«Четыре возможности Пана»

Но перед наступлением «смерти Пана», обнажившей отмеченную Хайдеггером «нетость Бога», существовали «четыре возможности Пана», выведенные в «Незаданном» (или «Неопределенном») Германа Шварца (1864–1938) в качестве своего рода четырёх столпов всего метафизического собора.

Наличие четырёх возможностей проистекает из того, что Пан (главная фигура метафизики Шварца, неопределимый Абсолют, не тождественный Богу, но акосмичный и задающий систему сверхличных аксиологических оценок) вытесняется личностью Теоса, то есть личностью Бога «онтологического теизма». Изначально существовавшее учение о Всеединстве контаминирует в этом процессе наступающий образ «Грядущего Теоса», вчитывая в него узнаваемые черты Seinstiefe («Глубины Бытия»), то есть черты Пана. В то же время наступающая эпоха онтологического теизма переделывает Пана в Seinsmaximim, уподобляя его Теосу – то есть вечному Врагу и последнему антиподу Неопределимого.

Само Неопределимое – это не Бог (Gott, во всей красоте наибольшего по бытию), не Божественность, но Оно – как бы разрыв, ничто из сущего, ничто из логического, но лишь «тёмная, собою самой непознанная Загадка». Это и есть Божество, Экхартовская Gottheit, Неопределимое или Пан как основа любой пантеистической метафизики.

За пантеизм ведётся борьба. В этой борьбе выкристаллизовываются четыре метафизических лагеря, получивших у Шварца название «четырёх возможностей Пана», в силу того, что у каждой из групп метафизиков есть в отношении Пана свой особый, легко узнаваемый взгляд.

Лагерь первый – это те, кто в духе «обыкновенного теизма» видят Пана как древнего Теоса, не забывая при этом и в Теосе осознать такого же «Нового Пана», Пана умершего и воскресшего.

Для вторых Пан – это Высшее Бытие, но ещё и верховная щедрость, ибо частью себя оно сделало высшие души и даже тела. Это – позиция большинства «необразованных теистов» в отличие от теистов из первого лагеря.

Обе позиции результируются тем, что Пан – это «максимум бытия», а потому Пан и Теос смешиваются так, что в конечном счёте оказывается, кроме Теоса ничего более не существует┘

Две другие, напротив, «склоняются к Пану», разделяя «Единое» и «Высшее Бытие» вплоть до полного их противопоставления. Это – сторонники автономии Пана, почитатели Seinstiefe («Глубины Бытия»), противники онтологического теизма во всех его формах и проявлениях. Для них Пан – это не максимум бытия и тем более не максимум сущего – всё это лишь уловки, позволяющие различным «онтологам теологии» уворачиваться от реальности Пана, подменяя её реальностью Теоса или идущих от Теоса высших душ.

Именно в высших душах видят сторонники третьего подхода тот самый «максимум бытия», приписать который Пану стремились «теологи онтологии». Сам уникальный Пан высвобождается, таким образом, от онтологического помрачения, но при этом весь мир неминуемо превращается в облик Пана, присутствующего везде, но при этом не данного нигде конкретно. Часто сторонников такого подхода именуют панентеистами, забывая при этом, что основа любого панентеизма – далеко не наличие «всего в Теосе», но раскрытие «Теоса в Пане». Лингвистика тут подводит. Более правильное название этой позиции – теистический пантеизм, радикально отличный от четвёртой возможности Пана – «пантеизма атеистического».

Этот атеистический пантеизм есть результат всё того же «максимума бытия», существующего по ту сторону «гипотезы Бога» столь же логически беспроблемно, как и при ней. Разница заключается в том лишь, что у пантеистов атеистического склада хватает мужества договаривать всё до конца, не пытаясь скрывать нигилистических потенций пантеистической метафизики. Однако отличие найденного здесь пантеистического Ничто от Ничто обыкновенного теизма – это отличие фундаментально. Оно состоит в том, что «Древнейшая Протобездна», «Предвечный Хаос» и другие формы пантеистического Ничто способны порождать из себя всех Богов и даже единого Теоса, тогда как Ничто в мире этого Теоса (в «умной» или «вульгарной» версиях теизма) возникает лишь после Его смерти, являясь своего рода «послебожием», Небытием как полным отрицанием Бытия в любых его проявлениях. «Все вещи имеют своё Ничто, и именно это Ничто в каждой вещи есть заключённое в ней божественное стремление Божества (Gö ttlichkeitsstreben der Gottheit)», – заявляет свою позицию Герман Шварц и одной этой фразой проговаривается о самом важном.

⇐ Предыдущая 123 4 Следующая ⇒