просто. – Так это ж высоко! – удивился увалень Майк. – Вот я потому и интересуюсь, – сказал я. – Может быть, кто‑ то решил устроить соревнования – кто выше камень закинет? – Да ну, – мотнул головой Пит. – Во‑ первых, с чего бы это вдруг нашим пацанам в богатый квартал тащиться? Там живо загребут, если что! Во‑ вторых, про вас теперь все знают, так чего ж мы, дураки, у частного сыщика стекла бить? Зачем? Вы ж не Сандерс, вы с нами по‑ честному… – Может, это вам преступники мстили? – вставил еще один мальчишка, рыжий, как морковка. – Все может быть, – кивнул я. – Опять же, электрический кабель той ночью перерезали… – Точно, бандиты! – обрадовался рыжий. – Только глупо как‑ то… – Что глупо? – заинтересовался я. – Ну, именно в верхние окна камни кидать, – пояснил он. – Высоко ж, неудобно. Хотели бы попугать, так и первого этажа хватило бы. Там, поди, у вас вазы всякие дорогие, картины, чего там еще у богатых в доме есть? Вот попортили бы вам все это… – Скажем так… – Берти, – подсказал он. – Скажем так, Берти, – продолжил я. – Мои растения мне куда дороже каких‑ то несчастных ваз. И эти люди откуда‑ то об этом узнали. – Шпионили, поди, – со знанием дела вставил долговязый прыщавый паренек с неожиданно цепким взглядом темных глаз. – Ежели вы про это никому не рассказывали, то точно шпионили! – Положим, о моем увлечении знают ближайшие родственники, слуги и старший инспектор полиции, но они вне подозрения. Кузен мог случайно кому‑ то проболтаться, но и то вряд ли, – покачал я головой. – Так что мне пока неясно… – Чего тут неясного, – вмешался Пит. – Мы когда к вам в тот раз шли, так у вас наверху свет горел. И видно прекрасно, что вы там ходите. А если присмотреться, то можно разобрать, что у вас там растения какие‑ то, а в руке – лейка. Дураку ясно, чем вы заняты! – Да вы готовые сыщики! – усмехнулся я. И правда, вечерами надо закрывать ставни, а я вечно ленюсь это делать. – А много побили‑ то? – снова влез рыжий Берти. – Да не особенно. Сами говорите – высоко. – Во! Тогда точно не пацаны кидали! – обрадовался он. – Почему ты так в этом уверен? – Да потому что, если б мне надо было окна в этой вашей мансарде высадить, я б на соседнюю крышу залез и оттуда уж поработал бы так, что ни одного целого стеклышка бы не осталось! А взрослый не залезет. Слышно очень будет, переполошит всех, – добавил он, и я подумал, что этот маленький паренек – мечта вора‑ форточника. – Версия складная, – согласился я. – Допустим, так оно и было… Но это не все, господа. Перед этим моего кузена избили. Несильно, но… хм… доходчиво. И все это имеет целью меня запугать. Зачем – неважно, долгая история… Словом, у меня есть для вас поручение. – О! – обрадовался Пит. – Это здорово! Опять за кем‑ нибудь следить? – Именно, – сказал я и позвенел в кармане мелочью. На этот раз я был предусмотрителен и разменял пару фунтов заранее. – Глядите сюда. Вот эти двое вчера напали на моего кузена. Этот – угрожал моей тетушке. А этот – нашей общей знакомой. – Рожи кирпича просят, – высказался долговязый мальчишка. Хм, ну, возможно, Сирил несколько перестарался с художественной достоверностью… – У меня есть все основания полагать, что действуют эти люди не сами по себе, – продолжал я. – Их наняли. – Да это ясно! У них самих мозгов бы не хватило! – фыркнул Джек. – А кто нанял? – Предположительно, некто Бабкок, поверенный. Адрес его я узнал. Так вот, мне нужно, чтобы вы последили за его конторой. – В смысле, не объявятся ли там эти хари? – уточнил Пит. – И это тоже. А еще неплохо бы выяснить, к кому наведывается сам Бабкок и кто еще ходит к нему. За ними тоже надо проследить и записать адреса… Записать сумеете? – уточнил я на всякий случай. – Вы не беспокойтесь, мистер, мы почти все грамотные, – махнул рукой Берти. – А если что, так запомним. – А описать клиентов сумеете? – Нарисовать, как вот этих? – кивнул он на творчество Сирила. – Не‑ ет, куда нам! – Да нет же, словами описать! Ну, рост, внешность, приметы, если есть… – А, это запросто, – отпихнул рыжего Пит. – Это мы легко. Когда приступать‑ то, мистер Кин? – Да хоть сейчас, – ответил я и вынул из кармана горсть мелочи. – Так, держи, это вам на расходы… – Ага, – серьезно ответил Пит. – Думается мне, надо всех звать. Ну, чтоб одни и те же не мелькали постоянно. Меняться будем. А эти картинки вы нам оставите, что ли? – Конечно. Разглядите, запомните как следует, остальным расскажите, в чем дело, – ответил я. – Бери. – Мистер Кин, а докладывать вам когда? Вечером? – Ну да. Думаю, хоть кто‑ то у Бабкока да появится за день. Или к нему зайдет, – кивнул я. – Мистер Кин, – сказал Майк, – только если эти вот дядьки по ночам шастают, тут мы не подмога. Если к ужину не явимся, влетит ого‑ го как! – Хм… – Об этой проблеме я как‑ то не подумал. – Ну, тут уж я сам разберусь. Вы хоть о дневных посетителях позаботьтесь! – Вы, мистер Кин, только служанку свою опять не забудьте предупредить, – ядовито сказал Джек. – А то она горазда за сковородку хвататься, я с прошлого раза помню… – Предупрежу, – кивнул я и вдруг спохватился: – Ребята, а вы не знаете, как быстро избавиться от синяка? – Свежего или старого? – деловито спросил Пит. – Вчерашнего. – Уксусом можно, – сказал он, подумав. – Отец, как подерется, так делает. Значит, по полстакана уксуса и спирта, только спирт вполовину развести надо, потом положки соли туда – и примочки делать. – Йодом хорошо намазать! – выкрикнул Берти. – Здорово вытягивает! Я представил, что скажет Сирил, если я предложу ему приложить к глазу подобный компресс и заухмылялся. Народные же рецепты сыпались на меня со всех сторон. – Капустный лист приложить! – Пюре из белой фасоли на ночь привязать! – Чеснок подавить, с уксусом смешать и мазать! – Из лука с солью примочки тоже хороши! – Достаточно, достаточно, – остановил я. Лучше я заеду в аптеку за свинцовой примочкой… – Я все запомнил. Мы расстались, довольные друг другом, и я отправился назад. Но ребята правы, что, если к Бабкоку заглядывают и ночью? Самому заступать на дежурство, что ли? Нет, я так долго не протяну… Нужно было что‑ то особенное, что‑ то такое… «Эврика! » – сказал я себе и развернул машину. Это будет идеальным решением… если, конечно, все получится так, как я задумал.
* * * Я остановил авто неподалеку от церкви. Солнце припекало, но на северной стороне кладбища, в тени церкви и старых лип, царила прохлада и какая‑ то неприятная сырость – вот уж точно могильная. Я уверенно направился к знакомому месту и, постучав костяшками пальцев о надгробие, позвал: – Хоггарт, вы здесь? – Ну чего еще? – недовольно отозвался призрак, до половины высовываясь из плиты. Судя по некоторому беспорядку в его одежде, Хоггарт неплохо проводил время. Хм, а я и не знал, что подобные радости доступны для мертвых! Увидев мой заинтересованный взгляд, Хоггарт засмущался и принялся торопливо приводить себя в порядок. – Чего надо? – не слишком вежливо, хоть и значительно тише, осведомился он. Пожалуй, нужно будет в следующий раз захватить Конно‑ идею, в его присутствии призрак делается значительно вежливее. – Вы так глубоко осведомлены о делах Блумтауна, – решил польстить я и осторожно, стараясь не выпачкать брюки, присел на плиту. – Что есть, то есть, – горделиво выпятил грудь Хоггарт. – Что, захотелось поговорить с умным человеком? В ответ я кивнул, сдерживая улыбку. Хоггарт был хитер, однако умным я бы его не назвал. – Ну, спрашивай, так и быть, отвечу! – великодушно махнул рукой он. – Вы знаете некоего мистера Бабкока, поверенного? – А как же! – даже подскочил Хоггарт. – Гнилой человечишка! В устах Хоггарта такая характеристика дорогого стоила. – И что вы можете о нем рассказать? Хоггарт расплылся в улыбке – поболтать он всегда любил – и принялся вываливать на меня множество сплетен. Судя по рассказу призрака, мистер Бабкок никогда не был разборчив как в средствах, так и в связях – знался со всяким отребьем и легко подряжался на сомнительные делишки. – А еще говорили, он того… – призрак огляделся, потом приблизился ко мне и на ухо сообщил: – Мальчиков любил! То ли от близости призрака, то ли от сообщения меня обдало холодом. Пожалуй, приставить к такому человеку мальчишек было не лучшей идеей. Конечно, Бабкок не станет набрасываться на моих соглядатаев с неприличными предложениями, да и постоять за себя они способны, однако насмотреться они могут всякого. Завтра же их отзову! – Хоггарт, а вы не хотите прогуляться? – перебил я словоохотливого призрака. Тот надулся и сообщил нехотя: – Да я бы рад, только с кладбища‑ то мне не уйти! – Никак? – уточнил я. – Может, имеется какое‑ то средство? – А тебе зачем? – подозрительно покосился на меня призрак. – Хотел предложить вам немного развлечься, вот и все! – развел руками я. – Поразвлечься?! – взгляд Хоггарта сделался совсем уж подозрительным. – Прогуляться! – пояснил я. Хоггарт определенно подумал о чем‑ то непристойном или преступном – такая уж у него натура. – Я подумал, вы могли бы проследить за этим Бабкоком… – А что мне за это будет? – тут же начал торговаться призрак. – Увлекательная прогулка и новые сплетни, – предложил я, усмехаясь. Призракам ни к чему деньги, а вот новости у них на вес золота. – Ну ладно, – как бы нехотя согласился Хоггарт и воспарил над плитой. – Только, чур, и подружку мою прихватишь! – Договорились, – кивнул я и улыбнулся, вообразив романтическую прогулку двух призраков. – Только вы не пояснили, что для этого нужно делать. – Камень нужен, в который ты меня позовешь – с миссис Грейвс, конечно, – и вынесешь за ограду! – пояснил Хоггарт, едва не подпрыгивая от радости и предвкушения. В исполнении призрака смотрелось это странно. – Какой камень? – деловито осведомился я, оглядываясь по сторонам в поисках небольшого обломка. Увесистый булыжник сложнее нести, да и у прохожих могут возникнуть вопросы. Еще, не дай Бог, вором сочтут! Недоставало мне только слухов, что один из семейства Кин опустился до воровства с церковного кладбища! И чего – камней! – Эй, ты чего? – даже как‑ то обиделся Хоггарт, проследив за моим взглядом. – Эти булыжники не пойдут, они же все освященные! – Значит, нужен любой не освященный камень? – уточнил я. – Вот еще! – фыркнул Хоггарт, скрещивая на груди полупрозрачные руки. – Тут понимать надо, это тебе не… – он покосился на мой кулак и закончил уже намного вежливее: – Тут нужен нефрит, или, в крайнем случае, коралл… Но нефрит лучше! – Хм, – я всерьез задумался. Ни того, ни другого в моем хозяйстве не было. Мама забрала украшения с собой, а я, как и отец, не носил ничего подобного. Можно, конечно, и что‑ нибудь купить, однако настоящий нефрит сейчас редок, в Англию его везут неохотно… А подделки тут, само собой, не годятся. Вспомнил! У тетушки Мейбл есть прекрасные четки, подаренные ей полковником Стивенсоном. Кажется, полковник привез их из своего путешествия в Китай, а уж там за подделку нефрита полагается смертная казнь, так что даже иностранцам фальшивые камни продавать поостерегутся. Решено, сегодня же напишу ей. Впрочем, зачем писать? Ведь можно прямо сейчас к ней заехать! На мгновение я заколебался, вообразив, как пытаюсь объяснить тетушке, зачем мне понадобились ее четки. Хм, пожалуй, стоит сделать загадочное лицо и сослаться на некие важные дела… Ну разумеется, я в очередной раз позабыл, что с тетушкой Мейбл подобные вещи не проходят. Едва поздоровавшись, она набросилась на меня с расспросами о Сириле, и я замучился уверять ее, что кузен ведет себя прилично, порога моего дома не переступает и вообще занят исключительно дегустацией кулинарных шедевров Мэри. Потом меня попытались усадить обедать, и я едва отбился, уверяя, что только‑ только из‑ за стола. Есть хотелось, но, прими я приглашение, визит бы затянулся надолго, а мне нужно было многое успеть сегодня. Так что на вопрос, а что, собственно, привело меня в поместье, я честно ответил: хотел лично убедиться, что тетушка в порядке, а заодно спросить, не появлялся ли снова тот премерзкий тип. Этот тип, как выяснилось, не появлялся, а вот другой продолжал докучать миссис Вашингтон. Тетушка Мейбл уже предлагала той погостить в нашем поместье или перебраться в город, поближе к полиции, но прекрасную вдову было не так просто запугать. Если верить рассказу (за чай меня все‑ таки усадили, и это было меньшим из зол), во время очередного визита негодяй вооружился хлыстом, чтобы отбиваться от собак. По моему мнению, отбиться от двух обученных доберманов он сумел бы разве что бревном, и то еще гадательно, но миссис Вашингтон пришла в ярость. Отозвав своих питомцев, она вышла на крыльцо, поинтересовалась, долго ли еще незваный гость намерен топтать ее землю, выслушала наглый ответ, после чего пальнула ему под ноги из двустволки. И продолжала стрелять, пока тот зигзагами улепетывал прочь… – Надо же, я и не знал, что миссис Вашингтон умеет стрелять, – заметил я. – И очень недурно для женщины, – заметил полковник. – Она как‑ то продемонстрировала. Конечно, двустволка для нее тяжеловата, но она зарядила дробью, а там не нужна снайперская точность… – Да уж, спасибо, что не картечью, – хмыкнул я, представив, как подосланный громила выковыривает дробинки из неудобосказуемого места. – Где же она этому научилась? – А Сирил разве тебе не говорил? – удивилась тетушка Мейбл, подливая мне чаю. – Она ведь родом из Канады. Хорошая, старинная семья…
|
|||||||
|