БЕЗОПАСНАЯ ГАВАНЬ 6 страница

– Сядь на колени лицом ко мне, – Риз указала на место перед собой. – Это обычай – кланяться учителю (или сенсею) в начале и в конце каждого занятия. Поклоном ученики выражают свое уважение и благодарность за возможность обучаться. Я тоже буду кланяться тебе, выражая уважение к твоему желанию учиться.

После начальной церемонии Риз поднялась.

– Начнем с основ. Прежде чем наносить удары нужно научиться ставить блокировку от ударов, прежде чем атаковать, нужно уметь уходить от линии атаки и прежде чем делать броски, нужно научиться правильно падать. Это основы всего, чему тебе предстоит учиться в дальнейшем.

Бри понимающе кивнула, ей не терпелось поскорее начать и доказать свое серьезное желание учиться. Последующий час Риз показывала кувырки вперед и назад, правильные боевые стойки и приемы блокировки.

Бри была юной, гибкой и сильной. У нее все хорошо получалось. Она внимательно слушала Риз, и старалась точно повторять все ее движения. Ей казалось маловероятным, что когда-нибудь она будет делать все это с такой же грацией и силой, но она твердо решила попытаться достичь этой цели.

В конце занятия Риз показала ей несколько простых, но действенных приемов для самозащиты.

– Эти техники очень действенные и могут быть разрушительными. Их можно использовать только здесь, в додзё, или на улице, но только если у тебя нет другого выбора. – Предупредила Риз.

После сессии они навели порядок в зале и поклонились друг другу. Когда Бри задержалась в дверях, Риз вопросительно посмотрела на нее.

– Можно, я приду завтра?

– Если придешь, будем заниматься.

Бри улыбнулась и поклонилась.

– Спасибо.

Риз поклонилась в ответ, и, глядя Бри вслед, вспомнила, в каком восторге она пребывала, когда более двадцати лет назад начала обучаться и как это наполнило ее жизнь смыслом. Она надеялась, что и Бри сможет обрести внутреннюю гармонию.

Глава десятая

Спустя час после занятий Риз вошла в участок.

– Доброе утро, шеф, – поздоровалась она с Нельсоном.

– Ты что здесь делаешь? – Резко спросил он.

– Сэр? – Риз удивленно посмотрела на него.

– Разве ты не закончила ночную смену всего пару часов назад?

– Да, сэр, но по расписанию сегодня у меня рабочий день.

– Конлон, – вздохнул шериф. – Ты же больше не в армии. Да, я говорил, что ты должна быть доступна двадцать четыре часа в сутки, но я не имел ввиду работать круглыми сутками.

– Я знаю, шеф, но я подменила Смита без согласования с вами, и планировала выйти в свою смену, как обычно. Я в порядке, правда. Поспала немного вчера между сменами. – Она направилась к кофейнику. – Короткий сон в любое время для меня не проблема. В морской пехоте, этот навык был необходим во время длительных операций, да и сейчас, когда я в запасе, частенько пригождается.

Он сделал недовольный вид, но было видно, что он не злится. Похоже, Риз сама не понимает, насколько она необычная личность. Любой другой офицер, каким бы профессионалом он ни был, не раздумывая воспользоваться бы предоставленной возможностью отдохнуть от работы. А она наоборот, стремится отработать лишнюю смену. Будучи одиноким человеком и новичком в городе, у нее и без того не слишком много шансов завести друзей, но если она продолжит в том же духе, то вряд ли это вообще когда-нибудь случится. Ее, кажется, вполне устраивает одинокое существование. Такая преданность одиночеству была редкостью среди мужчин, а уж среди женщин… видимо что-то я упустил, но рано или поздно, я докопаюсь до сути.

– Ладно, ладно. Но больше чтобы такого не было без моего одобрения. – Он заметил выражение неловкости на ее обычно непроницаемом лице. – Что еще?

Она подошла к нему, и, сама не замечая, встала по стойке «смирно».

– Я пообещала Смиту, что буду заменять его по ночам, пока не родится ребенок. Это всего лишь несколько дней. Я не согласовала это с вами, потому что вы сами мне сказали, что, как помощник шерифа, я имею право вносить изменения в расписание.

– Я имел в виду, что ты можешь делать это в экстренных случаях, Конлон, хотя рождение ребенка это в принципе экстренный случай. Надеюсь, их ребенок не родится на две недели позже, как это было у нас. – Он пожал плечами, наконец, соглашаясь с ней. – Если будет нужно, отдохни в течение дня.

– Да, сэр. Спасибо.

– И кстати о детях, моя дочь приходила к тебе сегодня?

– Да.

– Вовремя?

– Даже раньше.

– Это хорошо. Утром я постучал в ее дверь, но она не ответила. Я подумал, что она либо рано ушла, либо все проспала.

Риз промолчала. Она была уверена, что Бри вообще не ночевала дома, и ей было неловко скрывать это от начальника, который начинал ей нравиться.

– И как, у нее получается? – Поинтересовался Нельсон.

Он чувствовал, как с каждым днем его дочь отдаляется от него. Они больше не разговаривали так, как бывало раньше, когда она была маленькая, а у него были ответы на все ее вопросы. Теперь же он понятия не имел, чем живет его единственный ребенок и как сделать ее счастливой. Он постоянно думал о том, что, если бы ее мать была жива, она бы непременно знала, что делать с их своенравным отпрыском.

– Да, она молодец.

– Правда? – На его лице появилась гордая улыбка. – Хорошо.

– Кто сейчас занимается дорожным движением? – спросила Риз, не желая развивать разговор о Бри. – Джефф?

– Да, он. До полудня, на улицах будет относительно свободно, а потом, когда начнут приезжать автобусы, ему понадобится подкрепление.

– Тогда я сначала разберусь с бумажной волокитой, а после выйду в патруль, хорошо?

– Конечно. А мне сегодня нужно быть на утреннем собрании в городской администрации.

– Тогда, за работу. – Сказала Риз, вытаскивая кипу платежных ведомостей и табелей.

Нельсон Паркер кивнул и, выходя из участка, помахал рукой.

Риз покинула участок через пару часов, и, оставив машину у Сити Холла, зашла пообедать в «Чиз шоп». Купив сэндвич, она прошла на открытую террасу, с которой открывался отличный вид на залив. Риз присела на скамейку спиной к столу, желая насладиться прекрасным видом и запахом океана. Океан воздействовал на нее совершенно необъяснимым образом, и казалось, будто наполнял каждую клеточку ее души. Риз точно знала, что больше никогда не будет жить вдали от океана.

Она посмотрела вдоль побережья, стараясь разглядеть студию своей матери. И вспомнила, как однажды они всей семьей отдыхали на море, как раз незадолго до того, как мама бросила их. Риз никогда не задавала о ней вопросов, и до последнего момента не пыталась найти ее. Интересно, почему? Они с отцом были близки так, как могут быть близки строгий и замкнутый человек и его одинокая дочь. Риз уважала его, даже несмотря на то, что не всегда была с ним согласна, а он гордился ее достижениями.

Отец не скрывал своего разочарования, когда Риз покинула армию и с тех пор, как она переехала в Провинстаун, они ни разу не разговаривали. Он не знал, что Риз связалась с матерью, возможно, он даже вообще не в курсе, что его бывшая жена живет в этом городе. Правда, Риз не сомневалась, что он точно знает, где находится и чем занимается она. Риз не делала из этого тайны, а у него были друзья повсюду, и, если бы ему понадобилась какая-либо информация, у него не возникло бы проблем с ее получением. Риз понимала, что надо бы позвонить ему, но не знала, что сказать.

Эта мысль заставила ее вспомнить о Бри и о том отчуждении, которое, казалось, росло между ней и Нельсоном. Возможно, отчасти это была типичная проблема отцов и детей, но Риз понимала, что в случае с Бри все не так просто. Ситуацию осложняла ее сексуальная самоидентификация. Если она действительно хочет помочь Бри, она должна сама больше узнать об этом.

Надев шляпу, она встала, и быстрым шагом вышла на улицу. Через несколько минут она уже была в спортзале.

Мадж поприветствовала ее улыбкой.

– Ну, что у тебя нового?

– Нового ничего, – ответила Риз такой же улыбкой. – Но я хочу с тобой поговорить. Ты свободна после обеда?

– Зачем откладывать, можем прямо сейчас. Энни здесь, она присмотрит за залом. Это по делу или так, развлечься?

– Скажем так: это личный разговор.

– Ого, вот это уже интересно! А из тебя не так-то просто вытянуть информацию, не так ли?

Риз кивнула на дверь.

– Пойдем, прогуляемся.

Они смешались с уличной толпой и вскоре оказались неподалеку от дамбы. Присев на ту же скамейку, где пару дней назад она сидела с Тори, Риз посмотрела на узкую и опасную дорожку и вновь поразилась смелости доктора.

– Так в чем дело? – Спросила Мадж, заставив Риз вернуться в настоящее.

– Когда ты была подростком, ты уже знала о своей ориентации?

– Я прекрасно это осознавала.

– И как ты с этим справлялась?

После недолгого раздумья Мадж ответила: – Я пыталась покончить с собой.

Риз пристально посмотрела на нее, ее сердце сжалось от сострадания. Что же это за мир, который способен довести юную девушку до такого отчаяния? У нее задрожал подбородок, пока она пыталась сообразить, что на это сказать, и, наконец, спросила:

– Ты можешь мне об этом рассказать?

Мадж посмотрела на океан и погрузилась в воспоминания.

– Это было не так уж драматично, как ты могла подумать. Я жила в маленьком городке. Мои родители были обычными людьми, хорошими и трудолюбивыми. Но я всегда их удивляла своей непредсказуемостью и непохожестью на других девочек. С самого детства я предпочитала одежду для мальчиков, игрушки и игры для мальчиков. На день рожденья я мечтала получить шестизарядный револьвер и джинсы. А родители думали, что, если они будут покупать мне куклы, я когда-нибудь забуду о пистолетах. Ничего у них, конечно, не вышло.

– Еще бы, – засмеялась Риз, вспоминая, как ее отец впервые дал ей пистолет. Правда, в ее случае, оружие было настоящим.

– К десяти годам, – продолжила Мадж, – я была влюблена в заведующую зонами отдыха. Она была невероятно крутая и учила девочек играть в бейсбол. Когда я приходила раньше всех, она играла со мной в мяч. Ха! Да я все лето приходила на занятия раньше всех! – Мадж потянулась за камушком и стала крутить его в руках. – К двенадцати годам у меня появилась особенная подруга, за которую я, не раздумывая, отдала бы жизнь. Мы везде ходили вместе, часто бывали друг у друга в гостях и спали вместе. У нас не было ничего даже отдаленно похожего на секс, я любила ее настоящей романтической любовью и не скрывала этого. Мы дружили до самых старших классов. А в шестнадцать лет, она поведала мне, что переспала со своим парнем. К этому моменту мы обе ходили на свидания, но такого еще не было. Никто прежде не вставал между нами. – Мадж вздохнула, ее лицо исказилось от боли. – В тот момент моя жизнь изменилась навсегда. Я поняла, что она не разделяет моих чувств, и никогда не будет любить меня так, как я любила ее. Она больше не принадлежала мне. Мое сердце было разбито, и мне не с кем было поделиться.

– Мне очень жаль, – проговорила Риз, понимая, что никакие слова не помогут успокоить эту боль.

– Это было давно, и то было самое тяжелое время в моей жизни. До сих пор трудно вспоминать. – Мадж бросила камушек. – Я понятия не имела, что со мной будет. Казалось, все лучшее, что было в моей жизни, исчезло в одночасье. Я ощущала лишь боль, невыносимую боль. Конечно, я понимала, что виной всему моя непохожесть на других девочек. Я не знала для этого другого слова кроме как «странная», но точно знала, что обществом это порицалось. Вот так я начала пить и весь последний год в школе я умудрилась провести в алкогольном дурмане. Именно это я и имела в виду, когда сказала, что попыталась покончить с собой. Конечно, не самый лучший способ, но очень эффективный.

Мадж медленно выдохнула, содрогнувшись от тяжелых воспоминаний, и, повернувшись к собеседнице, спросила:

– Что заставило тебя спросить меня об этом?

– Одна девочка, – ответила Риз. – Вернее девушка, которая боится рассказать отцу, что любит другую девушку. Она достаточно уверенно держится, но я чувствую, что ей страшно. Больше всего она боится, что их могут разлучить. Я пытаюсь понять, каково это.

– Зачем? – спросила Мадж. В ее голосе звучал искренний интерес. – Почему тебя это волнует?

Риз пожала плечами.

– Я полагаю, она далеко не единственный подросток, оказавшийся в подобной ситуации в нашем городе. Провинстаун славится своим дружеским расположением к геям. Но в то же время, ей совсем некуда сходить вместе со своей девушкой. Мне необходимо понять, как живут лгбт-подростки, и с какими трудностями им приходится сталкиваться. Раз уж мне придется иметь с ними дело, я хочу быть справедливой по отношению к ним.

– Они не похожи на других детей, Риз. Им приходится бороться за свое существование. Весь мир говорит им, что они какие-то неправильные, что они не так одеваются, увлекаются не тем, чем нужно, и вообще, богу не угодна их любовь. Мальчики часто подвергаются оскорблениям и избиениям. Очень часто девочки, как только осознают свою нетрадиционную ориентацию, бросают школу, или учатся хуже, чем могли бы и нередко находят куда более серьезные проблемы на свои головы, вплоть до наркотиков и алкоголя. Ты больше навредишь им, чем поможешь, если попытаешься заставить их пойти наперекор их естества. Это все, что у них есть.

– Я не могу позволить им заниматься сексом в темных переулках или под пирсом.

– Почему нет?

– Это опасно, – твердо заявила Риз. – Если я не вижу их, я не могу их защитить. Если, скажем, кучка отморозков повстречает такую парочку в темном переулке, страшно представить, что они с ними сделают.

– Здесь ты права, но вряд ли можно что-то с этим сделать, – неохотно признала Мадж. – Влюбленных подростков тянет друг к другу, и маловероятно, что они станут открыто встречаться на вечеринках, дискотеках или друг у друга в гостях, как все остальные подростки. Они чувствуют себя изгоями, и все, что они видят вокруг, лишь усиливает их убежденность в этом. У них нет других альтернатив, кроме темных переулков, дюн или пирсов.

– Тогда, может, стоит открыть для них кофейню?

– Идея хорошая, но нужно помнить, что несмотря на то, что Провинстаун выглядит сейчас как гей-столица, все эти люди не живут здесь и как только закончится сезон, город снова превратится в типичный провинциальный городок, полный предрассудков. И те ребята, которые живут здесь, вряд ли захотят, чтобы все знали об их ориентации.

– Но, по крайней мере, в эти три-четыре месяца они же могут влиться во все это веселье? – предположила Риз, понимая всю сложность положения Бри. – Разве нет мест, куда можно ходить подросткам?

Мадж кивнула.

– Да, есть одно местечко, куда пускают детей. Музыка там ужасная, про еду я вообще не говорю, но это хотя бы что-то. Называется оно «Лавандовый лаунж», его держит пара пожилых геев. До десяти они не продают алкоголь, и это позволяет им сделать возможным вход для несовершеннолетних.

– Это, кажется, не так недалеко от участка, – заметила Риз, удивляясь, что шериф Паркер ни разу не упоминал об этом месте. – Спасибо, Мадж, мне поможет любая информация. Я обязательно загляну туда.

– Риз, – предупредила Мадж, – если ты войдешь в заведение в своей униформе, ты только напугаешь молодежь. А они и так всего боятся.

– Понятно, пойду в штатском, – подмигнула Риз.

Ну конечно. Вся твоя фигура и походка прямо-таки кричат «полицейский». – Усмехнулась Мадж. – Постарайся выглядеть не слишком напряженной. А еще лучше, приди с кем-нибудь, как будто на свидание.

– Ты предлагаешь свою кандидатуру?

– Ну уж, нет. Это тебе точно не поможет. – Засмеялась Мадж и, задумавшись, добавила. – Почему бы тебе не попросить об этом доктора? Она могла бы быть неплохим проводником.

– Не думаю, что мне нужен гид, – ответила Риз, вдруг почувствовав неловкость.

– Я просто имела в виду, что она лесби и отлично ладит с детьми, – пояснила Мадж, заметив дискомфорт своей собеседницы. – Слушай, Риз, неужели ты никогда не влюблялась в кого-нибудь из своих подруг?

Риз резко встала, ее лицо приняло непроницаемое выражение.

– У меня никогда не было подруг. Все мои друзья – морские пехотинцы.

Возвращались они в тишине, и Мадж пыталась понять, что за странную жизнь ведет ее новая подруга?

Глава одиннадцатая

– Риз, ты здесь?

Взяв рацию, Риз отозвалась на вызов:

– Да, Глэдис, слушаю.

– В «Лобстер Пот» тебя ждет семейная пара. Пропал их ребенок.

– Сообщение принято, – отрывисто произнесла Риз, резко разворачиваясь в сторону ресторана. Подобные происшествия случались довольно часто, и все же пропажа ребенка это существенный повод для беспокойства. Дорожная обстановка в городе к этому часу осложнилась и была мало-предсказуемой, к тому же близость океана представляет собой дополнительную опасность. У входа в ресторан Риз увидела обеспокоенных родителей и мальчика, на вид около десяти лет.

– Я помощник шерифа Конлон, – представилась она. – Что произошло?

– Наша дочь потерялась, – волнуясь, ответил отец, моложавый светловолосый мужчина в рубашке поло и шортах. – Мы просто гуляли, а потом остановились, чтобы купить детям мороженого, и Сэнди исчезла. Мы подумали, что Грег…

– Билл, – предупреждающим тоном прервала его жена.

– Это я виноват, – робко сказал мальчик, очень похожий на отца. – Я должен был держать ее за руку. Но потом между нами проехали мальчики на роликах, и мы расцепились. Она ведь все равно была рядом… – Он разрыдался, и мать притянула его к себе.

– Все нормально, Грег, мы найдем ее. Ты ни в чем не виноват.

– Сколько времени прошло с того момента, когда вы видели ее в последний раз? – Мягким голосом спросила Риз, стараясь успокоить их.

Муж и жена смущенно посмотрели друг на друга.

– Примерно полчаса, – ответил мужчина.

– И как ее полное имя?

– Сандра Линн Джеймс. Ей шесть лет.

– Во что она одета? – Продолжила Риз, делая пометки в блокноте.

– Голубые джинсы, желтую футболку и красные кроссовки, – сказала мать.

– Шериф, – тихо сказал отец, – нашу дочь похитили.

Риз быстро подняла на него глаза.

– Почему вы так считаете?

– Наша девочка не очень общительная. Ей трудно взаимодействовать с людьми, и она легко отвлекается. Она не станет вести себя, как обычные дети в подобной ситуации.

– А что она будет делать?

Он пожал плечами.

– Сложно сказать. Она может увлечься каким-нибудь предметом и часами за ним наблюдать или просто бродить по улицам.

– Она умеет плавать?

Мать всхлипнула и схватила мужа за руку.

– Нет, не умеет, – в отчаянии ответил тот.

– Расскажите мне, что она любит, и чем ей нравится заниматься.

Родители выглядели растерянными и не знали, что ответить.

– Она любит красный цвет, – сказал мальчик.

– Молодец, – ответила Риз. – Что еще она любит?

– Еще ей нравятся птицы, все виды птиц. – Он с решительным выражением на лице подошел к Риз. – Я хочу пойти с вами искать ее.

Риз присела на корточки, чтобы оказаться с ним на одном уровне.

– Твои родители очень расстроены. Я хочу, чтобы ты остался с ними, и убедился, что с ними все в порядке. А еще мне нужно, чтобы ты постарался вспомнить о своей сестре как можно больше, это поможет нам найти ее. Я оставлю тебе свой номер, и ты можешь звонить мне в любой момент, договорились?

Мальчик внимательно посмотрел на нее и кивнул.

– Хорошо.

– Вот и замечательно. – Выпрямившись, Риз отошла подальше от семьи и нажала кнопку микрофона. – Глэдис?

– Слушаю, Риз, – ответил напряженный голос.

– Разбуди Смита, пусть он позвонит мне. И Джеффа Лайонса тоже подключи к делу. Извести о ситуации шерифа и доктора Кинг. Если кто-то найдет маленькую девочку, пусть везут ее сразу в клинику. Через минуту я передам тебе ее описание.

– Хорошо, я сейчас же всех обзвоню.

Риз вернулась к семье.

– Вам лучше подождать в полицейском участке. Сейчас за вами приедет офицер и отвезет вас, а я пока начну осматривать все магазины. У вас есть ее фотография?

– Да, – ответила мать, роясь в сумке в поисках бумажника. – Вот. – Она нежно погладила краешек фотографии, прежде чем протянуть ее Риз. – Пожалуйста, шериф, найдите ее.

Риз положила фотографию в карман рубашки.

– Конечно, мэм.

На подходе к ближайшему магазину, она снова связалась с участком:

– Глэдис, пусть Смит отвезет семью в участок, а Лайонс объедет окраины города. – Риз дала подробное описание девочки. – Я передам тебе копию фотографии, как только смогу.

– Ты же не думаешь, что ее похитили? – встревожилась радистка.

– Пока сложно сказать, Глэдис, – невесело ответила Риз. – Звони мне, если у тебя появится какая-либо информация, хорошо?

– Разумеется.

Следующие два часа Риз лично опрашивала всех продавцов в магазинах в радиусе пятисот метров от места, где семья Джеймс видела ребенка в последний раз. Она вглядывалась в толпу, проверяла скамейки и ворота, пытаясь понять, куда могла пойти маленькая девочка. Сандры Джеймс нигде не было. Наконец Риз позвонила в участок.

– Дело плохо, шеф. Нам нужна помощь. Через полтора часа стемнеет, и искать станет в два раза труднее. Либо она где-то поранилась или ее удерживают силой, либо она сама прячется. Вы можете попросить волонтеров начать прочесывать улицы?

– Да. В городе есть женская группа здоровья, и они очень организованные. У них получается собрать людей быстрее, чем мог бы я. Куда их направить?

– Я буду ждать их в «Таун Холле» через полчаса.

По дороге Риз сделала несколько копий фотографии Сэнди. На месте встречи ее ждали пятнадцать человек, готовых немедленно подключиться к поискам. Раздав волонтерам фотографии, Риз разделила их на пары и обозначила каждой паре участок для поисков. К этому моменту подоспела Виктория Кинг со своими сотрудниками, и Риз жестом подозвала к себе доктора.

– Ты уже говорила с ее родителями? – Спросила Риз.

– Да.

– Есть ли какая-нибудь дополнительная информация о ребенке, которую стоит знать волонтерам?

– Если не считать, что у нее средняя форма аутизма, она абсолютно здорова. Больше всего меня беспокоит, что уже холодает, и если ребенок проведет ночь на улице, то заработает гипотермию, а это уже действительно опасно, тем более, если, не дай бог, она намокла в воде.

– Знаю. Мы делаем все, чтобы найти ее до наступления темноты. – Риз повернулась к волонтерам, и вкратце повторила инструкции. Когда все команды разошлись, она вернулась к Тори. – Береговая охрана прочесывает линию пляжа. Где ты будешь, если вдруг мне понадобишься?

– Рэнди и Салли подключились к поискам, так что мы закрыли клинику. Я могу ждать тебя там. Отправь сообщение мне на пейджер. Вот моя визитка, – сказала она, надписывая на карточке свой номер. – Ты ведь позвонишь, когда хоть что-то узнаешь?

Тори внимательно посмотрела на Риз, понимая, что шериф наверняка находится под действием стресса. Ее синие глаза, казалось, стали еще более глубокими, если такое вообще возможно, ее голос слегка дрожал, и только лицо не выдавало никаких эмоций. Тори не могла не задаваться вопросом, какой ценой шерифу удается сохранять внешнее спокойствие в стрессовых ситуациях. Как врач, она прекрасно понимала, насколько высокой эта цена может быть. Господи, неужели она всегда держит этот непоколебимый самоконтроль?

– Риз?

Риз смотрела в сторону залива застывшим взглядом и почти не слышала Тори.

– Вы это видите? – Не отрывая взгляда, спросила она.

– Что? – Тори удивленно проследила за ее взглядом. – Воздушных змеев?

– Ее брат сказал, что она любит птиц… и красный цвет. – Риз наблюдала за парящим в небе красивым красным змеем. – Вот вам и красная птица.

Бросив короткий взгляд на Риз, Тори снова подняла голову вверх.

– Как вы думаете, куда бы она направилась, если бы захотела подойти к ним поближе?

– К воде. Скорее всего, на один из пирсов, – мрачно ответила Риз. – Позвоните шерифу, чтобы он послал людей проверить пирсы на западе, а я начну проверять те, что ближе к ресторану, где ее видели в последний раз.

– Да, конечно.

Посмотрев на Тори, Риз взяла ее за руку и легонько сжала ее пальцы в своей руке.

– Спасибо.

Это незначительное прикосновение будто пронзило Тори насквозь. Она посмотрела в глаза Риз и шум вокруг стих. В этот момент для нее не существовало ничего и никого кроме Риз. Тори застыла на месте, не в состоянии даже выдохнуть, и в следующую же секунду поняла, что Риз Конлон – самая восхитительная женщина из всех, кого она знала. И еще она красивая. А я, похоже, серьезно влипла.

Тори судорожно сглотнула, пытаясь понять, сможет ли она когда-нибудь отвести взгляд. И задаваясь вопросом, хочет ли она этого. К счастью, в этот момент кто-то позвал Риз, и она отпустила руку. Тори сделала глубокий вдох. Так, хорошо, Тори, теперь найди телефон и позвони. Ты можешь. Просто отойди от нее. Она не понимает, что делает. Она и понятия не имеет, какой эффект производит на женщин.

И в следующую секунду Тори вдруг осенило, что это может быть правдой. Риз просто не знает. А раз она не знает, то, что это говорит о ней? Тори перебрала в уме то немногое, что знала о прошлом Риз, вспомнила, как вечером они разговаривали по душам, сидя у нее на диване. Риз ни разу не упомянула о каких-либо любовных отношениях. Она говорила только о службе. Тори почему-то всегда думала, что Риз лесби. Просто потому, что Риз выглядела мужественной, ну и потому, что Тори находила ее привлекательной. Но вполне может быть, что она ошибалась. Или может быть, Риз просто сама не знает, что она лесби.

Тори покачала головой. В любом случае, мне не следует с ней связываться. Я ни за что больше не стану строить отношения с кем-то, кто сам еще не осознал свою сексуальность и уж тем более с натуралкой.

Глядя Риз вслед, Тори приказывала своему сердцу перестать так сильно биться. Ничего не получалось, и она попыталась внушить себе, что все дело просто в том, что она переживает из-за пропавшей девочки.

* * *

       Было почти восемь, когда Тори отложила в сторону последнюю на сегодня таблицу. Стемнело уже пару часов назад, и она даже думать боялась, что чувствуют родители и сама девочка. Ей всегда было тяжело, когда болели дети, ведь им зачастую просто невозможно объяснить, что происходит и зачем она делает им больно. Слишком часто врачам приходится делать болезненные процедуры во благо выздоровления пациентов. Но от осознания того, что это необходимо, ей легче не становилось.

       Тори подумала о К. Т., женщине, которую она любила на протяжении стольких лет учебы: сначала в колледже, затем в мединституте, и во время резидентуры. К. Т. обладала удивительной и, в то же время, раздражающей способностью абстрагироваться от эмоций, которые могли помешать ее равновесию. Конечно, для хирурга это умение просто жизненно необходимо, но в личной жизни оно не приводило ни к чему хорошему. Тем не менее, К. Т. была настолько обаятельной, что перед ней было трудно устоять, и Тори прощала ей все обиды. Все, кроме последней. Даже ее обезоруживающая улыбка и клятвы в вечной любви не смогли тогда тронуть сердце Тори. Отчасти как раз поэтому Тори намеревалась пресекать любые фантазии о загадочной помощнице шерифа. Риз Конлон обладала столь же неотразимой харизмой и поразительной привлекательностью, что и К. Т.. Возможно, шериф, очаровательна, галантна и отважна, но в то же время она опасна. Одного раза для меня более чем достаточно.

       Телефонный звонок, заставил Тори вздрогнуть.

       – Да? – ответила она.

       – Доктор, мы нашли ее. Приеду через пять минут, родители тоже едут. – Кратко отрапортовала Риз.

       – В каком она состоянии? – Спросила Тори, поднимаясь из-за стола.

       – Девочка не говорит, и даже не плачет. Но никаких видимых повреждений я не вижу. Мы уже совсем рядом…

       – Неси ее сразу в процедурную.

       – Поняла.

       Через несколько минут в дверях появилась Риз, со светловолосой девочкой на руках, укутанной в зеленую куртку с эмблемами морских пехотинцев.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒