СЦЕНА ШЕСТАЯ. ХАРЛИ ФИТЧ И ЕГО ЖЕНА ЗАСТРЕЛЕНЫ!

СЦЕНА ШЕСТАЯ

Место действия: офис газеты.

Время действия: день после убийства Фитчей.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Сотрудники газеты.

Первые экземпляры новой газеты поступили в продажу; ожидалось безудержное веселье и стреляющие пробки шампанского, но новость на первой странице всем испортила настроение. В маленьком городке вроде Пикакса убийство не могло быть рядовым событием. Все были друзьями, соседями или клиентами жертвы. Даже Арчи Райкер, который появился в городе относительно недавно и написал десятки статей об убийствах в большом городе, ходил мрачнее тучи.

– Я, конечно, хотел получить сенсационный заголовок на первую страницу, – сказал он, – но я хотел вовсе не этого.

Из типографии прибыла ещё одна пачка газет, и сотрудники их тут же расхватали. Поперек, первой страницы чернели мрачные строки:

ХАРЛИ ФИТЧ И ЕГО ЖЕНА ЗАСТРЕЛЕНЫ!

В крупных городах, размышлял Квиллер, публика немедленно решила бы, что убийство связано с наркотиками. В Пикаксе, в четырехстах милях отовсюду, не было и намека на подобные мысли. Позже подозрение может возникнуть – в кафе и барах, на задних дворах; но пока – шок, печаль и нежелание поверить в то, что это произошло в Мускаунти.

Рано утром позвонила Франческа:

– О, Квилл! Ну разве не чудовищно?! Меня всю ночь тошнило. Я услышала о трагедии в полуночных новостях. Папа не хочет об этом даже говорить. Полагаю, сегодня днем газета выйдет с ещё большими подробностями. Собираюсь позвонить Дэвиду и Джилл, но боюсь. Такой удар.

– О случившемся будет напечатано на первой странице, – сказал Квиллер. – Большая статья с фотографией Харли. Никто не мог найти фото его жены – по крайней мере, за такой короткий срок.

– На Пикакской площади полно народу, все стоят без дела и судачат об убийстве. Никто не может поверить! Да ещё они ждали ребенка и всякое такое! Все взволнованы, никто не может работать.

– Да, в подобное трудно поверить. Кто вообще мог это сделать?

– Должно быть, банда из Чипмунка. туристический сезон ещё не начался, у нас нет этих чокнутых, которые повсюду бродят и ищут, кого бы подстрелить. да, решительно это те мерзавцы из Чипмунка.

Квиллер прикоснулся к усам костяшками пальцев.

– Когда прошлым вечером на репетиции всё пошло вкривь и вкось, у меня возникло на миг ощущение, что в воздухе что‑ то носится. Уолли сказал, это из‑ за полнолуния.

– А я ещё проклинала Харли, Дэвида и Джилл за их отсутствие, – всхлипывая, сказала Фран. – Теперь, зная причину, я готова язык себе отрезать. Конечно, мы отменим спектакль. Ни у кого не хватит духу продолжать репетиции. Боже! Не могу работать. Ничего не могу делать! Всё. Пойду домой и выпью папины запасы виски. Хочешь со мной?

У статьи на первой странице имелся подзаголовок: «Причина убийства – кража со взломом». Подписана она была Роджером Мак‑ Гилевреем.

«Один из столпов нашего общества, член выдающегося семейства Мускаунти, и его молодая жена были во вторник вечером найдены застреленными у себя в доме в Вест‑ Миддл‑ Хаммоке. Харли Фитч, двадцати четырех лет, и его жена Белл, двадцати одного года, стали жертвами вооруженного преступника, очевидным мотивом которого, по мнению представителя шерифа, был грабёж. По словам родственников, пара готовилась выйти из дому, чтобы пойти на репетицию в театральный клуб Пикакса. Согласно судебному заключению, смерть наступила между восемнадцатью и девятнадцатью часами.

Дэвид и Джилл Фитч, брат и невестка Харли, обнаружили тела в 19. 15, приехав, чтобы отправиться вместе с ними в Пикакс. Они живут в четверти мили от усадьбы, где недавно поселились молодожены, о которых говорилось, что они ждали ребёнка.

Джилл Фитч сказала полиций: " Пять вечеров в неделю мы репетировали пьесу. Обычно мы отправлялись вместе, выезжая в 18. 30. Я попыталась дозвониться до Харли и сообщить ему, что мы немного задерживаемся, но трубку никто не брал. Я подумала, что они, вероятно, вышли в сад и не слышат звонка, так что мы просто решили поторопиться. Подъехав к их дому, мы просигналили, но никто не вышел, поэтому Дэвиду пришлось войти, и вот тогда он их и обнаружил".

Представитель шерифа заметил, что тело Харли лежало в заднем холле; тело его жены находилось в спальне наверху. И никаких следов борьбы, как сказал представитель шерифа. Оба были одеты в джинсы и спортивные рубашки, в " одежду для репетиций", по словам членов семьи.

Представитель шерифа располагает доказательствами того, что убийца начал (или начала) грабить дом и либо уже нашёл то, что искал, либо был спугнут неожиданно нагрянувшей второй парой.

Джилл Фитч сообщила полиции: " Я помню, что, когда мы приближались, от дома отъехала машина. Она быстро удалялась по грунтовой дороге, поднимая тучи пыли". На этой дороге, как известно, других домов нет.

Дом из двадцати двух комнат – родовое гнездо Фитчей – был построен в двадцатые годы дедом Харли, Сайрусом Фитчем, и приобрёл известность своей ценной коллекцией старинных книг и предметов искусства.

Харли – сын Найджела и Маргарет (Дун) Фитчей из Индейской деревни – после окончания Йельского университета и года путешествий начал работать в банке Пикакса, президентом которого является его отец. Харли и его брат Дэвид были недавно назначены вице‑ президентами банка.

До поступления в университет Харли учился в пикакской школе. Его успеваемость была выше средней, одновременно он играл в теннис, входил в ученический совет, принимал участие в школьных спектаклях. В колледже он основным предметом выбрал менеджмент и продолжал интересоваться драматическим искусством.

Вернувшись в Пикакс, он стал активным членом клуба патриотов и театрального клуба, где его в последний раз видели в роли Дромио в пьесе Шекспира. Заядлый яхтсмен, он не раз приводил 27‑ футовую " Ведьму Фитч" к победам и трофеям. С десятилетнего возраста собирая модели парусников, он часто выставлял их на конкурсы и выигрывал многочисленные призы.

В октябре прошлого года в Лас‑ Вегасе Харли женился на Белл Уркл».

Были ещё комментарии людей, знавших Харли Фитча: директора школы, тренера по теннису, школьных товарищей, президента клуба патриотов, персонала банка и Ларри Ланспика, представляющего театральный клуб. «Примерный ученик… всегда полный энтузиазма и желания помочь… с ним всегда было весело… талантливый актёр… ведущий игрок команды… с ним чудесно работалось… всегда такой внимательный… всегда жизнерадостный».

Нервно потирая усы, Квиллер прочитал историю трижды. Там были подробности, которые возбудили его любопытство. В Центре, когда он писал для «Прибоя», подобное событие неминуемо вызвало бы мужской разговор в пресс‑ клубе: коллеги‑ журналисты рассмотрели бы эту историю со всех сторон, анализируя задавая вопросы, высказывая сомнения, в чем‑ то опережая полицию при обмене информацией. В Пикаксе к сожалению, такого пресс‑ клуба не существовало поэтому он пригласил Арчи Райкера отобедать с ним в «Старой мельнице».

Вместо ответа Райкер отпер ящик стола и вынул из него небольшую коробочку. Выглядел он самодовольным. В коробочке лежало впечатляющее кольцо с бриллиантом.

– Сегодня вручу его Аманде, – сказал он, и при этом его красное лицо буквально пылало от радости.

Квиллер пришёл в замешательство. Такое развитие событий однозначно объясняло необычно счастливое в последнее время выражение лица Райкера. Разведясь с женой после двадцати пяти лет совместной жизни, он стал угрюмым интровертом, пока не переехал в Пикакс, и Квиллер был рад, что друг наконец‑ то нашёл себе женщину по душе. Но чтобы Аманда! Это оказалось полной неожиданностью.

– Поздравляю, – выдавил из себя Квиллер. – Это большой сюрприз.

– Аманда тоже удивится. Она никогда не была замужем, и мы все знаем, что она ворчлива и своенравна, но какого чёрта! Мы созданы друг для друга.

– Только это и имеет значение, – сказал Квиллер.

Следующим он пригласил остаться в городе и отобедать с ним Джуниора.

– Я покончил с холостой жизнью, – со счастливой ухмылкой сказал ответственный редактор. – Как раз сегодня родители Джоди приехали сюда из Кливленда, чтобы отпраздновать наши первые совместные шаги. Джоди готовит ножку ягненка и шоколадный торт по этому поводу.

Затем Квиллер заговорил на эту тему с Роджером Мак‑ Гилевреем, успокоив его, что оплатит угощение.

– Господи, как бы мне хотелось! – воскликнул Роджер. – Не часто удаётся поесть на халяву. Только Шерон едет нынче на приём в дом невесты к своей кузине, и я обещал посидеть с ребенком. Моя жизнь за последние месяцы сильно изменилась.

Снова Квиллер оказался одиноким холостяком, окружённым счастливыми семейными парами, и это заставило его с сожалением подумать о своей угасающей дружбе с Полли Дункан. Были и другие, кого он мог пригласить на обед, – Франческа, Хикси, Сьюзан, даже Айрис Кобб, – но никто не мог сравниться с Полли в умении поддерживать беседу, сочетая её с уткой в апельсинах. Но Полли заметно охладела к нему, после того как он вступил в театральный клуб и нанял дизайнера по интерьерам. Канули в Лету идиллические воскресенья в её маленьком домике за городом, забылись походы за ягодами, сморчками, орехами, прекратились наблюдения за птицами, чтение вслух и другие восхитительные занятия. Её холодность становилась ещё более неловкой оттого, что она возглавляла библиотеку, попечителем которой он был и в совет которой он входил.

В отчаянии он позвонил ей по служебному телефону.

– Ты слышала новости? – мрачным голосом спросил он.

– Да, ужасно. Уже известно, кто это сделал?

– Насколько я знаю, нет. У полиции, несомненно, есть подозреваемые, которых они допрашивают, но власти не дают никакой информации. Их за это и осуждать нельзя. Как ты живешь, Полли?

– Прекрасно.

– Ты не могла бы пообедать со мной сегодня?

Она колебалась:

– Полагаю, твоя репетиция отменена из‑ за…

– Весь спектакль отменяется, а в других пьесах я больше не буду участвовать. Ты оказалась права, Полли, они отнимают слишком много времени. Мне бы очень хотелось увидеть тебя сегодня.

Последовала продолжительная пауза, а затем:

– Да, мне хотелось бы пообедать с тобой. Мне тебя не хватает, Квилл.

Облегчение в его вздохе было весьма заметно.

– Я заеду за тобой к закрытию.

Домой он шёл легким шагом. Заглянув в универмаг Ланспика, купил Полли шелковый шарфик любимого ею синего цвета; шарфик по его просьбе упаковали как подарок.

Вернувшись домой, чтобы принять душ и переодеться к обеду, он взлетел по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки, но весь его восторг немедленно испарился, когда сиамцы не вышли его встречать, Где они могут быть? Он знал, что не запирал их в кошачьих апартаментах. Мистер О'Делл не приходил сегодня убирать. Он заглянул в гостиную, но Коко на полке с биографиями не оказалось, а Юм‑ Юм не лежала, свернувшись, в своем любимом кресле.

Неужели кто‑ то вломился и украл кошек? Он кинулся в их комнату. Никого! Он проверил их туалет. Кошек не было и там! Он позвал их по имени. Ответа не последовало. В панике он кинулся искать их в спальне. Безрезультатно. Может, их куда‑ нибудь заперли? Он распахнул ящики комода. На четвереньках обследовал все дальние углы встроенного шкафа. Снова позвал, но квартира была тиха как смерть. Он со страхом подошёл к своей студии, где обычно работал. Она никогда не выглядела аккуратной, но на сей раз налицо были признаки явного хулиганства: раскрытые ящики письменного стола, по полу разбросаны бумага, стол опустошен, повсюду мусор!

Тогда только он и заметил две молчаливые фигуры – одна на металлическом ящике, а другая на полке рядом с бутылочкой резинового клея. Юм‑ Юм съёжилась на полке в виноватой позе – сжатый комочек с втянутыми передними и напряженными задними лапками. Коко сидел более спокойно, но без своей обычной уверенности.

Квиллер уставился на разбросанные по полу бумаги. К его удивлению, это были конверты. Новые конверты. Его ящик с канцелярскими принадлежностями стоял открытым. Собирая разбросанное, он заметил на уголках конвертов следы клыков, а весь клей с их краёв оказалось начисто слизан.

Усевшись во вращающееся кресло подле стола, он повернулся лицом к провинившимся. Он мог предположить, что Юм‑ Юм своей знаменитой лапой открыла эти ящики, а Коко, которого привлекал любой клей, предался затем кутежу. Однажды он уже лишил клея целый лист марок – тогда он бесстыдно расхаживал по квартире с авиамаркой на носу.

– Ну, друзья мои, – спокойно начал Квиллер, – я что, должен запирать ящики своего стола? Что это на вас нашло? Вам стало скучно? Вы в чем‑ то несчастливы? Вам чего‑ то недостает в жизни? Может быть, кормят плохо?

У Коко, который всегда высказывался за двоих, не нашлось ответа.

– Вы получаете отличную пищу и рекомендуемую ежедневную норму витаминов. Вы хоть понимаете, что есть кошки, которым приходится рыться в мусоре, чтобы добыть себе пропитание?

Ответа не последовало.

– Вы что, язык проглотили?

Ответа не было. Квиллер сомневался даже, что Коко вообще слушает.

– Вы не знаете, как вам повезло. Некоторые кошки живут на улице круглый год, в снег и слякоть, под проливным дождем. У вас же – обогреваемые паром апартаменты с личной ванной, телевизором, ковром от стены до стены и…

Квиллер фыркнул в усы, когда до него наконец дошло истинное положение дел. Коко с его остекленевшими глазами и странной позой с расставленными широко лапами был просто пьян от клея!

– Вот чёрт! – вырвалось у Квиллера.

Но потом ему в голову пришла другая мысль. Коко никогда не делал ничего необычного без надлежащей на то причины. Так что же толкнуло его на это?

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒