Височные КОЛЬЦА 7 страница

Вместе с тем во многих местах березу специально сажали рядом с домом для благополучия семьи, по случаю рождения ребенка, для защиты от молнии, для отпугивания зла и т. п. В Люблинском воеводстве береза считалась деревом, приносящим удачу; по ее веткам, поставленным в воду, девушки гадали о замужестве. Установленная в переднем углу при строительстве дома ветка березы была символом здоровья хозяина и семьи. Березовые ветки втыкали в поле, чтобы получить богатый урожай злаков, льна. Березовое полено закапывали под порогом новой конюшни, чтобы «велись» кони. После выпечки хлебов в печь бросали березовые поленья, чтобы «ягнята были белыми». В народных легендах береза — благословенное дерево, укрывшее Богородицу и Христа от непогоды (польское поверье) или св. Пятницу от преследований черта (русское), или, напротив, проклятое Богом дерево, прутьями которого якобы хлестали Христа (сербское). Женская символика березы проявляется в обрядах лечения детских болезней: например, веря в магическое исцеление, носили девочек к березе, а мальчиков — к дубу (укр. ). В обрядовых приговорах при сватовстве береза и дуб выступали как символы невесты и жениха («у вас есть Береза, а у нас Дуб…»). Чтобы иметь в браке больше мальчиков, чем девочек, молодая при выходе из церкви должна была взглянуть в сторону леса и сказать: «Все в лесу дубы, лишь одна береза» (гуцулы Закарпатья). В Полесье верили, что посаженная близко к дому береза вызывает женские болезни у его обитательниц; что наросты на березовых стволах образуются от женских проклятий («бабских прокленов»). В некоторых полесских селах при похоронах покрывали тело умершей женщины березовыми ветками, а тело мужчины — ветками тополя. В белорусских причитаниях умерших братьев называли «зялеными кусточками», а умерших сестер — «белыми бярезами». В свадебных и лирических песнях береза — самый популярный символ девушки. Связь березы с нечистой силой и душами умерших тоже указывает на женскую символику: о русалках в Полесье говорили, что они «с березы спускаются» или «на березах качаются»; в русальных песнях они сидят «на белой березе», «на кривой березе». Принадлежащими русалкам считались такие березы, ветки которых свисали до земли; на Троицкой неделе к ним боялись приблизиться, опасаясь русалок. В Польше такие плакучие березы, одиноко растущие в поле, назывались деревьями духов. В них якобы вселялись души умерших девушек, которые по ночам выходили из берез и «затанцовывали» насмерть случайных прохожих. Согласно польским поверьям, под одиноко растущей березой покоится душа умершего насильственной смертью и вместо сока в ней струится кровь. Некоторые признаки необычного вида березы (искривленная или сросшаяся с другим деревом) были для белорусов свидетельством того, что под ней погребена невинно загубленная душа. Во многих восточно-славянских балладах, легендах, сказках погибшая девушка превращается в березу. Характерно, что в Костромском крае об умирающем говорили: «В березки собирается». Береза часто упоминалась как атрибут нечистой силы в демонологических поверьях и быличках: рассказывали, например, что ведьма могла надоить молоко с ветвей березы; она же летала по ночам не только на помеле или хлебной лопате, но и на березовой палке; белые кони, подаренные человеку чертом, превращались в кривые березы, а поданный чертом хлеб — в березовую кору; женщину, в которую вселился бес, во время приступа «бросало» на березу. Широко известны у восточных славян троицкие обряды с растущей или срубленной березой, совершаемые, как правило, девушками и женщинами. У русских в четверг перед Троицей совершался обряд «завивания березки»: девушки шли в лес, выбирали там молодую березу и под пение обрядовых песен закручивали на дереве ветки в форме колец, связывая их своими лентами, поясами или нитками; рядом с «завитой» березкой водили хороводы, гадали о будущем замужестве, устраивали совместное угощение. Девушки «кумились» с березой, просили у нее доли, умывались березовым соком для красоты и здоровья. В Костромском крае верили, что девушка, первой севшая в тени «завитой» березы (на которой «завили» венок), выйдет замуж в текущем году. В день Троицы вновь ходили к этому дереву, чтобы «развить», «распустить», «освободить» березу. Наряду с этим совершались обряды и со срубленной «троицкой березкой» (которую называли в разных местах по-разному: «кума», «гостейка», «семик», «куст», «баба», «красота»): деревце украшали лентами, бусами, цветами, ходили с ним по селу, а затем выносили за его пределы и там сжигали или топили (т. е. «провожали березку» или «хоронили» ее). Крестьяне Дмитровского края (под Москвой) верили, что в березовые ветки на Троицу вселялись души умерших родственников. Ветки березы, особенно те, что были использованы в троицких или других календарных обрядах, расценивались в народной магии как надежный оберег. У всех славян считали, что заткнутые под крышей дома, оставленные на чердаке березовые ветки защищают от молнии, грома, града; воткнутые посреди посевов в поле, они отгоняют грызунов и птиц; брошенные на огородных грядках, предохраняют капусту от гусениц. С помощью веток березы и березовых веников пытались уберечься от нечистой силы, болезней, «ходячих» покойников. Накануне дня Ивана Купалы березовые ветки втыкали над дверями хлевов, чтобы не дать ведьмам проникнуть к коровам и навредить им; на рога коровам надевали березовые венки для защиты от ведьм. У западных славян надежным средством защиты от злых сил считалась березовая метла, прислоненная к постели роженицы или к колыбели новорожденного. Во многих местах верили, что при битье березовым прутом заболевшего ребенка болезнь тут же отступит. В знахарской практике действенным приемом лечебной магии считалось хождение к растущей березе для «передачи» ей болезни: под березу выливали воду, оставшуюся после купания больного ребенка, (ср. мотив угрозы по отношению к болезни в тексте русского заговора от грудной жабы: «Брошу жабу под березов куст, чтоб не болело, чтоб не щемило»). Русские крестьяне обращались к березе с просьбой об исцелении и при этом скручивали над больным березовые ветки, угрожая не отпускать их до тех пор, пока болезнь не отступится от человека. В Мазовии страдающий малярией должен был потрясти березу с приговором: «Тряси меня, как я тебя, а потом перестань». Осина

Осина в народных представлениях — проклятое дерево; вместе с тем широко используемое в качестве оберега. Рассказывают, что осина виновна в том, что позволила мучителям Иисуса Христа сделать из своей древесины крест, на котором его распяли, гвозди, которыми он был прибит к кресту; Богородица либо сам Христос прокляли осину и наказали ее вечным страхом, от которого та трясется по сей день. Согласно другим источникам, осина не проявила почтения: в момент рождения Христа и при его кончине не затихла и не склонилась, а продолжала шелестеть листвой и трепетать. Потому она дрожит без причины, не дает плодов и не может укрыть человека своей тенью. Наконец, говорят, что мучимый страхом и раскаянием Иуда долго не мог найти дерево, которое согласилось бы «принять» его, и лишь осина сжалилась и позволила ему повеситься на ней, за что тут же и была проклята Богом.

Осину запрещалось сажать около домов (во избежание несчастья, в том числе — болезней); осину не использовали при строительстве, не топили ею печь, избегали сидеть в тени дерева, не вносили в дом осиновых веток и т. п. Кое-где у восточных славян осину считали также «чертовым» деревом (ср. характерное гуцульское название черта «осинавец»). В местах, где растет осина, по поверьям, «вьются» черти. Ходить там небезопасно: черти могут так запутать человека, что он заблудится и не найдет дороги назад. Черти, заводящие человека в заросли осины, принимают облик его родственников и знакомых, а затем внезапно исчезают; изображают свадьбу, на которой человек веселится, а наутро он обнаруживает себя спящим не в избе, а под осиной; колдун, мстящий ребенку, угощает его сладостями, которые оказываются на деле осиновыми листьями, и т. п. О пребывании черта на осине (или вблизи нее) свидетельствует запрет прятаться под осиной во время грозы, потому что «осину гром ищет» (гром «бьет» черта в славянских поверьях). Связью осины с нечистой силой можно объяснить широкое использование ее в магических целях. Согласно белорусским поверьям, на огне из осиновых веток ведьмы готовили вредоносное зелье; чтобы превратиться в волка или стать невидимым, колдун должен был перекувырнуться через пять осиновых колышков, вбитых в землю, или через осиновый пень; бросив ветку осины перед путником, колдун сбивал его с дороги. Желая завести дружбу с лешим, человек призывал его, стоя в лесу на поваленных осинках. Вместе с тем в некоторых ситуациях осину использовали в магических целях и при гаданиях. Чтобы обнаружить вора, поляки вкладывали в расщепленную осину вещь, до которой дотрагивался вор; считалось, от этого его начнет трясти лихорадка и злодей поспешит вернуть украденное. Белорусы, чтобы вернуть себе подменыша, били его, положив на осиновые ветки. Осину использовали и в магических способах распознавания ведьмы: ее можно было увидеть, если в ночь накануне Ивана Купалы спрятаться в хлеву под бороной, специально изготовленной из осины. Чтобы узнать, кто из женщин в селе ведьма, белорусы вбивали в землю осиновый кол, состругивали с него щепки, поджигали их и на огне кипятили цедилку (тряпочку, через которую процеживают молоко): считалось, что ведьма непременно придет просить не жечь ее огнем. Известным магическим приемом было и «заламывание» осины. Человек, поссорившийся с соседом, работник, стремящийся расстаться с хозяином, юноша, желающий навсегда покинуть родные места, — заламывали вблизи дороги ветку осины со словами «Пойду и осиною заломлю дорогу», полагая, что никогда уже не вернутся в опостылевшие им места. Мотив заламывания осины как оберега от русалок встречается в песнях, исполнявшихся в Полесье весной при «проводах русалки», ср.: «Проведу русалку, проведу, / Да и осинкою заломлю, / Штоб русалочка не ходила, / Мого житечка не ломила». В фольклоре, поверьях и обрядах осина выступает действенным средством в борьбе с нечистой силой, ведьмами, колдунами и хтоническими существами. На огне из осиновых дров сжигали после смерти колдунов, чтобы они не вредили людям, а также утопленников, похороненных на общем кладбище, что вызывало сильную засуху (ср. в проклятиях: «Чтоб ты сгорел на осиновом дереве»). В русской сказке богатыри побеждают Бабу-Ягу, придавливая ее корнями осины; Добрыня Никитич вешает побежденного им Змея-Горыныча на «осину кляплую» (былина «Добрыня и Змей»). По русским и белорусским поверьям, убитую змею надо повесить на осину, иначе она оживет и укусит человека. Заговоры от укуса змей обычно читают над осиновой корой, а затем трут ею укушенное место. У восточных славян, а также в Польше осиновый кол втыкали в могилу «ходячего» покойника или вампира. Нередко это делали еще при похоронах, чтобы умерший не превратился в «ходячего» покойника. Это обыкновенно касалось, прежде всего, за-ложных покойников, т. е. тех, кто умер неестественной или преждевременной смертью. Более эффективным считалось вбивание осинового кола прямо в труп умершего (ср. соответствующие проклятия («Кол осиновый тебе на том свете») и пожелания-угрозы, адресуемые хозяевам, если они плохо одаривали колядников («На Новый год осиновый гроб, / Кол и могилу, / Ободрану кобылу»). Облегченная форма этого обычая — установление на могиле осинового креста или помещение в гроб на грудь покойного маленьких осиновых крестиков. В обрядах восточных славян осина использовалась в качестве оберега. В Юрьевскую (см. Юрьев день) и купальскую ночь с помощью осиновых веток, воткнутых в стены хлева, в ворота, сараи, оберегали скот от ведьм, отбирающих у коров молоко. С той же целью при отеле коров на рог ей укрепляли кусочек осины; первое молозиво процеживали через осиновую дудочку и отдавали корове. Если у коровы кисло молоко, ее прогоняли через положенные вдоль порога осиновые ветки; через осиновое полено, помещенное в воротах двора, заставляли перешагнуть только что купленную лошадь и т. п. Оберегая поля от ведьм, могущих отобрать «спор», в посевы втыкали ветки осины (чаще всего в купальскую ночь); тем же способом охраняли огороды от кротов, гусениц и др. Знахарь, уничтожающий на поле залом (скрученные в узел колосья, вид порчи), вырывал его из земли осиновыми палками и сжигал на осиновом огне. При строительстве дома в углу фундамента втыкали осиновые колышки, оберегая дом от всякой беды. Защищаясь от лешего, человек, застигнутый ночью в лесу, ложился спать в круге, очерченном на земле осиновой палкой. В народной медицине на осину «переносили» различные болезни: при лихорадке срезанные волосы и ногти больного вкладывали в дыру, просверленную в осиновом дереве, и забивали дыру осиновым колышком, полагая, что от этого лихорадка не сможет выйти наружу. Иногда вещи больного закапывали в яме под осину или сажали больного на свежий осиновый пень, полагая, что болезнь уйдет из человека в него. «Передавая» болезнь дереву, просили осину: «Осина, осина, возьми мою трясину, дай мне леготу! » В некоторых случаях в обмен на здоровье человек давал обещание не наносить осине вреда — не ломать ее ветвей, не рубить, не жечь (ср. сходные поверья о бузине). При детской эпилепсии срезанные волосы и ногти забивали в косяк двери осиновым колышком на высоте роста ребенка: считалось, что когда ребенок перерастет это место, он выздоровеет. При детской бессоннице из осины делали купель для ребенка или клали осину ему в колыбель. С помощью осины лечили также зубную боль, грыжу, детский испуг и другие болезни. При приближении эпидемии холеры в четырех концах села втыкали в землю срубленные деревца осины, ограждая тем самым село от проникновения болезни. Применялась осина и в народной ветеринарии. При эпидемии чумы (так называемой «коровьей немочи») размахивали в воздухе осиновыми палками; на осиновом огне готовили лекарственные травы для скота и др. Бузина

Воплощение и вместилище черта и т. п. (преимущественно в западно-славянском, отчасти западно-украинском ареале). Характерно отношение к бузине как к проклятому, нечистому и опасному растению; отсюда ограниченное использование бузины в семейных и календарных обрядах и широкое ее применение в магии, оберегах, гаданиях, народной медицине. У южных славян «негативный» комплекс поверий о бузине несколько ослаблен. У русских и белорусов соответствующие представления и обрядовые функции связаны с осиной, вербой и некоторыми другими деревьями. Бузина наделяется функцией медиатора: она, по поверьям, существует от начала мира и потому причастна к мифическим протособытиям (грехопадение Адама и Евы, убийство Авеля) и христианской истории (предательство Иуды).

Считалось, что под бузиной и в ее корнях живет дух, демоническое существо (черт, бес и др. ). В польском предании говорится о том, что первый бес поселился в огромной яме и посадил сверху бузину, чтобы она охраняла его. На Украине верили, что бузину «насадил черт» и теперь постоянно живет под ней, поэтому ее нельзя выкапывать с корнем, чтобы не раздражать его. На Западной Украине известны мифологические рассказы о лесных духах, обитающих в зарослях бузины, о превращении упыря в куст бузины. Сербы считали куст бузины местом обитания вил. Вместе с тем бузина — обиталище домашних духов, приносящих хозяевам добро, опекунов хозяйства (спонсоров) и др. В польских и украинских заговорах бузина отождествляется с Адамом; к ней обращаются со словами: «Бузыновый Адаме», «Человек Божий, святой Адам», поясняя это тем, что и бузина, и Адам существуют со времени основания света. Отношение к бузине как к неприкасаемому и опасному растению отразилось в запрете выкапывать (выкорчевывать) бузину, нарушение которого могло привести к смерти человека, несчастьям и различным болезням, а также к падежу скота. В случае необходимости для выкорчевывания бузины специально нанимали (в Польше, например) калек или душевнобольных. Считалось, что там, где был выкопан куст бузины, никогда ничего не вырастет. На Украине из бузины запрещали делать детские игрушки, иначе у детей болела бы голова; у украинцев и поляков — сжигать бузину во избежание зубной боли; у поляков, гуцулов, лужицких сербов — спать под бузиной, мочиться под нее, влезать на бузину. Бузину не использовали в качестве топлива, чтобы не навлечь в дома клопов и блох. На Украине и в Польше бузину считали проклятым деревом. Здесь известна легенда о том, что на бузине якобы повесили Иуду (или дьявола), отчего ее листья и ягоды издают трупный запах, ее нельзя использовать в бытовых целях и т. п. Бузина упоминается в проклятиях (ср. сербское: «Пусть у тебя на очаге вырастет бузина»). Известны мифологические рассказы о том, как человек не мог найти дорогу, блуждая вокруг куста бузины. Аналогичные легенды и поверья часто относятся у славян к осине. На Украине широко известны обращенные к бузине заговоры, содержащие мотивы «чуда» и произносимые под бузиной с определенной магической целью: «от напасти», «чтобы суд не засудил», «для приобретения силы и отваги», «для избавления от всякой беды» и др. (ср.: «Добры вечір тобі, бузю, ты мій вірний друзю! Скажи мени, бузю, як тому було, як сын батька вбыв, а з Матір'ю гріх творыв? — Там так було: терлось та м'ялось, та більш того, що и так миналось»). Сюжет заговора как бы воспроизводит некое мифическое протособытие, свидетелем которого была в свое время бузина. Это событие резко нарушало нравственные нормы, но тем не менее, имело благоприятный исход («терлось, та мялось, ни на ком не сыскалось»). В народной медицине западных славян и украинцев при лечении чахотки, лихорадки, зубной боли и других болезней символически «переносили» эти болезни на бузину. Под бузиной закапывали колтун, выливали под нее воду, в которой купали больного ребенка, — в надежде на то, что болезнь заберет дух, живущий под бузиной, обвязывали бузину нитками из одежды больного и т. д. Чтобы уберечь ребенка от головной боли, словенцы закапывали под бузиной его остриженные волосы, а словаки купали маленьких детей в отваре цветов бузины, чтобы обеспечить им здоровье. К бузине были обращены заговоры, которые читали под бузиной при лечении зубной боли (у украинцев и поляков) и лихорадки (у чехов и мораван). Эти заговоры содержат мотивы «отсылки» болезни на бузину или договора человека с бузиной, ср. польский заговор: «Святая бузина, я тебя храню от сожжения огнем, а ты меня храни от зубной боли». У южных славян бузина широко применялась при укусах змей, скорпионов и ос, а также использовалась в народной ветеринарии. У чехов и словенцев девушки обращались к бузине во время гаданий о замужестве. На святки девушка шла к кусту бузины, трясла его и говорила: «Трясу, трясу бузину, отзовись, пес, с той стороны, где живет мой милый», и слушала, где залают собаки. Считалось, что во время гадания можно увидеть суженого в кусте бузины. Ветки бузины использовались в качестве универсального оберега. Ими украшали дома, хозяйственные постройки, заборы, ворота и другие объекты для защиты людей и хозяйства от ведьм в канун Юрьева дня и дня Ивана Куп алы. На Балканах ветки бузины (наряду с другими растениями) применялись в обрядах вызывания дождя. Ими украшали с ног до головы додолу, пеперуду, куклу Германа, а по завершении обряда сбрасывали ветки в воду.
Растения

Колючие растения

Колючие растения чаще использовались в защитной, лечебной, отгонной магии, реже — в любовной. Колючий является синонимом острого: в народной культуре предметы и растения с такими признаками имеют общую семантику и сходным образом используются в магической практике. Сюда: относятся: боярышник, терновник, шиповник, крыжовник, ежевика, можжевельник, репейник, реже — хвойные деревья, а также другие растения, обладающие шипами и колючими листьями.

Из предметов — гребень, грабли, вилы, вертел, игла, нож и т. п. Использование колючих и острых предметов и растений определяется их способностью ранить, калечить, впиваться в тело, причинять боль, вред. С другой стороны, охранительная функция колючих растений основана на их способности цепляться за одежду, удерживать, не отпускать кого-либо, ср. сербское название терновника «вукодржица» (волкодержица). С этим свойством связано их использование в приворотной магии. Чаще всего колючие предметы и растения применяются в качестве оберегов людей и скота от нечистой силы и болезней. Чтобы защитить дом от нечистой силы, ворота, двери, окна дома и хлева обвязывали ветками колючих растений; у южных славян — преимущественно боярышником и терновником, у западных — шиповником и диким крыжовником, у восточных — репейником и можжевельником. У южных славян дверь запирали колышком из боярышника, а в замочную скважину втыкали шипы колючих растений, чтобы нечистая сила не проникла в дом. Вампиру в гроб клали ветки колючих кустарников, чтобы они цеплялись за его одежду и не выпускали его из могилы. Чтобы уберечь скотину от ведьм, на Украине, у южных и западных славян в четверг перед Троицей и в Юрьев день затыкали колючие растения в хлеву. Сербы при первом доении над воротами хлева вешали венок из шиповника, а чехи перед началом мая, накануне дня св. Филиппа и св. Якуба в порог хлева и в навоз втыкали ветки крыжовника или шиповника. Наряду с колючими растениями в этой же роли использовались острые предметы, которые затыкали в порог, крышу, двери и окна дома или хлева, обносили их вокруг охраняемого пространства, а иглы и булавки втыкали в одежду, чтобы обезопасить человека от порчи. Охранительные свойства имел также костер из веток колючих растений: в Сербии и на Западной Украине вампиров и ведьм сжигали на огне из терновника или боярышника. В Чехии в костры, разводимые в Юрьев день, клали ветки крыжовника и терновника, чтобы к дому не приближалась нечистая сила. Русские после выноса покойника топили печь можжевельником, чтобы покойник не мог вернуться. Оберегом служили не только сами колючие и острые предметы и растения, но и упоминание о них в магических формулах. В Сербии в день св. Иеремии девушки, чтобы отогнать змей, обходили село с песней, в которой сообщалось, что все змеи убежали, а единственная оставшаяся «оба глаза выколола о две колючки терновника, о четыре шиповника». В ряде случаев применялось символическое укалывание, закалывание, прокалывание возможной опасности. В день св. Димитрия деревянными копьями колют во все дыры в доме, амбаре, других хозяйственных постройках или затыкают эти копья в землю, что должно уничтожить всех мышей в доме. В Сербии в Тодорову субботу женщины колют иглой камень, чтобы проколоть глаза змее. Колючие растения и острые предметы использовались для лечения болезней: на Русском Севере считают, что все болезни боятся чертополоха. Белорусы отваром колючих трав лечили колющие боли, в частности колики и колотье в боку. У западных славян колючие растения использовались для лечения коров, испорченных ведьмой, и для возвращения отобранного молока. Для этих целей в Словакии хозяйки делали венок из шиповника и сквозь него процеживали молоко, кипятили его на огне из веток шиповника, выливали в навоз молоко от испорченной коровы и били по этому месту прутом шиповника, надеясь тем самым исколоть ведьме лицо. В приворотной магии использовалась способность колючих растений задерживать кого-либо, цепляться за одежду, чтобы «зацепить» суженого. В календарных обрядах, направленных на увеличение плодородия, укалывание символизирует коитус. В Словакии в день св. Андрея и во время адвента ряженые парни натягивали на лицо или на руку кожу ежа и старались уколоть девушек. На Русском Севере во время святок ряженые парни, так называемые веретельники, вставляли себе между ног веретена и кололи ими девушек. Колючие растения, в частности терновник и шиповник, считались «дьявольским» творением. Например, на Украине полагали, что репейник и вообще колючие растения посадил дьявол, чтобы люди, цепляясь за них, ругались и таким образом грешили. Крапива

Иначе — колоть (ср. названия: рус. — «жигучка», укр. — «жалива», бел. — «жигливка» и т. п. ) (собственно, слово «крапива» и означает «то, что оставляет мелкие пятна, крап»). В народной культуре играет роль оберега и отгонного средства; причисляется к «дьявольским» растениям, соотносимым с «чужим» миром; вместе с тем наделяется символикой плодородия. Согласно легендам, крапива произошла из проклятых или грешных людей либо выросла на месте их гибели. О крапиве в народе говорили, что ее посеял дьявол и она проклята Богом (украинцы). У южных славян первую крапиву ели для сохранения здоровья на весь год. В Боснии на Пасху причащались вином и хлебом (по-христиански), а потом крапивой. У болгар и сербов, когда в Юрьев день первый раз ели крапиву, произносили формулы отгона болезней и пожелания здоровья. В Страстную субботу болгары варили крапиву и мазали крапивой крупный рогатый скот, чтобы он не бесновался. Апотропейные свойства крапивы широко использовались для защиты от болезней, порчи, нечистой силы, стихийных бедствий, несчастий. У южных славян в Юрьев день крапиву клали на ночь под голову, украшали ею голову, опоясывались ею, хлестали себя и друг друга крапивой; затыкали крапиву в цепь очага, чтобы никогда не угас огонь и не опустел дом и т. п. В день Ивана долгого (1/14 июня) у русских водили хороводы, участники которых жгли друг друга крапивой, желая избавиться от болезней. Накануне Иванова или Духова дня в качестве оберега от ведьм, колдунов и другой нечистой силы раскладывали крапиву на окнах, на порогах, вешали крапиву на дверях домов; перед купанием в реке в воду бросали крапиву для защиты от русалок (восточные славяне), держали в руках крапиву как оберег от водяного (чехи); на Русальной неделе для охраны от русалок крапиву зашивали в пояс (болгары); в окна домов бросали крапиву с приговором: «Крапива в дом, а клоп вон» (Русский Север). При первом выгоне стада на пастбище в день св. Георгия южные славяне перед ритуальным доением украшали зеленью и крапивой загоны для овец, всю молочную посуду; белорусы процеживали молоко через пучок крапивы, доили скот через венок из крапивы; украинцы Закарпатья бросали крапиву в подойник, «чтобы овцы не болели», «чтобы скотине, как и крапиве, ничто не вредило». Для обилия молока, сметаны, масла крапивой кормили скот, натирали вымя коровам и овцам (сербы); горшки для молока, маслобойку мыли мочалкой, сделанной из крапивы, после чего ее сжигали, чтобы злой человек не похитил «спор» (удачу) (чехи, словаки). Для защиты скота от ведьм накануне дня Ивана Купалы крапиву затыкали в щели скотных дворов; вешали коровам на лоб венки из крапивы (поляки); переводили скот через кучу крапивы (восточные славяне). Охранные и продуцирующие свойства крапивы использовались в аграрных обрядах: в посевное зерно клали корень крапивы, который после сева закапывали посреди поля (сербы). На гряды капусты сажали выкопанную с корнем крапиву, приговаривая: «Крапива червям, а капуста нам» (Забайкалье). Чтобы никто не мог отобрать плодородие, чехи Моравии клали крапиву в первую телегу навоза, вывозимого в поле. Крапивой украшали дежу, в которой замешивали обрядовые хлебы (Болгария). Крапиву использовали в колдовстве и магии: ее сжигали для отгона градовых туч; втыкали в одежду, в цепь очага, чтобы молния не ударила в дом. У сербов старая ведьма «посвящала» новую, ударяя ее веником из крапивы. На Юрьев день во время качания на качелях девочки ударяли взрослых девушек по ногам крапивой, чтобы их «распалить» и чтобы они вышли замуж (македонцы). В целом видно, что крапива — растительный эквивалент огня. Негативная символика крапивы отражена в поверьях: обильно разросшаяся крапива осмыслялась как предвестие смерти, запустения, разрухи. В народных песнях запустелые дворы поросли крапивой, вдова сравнивается с сухой крапивой. Представления о крапиве как о растении «чужого», «дикого», «аномального» мира отразились в выражениях: «найти в крапиве» — родить внебрачного ребенка; «крапивница» — мать внебрачного ребенка; крапива, «крапивник» — внебрачный ребенок, подкидыш; «прыгать в крапиву», «скакать в крапиву» — о прелюбодеянии, внебрачных связях. Папоротник

Особо известен такой символ, как цветок папоротника, с которым связана легенда: папоротник в ночь на Купалу выпускает красивейший цветок-огнецвет. И цветет он только одну ночь, а потом бесследно пропадает. Тот, кто найдет этот цветок, станет мудрым и сильным. И найдет клад.

ДОМАШНЯЯ ВСЕЛЕННАЯ

Наружные охранные узоры

Наши языческие предки вовсе не были «темными» людьми, какими они часто предстают в литературе, — они задумывались не только о своем маленьком окружающем мирке, строение мира уже тогда занимало их. И древние славяне имели четко разработанную концепцию такого строения, причем она была достоянием не только отдельных людей, скажем, жрецов племени, но и активно использовалась каждым человеком в повседневной жизни. Деревянная резьба создавала на фасаде и на крыше дома сложную, глубоко продуманную, создававшуюся тысячелетиями систему защиты от вездесущих и всепроникающих упырей-навий. Это были не просто беспорядочно нанесенные охранные знаки — основная идея древней славянской охранной магии заключалась в защите микрокосма семьи при помощи макрокосма — Вселенной, строение которой тщательно воспроизводилось во всех своих основных элементах на фасаде жилища и становилось микрокосмом семьи. Это создание человеческих рук отражало картину мира, возникшую в представлениях предков древних славян еще в глубинах бронзового века (IV–I тыс. до н. э. ). Внизу располагалась священная земля предков. Наземный ярус мира, в котором жили люди, был в большом количестве снабжен магическими охранительными знаками. Выше этого человеческого, жилого яруса, воспроизводились два неба: среднее небо — небо светил и воздуха — облекает землю и отделяется куполом «тверди» от верхнего неба, обиталища Рода, верховного повелителя Вселенной, распорядителя «хлябей небесных» и создателя непрерывного жизненного начала.

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 789 10 11 12 Следующая ⇒