Мой Тристан 3 страница

ГОРВЕНАЛ начинает горестно выть.

Заткнись, христопродавец! И вообще, чтоб тихо тут у меня было! Долго ли спугнуть счастье в игре… Пошли, Ламберт.

Стражники уходят.

ГОРВЕНАЛ (горестно раскачиваясь из стороны в сторону): Вольно же вам было, сеньор, шастать по чужим постелям! Ну почему всегда так бывает: господа напакостят, а простой человек отдувайся! Где-то сейчас Бранжена, козочка моя! Тоже, видно, под замком сидит, слезами заливается! А все вы, по вашей милости пропадаю во цвете лет!
ТРИСТАН: Молись давай.
ГОРВЕНАЛ: Успею еще, ночь длинная!
ТРИСТАН (встает и подходит к нему): Молись, говорят тебе, да погромче.

У ГОРВЕНАЛА от изумления отвисает че-люсть.

ТРИСТАН: Ну!
ГОРВЕНАЛ: Как же, как же… Сейчас… Господи, все молитвы из головы вон…

(Тристан начинает освобождать его от ремней. )

ГОРВЕНАЛ: Как там наш капеллан читает?.. «Kredo... kredo... mea culpa... » А, вот! «Miser-ere mei, Deus... » Как же это вы, а?
ТРИСТАН (шепотом): Живее! Помоги мне погнуть решетку. Да молись, молись же, остолоп!
ГОРВЕНАЛ: Господи, наставь и вразуми...

Miserere mei, Deus
Secundum magnum misericordiam tuam
Et secundum
Muititudinem miserationum tuarum
Dele iniquitatem meam!

Оба тянут на себя прутья оконной решетки.

ТРИСТАН: Давай, давай, тяни! Слава Богу, прутья не такие уж толстые…
ГОРВЕНАЛ (поднатужившись): Проклятая латынь! Сам не понимаю, что гово-рю!

Deus, Deus meus, respise in me
Quare me dereliquisti!

Господи, ничего не помню! Что бы мне в детстве вызубрить! Так нет же, кошек гонял!
ТРИСТАН (привязывая к железному пруту конец веревки): Да ты грамотей, братец. Куда мне до тебя… Готово!
ГОРВЕНАЛ: «Et secundum... » Я всегда говорил, что вы из любой воды сухим выйдете!
ТРИСТАН: Полезай первым. Да не вздумай бросить меня, одному тебе все равно не выбраться.
ГОРВЕНАЛ: «... miserationum tuarum... » Грешно вам такое говорить, сеньор!
(Взбирается на подоконник. )

Внезапно дверь открывается и входит АНДРЕТ.

АНДРЕТ (насмешливо): Хорошо молитесь, заслушаться можно… (Застывает в изумлении. ) Так-то вы стережете, скоты!
ФЕРГЮС (выглядывая из-за его плеча): Свят, свят, свят! Видать, помогла им нечистая сила!
АНДРЕТ (Ламберту): Беги, зови, кого можешь!

ТРИСТАН: Вспомни, Ламберт, как бились мы спина к спине у Опасного бро-да!
АНДРЕТ: Кому говорят, зови!
ТРИСТАН: Вспомни, кто вынул тебе стрелу из бедра!
АНДРЕТ: Ты не уйдешь, проклятый колдун... (Обнажает меч. )

ТРИСТАН поспешно поднимает свой меч. Оба дерутся.

ГОРВЕНАЛ: Эх, отведу перед смертью душу! А ну, телок, выходи на быка!

ГОРВЕНАЛ дерется с ФЕРГЮСОМ. ЛАМБЕРТ же скромно держится в стороне. Наконец, ГОРВЕНАЛ хватает скамеечку для ног и со всего маху бьет ФЕРГЮСА под ребра. Тот, задохнувшись, переламывается пополам и падает.

ГОРВЕНАЛ: Будешь знать, как дергать меня за нос! (Ламберту) Может, и тебя угостить?
ЛАМБЕРТ: Дай мне для вида, разок.

ГОРВЕНАЛ несильно бьет его. ЛАМБЕРТ валится на пол и притворяется бесчувственным. Тем временем АНДРЕТ и ТРИСТАН все еще бьются. АНДРЕТ явно одолевает.

ГОРВЕНАЛ: Кончайте его, сеньор, а не то поздно будет!

ТРИСТАН из последних сил наносит АНДРЕТУ страшный удар. Тот падает.

Ловко! А я уж помогать собрался… Эй, чего это вы трясетесь?
ТРИСТАН: Больно очень...
ГОРВЕНАЛ: Это ничего, всем больно... (Ведет Тристана к окну. )
ТРИСТАН: Ты только не бросай меня… Грех будет на тебе…
ГОРВЕНАЛ: Не, не брошу. Уж больно интересно с вами, сеньор! Ну, я первый, а вы за мной. Я вас внизу поддержу. (Спускается из окна по веревке. )
ТРИСТАН (глядя вниз): Господи, помоги ему… Господи, помоги… Ведь не ради себя прошу, господи…Только бы луна не показалась…
ЛАМБЕРТ (шепотом): Ну что, спустился?
ТРИСТАН: Спустился, слава Богу…(вздрагивая) Кто это?
ЛАМБЕРТ: Не бойтесь, я вам не помеха. Я чего сказать хотел, сеньор… Славно мы тогда бились. У Опасного брода.
ТРИСТАН: Спасибо тебе, Ламберт. Ну, я пошел.
ЛАМБЕРТ: Пошли вам Боже удачи!

ТРИСТАН исчезает за окном.

ФЕРГЮС (со стоном): Скотина ты, Ламберт, вот что! Меня бросил, им уйти дал!
ЛАМБЕРТ: А ты полеживай да помалкивай. Тебе куда попало-то?
ФЕРГЮС: Справа под ребра. Всю печенку отбил, иуда!
ЛАМБЕРТ: Это жаль. Да и у меня глаз опухает… Погляди, чернеет вокруг глаза-то?
ФЕРГЮС (приподнявшись) Чернеет. (Мешком валится на пол. )
ЛАМБЕРТ: Как думаешь, граф Андрет живой?
ФЕРГЮС: Черт его знает… Хоть бы и сдох, невелика потеря!
ЛАМБЕРТ (лежа на животе и подперев кулаками щеки): А я что вижу...
ФЕРГЮС: Чего еще?
ЛАМБЕРТ: Сеньора Гондоина под кроватью. Не ушел он никуда. Мертвенький лежит.
ФЕРГЮС: Ох, спаси-ите...
ЛАМБЕРТ: Заткнись.
ФЕРГЮС: Зачем ты дал им уйти, дубина?!
ЛАМБЕРТ: МЫ дали. Понял? Мы! И ничего нам не будет, попомни мое слово. Король только обрадуется. Каково ему было бы смотреть, как Тристан сжигают!
ФЕРГЮС: Вот доберусь до тебя, живого места не оставлю...
ЛАМБЕРТ: А я не жалею, что все так обернулось.
ФЕРГЮС: Да почему, чтоб тебе провалиться?!
ЛАМБЕРТ (мечтательно): Да уж больно хорошо мы бились тогда… У Опасного брода.

П Е С Н Ь В Т О Р А Я

1 СТРОФА

Поляна за городом. В центре разложен костер, на котором стоит жаровня с угольями. Среди угольев лежит раскаленная железная полоса. Слева от костра сидит хмурый король МАРК, его окружают бароны. Ближе к авансцене расположился раненый АНДРЕТ. ДИНАС и БЕЗЫМЯННЫЙ БАРОН стоят за спинкой его кресла.

БАРОН: Однако наш святой отец чересчур медлит.
АНДРЕТ: Ничего. Я готов подождать.
БАРОН: Интересно… Хватит ли у нее духу?
АНДРЕТ: Или, скорее, наглости.
ДИНАС (в сторону) Или ума.
БАРОН: Что ни говори, а Бога не обманешь.
ДИНАС: Кха!
БАРОН: Вы что-то сказали, сеньор?
ДИНАС: Я прочистил горло, сеньор.
МАРК: Епископ Тинтажельский слишком медлит.
АНДРЕТ: Не послать ли за ним кого-нибудь?
ДИНАС: Я уже вижу его, государь!

Входят ЕПИСКОП и ИЗОЛЬДА в сопровождении монахов.

БАРОН (наклоняясь к уху Андрета) Через минуту вы станете наследником престола.
ЕПИСКОП Простите за невольную задержку, государь. Исповедь королевы немного затянулась…
АНДРЕТ (сквозь зубы) Еще бы! Ей было о чем порассказать.

Появляется толпа нищих, среди них ГУГО и переодетый ТРИСТАН. Нищие, галдя, рассаживаются полукругом.

АНДРЕТ: Ну конечно, без этого сброда никогда не обходится!
ЕПИСКОП: Не препятствуйте нищим, сеньор, ибо все мы братья во Христе.
МАРК: Готова ли королева предстать перед Божьим судом?
ЕПИСКОП: Она отдает себя в руки Господа.
МАРК: Да будет воля его!

ИЗОЛЬДА делает шаг в сторону жаровни и, ко-ротко вскрикнув, падает.

ЕПИСКОП: Что с тобою, дочь моя?
ИЗОЛЬДА: Ноги отказали мне, святой отец… Прошу вас, помогите мне доб-раться до костра.
ЕПИСКОП (Нищему) Сын мой, помоги королеве. Если Бог не оправдает ее, я очищу тебя святой водой.
НИЩИЙ: Стар я, отец мой, чтобы королев таскать! Да и боязно… Э, немой, может, ты пойдешь? (Подпихивает Тристана в спину. ) Давай, давай! Кроме тебя, урода, никто мараться не станет. Мы хоть и убогие, а себя помним!

ТРИСТАН, сгорбившись и мыча, подходит к ИЗОЛЬДЕ, неловко поднимает ее на руки и несет к жаровне с углем.

АНДРЕТ: Ну, что я говорил, сеньоры? Разве это зрелище не стоит нашего ожидания?

ТРИСТАН опускает ИЗОЛЬДУ на землю.

ИЗОЛЬДА (снимая с шеи ожерелье) Прими это в благодарность, божий человек.
ЕПИСКОП: Говори же, Изольда Ирландская!
ИЗОЛЬДА (срывающимся голосом) Король Марк и вы, высокие сеньоры! Перед лицом Господа нашего и в присутствии епископа Тинтажельского и прочих служителей Божьих клянусь, что ни одному мужчине на свете не отдавалась я добровольно в объятия, кроме супруга моего, да еще вот этого нищего. Годится ли такая клятва, король Марк?

МАРК молча кивает головой.

ЕПИСКОП: Да свершится Божий суд!

ИЗОЛЬДА хватает железную полосу, держа ее на вытянутых руках, делает насколько шагов и бросает полосу на землю.

ИЗОЛЬДА (протягивая руки к Марку) Смотри же, король!
АНДРЕТ (всем телом подавшись вперед) Раны Господни… Что же, что, сеньоры?..
МАРК (берет руки Изольды в свои) Они чисты! На них нет ожогов! Они чисты!
НИЩИЙ: Чудо! Чудо! Слава нашей королеве!

На поляне наступает ликование и суматоха. Нищие пускаются в пляс. Изольда теряет сознание и падает на руки короля Марк. Тристан невольно делает к ней шаг.

НИЩИЙ (удерживая его) Не ходите туда. Нечего вам там делать. (громко) Слава нашей королеве! Слава епископу Тинтажельскому!

МАРК с ИЗОЛЬДОЙ на руках уходит с поляны, за ним – свита, монахи, нищие. На поляне остаются ЕПИСКОП и ТРИСТАН.

ЕПИСКОП (глядя вслед ушедшим) Господи, простишь ли Ты мне этот грех?
ТРИСТАН (становясь под его благословение) Он простит, и воздаст вам сторицей.
ЕПИСКОП: Помните о вашей клятве, сеньор. Вас никогда больше не должны увидеть в Корнуэльсе.
ТРИСТАН: Да, святой отец.

ЕПИСКОП благословляет ТРИСТАНА. Тот целует ему руку, а потом приникает губами к его грубым башмакам.

ЕПИСКОП (отшатываясь) Кто я такой, что ты целуешь мне ноги?
ТРИСТАН: Ты спас ее. Я недостоин тебя. Конюхом был, конюхом и остался.
ЕПИСКОП: Прощайте, сеньор! (Поспешно уходит. )

3 СТРОФА

ТРИСТАН (один): Никогда… Никогда больше… Никогда. Но почему же сердце мое бьется ровно? Еще вчера я готов был выть от смертной тоски, а теперь… Неужели мне все равно? Когда я прикоснулся к ней, то ничего не почувствовал. Никакого желания. Боже милосердный, Ты сжалился надо мной… Я нес на руках нелюбимую женщину! Я не люблю ее! Я свободен! Счастье-то какое, Господи!

Входит ГОРВЕНАЛ.

ГОРВЕНАЛ: Эй, сеньор! Что это вы беснуетесь в одиночестве? Я там жду, жду, все глаза проглядел!
ТРИСТАН: Иди сюда, негодный плут! Дай я тебя расцелую!
ГОРВЕНАЛ: Ну вот еще нежности…
ТРИСТАН: Слушай! А не пора ли мне жениться?
ГОРВЕНАЛ: Давно пора. Да идемте скорей!
ТРИСТАН: Мы поедем в Бретань.
ГОРВЕНАЛ: Обязательно.
ТРИСТАН: У герцога Бретонского есть дочь.
ГОРВЕНАЛ: Ого, куда замахнулись!
ТРИСТАН: Я женюсь на ней. Герцог сам будет просить меня об этом, вот уви-дишь!
ГОРВЕНАЛ: Будет, будет… Поехали, сеньор, от греха подальше!
ТРИСТАН: Да… Едем!
(Оба уже хотят уйти. )

Входит ДИНАС.

ДИНАС: Тристан!

ТРИСТАН и ГОРВЕНАЛ замирают на месте.

Это все-таки были вы. Я не ошибся.
ГОРВЕНАЛ (не оборачиваясь, тихо) Что будем делать?

ТРИСТАН медленно оборачивается и так же медленно идет к ДИНАСУ.

ДИНАС Когда немой дурак нес на руках Изольду, меня вдруг осенило. А знаете, почему? Опуская королеву на землю, вы на миг стали самим собой. Руки выдали вас. Сегодня вы совершили невозможное. Вы обманули Господа Бога, мой единственный друг!

ТРИСТАН и ДИНАС крепко обнимаются.

Я так рад видеть вас невредимым!
ТРИСТАН: А вот я не рад вас видеть, дорогой друг.
ДИНАС: Понимаю… Вам теперь всюду мерещатся ловушки. Но клянусь, моя догадка умрет во мне.
ТРИСТАН (качая головой) Тут я не могу поверить даже вам, Динас. Не знать мне покоя, если еще хоть одна живая душа…
ДИНАС: Вы собираетесь меня убить?

Пауза.

(взяв Тристана за плечи) Вы не сможете меня убить, друг мой.
ТРИСТАН (опуская глаза) Нет… Не смогу. Но и отпустить вас – тоже.
ГОРВЕНАЛ: А вы поезжайте с нами, сеньор Динас!
ДИНАС: Как?! Бросить все?..
ГОРВЕНАЛ: Ну и что? Мы в Бретани вдвое больше наживем!
ТРИСТАН: Малый прав. Едемте с нами.
ДИНАС: Но надо хотя бы взять коня, оружие, деньги…
ТРИСТАН: Нет! Поедем, как есть. Я не могу позволить вам вернуться в город.
ДИНАС (с тяжким вздохом): Ну что ж… Бретань, вы говорите?
ТРИСТАН (виновато улыбаясь): Не печальтесь, мой бесценный друг. Я возмещу вам утраченное, даю слово.
ДИНАС: Надеюсь.
ГОРВЕНАЛ (толкая Тристана локтем, тихо) Так-то вы ее не любите, сеньор? Чуть-чуть лучшего друга не порешили.
ДИНАС: Тристан! Если уж ехать, то поскорее!
ТРИСТАН: Едем. Да, Горвенал!

Вынимает из лохмотьев ожерелье ИЗОЛЬДЫ.

Видишь? Это ее ожерелье. Мы пропьем его на первом же постоялом дворе.
ДИНАС (хмуро): Уж лучше купить лошадь.
ГОРВЕНАЛ (Динасу): Да что вы его, не знаете? Он теперь на эти бусы молиться будет.
ТРИСТАН: С Богом! Нас ждет Бретань…
ГОРВЕНАЛ: И дочка Бретонского герцога!
(Уходят. )

4 СТРОФА

Улица в городе Тинтажеле. Входят ФЕРГЮС и ЛАМБЕРТ. ФЕРГЮС держится за поясницу и при каждом шаге слабо охает.

ЛАМБЕРТ: Чума тебя забери! Ну, чего ты разохался?
ФЕРГЮС: Ох, боюсь я, Ламберт… Вот возьмут, и прогонят со службы… Или того хуже: петлю на шею – и все.
ЛАМБЕРТ: Опять! Да король и думать о нас позабыл! Он теперь от радости чуть не колесом ходит. А если б захотел, от нас уж давно бы и косточек не осталось.
ФЕРГЮС: Там, может, просто не захотел еще…
ЛАМБЕРТ: Да ты вспомни! Он как узнал, что птички улетели – покричал для вида, а сам-то и рад! Даром, что ли, нам сверх жалования по целой сереб-ряной марке выдали?
ФЕРГЮС: Ох, печеночки мои бедные, ох, отбитые мои…
ЛАМБЕРТ: Помалкивай. Неужто твоя печенка не стоит серебряной марки?

Входит НИЩИЙ.

НИЩИЙ (прикрыв глаза рукой) Ах! Сияние исходит от вашего лица, господин Ламберт! Ну прямо как от лика святого Брендана по воскресеньям.
ФЕРГЮС: Эй, Гуго! Слышно, ты зельями приторговываешь?
НИЩИЙ: Есть, есть, как не быть. Что благородным господам угодно? Вот от трясучки, от водянки, от паралича, от проказы… А, вот она! Драгоценная! От дурного глаза. Не желаете?
ЛАМБЕРТ (роясь в пучках сушеной травы) А от подбитого ничего не имеется?
НИЩИЙ: Как не иметь? Четверть серебряной марки пожалуйте.
ЛАМБЕРТ: Ты что, рехнулся?! Такие деньги за паршивую траву!
НИЩИЙ: Как же, господин Ламберт! Да из-за этой травки я такого страху натерпелся! Ее ведь надо в полночь, в Гнилом ущелье собирать. Сами знаете, что там водится!
ЛАМБЕРТ: Ладно, давай, сквалыга.
ФЕРГЮС: А мне от отбитой печенки.
НИЩИЙ: Извольте, господин Фергюс. Пожалуйте и вы столько же.
ФЕРГЮС (нюхая свою травку) Эй, ты, старый башмак! Не радуйся. Теперь мне не до тебя, но уж потом лучше не попадайся!
НИЩИЙ: А про запас травки не желаете?
ФЕРГЮС: Топай, топай отсюда!
ЛАМБЕРТ: Тумаков насуем тебе про запас!

Стражники уходят.

НИЩИЙ: Как же, насовали одни такие! Эх, маловато я запросил… Тьфу ты! Перерыли тут у меня все… Где что, не пойму. Так. Это – от наговору. Это – от трясучки. Да нет, вот это от трясучки. А это что? Запамятовал… Ну, пусть будет от бесплодия. На это нынче большой спрос. А это что? После придумаю. Все едино – с одного куста!

5 СТРОФА

Бретань. Покой в замке герцога Бретонского. ТРИСТАН сидит за столом, сгорбившись, тупо уставясь в одну точку.

Входят ГОРВЕНАЛ и ДИНАС.

ГОРВЕНАЛ: Вот, поглядите на него, сеньор! Опять напился. А еще женатый человек!
ДИНАС: При чем тут «женатый» – «не женатый»… Король Артур только и начал пить, когда женился.
ГОРВЕНАЛ: Почему?
ДИНАС (садится в кресло): Да ведь королева позорила его на каждом шагу.
ГОРВЕНАЛ: Это с рыцарем Ланселотом, что ли?
ДИНАС: Ну.
ГОРВЕНАЛ: Ничего, с таким, как Ланселот, и согрешить можно… Эй! Эй, сеньор! Вы меня слышите? Вот беда… И чего он себя изводит? Ведь так все хорошо пошло… И года нет, как мы в Бретани, а уж и повоевать успели, и в милость к герцогу вошли, и даже дочку его за себя взяли!
ДИНАС: А какая свадьба была!
ГОРВЕНАЛ: А невеста!
ДИНАС: Пальчики оближешь.
ГОРВЕНАЛ: Сеньор мой ходил молодцом, на турнирах побеждал…
ДИНАС: Воевали весело!
ГОРВЕНАЛ: Прибыльно!
ДИНАС: Замки приступом брали!
ГОРВЕНАЛ: Города!
ДИНАС: Королей били, точно зайцев по осени!
ГОРВЕНАЛ: Герцог Бретонский души в нем не чает!
ДИНАС: Жена-красавица от него без ума!
ГОРВЕНАЛ: А он!.. Четвертые сутки пьет, не просыхая, да еще в одиночку.
ДИНАС: Тристан! Речь идет о вас, между прочим.
ГОРВЕНАЛ: Без толку, он не слышит.
ДИНАС: Плесни-ка, братец, на него водой.

ГОРВЕНАЛ берет кувшин для умывания, налива-ет воды в горсть и выплескивает в лицо ТРИСТАНУ.

ТРИСТАН (немного приходя в себя) Пшел отсюда… Налей еще.
ГОРВЕНАЛ: И не подумаю. Хватит с вас на сегодня.
ТРИСТАН (пытаясь приподняться) Убью, пес шелудивый...
ГОРВЕНАЛ: Не убьете. Кишка у вас нынче тонка.

ТРИСТАН бессильно роняет голову на руки.

ДИНАС: Печальное зрелище.
ТРИСТАН: Дай...
ГОРВЕНАЛ: Сказал – не дам больше.
ТРИСТАН: Воды, болван...

ГОРВЕНАЛ дает ему кувшин, ТРИСТАН жадно пьет.

ГОРВЕНАЛ: Думаете, я не знаю, из-за чего он запил? Знаю!
ТРИСТАН: Что ты можешь знать, дубина…
ГОРВЕНАЛ: Помните, он после свадьбы на две недели уехал? Для покаяния, говорит, по святым местам. Это ведь он к ней ездил! Каяться, видите ли!
ТРИСТАН: Дурак...
ГОРВЕНАЛ: Я-то не дурак! А вот вы!..
ДИНАС: Постой. К кому это – к ней?
ГОРВЕНАЛ: К Изольде Ирландской, к кому же еще!
ДИНАС: И ничего не сказал мне? Как вы могли, Тристан!
ГОРВЕНАЛ: Что вам, когда он и мне словечком не обмолвился! Уехал – и все. Я уж только потом догадался.
ТРИСТАН: Она прогнала меня…
ГОРВЕНАЛ: Еще бы! Ведь вы женаты, как-никак.
ТРИСТАН: Разве?..
ДИНАС: Вы с ума сошли. Как можно было вот так сорваться и уехать?
ТРИСТАН: Прогнала… Я жизнью рисковал, а она и слушать не захотела… Ненавижу!
ДИНАС: Лучше бы вам было все равно.
ТРИСТАН: Я притащился в Тинтажель, как нищий. Чего только не натерпелся! Перед кем только не унижался! Она вышла из церкви и стала раздавать милостыню… «Дайте, говорю, и мне что-нибудь, королева. » И она уже было дала… А потом узнала. Я шепнул ей… Неважно, что. Все мы шепчем одно и то же. Она сразу руку отдернула. На всех не напасешься, гово-рит. Подайте, говорю, вы не знаете, КАК я нуждаюсь! И тогда она велела страже гнать меня. Меня!
ГОРВЕНАЛ: А что же вы хотели? Жениться – и опять за старое? Бабы, они такого не прощают.
ТРИСТАН: Пшел вон, пес!
ГОРВЕНАЛ: Ну да, конечно… Надо же и вам кого-то пнуть сапогом!
ДИНАС: Ступай, Горвенал. Придешь, когда позову.

ГОРВЕНАЛ обиженно фыркает и уходит.

ДИНАС (помолчав) Я не привык видеть тебя таким.
ТРИСТАН (с вызовом) А я доволен собой, да! Потому как только и свободен, ко-гда пьян.
ДИНАС: Бароны так не напиваются. Ты пьян, как… как конюх.
ТРИСТАН (с ухмылкой) Конюх и есть… «Гнедого, гнедого, гнедого! Гнедого по-дать королю! »… Погубила меня гнедая скотинка. Один только раз я подвел ее королю Марку… И что он нашел во мне? Все повторял: «Хотел бы я, чтобы мой сын был похож на тебя». Почему на меня? Кто я есть?.. Младший сын в большой семье, где никому не нужен был лишний рот. Младший сын, каких тысячи! Сбежал из дому сопляком… Пошатался… Навидался…
ДИНАС: Ты сильно пьян. Поговорим завтра.
ТРИСТАН: А все-таки я был лучше вас. Ваша ненависть меня забавляла. Я побеждал вам назло, и подминал вас под себя, и чего бы только не достиг, если бы не она!.. (помолчав) Она очень подурнела, Динас. С лица спала, пожелтела вся…
ДИНАС: Ты пьян. Иди проспись. Я позову Горвенала.
ТРИСТАН: А ты завидовал мне, признайся. Ты и теперь мне завидуешь. Все вы, благородные, таковы.
ДИНАС: Послушай меня и ложись в постель, а завтра…
ТРИСТАН: Иди-ка ты подальше отсюда, барон! Оставь конюха в покое!
ДИНАС: Он спивается, это ясно.
(Уходит. )
ТРИСТАН: Прогнала… Меня! А я один мучиться не желаю. Пускай благородные в одиночку мучаются, это у них красиво выходит… А мы напомним о себе.

Входит ГОРВЕНАЛ.

ГОРВЕНАЛ: Давайте-ка спать, сеньор. Пойдемте, я вас раздену. А завтра отопьемся рассолу – да на охоту. Четыре дня носа на двор не казали…
ТРИСТАН: Малый, хочешь, я тебе свою жену взаймы дам?
ГОРВЕНАЛ: Вы что, спятили?
ТРИСТАН (задумчиво) Спятил… Ах ты плут! Славно придумал!
ГОРВЕНАЛ: Чего еще?
ТРИСТАН: Подай мне пластину… Ту, полированную.

ГОРВЕНАЛ подает ему медную пластину.

ТРИСТАН: И ступай. Ступай, я сам разденусь!

ГОРВЕНАЛ, вздохнув, уходит.

(вглядываясь в свое отражение) Тьфу… Ну и рожа. Они говорят, что я спятил. Это хорошо. Сойдем-ка с ума, дружок, потешим королеву, нашу прекрасную госпожу! Это ничего, что нас прогнала без подачки. Собакам тоже не каждый день перепадает со стола… А мы снова приползем, и ляжем у ее ног, - Господи, зачем ты дал ей такие ножки! Приползем, скуля и виляя хвостом, и она, может быть, даже посмотрит на нас… То-то радость!

Входит ДИНАС с кубком в руке.

ДИНАС: Тристан, умоляю, ложитесь немедленно. Я опасаюсь за ваш рассудок, и не уйду, сколько бы вы ни гнали меня.
ТРИСТАН (с пьяной нежностью) Милый мой… Я вас обидел, да? Простите меня, ради бога.
ДИНАС: Вот, выпейте. Без вина не полегчает.
ТРИСТАН (залпом осушая кубок) Динас!
ДИНАС: Что?
ТРИСТАН: После нее я люблю вас больше всех на свете.
ДИНАС: Идемте спать.
ТРИСТАН: Но только после нее!
(Уходят. )

6 СТРОФА

Улица в городе Тинтажеле. Входит НИЩИЙ.

НИЩИЙ: Благодать! Благодать непомерная свалилась на нас! Голова кругом от такой благодати! Королева наша родила государю наследника. Нынче крестины были. Младенчик розовый, крепенький, а уж до чего законный!.. Законнее некуда. Весь город ликует, король фазаном ходит… А племян-ничек-то в церкви невеселый стоял. Оно и понятно: уплыла корона из-под носа, век не воротишь… Ба! Помянул я черта к ночи…
(Прячется. )

Входят АНДРЕТ и БЕЗЫМЯННЫЙ БАРОН.

АНДРЕТ: Пропади они пропадом, эти колокола. У меня ухо заложило.
БАРОН (мягко): Что делать, граф… У короля есть наследник, и с этим надо смириться.
АНДРЕТ: Ах, барон, мне слишком тяжело смириться!
БАРОН: Но граф, разве я сказал – навсегда?

К ним подходит НИЩИЙ, униженно согнувшись и подволакивая ногу.

НИЩИЙ: Подайте убогому, высокие сеньоры! Не скупитесь в такой светлый денек!
БАРОН: Да ты, верно, так нынче поживился, что впору нам у тебя просить.
НИЩИЙ: А не хотите ли, одолжу вам, сеньор? Под залог, конечно.
БАРОН (добродушно): Хорошо. Когда больше никто не захочет мне одалживать, я вспомню о тебе. А теперь пшел вон, скот.
НИЩИЙ (кланяясь): Пойду, пойду, как не пойти… Благодать! Благодать!
(Уходит. )
АНДРЕТ: Что вам за охота привечать это жулье!
БАРОН: Ах, иногда не знаешь, кто может пригодиться.
АНДРЕТ: Да, вот что… Не сочтите за оскорбление, барон… Вы случайно не умеете читать?
БАРОН (в изумлении): Чи-тать?!
АНДРЕТ (торопливо): Конечно, я понимаю, это недостойно благородного рыцаря… Но может быть… Понимаете, это нельзя доверить постороннему.
БАРОН: Гм… Что нужно прочитать?
АНДРЕТ: Письмо из Бретани, от барона Динаса.
БАРОН: Клянусь душой! Перелетная пташка подала голос?
АНДРЕТ: Чтоб ему провалиться! Он и раньше любил это дурацкое занятие – буквы на пергаменте выводить!
БАРОН: Письмо при вас?
АНДРЕТ: Вот. (Подает ему письмо. )
БАРОН (вертя его в руках): Кажется, тут не слишком трудные слова… Идемте к вам, я попробую разобраться.

Оба уже хотят уйти.

Навстречу им, в противоположном конце улицы появляется ТРИСТАН, одетый в странные, весьма живописные лохмотья. На шее его висят погре-мушки, лицо перепачкано грязью.

ТРИСТАН: Скок, скок, мои ножки, хвать, хвать, мои ручки… Ушки по ветру развеваются, язычок во рту болтается, сердце в брюхе трепыхается! Стра-жа у ворот нынче плохо стережет, пропускает всякий сброд… Вот этих, например. (Тычет пальцем в Андрета и Барона. )
АНДРЕТ (смеясь): Раны Господни! Может, вы, барон, и его приветите?
ТРИСТАН (приплясывая, обходит их кругом) Чтоб с ума сойти, надо ум иметь, а коль нет ума, то и сходить не с чего!
БАРОН: Ты откуда взялся, дурак?
ТРИСТАН: Э, полегче! Я посол короля сарацинского, вот мои верительные грамоты!

(Трясет своими погремушками. )

АНДРЕТ: А этот юродивый мне по вкусу.
ТРИСТАН: Ха-ха! Так ли еще запоешь, когда распробуешь меня получше!
АНДРЕТ: Слушайте, барон, а не взять ли его в замок? Этот дурень поможет мне развеяться.
ТРИСТАН: А чего это у вас личики постные? Может, Господь вашему королю бороду пощипал?
БАРОН: Господь подарил королю наследника.
ТРИСТАН: От кого?
БАРОН: От королевы, умник, от кого же еще!
ТРИСТАН (вздрагивая, изменившимся голосом): От короле-евы?.. (прежним дурац-ким тоном) Так у вас и королева есть? Бедные детки, сколько напастей свалилось на вас!
АНДРЕТ: Идем с нами, сеньор посол! Нынче в замке пир по случаю крестин. Там и вручишь свои верительные грамоты!
ТРИСТАН: А королева будет?
БАРОН: Будет тебе и королева.
ТРИСТАН: Тогда пошли. Давно уж я мечтаю помиловаться с ней!

Все трое уходят.

Появляется НИЩИЙ.

НИЩИЙ: А я его сразу узнал, не то, что эти. Ой, беда, беда… Эк прихватило горемыку! Я вот что думаю. Донести или не донести? Ох и отвалили бы мне за это звонких кружочков!.. Не донесу – дураком буду, а донесу – иудой. Дураком-то можно кое-как прожить, а вот иудой – нет, не получится. Видно, не гожусь я в умники. Так-то. Благодать! Благодать!
(Уходит. )

7 СТРОФА

Замок Тинтажель. Пиршественный зал. На возвышении за столом сидят король МАРК и ИЗОЛЬДА, чуть ниже – АНДРЕТ, БЕЗЫМЯННЫЙ БАРОН и ГОНДОИН, далее – прочие бароны и дамы.

АНДРЕТ: Здоровье короля!
ГОНДОИН: Здоровье королевы!
БАРОН: Ну, вот мы и с наследником.
ГОНДОИН: А мальчишка-то весь в короля!
АНДРЕТ: Все подобрал, до капельки!
МАРК (Гондоину): Мы рады снова видеть вас при дворе, досточтимый барон.
ГОНДОИН: Благодарю, государь. Рана была тяжела, но Господь не допустил моей гибели.
МАРК (Изольде, тихо): Ты что-то невесела. Тебе нездоровится?
ИЗОЛЬДА: Я здорова, государь.
БАРОН: Что там за шум?

В зал входит ТРИСТАН, за ним бегут стражни-ки, ФЕРГЮС и ЛАМБЕРТ.

ФЕРГЮС: Стой! Куда прешь, дубина?
ЛАМБЕРТ: Клянусь святым Ламбертом, мы его не пускали, государь!
ТРИСТАН: Скок, скок, мои ножки! Хвать, хвать, мои ручки!
АНДРЕТ: Дядя, вы только послушайте этого полоумного! Клянусь честью, мы отлично позабавимся!
ТРИСТАН: Ба-ба-ба! Вот и ты, братец-король! Давненько мы не виделись. Ты, говорят, сынком обзавелся? Похвально, похвально!
МАРК: Иди-ка сюда, дружок. Нынче я рад любому гостю.
ТРИСТАН (приплясывая, приближается к пирующим): У кого такой обед, тем до Бога дела нет. Кто траву жует в обед, до тех Богу дела нет!
МАРК: А до кого же Богу есть дело, умник?
ТРИСТАН: А до неверных жен. Господь их особенно жалует.
МАРК: Почему, дружок?
ТРИСТАН: Потому что если неверная – значит, любила. А Бог, он всегда на стороне тех, кто милуется тайком, развалившись под кустом. Под кустом и любовь слаще!
АНДРЕТ: Складно говорит этот полоумный.
ТРИСТАН: А у дураков все просто да складно. Это у вас, разумников, мозги наперекосяк! Что это у тебя? Дай посмотреть! (Тянется к цепи, висящей на груди Андрета. )
АНДРЕТ (отстраняясь): Но-но!
ТРИСТАН: Ну дай же, дай! Ты и так с утра до ночи граф, неужто не надоело?
МАРК: Андрет, дайте ему цепь. Нельзя обижать блаженных.

АНДРЕТ нехотя снимает цепь и дает ее ТРИСТАНУ.

ТРИСТАН: Нельзя, нельзя… Кто умишком плох, тех и любит Бог!
МАРК: Как же зовут тебя?
ТРИСТАН: Меня-то? А Тристаном.
МАРК: Как, как?!
ТРИСТАН: Я Тристан из Лоонуа, лучший из конюхов, худший из рыцарей.
МАРК: Дружок, да разве похож ты на рыцаря? Погляди на себя!
ТРИСТАН: Чего мне глядеть? Сам знаю, что непохож. А кто виноват? А?
МАРК: Кто же?
ТРИСТАН (тыча пальцем в Изольду): А вот она.
ИЗОЛЬДА: Ступай вон, дурак! Не по нраву мне твои речи.
ТРИСТАН: Слушай-ка, братец-король! Отдай мне ее. Ты ей все равно уже надоел, а меня она любить будет.
МАРК (смеясь): Да что ты сделал такого, чтобы королева полюбила тебя?
ТРИСТАН: С ума сошел, только и всего.
МАРК: И куда же ты поведешь ее, умник?
ТРИСТАН: Понесу, братец-король! Такими ножками по земле не ходят!
ИЗОЛЬДА (резко поднимаясь): Позвольте мне, государь…
МАРК (удерживая ее): Нет-нет, погоди, дослушаем его. Так куда же ты понесешь королеву, дружок?
ТРИСТАН: В мой чудный замок на белом облаке. Тут рукой подать. В Моне слив наворуем, в Безансоне рыбки наловим – так, глядишь, и доберемся. (Андрету) На тебе твою цепь! Уж больно она тяжелая.
МАРК: Поживи у меня, дружок. Здесь тебя не обидят.
ТРИСТАН (неожиданно серьезно): Знаю. Ты меня никогда не обижал. А если и было что, так не со зла.
ИЗОЛЬДА: Простите, государь. (Встает и идет прочь из зала. )
ТРИСТАН: Стой, допей свой кубок, прекрасная госпожа! Или ты никогда не допиваешь? Там, на корабле, тоже едва пригубила, вся отрава мне досталась!

ИЗОЛЬДА поспешно выходит.

МАРК: Ты расстроил госпожу своими бреднями.
ТРИСТАН: Это ничего, братец! Королевы быстро забывают. Можешь мне поверить, я ведь только и знал, что любил королев. Ты ведь не прогонишь меня, братец Марк? Уж так мне хочется помиловаться с твоей женушкой!
МАРК: Не прогоню, если ты будешь с ней почтителен.
ТРИСТАН: Да я башмачки ее стану лизать!
АНДРЕТ: Не пора ли нам, дядя? Наши гончие заждались, и кони застоялись под седлом!
МАРК: Пора, племянник. На вепря, мои верные вассалы! Сегодня охота обещает быть удачной!
БАРОНЫ: На вепря, на вепря!

Все шумно встают из-за стола.

КЛИМЕНТ (Гондоину, тихо): Разве я не убил тебя?
ГОНДОИН (с усмешкой): Нет, жонглер, не убил. Ведь у подлинного Тристана дрожали руки от слабости, помнишь? Ты хотел изменить прошлое, но этого сделать нельзя. Иди же до конца по его пути, и не самовольничай больше!
(Уходит. )
КЛИМЕНТ: Я иду. (к Марку) Эй, братец-король! Так ты позволяешь мне покушать яблочек вместе с королевой?

МАРК, смеясь, выходит из зала, бароны – следом за ним. Зал пустеет.

⇐ Предыдущая 1 234 Следующая ⇒