Фоллет Кен 21 страница

Глава 7

" Бог мой, что творится на вокзале! Такое впечатление, что весь Каир собирается эвакуироваться. Нет билетов первого класса на поезда, идущие в Палестину, нет даже стоячих мест. Жены и дети британских служащих снуют по платформам, как крысы. К счастью, поезда южного направления не так переполнены. В кассе, разумеется, билетов нет - обычная история; впрочем, достаточно дать несколько пиастров сверху - и билет (или три билета) у вас в кармане. Я боялся потерять Элин и мальчика на платформе среди сотен босых крестьян в их грязных галабеях, нагруженных коробками и клетками с курами, завтракающих прямо здесь в ожидании поезда; вот толстая мать семейства раздает вареные яйца, хлеб из растительной муки и рисовые лепешки своему мужу, сыновьям, дочерям, кузенам и кузинам и прочим родственникам; хорошо, что я догадался сразу взять мальчишку за руку - пока он со мной, Элин никуда не денется! Все идет удачно - я вообще удачлив - удачливее, чем Вэндем: ты у меня попрыгаешь, майор Вэндем! Твой сын в моей власти! Кто это ведет козу на веревке? Додуматься надо - взять с собой в поезд козу! Никогда еще не ездил в третьем классе с крестьянами и козами. Представляю, что это за работка - убирать в вагонах третьего класса на конечной станции! Интересно, кто этим занимается - какой-нибудь нищий феллах, человек другой породы, другой расы, рожденный рабом, - слава богу, у нас места в первом классе - я всю жизнь езжу первым классом. Ненавижу грязь - боже, какая грязь на этом вокзале! По платформе шныряют продавцы сигарет, газет - вон идет торговец с огромной корзиной лепешек на голове. Мне нравится, когда женщины носят корзины на голове - они сразу становятся такими изящными и горделивыми - хочется обладать ими - прямо вот так, стоя. Мне нравятся женщины которые теряют голову и кричат от наслаждения. Глядя на Элин, сидящую там, рядом с мальчишкой, такую испуганную и красивую, мне хочется поскорее обладать ею снова; забыть о Соне; мне хочется Элин прямо сейчас, здесь, в поезде, на глазах у всех этих людей; хочется унизить ее, а сынок Вэндема пусть видит - ха!

Смотрю в окно на эти глинобитные домики, которые не падают только потому, что прилеплены друг к другу, на этих коров и овец, бредущих по узким пыльным улицам, и думаю: что они едят, эти городские овцы с толстыми курдюками? Где они пасутся? Меня всегда интересовал этот вопрос. Вот темные, маленькие домики вдоль железнодорожного полотна - в них нет ни водопровода, ни канализации. У дверей, на пыльной земле, скрестив ноги, сидят женщины и чистят овощи. Вокруг полно кошек. Грациозные животные. В Европе кошки другие - толстые и неповоротливые; говорят, что котята - это к счастью. Англичане любят собак. Отвратительные существа собаки - грязные, плебейские, слюнявые, раболепные, постоянно что-то нюхающие. Можно быть либо хозяином, либо рабом. Во мне есть кошачье начало: я хожу с поднятой головой, я избегаю простолюдинов, я сосредоточен на своих, скрытых от посторонних, делах; я использую людей так же, как кошка использует своего владельца, - не выражая благодарности и не принимая привязанности, беря то, что дают, не как подарок, а как то, что принадлежит мне по праву. Я хозяин, немецкий нацист, египетский бедуин, рожденный править другими людьми. Сколько часов ехать до Асьюта? Восемь? Десять? Чем меньше, тем лучше. Найду Исмаила. Он должен быть у колодца или где-то рядом. Возьму передатчик и сегодня же в полночь выйду в эфир. Полная картина британской линии обороны. За такое медали дают. Немцы, которые войдут в Каир, - они наградят меня. Уж мы наведем порядок в городе! Ну и сочетание - немцы и египтяне - порядок днем и чувственность ночью; тевтонская технология и бедуинская дикость, Бетховен и гашиш. Я должен пройти через все, добраться до Асьюта и войти в контакт с Роммелем; тогда ему останется сделать последний шаг - атаковать Каир и уничтожить англичан. Вот это будет победа! Теперь все зависит от меня. Бог мой, какой триумф, какой триумф! "

" Меня не стошнит, не стошнит, не стошнит. Я слышу, как колеса выбивают эти слова, стуча на стыках. Я уже достаточно взрослый - меня укачивало в поездах, когда мне было восемь лет. Папа возил меня в Александрию, покупал мне конфеты, апельсины и лимонад. Тогда я просто переел - не надо сейчас вспоминать об этом, чтобы не начало тошнить. Папа сказал тогда, что это он виноват, но меня укачивало и на голодный желудок. Вот сегодня Элин купила шоколадку, но я сказал - нет, спасибо; я уже большой и могу заставить себя отказаться от шоколада; дети вообще-то никогда от него не отказываются. Ого, вон и пирамиды - одна, две, и еще одна, поменьше. Это, должно быть, Гиза. Куда мы едем? Он же должен был отвезти меня в школу. Потом показал мне свой нож. С кривым лезвием. Сказал, что голову мне отрежет. Где же мой папа? Я должен был сейчас быть в школе, у нас сегодня с утра география, контрольная по норвежским фиордам. Я вчера все выучил - жаль, что пропустил контрольную. Теперь они уже закончили, и мистер Джонстон собирает тетради. " Это, по-твоему, карта, Хиггинс? По-моему, это рисунок твоего собственного уха! " Класс смеется. " Смит не знает, как писать " Moskensstraumen". Напишешь это слово пятьдесят раз подряд". Тут каждый в классе радуется, что его фамилия не Смит. Старикашка Джонстон открывает учебник: " Так, переходим к изучению арктической тундры". Жаль, что я сейчас не в школе. Хоть бы Элин догадалась обнять меня! Не хочу, чтобы этот человек смотрел на меня так самодовольно. Он, наверное, ненормальный. Где же папа? Если я не буду думать об этом ноже, получится так, как будто его и не было. Но не получается не думать - все равно думаешь! Как это удается другим людям? Случайно. Случайные мысли. Все мысли - случайные. Ну вот, я перестал думать о ноже на какое-то мгновение. Если увижу полицейского, побегу к нему и закричу: " Спасите, спасите! " Он не успеет меня остановить. Я быстро бегаю. Может, увижу офицера или генерала. Я закричу: " Доброе утро, генерал! " Он уставится на меня удивленно и скажет: " Здравствуйте, здравствуйте, молодой человек". - " Извините, сэр, я - сын майора Вэндема, а этот человек увозит меня без ведома моего отца. Извините за беспокойство, но мне нужна помощь! " " Что? - грозно спросит генерал. - Послушайте, сэр, вы не имеете права обращаться так с сыном британского офицера! Так нельзя! Убирайтесь немедленно, слышите? Кем, черт возьми, вы себя считаете? И не надо наставлять на меня этот перочинный ножик! У меня есть пистолет! Ты смелый парень. Билли! " Я - смелый парень. Каждый день в пустыне гибнут солдаты. Там, дома, на головы людей падают бомбы. Немецкие подлодки топят корабли в Атлантическом океане - моряки тонут в ледяной воде. Летчиков из Королевских ВВС сбивают над территорией Франции. Везде надо быть смелым. Выше голову! Черт бы побрал эту войну! Все так и говорят: " Черт бы побрал эту войну! " А потом они забираются в кабины, спешат в бомбоубежища, идут в атаку на очередную высоту, выпускают торпеды по немецким подлодкам, пишут домой письма. Я думал раньше, что война - это здорово. Теперь-то я знаю. Это совсем не здорово. От этого тошнит".

" Билли такой бледный! Он пытается подавить в себе страх. Зря он это делает. Лучше было бы ему вести себя по-детски: плакать, кричать и устроить скандал; Вольф бы с этим не справился; но Билли не будет так себя вести его учили быть сдержанным, не показывать слезы, держать себя в руках. Он ведь знает, как повел бы себя в такой ситуации его отец, а мальчик всегда копирует отца! А за окном - Египет. Вон канал вдоль железнодорожного полотна. Пальмовая рощица. Человек, согнувшись, работает в поле, подоткнув галабею над короткими белыми кальсонами; вон пасется ишак, выглядит он гораздо здоровее своих несчастных собратьев, которых в городе впрягают в тележки. На берегу канала три женщины стирают белье - трут его о камни, чтобы отбелить; человек, несущийся во весь опор на лошади, должно быть, местный эфенди: только у зажиточных крестьян есть собственные лошади. Вдалеке буйная растительность резко сменяется грядой пыльных желто-коричневых холмов. Населенная территория Египта не более тридцати миль в ширину, все остальное - пустыня. Что же предпринять? Каждый раз, когда я вижу Вольфа, у меня появляется холод в груди. Как он смотрит на Билли! Как странно блестят у него глаза! Он не спокоен: то смотрит в окно, то оглядывается на пассажиров в вагоне, то взглянет на Билли, то на меня, потом опять на Билли. И все время у него этот торжествующий блеск в глазах. Я должна успокоить Билли. Я плохо знаю мальчишек, у меня ведь было четыре сестры. Из меня получится плохая мачеха. Мне нравится обнимать его, как маленького, но, наверное, от этого ему становится еще хуже. Нужно с ним во что-нибудь поиграть! Дурацкая мысль. А может, не такая уж и дурацкая. Вон его школьная сумка. Вот учебник. Он смотрит на меня с любопытством. Остается придумать игру. Крестики и нолики? Так, чертим клеточки. Мой крестик в середине. Ну вот, он тоже взял карандаш - наверное, хочет поиграть, чтобы успокоить меня. Его нолик в углу. Вольф выхватывает тетрадку, смотрит на написанное, затем пожимает плечами и отдает назад. Так, я ставлю крестик. Билли - нолик. Будет ничья. Надо дать ему выиграть в следующий раз. К сожалению, я могу играть в эту игру, не думая о ходах. У Вольфа в Асьюте есть запасной передатчик. Наверно, я должна не отходить от него и попытаться не дать ему воспользоваться им. Шансы невелики, но они есть. Надо помочь Билли бежать, затем связаться с Вэндемом и сообщить, где я нахожусь. Надеюсь, Вэндем заметил атлас. Может быть, слуга обнаружил его и позвонил в генштаб. А может, он пролежит весь день на стуле и никто его так и не заметит! Надо сделать так, чтобы Билли был подальше от этого ножа. Так, Билли ставит крестик посередине. Я ставлю нолик, а затем быстро пишу: " Мы должны бежать. Будь готов! " Билли ставит очередной крестик и пишет: " О'кей". Мой нолик. Билли ставит крестик. " Когда? " Мой нолик. " На следующей станции". Билли ставит третий крестик на одной линии, зачеркивает их подряд и торжествующе улыбается. Он выиграл. Поезд замедляет ход".

Вэндем знал, что поезд он еще не догнал. Он остановился на вокзале в Гизе, недалеко от пирамид, чтобы спросить, как давно прошел поезд, затем на трех следующих станциях он делал то же самое. Сейчас, после часовой гонки, ему уже не надо было останавливаться и спрашивать: теперь дорога пролегала параллельно железнодорожному полотну, только на другом берегу канала. Когда он догонит поезд, то сразу его увидит.

Во время каждой остановки Вэндем выпивал глоток воды из фляги. Фуражка, мотоциклетные очки и шарф, обмотанный вокруг подбородка, немного защищали его от пыли, однако солнце палило нещадно, и его постоянно мучила жажда. Наконец он сообразил, что у него поднялась температура. Наверное, он простудился накануне, пролежав несколько часов на холодной земле у реки. Горло было воспалено, и болели мышцы спины.

Нужно смотреть под колеса. Вэндем ехал по единственной дороге, пролегавшей через весь Египет от Каира до Асуана; большая часть ее была заасфальтирована, кроме того, армейские строители недавно производили тут ремонт. Тем не менее здесь полно рытвин и люков. К счастью, дорога была прямой как стрела. Вдали он видел бредущий скот, караваны верблюдов и отары овец. Он гнал свой мотоцикл с большой скоростью, притормаживая только в деревнях и небольших городишках - там, где в любой момент на дороге мог оказаться пешеход: " Не дай бог, спасая собственного сына, задавить чужого ребенка! "

За все это время Вэндем обогнал только два автомобиля: роскошный " роллс-ройс" и потрепанный " форд". В " роллс-ройсе", за рулем которого сидел шофер в униформе, на заднем сиденье расположилась пожилая английская супружеская пара, а в " форде" Вэндем насчитал по крайней мере дюжину пассажиров-арабов. К этому моменту он был уже почти уверен, что Вольф едет поездом.

Вдруг до его слуха донесся отдаленный гудок. По левой стороне, примерно в миле перед собой, он увидел облачко белого дыма, без всякого сомнения, выпущенного паровозом. Билли! Элин! Он прибавил газу.

Как это ни странно, вид паровозного дыма пробудил в нем воспоминания об Англии, о мягких очертаниях ее холмов, бескрайних зеленых полях, квадратных церквушках, проглядывающих через дубовые рощицы, и железной дороге в долине, по которой пыхтя ползет поезд. На минуту он почувствовал, что находится там, в этой английской долине, и вдыхает сырой утренний воздух; затем видение исчезло, и перед его взором опять предстало голубовато-стальное африканское небо, рисовые поля, пальмы и бурые скалы в отдалении.

Поезд подъезжал к небольшому городку. Вэндем уже не помнил названий населенных пунктов - здешние места он знал неважно; кроме того, он уже не мог точно определить, какое расстояние проехал. Это был совсем маленький городишко, состоявший из трех-четырех кирпичных зданий и рынка.

Поезд прибудет туда раньше него. Он уже все рассчитал и знал, что будет делать. Сейчас все упиралось во время - он не мог ворваться на станцию и прыгнуть на подножку поезда, нужна была предварительная подготовка. Он въехал в городок и тут же остановился. Улица была перегорожена небольшим стадом овец. Неподалеку на пороге дома старый араб смотрел на Вэндема, покуривая кальян: европеец на мотоцикле - здесь не частый гость. Ишак, привязанный к дереву, заревел при виде мотоцикла. Буйвол, который пил воду из ведра, даже не поднял головы. На обочине сидели двое мальчишек в лохмотьях, держа руки на воображаемых рукоятках и имитируя звук мотоцикла: " Б-р-р-р! Б-р-р-р! " Вэндем видел станцию, но не мог разглядеть платформу, поскольку ее загораживало длинное, низкое здание вокзала. Ему был виден выход и все выходящие с платформы пассажиры. Надо дождаться отправления поезда - на тот случай, если Вольф сойдет. Если же этого не произойдет, он поедет на следующую станцию, имея время в запасе до прибытия поезда. Он остановил мотоцикл и выключил зажигание.

Поезд медленно миновал железнодорожный переезд. Элин увидела терпеливые лица людей, стоящих за шлагбаумом в ожидании, пока пройдет поезд: толстого мужчину верхом на ишаке, маленького мальчика, держащего под уздцы верблюда, коляску, запряженную лошадьми, молчаливую кучку старух. Вдруг верблюд улегся, и мальчик стал хлестать его по морде веткой. Затем вся сцена исчезла из поля зрения. У Элин упало сердце. " На этот раз не получится, - подумала она. - У меня не было времени придумать план бегства. До следующей станции - надо подождать до следующей станции". Но ведь она обещала Билли, что они попытаются бежать именно здесь. Если она ничего не предпримет, он перестанет доверять ей. Нет, нужно что-то делать прямо сейчас.

Она попыталась придумать план. " Что сейчас самое главное? Отдалить Билли от Вольфа! Остальное - не так уж важно. Надо дать Билли возможность бежать и не допустить, чтобы Вольф бросился за ним в погоню! " Вдруг в памяти всплыла сценка из ее детства: на грязной улочке в Александрии большой рослый мальчишка наносит ей удары, а мальчик поменьше вступается за нее и кричит, сдерживая нападающего: " Беги! Беги! " А она стоит, не двигаясь с места, зачарованная происходящим. Она так и не вспомнила, чем все это тогда кончилось.

Элин огляделась вокруг. " Думай быстрее! " Это был общий вагон, без перегородок, с пятнадцатью или двадцатью рядами сидений. Они с Билли сидели рядом по ходу поезда. Вольф - напротив. Место рядом с ним было свободно. За его спиной находилась дверь для выхода на платформу. Пассажиры - в основном европейцы и одетые по-европейски богатые египтяне. В вагоне было очень жарко, пассажиры устали и нервничали. Несколько человек спали. В дальнем конце вагона проводник подавал чай группе египетских офицеров.

В окно Элин увидела небольшую мечеть, административное здание во французском стиле и затем саму станцию. Около бетонной платформы росло несколько чахлых деревьев. Под одним из них, скрестив ноги, сидел старик и курил сигарету. Шестеро молоденьких солдат-арабов теснились на небольшой скамейке. По платформе брела беременная женщина с младенцем на руках. Поезд остановился.

" Не сейчас, - лихорадочно думала Элин. - Не сейчас! Подходящий момент наступит перед тем, как поезд тронется вновь: у Вольфа будет меньше времени на то, чтобы поймать их". Она сидела неподвижно, но внутри у нее все дрожало. На станции висели часы с римскими цифрами на циферблате. Стрелки показывали без пяти минут пять. К их окну со стороны платформы подошел разносчик фруктовых соков, но Вольф движением руки отогнал его.

Священник в коптской рясе вошел в вагон и уселся на свободное место рядом с Вольфом, вежливо осведомившись по-французски: " Vous permettez, m'sieur? " * С обворожительной улыбкой Вольф ответил: " Je vous en prie". **

* Вы позволите, месье? (фр. )

** Прошу вас (фр. )

Элин прошептала Билли:

- Когда прозвучит свисток, беги к двери и прыгай с поезда.

Сердце у нее забилось: пути назад уже не было. Билли ничего не ответил, а Вольф спросил:

- Что ты говоришь?

Элин отвернулась. Прозвучал свисток. Билли, колеблясь, посмотрел на Элин. Вольф нахмурился.

В этот момент Элин набросилась на Вольфа, пытаясь попасть ему ногтями в лицо. Ее вдруг охватила ярость и ненависть к этому человеку за те унижения, страдания и боль, которые ей пришлось испытать из-за него. Он инстинктивно загородился руками, но не смог ее остановить. Она удивилась, откуда у нее взялось столько сил. Ее ногти впились ему в лицо, оставляя кровавые полосы.

Священник удивленно вскрикнул.

Элин увидела, что за спиной у Вольфа Билли пытается открыть дверь. Она обрушилась всей тяжестью на Вольфа, барабаня кулаками по его голове. Затем слегка отпрянула и попыталась выцарапать ему глаза.

Тут наконец он пришел в себя и зарычал от ярости. Он вскочил с места, отбросив Элин назад. Она попыталась задержать его, и ей удалось обеими руками ухватить его спереди за рубашку. Тогда он ударил ее кулаком - снизу в челюсть. Она и не подозревала, какую боль может причинить такой удар. На мгновение у нее потемнело в глазах. Она выпустила рубашку Вольфа и рухнула назад на сиденье. Когда в глазах у нее прояснилось, Вольф был уже у двери. Она вскочила на ноги.

Билли наконец открыл дверь и спрыгнул на платформу. Вольф последовал за ним. Элин побежала к двери.

Билли что было духу несся по платформе. За ним гнался Вольф. Несколько египтян, стоявших на платформе, проводили их недоуменными взглядами, но не тронулись с места. Выбравшись на платформу, Элин побежала за Вольфом. Поезд вдруг дрогнул, начиная движение. Вольф прибавил ходу. Элин закричала:

- Беги, Билли, беги!

Билли оглянулся. Он почти добежал до выхода с платформы. В проходе стоял контролер в плаще и, открыв рот, смотрел на происходящее. Элин подумала: " Они не выпустят его - у него нет билета". Но поезд уже тронулся, и Вольфу надо было успеть сесть на него. Вольф оглянулся на поезд, но не сбавил скорости. Элин поняла, что Билли ему не догнать. " Ура! - подумала она. - Получилось! " В этот момент Билли поскользнулся и со всего размаху ударился о бетон. Через мгновение Вольф уже поднимал его. Элин поравнялась с ними и прыгнула Вольфу на спину, заставив его потерять равновесие и выпустить Билли. Поезд медленно набирал скорость. Вольф схватил Элин за руку, оторвал ее от себя и, тряхнув широкими плечами, сбросил на землю.

Какое-то мгновение она лежала, оглушенная. Вольф взвалил Билли на плечо - мальчик кричал и барабанил кулаками по его спине. Вольф поравнялся с движущимся поездом и прыгнул в открытую дверь. Элин хотелось остаться там, где она лежит, чтобы никогда больше не видеть Вольфа, но она не имела права бросать Билли. С трудом она поднялась на ноги.

Спотыкаясь, она побежала вдоль платформы за отходящим поездом. Кто-то подал ей руку. Она ухватилась за нее и прыгнула на подножку.

" Все пропало! Все нужно начинать сначала! " Она чувствовала себя раздавленной.

Элин шла за Вольфом через вагоны, не глядя в лица пассажиров. Вольф шлепнул Билли по попке и усадил его на сиденье. Билли тихо плакал.

Вольф повернулся к Элин.

- Ты - глупая, сумасшедшая девчонка, - сказал он громко, чтобы слышали другие пассажиры. Он схватил ее за руку и свободной рукой начал хлестать ее по щекам. Было очень больно, но у Элин не было сил сопротивляться. Наконец священник встал со своего места, тронул Вольфа за плечо и что-то сказал ему.

Вольф отпустил ее руку и сел. Она оглянулась. Весь вагон смотрел на нее. Никто не придет к ней на помощь: она ведь египтянка, женщина, а женщин, как верблюдов, нужно лупить время от времени. Когда она встречалась глазами с другими пассажирами, они отворачивались и возвращались к своим газетам, книгам или начинали смотреть в окно. Никто не попытался заговорить с ней.

Элин беспомощно опустилась на сиденье. " Почти, им почти удалось бежать! "

Она обняла мальчика за плечи, притянула его к себе и стала гладить по волосам. Вскоре он уснул.

Глава 8

Вэндему было слышно, как пыхтел паровоз, набирая скорость и увозя за собой состав. Он взял флягу, чтобы напиться, но она была пуста. Он поставил ее обратно в седельную сумку и докурил сигарету. С поезда сошли только несколько крестьян. Вэндем завел мотоцикл и тронулся с места.

Очень скоро он выехал из городка на прямую, узкую дорогу вдоль канала и обогнал поезд, оставив его далеко позади. Был полдень - жара адская. " Если вытянуть руку, - подумал Вэндем, - горячий воздух потянется за ней, как вязкая, липкая жидкость". Дорога впереди тонула в знойной бесконечности. " Вот если бы заехать прямо в канал и окунуться в прохладную воду! "

Пока он ехал по этой дороге, он принял решение. Из Каира Вэндем выезжал с одной только мыслью: спасти Билли. Потом, однако, наступил момент, когда он понял, что у него есть еще и служебные обязанности. Война-то еще не кончилась!

Вэндем уверен, что прошлой ночью Вольфу было не до передатчика. Сегодня утром он отдал его арабам, бросил книгу в реку и сжег листок с ключом к коду. Похоже, у него есть запасной передатчик и шифровальные материалы - и спрятаны они в Асьюте. Если Вэндем решил осуществить свой план по введению противника в заблуждение, значит, он должен заполучить передатчик и шифр. Для этого нужно дать Вольфу возможность добраться до его тайника в Асьюте.

Это было непростое решение, но Вэндем принял его на удивление спокойно. Конечно, необходимо освободить Билли и Элин, но после того, как у Вольфа на руках будет запасной передатчик. Это очень жестоко, невыносимо жестоко по отношению к мальчику, но самое плохое - похищение - уже произошло, и изменить ничего нельзя. А жить под нацистским игом, зная, что отец находится в концлагере, - это не жестоко?

Приняв решение и отбросив сантименты, Вэндем должен был убедиться, что Вольф действительно едет поездом. Обдумывая способ проверить это, он заодно придумал, как облегчить участь Билли и Элин.

Добравшись до следующей станции, он рассчитал, что опережает поезд, по крайней мере, на пятнадцать минут. Это был такой же городишко, как и предыдущий: те же домашние животные, те же пыльные улицы, медлительные жители и несколько кирпичных зданий. На центральной площади напротив станционных строений располагался полицейский участок, втиснутый между большой мечетью и маленькой христианской церковью. Вэндем остановился у входа в участок и требовательно посигналил.

Двое арабов-полицейских вышли из здания: седой мужчина в белой униформе с пистолетом за поясом и юноша лет восемнадцати-двадцати без оружия. Пожилой полицейский на ходу застегивал рубашку. Вэндем соскочил с мотоцикла и заорал:

- Смирно!

Полицейские замерли по стойке " смирно" и приложили руки к козырькам. Вэндем отсалютовал им в ответ и пожал руку старшему по званию.

- Я преследую опасного преступника, и мне нужна ваша помощь, - сказал он внушительным голосом.

У полицейского загорелись глаза.

- Входите в помещение, - пригласил он.

Вэндем вошел в участок. Он понимал, что нельзя выпускать из рук инициативу. По правде говоря, он чувствовал себя здесь не совсем в своей тарелке, и, в случае если полицейские отказались бы сотрудничать с ним, вряд ли мог бы заставить их помогать ему.

Сквозь открытую дверь он увидел стол с телефоном. Вэндем направился в эту комнату, полицейские последовали за ним.

Вэндем обратился к пожилому полицейскому:

- Соедините меня с британским штабом в Каире. - Он продиктовал ему номер, и полицейский снял трубку. Вэндем повернулся к юноше:

- Видели мой мотоцикл?

- Да, да, - он энергично закивал.

- Умеете с ним обращаться?

У парня загорелись глаза от этих слов.

- Умею, даже очень хорошо.

- Пойдите и попробуйте.

Молодой человек, колеблясь, взглянул на своего начальника, который что-то кричал в телефон.

- Идите, - приказал Вэндем.

Юноша вышел.

Пожилой полицейский протянул телефонную трубку Вэндему:

- На проводе генштаб.

Вэндем сказал в трубку:

- Соедините меня с капитаном Джейксом, срочно.

Через пару минут в трубке зазвучал голос Джейкса:

- Алло, слушаю.

- Это Вэндем. Я на юге, иду по следу.

- Здесь у нас небольшая паника - начальству доложили о вчерашнем происшествии - у бригадира что-то вроде родовых схваток, а Богг бегает как наскипидаренный. В какой части света вы находитесь, сэр?

- Неважно. Здесь я долго не задержусь, и вообще какое-то время я должен действовать в одиночку. С целью обеспечить максимальную поддержку со стороны местных правоохранительных органов - (Вэндем специально выбрал вычурный стиль разговора, чтобы полицейские не поняли, что он имеет в виду) - я прошу вас проделать ваш коронный номер. Готовы?

- Так точно, сэр!

Вэндем передал трубку пожилому полицейскому и сделал шаг назад. Он примерно догадывался, что сейчас говорит Джейкс. Полицейский непроизвольно выпрямился и расправил плечи, в то время как Джейкс начальственным тоном инструктировал его о том, что он должен беспрекословно подчиняться Вэндему.

- Есть, сэр! - произнес полицейский несколько раз в течение этого монолога.

В заключение он пообещал:

- Будьте уверены, сэр, что мы приложим все усилия, чтобы... - он запнулся. Видимо, Джейкс уже повесил трубку. Полицейский бросил взгляд на Вэндема и сказал в умолкший телефон:

- До свидания.

Вэндем подошел к окну и выглянул наружу. Молодой полицейский разъезжал на мотоцикле по площади, не переставая сигналить и давая слишком много газу. За его действиями наблюдала небольшая толпа зевак, а за мотоциклом бегала кучка ребятишек. Юноша улыбался во весь рот.

" Справится", - подумал Вэндем.

- Послушайте, - обратился он к пожилому полицейскому. - Я собираюсь сесть на асьютский поезд, когда он остановится здесь на станции на несколько минут. Я сойду на следующей остановке. Мне нужно, чтобы ваш помощник пригнал туда мой мотоцикл и дождался меня там.

- Слушаюсь, сэр, - отчеканил полицейский. - Значит, поезд все-таки делает здесь остановку?

- А что, обычно он проходит мимо?

- Обычно асьютский поезд здесь не останавливается.

- В таком случае идите на станцию и прикажите остановить его!

- Слушаюсь, сэр.

Полицейский выбежал из помещения.

Вэндем увидел, как он бежит через площадь. Поезда пока не было слышно. Он успеет еще раз позвонить. Вэндем снял трубку, подождал, пока ему ответит коммутатор, и попросил соединить его с армейской базой в Асьюте. Произойдет чудо, если телефонная связь сработает второй раз подряд. Чудо произошло, и его соединили. Вэндем попросил оператора в Асьюте пригласить к телефону капитана Ньюмена. Его долго искали, наконец в трубке зазвучал его голос.

- Это Вэндем. Я думаю, что напал на след того парня с ножом.

- Черт, вот здорово, сэр! - вскричал Ньюмен. - Что я могу для вас сделать?

- Послушайте внимательно. Нужно сделать все очень аккуратно. По разным причинам, которые я объясню вам позже, я действую в одиночку, поэтому выслать против Вольфа взвод солдат будет еще хуже, чем вообще сидеть сложа руки.

- Понял. Что я должен сделать?

- Через пару часов я буду в Асьюте. Мне нужен таксомотор, просторная галабея и маленький мальчишка. Вы встретите меня?

- Конечно, никаких проблем. Вы приедете по шоссе?

- Встретимся на границе городка, договорились?

- Отлично!

На другом конце провода раздалось добродушное хмыканье.

- Мне надо идти.

- Буду ждать вас.

Вэндем опустил трубку на рычаг. Затем он положил пятифунтовую банкноту рядом с аппаратом: небольшой " бакшиш" не повредит. Он вышел на площадь. С северной стороны показался паровозный дым. К Вэндему подрулил молодой полицейский на мотоцикле.

- Я сяду на этот поезд, - сказал ему Вэндем, - а вы поедете на мотоцикле на следующую станцию и подождете меня там. Понятно?

- Понятно, понятно.

Парень был в восторге.

Вэндем вынул банкноту достоинством в один фунт и разорвал ее на две половинки. Полицейский смотрел на него широко раскрытыми глазами. Вэндем вручил ему одну половинку.

- Получите вторую половину, когда встретимся.

- О'кей.

Поезд был уже почти на станции. Вэндем побежал через площадь. Ему навстречу шел пожилой полицейский.

- Начальник станции остановит поезд.

Вэндем пожал ему руку.

- Спасибо. Как вас зовут?

- Сержант Несбах.

- Я доложу о вас в Каире. Прощайте!

⇐ Предыдущая 14 15 16 17 18 19 202122 23 Следующая ⇒