Мой Тристан 4 страница

ТРИСТАН (пошатнувшись): Голова… Голова кружится… Это со мной не в первый раз. И в глазах черно… Да что же это делается?! (Сползает на пол. ) Ну вот… Прошло… Прошло, слава Богу. Помню, забрел как-то на замко-вый двор такой вот сумасшедший, и все стали глумиться над ним. Я ударил дурака, и кругом засмеялись... За что я ударил его?.. Так, ни за что.

В зал крадучись входит БРАНЖЕНА.

БРАНЖЕНА: Эй… Ты здесь, дурачок?
ТРИСТАН (вставая): Здесь я, дурочка, здесь, моя курочка!
БРАНЖЕНА: Пойдем, тебя госпожа зовет.
ТРИСТАН: Госпожа – какая? У тебя, может, одна, а у меня другая!
БРАНЖЕНА: Королева Изольда моя госпожа.
ТРИСТАН: Ну, тогда, бедняжка, мы в одной упряжке!
БРАНЖЕНА: Давай, давай, шевелись.
ТРИСТАН: Иди, крошка, впереди, да гляди, не упади. Да яблочек, яблочек приготовь нам, красавица!
(Уходят. )

8 СТРОФА

Покои Изольды. ИЗОЛЬДА ходит из угла в угол в сильном волнении.

ИЗОЛЬДА: Откуда, откуда он мог узнать? Кто надоумил этого сумасшедшего?

Входит БРАНЖЕНА.

БРАНЖЕНА: Госпожа, я привела его.
ИЗОЛЬДА: Как ты думаешь, кто он?
БРАНЖЕНА: Ума не приложу. Принесла его к нам нечистая сила.
ИЗОЛЬДА: Ох, Бранжена, страшно мне!
БРАНЖЕНА: Может, не звать?
ИЗОЛЬДА: Нет, зови. Только не оставляй меня с ним.
БРАНЖЕНА: Иди сюда, дружок, не бойся!

Входит ТРИСТАН.

ТРИСТАН: А чего мне бояться? Ну, здравствуй, радость моя!
ИЗОЛЬДА: Убери свои руки, мерзкий дурак!
ТРИСТАН: Разве не след мне сегодня миловаться с тобою, прекрасная госпожа? (Бранжене) Выйди отсюда, попрыгунья-козочка!
ИЗОЛЬДА: Бранжена, не уходи!
ТРИСТАН: Третий лишний! Третий лишний! Ступай, коза, любопытные глаза! Братец-король велел, чтобы нам не мешали.
ИЗОЛЬДА: Не уходи, Бранжена, слышишь?
ТРИСТАН (Бранжене): Живо, живо, ступай вон! А не то как оглажу со всех сторон!
(Замахивается палкой. )

БРАНЖЕНА в страхе убегает.

Ну, что делать будем, ягодка моя? Сразу в постельку или сперва поболтаем?
ИЗОЛЬДА: Замолчи, урод проклятый! Что тебе известно о Тристане?
ТРИСТАН: А ничего хорошего. Женился он с горя, с горя и запил.
ИЗОЛЬДА: Откуда ты знаешь?
ТРИСТАН: Кому же и знать, как не мне, ягодка? Ведь я Тристан и есть.
ИЗОЛЬДА: Пошел прочь отсюда!
ТРИСТАН (своим голосом): Не пойду!

Пауза.

ИЗОЛЬДА: Уходи… Я узнала тебя.
ТРИСТАН: Я уйду, когда сам захочу. Довольно ты потешалась надо мной, теперь моя очередь.
ИЗОЛЬДА: Я замужем, ты женат. У меня ребенок…
ТРИСТАН: Чей?
ИЗОЛЬДА: Это сын короля.
ТРИСТАН: Ха! Это ты другим рассказывай! Да твой старик уже ни на что не годен!
ИЗОЛЬДА: Ступай к своей жене, и проверь, на что годен ты сам!
ТРИСТАН: Говори, с кем ты путалась после меня, шлюха!
ИЗОЛЬДА (дает ему пощечину): Вон отсюда, конюх! Перед тобой королева.

Пауза.

ТРИСТАН (падая к ее ногам): Бей… Бей, только не гони… Я сам не понимаю, что говорю… Я не могу без тебя, я люблю тебя, мне дышать без тебя нечем!
ИЗОЛЬДА: Зачем ты женился?!
ТРИСТАН: Ее тоже зовут Изольдой… И я не ошибался, когда звал тебя по ночам… Она не нужна мне.
ИЗОЛЬДА (со слезами): Тебе никто не нужен!
ТРИСТАН: Только ты… Только ты...
ИЗОЛЬДА: Зачем ты приехал? Я уже омертвела без тебя, уже успокоилась… А теперь что?
ТРИСТАН: Это твое платье, твои колени, твои башмачки, а больше мне ничего не нужно.
ИЗОЛЬДА: А я тебя так ждала! Я знала… Всегда знала… О Господи, какой ты грязный, нечесаный… Да сними эти погремушки! И возьми меня на руки… Как раньше, помнишь?

ТРИСТАН берет ИЗОЛЬДУ на руки и, ступив шаг, падает на колени, не выпуская ее из рук.

ИЗОЛЬДА: Что с тобой?
ТРИСТАН: Голова кружится… Прости. Дохлый я нынче какой-то.
ИЗОЛЬДА: Ну что ты! Ты просто устал. А знаешь, ведь я ужасно располнела! Мои девичьи платья стали мне малы… Пойдем. Теперь все можно.
ТРИСТАН: Да… Потому что это – в последний раз.
(Уходят. )

9 СТРОФА

Галерея в замке Тинтажель. Входят АНДРЕТ и ГОНДОИН.

АНДРЕТ: Нет, что вы скажете, барон?! Черт бы побрал этого грамотея Динаса! Не мог предупредить меня на словах! Пока мы ломали голову над его каракулями, проклятый конюх обвел нас вокруг пальца! И ведь я сам, сам привел его в замок! Меня просто бесит наглость этого ублюдка!
ГОНДОИН: Это не наглость.
АНДРЕТ: А что же, по-вашему?
ГОНДОИН: Это любовь, сеньор.
АНДРЕТ: Значит, он теперь у нее?
ГОНДОИН (пожав плечами): Наверняка.
АНДРЕТ: Так… Я сейчас же иду к дяде, и...
ГОНДОИН (повелительно): Граф Андрет!
АНДРЕТ: Да?
ГОНДОИН: Оставьте его в покое.
АНДРЕТ (ошеломленно): И это мне говорите вы?
ГОНДОИН: Да. Оставьте его. В письме из Бретани все ясно сказано. Вы уже отмщены, и я тоже. Будем же милосердны, дадим ему этот последний день.
АНДРЕТ: Но королева...
ГОНДОИН: Ба! Далась вам королева! Все мы не без греха, и не нам провозглашать волю Божью. Успокойтесь. Скоро он покинет Корнуэльс, дабы не навлечь подозрений на королеву… И на сей раз он уедет навсегда. Не надо их тревожить, ей-богу.

Пауза.

АНДРЕТ: Н-ну… В конце концов, мы добрые христиане…
ГОНДОИН: Вот именно, прекрасный мой граф.
АНДРЕТ: Да, чуть не забыл поздравить вас! Вы нанесли вепрю отличный удар, кажется, он-то его и прикончил…
(Уходят. )

10 СТРОФА

Бретань. Покои Тристана в замке герцога Бретонского. Входит ГОРВЕНАЛ, поддерживая под руки ТРИСТАНА.

ГОРВЕНАЛ: Как хотите, сеньор, а я вас больше не пущу на пристань. Чего ради торчать там на ветру?
ТРИСТАН: Болван ты, Горвенал. Ведь на пристани ближе…
ГОРВЕНАЛ: К чему ближе-то?
ТРИСТАН: Я хочу к окну.
ГОРВЕНАЛ: А, может, лучше в постельку, а?
ТРИСТАН: Пусти... ( С трудом добирается до окна и опирается на подоконник. )

ГОРВЕНАЛ идет следом за ним.

ТРИСТАН (неуверенно): Ничего? Я что-то плохо вижу…
ГОРВЕНАЛ: Ничего.
ТРИСТАН: Две недели… Динас поклялся, что привезет ее. Как думаешь, можно ему верить?
ГОРВЕНАЛ: Господь с вами, сеньор!
ТРИСТАН: Да нет… Не со мной он, пожалуй. (Пошатывается. )
ГОРВЕНАЛ (подхватывая его): Ну вот, что я говорил! А ну, живо в постель, без разговоров! (Тащит Тристана к постели. ) Сладу с вами нет! Травяных настоев не пьете, пластыри срываете, лекарей гнать велели…
ТРИСТАН: Какие лекари, олух… На что они теперь?
ГОРВЕНАЛ: А зуб святого Георга, что отшельник принес? А палец святой Вероники? А волос…
ТРИСТАН: Да пошел ты со своей дрянью!
ГОРВЕНАЛ: Ох, сеньор, не надо бы вам богохульствовать. (Укладывает Тристана в постель. )
ТРИСТАН: Мне отсюда не видно…
ГОРВЕНАЛ: Вот и хорошо. Лежите, лежите, не брыкайтесь! Хватит вам себя изводить. Там жена ваша за дверью стоит, плачет, а войти не смеет. Что ж вы гоните ее, сеньор? Нехорошо это. Поговорили бы, а?
ТРИСТАН: Не надо! Не хочу.
ГОРВЕНАЛ: Постыдились бы, сеньор. Ведь жена, все-таки.
ТРИСТАН: Потому и не хочу, что стыдно. Мне силы беречь надо. Погляди, не видать еще?
ГОРВЕНАЛ: Да приедут, никуда не денутся! Сеньор Динас обещал – значит привезет. Не сегодня, так завтра.
ТРИСТАН: Нет… Мне нужно, чтобы сегодня. Сегодня!
ГОРВЕНАЛ: Знали бы вы, как я, грешный, от вас устал!
ТРИСТАН: Ничего… Скоро отдохнешь. Поди к окну.
ГОРВЕНАЛ: Да ведь только что смотрели, пусто!
ТРИСТАН (умоляюще): Погляди… Ну что тебе стоит?

ГОРВЕНАЛ подходит к окну.

Ничего?
ГОРВЕНАЛ: Много всего. Да только того, что вы ждете, пока не видно.
ТРИСТАН: Две недели… С ума сойти можно. Я ведь, Горвенал, до завтра не доживу.
ГОРВЕНАЛ: Да будет вам, сеньор… Вы у нас живучий.
ТРИСТАН: Ты Бранжену помнишь?
ГОРВЕНАЛ (с тяжелым вздохом): Как ее не помнить...
ТРИСТАН: Поезжай к ней и женись. Она ведь до сих пор не замужем, видно, тебя ждет.
ГОРВЕНАЛ: Вот поправитесь – и поеду.
ТРИСТАН (со слабой усмешкой): Поправлюсь… Погляди, нет там ничего?
ГОРВЕНАЛ (в сторону): Ох, Пресвятая Дева, помилуй нас, грешных…(Подходит к окну. ) Ах ты, чтоб тебя… Плывут…
ТРИСТАН: Что? Что там?
ГОРВЕНАЛ: Плывут… Плывут, чтоб мне провалиться!
ТРИСТАН: Врешь!
ГОРВЕНАЛ: Плывут, сеньор! Я эту посудину из тысячи узнаю! У нее на носу дракон с золотыми крыльями!
ТРИСТАН (задыхаясь): А парус… Парус белый или черный?
ГОРВЕНАЛ: Белый! Белый! Значит, привез!
ТРИСТАН: Это что же… Дождались?
ГОРВЕНАЛ: Ну, чего вы разнюнились? Радоваться надо!
ТРИСТАН: Слушай… Запаршивел я тут вконец… Скажи честно, хоть что-то осталось от меня прежнего?
ГОРВЕНАЛ: Вот еще глупости! Вы у меня молодцом!
ТРИСТАН: Господи, только и пожить бы теперь…
ГОРВЕНАЛ: И поживем! Еще как поживем-то!
ТРИСТАН: Вина!
ГОРВЕНАЛ: Третий день одно вино глушите… (Наполняет кубок и подает Тристану. )

ТРИСТАН осушает кубок залпом и садится на постели.

Эй, опять за свое?
ТРИСТАН: Меч!
ГОРВЕНАЛ: Какой меч, вы что, спятили?
ТРИСТАН: Меч, болван!

ГОРВЕНАЛ со вздохом подает ему меч.

(погладив лезвие) Вот кто меня никогда не подводил… (Встает, опираясь на меч. )
ГОРВЕНАЛ: Не позволю! Вы же только что пластом лежали!
ТРИСТАН: Осел ты, братец… Может, я в последний раз на ногах стою.

Входят ИЗОЛЬДА и ДИНАС. Увидев Изольду, ТРИСТАН отбрасывает меч и стоит вымученно прямо, на негнущихся ногах.

ДИНАС: Тристан, я исполнил вашу просьбу. Вот королева.
ТРИСТАН: Да… Благодарю.
ИЗОЛЬДА (подбежав к Тристану): А мне говорили, ты лежишь!
ТРИСТАН: А я вот стою. Как добрались?
ИЗОЛЬДА: Хорошо, очень хорошо! Один раз на море шторм начался… Совсем маленький. Было даже весело…
ТРИСТАН: У тебя красивое платье.
ИЗОЛЬДА: Что?
ТРИСТАН: Почему-то я раньше никогда не замечал, во что ты одета… Очень красивое.
ИЗОЛЬДА: Чем ты болен? Сеньор Динас! Чем он болен, скажите, наконец!
ГОРВЕНАЛ: Тут, госпожа, никто ничего толком понять не может.
ИЗОЛЬДА: А лекари? Лекари что говорят?
ГОРВЕНАЛ: Каждый свое говорит, а кто прав – не разберешь.
ИЗОЛЬДА (Тристану): Что ты чувствуешь?
ТРИСТАН: Счастье… Да ты не думай, у меня ничего страшного нет. Так… Глупость какая-то. (Падает на пол, как подкошенный. )
ГОРВЕНАЛ (Динасу): Ну, чего вы застыли, как соляной столб?!

ДИНАС и ГОРВЕНАЛ переносят ТРИСТАНА на постель.

ТРИСТАН (лихорадочно): Теперь – все для тебя, Динас… Буду жив, нет ли – все для тебя! (Изольде) Послушай… Опять я все не о том… Тебе, наверно, было очень больно?
ИЗОЛЬДА (опускаясь на колени у изголовья его постели): О чем ты?
ТРИСТАН: И почему так устроено, что рожать должны женщины?.. Ты кричала?
ИЗОЛЬДА: Нет, нет...
ТРИСТАН: Это так же, когда ранят в живот, верно?
ИЗОЛЬДА: Нет, нет, что ты!
ТРИСТАН: Я совсем не так тебя любил.
ИЗОЛЬДА: Неправда! Ты так меня любил!
ТРИСТАН: Я никогда не жалел тебя.
ИЗОЛЬДА: Что ты! Ты всегда меня жалел!
ТРИСТАН: Никогда. Я-то уж знаю… Динас!
ДИНАС: Я здесь.
ТРИСТАН: Ты не должен был привозить ее. Как она теперь вернется?
ИЗОЛЬДА: Я уже вернулась! К тебе!
ТРИСТАН: Ты самый лучший, Динас… Самый лучший. Ты сделал меня счастливым… Да ты не отворачивайся! Я тебе так благодарен… Правда. Все, что у меня есть – твое, и не вздумай отказываться! А Горвеналу два… нет, три плаща на меху, коня, да куртку новую, да денег… Ты уж не обдели его. Еще бочонок вина, герцога подарок… Он, выпивоха, давно к нему подбирается!.. Только не надо сюда жену… Стало свежо. Накиньте плащ, госпо-жа моя. Еще до полудня мы бросим якорь в гавани Тинтажеля.
ИЗОЛЬДА (испуганно): Что ты говоришь?
ТРИСТАН: Слушай… Зачем мы плывем туда? Почему я должен отдавать тебя кому-то?
ИЗОЛЬДА: Тристан, очнись, ты бредишь!
ТРИСТАН: Боже мой, как это просто… Всего один раз решиться, только один раз в жизни!
ИЗОЛЬДА: Он уходит от меня, он уходит от меня, что же мне делать, Господи?!
ТРИСТАН: Ну что ты плачешь, глупенькая?.. Ни честь, ни власть, ни церковь, ни враги не стоят твоих слез, моя королева. Я сейчас… Сейчас все сделаю. Сейчас… (приподнимаясь) Кормчий! Поворачивай корабль! (Замертво па-дает на постель. )

Пауза.

ИЗОЛЬДА: Вы слышали? Все слышали? Он повернул. Я знала, что он повернет когда-нибудь! (гладя Тристана по волосам) А вот теперь он спит, благодарение Богу… Только бледный очень, не правда ли, сеньоры?
ГОРВЕНАЛ: Госпожа… Не надо бы вам здесь оставаться.
ИЗОЛЬДА: Где же мне и быть, как не здесь, дурачок? (Тристану) Мой господин, пусти меня к себе. (Свертывается на постели калачиком и кладет голову на грудь Тристана. ) Знаешь, я забыла тебе сказать… Вечно забываешь са-мое главное… Я люблю тебя. И у меня опять болит вот здесь, да вот здесь очень больно. Но я ничего не боюсь теперь. Теперь все будет хорошо. Спи, мой маленький… Я тихонечко буду лежать. У меня сейчас все пройдет… Вот уже… Уже проходит. (Судорожно, по-детски вздыхает и затихает на его груди. )
ДИНАС (Горвеналу): Да не скули ты, как пес.
ГОРВЕНАЛ: Сил моих нету на это смотреть… Что я жене-то его скажу?
ДИНАС: А ничего. Собирайся, едем.
ГОРВЕНАЛ: Куда это?
ДИНАС: В Корнуэльс. Домой.
ГОРВЕНАЛ: Ага… А меня прямо с корабля – и на костер!
ДИНАС: Не бойся. Не будет костра. Кто мне служит, тот не пропадет. Пошли!
ГОРВЕНАЛ: Я до похорон не поеду!
ДИНАС: А что мы герцогу скажем? А дочери его? Думаешь, они нас обласкают, когда увидят рядом с ним (кивает на Тристана) мертвую королеву? Живо на пристань! Долго ждать не буду!
ГОРВЕНАЛ: Ладно… Вы идите, я сейчас.

ДИНАС уходит.

(подойдя к Тристану) Простите вы меня, сеньор. Слаб человек… Привык я за вашей спиной жить, каково теперь одному? Надо же к кому-то притулиться… Да только никогда я вас не забуду… Обоих. Так-то! (Поспешно и неловко целует Тристана в лоб и выходит вон. )

Наступает тишина. И в этой тишине слышит-ся звенящий слезами девичий голосок. Он поет:

Девица Бланшефлер
Сидела у окна,
Предчувствием дурным
Она была полна.
Луна взойдет вот-вот,
Что ж милый не идет?
Девица Бланшефлер
Взглянула из окна,
И что же под окном
Увидела она!
Любимый там лежит,
И будто мирно спит.
Девица Бланшефлер
Сбежала в сад к нему.
«Зачем же тут, сеньор,
Вы спите, не пойму? »
А рыцарь и не спал,
Убитый он лежал.
Девица Бланшефлер
Заплакала навзрыд:
«Зачем теперь мне жить,
Коль рыцарь мой убит? »
И смерть она звала,
И к Богу отошла.

Хрупкая, простая мелодия постепенно нарастает, усиливается. На сцену стекаются люди в белом, легкий бриз трогает складки их длинных одежд. Музыка из печальной становится мощной и светлой, люди в белом вздымают на руках тела Тристана и Изольды, невиданный свет озаряет их... Внезапно музыка обрывается, и глухая темнота падает на сцену.

О Т Г О Л О С О К

Корнуэльс. Замок Тинтажель. Король МАРК, ЕПИСКОП, АНДРЕТ, ГОНДОИН, БЕЗЫМЯННЫЙ БАРОН и ДИНАС сидят в разных концах пиршест-венного зала, одинокие и постаревшие.

ЕПИСКОП: Я видел, как она поднялась на борт купца из Бретани. Я следил за ней. Я знал, кто этот купец, и понимал, к кому она плывет, но не удержал ее. И странно: с тех пор как Динас увлек за собой эту заблудшую, что-то погасло во мне. До нее я был чист и тверд помыслами, при ней я стал грешен и смятен душой, но вера моя была неколебима, и взор мой не отвра-щался от Бога. Я и сейчас верую… Да, верую… Но что-то погасло. И глаза мои все реже поднимаются к небу. Плотские радости полюбились мне куда больше прежнего. Хорошая еда, мягкая постель, золото, власть, а иногда и… (Осекается. ) Нет, я верую, я свято верую! Но что-то погасло… Что-то погасло во мне.
АНДРЕТ: Не понимаю… Почему – он? Почему всегда он, а не я? Разве не был я так же молод, так же хорош собой?.. Да что там, куда красивее! Разве не играла во мне благородная кровь? Почему же он, а не я поднял тогда рукавицу Морольда? Почему он, а не я полюбил королеву? Любовное зелье, колдовство – да разве в них дело! Он ОСМЕЛИЛСЯ полюбить королеву, а я… Я никогда бы не посмел. Ненавижу его. До сих пор ненавижу. Ибо знаю, что никогда не посмею стать королем. А он посмел бы. Он бы посмел…
(Уходит. )

ГОНДОИН: С тех пор как его не стало, я потерял вкус к жизни. Это был единственный достойный меня враг. Конюх да я - мы стоили друг друга… А теперь – нет людей. Ни одного человека вокруг! И потому скучно. Скучно и серо мне. А жить еще долго… А зачем?
БАРОН: Я испытывал невольный страх перед ним, а его слава и наглость ме-ня угнетали. Но я все прощаю ему за его смерть. Лучше умереть он не смог бы даже на поле брани. Зачем ты показал нам все это, жонглер!

В дверях появляется КЛИМЕНТ. Он стоит, по-шатываясь, ухватившись рукой за дверной косяк.

КЛИМЕНТ: Зачем? А вы посмотрите на него. (Кивает на Динаса. ) Он все пьет и пьет, но спасительный хмель не ударяет ему в голову.
ДИНАС Я не пьянею, вот в чем беда. Уже двенадцать лет, как я не могу опьянеть.
КЛИМЕНТ: А что, досточтимый барон, неудобная штука – совесть?
ДИНАС (взрываясь): Ну да, да, да, да! Я отравил его тогда в Бретани. Да, отравил! Тихо и милосердно. Он отошел в мир иной без боли, без мучений… А кто как не я сделал его конец светлым и радостным? Что ж, отравил! И не жалею об этом. От него всем было плохо, он никому не давал покоя. Убив его, я сделал благое дело…
КЛИМЕНТ: Ну полно, Динас! Хоть сейчас-то правду скажи, легче станет.

Пауза.

ДИНАС: А что? И скажу. И меня поймут. Не грязные конюхи и жонглеры, а люди благородной крови. Посудите сами, высокие сеньоры! Может ли человек с именем и древним гербом терпеть благодеяния безродного наглеца?
ГОНДОИН и БЕЗЫМЯННЫЙ БАРОН (вместе): Не может!
ДИНАС: А между тем я терпел. Ибо только за спиной конюха мог существовать барон Динас! Когда он заткнул меня за пояс, точно перчатку, и увез голым и нищим в Бретань, он поклялся возместить мне утраченное! И ведь возместил! Да еще сторицей! Из рук конюха получал я земли, деньги, жалкие объедки славы… «Кто это? » – «Как, вы не знаете? Это же друг самого Тристана из Лоонуа! » – «Неужели? Того самого? Слава Тристану из Лоонуа! » Я всегда был только его тенью. Он верил мне, но эта вера меня раз-дражала. Он любил меня, но эта любовь становилась мне все более ненавистна.
КЛИМЕНТ: Ну так радуйся его смерти! Отчего же ты пьешь?
ДИНАС: Ха… Отчего… Каждую ночь он приходит ко мне. Стоит у изголовья, такой же исхудалый и просветленный, как в последний час. И улыбается. И завещает мне свое добро. И все благодарит и благодарит меня, за то что я сделал его счастливым. «Все для тебя, Динас! » Каково?! И я не знаю, сколько мне еще надо залить в глотку, чтобы не слышать, как он все благо-дарит меня и благодарит… Все благодарит и благодарит!..
(Уходит. )

МАРК: Ступайте все. Оставьте нас одних.

ГОНДОИН и БЕЗЫМЯННЫЙ БАРОН уходят.

За что ты так со мной? Что я сделал тебе, жонглер?
КЛИМЕНТ (сползая по стене на пол): А ведь ты не узнал меня, король Марк.
МАРК (неуверенно): Нет...
КЛИМЕНТ: А пора бы. Вспомни красивого юнца, который шесть лет назад спел неугодную тебе песню. Вспомни, как отдал ты его на потеху своим кобелям. И как смеялся, когда свора гнала его по полю... Правда, вскоре твоим ленивым ловчим надоела эта потеха, и они бросили меня околевать. Но я собрал себя по кусочкам. Я выжил – и не простил. Ибо ты не только изуродовал мое тело. Ты надругался над моей глупой, чистой душой! С той поры ни о чем не помышлял я, кроме мести… И сегодня мой удар попал точно в цель. За один день ты стал развалиной, король Марк. Я вижу это! А значит – не о чем мне больше беспокоиться.

Входят КОЛЕН и КАМИЛЛА.

КАМИЛЛА (подбегая к Клименту, с тревогой): Эй, Климент, что это с тобой?
КЛИМЕНТ: Да так, ничего… Отдыхаем, беседуем… А… где Николетта?
КОЛЕН: Спит, как убитая, добудиться не можем.
КЛИМЕНТ: Не надо. Пускай поспит. Бедная девочка слишком хорошо играла. Что, сдержал я слово, Колен? Цела твоя женушка?
КОЛЕН (смущенно): Ясное дело, об чем разговор!
КЛИМЕНТ: Ну так уезжайте поскорей.
КАМИЛЛА: А ты?
КЛИМЕНТ: Я вас завтра нагоню. Король Марк просит меня погостить.
КОЛЕН: Смотри, не задерживайся!
(Уходит. )

КАМИЛЛА: Что с тобой? Ты здоров?
КЛИМЕНТ: Ты была воистину хороша сегодня.
КАМИЛЛА (вспыхнув от радости): Правда?
КЛИМЕНТ: Ступай, пташка моя. Не ждите меня.
КАМИЛЛА: Я всегда буду ждать тебя. Можно мне остаться?
КЛИМЕНТ: Нет.
КАМИЛЛА: Ну пожалуйста!
КЛИМЕНТ: Я же сказал, я вас нагоню. Уезжайте. Ну!

КАМИЛЛА уходит.

МАРК: Я вспомнил тебя.
КЛИМЕНТ (со слабой усмешкой): Да неужто?
МАРК: Чем помочь тебе?
КЛИМЕНТ: Даже Бог мне теперь не поможет. Ибо сегодня я сам был богом, а небеса не любят соперников…

МАРК подходит к КЛИМЕНТУ и с трудом опускается возле него на колени.

МАРК (проводя рукой по волосам Климента): Когда ты успел поседеть, мальчик мой?
КЛИМЕНТ: Не называй меня так! Я – не он. Я старше и мудрее его, а, значит, хуже.
МАРК: Мне все равно, кто ты. Прости меня.
КЛИМЕНТ: Это больше, чем я ожидал… Много больше. Что ж… Перед смертью принято прощать обиды… Я прощаю тебя, король.
МАРК (с облегчением): Ну, вот и хорошо… Вот и хорошо. А знаешь? Ты правильно делаешь, что умираешь сам. Я ведь тебя все равно бы в живых не оста-вил. А что до похорон – то все будет, как должно. Пудовые свечи… Заупокойная месса… И я доживу остаток дней в мире и спокойствии
КЛИМЕНТ (приподнимаясь из последних сил): А ты опять неплохо устроился, король Марк! Да, чуть не забыл… Скажи спасибо конюху Тристану, за то что он сделал тебе наследника!

Торжествующий смех обрывается на его губах, и он замертво падает на руки короля Марка.

МАРК (закрывая Клименту глаза): Холоп… Ненадолго же хватило твоего благородства. Но это мой сын, слышишь, ты!.. У меня нет другого сына! И он БУДЕТ королем.

К О Н Е Ц

⇐ Предыдущая 1 2 34