Благими намерениями 3 страница

Не желая спорить с мальчиком, Снейп решил позаботиться о вещах: снова увеличил полотенца и подстилку, отряхнул от песка и вывесил сушиться. До самого ужина Гарри не произнес ни слова. Они всегда ужинали чем-нибудь легким; этот вечер не был исключением. Гарри послушно подошел к столу, стоило Снейпу его позвать, но ни в какие разговоры вступать не стал.

Мужчина решил не настаивать — ему тоже не слишком хотелось общения. Мальчишка совсем отбился от рук. Кому еще вправить ему мозги, как не опекуну — сегодня Снейп категорически отказывался считать себя мужем этого несносного создания.

Когда он, достаточно напряженно, объявил, что идет спать, зеленые глаза мальчика вспыхнули знакомым упрямством.

— Я буду спать здесь, — заявил он, явно нарываясь на ссору.

— Ладно, — согласился Снейп и прикрыл дверь. Он спал один в первый раз с того момента, как они с мальчиком стали жить вместе.

~~**~~**~~

Разбудил его скрип открывающейся двери. Пока Снейп решал, стоит ли притвориться спящим, занавески над кроватью уже раздвинулись.

— Северус, я знаю, что ты не спишь, — прошептал Гарри, забираясь на постель. Он помолчал немного и прижался к мужчине.

— Прости меня, Северус, — продолжил мальчик, утыкаясь носом в ночную рубашку Снейпа. — Я очень устал бороться со всеми. Я не хочу и с тобой бороться.

Снейп вдруг обнаружил, что его рука лежит на затылке мальчика. Что за притча?! Как она там очутилась?

— Северус, пожалуйста, не прогоняй меня, — прошептал Гарри, и Снейп обратил внимание, что, несмотря на все свое отчаяние, мальчик не плакал. — Мы можем не заниматься сексом — ни сегодня, ни вообще. Только, пожалуйста, не...

Снейп с силой вцепился в волосы Гарри, заставив его отодвинуться: — Да что за чушь тебе в голову взбрела? — Гарри громко сглотнул, не отводя взгляда широко открытых глаз. — Говорил я тебе, что ты можешь оставаться со мной до тех пор, пока сам не захочешь уйти? Говорил или нет?!

— Да, сэр, только...

Гарри крайне редко обращался к нему «сэр» — как правило, в неприятной ситуации.

— Только взрослые слишком часто тебе лгали.

— Да, сэр, — пробормотал Гарри, потом смягчился: — Да, Северус.

— Я — не те магглы, Гарри, — мягко сказал Снейп.

Он медленно разжал пальцы. Мальчик опустил взгляд и уставился на свои коленки:

— Я знаю.

— Поэтому твое предположение, что ты... должен предлагать мне себя, оскорбительно для меня, понимаешь?

Гарри кивнул:

— Понимаю. Я тебе не нравлюсь. И неудивительно — я неуклюжий, страшный... и очки эти уродские... — он слегка отодвинулся, но Снейп схватил его за запястье и притянул ближе. Когда к нему наконец вернулся дар речи, он рявкнул:

— Никогда больше не смей говорить такие глупости!

Гарри, уткнувшись макушкой ему под подбородок, продолжал: — Я просто думал, что если тебе тоже нравятся мальчики, то однажды и я тебе понравлюсь и ты меня захочешь. И когда я лежал на диване и думал, что этого никогда не будет... — он уткнулся носом в грудь Снейпа. — Но мне уже все равно, захочешь ли ты меня когда-нибудь или нет. Только не прогоняй меня, — мальчик вцепился рукой в ткань ночнушки. — Я так тебя люблю.

Что ж, этого следовало ожидать. Вот только он почему-то не ожидал. Снейп припомнил беспрестанные уверения Гарри, что тот останется с ним и после того, как закончит школу. Позже нужно будет этим заняться. Но не сегодня — с мальчика на сегодня достаточно.

— Ты любил бы любого, кто забрал бы тебя от твоих родственников, — мягко сказал он.

Гарри хихикнул, укладываясь поудобнее и положив голову Снейпу на плечо: — А разве тебе не приятно, что это был именно ты?

~~**~~**~~

Гарри ни разу больше не заговорил об этом, но Снейп ни о чем не забыл. Последнюю неделю каникул Гарри провел у Уизли. Снейп с нетерпением ждал той минуты, когда кровать, наконец, окажется полностью в его распоряжении, но, получив желаемое, обнаружил, что никак не может уснуть. Стоило мальчику вернуться, и бессонница прошла сама собой, хоть зельевар и ни за что не хотел признавать, что именно пустая постель была ее причиной. После возвращения Гарри бросился в омут второго курса — курса, оказавшегося столь богатым событиями.

Никто больше не удивлялся, когда Гарри выскакивал из-за стола, заметив, что Снейп уже покончил с трапезой. Как правило, сразу после ужина они уходили в подземелья. Правда, иногда Гарри проводил вечера в гриффиндорской башне вместе с друзьями, но на ночь всегда возвращался домой — обычно перед отбоем. Он мог и задержаться, если гриффиндорская квиддичная команда праздновала победу в матче, но в этом случае Снейп извинял его задержку.

Гарри подрос. Теперь он был Снейпу по грудь. Правда мальчик куда больше времени уделял квиддичу, а не урокам, но, в конце концов, большая часть студентов поступает именно так.

Однажды Снейп проснулся под утро и понял, что причиной тому три неоспоримых вещи.

Во-первых, Гарри медленно терся о его ногу. Во-вторых, на сей раз мальчик не спал. Он крепко сжимал руку Снейпа и приподнимал голову, следя за мужчиной, прежде чем вновь прижаться к нему и медленно отстраниться.

Снейп напрягся, но не пошевелился. Сказать мальчику, чтобы тот немедленно прекратил? Он вполне понимал и извинял подобные действия, когда тело, побуждаемое неуправляемыми мальчишечьими гормонами, движется неосознанно. Но сейчас это было сознательно. Абсолютно сознательно.

Третьей же причиной было то, что член Снейпа наливался — быстро и неотвратимо. Именно это, больше, чем все рациональные объяснения, заставило мужчину лежать неподвижно. Руки Гарри напряглись, лохматая голова сильнее вдавилась в подушку, бедра задергались чаще. Худенькое тело задрожало и обмякло. Мальчик так и не произнес ни звука.

Когда Гарри облегченно вздохнул, пришла очередь Снейпа затаить дыхание. Оставалось лишь надеяться, что мальчик достаточно быстро уснет и даст Снейпу разобраться с возникшей проблемой. Но Гарри снова прижался к нему; тонкое одеяло сдвинулось, добавив ощущений и без того возбужденному члену Снейпа, и мужчина с трудом сдержал стон.

Снейп внезапно почувствовал, как рука мальчика — не больше, не меньше! — пробирается под рубашку и лезет ему в трусы. Вырвавшись из захвата цепких пальцев Гарри, мужчина резко сел. Глаза мальчика сияли — Снейп мог разобрать это даже в предутреннем полумраке.

— Нет, Гарри, — твердо сказал он, отодвигаясь на край кровати и изо всех сил пытаясь совладать со сбитым дыханием. Возбуждение достигло болезненной стадии. Но мальчик придвинулся ближе к нему и прижался ногой к ягодицам Снейпа.

— Ты знаешь, чего я хочу, — прошептал Гарри.

— Я не стану этого делать. Я не могу. Ты еще слишком мал, а я — слишком стар для этого.

Гарри обнял его за талию:

— Но мы женаты.

— Лишь для того, чтобы защитить тебя.

Мальчик вздохнул: — Но мы спим вместе.

Снейп взъерошил волосы мальчика: — И все-таки... не стоит этого делать. Ты вырастешь и...

Руки на его талии напряглись, Гарри уткнулся носом ему в плечо: — Нет, Северус, нет.

Снейп потряс головой, стараясь избавиться от все нарастающего возбуждения, но тут губы мальчика прижались к его плечу, потом спустились к шее: — Просто дай мне прикоснуться к тебе. Ну пожалуйста... — Гарри приподнялся на руках, чуть наклонился и потерся гладкой щекой о щетину на лице Снейпа.

Снейп понимал, что все это неправильно, что он должен воспротивиться, но не смог этого сделать. В конце концов, он тоже устал от борьбы.

Мужчина повернулся к мальчику лицом, позволяя неумелым губам прижаться к его рту. Губы были такие мягкие — самые мягкие из тех, что когда-либо касались его, и, пожалуй, самые чувствительные. Гарри скользил губами по его рту, изучал его, и Снейп позволил это.

— Я не смогу дать тебе того, что ты хочешь, — тихо прошептал мужчина прямо в маленький рот.

— Ты уже дал, — выдохнул Гарри, обнимая Снейпа за шею и укладывая на постель. — Я всегда хотел, чтобы кто-нибудь хоть раз прикоснулся ко мне ласково. А ты это делал. И я хочу трогать кого-нибудь. Нет, я хочу трогать тебя, — рука мальчика скользнула по бедру мужчины, поближе к не желающей слышать никаких разумных объяснений возбужденной плоти. Медленно, словно каждую секунду ожидая, что его остановят, Гарри принялся задирать ночную рубашку мужчины — к коленям, к бедрам... Теперь ничто не скрывало торчащий из трусов член.

— Когда он у меня так поднимается, я его глажу — иначе не пройдет, — пальцы Гарри скользнули за резинку трусов, запутались в густых лобковых волосах, нежно потянули. Волосы были куда грубее, чем у мальчика, на теле которого уже начала появляться растительность.

— Я старше тебя и, надеюсь, лучше умею себя контролировать, –выдохнул Снейп в ответ. Да о каком контроле можно говорить, когда член предательски вздымается вверх, а в крови бурлит возбуждение.

— Но тереться о тебя намного приятнее, — продолжил мальчик, не поднимая головы с плеча Снейпа. — Я это обычно делаю утром, пока ты еще не проснулся, — теперь голос мальчика звучал сипло. — И когда я трусь об тебя, у тебя иногда встает. Я... я уже трогал тебя раньше. И... и иногда ты к-кончал.

— Это просто... — черт, ну почему голос так дрожит?! — просто гормоны. Мы с тобой говорили об этом.

Гарри прижался настолько близко, что Снейп чувствовал его возбуждение.

— Мне так нравится, когда ты кончаешь. Ты иногда стонешь при этом «Гарри», — нахальные пальцы продвинулись чуть дальше, слегка потерли основание члена. — Разве у тебя нет гормонов?

— Есть, конечно! — рявкнул Снейп, сумевший наконец отодвинуться. — Но секс — это не просто гормоны, это и определенная связь...

Черт, ну надо ж такое ляпнуть! Гарри немедленно просиял: — Но она же у нас есть! Ты что, не помнишь, что ты сделал эту штуку с моей магией, когда мы только поженились? — и прижался губами ко рту Снейпа. Мужчина уже привык, что Гарри целует его перед сном, но в этом поцелуе не было ничего целомудренного — в нем слились жар и неуверенность, соблазнение и любопытство. Снейп сдался раньше, чем начал борьбу.

Гарри был явно удивлен, но сумел обратить капитуляцию мужа себе на пользу. Снейп позволил уложить себе на кровать. Голова шла кругом от стонов, вылетающих изо рта мальчика, тот обнял Северуса за шею, потом запустил пальцы в волосы на затылке. Снейп пробежался губами по изящно очерченной нижней челюсти — мальчик застонал еще громче, — облизал маленькое ухо, потом провел языком за ухом, возле линии черных волос.

Гарри попытался обвить его ногами, но Снейп нежно придавил бедро мальчика. Гарри, почувствовав, как пальцы мужа коснулись его паха, застыл.

— Нет, я тоже хочу тебя потрогать, — выдохнул он, неосознанно вжимаясь в ладонь Снейпа — большую, ласковую, накрывающую и возбужденный член, и маленькие яички, поглаживающую пах сквозь ткань белых трусиков. Снейп просунул руку внутрь и зарычал, услышав, как громко ахнул мальчик. Какой же он маленький, хрупкий сейчас; как приятно, когда его голова прижимается к твоей руке, а босые ножки упираются в твои голени...

Подобрав маленькие яички, Снейп прижал их к ближе к основанию. Редкие волоски, уже появившиеся в паху мальчика, кололи двигающуюся вверх-вниз руку мужчины. Гарри извивался и громко стонал. Глаза мальчика были зажмурены, голова металась по одеялу...

Снейп уже знал, насколько Гарри красив, когда кончает — видел это в одну из бессонных ночей, когда обуреваемый гормонами мальчик неосознанно терся во сне о лежащего рядом человека.

Гарри со свистом выдохнул, широко открыл рот, точно не в силах вдохнуть, вздрогнул и обмяк. Даже не обладая даром предвиденья, Снейп мог предсказать, что обрек на вечное проклятие не только себя, но и это прекрасное создание, но сейчас это его совершенно не беспокоило. Что ему сожаление, которое навалится позже, что чувство вины, которое непременно придет, — ведь сейчас мальчик смотрит на него с озорной улыбкой, и удовлетворение, написанное на его лице, делает эту улыбку еще краше.

— Я же говорил тебе, что это здорово, — пробормотал Гарри, все еще толкая бедрами в стиснутую вокруг быстро опадающего члена руку. Снейп медленно разжал ладонь и вытер перепачканную руку о трусики мальчика. Его собственное болезненное возбуждение никуда не делось.

— Но мне все равно хочется тебя потрогать, — Гарри обхватил Снейпа рукой за шею и подтянулся вверх, почти касаясь лицом его лица. Теперь Снейп мог видеть лишь широко открытые зеленые глаза, в которых плескалось потрясение от только что открывшегося знания.

Мальчик прижался сомкнутыми губами ко рту Снейпа — так же, как он целовал обычно мужа перед сном, и пробормотал, не углубляя поцелуй: — Целоваться — это тоже здорово. Никогда бы не подумал, что настолько, — потом медленно просунул вторую руку между бедрами мужчины: — Ты всюду обалденный.

— Ты не должен... — ну конечно, голос дрожит, точно хвост у зайца. Да что же за напасть такая!

— Не дури, Северус, — Гарри поплотнее прижался к его рту и снова заерзал. Даже сквозь два слоя одежды это приносило удовольствие. — Нам еще столько всего нужно сделать, — мальчик задвигался ритмичнее, осязая, изучая покрытые тканью ночной рубашки формы.

Снейп, чувствуя себя дамой викторианской эпохи, уступающей требованиям терпеливо уговаривающего мужа, снова задрал ночнушку. Глаза Гарри раскрылись до невозможности. Мальчик, повторяя движение мужа, засунул руку ему в трусы.

Снейп тяжело откинулся на спину. Интересно, что случится прежде — он будет проклят или сойдет с ума от неуверенных прикосновений мальчика?

— Так правильно? — тихо спросил Гарри. — Просто угол...

— Сожми руку, — распорядился мужчина. — Вот так, сильнее. А теперь дай мне просто двигаться самому, — Снейп накрыл нежную ладошку своей ладонью, чуть изменил угол, и начал двигаться. Несколько сильных толчков — и он взорвался в оргазме. Гарри, удивленно ахнув, разжал пальцы, но мужчина снова стиснул руку мальчика вокруг своего члена. Гарри, поняв, что от него требуется, двигал рукой до тех пор, пока последняя капля спермы не выплеснулась наружу.

Глядя на удовлетворенное лицо мальчика, можно было подумать, что он первый человек в мире, открывший для себя радости секса. Гарри стащил с себя футболку и принялся стирать следы семени с живота мужчины. У Снейпа защемило сердце, когда он увидел, насколько осторожно и сосредоточенно действует мальчик.

— Ну что мне с тобой делать, — утомленно сказал он, приподнимая двумя пальцами подбородок Гарри.

— То, что ты только что делал, — улыбнулся мальчик в ответ. — И многое другое, — и настороженно осведомился: — Ты ведь не собираешься опять со мной спорить?

Снейп заметил, что в мальчике вновь взыграл бойцовский дух. В конце концов, эти интонации были ему слишком хорошо знакомы. И, кроме того, он всегда знал, когда битва проиграна напрочь.

— Это ни к чему хорошему не приведет.

Вместо ответа Гарри крепко обнял Снейпа за шею: — Мы давным-давно должны были это сделать, — крепкая рука поддержала соскальзывающего мальчика. — Ну ничего, теперь мы все наверстаем.

Гарри соскользнул с мужа и бессильно растянулся на кровати, раскинув руки и ноги. Снейп взглянул на голую грудь мальчика, потом на валяющуюся на постели скомканную футболку. Гарри, заметив взгляд мужчины, вздохнул, встал с кровати и направился в ванную, где стояла корзина для грязного белья.

Снейп воспользовался подвернувшейся возможностью, чтобы хоть как-то взять себя в руки, надеясь, что природная скромность возьмет свое, стоит ему почувствовать успокаивающее прикосновение ночной рубашки. И конечно именно в эту минуту Гарри вернулся из ванной и улегся в постель.

— Разве у тебя нет другой футболки? — спросил Снейп, глядя, как мальчик, все еще в одних трусиках, забирается под одеяло.

— Вагон. Но можно, я сегодня так посплю? — Гарри взбил подушку кулаком. — Так здорово всей кожей чувствовать, — он придвинулся ближе к Снейпу. — Можно, а?.. только сегодня, — и подергал мужчину за рубашку. Снейп позволил стянуть с себя ночнушку и снова улегся в разворошенную постель, Гарри всей грудью прижался к его боку.

Северус внутренне согласился, что это здорово — всей кожей чувствовать близость мальчика. Рука Гарри удобно легла на его грудь, зарывшись в черные волосы.

Нужно ли говорить, что с той ночи они спали только нагишом? Летом они вновь сняли бунгало на побережье и провели там целый месяц. На этот раз они почти не общались с соседями, посвящая все свое время друг другу. В процессе их взаимного изучения выяснилось, что Гарри безумно нравится сидеть между раздвинутыми ногами Снейпа, прижимаясь спиной к его груди и обхватив шею мужа руками, пока Снейп ласкает его.

Снейп не пытался противиться плотским требованиям мальчика, не требовал, чтобы они вновь вернулись к прежним отношениям. Он никогда не считал себя человеком со сверхразвитым либидо, но чувствовал себя необычно счастливым, когда Гарри, набирающийся опыта с каждым днем, прикасался к нему. Правда, Гарри никак не мог понять, почему Снейпу не нужна столь частая мастурбация.

— Но ведь это же так здорово, — повторял Гарри в тех достаточно частых случаях, когда Северус просто лежал рядом с ним, не позволяя отплатить ему ответной любезностью за удовольствие, щедро доставленное мальчику.

— Поймешь, когда время придет, ненасытный ты мальчишка, — бурчал Снейп в ответ.

Они не позволяли себе ничего кроме поцелуев и взаимной мастурбации, зато этим, как и предвидел Гарри, занимались очень часто. Снейп успокоил свою совесть клятвой, что он не лишит мальчика девственности, несмотря на то, что невинность Гарри осталась в прошлом. Человека, тянувшегося к Снейпу за наслаждением, глядящего на него знающими глазами, трудно было назвать невинным.

Гарри рос как на дрожжах, расцветая от свежего воздуха и солнечного света. День рождения мальчика они отпраздновали в своей излюбленной позе: сидя лицом друг к другу, тесно прижимаясь: ноги Гарри обвивают ноги Снейпа, а члены почти соприкасаются, так, что Снейп способен обхватить ладонью и свою напряженную плоть и плоть мальчика и ласкать их одновременно.

Они часто обменивались поцелуями — иногда легкими и невинными, иногда требовательными и жаждущими.

Снейп позволил мальчику провести последнюю неделю каникул у друзей, старательно гоня от себя мысль о том, насколько пусто будет в его комнатах, когда Гарри уедет.

В ночь перед тем, как Гарри предстояло очутиться в окружении заботы семьи Уизли, они легли спать в обычное время. Когда Гарри, на котором были лишь трусики, вышел из ванной, Снейп оторвался от книги, которую читал перед сном, и внимательно осмотрел мальчика. Уже оформившиеся мускулы выделялись под загорелой кожей.

Гарри улегся рядом и посмотрел на Северуса, словно ожидая, что тот скажет что-то. Не дождавшись, мальчик вздохнул и положил руку на голую грудь Снейпа — так он обычно поступал, собираясь спать. Но секундой позже рука заскользила по телу, спустилась вниз и закружила вокруг резинки трусов, не забираясь внутрь.

— Ты будешь по мне скучать, правда?

Снейп промычал в ответ что-то неразборчивое.

Гарри слегка подразнил скрытый в трусах член: — А по-моему, будешь, — прикосновения стали более настойчивыми.

— И по чему же мне скучать, ребенок? По твоему сговору с домовиками, чтобы они не позволяли мне работать в лаборатории допоздна?

Рука, скользящая по его телу, замерла, но только на секунду. Тело Снейпа начало реагировать на ласки — с тех пор, как Гарри узнал, что именно ему нравится, бороться с возбуждением стало достаточно сложно. Мальчик как ни в чем не бывало возразил: — Ну, на той неделе в лаборатории действительно было сыро, поэтому тебе и пришлось безвылазно сидеть здесь.

— Или по тому, что ты каждое лето тащишь мою престарелую задницу на это чертово побережье, где повсюду песок? — продолжил Снейп, откладывая книгу в сторону. Гарри слегка поджал губы — верный признак того, что он обдумывает ответ.

Снейп приобнял мальчика за плечи и слегка расставил ноги, давая Гарри лучший доступ: — А может, по твоей постоянной... — потом закинул ногу поверх ног мальчика, притягивая его бедра ближе, — беспрестанной... — одним движением, отточенным практикой, стянул с мальчика белые трусики, — озабоченности?

— А все-таки будешь, я точно знаю, — расхохотался Гарри, в свою очередь стащив со Снейпа трусы и быстро возвращаясь в прежнюю позицию. Мужчина прижался ближе. Никто из них не был еще по-настоящему возбужден, но к этому все быстро шло. Гарри наклонился, чтобы поцеловать мужа, и Снейп перевернулся так, что теперь Гарри оказался сверху, — ведь больше всего мальчик любил тереться о него, чувствуя, как наливается член мужа под его бедрами.

Правда, Гарри нравилось не только это. Мальчик, например, очень любил целовать шею Снейпа, лаская губами именно те точки, прикосновение к которым заставляло мужчину стонать. Гарри старательно запомнил каждую из них — на уроках он был далеко не так старателен! — и сейчас пробовал их на вкус, не прекращая двигаться.

Еще мальчик любил посасывать соски мужа, причем ни одно заклятье он не накладывал с такой сосредоточенностью. Снейп лежал на спине, чувствуя, как возбуждение охватывает его целиком. Узкие бедра медленно двигались, плотно прижимаясь к его паху. Теперь Гарри всегда двигался под правильным углом — количество практики пошло мальчику на пользу. Снейп, услышав, что Гарри затаил дыхание, взглянул на своего юного любовника — знаменитые зеленые глаза прикрыты, голова откинута назад, тело выгнулось от наслаждения...

Мужчина провел руками по влажной от пота спине мальчика, спустился к упругой заднице, прижимая ближе. Мальчик простонал что-то и задрожал, кончив на живот мужа. Ритм движений замедлился, но Гарри все еще двигался, выплескивая последние капли семени из медленно опадающего члена. Потом мальчик открыл глаза и улыбнулся — торжествующе и удовлетворенно одновременно. Снейпу пришло в голову, что так, должно быть, выглядит снитч, когда пальцы ловца смыкаются вокруг него. Мальчик протиснул руку между их телами и обхватил все еще возбужденный член мужчины.

Снейп застонал. Гарри знал все, что ему нравится, знал, с какой силой сжимать член, знал, как — ах! — прижать к возбужденному стволу напряженные яички. Пальцы Гарри быстро стали липкими и влажными от покрывающей их тела спермы, но мальчик не обратил на это внимания, лишь задвигал рукой сильнее, одновременно вжимаясь в лежащее под ним тело.

— Ты... — начал мужчина, но смолк на полуслове, взрываясь в оргазме, выплескиваясь в руку Гарри, заливая своим семенем тело, подарившее ему это восхитительное наслаждение. Как сквозь сон он услышал, что Гарри удовлетворенно вздохнул — мальчик всегда издавал этот звук, когда ему удавалось заставить Снейпа кончить.

Гарри обнял его, дождался, пока он отдышится, а потом встал с постели, пробормотав: — Сейчас вернусь.

Через минуту он действительно вернулся, неся в руках влажное полотенце. Снейп не любил пользоваться очищающими чарами после секса, и Гарри от всей души наслаждался, смывая с их тел следы любовных игр. Закончив, мальчик вновь улегся и прижался к Снейпу голым телом.

— Я буду жутко скучать по тебе, Северус, — сонным голосом пробормотал он.

— Это же всего одна неделя, — ответил Снейп, ероша взмокшие волосы мальчика, и стараясь не вспоминать, какой пустой казалась ему постель прошлым летом, когда Гарри уезжал. А этим летом что будет?

Гарри приоткрыл глаза, чуть приподнялся и легонько провел пальцами по животу мужа: — Знаешь, а я не притронусь к себе, когда буду один.

Снейп нахмурился: — Не глупи. Ну конечно же... — но Гарри уже уснул.

~~**~~**~~

В первый день занятий, прямо перед Праздничным пиром, у Снейпа было великолепное настроение. Призадумавшись, он понял, что просто радуется тому, что сегодня вновь увидит этого непоседливого, раздражающего, несносного мальчишку. Громко скрипнула дверь, и зельевар обернулся — очень вовремя, надо сказать, иначе упомянутый непоседливый мальчишка попросту сбил бы его с ног.

Гарри, неоднократно убеждавшийся в том, что Снейп способен и сам удержаться на ногах и его удержать, обхватил мужа руками и ногами и принялся беспорядочно целовать, пока не вынужден был оторваться, чтобы глотнуть хоть немного воздуха. — Как же я по тебе соскучился, — прошептал он, уткнувшись в шею мужчины.

— Тебя только неделю не было, — усмехнулся Снейп, поддерживая мальчика на весу до тех пор, пока тот сам не решил встать на ноги.

Оказавшись на земле, Гарри вновь прижался к Снейпу: — Я правда ужасно соскучился, — на губах мальчика заиграла соблазняющая улыбка.

— Ребенок, у нас нет времени, — возразил зельевар, подавляя желание погладить ощутимую выпуклость в паху мальчика. — Мы торопимся на пир.

Гарри уткнулся носом в мантию Снейпа и глубоко втянул воздух: — Ты так знакомо пахнешь. Наше мыло, и наш шампунь, и та штука, которую ты мажешь на лицо, когда бреешься.

Мужчина уже не раз видел, как Гарри ощупывает свой подбородок, проверяя, не начала ли появляться щетина. Мальчик ужасно гордился тем, что у него уже есть волосы в подмышках и в паху.

Гарри прижался еще ближе: — Я чуть с ума не сошел.

— Ты хочешь сказать, что ни разу не... — нахмурился Снейп. Нет, он тоже не занимался самоудовлетворением, но лишь потому, что достаточно частые сексуальные игры с Гарри избавили его от подобной необходимости. И, если уж совсем честно, куда приятнее заниматься этим не в одиночку, а с кем-то, кто получает от этого явное удовольствие.

Эта улыбка. Тонкие пальцы, уже поглаживающие его пах. Глаза, полные греховного знания. Губы — влажные, припухшие от его поцелуев. Снейп принял быстрое решение.

— Тогда ложись на диван, — сказал он, хорошо представляя себе, какими взглядами их наградят окружающие, если они опоздают на бал, да еще придут раскрасневшиеся и всклокоченные.

Обрадованный Гарри быстро запрыгнул на диван и опешил, глядя на вставшего перед ним на колени Снейпа. Мужчина распахнул мантию мальчика, расстегнул молнию на брюках, и Гарри, удовлетворенно вздохнув, откинулся на полушки дивана.

Гарри сказал, что от Снейпа пахнет, как всегда. А вот запах самого Гарри немного изменился. От мальчика пахло стиральным порошком, которым миссис Уизли постирала его одежду, да и запах поезда еще не выветрился — и все же это был запах, присущий только Гарри. Напомнив себе, что у них мало времени, Снейп приспустил белоснежные трусики мальчика, высвободив напряженный член с каплей смазки на головке и, совершенно неожиданно для мальчика, взял его целиком в рот.

Раньше они никогда не делали подобного. Гарри просто ахнул от изумления, но сразу же задрожал, заполнив рот Снейпа юным, еще сладковатым на вкус, семенем. Мужчине до безумия захотелось сделать минет взрослому, выросшему Гарри, попробовать на языке тяжелую вязкую субстанцию, но он — уже в который раз — прогнал эти мысли. Когда придет время, Гарри будет много счастливее со своим сверстником. Так что нужно просто наслаждаться прекрасным подарком, который дала ему судьба на ближайшие несколько лет.

Снейп не разжимал рта до тех пор, пока член Гарри не обмяк, прекрасно понимая, что, вздумай он продолжать сосать, мальчик сразу же возбудится по новой. Подняв голову, он заглянул в помутневшие от возбуждения глаза Гарри. Черт бы побрал этот пир — насколько же он не вовремя!

Он неохотно — «Мерлин, да что же это со мной творится?! » — поправил на мальчике одежду, изо всех сил борясь с желанием снова глубоко всосать маленький член, и поставил все еще мало что соображающего Гарри на ноги. На бал они пришли вовремя.

Гарри уселся на свое место за гриффиндорским столом, но то и дело кидал на Снейпа загадочные взгляды. Когда пир закончился, мальчик ушел вместе с другими гриффиндорцами — ведь нужно было и с новичками познакомиться, и с друзьями пообщаться.

Судя по прошлому году, мальчик должен был вернуться поздно. Снейп лег, не дожидаясь его и глупо радуясь, что его одиночество, наконец, подошло к концу. Он уже начинал дремать, когда дверь открылась — во второй раз за сегодняшний вечер. Снейп отложил в сторону книгу, упавшую на грудь и повернулся к Гарри.

Мальчик выглядел... почти робко. Он остановился в дверях и поглядел на Снейпа точь-в-точь так, как смотрел на него, выбравшись из своего чулана, два года назад. Не говоря ни слова и даже не раздевшись, мальчик медленно подошел к своей половине кровати и лег.

Сердце Снейпа сжалось от холодного ужаса. Что ж, в конце концов это должно было случиться. Сейчас Гарри, напуганный неожиданной сексуальной игрой, скажет ему, что перебирается в гриффиндорскую башню. Мужчина с горечью подумал о своих надеждах, что с этой ночи ему уже не придется спать одному.

— Привет, — пробормотал Гарри, по-прежнему робко улыбаясь.

— Привет, — нарочито спокойно ответил мужчина. Нужно вести себя, как подобает взрослому человеку. Гарри заслужил спокойную жизнь с друзьями, с детьми... то есть с ровесниками. В конце концов, именно Снейп всегда убеждал мальчика проводить больше времени с однокурсниками.

Гарри поджал ноги и, так и не поднимая глаз, начал: — То, что мы делали сегодня...

Снейп слегка нахмурился и осторожно спросил: — Да?

— Мы можем снова такое сделать? — выпалил мальчик. Маленькая фигурка напряглась, как струна.

Снейп медленно положил книгу на прикроватную тумбочку и начал: — Насчет этого...

— Что?

— Ты ведь понимаешь, что это лишь из-за того, что мы очень торопились.

— Никогда не думал, что есть что-нибудь приятнее того, когда ты меня ласкаешь, или когда мы ласкаем друг друга, — пробормотал Гарри, пристально разглядывая свои колени. Потом он поднял голову: — Но сегодня было просто потрясающе.

⇐ Предыдущая 1 234 5 Следующая ⇒