Примечания 13 страница

— Нет, — ответила Лейси своим лучшим невинным голосом.

Селия обошла одеяло, чтобы посмотреть на изнанку.

— Это мальчик.

— О-о-о, — пропела Лейси. — Как здорово!

Они вместе пошли вдоль ряда одеял, останавливаясь, чтобы полюбоваться ими, и беседуя.

— Доктор Вернон назвал его «маленький мыслитель». Сказал, что он выглядит так, будто вырастет Эйнштейном или типа того.

— Это пригодится, когда придет время делать уроки. — Лейси остановилась, и ее голос стал серьезным. — Ой. Извини. Ты уже решила, что будешь делать?

Селия подняла яркое оранжевое с зеленым одеяло и стала рассматривать замысловатую стежку.

— Я собираюсь найти для него семью.

Лейси ласково положила ладонь на руку Селии.

— Уверена, это так трудно. — Селия кивнула. — Если я могу что-нибудь сделать для тебя, дай не знать. Я хочу сказать, что умею хорошо слушать, так что, если тебе нужно поговорить...

Ее неловкий смех заставил Селию слабо улыбнуться. Сложно поверить, что это та же женщина, которая была такой неприветливой в ее первый визит к доктору.

— Спасибо. Я хочу, чтобы у него была счастливая жизнь и хороший папа. Я не могу дать ему это.

— Это так самоотверженно.

Селия не хотела говорить о самоотверженности, трудностях или недостатках в собственной жизни.

— Это все так невыносимо. Иногда единственный способ справиться — не думать об этом. Но спасибо. — И она перешла к следующему одеялу, спеша сменить тему. — Я даже представить не могу, сколько труда вложено в некоторые из них.

Селия была благодарна, что Лейси с удовольствием поддержала новую тему.

— Знаю. Кому в голову придет делать целое одеяло с собаками?

* * *

       Нэнси еще спала, когда Селия тихонько выскользнула из дома, чтобы пойти в церковь. Суббота у Нэнси выдалась суматошной, и ей предстояло провести еще много часов на закрытии фестиваля вечером, так что она заслужила отдых.

       Селия удивилась, как много людей уже было на улице, наверное, они хотели опередить высокую температуру, предсказанную синоптиками. Несмотря на ранний час прохладный ночной воздух уже отступил перед душной жарой, и Селия была рада кондиционированному воздуху в церкви. Должно быть, некоторые из приезжих гостей решили посетить церковь, потому что скамьи были почти заполнены, а ведь до начала службы оставалось еще пять минут.

       Выбирая, куда сесть, Селия улыбнулась нескольким людям, с которыми познакомилась за последние месяцы. Она была рада дружелюбным лицам. Она задавалась вопросом, как станут реагировать на нее люди, когда беременность станет заметна. Осудят ли и станут смотреть с отвращением? Ей не было нужды беспокоиться. То ли благодаря внимательности священника, то ли Божьей милости, она не знала, но в последнее время проповеди, которые она посещала, были посвящены тому, чтобы не судить других.

       «Некоторые наши грехи и слабости очевидны окружающим, и показывать пальцем очень легко, — говорил священник. — Но многие из нас несут свои прегрешения и тяготы в душе, втайне. Только одним грех видимый хуже тайного: иногда он побуждает других поддаться искушению критиковать и осуждать. Пускай каждый беспокоится о себе сам. И когда дело доходит до ошибок других, давайте просто поступать, как велит закон Божий. Возлюбить ближнего. Служить друг другу. Прощать. А суд давайте оставим Господу».

       Селия была благодарна за послание.

       Сейчас ей более чем когда-либо нужен был покой, который она чувствовала, когда входила в двери церкви. Все время после УЗИ она ощущала себя как женщина на средневековой дыбе, болезненно растягивалась в разных направлениях. С того времени, как она узнала о беременности, она понимала, что отдаст ребенка в семью, которая сможет обеспечить ему лучшую жизнь. Сложности и дискомфорт ее положения были тяжелы, но они закончатся, и она снова станет той, кем была до того, как с ней это произошло.

       Но потом она почувствовала первое шевеление жизни внутри, а через несколько дней увидела на экране крошечного мальчика, его сердцебиение, ручку у подбородка, как будто он размышлял, гадая, что сулит ему будущее.

       И она полюбила его. В первый раз она поняла, что даже когда он исчезнет из ее жизни, она никогда не будет прежней. Частица ее сердца всегда будет принадлежать ему. Селия считала себя бойцом. Она пережила апперкот от ухода отца и левый хук от материнского пренебрежения. Раз за разом ее сбивали с ног, но этот может оказаться слишком сильным. Станет ли необходимость отдать ребенка тем ударом, который уложит ее на лопатки? Сможет ли она когда-нибудь по-настоящему оправиться?

       Витраж с изображением Иисуса в Гефсиманском саду расплылся, и Селия часто заморгала. Органист растянул последнюю ноту вступления, и только священник встал, чтобы поприветствовать прихожан, на скамью рядом с Селией скользнул Сайлас. Он коротко улыбнулся ей, а затем сосредоточил свое внимание на службе.

       Сайлас не ходил вместе с ней в церковь с тех пор, как уехал тушить пожары, и Селия задумалась о его мотивах. Он приглашал ее на свидания с самого возвращения из Вашингтона, и хотя поначалу это ей льстило, она была решительно настроена держать его на расстоянии. Обстоятельства, которые она не могла контролировать, уже причинили слишком много боли ее сердцу. Ей совсем не хотелось добровольно подвергать его еще большим страданиям.

       Селия мысленно отрепетировала, как будет отказываться от приглашения пообедать или съездить куда-нибудь. Что-нибудь вежливое, но твердое. На половине службы она поняла, что больше думает о том, как отказать Сайласу, чем о духовном послании. Она сосредоточилась на мужчине, стоявшем впереди, вместо мужчины, сидевшего рядом.

       Когда служба закончилась и Сайлас повернулся к ней, Селия приготовилась.

       — Я еду в Б-бенд, но, если тебя нужно подвезти до дома, могу подкинуть тебя перед отъездом.

       Никакого приглашения, только предложение подвезти. Нет нужды волноваться.

       — Ой, спасибо. — Селия подумала отказать, но было слишком жарко. — Если у тебя есть время, было бы здорово.

       По дороге к дому он мало говорил, разве что отпустил небрежный комментарий про фестиваль лоскутного шитья, да заметил, что тете Нэнси нужно бы немного притормозить.

       Когда он ее высадил, Селия смотрела с крыльца, как «Джип» остановился на углу, прежде чем повернуть к Бенду. Вместо спокойствия, которое она всегда испытывала после церкви, она ощущала беспокойство и тревогу.



  Глава 38

       — Вы уже зарегистрировались на сайте? — спросил мистер Уокер.

       Селия сидела в шикарном кабинете юридической фирмы «Уокер и Лабрэм».

       — Ваша секретарь помогла мне с этим на прошлой неделе.

       — Хорошо. У вас была возможность просмотреть какие-нибудь семьи?

       — Я просмотрела несколько.

       Селия не сказала ему, что провела много часов, рассматривая фото и читая биографии и рекомендательные письма. Сотни пар, надеющихся усыновить ребенка. Некоторые бездетные, у других уже был ребенок и они не хотели, чтобы их сын или дочка росли без братьев и сестер. Это пугало. В ее власти было воплотить мечты этих людей в жизнь, но что более важно, она хотела быть уверенной, что нашла лучшее место для своего малыша. Хорошая жизнь станет ее последним подарком ему, и она до ужаса боялась сделать неудачный выбор.

       Мистер Уокер заметил выражение лица Селии, и его тон смягчился:

       — Я знаю, что это нелегко.

       — Что, если я не смогу выбрать?

       Этот вопрос Селия задавала себе с тех пор, как открыла файл первой пары. Это была привлекательная пара из Розберга, но первое же, что заметила Селия, — глаза матери были слишком близко посажены. Она понимала, что это не важно. Похоже, женщина была очень милой — она любила печь, играла на пианино и помогала приюту для бездомных, — но все, что видела Селия, когда смотрела на их фото, это глаза женщины.

       — Будьте терпеливы. Большинство биологических матерей говорят, что сразу же поняли, когда нашли нужную пару. Так что не торопитесь. Продолжайте искать, пока не почувствуете, что это те самые.

       Когда Селия уходила, мистер Уокер вручил ей брошюру.

       — Я знаю, что это далеко от вас, но в Юджине есть группа поддержки для биологических матерей, которая собирается днем два раза в месяц. Возможно, вам поможет послушать других матерей, которые прошли или сейчас проходят через то же самое.

       Селия расстроилась.

       — Юджин очень далеко.

       — Я знаю. Мы пробовали создать одну группу здесь, но бывало, что приходили только одна или две женщины. Может, стоит съездить раз или два.



       * * *

       — Вы издеваетесь? — Возле ящиков с сегодняшним урожаем томатов стояла рыжеволосая женщина в спортивном костюме с еще более рыжеволосым ребенком, который выглядел слишком большим для сидячей коляски. — Остался один вонючий помидор?

       Мальчик плакал и тянул ремни коляски, пытаясь выбраться на свободу.

       — Тихо, — одернула его мать.

       — Печенье. Хочу печенье.

       — Я сказала, никакого печенья. В них слишком много сахара.

       — Папа дает мне печенье.

       — Видимо, поэтому ты и ведешь себя так.

       Селия проверила, не остались ли под столом еще помидоры. Она вытащила пустую корзину и показала женщине.

       — Боюсь, это наш последний помидор.

       — Дай печенье! — завопил ребенок.

       Не обращая внимания на сына, женщина повысила голос, чтобы ее было слышно за его истерикой.

       — Вам надо привозить больше помидоров. Это уже второй раз за месяц, когда вы продали все, прежде чем я успела прийти.

       Сегодня на рынке был насыщенный день — покупатели шли один за другим. У Селии ныли ноги и болела голова. Она устала и проголодалась, а ей еще нужно будет загрузить пикап, разобрать столы и навес и полчаса вести машину, прежде чем она сможет поесть. Она глубоко вдохнула и медленно выдохнула, после чего ответила женщине:

       — Утром я привезла все созревшие помидоры. Я даже не оставила ни одного дома себе на ужин. Жалко, что вы не пришли хотя бы на несколько минут раньше.

       — Ага, когда приходится ждать, пока бывший муж вернет ребенка, мало что можешь сделать.

       — Дай. Мне. Печенье!

       Детский вопль больно резанул по ушам Селии, так что было трудно не закрыть их руками. Селия сдержала улыбку, подумав, как этот жест разозлил бы покупательницу.

       — Я проделала весь путь ради ваших помидоров.

       — Может быть, у кого-то еще остались.

       — Печенье!

       Женщина развернула коляску и пошла прочь, вечернее солнце протянуло за ней длинную тень футов на двадцать. Отойдя на несколько шагов от прилавка, она повернулась и через плечо бросила Селии:

       — Предлагаю вам в следующем году посадить больше помидоров.

       Селия вздохнула и посмотрела на часы, обрадовавшись, что уже скоро можно будет уезжать.

       — Интересно, и почему это ее муж бывший? — пробормотала Селия и испугалась, когда у нее за спиной кто-то засмеялся. Она повернулась и увидела снаружи Сайласа. «Что он тут делает? »

       — Ты слышал? — спросила Селия.

       — Некоторые люди такие г-грубые.

       — Все остальные сегодня были очень вежливы. — Она потянулась, разминая спину. — А что ты тут делаешь?

       — Нужно б-было поменять масло в «Джипе», так что я подумал, что заеду и помогу тебе погрузиться.

       Селию охватила благодарность, и она отвернулась и принялась складывать ящики. Она знала, что поменять масло Сайлас мог и в «Гараже Картера» в Систерс.

       Когда Сайлас накрыл ладонью ее руку, она замерла.

       — Ты выглядишь уставшей.

       — Так и есть.

       — Посиди. Я все сделаю.

       — Я могу помочь.

       Сайлас приобнял ее за плечи и отвел к складному стулу, о котором она почти забыла.

       — Садись.

       Селия сидела и смотрела, как Сайлас загружал по большей части пустые ящики в кузов ветхого пикапа Нэнси.

       — Тебе становится слишком тяжело? — спросил он, складывая ножки одного из столиков.

       — До закрытия рынка осталось всего три недели. Я буду в порядке.

       Селии было трудно поверить, что сентябрь уже наполовину прошел. Она прожила в Систерс дольше, чем в двух приемных семьях. Казалось невозможным, что она пробыла здесь так долго, но когда она видела, как раздалась ее талия, то понимала, что это правда.

       Когда осталось упаковать только навес и складной стул, Селия встала, чтобы помочь.

       — Навес легче убирать вдвоем.

       — Но ты каждый раз делаешь это одна?

       Селия пожала плечами:

       — Обычно да, но вдвоем легче.

       Они с Сайласом взялись за углы и открепили ткань. Вместе они сложили навес и разобрали опоры.

       — Вот и все, — сказал Сайлас, когда последняя деталь навеса была уложена в пикап.

       Селия помедлила. Она хотела выразить свою признательность, но не знала, как это сделать, чтобы не давать ему ложных надежд. Чувство вины победило.

       — Если ты еще не ел, заходи к нам. Нэнси сказала, что к моему возвращению ужин будет готов, и я уверена, что на тебя тоже хватит.

       — М-может, в другой раз? Я п-пока не возвращаюсь в Систерс.

       — Ладно. Тогда в другой раз.

       Селия сидела в кабине пикапа и смотрела, как Сайлас идет через сквер к своему «Джипу». Он был лучшим мужчиной на свете, и тоска по нему опутала ее сердце.



       * * *

       Селия складывала и расправляла брошюру. За последние пару недель ее желание посетить группу поддержки для биологических матерей только возросло. Она отвергла эту идею из-за того, что ехать до Юджина два с половиной часа, но, когда от раздражения чуть не швырнула ноутбук через всю комнату, поняла, что ей необходимо поговорить с другими женщинами, которые понимали бы, что она испытывает. Теперь ей нужно было придумать, как туда добраться.

       — Сайлас, сделай погромче, — попросила Нэнси.

       Программа новостей сделала сюжет про Фестиваль лоскутного шитья в Систерс, и сегодня его показывали.

       Сайлас увеличил громкость, и они вместе смотрели, как журналист берет интервью у мэра и Вэл.

       — Я ужасно выгляжу. Почему никто мне не сказал, что в этой рубашке я такая толстая?

       Нэнси было видно на заднем плане, она резала ткань, пока Вэл давала интервью.

       — Вы выглядите отлично, — сказала Селия.

       — Камера прибавляет десять фунтов, — добавил Сайлас.

       — Больше похоже на пятьдесят, — пробормотала Нэнси себе под нос.

       Репортаж заканчивался подборкой самых впечатляющих лоскутных одеял под веселенькую мелодию банджо.

       — Получилось неплохо, — сказала Нэнси, когда репортаж закончился.

       Сайлас выключил телевизор:

       — Получилось здорово.

       Нэнси повернулась к Селии:

       — Что это у тебя? Хочешь затереть бумагу до дыр?

       Селия расправила брошюру.

       — Это про группу поддержки, о которой говорил мне мистер Уокер. Для биологических матерей.

       — Какая хорошая мысль. Ты пойдешь?

       Селия пожала плечом:

       — Я очень хочу. Но это в Юджине.

       — Далековато. — Нэнси увидела лицо Селии и добавила: — Но ты можешь взять мою машину. Когда это?

       — Завтра днем.

       — Блин. Завтра я записана к врачу.

       Селия прикусила губу и спросила:

       — Как думаете, я могу взять пикап?

       — О, дорогуша, не думаю, что это хорошая идея. Эта развалина может даже не доехать до Юджина.

       — Можешь взять «Джип». — Селия и Нэнси удивленно посмотрели на Сайласа. — Он все равно б-будет стоять возле работы.

       — Может, ты возьмешь отгул и отвезешь ее туда? — сказала Нэнси. — Я переживаю, что ей придется ехать одной так далеко.

       Не дожидаясь, пока она закончит предложение, Сайлас покачал головой.

       — Не могу. Но она может взять его.

       Селия отказывалась признавать, что была немного разочарована тем, что он так быстро отклонил предложение Нэнси.

       — Т-ты сможешь подвезти меня на работу утром? — спросил Сайлас.

       — Конечно.

       Нэнси все еще выглядела обеспокоенной, но Селия сделала вид, что не заметила. Она не хотела, чтобы Сайлас передумал.



  Глава 39

       Селия повернула на Сикамор-стрит и вытянула шею, высматривая номер дома. Учитывая растущего внутри ребенка, откуда могло взяться место для огромной пустоты, которую она ощущала в животе? Единственное, что помогало ей двигаться к встрече группы поддержки, — это знание, что Сайлас и Нэнси станут расспрашивать, а ей не хотелось признаваться, что она струсила, или, хуже того, лгать им. Особенно, когда Сайлас доверил ей свой «Джип».

       Здание было из темно-серого камня и выглядело готическим и зловещим, можно было легко представить, как в такое место приходят женщины, чтобы принести своих детей в жертву кричащим горгульям. Селия отчитала себя за то, что позволила воображению увести ее в сторону.

       Когда Селия вошла, одиннадцать женщин повернулись к двери. Одна встала и сделала несколько шагов вперед, чтобы поприветствовать ее, а несколько других расширили круг и придвинули еще один стул.

       — Мы только начали, так что ты ничего не пропустила. — Женщина, которая, похоже, была главной, пожала Селии руку и показала ей на свободный стул. — Мы собирались представиться друг другу. Вы можете рассказать столько, сколько пожелаете. Меня зовут Ивонн, и я социальный работник. Я люблю работать с биологическими матерями, потому что сама была такой, так что я вас понимаю. Мне было шестнадцать, когда я отдала ребенка. Сейчас ему двадцать семь лет, и у него есть свой ребенок. Джеки, будешь следующей? — Она коснулась ноги женщины, сидевшей слева от нее.

       У Джеки были короткие африканские кудряшки, и она была худой как тростинка, за исключением живота, который выглядел так, будто она может родить сегодня, прямо в этой комнате.

       — Меня зовут Джеки, и я на тридцать девятой неделе. Я хожу сюда уже почти шесть месяцев. Я отдам девочку паре, которая живет в Фениксе. Надеюсь, ей понравится пустыня и она не будет меня ненавидеть.

       — Я была в Фениксе. Твоя дочурка его полюбит, — сказала блондинка, сидевшая рядом с Селией.

       — Фиона? — обратилась социальный работник к миниатюрной девушке с короткими коричневыми волосами.

       — Меня зовут Фиона. Мне семнадцать лет. Я на двадцать второй неделе, и на прошлой неделе узнала, что у меня будет мальчик. Я еще не выбрала семью.

       Следующая женщина не стала ждать приглашения. За исключением социального работника, она выглядела самой старшей в комнате.

       — Меня зовут Энди, и я должна родить на Рождество. Пожелайте мне веселого Рождества. — Селию поразил ее резкий тон. — Мой скоро уже бывший муж думал, что сможет вынудить меня сохранить брак, сделав беременной, но он ошибся. Я его не перевариваю и ни за что не оставлю его ребенка. Я бы сделала аборт, но практически слышу, как мать грозит мне из могилы. И вот я здесь. Жду, когда смогу отправить этого ребенка в новый дом в Колорадо, чтобы вернуться к своей жизни.

       Женщина сложила руки на груди и сердито уставилась на следующую.

       Селия с интересом слушала истории всех женщин. Все они были такими разными: по возрасту, жизненному опыту и чувствам. Когда подошла ее очередь, она глубоко вдохнула и напомнила себе об обещании, которое дала по дороге в Юджин. Несмотря ни на что, она будет абсолютно честна.

       — Меня зовут Селия. В следующем месяце мне исполнится двадцать один.

       — С наступающим, — сказала Джеки.

       Селия улыбнулась ей.

       — Спасибо. Мой ребенок должен родится одиннадцатого декабря. Я забеременела, потому что меня изнасиловали.

       Пара женщин ахнули, и Ивонн подняла руку, чтобы утихомирить их.

       — Я еще не выбрала семью. Я так боюсь ошибиться, что меня это парализует. — Несколько женщин понимающе кивнули. — Но я хочу, чтобы у него было все самое лучшее.

       После знакомства женщины проговорили почти два часа. Несколько раз они передавали по кругу коробки с бумажными салфетками, и к тому времени, как встреча закончилась, Селия ощущала родство с большинством из них.

       — Я рада, что ты пришла, — сказала Ивонн у питьевого фонтанчика после собрания.

       — Я тоже. Не знала, что поездка будет стоить того, но оказалось именно так. Мне лучше, как будто я не отличаюсь от остальных.

       — Иногда кажется, что никто не сможет понять, как будто мы единственные на свете чувствуем такое, но это не так. Все мы испытываем страх и одиночество и спрашиваем себя, правильно ли поступаем. Даже Энди. Хорошо разговаривать друг с другом, чтобы мы знали это.

       Селия улыбнулась и кивнула.

       — Мне нужно было услышать, что другим тоже было сложно выбрать семью. Мне казалось, я застряла. Каждый раз, когда я смотрю на потенциальных родителей, мне кажется, что меня вырвет. Я не хочу ошибиться.

       — И ты не ошибешься.

       Когда к питьевому фонтанчику подошел мужчина, Ивонн взяла Селию за руку и отвела на несколько футов.

       — Несмотря на то, что ты отдаешь ребенка, у тебя все равно есть материнское чутье. Ты изучишь все варианты, и когда все будет сказано и сделано, выберешь правильную семью для своего малыша.



       * * *

       Было темно, когда Селия вела «Джип» по грунтовке к дому Сайласа. Фонарь на крыльце создавал большой желтый круг, который почти достигал подъездной дорожки, и она видела, что где-то в доме горел свет.

       — Спасибо тебе, — сказала она, когда Сайлас открыл дверь. — Это именно то, что мне было нужно.

       — Удачно съездила? — спросил он.

       — Очень. Даже передать не могу, как я благодарна за то, что ты разрешил взять твою машину.

       — Всегда пожалуйста. Заезжала за мороженым?

       — Куда заезжала? — с невинным видом спросила Селия.

       Сайлас улыбнулся и покачал головой:

       — Думаешь, у меня не получится сказать это?

       Следующие слова были медленными, и, хотя его губы напряглись, он сумел произнести без запинки:

       — «Принц Пюклер». Я рад, что ты туда не заехала. Ты не заслужила мороженого.

       Селия улыбнулась:

       — Но ты заслужил. Если бы оно не растаяло по дороге, я бы заехала и взяла для тебя клубничного мороженого.

       — Ну ладно. Такая мысль...

       — Ого, — перебила его Селия и приложила ладонь к боку. — Извини. Думаю, он только что забил гол.

       — С ума сойти. Ты правда чувствуешь?

       — Да. Тут.

       Не задумываясь, Селия приложила ладонь Сайласа к тому месту, где только что держала свою. Они ждали, ее ладонь лежала поверх его теплой руки. Селия проигнорировала собственное удивление своей напористостью.

       — Похоже, матч кончился, — тихо сказал Сайлас.

       — Он нас дурачит, — сказала Селия. Она уже готова была отпустить его руку, когда ребенок снова толкнулся. — Вот. Ты почувствовал?

       — Это ребенок?

       Селия засмеялась.

       — Ну не я же сама себя пинаю.

       — Ого. Потрясающе.

       Когда ребенок перестал толкаться, Сайлас убрал руку, и Селия неловко шагнула назад.

       — Еще раз спасибо. Я очень ценю это.

       — Я могу проводить тебя домой.

       Селия спустилась с крыльца и вышла из круга света.

       — Тут недалеко. Я в порядке.

       Сайлас проводил ее до дороги.

       — Я п-постою здесь и посмотрю. Чтобы убедиться, что там нет п-плохих парней.

       Дойдя до дома Нэнси, Селия обернулась. Белая футболка Сайласа светилась в лунном свете. Он помахал рукой, и она подняла свою в ответ, прежде чем войти внутрь.



  Глава 40

       — Что на обед? — спросил Сайлас, входя к Нэнси через заднюю дверь.

       — Поскольку у тебя есть всего час, я думала приготовить сэндвичи с сыром и ветчиной.

       — Хорошо.

       Сайлас открыл холодильник и налил себе стакан апельсинового сока.

       — Посиди, пока я приготовлю, — сказала Нэнси. — И начинай рассказывать. Я беспокоюсь с твоего звонка вчера вечером.

       — Я же сказал тебе не волноваться. Я просто хотел п-поговорить со своей дорогой старой тетушкой.

       Сайлас сжал ее плечо, и она хлопнула его по руке.

       — Старой? И ты хочешь, чтобы я готовила тебе обед?

       — Я голодный, н-но это не имеет отношения к еде.

       Нэнси прислонилась к столешнице и вгляделась в лицо племянника.

       — А к чему имеет?

       — К огороду.

       — К огороду? — скептически переспросила Нэнси.

       — Разве не пора выдирать ботву? Перекапывать?

       — Пора.

       — Я уверен, что Селия упрямо захочет сделать все сама. Ты знаешь. Как плату за жилье. Но д-думаю, ей не следует.

       — Я тоже так думаю. Вот почему я не говорила ей, что уже пора. Я думала нанять Фрэнка и его сына, когда они закончат со своим огородом.

       — Я сделаю это.

       — Мне не сложно их нанять. Ты и так уже работаешь больше сорока часов в неделю.

       — Я хочу.

       — Пытаешься произвести на нее впечатление? — с улыбкой поддразнила Нэнси.

       Сайлас усмехнулся:

       — Думаешь, сработает?

       — Возможно. Но я бы не рассчитывала. Она не поощряла тебя, хотя ты очень усердно ухаживал за ней.

       — Я н-не ухаживал. Я был ей другом. Как т-ты мне сказала. А друг не хотел бы, чтобы его беременная подруга навредила себе, пропалывая огород.

       — Да, полагаю, друг не хотел бы.

       Нэнси положила на стол сэндвичи и пакет чипсов и села напротив племянника.

       — Спасибо.

       Сайлас откусил сэндвич.

       Нэнси перестала поддразнивать и серьезно спросила:

       — Что, если ты сделаешь это, а она потом уедет?

       Сайлас проглотил кусок.

       — А что, если не сделаю, а она останется?

       Нэнси улыбнулась.

       — Я не хочу, чтобы ты страдал.

       — Слишком поздно.

       Через пару минут Нэнси спросила:

       — Она говорила тебе про отца ребенка?

       На лице Сайласа промелькнула боль.

       — Нет. А тебе?

       — Мне кое-что известно.

       Сайлас подался вперед.

       — Что? Если есть что-то, что я должен знать, скажи мне.

       Нэнси с печальным лицом покачала головой.

       — Сайлас, есть кое-что, что я не вправе рассказывать. Это Селии решать. Может, тебе стоит спросить у нее. — Она сделала глоток воды. — Или, может быть, лучше тебе подождать, пока она сама заговорит об этом. — Нэнси хлопнула по столу ладонью. — Я не знаю, что тебе делать, и если я чему и научилась, когда рассказала тебе о ее беременности, так это тому, что не следует совать свой старый любопытный нос в чужие дела.

       — Старый?

       Нэнси улыбнулась:

       — Я люблю тебя, Сайлас.

       — И я тебя.



       * * *

       Селия еще лежала в кровати, когда услышала, как хлопнула дверь сарая. Нэнси ушла на прогулку с Инес, тогда кто же там?

       Из окна спальни ей ничего не было видно, поэтому она быстро оделась и пошла на задний двор. Сайлас, наклонившись, выдергивал ботву растений и бросал в тачку.

       — Что ты делаешь? — крикнула Селия, направившись к нему.

       Он выпрямился и смотрел, как она приближается. Когда она подошла достаточно близко, чтобы не нужно было кричать, он ответил:

       — Выдираю ботву.

       — Уже пора? Нэнси ничего не говорила.

       — Пора.

       Он наклонился и выдернул еще один побег огурца.

       — Это я должна делать.

       — Нет, не должна.

       Селия уперла руки в бедра, и он улыбнулся.

       — Это моя работа. И чему это ты улыбаешься?

       — Ты такая милая.

       Селия опустила взгляд на свой большой живот.

       — Не говори глупости. Я огромная. И не меняй тему. Я должна ухаживать за огородом.

       — Нет, сегодня не должна. — Он передвинул тачку на несколько футов вдоль грядки. — И да, ты милая.

       — Сайлас, перестань. — Сайлас остановился и посмотрел на нее. — Мне нужно делать свою работу.

⇐ Предыдущая 8 9 10 11 12 131415 16 17 Следующая ⇒