Алекс Флинн 1 страница

Алекс Флинн

Чудовище

Алекс Флинн

Чудовище

Я – чудовище. Животное. Не то, чтобы волк или медведь, горилла или собака, но ужасное неведомое прямоходящее создание – существо с клыками и когтями, полностью покрытое шерстью. Я – монстр.

Вы думаете, что я рассказываю вам сказки? Не угадали. Место – Нью-Йорк. Время – сейчас. Не изуродован, не искалечен болезнью. И я останусь таким навсегда – уродом – если не сниму заклятие.

Да, заклятие, на меня его наложила ведьма из моего класса по английскому. Почему она превратила меня в чудовище, скрывающееся днем и крадущееся ночью? Я расскажу. Я расскажу вам, как я был Кайлом Кингсбери, парнем, которым мечтал бы стать каждый из вас, у которого были деньги, совершенная красота и совершенная жизнь. А потом я расскажу вам, как я стал совершенным чудовищем.

Примечание автора

Для моей дочери Кэтрин, которая, наконец, стала достаточно взрослой, чтобы прочитать одну из моих книг! Пробовать что-то новое трудно. Я бы хотела поблагодарить за помощь, а также за то, что убеждали меня, что это не было очередной сумасшедшей идеей, следующих людей: Джойс Суини (и многих членов её Пятничной группы), Мариетту Джирлин, Джорджа Николсона, Фиби Йе, Кэтрин Ондер, Савину Ким и Антонию Маркит.

Особенная благодарность моей дочери Мередит за прослушивание многочисленных версий «Красавицы и Чудовища», зачастую без картинок.

Пролог

(перевод: Юлия gazelle Рогачева)

Мистер Андерсон: Добро пожаловать на первое заседание чата группы Внезапных перемен.

Мистер Андерсон: Есть здесь кто-нибудь? Или следует сказать: кто признается, что он здесь?

ЧудовищеНью-Йорка вошёл в чат.

Мистер Андерсон: Привет, ЧудовищеНью-Йорка.

Мистер Андерсон: Ау! Я вижу, что ты здесь, ЧудовищеНью-Йорка. Не хочешь представиться?

ЧудовищеНью-Йорка: Не хочу говорить первым… Ещё кто-нибудь есть?

Мистер Андерсон: Да, похоже, у нас много молчаливых наблюдателей, которые вошли в чат до тебя.

ЧудовищеНью-Йорка: Тогда пусть и говорят первыми.

Мистер Андерсон: Кто-нибудь ещё хочет пообщаться с ЧудовищемНью-Йорка?

Молчунья: Привет, ЧудовищеНью-Йорка. Можно звать тебя Чудовищем?

ЧудовищеНью-Йорка: Всё равно. Это неважно.

Мистер Андерсон: Спасибо, что высказалась, Молчунья – пардон за каламбур. Ты создание какого рода?

Молчунья: Русалка. Просто маленькая.

Мистер Андерсон: Ты превратилась в русалку?

Молчунья: Вообще-то, я и сейчас русалка, но я ПОДУМЫВАЮ о превращении. Мне показалось, что это группа могла помочь мне принять решение.

Мистер Андерсон: Именно об этом мы и собираемся поговорить сегодня вечером – об опыте превращения, как вы стали тем, кем являетесь.

Лягушоно к: Т был преврщен, Энди?

Мистер Андерсон : Вообще-то нет. Но я создал этот чат, чтобы помочь всем вам.

ЧудовищеНью-Йорка : Молчунья, ты девушка? Я имею в виду, ты… эээ… рыба женского рода, то есть, русалка?

Лягушонок: Кк ты мжшь пмчь нам, кгда ты не зншь, какво это.

Молчунья : Чудовище, да. Я подумываю стать человеческой девушкой.

Мистер Андерсон : Лягушонок, я изучал ситуации, подобные вашим. Довольно тщательно. Я писал диссертацию по Воздействию превращений на истинную любовь, основываясь на работах Братьев Гримм, ЛеПринс де Бомон, Аксакова, Квиллер-Коуча, и Уолта Диснея…

ЧудовищеНью-Йорка: Где обитаешь, Молчунья?

Молчунья : Я уверена, что ты очень компетентен, Энди. Здорово, что ты создал этот чат))

Мистер Андерсон : Спасибо, Молчунья.

Молчунья: Чудовище, в Дании. На самом деле, в Атлантическом океане, рядом с Данией.

. . .

ЧудовищеНью-Йорка : Дания?

Лягушонок: Прсти чт спрашваю но трудно печатат перепнчатми лапами.

Молчунья : Дания. Это в Европе.

. . .

Лягушонок : Я имею в виду НОГАМИ.

Мистер Андерсон : Я понял тебя, Лягушонок. Я думаю, вам, ребята – и девушке тоже – будет полезно собраться вместе и пообщаться.

Медведь вошел в чат.

Медведь : Я хочу поговорить о тех двух девушках, которых видел.

ЧудовищеНью-Йорка : Я знаю, где находится Дания. С тех пор, как я проклят, у меня было много времени для обучения, п. ч. у меня нет жизни.

Мистер Андерсон : Хорошее наблюдение, ЧудовищеНью-Йорка. Мы также обсуждаем изменения в образе жизни, вызванные преобразованием.

ЧудовищеНью-Йорка : Там же холодно, Молчунья!

Молчунья: Да, так и есть *улыбается*. Но под водой тепло.

Медведь : Я хочу поговорить об этих двух девочках!

ЧудовищеНью-Йорка : Ты одна, Молчунья?

Медведь : Эти две девочки – первая – Розочка и она действительно горрррячая!!!

Молчунья: Вроде как одна, Чудовище. Но я думаю, что кое- что изменилось…

Лягушонок : Самая непритня часть дл меня это питаца мухами.

Медведь: Вторая – Белоснежка.

Молчунья: Я одна, но есть один особенный парень… матрос.

Медведь: Не ТА Белоснежка. Другая – сестра Розочки – Беляночка. Молчаливая. Она тоже милая.

Лягушонок : не любл мух

ЧудовищеНью-Йорка : Дело в том, Молчунья, что я ищу встречи с девушкой, с той, которая могла бы полюбить меня.

Молчунья: Лестно, Чудовище, но я влюблена в другого. В того парня на лодке. Я спасла его, когда он тонул.

Мистер Андерсон : Можем ли мы не говорить ВСЕ сразу?

ЧудовищеНью-Йорка : Но обычно нам вообще не с кем поговорить.

Лягушонок : Одинко быть лягшкй когд ты вовс не лягушка

Мистер Андерсон : Понял. Тем не менее, мы должны соблюдать очередность, чтобы темы не слишком запутывались. Это первая встреча, поэтому я думал, что мы обсудим, как мы пришли к тому, кто мы – как мы преобразовались.

Лягушонок : Эт прост – разозлил ведьму.

ЧудовищеНью-Йорка : +1.

Молчунья: Подумываю о сделке с ведьмой. С Морской ведьмой, точнее. Мой голос за человеческие ноги. Вот почему я Молчунья.

ЧудовищеНью-Йорка : Ты здорово печатаешь, Молчунья.

Молчунья : Спасибо, Чудовище. У меня же пальцы, а не когти.

Медведь : Ла-ти-да.

Мистер Андерсон : Чудовище, почему ты не рассказываешь нам о своем превращении?

ЧудовищеНью-Йорка : Мне не хочется.

Мистер Андерсон : Ты среди друзей, Чудовище.

Медведь : Да, давай уже, чтобы я смог поговорить о двух девочках.

ЧудовищеНью-Йорка : Ты знаешь, ЦЕЛЫХ двух девчонок, Принц?? Где ТЫ обитаешь??

Мистер Андерсон : Это не сайт знакомств, Чудовище.

ЧудовищеНью-Йорка : Да, а я бы воспользовался. Трудно знакомиться с девчонками, когда ты выглядишь, как Чубакка! А мне необходимо встретиться с одной до конца моего заклятия.

Мистер Андерсон: Тебе нужно и общаться где-то. Вот почему я и открыл чат.

Молчунья: Пожалуйста, расскажи нам, Чудовище. Ты среди друзей.

ЧудовищеНью-Йорка : Ладно, ладно. Первое, что вам нужно знать обо мне, я – чудовище.

Лягушонок: погряз в грехх

Мистер Андерсон : Не пыли, Лягушонок.

ЧудовищеНью-Йорка : Да, верно. Но было время, когда я бы сказал о толстой девушке, что это она чудовище. Я не такое чудовище. Я животное. Мех, когти, ну, вы знаете. Все во мне от животного, за исключением сознания. Внутри я все еще человек.

Медведь : +1 тут.

ЧудовищеНью-Йорка : Для меня это реально тяжело, потому что прежде, чем стал чудовищем, я был… ну, красивым. Крутой, популярный, богатый. Мои школьные друзья избрали меня своим принцем.

Медведь : Избрали? Принцем?

Лягушонок : прнц не выбрают… я был принцм двно

ЧудовищеНью-Йорка : Это долгая история.

Лягушонок : я был принцм

Мистер Андерсон : У нас полно времени, Чудовище. Поговори с нами.

ЧудовищеНью-Йорка : *вздыхает* ОК. Все началось из-за ведьмы.

Лягушонок : у всх с этого начнаца

Глава 1

Принц и ведьма

(перевод: Елизавета Lexxy Иванова, Августа)

Я чувствовал, что все смотрят на меня, но к этому я привык. Единственная вещь, которой меня с детства научил отец - вести себя так, будто меня ничего не волнует. Если ты выделялся, люди не могут тебя не заметить.

Это был последний месяц до окончания девятого класса. Временный учитель раздавал списки кандидатов на короля и королеву весенних танцев, которые я обычно считал банальностью.

- Эй, Кайл, здесь твое имя. - Мой друг, Трей Паркер, хлопнул меня по руке.

- Кто б сомневался. - Когда я повернулся к Трею, девушка рядом с ним - Анна, или может быть Ханна – опустила глаза. Ха. Она пялилась на меня.

Я просмотрел список. На звание принца выпускного девятого класса претендовал не только я, Кайл Кингсбери, но я был уверен в победе. Никто не может соперничать с моей внешностью и отцовскими деньгами.

Временный учитель был новеньким, и у него, наверно, сложилось ложное впечатление, будто в Таттле, в школе с салат-баром и углубленным изучением китайского, то есть в школе для детей нью-йоркских богачей, над ним издеваться не будут, как отбросы из обычной школы. Большая ошибка. Не похоже, что хоть что-то из того, что он говорит, пригодится на экзамене, так что все мы старались придумать, как сделать так, чтобы чтение списка и проставление отметок на нашем выборе растянулось минут на пятьдесят. По крайней мере, большинство из нас. Остальные переписывались друг с другом. Я посмотрел на тех, кто заполнял свои списки, поглядывая на меня. Я улыбнулся. Кто-то другой может и потупился бы, пытаясь показать всем застенчивость и скромность, как будто ему стыдно, что там есть его имя, но нет смысла отрицать очевидное.

- Мое имя тоже там есть. - Трей опять хлопнул меня по руке.

- Эй, хватит! - Я потер руку.

- Сам перестань. У тебя такая тупая улыбка, как будто ты уже выиграл и сейчас позируешь для папарацци.

- И что такого? - Я улыбнулся шире, чтоб досадить ему еще больше, и немного помахал, как люди на парадах. Как раз в этот момент в знак подтверждения щелкнула чья-то камера.

- Ты не должен жить, - сказал Трей.

- Ну, спасибо. - Я думал проголосовать за Трея, просто чтобы быть милым. Трей был хорош для забавного разнообразия, но не был одарен по части внешности. В его семье тоже не было никого особенного: его отец был врачом или что-то вроде. Результаты голосования, наверно, опубликуют в школьной газете, и было бы очень неловко, если бы Трей оказался последним или вообще не получил бы голосов.

С другой стороны, было бы здорово, если бы я обогнал в два-три раза следующего по списку. И к тому же, Трей боготворил меня. Настоящий друг хотел бы, чтобы я выиграл по-крупному. Отец научил меня ещё одной вещи: «Не будь дураком, Кайл, ищи выгоду и в дружбе, и в любви. Потому что, в конце концов, ты поймешь, что единственный человек, который тебя на самом деле любит – это ты сам».

Мне было семь или восемь лет, когда он впервые сказал это, а я спросил: «А ты, пап? »

- Что?

- Ты любишь… - Меня. - Нас. Свою семью.

Прежде чем ответить, он долго смотрел на меня.

- Это другое, Кайл.

Больше я никогда не спрашивал его, любит ли он меня. Я знал, что в первый раз он сказал правду.

Я сложил свой избирательный листок так, чтобы Трей не увидел, что я проголосовал за себя. Конечно, я знал, что он тоже голосовал за себя, но это было другое.

В этот момент раздался голос из глубины комнаты.

- Какая мерзость!

Мы все обернулись.

- Может, кто-то вытер сопли о парту, - прошептал Трей.

- Ты что ли? – спросил я.

- Я больше этим не занимаюсь.

- Мерзость, - повторил голос. Я оборвал разговор с Треем и посмотрел в сторону, откуда слышался голос, там сзади сидела эта сумасшедшая девчонка-гот. Она была толстой, одета во что-то вроде черного балахона до пят, который обычно можно увидеть на ведьмах или террористах (у нас в Таттле нет формы; родители взбесились бы, если бы их лишили возможности покупать «Дольче и Габбана»), и у неё были зелёные волосы.

Определённо, крик о помощи. Странно, я никогда не замечал её раньше. Большинство людей здесь я знаю всю свою жизнь.

Временный учитель был слишком туп, чтобы проигнорировать её.

- Что мерзко, Мисс… Мисс…

- Хилферти, - сказала она. – Кендра Хилферти.

- Кендра, что-то не так с твоей партой?

- Что-то не так с этим миром, - она встала так, словно толкала речь. – Что-то совсем не так, если в двадцать первом веке до сих пор сохранились такого типа пародии на элиту. – Она показала свой листок. Народ засмеялся.

- Это список кандидатов выпускных танцев, - помог Трей, – чтобы выбрать королевскую пару.

- Вот именно, - сказала девчонка. – Кто эти люди? Почему они должны считаться королевской парой? На основании… чего? Люди в этом списке были выбраны по одной только причине – физическая красота.

- Отличная причина для меня, - сказал я Трею, не слишком мягко. Я поднялся. – Это британский стандарт. Все голосуют, и вот те, кого все выбрали. Это демократия.

Вокруг меня несколько человек подняли большие пальцы, кто-то поддакивал или восклицал, особенно Анна или Ханна. Но я заметил, что многие, в основном некрасивые, молчали.

Девчонка сделала несколько шагов в мою сторону.

- Они овцы, следующие за стадом. Они голосуют за так называемых популярных людей, потому что это просто. Красивая внешность, светлые волосы, голубые глаза, - она смотрела на меня, - это всегда просто распознать. Но если кто-то храбрый, сильный, умный, это сложнее увидеть.

Она взбесила меня, и я набросился на нее. - Если кто-то настолько умный, он может сообразить, как сделать так, чтобы выглядеть лучше. Ты можешь похудеть, сделать пластическую операцию, даже сделать чистку лица и отбелить зубы. - Я подчеркнул «ты» в предложении так, чтобы она знала, что я имею в виду её, а не просто какой-то собирательный образ. - Мой папа работает в новостях. Он говорит, что люди не должны смотреть на уродов.

- Так вот, что ты думаешь? - Она подняла темные брови. – Что, все мы должны переделать себя так, чтобы бы быть такими, какими ты хочешь нас видеть, Кайл Кинсгбери?

Я вздрогнул от своего имени. Я был уверен, что никогда не видел ее раньше. Но она, конечно, меня знала. Все знали. Возможно, была безответно влюблена в меня.

- Да, - сказал я. - Да. Это то, что я думаю. Это то, что я знаю.

Она подошла ко мне. Ее глаза были светло-зелеными, а нос длинным, с опущенным кончиком.

- Тогда тебе лучше надеяться, что ты никогда не станешь уродливым, Кайл. Ты уродлив сейчас, внутри, там, где это важнее всего, и если ты когда-нибудь потеряешь свою привлекательность, бьюсь об заклад, ты не будешь достаточно умным или сильным, чтобы вернуть её назад. Кайл Кингсбери, ты - чудовище.

Чудовище. Слово из другого времени и места. Это заставило меня подумать о сказках, и я почувствовал странное покалывание, как будто волосы на моих руках охватило огнем от ее глаз. Я отмахнулся.

- Эта тёлка в черном на английском была странной, - сказал я Трею, когда мы переодевались на физкультуру.

- Да, она и правда тебя напугала, - согласился он.

- Я десять лет смотрел на твоё уродливое лицо, меня ничем не напугаешь.

- Ага, конечно, так ты не поэтому так взбешен с тех пор, как мы ушли с английского?

- Нет. - Но это была правда. Когда эта девчонка сказала, что мне лучше никогда не становиться уродливым, когда она последний раз на меня посмотрела, показалось, что она знает всё обо мне, как, например, я плакал, когда мама уходила, потому что думал, что больше не увижу её (что оказалось не далеко от истины). Но это было глупо. Она ничего не знала.

- Как скажешь, - сказал Трей.

- Ладно, это было ужасно, - согласился я. - Ужасно, что такие люди вообще существуют.

- И, приходя в эту по идее элитную школу, вносят разруху.

- Да. Кто-то должен с ней что-то сделать.

Я действительно верил в это. Я пытался вести себя так, будто это не важно, быть выбранным принцем и все-такое, но это вроде как было важно. Сегодня должен был быть отличный день, но эта ведьма разрушила его.

Да, именно так я думал о ней - ведьма. Обычно, я использую другое слово, подходящее для собаки женского рода. Но что-то в этой девушке, как она смотрела на меня своими сумасшедшими глазами зелёного цвета, какого я никогда раньше не видел, заставляло меня думать - ведьма. Это слово полностью описывало ее.

Позже, в спортивном зале, я снова увидел ведьму. Мы бежали по беговой дорожке, но она - нет. Она не переоделась и была в той же черной одежде, как раньше. Она сидела на скамейке под окном. Небо над ней было темным. Собирался дождь.

- Кто-то должен преподать ей урок. - Я вспомнил ее слова: «Ты уродлив сейчас, внутри, где это важнее всего… ты - чудовище». Это полное дерьмо. - Она ничем не отличается от любого другого. Если бы она могла тусоваться в нашей компании, она бы согласилась. Любой бы согласился.

И в следующую секунду я знал, что нужно делать.

Я ускорил шаг. Мы должны были сделать пять кругов по треку, и обычно я это делал не спеша, потому что, как только ты заканчивал, тренер заставлял делать что-то еще. По стандартной программе мне приходилось заниматься физкультурой, хотя я состоял в двух школьных командах. Но я знал, что тренер тоже так думал, так что обычно я мог не ходить. Если ты смотришь на тренера правильным почтительным взглядом, типа того, который заставил его запомнить суммы на чеках отца для атлетической благотворительной ассоциации, чтобы возместить моё отсутствие - ты выходишь сухим из воды.

Даже в медленном темпе, я закончил на полкруга быстрее следующего за мной, и направился к скамейке, где сидела ведьма, разглядывая что-то у себя на коленях.

- Кингсбери! - Закричал тренер. - Если ты закончил, можешь браться за баскетбол.

- Хорошо, тренер, - ответил я и сделал вид, что иду к площадке, но тут же поморщился. - Ой, у меня судорога. Может лучше заняться растяжкой? Не хотелось бы получить травму.

А теперь смотрим почтительно.

- Ладно, вперед! - Тренер засмеялся. - В любом случае, ты на милю впереди остальных.

Сработало.

- Вы лучший, тренер!

Он рассмеялся.

Я хромал, пока он не отвернулся, а потом спокойно дошел до скамьи, где сидела ведьма. Я начал растягиваться.

- Ты действительно хорошо манипулируешь взрослыми, не так ли? - сказала она.

- В этом я великолепен, - я улыбнулся ей. - Эй. - Я увидел предмет на ее коленях. Это было зеркало, одно из таких старомодных, с ручкой, как в сказке про Белоснежку. Когда она увидела, что я смотрю на него, она быстро засунула его в рюкзак.

- Для чего это зеркало? - спросил я, подумав, что странно, когда уродливые телки носят с собой большие зеркала. Странно для всех, на самом деле.

Она проигнорировала вопрос: - Как нога?

- Что? - Я остановился посреди растяжки. - А, с ней все в порядке. Нормально. Вообще-то, я подошел поговорить с тобой.

Она подняла бровь. - Чем заслужила такую честь?

- Я бы не сказал, что это честь. Я просто… подумал.

- Это должно быть сущее испытание для тебя.

- Я подумал над тем, что ты сказала в классе, и решил, что ты права.

- Правда? - Она моргнула несколько раз, как крыса, вылезающая из тёмной норы.

- Да, серьезно. Мы действительно судим о людях по внешности. Такие как я…ну, признай, что моя внешность гораздо выше среднего, и мне легче, чем…

- Мне?

Я пожал плечами. - Я не хочу переходить на личности. Мой папа работает в новостях, поэтому я знаю, как это бывает. В его бизнесе теряешь внешний вид - теряешь работу.

- И, по-твоему, это правильно?

- Знаешь, мне никогда не приходилось думать об этом. Я имею в виду, ты не можешь избежать того, с чем родился.

- Интересно, - сказала она.

Я улыбнулся ей так, как улыбаюсь понравившимся мне девушкам, и подвинулся ближе, хотя меня чуть не вырвало. - Ты очень интересная.

- Под «интересная» ты подразумеваешь странная?

- Ты ведь можешь быть странной в хорошем смысле.

- Пожалуй, могу. - Она посмотрела на часы, как будто ей надо было куда-то идти, как будто мы не были заперты на физкультуре как крысы. - Так это было то, о чём ты хотел поговорить со мной?

Ведьма.

- На самом деле, нет. Я размышлял о том, что ты сказала, и думаю, может быть, я должен… немного расширить свои горизонты. - Это была отцовская фраза. Он всегда говорил, что я должен расширить свои горизонты, что обычно означало - делать больше работы. – Пообщаться, ну, знаешь, с людьми другого типа

- С уродливыми?

- С интересными. Людьми, которых раньше я не встречал.

- Как я?

- Точно. Так что мне интересно, эм, не хотела бы ты на следующей неделе пойти со мной на танцы. Думаю, мы бы хорошо провели время.

Она уставилась на меня, а зеленая радужка ее глаз полыхнула так ярко, что могла бы ошпарить ее тощий нос. Невозможно. Затем она улыбнулась. Это была странная улыбка, будто за ней что-то скрывалось.

- Да. Да, я хочу пойти с тобой.

Конечно, она хотела.

Я не пробыл дома и двух минут, когда позвонила Слоан Хэйген, типичная загорелая крашеная блондинка с проколотым пупком, потягивающая «Эвиан» с «Блэкберри» в руках, дочь генерального директора и моя настоящая пара на танцы. Я нажал сброс. Она позвонила еще раз. И еще. Наконец, я сдался.

- Какая-то телка в чёрном говорит всем, что идёт с тобой на танцы! - завизжала она.

Спокойно. Ты ожидал этого.

- Разве мне свойственно приглашать кого-то неподходящего?

- Тогда почему, она говорит всем, что ты пригласил?!

- Я не могу контролировать все, что обо мне говорят неуравновешенные идиотки.

- Так ты не приглашал её?

- Ты бредишь? С какой стати мне приглашать какую-то страхолюдину, когда я уже иду с самой привлекательной девушкой школы?

Я заговорил своим особым, «только для Слоан», голосом. - Мы прекрасная пара, детка.

Она засмеялась. - Так я и думала. Просто расскажу всем, что она облажалась.

- Нет, не надо.

- Почему нет? - она опять стала подозрительной.

- Ну, было бы забавно, не так ли? Какая-то неудачница рассказывает всем, что идет на важнейшие танцы года с твоим партнером.

- Наверно.

- Так представь это. Она рассказывает всем, что я ее пара. Может, даже поверит и приоденется. А потом я появляюсь на танцах с тобой. Это классика.

- Я люблю тебя, Кайл. - Слоан хихикнула. - Ты настоящая сволочь.

- Ты хотела сказать, гениальная сволочь. - Я засмеялся диким смехом, как злодей в мультфильме. - Так что ты думаешь?

- Когда ты прав, то ты прав. Это классика.

- Именно. Так что от тебя требуется только одно – держать рот на замке.

- Конечно. Но Кайл?

- Да?

- Не вздумай сделать что-нибудь подобное со мной. У меня хватит мозгов не купиться на такое.

Я не был так в этом уверен, но сказал:

- Никогда, Слоан, - послушен, как лабрадор.

- И, Кайл?

- Да, что?

- Мое платье черное, и ткани на него ушло очень мало.

- Ммм. Звучит мило.

- Ага. Так что я хочу орхидею к нему. Пурпурную.

- Конечно, - сказал я, подумав, что со Слоан все вышло замечательно. Впрочем, как и с большинством людей, которых я знаю. Если ты даешь им то, что они хотят от тебя получить, они взамен дают тебе то, что тебе нужно от них.

Отключив телефон, я заглянул в школьный справочник в поисках девушки по имени Кендра. Я не слишком поверил Слоан, когда она пообещала ничего не говорить Кендре, и поэтому решил, что должен сам ей позвонить, чтобы не выпускать ситуацию из-под контроля.

Но когда я открыл справочник на букве Х, там не оказалось никакой Кендры Хилферти. Тогда я просмотрел все имена, от А до Я, затем еще раз, но так и не нашел никакой Кендры. Я попытался вспомнить, была ли она среди нас в начале года, но вскоре сдался. Девушка вроде неё не попала бы в моё поле зрения.

Около девяти часов я смотрел по ТВ репортаж с игры Янки, когда услышал, как отец отпирает дверь. Это было странно. Обычно он не приходил домой до того, когда я отправлялся спать. Я мог бы продолжать смотреть матч в своей комнате, но плазменный экран был в гостиной. Вдобавок я вроде как хотел рассказать отцу о выборах короля танцев. Не то чтобы это было так важно, но это была новость, на которую он мог хотя бы обратить внимание.

- Эй, угадай, что произошло?

- Что? Извини, Аарон. Я тебя не слышал. Тут кое-кто пытался поговорить со мной. - Он махнул мне рукой, чтобы я молчал, и его взгляд велел мне заткнуться. Он говорил по гарнитуре. Я всегда думал, что люди при этом выглядят абсолютными идиотами, словно говорят сами с собой. Он прошел на кухню и продолжил разговор. Я подумал было прибавить звук, но знал, что он взбесится. Он говорил, что это дурной тон - включать телевизор, когда он говорит по телефону. Проблема была в том, что он постоянно говорил по телефону.

Наконец, он закончил. Я слышал, как он открывает камеру Саб-Зиро (которую он всегда называл холодильником) в поисках обеда, оставленного экономкой. Затем я услышал, как открылась и закрылась микроволновка. Я знал, что теперь он выйдет из кухни, потому что у него было ровно три минуты, чтобы убить их разговорами со мной. Вполне достаточно.

- Как дела в школе?

Было весело. Трей и я проложили все необходимые провода, чтобы завтра взорвать бомбы. Нам нужно придумать, как достать автоматы, чтобы ты не заметил. Это не должно быть слишком трудно, учитывая, что тебя никогда нет рядом. Вчера я украл твою кредитку. Не думаю, что ты был бы против. Если б вообще заметил.

- Замечательно. Объявили финалистов на кандидатуры короля и королевы весенних танцев, я один из них. Говорят, что я, наверно, выиграю.

- Отлично, Кайл. - Он посмотрел на свой мобильный. Интересно, ответил бы он точно так же «Отлично, Кайл», если бы я сказал ему то, что подумал сначала.

Я попытался затронуть единственную тему, способную вызвать у него отклик: «Что-нибудь слышно от мамы? »

Мама бросила нас, когда мне было одиннадцать, потому что «должно существовать еще что-то, кроме этой рутины». Закончилось все это браком с пластическим хирургом и отъездом в Майами, так что она могла облучаться ультрафиолетом, сколько влезет, и не беспокоиться о старении. Или о том, чтобы позвонить мне.

- Что? А, она, наверное, где-то лечится от запоев. - Он посмотрел в сторону кухни, словно поторапливая микроволновку. - Они сегодня уволили Джессику Сильвер.

Джессика была его напарницей по репортажам, и таким образом разговор возвращался к его любимому предмету - ему самому.

- Почему? - спросил я.

- По официальной версии из-за ошибок в репортаже о деле Крамера.

Я понятия не имел, что это за дело Крамера.

Отец продолжал. - …Но между нами, если бы она избавилась от двух десятков фунтов после того, как родила ребенка, - или, еще лучше, если бы вообще не обзаводилась ребенком - она бы сохранила работу.

Это навело меня на размышления о том, что сказала Кендра. Ну и что? Люди хотят смотреть на кого-то красивого, а не на урода. Это свойственно человеку. И что тут неправильного?

- Она полная дура, - согласился я. Отец снова поглядел в сторону кухни, и я сказал: «Янки забили».

В этот момент запищала микроволновка.

- Что? - переспросил отец. Он сфокусировался на телевизоре, может секунд на десять. - Кайл, у меня много работы.

Затем он захватил тарелку и ушел в свою спальню, закрыв за собой дверь.

Ну ладно, может, Слоан и не сказала Кендре, что в действительности она будет моей парой на танцах. Но она рассказала об этом всем остальным. Когда я пришел в школу, две девушки, несомненно мечтавшие, чтобы я пригласил их, шарахнулись от меня, и как только я вошел в двери, возле меня оказался Трей.

- Слоан Хэйген. - Он поднял руку в приветственном жесте. - Отличная работа.

- Сойдет.

- Сойдет, - передразнил он. - Она, наверное, самая красивая девчонка в школе.

- Почему я должен соглашаться на что-то иное, чем самое лучшее?

12 3 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒