Часть вторая 15 страница

***

Галерея Эрика Конроя располагалась на краю района Второй улицы в центре Остина. Припарковавшись, Келли был вынужден пройтись вперёд и назад по тротуару, чтобы найти нужное место, и чуть не пропустил его за разросшимися деревьями. Когда он перешёл дорогу и увидел в окне выставленную картину, внутри появился страх. Когда-то он с интересом ходил по галереям, с любопытством к тому, что делают другие фотографы, или намереваясь посмотреть выставки картин, хоть и не понимал эту среду. Затем, конечно же, к нему подходил хозяин, желая что-нибудь продать, и разочаровывался, узнавая, что он просто очередной художник, который надеется заработать на хлеб.

По крайней мере, сегодня у него была назначена встреча. По телефону мистер Уаймэн казался достаточно приятным. Может, немного угрюмым, но не вздыхал от раздражения, как последние несколько владельцев галерей, и не повесил трубку, сказав два страшных слова: " Не заинтересован".

Келли поправил папку с портфолио под своей рукой и открыл входную дверь. Галерея состояла как минимум из трёх комнат. В добавок к главному залу, где он сейчас стоял, было два крыла, по одному с каждой стороны. В конце зала стоял стол, который сейчас был свободен. Келли медленно подошёл к нему, оглядываясь вокруг. На стене висели только картины. Не было видно ни одной фотографии. Он говорил мистеру Уаймэну, в какой работает среде? Он определённо надеялся на это, иначе всё это могло быть потерей времени. Он прошёл мимо скульптуры старика с такими длинными руками, что костяшки пальцев касались пола, и пытался принять этот как позитивный признак того, что Галерея Эрика Конроя открыта для многих форм искусства.

Келли положил своё портфолио на стол, замечая дверь в заднюю комнату, как раз когда кто-то из неё вышел. Этот парень был красивым. Тёмная кожа, ещё более тёмные волосы и глаза, напоминающие лёд. Мужчина резко остановился, с половиной сэндвича во рту, и уставился в ответ. Они знали друг друга, да? Келли бесконечно путешествовал и встретил много людей за последние несколько лет. Его мысль бегали по набору лиц и мест, пытаясь найти сходство. Может, он искал недостаточно далеко. Может, это знакомство было до того, как он покинул Остин.

Оу.

Тим. Мнимый бойфренд Джейсона Гранта. Это было... неловко? Или, возможно, это была хорошая возможность. Келли не мог решить, мешает это его шансам или нет, так что нацепил на лицо лучшее невозмутимое выражение и притворился, что они не знакомы. Казалось, Тим воспользовался похожей стратегией или, может быть, не вспомнил Келли совсем. В любом случае, он подошёл к столу и положил остаток сэндвича на лист макулатуры.

– Я могу вам помочь? – спросил он.

– У меня встреча с мистером Уаймэном.

– Келли, – произнёс Тим, но не в качестве вопроса. Выражение лица мгновенно его выдало, когда он либо соединил кусочки паззла, либо ругал себя, что не сделал этого раньше. Он протянул руку. – Я Тим.

– Приятно познакомиться, – сказал Келли, пока они пожимали друг другу руки.

Они смотрели друг на друга ещё мгновение. Затем Тим дёрнул головой.

– Это твоё портфолио?

– Да, это оно.

– Отлично. Присаживайся, и давай посмотрим.

Прежде чем сесть, Келли открыл большую папку и достал несколько стопок.

– Они разложены по темам, – объяснил он. – Пейзажи, архитектура, портреты и абстракция. Что касается последней категории, я не часто этим занимаюсь, и вы можете подумать, почему архитектура не соединена с пейзажами, которые для меня больше ассоциируются с природой, хотя я добавил к портретам снимки животных. Конечно, иногда на пейзажах присутствуют люди, усложняя дело. Я пытался отталкиваться от процентного соотношения на каждой композиции.

Тим поднял взгляд на него.

– Не забывай дышать. С таким же успехом ты можешь откинуться назад и устроиться поудобнее. Искусство говорит само за себя.

Келли сел и пытался выглядеть невозмутимо, хоть его мышцы были напряжены. Каждая фотография, которую пролистывал Тим, вызывала у Келли желание начать очередной поток объяснений. Но Тим был прав. Если его фотографии были достаточно хороши, то сами расскажут свою историю.

– Эта мне нравится, – сказал Тим, поднимая снимок сурового старого фермера, стоящего рядом со своим трактором, положив одну руку на капот, будто это был его верный конь. – Огайо?

– Канзас, – сказал Келли. – Как и на этой.

Чтобы сделать следующий снимок, Келли пришлось наполовину забраться на электрический столб. В объектив попали только волны и волны ржи, готовой к сбору урожая.

Тим что-то пробурчал и продолжил листать фотографии, время от времени откладывая некоторые в сторону. Келли надеялся, что это хороший знак. Казалось, Тима больше интересовала архитектура, чем пейзажи, так как он откладывал больше таких фотографий, особенно из той серии, для которой Келли фотографировал в Детройте заброшенные здания и дома, которые медленно разрушались. Затем пошли более личные снимки.

Та дымчатая фотография Джареда, или та, где Уильям смотрел вдаль, отчего у Келли всегда таяло сердце. Транссексуальная пара, с которой он подружился в Нью-Йорке, оба человека шли в противоположные стороны в соответствии с их гендером. Фотография Ройала на пляже Флориды, с приподнятыми над солнечными очками бровями, пока в линзах отражалась компания девушек, стоящих дальше на песке. Это был хороший снимок. Тим перелистнул ещё несколько знакомых лиц, останавливаясь, когда дошёл до снимка Келли. Это был единственный автопортрет, который он включил в портфолио, который с надеждой считал скромным, так как на нём Келли должен был вот-вот споткнуться о пса, с выражением чистой радости на лице, пока бежал впервые за много лет. Не то чтобы было видно искусственную ногу, потому что Натаниэль держался на переднем плане, блокируя её от вида. Его конечности были слегка смазаны, руки и ноги располагались практически так же, как у Келли, будто они двигались синхронно. Неизбежное падение Келли предполагало другое. И не в одном смысле.

Тим долго и упорно смотрел на эту фотографию. Затем отложил её.

– Ты бегаешь?

– Да, – сказал Келли. Он позволил себе озорно улыбнуться. – В замешательстве?

Тим посмотрел на него.

– Ты меня помнишь.

Келли кивнул.

– Конечно. Когда мы встречались последний раз, у меня не было этого роскошного протеза, – он встал и обошёл стол, поднимая одну штанину до колена.

– На этой штуке можно бегать? – с интересом спросил Тим.

– И бегать, и делать всё остальное, что я захочу. Недавно мне обновили протез до Х3. Теперь я водостойкий. Душ, бассейн, случайные драки шариками с водой – что бы ни случилось, я буду в порядке.

– Может, мы сможем как-нибудь пробежаться вместе, – сказал Тим. – Я бы хотел увидеть тебя в действии.

– Конечно, – сказал Келли. – Только постарайся не отставать, – он вернулся на своё место и опустил штанину. – На самом деле, за это я должен благодарить твоего босса. Несколько лет назад я работал моделью на Марчелло, и с тех пор он оплачивает любые расходы. Поверь мне, когда я говорю, что протезы конечностей не дешёвые. Не тогда, когда это такое произведение искусства.

– Большой парень, большое сердце, – сказал Тим, – хотя он не мой босс. Марчелло мой... – он казался озадаченным. – Эта мысль сбивает с толку, но, полагаю, можно сказать, что Марчелло мой лучший друг. Кстати говоря, я не знал, что ты близок с этим парнем, – он постучал по фотографии. – Это Натаниэль, верно?

– Да, – сказал Келли, слегка хриплым голосом. – Послушай, это круто, что мы оба знаем одних и тех же людей, но как бы мне ни хотелось получить эту выставку, я не хочу, чтобы это произошло по неправильным причинам. Суди мои фотографии по их собственному качеству, если оно вообще есть.

– Определённо есть, – сказал Тим. – У тебя здесь есть несколько тем, которые вызовут отклик у публики. Я хотел бы выделить несколько снимков, и, предполагая, что это просто образец, повесил бы несколько этих тем на выставке. Ещё я порекомендовал бы подборку, которая рассказывает твою историю в снимках. Вроде визуальной биографии. Мы можем вместе поработать над этим и...

– Подожди, – сказал Келли, стараясь не улыбаться. – Это всё гипотетически? Или мы действительно сделаем это?

– О, это всё будет! – сказал Тим. – Миру нужно снова увидеть, как выглядит настоящая фотография. Хватит этих селфи! Единственный вопрос – когда. В твоей контактной информации указано, то ты живёшь в Нью-Йорке. Это актуально?

Келли кивнул.

– Я здесь навещаю свою семью.

– Как долго?

– Всего неделю, но я всегда могу вернуться позже, если понадобится.

Тим расчистил стол достаточно, чтобы проверить большое расписание.

– Или, если ты можешь задержаться ещё на неделю, твоя выставка может заменить ту, которая отменилась, потому что художник сжёг все свои картины в знак протеста.

– Против чего он протестовал?

– Наверное, против успеха, потому что кучу пепла продать нельзя. Нам придётся сразу же начать рекламу и рассылать приглашения. Идёт?

Келли хохотнул, как сумасшедший.

– Давай сделаем это!

– Отлично, – сказал Тим. – Теперь перейдём к скучной части.

Сначала они прошлись по базовому контракту. Галерея была некоммерческой, так что если каким-то чудом Келли что-то продаст, всю прибыль он получит себе. Он должен был согласиться не возлагать на галерею ответственность за всё, что пойдёт не так, но помимо этого всё было прямолинейно. Затем он начал собирать список людей, которых хотел пригласить. Келли сомневался, что кто-то из его знакомых приедет из других частей страны, так что начал пролистывать мобильник в поисках старых друзей, которые ещё жили в этом районе.

– Мне пригласить Джейсона? – спросил Келли.

Тим состроил гримасу.

– В последнее время он начинает ныть из-за всего, что напоминает ему о Уильяме. Месяц назад мы вместе смотрели телевизор, когда началась реклама службы в Береговой охране. Джейсон встал, пошёл на кухню и вернулся с бутылкой рома и плохим настроением.

– Правда? Значит, они больше не...

Тим покачал головой.

– Я так не думаю. А я планировал использовать некоторые твои снимки Уильяма. Полагаю, мы можем их убрать.

– Это не важно, – сказал Келли. – Я пообщаюсь с ним как-нибудь в другой раз.

– Марчелло захочет прийти, – сказал Тим, записывая его имя. – И я полагаю, что ты захочешь видеть и Натаниэля.

Келли открыл рот, чтобы поправить его, но никакого звука не вышло. Внимание Тима было сосредоточено на снимке, его грязный почерк уже записал несколько самых ценных имён из прошлого Келли. Одно из этих имён всё ещё время от времени касалось губ Келли, и хоть ему удавалось избегать произношения, имя было навсегда запечатлено в его сердце.

***

Не все позирования Келли в качестве модели были запоминаемыми, но была одна фотосессия, которую он вряд ли когда-нибудь забудет. Он полетел в Бельгию, где высококлассный клиент хотел прорекламировать новую линию зимних шарфов. Какой лучший способ привлечь внимание к такому предмету одежды, чем убедиться, что на модели больше не будет ничего другого? Келли раздели догола, дали нелепо длинный шарф и попросили ходить вперёд и назад в сугробах по колено. К счастью, снег был ненастоящим, как и зимний фон, но ему всё равно было некомфортно. Креативный директор использовал скотч, чтобы убедиться, что шарф прикрывает все его причиндалы. Большинство времени. Когда скотч отклеивался от жаркого освещения студии, фотографы делали паузу, пока это не исправят. Но Келли всё равно проверил все до единого изображения, чтобы убедиться, что его достоинство не скомпрометировано.

Каким бы раскрытым он ни чувствовал себя тогда, это не могло сравниться с тем, что он чувствовал сейчас. Его выставка была в самом разгаре, все стены были покрыты фотографиями. С улицы заходили незнакомцы, беря бесплатные напитки и рассматривая его искусство. У них не было причин быть добрыми или сдерживать своё мнение. Отчасти Келли хотелось спрятаться, но остальная часть заставила его патрулировать зал, готовясь при необходимости защищаться. До сих пор, казалось, всё шло хорошо. Время от времени он брал перерывы от своей нервной ходьбы, чтобы поприветствовать старых друзей.

– Эллисон Кросс плюс один.

Келли развернулся, с улыбкой глядя на неё и протягивая руку.

– Давно не виделись! – сказал он.

Эллисон улыбнулась в ответ.

– Учитывая мою профессию, это хорошо. Я бы намного больше переживала, если бы ты по–прежнему сидел на моём диване каждую вторую неделю.

– Уверен, это только вопрос времени, прежде чем я вернусь, – пошутил Келли. Он переключил внимание на её компаньона, низкого худого парня со светло–русыми волосами. – А вы, должно быть, мистер Эллисон.

Мужчина открыл рот, чтобы возразить, но Эллисон сделала это первой.

– Это Бен, мой гейский муж. Он вступает в дело, когда мой настоящий муж занят. Сегодня у него своя премьера.

– Он художник? – спросил Келли.

– Работает в театре. Он не выступает, но время от времени пишет. А этот, – она обвила рукой Бена и сжала, – обычно поёт в его пьесах, но настоял на перерыве, потому что переживает, что его взрослый ребёнок переезжает из дома.

– Взрослый ребёнок? – спросил Келли.

Бен снова открыл рот, но Эллисон была быстрее.

– Ребёнку двадцать три года, но Бен ведёт себя так, будто впервые отдаёт своего малыша в детский сад. Разве не так?

Бен подождал, убеждаясь, что его не перебьют снова. Затем ответил.

– Твой гейский муж хочет гейского развода.

– Отказано, – сказала Эллисон, приподнимая брови и оглядывая зал. – А теперь мы пойдём посмотрим на твои симпатичные фотографии, Келли. Не знаю, как долго ты планируешь быть в Остине, но тебе всегда рады на моём диване. И под этим я имею в виду диван у меня дома. Приходи как-нибудь в гости.

– Приду, – сказал Келли. – Спасибо.

Он смотрел, как она увела Бена. Затем повернулся и столкнулся лбом с кем-то другим. К счастью, это был один из самых мягких людей, в которого только можно врезаться.

– Постарайся себя контролировать, – сказал Марчелло. – Я знаю мы не видели друг друга ужасно давно, но петтинг едва ли кажется приемлемым.

– Если бы ты не подкрался ко мне сзади... – сказал Келли.

Марчелло улыбнулся.

– Я думал поймать тебя в сеть, но только чтобы утащить на какое-нибудь место съёмки. Зачем разбивать мне сердце и отказываться от всех моих предложений работы?

Келли указал жестом на ближайшую стену.

– В эти дни мне комфортнее за объективом.

– От этого богатеет мир искусства, – сказал Марчелло, – но мои клиенты стали беднее из-за твоего отсутствия. И я имею в виду не только метафорично. Не уверен, что ты понимаешь, насколько прибыльными были твои кампании.

– Если это не сработает, может, я приползу обратно к тебе.

– Я в этом очень сомневаюсь, – сказал Марчелло. – Насколько я понимаю, произошло уже три продажи.

– Правда? – затем Келли закатил глаза, потому что увидел, как мать улыбается ему с другого конца зала. – Полагаю, все три купили мои родители.

– Две, – сказал Марчелло. – Одну купил я, для подарка. Тем не менее, продажи есть продажи, и у меня есть ощущение, что успех продолжит тебя преследовать. Кстати говоря, у меня есть кое-что, чтобы тебе помочь. Подарок.

– Мне действительно ничего не нужно, – сказал Келли, отводя взгляд.

– Оу? Даже Кэнон EOS 1-D?

– Нет. Спасибо, – Келли подумал ещё раз. – Подожди, что? Эти камеры сумасшедше дорогие!

– Так и есть. Я просто хотел проверить последнюю модель и попросил одного из моих помощников оформить заказ. Этот дурак заказал два. Возвращать лишнюю камеру было бы головной болью. Очевидно, я могу доверять такие дела только себе самому, а моё время слишком ценно. Я подумал, что вместо этого можешь заинтересоваться ты.

Келли сделал глубокий вдох.

– Я не могу.

– Ещё как можешь. Я спишу её в качестве деловых расходов.

– Но ты уже подарил мне так много. Кстати говоря, спасибо тебе за Х3. В первый день, как получил её, я провёл в душе почти час, просто стоя там.

Выражение лица Марчелло оставалось нейтральным.

– Х3? Это какой-то модный новый вибратор?

Келли фыркнул.

– Нет. Это новейший протез ноги. Ты отправил меня обратно в Германию в начале этого года, чтобы подобрать её.

– Ах, – произнёс Марчелло. – Боюсь, ты всё не так понял. Пока ты ещё был моим работником, я сделал необходимые звонки, чтобы записать тебя на их программу эксплуатационных испытаний. Помимо поездки на лимузине в аэропорт в тот день, я не заплатил ни цента для поддержания этой затеи.

– Хорошая попытка. Я переживал за счета и спросил об этом специалиста. Программа эксплуатационных испытаний не бесплатная. Не для меня. Но он сказала, что счёт оплатили.

– Уверен, что оплатили. Только не я.

Улыбка Келли исчезла.

– Тогда кто оплатил?

Марчелло посмотрел на свои ногти.

– Я давно поклялся хранить тайну. С примесью таинственности жизнь намного веселее, не так ли? В любом случае, заедь сегодня вечером в мой офис и хотя бы взгляни на камеру. Я ценю твоё мнение. И есть другие проблемы, которые я хотел бы обсудить. Я буду работать допоздна. На самом деле, я пришлю машину, которая будешь ждать тебя после закрытия галереи, да? Замечательно!

Марчелло похлопал его по руке и пошагал прочь. Келли развернулся в поисках гостей. Он заметил, как его отец с энтузиазмом указывает на одну из фотографий в рамке, болтая с зашедшим посетителем. Келли полагал, что его родители могли заплатить за протез, но не знал, почему они стали бы держать это в секрете. И они отправили бы Ройала сопроводить его в самой недавней поездке в Германии. Мать переживала из–за того, что Келли поехал один.

Внутри он уже всё знал. Келли прошёл из главного зала в одно из крыльев, будто чувствуя его там. Конечно же, у дальней стены, спиной к Келли, стояла широкоплечая фигура в смокинге, изучая фотографию. Келли не нужно было, чтобы он разворачивался, так как его тело осталось полностью знакомым. То, как его короткие волосы завивались на макушке. Форма его ушей и мочки, которые Келли привык игриво покусывать. Даже две веснушки на шее с правой стороны, прямо под линией роста волос. Келли не раз смотрел на все эти вещи, пока они лежали вместе в постели. Эти крохотные детали нахлынули из прошлого и заставили сердце Келли колотиться. Говорят, время лечит все раны, но не тогда, когда само время стало их причиной. Келли чувствовал боль от того, сколько прошло лет – так много пустых дней, которые они могил заполнить друг другом.

Натаниэль отошёл от фотографии, направляясь в сторону главного коридора, но используя дальний вход. Келли наблюдал за ним и мог поклясться, что он обернулся посмотреть, прямо перед тем, как исчез из вида. Любопытство взяло над Келли верх, и он поспешил в главный зал. Он вышел на центр, глядя во все стороны, но не увидел ни намёка на Натаниэля. Значит, другое крыло?

– Простите? Мне сказали, что вы здесь художник.

Келли взглянул на пожилого мужчину. На шее у него была камера, и как оказалось, он был из местной газеты. Он хотел сделать несколько снимков, на что Келли согласился, а затем хотел поговорить о деле. Журналист был достаточно приятным, но Келли оставался отвлечённым во время их разговора. Он продолжал оглядываться, когда увидел другое знакомое лицо.

Уильям. Келли был не совсем в шоке от этого, так как недавно они говорили по телефону. И его сердце не затрепетало, как при виде Натаниэля. Конечно, нахлынули воспоминания, и пока они шли друг к другу, какой-то далёкой части внутри него казалось, что они должны поцеловаться, прежде чем крепко обнять друг друга. Но этого не будет. Затем Келли заметил Джейсона и Эмму. Их присутствие было неожиданным, но он не возражал.

– Сюрприз! – сказал он, махая рукой и слегка подскакивая.

Уильям подошёл вперёд и обнял его, и это ощущение было странно комфортным.

– Ты ходишь, – пробормотал он на ухо Келли.

– Да, – ответил Келли, – его горло сжалось. – Всё благополучно. Будто ничего никогда не было.

Уильям отстранился, со слезами на глазах. Келли понимал, какие у него могут быть чувства. Вроде искупления. Он был более чем счастлив подарить это. Келли сглотнул собственные поднимающиеся эмоции и посмотрел на Эмму и Джейсона, которые оставались озадаченными.

– Протез, – сказал он. – Удивительно, что сейчас могут сделать. Когда Марчелло узнал, что я ими интересуюсь, он настоял на том, чтобы отправить меня в Германию, где лучшие протезы в мире. Всё оплачено компанией.

Или в этом он всегда был уверен. Но что ещё он мог сказать? Что отрешённая любовь его жизни тайно поддерживала его всё это время? Он даже не знал, правда ли это. Может, Марчелло был…

– Я люблю этого мужчину, – сказал Уильям. – Я люблю тебя!

Келли закатил глаза.

– Кто-нибудь, принесите Уильяму выпить. Он становится таким эмоциональным!

– Виновен по всем пунктам, – сказал Уильям, – и выпивка только делает меня более эмоциональным, так что нам лучше оставаться трезвыми. Если только ты не хочешь увидеть, как плачет взрослый мужчина.

– Заманчиво, – сказал Келли, оглядывая его. Военная служба пошла Уильяму на пользу. Мышцы под тёмно-синим пиджаком казались как никогда подтянутыми, и его волосы были коротко подстриженными и яркими от солнца. Ему даже удалось слегка загореть! Но ничего из этого не наполняло Келли желанием, что, наверное, было к лучшему, потому что Джейсон явно всё ещё был влюблён в Уильяма.

– Я не ожидал увидеть здесь вас двоих, – сказал Келли, поддерживая дружелюбный тон. – Спасибо, что пришли.

Джейсон кивнул.

– Приятно снова тебя видеть. Прости, что не поддерживал связь.

– Всё в порядке, – сказал Келли. – Я был занят модельным бизнесом. Затем устал от этого и сбежал из дома. А что у тебя?

– У меня? Оу, я был... – Джейсон подбирал слова, прежде чем его плечи опустились. – Честно говоря, я прямо там, где и оставался.

Эмма закатила глаза и толкнула его локтем.

– Ты никогда не умел себя продать. Джейсон волонтёр в местном приюте для животных и придумывает идеи для сбора средств, достаточно, чтобы приют мог расширяться. Ещё он обучает новых волонтёров.

– Это очень круто, – сказал Келли, – и намного более ценно, чем то, чем занимаюсь я. Поверь мне.

– Не знаю насчёт этого, – сказал Джейсон. – Кажется, люди наслаждаются твоим искусством.

Келли улыбнулся.

– Они жалеют меня. Но если вы хотите осмотреться, мне интересно ваше мнение.

– Да, – сказал Джейсон. – Конечно.

– Я вас догоню, ребята, – сказал Уильям.

Келли колебался. Как бы интересно ни было воссоединиться с бывшим парнем, были прерваны его поиски Натаниэля. Опять же, может быть, он мог заняться двумя вещами одновременно.

– Пройдёшься со мной? – предложил Келли.

– С радостью.

Они вместе подошли к ближайшей стене фотографий. Келли представил каждый снимок, и пока Уильям внимательно рассматривал каждую фотографию, Келли небрежно повернулся осмотреть зал. По-прежнему никакого Натаниэля. После десяти минут таких действий, Келли повернулся обратно и увидел, что Уильям смотрит на него.

– Ты хорошо выглядишь, – сказал он.

Келли не скрывал своего удивления.

– Если бы ты сегодня не пришёл с Джейсоном, я бы подумал, что ты со мной флиртуешь.

– Не переживай, – сказал Уильям. – Я не был бы таким жестоким, чтобы заставлять тебя снова встречаться со мной.

– Оу, всё было не так плохо, – сказал Келли. – У меня бывало и хуже.

– Правда? – спросил Уильям. – И сколько у тебя протезов?

– Ха! Всего один, и когда ты так говоришь, ты похож на настоящего злодея. Но это не так. Ты всегда был хорошим человеком.

Уильям казался уязвимым.

– Я пытаюсь им быть. Правда.

– Ты уже такой, – сказал Келли. – Я разочарован. Я думал, Береговая охрана сделает тебя более уверенным.

– Таков был план, – вздохнул Уильям. – И да, большинство времени у меня есть ощущение, что я наладил свою жизнь. Но забавно то, как может подкрасться соблазн.

Келли приподнял бровь.

– Выкладывай.

– Я вернулся в Остин в надежде свалить Джейсона с ног, но обнаружил, что кое-кто другой добился этого раньше. Он с другим парнем, и я хочу встать между ними, но мы оба знаем, что это может привести к катастрофе.

Келли пытался скрыть своё веселье, но не удалось.

– Я не могу решить, карма это или нет, но довольно уверен, что ты этого заслуживаешь.

Уильям усмехнулся.

– Ты такой ублюдок.

– Знаю. Но у тебя всё будет в порядке. Судя по тому, что я могу понять, Джейсон всё ещё влюблён в тебя, как сумасшедший. Подожди пару недель, и я уверен, что всё решится в твою пользу.

– Надеюсь, ты прав.

Они перешли к следующей фотографии, но только потому, что это казалось естественным.
– Ты когда-нибудь жалел, что уехал из города так много лет назад? – спросил Келли.

Уильям подумал над этим и покачал головой.

– Нет. Я стал человеком, которым должен был быть. Я не был хорошим бойфрендом для тебя и не был бы для Джейсона, если бы остался. Всё это время наедине с собой помогло мне чувствовать себя целым, знаешь? Я позволил себе быть достаточно эгоистичным, чтобы быть готовым отдать Джейсону всего себя, если получу ещё один шанс с ним. А что насчёт тебя? Ты жалеешь об отъезде?

Келли оглянулся на главный зал, как раз вовремя, чтобы увидеть, как Натаниэль выскользнул за входную дверь. Вот вам и встреча. Он продолжал смотреть на дверь, надеясь, что парень вернётся. Когда этого не произошло, Келли сделал глубокий вдох.
– Не могу сказать, что я чувствую себя целым… Но нет, я не жалею об этом. Уехать было правильным решением.

***

Светильники галереи выключились один за другим. Келли стоял на тротуаре на улице, наблюдая, как Тим запирает входную дверь. Закончив, он подошёл, держа руки в карманах брюк. Было достаточно поздно, чтобы машины с дорог исчезли, и стук туфлей Тима по асфальту стучал громко.

– Пять продаж, – сказал он. – Это большой успех для открытия. Особенно с такими ценами.

Келли кивнул, пытаясь собрать какое-то чувство удовлетворения, но почему-то вечер казался провалом. Проведение первой настоящей выставки, встреча со всеми этими старыми друзьями, присутствие семьи во время одного из самых сильных моментов гордости – даже продажи, которые показывали ценность его искусства – и всё же, отчасти он чувствовал себя более пустым, чем раньше.

– Не унывай, – сказал Тим, хлопая его по плечу. – В конце таких вещей всегда накатывает странная меланхолия. Ты с этим справишься.

– Да, ты прав.

Как только он вернётся в Нью-Йорк, все это станет далёким сном.

– Тебя подвезти?

– Нет, – Келли кивнул на другой конец улицы, где ожидал седан. К двери машины прислонился мужчина, куря сигарету. – У меня встреча с Марчелло. Он дарит мне очень дорогую камеру, что означает, что он чего-то хочет.

Тим знающе кивнул.

– Я бы предупредил тебя не делать ничего, что он хочет, но, честно говоря, ты не поймёшь, что это, пока не станет слишком поздно.

Келли хохотнул.

– Это точно. Спасибо за это. За выставку и за всю работу, которую ты в неё вложил.

– Я с удовольствием, – Тим достал из кармана ключи, подбросил их в воздух и снова поймал. – Береги себя, Келли Филлипс.

– Ты себя тоже.

Он смотрел, как Тим забрался в серебристую машину и уехал. Затем Келли перевёл взгляд на другую сторону улицы и вздохнул. Он был уставшим. Слишком уставшим для ментального спарринга с Марчелло. Если бы только это камера не была такой невероятно великолепной. Он полагал, что фрукт, который змей когда-то предложил Еве, был самым блестящим, самым сочным яблоком, которое можно было представить. Иногда человек не может удержаться от укуса.

Келли перешёл дорогу. Водитель оживился и открыл для него дверь. Скользнув в салон машины и устроившись поудобнее, Келли закрыл глаза и слушал рёв мотора и мягкое гудение шин по дороге. Когда эти звуки остановились, он снова открыл глаза, как раз когда водитель открыл дверь.

Келли вышел из машины. Студия совсем не изменилась, её тусклый фасад всё ещё скрывал искусственный гламур, созданный внутри. В открытом дверном проёме стояла фигура, с похожей аурой, как у водителя. Конечно же, водитель Келли подошёл к этому незнакомцу и предложил сигарету. К тому времени, как Келли подошёл, они говорили о спорте.

– Простите, – перебил Келли. – Но вы ещё будете здесь, когда я вернусь вниз?

– Конечно, – сказал водитель. – Я должен быть здесь всю ночь, если понадобится.

– Оу. Спасибо, – Келли чувствовал небольшую тревогу, пока шёл по коридору, флуоресцентные лампы моргали, как и всегда. Двери лифта открылись, как раз когда он подошёл. Он мог представить, что Марчелло сидит за своим столом, глядя в монитор охраны и хохоча над тем, как легко заманил мух в свою паутину. Келли вошёл в лифт и развернулся, отказываясь казаться удивлённым или впечатлённым, когда лифт сам по себе повёз его на верхний этаж. На самом деле, на его лице отражалась скука, когда двери открылись снова, и он вошёл в кабинет Марчелло.

– Не дай дверям закрыться! – крикнул голос.

Глаза Келли расширились, когда фигура перепрыгнула один из диванов и бросилась к нему. Он отошёл в сторону как раз вовремя, чтобы Натаниэль врезался в железные двери лифта, которые уже закрылись. Затем он нажал кнопку, чтобы открыть их снова, раздражённо рыча, когда ничего не произошло. Келли воспользовался этой возможностью, чтобы оглядеть его. Его сжатую челюсть по-прежнему покрывала щетина, закатанные рукава рубашки открывали руки, за которые Келли когда-то цеплялся для поддержки, а крепкий лоб всё ещё отчасти смягчился, когда он повернулся к Келли.

⇐ Предыдущая 19 20 21 22 23 24 25 262728 Следующая ⇒