Часть вторая 6 страница

В конце концов, Регина и сама приобрела бы немало от этого брака – она стала бы хозяйкой обширного поместья и получила в мужья Слэйда, о котором тайно и явно вздыхали чуть ли не все окрестные дамы.

Когда Рик увидел вместе Регину и Слэйда, он мгновенно понял, что девушка влюблена. С этой секунды он больше не сомневался в правильности своего решения. И когда Рик убеждал Регину остаться, он чувствовал, что она сама хотела дать себя уговорить.

Рик надеялся, что Слэйд останется в Мирамаре. Слэйд всегда принадлежал этому родовому гнезду, даже когда Джеймс был жив. Хотя мятежный дух среднего сына заставлял его постоянно пререкаться с отцом, он не мог не любить эту землю. Ему было двадцать пять – вполне подходящий возраст, чтобы остепениться. Такая девушка, как Регина Шелдон, очень бы подошла ему на роль супруги. Красавица, с благородными манерами – такую невозможно было не полюбить, и Слэйд не стал здесь исключением!

Рик всегда видел хозяйкой своего поместья именно такую хорошо воспитанную леди с аристократической родословной. Когда он познакомился с Региной поближе, то с удивлением обнаружил, что девушка, принадлежащая к высшим кругам общества, имеет к тому же мягкий и деликатный характер. Этим она разительно отличалась от Элизабет Синклер.

В первый же день знакомства с Элизабет – это случилось пять лет назад – Рик про себя сразу назвал ее кокеткой. Эта дама думала лишь о себе и на окружающих смотрела только как на средство для достижения своих целей. Благодаря Полине Рик уже знал такой тип женщин достаточно хорошо, да и у Виктории, как она ни скрывала, это тоже было в крови. Однако для Джеймса главным были живые глаза его невесты и очаровательная улыбка. Проницательного Слэйда, однако, красота блондинки вряд ли бы обманула – он невзлюбил бы ее с первой же встречи. Может, само провидение послало Регину Шелдон, чтобы не допустить в Мирамар Элизабет и подарить хорошую невесту Слэйду.

Нет, Рик определенно не чувствовал себя хоть в чем‑ то виноватым.

В западне. Такое ощущение не покидало Слэйда с того самого момента, как он нашел Элизабет Синклер рядом с железнодорожным полотном. Позднее, когда он начинал чувствовать, что временами воротник почему‑ то становится ему тесен, у него возникала мысль о затягивающейся на шее петле.

Он не мог больше оставаться в Мирамаре. Влечение, почти сразу возникшее между ним и нежданной гостьей, час от часу становилось все сильнее, и прошлая ночь показала, что они оба уже не в силах управлять своими чувствами. Как он мог так забыться с невестой своего брата? А ведь он имел дело с наивной, доверчивой девушкой, которая еще не знала мужчину. Прошлой ночью он дал слишком много воли своему желанию. Нет, доверять себе в том, что касается их гостьи, он не может. И если ему предложат проводить девушку домой, он откажется наотрез.

Элизабет оказалась именно такой, как ее описывал Джеймс, – ошеломляюще красивой, истинной леди от головы до кончиков пальцев. При этом она обладала добрым и великодушным сердцем. Такие люди встречались в жизни Слэйда не часто. Когда он прошлой ночью удрученно признался Элизабет в греховности своих чувств, она ответила, что винить можно лишь за действия, а не за мысли. Она хотела его успокоить – она, которая бежала из‑ за него из дому!

Боже, как прекрасно эта девушка подошла бы Джеймсу!

Он, Слэйд, ее не стоил – и не будет стоить никогда.

Он не обладал столь благородным сердцем, как Джеймс.

Элизабет сказала, что он не джентльмен, – и вчерашняя ночь подтвердила это. Ему стоило больших усилий справиться с собой. Судя по всему, когда его и ее дороги будут пересекаться, вряд ли ему понадобится меньше усилий. В этом есть доля и ее вины – слишком податлива она была в его руках, но Слэйд был не в силах ее за это порицать: уступчивость была единственным ее земным качеством.

Слэйд пытался выбросить из головы мысли об Элизабет, но это оказалось невозможно. На ее месте он и внимания бы не обратил на сына шлюхи, бросившей своего ребенка и бежавшей неведомо куда. Но Элизабет отнеслась к нему иначе.

Для нее он был спасителем, героем. Разве мог он забыть восхищение, которое светилось в столь прекрасных глазах?

В довершение всего в ней было что‑ то трогательное и беззащитное, что щемило его сердце, особенно когда она растерянно пыталась что‑ либо вспомнить о своем прошлом. Эта воспитанная в достатке девушка была мало знакома с реальностями жизни, а после потери памяти стала совсем беспомощной.

Нет, определенно, петля очень туго обхватила его шею.

Если она уедет, с ним произойдет что‑ то ужасное. Как, пожалуй, и в том случае, если она останется хотя бы ненадолго.

Впрочем, похоже, всем им не долго придется оставаться в Мирамаре. Рик говорил, что в случае, если свадьба не состоится в ближайшее же время, они потеряют поместье. Возможно, старик сгущал краски? Тучи сгущались над Мирамаром и раньше, но до сих пор всегда благополучно рассеивались.

Слэйд решил, что ему самому следует посмотреть бухгалтерские книги.

Если же Элизабет по какой‑ либо причине все же решит остаться, то ему придется собрать всю свою волю, чтобы не предать память Джеймса. Он больше даже не дотронется до нее. Что же касается Мирамара, то, разобравшись с финансовыми делами, он сделает все возможное, чтобы поместье не было потеряно и не пришлось для поправки финансовых дел прибегать к женитьбе.

Что ж, возвращение в Сан‑ Франциско к Чарлзу Манну, одним из управляющих которого он был, придется надолго отложить. Сейчас, когда Мирамар в столь тяжелом положении, оставить поместье было бы настоящим предательством.

Чарлз разрешил ему отлучиться на то время, пока не будут улажены все семейные проблемы, но теперь, когда обстоятельства осложнились, придется просить его продлить отпуск.

Слэйд не хотел себе признаваться, что сам стремится задержаться в Мирамаре подольше. Он вырос здесь и сроднился с этим краем. К тому же Слэйд всегда был привязан к своей семье. Только вот одного из членов этой семьи уже нет в живых…

Пытаясь отогнать от себя мрачные воспоминания, Слэйд поднялся со стула и направился в кабинет Рика. О чем бы Рик и Элизабет ни говорили, их беседа должна была уже давно завершиться. Оставалось только надеяться, что Рик не смог убедить Элизабет выйти замуж за своего среднего сына. Для такой леди, как Элизабет, это было бы чистым сумасшествием. Но даже если Рику и удастся ее уломать, на брак Слэйд не пойдет никогда, как бы ни хотел этого отец.

Дверь в кабинет была открыта. Обернувшись к Слэйду, Рик улыбнулся. Судя по выражению его лица, он был в хорошем расположении духа.

– Входи, парень. Ты готов выполнить кое‑ какую работенку?

Слэйд ничего не ответил; как только он перешагнул порог отцовского кабинета, в котором не был уже много лет, на него нахлынули полузабытые воспоминания.

– Ты с ней о чем‑ нибудь договорился? – наконец спросил он.

Отец закрыл двери кабинета.

– Не о том, о чем ты думаешь.

– А откуда, черт побери, ты знаешь, о чем я думаю? – мрачно буркнул Слэйд.

– Она задержится у нас ненадолго, – произнес Рик, словно не слыша вопрос. – Надеюсь, ты не попытаешься выпроводить ее при первой же возможности?

– Я на ней все равно не женюсь, – заявил Слэйд, стараясь, чтобы слова его прозвучали как можно убедительнее. Рик не должен догадываться о его сомнениях, иначе он непременно попытается воспользоваться этим.

– Ты изменишь свои намерения, как только заглянешь в нашу отчетность. Мы самые настоящие банкроты. Тогда ты не только согласишься взять ее замуж, но и постараешься сделать это как можно скорее.

– Дай мне книги, – прервал его Слэйд. В эту минуту отец был ему крайне неприятен.

Рик скупо улыбнулся:

– Садись. Это займет много времени.

Слэйд стиснул зубы. Подойдя к столу, он опустился на массивный стул и поднял глаза. Рик тем временем снял с полки три толстенные книги в кожаных переплетах и со стуком положил их на стол.

– Ты выглядишь как хозяин этого кабинета, – со значением произнес он. Но Слэйд даже не обратил внимания на это замечание.

– И как давно мы не можем вернуть долги?

– Девять лет. Именно тогда в последний раз у нас была прибыль.

– Попроси Лусинду принести мне кофе и сандвичей. – Слэйд придвинул поближе стоящую на столе лампу. – Похоже, мне придется сидеть здесь долго.

За окнами царил непроглядный мрак. Солнце зашло уже несколько часов назад, а Слэйд все еще сидел в кабинете, внимательно изучая записи. Закрыв последнюю из трех книг доходов и расходов, он почувствовал себя так, словно под его ногами разверзлась бездна. Они не только были должны – два последних года хозяйство несло колоссальные убытки. Даже если бы произошло чудо и они оплатили закладную, не дающее прибыли хозяйство все равно пришло бы к разорению. Помешать этому могла только его женитьба на богатой наследнице. Очень богатой.

Слэйд снова почувствовал себя так, словно его шею сжала петля. Только теперь никакого пути сбросить с себя эту петлю он не видел.

Резко поднявшись, Слэйд шагнул к открытой двери балкона. Безлунная ночь была темной, но в небе ярко горели звезды. Прямо перед ним высились черными тенями горы. С легким шелестом на берег набегали пенистые волны. Обычно мелодичный шум прибоя действовал на Слэйда умиротворяюще, но сегодня океан нисколько его не успокаивал.

Больше откладывать решение было невозможно.

Если он снова станет отказываться от женитьбы на Элизабет Синклер, Мирамар исчезнет для него, – для Рика, для всей его семьи навсегда. Банк заберет себе эти земли, поделит их и раздаст в аренду местным фермерам. Само слово «Мирамар» исчезнет, как уже исчезли названия почти всех больших мексиканских землевладений. Одна мысль об этом казалась Слэйду непереносимой.

Но даже если бы он и осуществил мечту отца и женился на Элизабет Синклер, этого все равно было бы недостаточно.

Банк требовал оплатить закладную в течение девяноста дней, и два месяца из этого срока уже прошли. Слэйд мог рассчитывать лишь на тридцать дней, чтобы покончить с формальностями бракосочетания и вернуть требуемую сумму.

Внезапно ему пришло в голову, что необходимые деньги он мог бы одолжить у Чарлза Манна. Чарлз, зная его предприимчивость, дал бы ему необходимые средства не задумываясь. Однако эти деньги пошли бы банку, а не в дело, а значит, они не могли принести прибыль. Можно было одолжить деньги и на преобразование Мирамара в современное рентабельное хозяйство, но в этом случае требуемая сумма становилась чересчур большой. Слэйд достаточно хорошо разбирался в денежных вложениях и в их прибыльности, чтобы понимать, что на восстановление, Мирамара пойдут астрономические суммы. При этом реальной отдачи можно будет ожидать не раньше чем через пять лет.

Таких денег и на такой срок Слэйд у своего друга просить не мог.

К тому же Рик, который относится к Чарлзу с презрением, наверняка отказался бы от его займа. Что же касается заимствования денег из какого‑ либо другого источника, то это могло лишь значить, что какое‑ то постороннее лицо получит право голоса в делах имения, то есть в конечном счете ту же потерю Мирамара. Да и времени искать нового инвестора уже не оставалось. Слэйд буквально физически ощущал, как убегают отпущенные банком дни – секунда за секундой.

По‑ видимому, Рик был прав. Мирамар действительно нуждается в богатой наследнице, и немедленно.

Но как Слэйд может жениться на невесте своего брата?

Как отнесся бы к этому Джеймс? Хоть он сейчас и на небесах, он не может не видеть сверху, что творится в земном мире.

– Я не хочу этого, – в отчаянии произнес Слэйд, обращаясь в ночь. Он словно почувствовал присутствие брата, точно тот был призраком, посетившим полутемный кабинет. – Я не хочу жениться на ней. Не хочу.

Он непроизвольно потрогал шею, словно проверяя, не обхватывает ли ее и в самом деле петля. Но пальцы ощутили лишь кожу.

Внезапно Слэйда охватило чувство отчаяния. Хотя петли и не было, он все равно чувствовал себя в ловушке. У него не было никакого выбора.

Вглядываясь в ночную тьму, Слэйд почти физически ощущал присутствие брата.

– Ты знаешь, что я не могу поступить иначе, – с трудом выдавил он.

Все же брат вряд ли бы его простил – ведь Слэйдом двигало не просто стремление сохранить Мирамар. С того момента, как он впервые увидел Элизабет, его не оставляли греховные желания, возвращавшиеся вновь и вновь, как бы Слэйд ни старался их отогнать. Может ли душа умершего человека читать мысли земных людей? Слэйду хотелось бы надеяться, что нет. По крайней мере какие‑ то уголки мозга должны быть никому не доступны.

Однако как ни вглядывался он во мрак за дверью кабинета, чего‑ либо, хотя бы отдаленно похожего на призрак Джеймса или знак от него, Слэйду разглядеть не удалось. Он был совершенно один в ночной тьме.

Внезапно ему пришла в голову поразительная идея, которая разом разрешала все проблемы. Слэйд даже был удивлен, почему не нашел этого решения раньше. Он женится на Элизабет, и ее приданое спасет Мирамар. Но это будет чисто формальный брак. Он не коснется невесты брата. Такое решение удовлетворит все стороны – банк, Рика, Джеймса и даже Элизабет, которая станет леди, хозяйкой поместья. Единственным, кого не устроит такое положение вещей, будет он сам.

Он ведь не забыл, что был сыном шлюхи. Это не раз говорили ему Рик и те несколько женщин, которые появлялись в его жизни. Даже его собственная мать относилась к нему столь пренебрежительно, что бросила его, когда он был еще грудным младенцем. Но теперь он докажет, что и сын шлюхи может совершать благородные поступки. На сей раз он будет думать не о себе. Женившись на Элизабет, он спасет Мирамар и поможет Элизабет обрести дом и получить защиту и поддержку, в которой потерявшая память девушка нуждалась как никто другой.

Фиктивный брак.

Он надеялся, что именно так все и будет.

Глава 10

Когда Слэйд покинул кабинет отца, фонари в коридоре не горели, но он не стал их зажигать – весь Мирамар он был способен обойти с закрытыми глазами. Зайдя в библиотеку, Слэйд достал бутылку текилы и наполнил высокий бокал. Потягивая обжигающую жидкость, он невидящим взглядом глядел перед собой. Перед ним как живой стоял образ Элизабет, и видение не исчезало, как Слэйд ни пытался его отогнать. Он понимал, что не должен думать об Элизабет, притом так греховно – ведь их брак будет чисто формальным, – но тем не менее избавиться от наваждения был не в силах.

Внезапно за его спиной вспыхнул огонек фонаря. Слэйд прищурился.

– Спасибо.

– Я знал, что это ты, – сказал Рик. – Что мы празднуем?

– Празднуем? – Слэйд холодно улыбнулся. – Это ты можешь праздновать, отец, а я просто пью.

– Так ты решился?

– Можно подумать, ты сомневаешься.

– Не очень.

Слэйд опрокинул в рот последние капли и снова наполнил бокал. Рик подошел ближе.

– Налей и мне.

На этот раз Слэйд не стал спорить.

– Не смотри так мрачно, – словно подбадривая его, сказал Рик. – Господи, я же видел, как ты на нее пялился – как мартовский кот, которого месяц не пускали на крышу! Что в конце концов плохого в том, чтобы жениться на красивой молодой девушке?

– Ничего, – устало вздохнул Слэйд. Рик попал в точку.

Глядя на Элизабет, он действительно чувствовал себя как мартовский кот, которого держали взаперти не менее трех месяцев, – Совершенно ничего.

– Ты просто не хочешь делать чего‑ либо, чего желаю я.

Верно?

– Не знаю, поверишь ты в это или нет, – медленно произнес Слэйд, – но ты не имеешь никакого отношения к моему решению. Я принял его ради Мирамара.

Рик подмигнул:

– Я думаю, ты и сам не прочь стать хозяином Мирамара? Ты упрямился лишь потому, что привык поступать мне наперекор.

– Ты льстишь себе, отец. Ты и правда тут ни при чем.

Кроме того, конечно, что именно тебе принадлежит идея этой свадьбы. Ты, похоже, просто никогда не думал, каково мне будет взять в жены невесту брата.

Бросив на сына быстрый взгляд, Рик помрачнел.

– Джеймс умер.

– Это так, – отрывисто бросил Слэйд. – И я стал старшим из твоих сыновей. Я буду делать то, что должен делать.

Но после свадьбы я буду поступать так, как захочу, – иначе свадьба не состоится.

Рик всегда знал, когда следует уступить, и потому поспешил согласиться:

– Хорошо, хорошо, пусть будет по‑ твоему. И не терзай так себя. Все прекрасно знают, каким преданным братом ты был Джеймсу, когда тот был жив.

– Будь он жив, этот разговор бы не состоялся, – мрачно пробормотал Слэйд.

– Но он мертв, – поставил точку Рик.

Повернувшись к сыну спиной, Рик сам наполнил свой бокал. Когда он снова обернулся к Слэйду, на его лице появилось озабоченное выражение.

– Свадьбу надо сыграть быстро. Нам срочно нужны деньги, и времени на продолжительное ухаживание у тебя нет.

Думаю, венчание следует назначить на следующую неделю, так что ты должен добиться согласия этой малышки в ближайшие же дни.

– На следующую неделю? – Слэйд был ошеломлен этой новостью. Конечно, со словами Рика нельзя было не согласиться. Но так скоро? Об этом он не думал.

– Приоденься как следует и сделай лицо полюбезнее.

Слэйд продолжал ошеломленно глядеть на отца, а Рик добавил вкрадчиво:

– Я ведь знаю: если ты захочешь, то сможешь вскружить ей голову.

Но Слэйд так ничего и не ответил. До него внезапно дошло, что принятое с такими мучениями решение – взять в жены Элизабет Синклер – не значит ничего без ее согласия. Перед его глазами возникла сцена предложения руки и сердца – коленопреклоненный рыцарь в сверкающих доспехах перед женщиной в пышных средневековых одеждах. Женщина имела лицо Элизабет, но рыцарь был скорее похож на Джеймса.

Помрачнев, Слэйд поспешил выбросить из головы эту картину. Странно, но он совершенно не представлял, как будет просить у Элизабет ее руки – даже для того, чтобы просто подойти к ней, он должен был собраться с духом.

А что, если она ему откажет? От этой мысли Слэйда словно окатило холодной водой. Все женщины, с которыми он провел несколько ночей, потом отказывали ему. А они совсем не были леди, как Элизабет Синклер.

– Ты раздумываешь, что будет, если она скажет «нет»? – словно прочитал его мысли Рик. – Тебе не следует налетать на нее с предложением. Она неглупая девчонка и сразу заподозрит подвох. Придется немного поухаживать.

Слэйд почти не слушал. Конечно, Элизабет откажет. Он с силой сжал в пальцах бокал. Как он сможет пережить такой удар по своему самолюбию?

– Учти, ты не можешь получить отрицательный ответ, – продолжил Рик. – Соблазни ее, наконец.

– Я и заговорить‑ то с ней не могу, – ответил Слэйд, возвращая бокал на стол, – а уж тем более не стану ее соблазнять. Прибереги такие советы для самого себя.

Сказав это, Слэйд быстрым шагом прошел мимо отца к двери, ведущей во двор.

Воздух за стенами дома был свеж и напоен ароматом роз.

Фонтан в центре двора не бил, но вода с тихим журчанием переливалась через края каменной чаши. Оглядывая двор, глаза Слэйда уперлись в дверь комнаты Элизабет. Створки двери были плотно прикрыты.

О соблазнении, конечно, не могло быть и речи. Рик не знал, что предстоящий брак будет фиктивным, а Слэйд совсем не собирался сообщать ему об этом. Отца это никоим образом не касается – да и к чему подвергать себя насмешкам?

Слэйд снова бросил пристальный взгляд на дверь. Конечно, она заперта – от него или от кого‑ нибудь вроде него.

Внезапно он почувствовал ярость. Если бы только Элизабет не была невестой Джеймса, он бы открыл эту дверь. Если бы она не была невестой его старшего брата, он бы уже попытался ее соблазнить – даже несмотря на свое правило не путаться с незамужними девушками. Он бы вошел в эту комнату и овладел Элизабет прямо сейчас, а не рассматривал дверь снаружи.

Но Элизабет должна была принадлежать Джеймсу. И потому между ними никогда не быть истинному союзу. Если он знает это, то каким образом сможет убедить ее выйти за него замуж?

По всей видимости, Рик был прав. Придется потратить какое‑ то время на ухаживание. Но, опять‑ таки, Слэйд совсем не представлял себе, каким должно быть это ухаживание. Каждый раз, когда он пытался представить себя около Элизабет, в его голове неизменно возникал образ Джеймса.

Проснувшись на следующее утро, Регина обнаружила, что ее ноги уже не болят. Одного дня, проведенного в постели, оказалось вполне достаточно, чтобы израненные ступни перестали ныть, а тело полностью восстановило силы. Вчера Регина старалась не покидать свою комнату не только для того, чтобы залечить раны, но и чтобы успокоиться; она не хотела снова вступать в словесные баталии ни со Слэйдом, ни с кем‑ либо еще.

Но теперь ее голова была удивительно ясной. Смущение и нерешительность исчезли. Раз она приняла решение остаться в Мирамаре, то так и поступит. От этой мысли ей стало совсем легко. Неопределенность кончилась, и она обрела крышу над головой.

С тем, что она не помнит свое прошлое, Регина уже свыклась. Теперь она даже боялась, что вновь обретенная память принесет больше проблем, чем решит. А что, если вернется ее любовь к Джеймсу и заслонит собой возникшее чувство к Слэйду? И зачем ей вспоминать ужас налета на поезд? Сейчас она чувствовала себя достаточно хорошо и без памяти о прошлом.

Одевшись и приведя себя в порядок, Регина направилась в столовую. Хотя там не оказалось ни души, один стул был отодвинут от стола. Опустившись на него, Регина взяла в руки колокольчик, чтобы позвать служанку, но в этот момент позади нее скрипнула половица. Из дальнего неосвещенного угла комнаты к столу приближался Слэйд, глядя на нее как‑ то странно. Сердце девушки бешено заколотилось.

Бросив на Слэйда испытующий взгляд, она попыталась угадать, не поджидал ли он ее здесь специально. Однако лицо Слэйда было непроницаемым.

– Доброе утро, – произнес он, не делая даже попытки придать лицу приветливое выражение. Его голос тоже не выражал никаких эмоций. Отодвинув стул напротив, Слэйд опустился на него.

– Доброе утро, – произнесла Регина.

Волосы Слэйда были чуть взъерошены – вероятно, утром он их лишь пригладил рукой; из расстегнутой рубашки виднелась смуглая кожа на его груди. Вдруг Регина поняла, что Слэйд так же внимательно изучает ее, как и она его, и поспешила отвести глаза в сторону.

– Чувствуешь себя лучше?

– Да, спасибо.

– Ты выглядишь… – Он запнулся. – Ты выглядишь неплохо.

– Что ты сказал?

– Тебе, стало быть, лучше, – повторил он. – Хороший отдых… – Его слова повисли в воздухе. Было заметно, что он очень смущен.

Регина осторожно поддержала разговор:

– Да, я на самом деле отдохнула. Спасибо.

Что происходит? Он определенно ее поджидал. Затем начал эту любезную беседу ни о чем. Она ожидала недовольства тем, что решила остаться, или чего‑ нибудь в этом роде. Таким деликатным Слэйда она не видела еще никогда.

– Ты сегодня хорошо выглядишь, Элизабет.

Это было произнесено так тихо, что она не расслышала.

– Прости?

Он бросил на нее осторожный взгляд; глаза его при этом сверкнули.

– Ты сегодня хорошо выглядишь. Ты… просто прелестна.

Салфетка, которую подняла Регина, выпала у нее из рук.

Неужели Слэйд сказал ей комплимент? И как искренне это прозвучало! Регина почувствовала краску на щеках, по ее телу словно прошла теплая волна.

В эту секунду на стол с грохотом опустилась тарелка.

Регина вздрогнула от неожиданности и быстро подняла голову. Ее глаза встретились с глазами Лусинды. Казалось, служанка готова была испепелить ее взглядом, и Регина мгновенно все поняла. Так вот оно что! Лусинда ревнует ее к Слэйду. Бедняжка! У нее нет никаких шансов: Слэйд – наследник огромного поместья, и ей совершенно не на что рассчитывать.

– Пожалуйста, принеси мне кофе, – попросил служанку Слэйд.

– Может, ты сделаешь это сам? – мрачно ответила та.

Сочувствие, которое испытывала к ней Регина, мгновенно испарилось, уступив место удивлению.

Слэйд бросил на Лусинду злой взгляд, но ничего не ответил.

Резко повернувшись, служанка стремительно покинула комнату.

Слэйд нахмурился.

– Она родилась в Пасо‑ Роблес и всю жизнь проработала в этом доме, как и ее родители. В какой‑ то мере мы считаем ее членом нашей семьи, но это не дает ей права так себя вести.

– Я тоже так думаю, – согласилась Регина. – Мне кажется… мне кажется, она неравнодушна к тебе.

– Да, конечно, но не больше, чем к другим молодым мужчинам. – Слэйд бросил на Регину пристальный взгляд. – Принимайся за лепешки, пока они не остыли.

Но Регина никак не могла успокоиться. Лицо Слэйда было каким‑ то странным – словно он хотел о чем‑ то ее спросить, но никак не решался это сделать.

– Ешь, – повторил он, затем слегка улыбнулся. – Джоджо делает самые лучшие лепешки в наших краях. Поверь мне. – В его голосе прозвучала нежность. Вчера Регина видела эту кухарку – приветливую, дружелюбную женщину. Неудивительно, что Слэйд отзывался о ней с таким чувством.

Однако Регине не терпелось узнать, зачем Слэйд ждал ее здесь и почему сегодня он не холоден, как обычно, не равнодушен и не насмешлив. Наоборот, он выглядел на редкость предупредительным и даже – хотя и неумело – попытался сделать ей комплимент. Судя по всему, любезности дамам Слэйд отпускал крайне редко, и это делало его попытку особенно ценной.

– Ты зовешь Жозефину Джоджо?

Губы Слэйда дрогнули в улыбке.

– Еще с детства.

Регина попыталась представить Слэйда ребенком. Должно быть, тогда он был еще красивее.

– Значит, Джоджо уже давно в вашем доме?

– Она была здесь еще до моего рождения. – Несколько мгновений Слэйд колебался, стоит ли рассказывать больше. – Она вырастила меня. Меня и Джеймса.

Теперь Регина не знала, как продолжить разговор. Она решила, что мать Слэйда скончалась, и не стоило заставлять его вспоминать детство.

– Извини.

Он удивленно поднял на нее глаза.

– За что?

– Я напомнила тебе о матери. Ты потерял ее.

– Ну и что? – Он равнодушно пожал плечами. – Она была проституткой.

Регина в изумлении раскрыла рот.

– Как ты можешь так о ней говорить?

Он не изменил выражения лица.

– Ты думала, что она умерла? Нет, она бежала из дому, от Рика, и бросила меня. Она думала лишь о себе.

Эта новость произвела на Регину столь ошеломляющее впечатление, что какое‑ то время она была не в состоянии произнести хотя бы слово. Потом ей пришло в голову, что при подобных обстоятельствах оценка, данная Слэйдом собственной матери, пожалуй, соответствует истине. В ней всколыхнулась волна жалости к человеку, который вырос без материнского тепла.

– Сколько… сколько тебе тогда было?

– Три месяца.

Регина чуть не вскрикнула от изумления.

– А Джеймсу?

– Ты не поняла. Джеймс и я – братья наполовину. Его мать умерла во время родов. Так что у нас обоих оказалась одна воспитательница – Джоджо. Мы считаем ее нашей матерью. – Он с трудом подавил улыбку. – Она, и сейчас иногда таскает меня за уши.

Регина улыбнулась в ответ. На миг Слэйд показался ей маленьким беззащитным ребенком, которого хотелось взять на руки и приласкать. Но он был взрослым человеком, и потому она лишь положила руки на колени.

– Ты совсем не ешь, – заметил Слэйд.

– Я не голодна.

Несколько секунд он молчал.

– Может, ты хотела бы прокатиться верхом? Я мог бы отвезти тебя в бассейн в Пасо‑ Роблес.

Регина не ответила. В ее голову закралась мысль, что Слэйд пытается ухаживать за ней. Но нет, это было совершенно невозможно. Она была обручена с его братом. К тому же еще вчера Слэйд выразил твердое желание, чтобы она покинула Мирамар.

– Было бы неплохо, – нерешительно произнесла Регина. – А ты на меня не сердит?

– А почему я должен быть сердит? – удивился Слэйд. Его глаза стали серьезными, а застывшая на губах улыбка выглядела неестественной. Искусством притворства Слэйд совсем не владел.

– Потому, что я не уехала, – волнуясь, ответила Регина. – Вчера ты хотел, чтобы я покинула Мирамар.

– Вчера – не сегодня. – Он чуть поколебался и бросил на девушку пристальный взгляд. – Хотя кажется, что все происходило только что.

Она поняла. Слэйд подумал о том, как она, полуодетая, облаченная в его рубашку, находилась в его объятиях. Вспомнив об охватившем их обоих желании, Регина словно вспыхнула этим желанием снова.

С трудом сглотнув комок в горле, она попыталась напустить на себя беззаботный вид.

– Ты всегда спасаешь попавших в беду дам? – решила она переменить тему.

– Вовсе нет. – Он не стал подлаживаться под ее игривый тон. – Только тебя. Только тебя я стал бы спасать. – Его глаза помрачнели.

– Мне кажется, ты все‑ таки на что‑ то сердишься. – Регина постаралась, чтобы ее голос не дрогнул. – Может, мне все же лучше было бы уехать?

Слэйд отрицательно покачал головой:

– Я бы не хотел, чтобы ты одна отправлялась в дорогу или оставалась в гостинице. Я не хотел этого с самого начала, не хочу и сейчас.

Регина в раздумье подняла вилку, стараясь под деланным равнодушием скрыть волнение. То, что она услышала, было слишком хорошо, чтобы этому можно было поверить.

– Я надеюсь побыть здесь еще какое‑ то время, – побормотала она, с преувеличенным вниманием занявшись разрезанием куска баранины, чтобы ненароком не встретиться со Слэйдом взглядом. – Мне нужно прийти в себя после моей ребяческой попытки бежать в город.

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 789 10 11 12 Следующая ⇒