Декабрь 2013

45/150

— Как поживаешь? — спросил меня Майкл, когда Клариса отстранилась.

— Хорошо, а вы как?

Мне тут же стали показывать фотографии детей, рассказывать смешные истории, вспоминать старые времена. Все это время я стоял напротив телевизора в гостиной, почти у выхода. Было очень приятно, что они так по мне соскучились. Джил и Майк кивнули, а Клариса взяла меня за руку.

— Звони мне, ладно?

— Позвоню, — пообещал я, — просто было очень много работы и прочего.

— Я знаю, как это бывает, — она сильнее сжала мою руку, желая подчеркнуть сказанное, — может, даже лучше, чем кто-либо.

— Давайте пройдем на кухню и уже там поговорим, — предложил Майкл.

— Ладно, — сказал я и направился в сторону толпящихся там ребят. Катрина Дель Торо преградила мне путь.

— Кэт! — с любовью произнес я. Она крепко меня обняла.

— О боже мой, Сиван, как ты?

Мы обнялись, поцеловались и опять обнялись. Это было так естественно и здорово — быть на дне рождения друзей. У нас у всех были дети, которые учились в колледжах, а у Уэса и Джонатана сын Крис недавно вернулся из Ирака. Он был ребенком Уэса от первого брака, а достигнув пятнадцати, решил жить с Уэсом и Джонатаном все время. Я всегда любил Криса, он был замечательным, веселым мальчуганом. Тем тяжелее мне было сейчас видеть его яркие зеленые глаза, унаследованные от отца, печальными и потухшими. Заметив его в другом конце комнаты, я стремительно к нему подошел.

— Привет.

— Привет, — сказал он дрогнувшим голосом, наклоняясь вперед и позволяя мне себя обнять. Перед тем как уйти в армию, он мог задушить в своих крепких объятиях, а сейчас старался быть заботливым и ласковым, что нас не могло не радовать. — Дядя Сив, как у вас дела?

— Хорошо, — ответил я, — а у тебя?

Отстранившись, я увидел шрам на его лице, которого не должно быть там в двадцать два года. Я протянул ему на ладони маленькую коробочку.

— Что это?

— Новый телефон, самый навороченный из тех, что там были. Хлоя сказала, ты такой хотел.

Он просиял.

— О, это все моя девочка. Она вам рассказывала, как мы каждый день болтали с ней в фейсбуке, когда я уехал?

Нет, не рассказывала. Но я не был удивлен. Крис был старше дочери на год, и они с детства были не разлей вода.

— Она не говорила. Но я рад, что вы общаетесь.

— Я тоже очень рад. Только не говорите обо всем моим папам, ладно?

— Конечно нет, — заверил я, положив руку ему на плечо. — Но я хотел поговорить с тобой кое о чем другом. У меня есть одно предложение, если ты не против.

— Что за предложение?

— Ты ведь почти получил степень по маркетингу перед тем, как был отправлен в войска? Будешь продолжать учебу?

— Конечно.

— Отлично, у меня есть подруга в компании «Страйдер Белл», я с ней поговорил насчет тебя.

Прошло время, прежде чем он заговорил поднявшимся от радости голосом. Мне даже показалось, что ему пришлось приложить усилие, чтобы немного его понизить, прежде чем спросить:

— Вы поговорили?

— Да. И она будет рада видеть тебя в понедельник утром на собеседовании на пока не оплачиваемую должность. Она сказала, что ты можешь пройти там практику, пока не получишь степень, и сразу после этого тебя переведут на должность пиар-менеджера начального уровня.

Он был ошеломлен. Все его эмоции было легко прочитать на лице.

— Вы серьезно?

— Конечно серьезно. Ты помнишь, чтобы я когда-нибудь шутил о таких вещах?

— Вы все это сделали ради меня? Я был искренен.

— Мы же семья?

— Да.

— Тогда не задавай глупых вопросов.

— Ладно.

— Таким образом, у тебя будет возможность для быстрого старта, пока другие будут только искать работу.

— «Страйдер Белл» — прекрасная компания. И…

Он схватил меня за руку, и я мог увидеть на его лице эмоции, переполнявшие его: восторг и беспокойство.

— Ты прекрасно справишься, — я был в этом уверен и попытался интонациями в голосе передать мою уверенность и ему. — В понедельник тебе надо будет спросить Томаса Эскерда. — Он кивнул, не в силах ответить. — Не напортачь.

— Обещаю.

— Хорошо.

Он опять сжал меня в объятиях, достаточно крепких, чтобы причинить боль, но я не сказал ни слова. А потом отпустил его, так как ему надо было найти отцов.

— Чем это ты был занят?

Его жаркий голос целиком завладел моим вниманием, даже прежде, чем, подняв голову, я встретился взглядом с моим будущим-бывшим мужем. Его темно-серая рубашка поло плотно облегала мускулистую грудь, живот и плечи. Вновь вернувшись в мир, где ходят на свидания, я понял, что далеко не каждый мужчина в середине пятого десятка находится в такой же физической форме, в какой прибывал Уолтер Вейнрайт. За семнадцать лет совместной жизни я привык ощущать под руками твердость его бицепсов и трицепсов, каменную монолитность его груди, рельеф на его животе. У меня вдруг возникло яркое, почти неконтролируемое желание почувствовать всю его мощь прямо сейчас на себе.

— Э-эй!

— Эм-м, — промычал я, пытаясь потянуть время, чтобы вспомнить его вопрос. У меня в голове всегда становится пусто, когда я вижу его, нахожусь с ним рядом, неважно по какой причине.

— Сив? — его голос смягчился, и от этой теплоты и нежности, читающейся в его взгляде, я стремительно терял голову.

— Крис, — выпалил я, все-таки вспомнив, о чем меня спрашивали, — я предложил ему работу.

— Мило с твоей стороны.

— Я старался, — сказал я, пытаясь незаметно вдохнуть его замечательный аромат.

— Как ты?

— В порядке, — отмахнулся он. — Я очень рад тебя видеть.

— Да, прости, я помню, что мы договаривались не приходить одновременно к друзьям, но…

— Это не имеет значения. Тебя напрягает мое присутствие?

— Нет, конечно нет.

— И меня нет, — пожал он плечами, — значит, все в порядке.

— Хорошо, — мне было приятно это слышать.

Он шагнул ближе, вторгаясь в мое личное пространство.

— Ты отрастил волосы. Люблю, когда они такой длины, что касаются твоих плеч.

— Надо их подстричь — я уже не мальчик.

— Не делай этого, — сказал он, протягивая руку и касаясь моего подбородка, — ты художник, можешь себе позволить что угодно.

Я засмеялся, прильнув щекой к его ладони, как делал миллион раз до этого: неосознанно, просто желая почувствовать тепло его кожи.

— Сив.

То, как хрипло он произнес мое имя, мгновенно вернуло меня в чувство. Я замер, вглядываясь в его лицо.

— Ой, Уолтер, я…

— Остановись, — попросил он шепотом, его рука нежно прошлась вдоль нижней челюсти к шее, а затем к затылку, удерживая, — просто остановись.

Я посмотрел в его кобальтовые глаза. Они были прекрасны, я скучал по ним, скучал по

тому времени, когда имел возможность видеть их каждый день.

— О боже мой, Сиван, детка, ты ли это? — Джинс де Росси схватила меня и сжала в тесных объятиях.

— Да, это я.

— Привет, красавчик, — радостно улыбнулась она.

— Сама такая, — сказал я, крепко обнимая ее в ответ. Оглянувшись, я увидел, как Уолтер уходит от нас. Но мое внимание тут же переключилось на сестру Росси — Дарси, которая уже ждала своей очереди, чтобы обняться.

— Шел, это Сив!

Передо мной вдруг внезапно возникла Шелли Равоза.

— Сив! — вскрикнула она и, отстранившись от мужа, ринулась ко мне, чтобы крепко сжать в объятиях. Я прижал ее к себе так сильно, как мог, и мы долго простояли, обнявшись.

Я почувствовал легкое прикосновение к спине и, обернувшись, увидел Пауля.

— Привет, — поздоровался я.

Шелли выровняла дыхание и отстранилась, подтолкнув меня к своему мужу. Я раскрыл руки для объятий и был удивлен, какими они оказались крепкими.

— Ты в порядке? — мягко спросил я, поглаживая его спину.

— Я соскучился по разговорам, — сказал он, отстраняясь, его голос дрогнул на последнем слове.

— Я тоже.

Он тяжело вздохнул, и я видел, как дрожь прошла по его телу.

— Что случилось?

— Ничего, — заверил он, а Шелли взяла мою руку и крепко сжала. Она плохо выглядела: очень уставшей и выжатой. Они наверняка снова поругались. Много раз мы с Уолтером предоставляли Шелли или Паулю наш диван после их ссор.

— Я буду поблизости, — пообещал я.

Она поцеловала меня в щеку и отпустила мою руку, прежде чем присоединиться к мужу. Я проследил взглядом их путь назад на кухню.

— Эй-эй-эй, — сказал Уэс, протянув вокруг меня руку и указывая куда-то.

Я увидел его брата, Теда, стоящего на другом конце комнаты вместе с молодой девушкой, лет тридцати или даже моложе. Я еще ни разу не видел его после развода, и то, как он выглядел сейчас, было… странным.

— О, — я завис на несколько минут, — он покрасил волосы?

— Да, — захихикал Уэс.

— Будь повежливее.

— Да ладно, это ужасно выглядит, — сказал он с явным отвращением в голосе.

Я был согласен. Небольшое количество седины у висков и на щетине выглядело бы, по моему мнению, чертовски возбуждающе. Вот у Уолтера, например, я всегда обожал, как серебристые пряди контрастируют с золотой кожей, что добавляет ему сексуальности, которую сложно… Я встряхнулся, испугав Уэса.

— Ты чего?

— Ничего, все в порядке, — с трудом сглотнул я. — Эм-м, так значит, он встречается с ровесницей своей дочери.

Его презрительное фырканье меня насмешило.

— Что-нибудь еще заметил?

— Ну, — я прочистил горло, — маленькая бородка выглядит миленько.

— Ты не обратил внимания, что лежит у него на тарелке. Я кинул туда взгляд.

— Не может быть, чтобы он это ел, — я мог поручиться, что парень ненавидит подножный корм, — он не ест зелень.

Уэс засмеялся.

— Будет есть, если захочет залезть ей в трусики. Прикрыв рот, Уэс еще сильнее заржал.

— То есть у него будет секс при условии, что он будет жрать один салат, я правильно понимаю? — Мой друг уже задыхался от смеха. — Я должен рассмотреть это поближе, — предупредил я, прежде чем пересечь комнату и предстать перед Тедом.

— Привет!

— Привет, — поздоровалась со мной женщина, сверкая улыбкой в тридцать два зуба. Тед только сердито посмотрел.

— Сиван Круз. Как дела? — вытянул я руку для рукопожатия.

— Хорошо. Я Криста Роли. Рада познакомиться.

— Взаимно, Криста, — сказал я, широко улыбаясь Теду и прикусывая нижнюю губу, чтобы не рассмеяться. — Эм-м, какой странный сэндвич ты ешь.

Его сердитый взгляд потемнел.

— И что?

— Он полностью вегетарианский, — гордо сообщила Криста. — Было довольно сложно здесь такой собрать, скажу я вам. Вся еда тут состоит из одного мяса. Единственное блюдо, что я могла бы здесь съесть, — это салат из пасты, но боже мой, он такой острый.

Тед посмотрел на меня с благодарностью.

— Но все равно вкусный.

— Пф-ф, — прыснул я, к счастью не очень громко, — ну и… ты собираешься съесть это? Если бы взгляд мог убивать, то я бы уже лежал мертвым.

— Неужели тебе или моему брату больше нечем заняться, кроме как приставать ко мне? Я отрицательно покачал головой, глупо улыбаясь.

— Тедди не очень нравится есть вегетарианскую пищу, но он делает это ради меня, — жеманно произнесла Криста, глядя с обожанием на своего мужчину, — я работаю над ним.

— Это хорошо. Ему это может пригодиться. Она кивнула, а Тед испепелил меня взглядом.

Когда я вернулся к Уэсу, то смог свободно расхохотаться.

— Это было безумно смешно. — Когда ответа не последовало, я внимательно в него вгляделся и увидел слезы в его глазах. — Боже мой, что с тобой творится? Ты в курсе, что сегодня твой день рождения и ты должен быть счастлив?

— Ты нашел моему сыну работу, — захлюпал он.

— Ради всего святого, — сказал я, притягивая Уэса к себе, — когда ты успел стать таким большим плаксой? Хорошо, что ты уже не работаешь на подиуме, а то твоя подводка потекла бы.

Он стиснул меня в объятиях.

***

Я придерживал ногой дверь кулера открытой и уже собирался насыпать внутрь лед, когда подошел Уолтер и встал напротив.

— Ну и что ты делаешь? Я сдул волосы с лица.

— Думаю, это очевидно, — произнес я со всем возможным сарказмом.

Уолтер с усмешкой забрал у меня ведро. Я держал открытым кулер, пока он засыпал лед.

— Можно тебя спросить? — сказал я, выпрямляясь.

— Конечно.

— Почему ты не спишь?

— Что?

Я внимательно посмотрел на его лицо.

— Ты слышал меня.

— Не знаю, — пожал он плечами.

— Ты не знаешь?

— Нет.

— Может быть, ты знаешь, но не хочешь говорить? — Он шагнул ближе, и я был вынужден поднять голову, чтобы видеть его лицо. — Ты работаешь и днем и ночью?

— Нет, — подошел он еще ближе, так, что я вынужден был сделать шаг назад. — Я сказал тебе еще на прошлой неделе, что не в этом дело.

— Тогда в чем?

Он мягко кашлянул и опять сократил дистанцию между нами.

— Дом большой.

— Да, — согласился я, вновь отступая. — Может, настало время завести новую собаку?

— Регби был с нами так долго, — вздохнул он и вытянул руку, чтобы заправить прядь моих волос за ухо, — семнадцать лет.

— Я тоже по нему скучаю, — сказал я, мусоля воротник его рубашки между большим и указательным пальцами.

— Он бы не понял, почему ты больше там не живешь.

— Да, — согласился я.

— Что ж, — тихо рассмеялся он, — мне показалось, или подруга Теда младше его дочери?

— Ага, — заговорщически понизил я голос, — ты прав: она моложе Джесси.

Так мы и стояли близко друг к другу, не пытаясь отстраниться. Он поднял руку и положил мне на загривок в мягком прикосновении.

— Я уже говорил, что ты хорошо выглядишь? — задал я вопрос. — Мне нравится эта рубашка поло.

— Я выбирал ее всякий раз, как шел на свидание, — проговорил он, поглаживая большим пальцем мое горло.

— На свидание?

— Да, — на его скулах заиграли желваки, и глаза загорелись и потемнели одновременно. Мои колени прекрасно знали о значении этого взгляда и чуть не подогнулись. — Я перестал с ним встречаться, это было нечестно по отношению к нему.

— Почему? — спросил я, что было довольно трудно с прилипшим к нёбу языком.

— Я стал развалиной.

— Нет, совсем нет, — стал я защищать его от самого себя.

Я посмотрел на легкий изгиб уголков его полных чувственных губ и был вынужден опереться руками о стену позади себя. Мне надо было стоять ровно, но колени меня не слушались.

— Сив?

— Ты находка, Уолтер Вейнрайт.

— Для кого?

— Для любого парня.

— Любого? — вспылил он. Черт.

— Я не это имел в виду.

— Тебе плевать, правда? Я могу спать с кем угодно, и тебе не будет до этого никакого дела, — проговорил он сквозь зубы, убирая с меня свои руки.

— Да, как и тебя не будет волновать, кто в моей постели.

После резкого выдоха он развернулся, намереваясь уйти. Я схватил его за руку, задерживая.

— Подожди, почему я должен тебя ревновать? Почему бы мне просто не пожелать тебе счастья, как и тебе мне.

Он не был счастлив от моих слов, это ясно читалось на его лице. Я усилил хватку, заставляя его согласиться со мной.

— Ты прав, — сказал он хрипло.

— Хочу есть, — сказал я, сглаживая напряжение, — а ты? — Он кивнул. — Составишь мне компанию?

Я поднял голову, а потом взял его за руку и потащил за собой.

— Ты в курсе, что ведешь себя противоречиво?

— Что?

— Ничего, — прошептал он.

Когда мы подошли к столу с едой, я обратил внимание Уолтера на тарелку Теда, наполненную салатом. Уолтер фыркнул, а я захихикал.

— Он же не собирается это есть, — прокомментировал Вейнрайт увиденное.

— Спорим?

Он мягко рассмеялся, и бархатные переливы его смеха прошли прямо сквозь меня. Мы наполнили наши тарелки, и Уолтер скептически посмотрел на мой выбор.

— Что?

— Я не уверен, что эта запеканка съедобная.

Вскинув голову, я увидел его темный взгляд на мне, и все остальное для меня померкло. Я тяжело, болезненно сглотнул и переждал минуту, чтобы ответить. Главное было не забыть пережевать пищу.

— Это запеченные тортеллини*, — ответил я, как только смог, дотянувшись до бутылки с водой. Холодная жидкость смягчила мой сжавшийся пищевод.

— Вкусно?

Я подцепил одну из пельменей вилкой и поднес к его рту. Я миллион раз кормил его с моей тарелки раньше, поэтому даже не задумался о том, как это будет выглядеть сейчас. Он наклонился и попробовал предложенное.

— Вкусно, правда? — Он скривился. — Нет?

— Твой альфредо* лучше.

— Надеюсь, что так. Я в течение десяти лет усовершенствовал рецепт. Он улыбнулся, углубляя мимические морщины в уголках губ.

— Это всегда было коронным блюдом, когда я приносил его в контейнере на работу.

— Правда?

— Ты же знаешь, что да, — он дружески толкнул меня плечом. — Тебе принести пива?

— Да, если не трудно.

Я смотрел, как он отходит, и наслаждался тем, как плотно сидят его джинсы, когда услышал справа ненавязчивое покашливание. Джонатан был явно доволен и собирался совать свой нос не в свое дело.

— Что?

— Вы и дальше намерены флиртовать друг с другом до ночи или все-таки пойдете домой и трахнетесь?

— Мы не флиртуем, — я с удивлением посмотрел на него, — это просто дружеская болтовня.

— Ха-ха.

— Все-таки Уолтер хорошо выглядит, правда? — у меня пересохло во рту.

— Этот парень выглядит много лучше, чем «хорошо», — указал он на Вейнрайта, — мы оба это отлично знаем. И, может, то, что с начала вечера он не оставляет тебя одного и постоянно касается, когда находится рядом, наведет тебя на определенные мысли.

— Джон…

— Кто это и что он делает на моей вечеринке?

Я посмотрел в ту же сторону, куда был направлен взгляд Джонатана. Мужчина стоял у входной двери, собираясь войти, и я похолодел, узнавая его: это был коллега

Уолтера Ленс Хановер. Что самое болезненное в сложившейся ситуации, так это то, что Ленс всегда имел на Уолтера виды, но мне между делом Вейнрайт сказал выкинуть эту ерунду из головы.

— Сив, — начал Джонатан, — я уверен, что это не то…

— Все в порядке, — перебил я, наблюдая, как Ленс кладет руку на поясницу Уолтера чуть выше его округлой задницы. — Я не удивлен: он ходит на свидания.

— Ты знаешь этого парня?

— Да, знаю.

— Мне очень жаль.

На минуту я позволил своей защите ослабнуть, убаюканный теплом отношений, что длились долгие годы. Но оказаться перед фактом, что Уолтер мало того, что ходит на свидания, но еще и делает это с мужчиной, который в течение многих лет пытался встать между нами, было чертовски больно. Я поцеловал Джонатана в щеку, сказал, что люблю его, и направился к задней двери. Он пошел следом за мной.

— Подожди, Сив…

— Вот по этой причине мы и не должны с Уолтером появляться в одних и тех же

местах, — объяснил я. — Это низко с его стороны привести сюда свою пассию, но все же если он с кем-то встречается, то и на вечеринки они должны ходить вместе.

— Сиван, дорогой, останься.

Но мне было плохо оттого, что я снова хотел Уолтера, позволил себе опять почувствовать, что я желанен, нужен, и в этот самый момент остро осознать, что наше время ушло навсегда. Корабль уплыл, и винить в этом, кроме себя самого, было некого. Именно я первым предложил развестись. И то, что не все бумаги подписаны и что в моей постели с момента расставания не было еще ни одного мужчины, не значит, что Уолтер будет вести себя так же.

— Пока, детка.

— Позвонишь мне?

Я развернулся к нему.

— Разве мы не собирались в этот понедельник за подарком для твоей мамы?

— О боже, точно, — расстроился он.

Несмотря на мое испорченное настроение, я не мог не улыбнуться, глядя на него.

— Послушай, ведь мы оба знаем, что так как ты являешься всего лишь основателем и владельцем арт-галереи, а не адвокатом или доктором, как твои старшие братья, то обязан хотя бы подарить ей самый лучший подарок на день рождения.

— Знаешь ли, меня возмущают намеки, что я всего лишь…

— Это ее слова, — напомнил я дорогому другу, — не мои.

— Я знаю, — раздраженно пробубнил он.

— Увидимся, — сказал я и вышел на улицу.

Обогнув дом, я добрался до главной дорожки, ведущей к воротам, к которым я и направился.

— Эй.

Я узнал голос, но не ответил, вместо этого вышел и закрыл за собой на щеколду калитку. На ходу я попытался вытащить из джинсов ключи, что плохо получалось, так как шел я быстро.

— Вот так уйдешь и ничего не скажешь?

— Не заставляй Ленса чувствовать себя неловко! — крикнул я через плечо, прежде чем повернуть за угол.

Я повел себя как ребенок, но мне было больно, а если учесть, что увидимся мы с Уолтером не раньше каникул, когда наши дети вернутся из колледжа, то все это вообще не имело значения.

*«Мерло» — французский технический сорт винограда, используемый для производства красных вин.

*Тортеллини — итальянские пельмени из пресного теста с мясом, сыром или овощами.

*Альфредо — блюдо из макарон.

Глава V

— Сиван?

Подняв голову, я увидел перед собой Рекса Ламберта, одного из многочисленных адвокатов, работающих в офисе Уолтера.

— Здравствуй, — поприветствовал я его, вставая и протягивая руку.

Он ее пожал, другой стиснув мое плечо, и сообщил, что очень рад меня видеть. Насколько я знал, этот парень никогда не кривил душой, он действительно был рад, что я пришел.

— Ты к Уолтеру?

— Эм-м, нет, — я покачал головой, — мне нужен… Минуточку, — я засунул руку в сумку, чтобы достать телефон. Посмотрев календарь, нашел сегодняшнюю дату и вздохнул с облегчением, увидев нужное имя: — Мой представитель, Даррен Палмер.

Свернув экран, я стянул с себя шарф и снял солнечные очки. Он открыл рот от удивления, увидев мой глаз.

— Я знаю.

— Что за хрень с тобой случилась?

— Это так глупо, — смущенно проговорил я. — На прошлой неделе я был вынужден уволить одного из моих декораторов, а вчера этот человек пришел в наш театр и напал на меня.

— О боже мой, — сделал он ошарашенное лицо, укладывая руки мне на плечи. — Я отведу тебя к Даррену, но что конкретно произошло?

— Ну, я был на работе, — сказал я, следуя за ним, — когда пришел этот парень, начал орать и в конце концов бросился на меня с кулаками. Кончилось тем, что двум моим сотрудникам пришлось оттаскивать его от меня. Охрана силой вышвырнула его из здания.

— Тогда тебе надо идти в полицию, писать заявление о нападении, а не сюда.

— Думаю, это уже было сделано, однако тут я по другим причинам. Сюда я пришел, потому что он подал заявление на меня, — я почти смеялся. Это было настолько нелепо, что мой мозг отказывался анализировать сложившуюся ситуацию. — За причинение морального и физического ущерба. Говорит, что я стал причиной его неадекватного поведения, когда уволил его.

Рекс застыл.

— Минуточку.

— Это все так глупо.

— Подожди. Я простонал.

— И так как все это случилось на территории театра, администрация настояла на том, чтобы я обратился за помощью к адвокату. А так как именно вашей фирме мы платим предварительный гонорар…

— Да-да, это ясно, — он покачал головой. — Ты понимаешь, что он поступил очень глупо, подав на тебя в суд? Тем самым он подставил себя под встречный иск.

— У него сильная кокаиновая зависимость, — объяснил я, — отсюда и увольнение.

— O, Сиван, — усмехнулся Рекс, — ты ведь понимаешь, что ему дорога в тюрьму?

— Я ничего такого не хотел, — вздохнул я. Мы шли вдоль длинного коридора. — Я лишь надеялся, что он тихо уйдет с незапятнанной репутацией.

— Конечно, — согласился Рекс, останавливаясь напротив рабочего стола.

Мое внимание привлек испуганный вздох, и я увидел Оливию Тсу, секретаря Уолтера, трудящуюся в этой должности последние пять лет.

— О нет, Рекс, оперный театр не может позволить себе услуги Уолтера Вейнрайта, — запротестовал я, — просто покажите мне, как пройти к…

— Боже мой, что с тобой случилось? — спросила Оливия, огибая свой стол, чтобы подойти ко мне.

— Ты, наверное, шутишь? — посмотрел Рекс сердито. — Ты серьезно думаешь, что Уолтер позволит кому-нибудь вести твое дело? Серьезно, Сиван?

— Да, я…

— О боже мой, я тебя не видела пять месяцев, и тут ты заявляешься разукрашенный, как отбивная!

— Очень мило, — проворчал я.

— Ты сошел с ума, — заявил Рекс.

— Мы не можем себе позволить партнерство c ним.

— Тем не менее ты его получишь.

— Я…

— У тебя синяки на шее, — ужаснулась Оливия. — Какого черта?

— Лив, где я могу найти Даррена… э-э, блин, — выругался я, потому что никак не мог вспомнить фамилию адвоката.

— Ну уж нет, — резко прервала она меня, схватила за руку и настойчиво потянула за собой, минуя поворот, прямиком к стеклянной двери в кабинет Уолтера.

Он сидел за столом, а напротив него разместились трое мужчин в костюмах. Свой пиджак он снял и был сейчас в светло-голубой рубашке и потрясающем темно-синем галстуке в малиновую полоску. Он недавно подстриг свои темно-русые волосы, и так как теперь они были короткими, то сквозь них просвечивала темно-золотая кожа. Он был великолепен, и у меня, как всегда, перехватило дыхание от одного его вида.

— Лив, не надо его беспокоить.

Она легко стукнула по стеклу, и Уолтер поднял на нее взгляд, мгновенно переведя его на меня. Я увидел, как он чуть вздрогнул, а потом быстро встал и направился через комнату к нам.

— Ты ведешь себя глупо, — пробубнил я.

Она издала подозрительный горловой звук, напоминающий рычание.

— О нет, поверь мне, это вы двое так себя ведете.

Эта женщина всегда была властной и самоуверенной, и я ее обожал. Она была его помощницей, сестрой, наперсницей, поддержкой и защитницей в одном красивом, сумасшедшем, соблазнительном, наводящем страх лице. Другие секретарши носили костюмы или брюки с рубашками и никогда блузки, предпочитая одежду, скрывающую их женственность. Они зачесывали волосы назад и стягивали их во французский пучок, спрятанный на затылке. Они выглядели как идеальные образцы служащих адвокатской конторы, полностью соответствующие тому, что ожидаешь увидеть в подобного рода учреждениях.

Оливия же была не такая. Ее черные густые волосы шелковой ширмой тянулись до середины спины. Одежда ее была открытой и обтягивающей. И я никогда не видел ее в обычных туфлях. Это были либо сапоги до колена, либо туфли в стиле Мэри Джейн от Дока Мартенса, либо балетки на платформе. При виде нее натуралы теряли голову, а геи впечатлялись ее стилем. Она была потрясающей смесью неугасающего тепла и холоднокровной сучки. И это было забавно. Я часто встречал ее мужа, Гарольда Тсу. Он тихий и добрый, симпатичный, но не стремящийся привлечь к себе внимание человек, да еще и ниже ее ростом. И вот когда смотришь на мисс Совершенство, то невольно задаешь себе вопрос: почему они вместе? Но лишь раз увидев, как они смотрят друг на

друга, я понял почему. Это была настоящая любовь, и я не позавидовал бы той женщине, которая решила бы, что Гарольд, ввиду своей уступчивой натуры, является прекрасной мишенью для насмешек. Оливия в таких случаях была страшна и беспощадна.

— И он никогда не встречался с Лансом. Я медленно повернул голову в ее сторону.

— Что?

Она смела говорить мне это.

— Он рассказал, как встретился с тобой на какой-то вечеринке и там же появился Ланс, принесший срочные договоры для подписания, и что после этого ты вылетел оттуда, как сумасшедший.

— Я? Сумасшедший?

— Да, если думаешь, что Уолтер может трахаться с кем-либо из офиса, — отчитала она меня. — Сиван, ты действительно так думаешь?

— Ланс всегда…

— …имел виды на Уолтера, — перебила Оливия. — Да, я знаю.

— Он трогал Уолтера, — сказал я прежде, чем смог себя остановить, — а мы оба знаем, как Вейнрайт трепетно относится к своему личному пространству, поэтому…

— Да, это так, но, может, Уолтер специально позволил Лансу касаться себя, чтобы спровоцировать твою ревность, вывести тебя из себя. Он не брезгует подобными методами, и ты не можешь его винить в том, что он пытается таким образом раздразнить тебя.

— Я…

— Какого черта с тобой случилось? — рявкнул Уолтер, наконец пересекший свой громадный кабинет и высунувшийся наполовину из-за двери.

— Я хотел увидеть Даррена… как его там, — повторил я в который раз, — и не хотел тебя беспокоить.

Он стиснул челюсти.

— Беспокоить меня?

Я скрестил руки на груди.

— Я же вижу, что ты занят. Так что не отвлекайся.

— Оу, — он был застигнут врасплох, об этом свидетельствовало удивление, отразившееся на его лице, и то, как он резко подался назад, — прекрасно.

Уолтер отпустил тяжелую стеклянную дверь, повернулся на пятках и стремительно пошел к своему столу.

Я натянуто улыбнулся Оливии и злорадно сказал:

— Вот видишь, вы с Рексом — глупцы.

— О нет, я то уж знаю, кто тут настоящий глупец, — заверила она.

— Куда идти? — спросил я, игнорируя ехидное замечание.

— Налево, — немного помедлив, ответила она.

Я поцеловал ее в щеку, прежде чем повернуть за угол. Минуту спустя, когда я пересекал переговорную, жесткий захват стиснул мою руку выше локтя, и я был силой, почти оторвавшей мои ноги от земли, потянут в сторону маленькой комнаты. Обернувшись, я предстал перед лицом обезумевшего мужчины. Он должен был бежать, чтобы поймать меня, а я даже ничего не слышал, не обратил ни малейшего внимания на шум приближающихся шагов.

— Ты же сказал «прекрасно», — припомнил я его слова, делая инстинктивный шаг назад. Он же сделал шаг вперед.

— Ты в своем уме?

— Ты сказал «прекрасно», — повторил я опять.

— Я солгал! — приближался он. — Может, ты мне уже расскажешь, что случилось?

Вечный танец: он шаг вперед, я назад. Так и сейчас, пока я все же не остановился и не позволил ему приблизиться ко мне, почти касаясь.

— Рассказать тебе? — Мой мозг завис, пытаясь понять, о чем он говорит, потому что я потерялся, глядя на него. Он был в ярости, и это казалось очень милым. То, как он сердито смотрел, как были заломлены его брови — все это говорило мне, что ему очень больно видеть меня таким. — Ты имеешь в виду это?

— Сиван.

Его взгляд должен был прожечь мою кожу, таким он казался горячим.

— Я… Что?

— Сив.

— Я не хотел тебя беспокоить по таким пустякам. Это все равно что вызвать воздушную авиацию для прекращения кулачного боя. Понимаешь?

— Нет, не понимаю.

— Это ерунда.

— Разве? Если речь идет о тебе, разве это может быть для меня ерундой? Меня кольнуло чувство вины.

— Прости, я не подумал.

— Да, не подумал.

— Дерьмо. — Он заиграл желваками. — Ты собираешься орать на меня?

— Точно.

Я отчасти это заслужил.

— Я правда не хотел тебе надоедать.

— Не хотел надоедать мне или не хотел нуждаться во мне?

— Пожалуйста, Уолтер, проехали.

— Ты не хочешь нуждаться во мне, но нуждаешься.

— Мне нужен адвокат, но им не обязательно должен быть ты.

— Сиван! — рявкнул он, и я почувствовал себя дерьмом. Если бы я с самого начала задумался над этим хотя бы на секунду и поставил себя на его место, то поступил бы иначе. — Ты не позвонил мне, хотя прекрасно знаешь, что должен был.

Он прав: я должен был.

— Послушай, я…

— Если мне не позволено быть чем-то большим, то я уж точно буду твоим чертовым адвокатом.

С его стороны было абсурдно говорить такие вещи, но я понял, как сильно задело его мое поведение.

— Ради всего святого, Сив, — его голос надломился, — ты всегда можешь рассчитывать

на меня, я буду всегда о тебе заботиться и обеспечивать твою безопасность.

— Мне не нужна ничья забота.

Он выразительно посмотрел на следы побоев на моем лице.

— Я считаю иначе.

— Это была случайность! — Снисходительное выражение на его лице сказало мне больше, чем слова. — Да, это так, — убеждал я больше сам себя. — Ты помнишь, когда последний раз я попадал в какие-либо неприятности?

Он не ответил, но его взгляд медленно прошелся по мне, каждый раз вздрагивая при виде очередного синяка. Он переживал, это было очевидно.

— Ладно, извини, — сказал я искренне, — правда.

Но по боли, отразившейся в его взгляде, понял, что он на это не купился.

— Уолтер, да ладно тебе.

— Не «да ладнай» мне, ты совершил ошибку.

— Да, — я подался вперед и взял его за руку. Он тут же перехватил мою ладонь, сжав ее двумя своими. — Я должен был объяснить администрации оперного театра, что мой бывший работает в «Стоун Маркхем» и что надо звонить именно ему.

— Да.

— А что, если ты был бы занят?

— Я и был занят, — сказал он, медленно подняв руку к моему лицу и мягко проводя кончиками пальцев по скулам, — но ведь ты прекрасно знаешь.

Да, я это знал.

— Я никогда не буду так занят, чтобы не помочь тебе, — сказал он, опуская руку.

Я был благодарен, что он отошел, иначе я бы вжался в его тело. Позавчера мне было так страшно и в больнице, и после, дома. Мне был нужен кто-то, кто бы приготовил суп, завернул меня в полотенце и прижал к себе. Мне были необходимы крепкие объятия, я знал, что это отходняк после полученного стресса, но ничего не мог с собой поделать.

— Ты мне наконец расскажешь, что произошло?

— Конечно, — я успокоился, и мой голос смягчился.

— Иди сюда и присядь.

Я уселся за стол, а Уолтер налил мне стакан воды и сел в крутящееся офисное кресло напротив меня.

— Хочешь чего-нибудь покрепче?

— Нет, воды достаточно, — сказал я, делая небольшой глоток из хрустального стакана.

Стопка бумажных листов лежала тут же, на столе, он взял один из них, а из кармана вытащил авторучку «Монблан», которую я ему подарил год назад в честь повышения его до уровня партнера-совладельца. Я всегда удивлялся его умению сохранять вещи. Я терял все подряд, от солнечных очков до телефона и часов. Он же — никогда.

— Тебе надо приобрести другую, — заметил я, — вроде такие стали выпускаться в золоте.

— Ты о чем?

— О ручке, — усмехнулся я.

— Черное — это классика, — ответил он, и выражение его лица ясно сказало мне о том, сколь глупым он считает мое предложение. — И мне не нужна новая. Я вполне доволен старой.

— Я же не заставляю тебя выбросить эту. Просто ты мог бы купить новую, и у тебя стало бы их больше чем одна.

— Мне не нужно больше одной. И к тому же эту подарил мне ты. — Он не уловил суть моего замечания, но это было очень мило — его главный довод. — Расскажи с самого начала.

Я стал пересказывать подробно, что произошло, а он изредка прерывал меня для уточнения деталей. Когда мы закончили, я спросил, над чем еще он сейчас работает. Он объяснил, что ведет большое дело, связанное с наркоторговлей.

— Вот оно что, — сказал я, так как это проясняло многие вещи, — так вот почему ты выглядишь таким усталым.

— Нет, — возразил он, удивив меня. — Сейчас да, я устаю из-за этого, но к последним шести месяцам это не относится. Я просто не могу спать.

— Тебе просто надо найти хорошего парня и уладить вопрос, — поддразнил я. Он пристально посмотрел на меня с того места, где делал свои записи.

— Да, я знаю. — Я задержал дыхание. — И просто чтобы ты знал, — продолжал он ровным голосом, — Ланс тогда приходил, чтобы дать на подпись нужные документы.

Я прочистил горло.

— Это не мое дело.

— Да, — согласился он, — не твое. Но я хотел прояснить этот вопрос.

— Прояснить?

— Перестань все время повторять концы моих фраз, — раздраженно проговорил он.

— Я не делаю этого.

— Всегда делаешь, — ответил он.

— Ты исходишь из предыдущего опыта общения со мной, что я так поступаю, — начал я оспаривать, — но тебе надо перестать это делать.

— Почему? — он посмотрел на меня своим тяжелым темным взглядом.

— Потому что мы расстались, вот-вот получим развод. Уолтер, хватит думать об этом. Не надо видеть во мне всегда только самое худшее.

— Почему? Ты же видишь во мне только худшее.

— Кто-то должен это изменить.

— Так в этом все и дело, верно? Я жду, когда ты начнешь иначе ко мне относиться, а ты ждешь того же от меня, и в результате ничего не меняется!

— Ну, значит, мы правильно сделали, что развелись, — сказал я, на самом деле вовсе так не считая.

— Я тоже так думаю, — поспешно согласился Уолтер. Повисла напряженная тишина.

— Он трогал тебя, — произнес я наконец.

— О чем ты?

Я молча ждал, когда до него дойдет.

— Ланс?

— Да.

— Почему тебя это волнует?

Я пожал плечами.

— Не волнует. Просто заметил.

— Я был очень зол на тебя.

— Ты всегда очень зол на меня, в этом-то и проблема. Он пробурчал что-то себе под нос.

— Что?

— Это было глупо, — он кашлянул и вернулся к своим записям.

В течение следующих минут тишину нарушало только шуршание его авторучки по бумаге, когда я положил руку на его предплечье, останавливая. Он поднял глаза, встретившись с моими.

— Мне трудно видеть тебя с кем-то другим. Я думал, что все будет в порядке, но это не так. Пока нет. Но я справлюсь, я буду за тебя счастлив, когда ты найдешь хорошего парня, дай мне только время, ладно?

Казалось, он хочет что-то ответить, но медлит.

— Уолтер?

Он стиснул челюсти, но потом лишь покачал головой и перевел взгляд на свои заметки.

— Хорошо, я не буду совать тебе в лицо всех моих секс-партнеров. Я вздохнул с облегчением.

— Ты очень добр.

— Ага, я чертов принц, — проворчал он. — И говорить «бывший» еще слишком преждевременно.

— Что?

Он прочистил горло.

— До этого ты признал, что должен был сказать людям, с которыми работаешь, что твой бывший муж — адвокат в «Стоун Маркхем».

— Ну и?

— Я еще не бывший, — пояснил он, так больше ни разу на меня не посмотрев.

И я был этому рад, иначе бы он увидел, как я улыбаюсь.

Глава VI

Декабрь 2013

Я был подавлен. Мало того что мужчина, с которым я должен был идти на свидание, слег больным, так он еще в качестве извинений прислал мне три дюжины алых роз на длинных стеблях. А сейчас я стою в том ресторане, где предполагал с ним поужинать сегодня, и вижу его в компании сногсшибательной блондинки. Это меня просто убило.

Вряд ли бы я принял решение несмотря ни на что поесть там одному, но так как я уже дал знать администратору, что пришел, то трусливо уйти домой было бы глупо и не про меня.

— Прошу прощения. — Я переключил свое внимание с мужчины, с которым должен был пойти сегодня на свидание, на очаровательную официантку с миленьким носиком- пуговкой. — Джентльмен, что сидит у бара, прислал вам это.

Я посмотрел на ярко-зеленый коктейль, называющийся, насколько я знал, «Кислый Мидори».

— Простите, кто?

Она развернулась и указала в сторону бара, где сидел Уолтер. Он отсалютовал мне своим бокалом с коктейлем «Семь на семь», который обычно пил.

— Спасибо, — я прикончил свой напиток в три глотка и протянул ей пустой бокал. От меня не скрылось озабоченное выражение на ее лице.

— Знаете, я не думаю, что вы должны были…

Я встал, прежде чем она успела закончить свою мысль, и, петляя между людьми, подошел к моему почти бывшему мужу.

— Привет, — прохныкал я.

— Что с тобой? — наклонил он голову набок.

— А что не так? — начал я защищаться.

— Ты кажешься расстроенным.

— И в чем это выражается?

Он внимательнее на меня посмотрел.

— Ну, ты выглядишь больным, грустным и раздраженным одновременно. Да, так я себя и чувствовал. Он всегда умел читать мои мысли.

— Ты на свидании? — брякнул я.

— Нет, — мягко ответил он. — А что?

— Не поешь со мной?

— Точно?

— Да, пожалуйста.

— С удовольствием.

— О, спасибо, — я резко выдохнул и порывисто приблизился к нему, обвивая его шею руками, — ты лучший.

— Ты наконец прозрел?

Я тихо рассмеялся, поцеловал его в щеку и отпрянул, очень им довольный.

— Так что же произошло? — спросил он низким охрипшим голосом. — Не то чтобы я был недоволен тем, что происходит, но…

— А что происходит?

— Ты рад мне, охотно меня касаешься, — он усмехнулся. — Рассказывай.

— Я идиот.

— Да?

— Идем со мной, — я взял его за руку и потянул за собой.

Это было так естественно — переплести наши пальцы. У стойки администратора я объяснил, что хочу занять зарезервированный мною ранее столик на двоих. Она просияла в ответ.

— О, замечательно!

Когда мы сели, я спросил у Уолтера, как дела.

— Да ладно? — он глупо заулыбался, абсолютно довольный, и в уголках его губ образовались морщинки. — Тебе не было до меня никакого дела. Что произошло?

Я пожал плечами. Он изучающе на меня посмотрел, но от сканирования меня его отвлекла необходимость сделать заказ его любимого вина темпранильо.

— Рассказывай.

⇐ Предыдущая 1 234 Следующая ⇒