ПРЕДИСЛОВИЕ 15 страница

«В давние времена ходило по Руси много разбойников. Одни из разбойников со своим атаманом после грабежей и убийств привыкли ходить в одно уединенное и сокрытое место для пристанища. Атаман хотел убить Гуся по любви к его жене.

Убить однако же не мог: не хватало сил против богатыря.

Раз жена подпоила своего мужа хмельными напитками и стала спрашивать: — Скажи, дружок, чего-ни уж ты боишься? Чего-ни есть такое, от чего ты слабеешь?

Тогда Гусь сказал: — Боюсь я женских волос: если хоть одним волосом обмотаешь мою руку, я не могу тронуться с места.

Тогда жена перевязала сонного мужа своими волосами. Он проснулся и понял свою ошибку. А жена уж спала в виду мужа с разбойничьим ата маном». [223, с. 98. ]

Рассуждая о подоплеке подобных верований, М. А. Рыд_ лова пишет:

/В них/ «нашел отражение широко распространенный в ' мужских союзах разных народов запрет на половые отношения во время подготовки к военному походу, во время военных действий и в других ситуациях. Сексуальные контакты членов таких союзов с женщинами строго регламентировались. Вообще же мотив лишения героя силы с помощью женщины достаточно распространен в мифологии (можно вспомнить и Энки- ду из «Поэмы о Гильгамеше», и библейского Самсона)». [398]

В предании о силаче-борце «Михайла Ракин — борец и разбойники», записанном на русском Севере, сказано:

«Он пожил день-два дома, и жена начинает его распраши- вать: — Скажи, Михайла Ракин, когда у тебя бывает меньше силы?

Он долго не сознавался, но в конце концов сознался, что когда я с вами сотворю блуд, дак тогда у меня бывает меньше силы.

Когда они сотворили блуд с ей, тогда она сообщила атаману: — Теперь Михайла Ракин бессильный, что хотите с ним, то и делайте! ». [223, с. 108. ]

Украинский «знающий» объяснял опасность сексуальных отношений для его «магической силы» самой природой женщины:

«Женщина по сути своей является «отбирательницей»... Когда мужчина с женщиной «граються» /имеется в виду коитус/ оба друг другу отдают часть своей силы, и оба отбирают друг от друга. Женщина берет больше. Поэтому мужчина становится слабее, а женщина сильнее после этого. Надо знать, что то, что женщине хорошо, мужчине часто во вред... Если женщина знает как, то во время «грачки» даже может лишить силы «знающего» вообще. Его дар перейдет к ней».

Интересно, что подобная оценка секса подтверждена исследованиями спортивных врачей. Так, в 1970-е годы медики ГДР определили, что у мужчин после полового акта фи-

_еСкие функции снижаются на 20%. а у женщин наоборот, повышаются.

yg_еждение в том, что сексуальные отношения ослабляют ^Н^ну, нашло отражение в ряде обычаев, связанных с воинскими и боевыми традициями славян. Например, в период подготовки к боям кулачники, палочники, поножовщики старались некоторое время (от трех дней до месяца) не иметь половых отношений:

«Рассказывали, чтоб нож не предал, «не приревновал», если хочешь, его нужно брать чистым. Я не имею ввиду грязь, это в городах грязь, а в селе земля. Нужно «не испачкаться» женщиной. Те, кто пользовались ножом в бою за атаманство, а также при «обрезании пут» /это действо мы рассмотрено в другой главе. — Авт. / всегда несколько дней или больше не имели половых сношений»...

Во многом воздержание в подобных ситуациях диктовалось требованиями ритуальной чистоты. Они характерны для многих видов деятельности. Например, перед севом (болгары), перед тем, как идти к пчелам (македонцы), в праздники и выходные дни (гуцулы). Половых сношений очень часто избегали в ситуациях начала: перед дальней дорогой, отправкой на охоту и т. д. Подборку сведений об этих и подобных табу, налагаемых на воинов у примитивных народов, дал Джеймс Фрэзер:

«Все эти обряды преследуют цель подвергнуть воина — как до, так и после победы чему-то вроде духовного карантина или затворничества, которому первобытный человек подвергает богов в человеческом образе и другие опасные существа ради их же собственной пользы... Относительно индейцев-кри и родственных им племен нам известно, что во время войны они «не общаются с женщинами». За три дня и три ночи до выступления на войну и такое же время после возвращения домой они суеверно воздерживаются от любых отношений даже с собственными женами, потому что должны очиститься. У племени бапенде и батонка (Южная Африка) от сношений с женщинами должны воздерживаться не только воины; оставшиеся в селениях мужчины также должны соблюдать воздержание. Всякая невоздержанность с их стороны приведет, как они считают,

к тому, что путь воинов будет тернистым и экспедиции не буд сопутствовать успех»...

«Мы не можем с уверенностью сказать, почему многие д_и кие племена взяли себе за правило не приближаться к женщц, нам во время войны. Но можно предположить, что это бьіл₀ мотивировано суеверным страхом перед тем, как бы, по принципам симпатической магии, тесный контакт с женщинами не заразил воинов женской слабостью и трусостью. Равным образом дикари воображают, что контакт с роженицей расслабляет воинов и ослабляет силу их оружия...

Поэтому воины у диких народов избегают не только половых сношений с женщинами. Они стараются избегать слабый пол вообще. Например, у горных племен Ассама мужчинам запрещается не только сожительствовать с женами во время и после похода — им не разрешается также есть приготовленную женщиной пищу, говорить с ней»... [472, с. 203—205. ]

Что касается симпатической магии, упомянутой Дж. Фрэзером, то она действительно имела место. Известны случаи, когда женщины специально вступали в половые сношения с мужчиной, чтобы выкрасть его семя. Считается, что в течение некоторого время через него можно как позитивно, так и негативно воздействовать на самца-производителя. Это как раз и является одним из законов симпатической магии, который гласит: вещи, которые хоть раз пришли в соприкосновение друг с другом, продолжают взаимодействовать на расстоянии и после прекращения прямого контакта. В случае секса такими вещами могут быть сперма либо волосы с интимных участков тела, через которые при наличии соответствующих умений, женщина легко может воздействовать на мужчину. Вера в это широко распространена по всему миру.

Помимо того, что сперма — часть мужчины, она еще и вместилище его силы. Отсюда ритуальный обычай поглощения спермы для «усиления» другого человека. Христианский автор XII века в одном из своих поучений против язычества «Слова о том како погани суще языци кланялися идолом» пишет об обычае употребления молодоженами спермы, разведенной с водой:

-- «Словене же на свадьбах въкладываюче срамоту и чеснови- _тоК в ведра пьють... ». [7, с. 385. ]

• в рукописи «Слово некоего христолюбца и ревнителя по правой вере» (конец XV века) приведен вариант этого действа:

«И егда же оу кого их боудет брак, творят с боубьн и с со- пельми, и с многими чюдесы бесовьскыми; и оно же сего горее есть: устроивьше срамоту моужьскоую и въкрадывающе в ведра и в чаше, пьють и, вынемьше облизывають и целоують». [7, с. 375. ]

Аналогии этому действу прослеживаются и ближе к нашему времени. Очевидцы рассказывали известному этнографу Н. М. Гальковскому:

«Нам передавали, что в прежние годы, не особенно давно, на свадьбах, молодым (жениху и невесте) давали выпить стакан воды с мужским семенем, преимущественно от монаха. Это дела лось для плодородия брачной четы». [353, с. 23. ]

Одна женщина, считавшая себя колдуньей, рассказывала автору, что сперма мужчины-колдуна может значительно усилить силу ведьмы. Она утверждала, что с этой целью некоторые ведьмы стремились совершить половой акт с сильными мужчинами-колдунами (либо использовать минет).

Откуда взял, туда и ушло

Великую силу таят в себе природные стихии. В славянской традиции это земля, вода, огонь и ветер. В народных мифах о сотворении первого человека, где прослеживаются дохристианские (языческие) представления, первостихий еще больше. По ним, Бог взял от земли — тело, от камня — кости, от моря — кровь, от солнца — глаза, от облака — мысли, от света — свет, от ветра — дыхание, от огня — тепло.

Понятно, что первостихии неизбежно понимались в народе как сакральные источники «силы». «Знающие», обладавшие необходимыми знаниями и умениями, могли черпать из этих источников. При этом важно было соблюдать

определенные правила, ибо могущественные источники могли дать силу, а могли и отобрать.

Например, мы уже знаем, что одним из сильнейших и могущественных источников «великой силы» является Земля Но Земля могла не только давать магическую силу, но и отбирать её. Из этого следует, что с ней надно обходится весьма бережно, а в ряде случаев даже не касаться её. Вот что писал знаменитый английский исследователь Джеймс Фрэзер:

«Первобытные лидеры явно понимали святость, магическую способность и другие таинственные свойства, якобы присущие священным или табуированным лицам, как какую-то материальную субстанцию, какой-то флюид, которым священное лицо заряжено, как заряжена электричеством лейденская банка. И подобно тому, как при соприкосновении с проводником лейденская банка может испустить электрический заряд, священное лицо, по их убеждению, может выпустить свой заряд святости или магической способности при соприкосновении с землей, которая рассматривается как отличный проводник магических флюидов.

А для того чтобы этот заряд не был израсходован вхолостую, первобытные народы тщательно следят за тем, чтобы такое лицо не касалось ногами земли. Выражаясь языком теории электричества, такой человек нуждается в изоляции, чтобы не растратить впустую ценную субстанцию, которой он наполнен до краев, как фиал». [472, с. 556. ]

Аналогичные верования были характерны и для славян. Так, в календарной обрядности существовали особые дни, когда нельзя было касаться земли:

«Земля, як людина, дихае. Коли вона видихае, ми наси- чуемося ІТ силою, а коли вона вдихае, ми відцаемо і'й свою силу. Чаклуни і чаклунки добре це знають»... [17]

Некоторые люди, известные как колдуны (знахари, чародеи, «знающие» и т. д. ) позволяли себе прикасаться к земле какой-либо оголенной частью тела (например, босой ступней) исключительно по надобности, во время исполнения каких-то особых магических действий, поскольку боялись, что в противном случае их магическая сила может уйти в землю. Во многих местах Украины и России крестьяне ис- енне верили, что если заставить колдуна проглотить неного земли, освященной в церкви, то он утратит свои кол- овские способности, а магическая сила покинет его. В Ук- _иНе женщин, считавшихся ведьмами, иногда на некоторое время закапывали в землю, чтобы земля «высосала из них злость и забрала их черную силу».

Помимо земли, дарителем и нейтрализатором магической силы славяне считают воду:

«Вода, как и огонь, всегда считалась наделенной целительною силою. «Вода очищает от всего нечистого, огонь пожирает всякую нечисть», — говорит простонародная мудрость устами старых людей. От каких только болезней не пользуют водою деревенские лечейки и в наши дни! И в этом случае воде гремя- чего ключа приписывается наибольшее значение. «Помогает», по словам знающих, опытных ведунов, и дождевая вода. Дает помогу и вода, натаянная из снега, особенно — собранного в марте-месяце». [212, с. 60. ]

Это жидкая субстанция могла иметь еще больше силы, если ее подпитывал заговор (либо молитва). Известно, что еще сравнительно недавно в Олонецкой губернии в день отправки в армию призывнику давали пить воду, на которую знахарка наговорила известную ей молитву, подходящую для ситуации, например, такую:

«Богомать-владычица, опусти лицо на землю, скуй зубы врагу, спаси Раба божья (имярек) в дому и в пути, и на долгой службе, и в бою. Кто навстречу попадёт, — отведи глаза врагу. Крестом крещусь, крестом крещусь, крестом крещусь. Во имя Отца и Сына, Святого Духа. Аминь. Аминь. Аминь».

Вместе с тем, водное пространство также осмыслялось как «граница» между этим и «тем светом», как путь в загробный мир, как место обитания нечистой силы («черт огня боится, а в воде селится») и душ умерших. Такое отношение способствовало распространению гаданию на воде, понимавшейся средством связи с потусторонними силами:

«Вещая сила, каковою наделила воду народная старина, заставляет прибегать к ней с гаданьями, и до сих пор не утрачи-

вающими смысла в сельском быту. Гадающие смотрят в воду угадывая судьбу по движению струек, слушают воду, опред_е ляя предсказание по шуму ее: бросают в воду разные предм_е ты». [212, с. 60. ]

Некоторые герои славянских легенд и преданий временно теряют силу после купания в реке или озере. Тк, в преда нии о местном силаче «Рахта Рагнозерский и разбойники» записанном в Пудожском районе Карелии, сказано:

«Жил-был мужик сильнющий, а звали его Рахта, а деревня та была Рагнозеро. Раньше ходили там разбойники-силачи. Вот узнали они, что Рахта такой богатый, и приходят к нему да и спрашивают:

— Где у него сила? Жена и рассказала: — Как в озеро сходит, так и силы и поубавится.

Сходил он в байну, а потом в озере выкупался — силы мень- ше-у него и стало. Пришли разбойники, к столбу на веревки его привязали, сорок-то человек. Тридцать девять человек легли спать в байну, а атаман с его женой лег спать». [223, с. 91—92. ]

По фольклорным текстам воины и разбойники, наделенные особой силой, временно лишались ее в бане. Например, так гласит предание о братьях «Калга, Жогжа и Кончак», записанное в середине XIX века в Архангельской губернии: «Кончак-то такой силы был, что коли сух, да не бывал в бане что ли, или не купывался — в силе стоит, с живого вола сдерет одним духом кожу, а коли попарился этак или искупался, так знай — малой ребенок одолит». [223, с. 138. ]

Впрочем, известны упоминания и противоположного свойства, когда вода является источником силы героя и ключом к чуду. Например, в песне о Стеньке Разине «Уж вы горы, мои горы»:

«Посадили потом Стеньку Во железную во клетку,

Три дня в городе возили,

Столько ж голодом морили.

Попросил однако-ж Стенька,

Хоть один стакан напиться,

И во клетке окатиться,

Он во клетке окатился 14 на воле очутился». [487]

Чтобы лишить воина-героя (колдуна) силы, его естественно, лишают контактов со стихией водой. О таком способе лишения силы упоминает М. А. Рыблова:

«Нередко атаманов лишают силы и захватывают, преграждая каким-либо образом их связь со стихией воды: «Жена Подмарь- кова сказала, как можно убить его, — не давать воды;... матане какого-то неизвестного разбойника пригрозили, и она спрятала воду». Разбойнику Федьке Рытику также не давали воды: «как попросит пить, так дадут квасу, а воды хоть распросись — ни ложки... Ну и извели».

В приведенных отрывках нет указаний на то, как и почему погибает герой, будучи лишен воды. Можно, впрочем, вспомнить широко распространенные рассказы о том, как Разин рисовал на стенах тюрьмы лодку и «уходил» на ней по воде (отсюда — невозможность спастись без воды). Но не исключено, что в этих преданиях отразились представления

о гибели героя от собственного жара, широко распространенные в героическом эпосе (пышут жаром, осушают воду, а затем «лопаются» антагонисты былинных богатырей; погибают от боевого жара и жажды герои кельтских и германских преданий)». [398]

Весьма действенным оружием против магической силы повсеместно считался огонь. Достаточно напомнить практику католической и православной инквизиции: казнить ведьм и колдунов путем сожжения заживо.

В этом обычае явно отразилось трепетное отношение Древнего человека к огню как к чему-то сверхъестественному Притом, символика огня в традиционной народной культуре всегда имеет двойственный характер: с одной стороны — грозная стихия уничтожения, с другой — свет и тепло, источник жизни. Огонь почитают и его же боятся. В народных представлениях огонь предстает в качестве одушевленной субстанции, обладающей очистительными функциями и ^Вт° же время мстительным характером.

Среди колдунов Карелии огонь считался самой мощно^І стихией. Большинство колдунов, установив, что порча, наЗ веденная на человека, была сожжена в огне, отказывались помогать пострадавшему. Отказ мотивировался стандартно- черти, помощники колдуна, способны обыскать землю, озера и реки, болота, но проникнуть в огонь им не под силу. ] Такое двойственное отношение к огню способствовало возникновению ряда правил общения с ним и магических приемов, которые могли и увеличить магическую силу человека, и лишить его этой силы. Например, считается, что нельзя плевать и мочиться на огонь. В первом случае это приведет к перекосу лица, усыханию тела, появлению язв на губах или других участках тела. Во втором случае мужчине грозит болезнь гениталий, а женщине бесплодие. Колдун же в таком случае мог на какое-то время лишиться своей силы и долго болеть.

Итак, с помощью огня боролись против нечистой силы, отгоняли им демонов, порчу и т. д. Подобная практика сохранялась очень долго. Например, известный писатель Иван Франко (1856—1916) со слов очевидцев описал сожжение нескольких человек, заподозренных громадой /сельской общиной/ в том, что именно они были причиной эпидемии холеры в его родном селе Нагуевичи (Дрогобычский уезд, Галиция) в 1831 году. [459, с. 512—526. ]

Дабы лишить колдуна магического могущества, в огонь погружали на время или бросали на угли различные магические атрибуты. Иногда то же самое делали, чтобы прервать незримую связь между оружием (например, ножом) и его бывшим хозяином.

В народе верили, что особой силой в деле борьбы с магией (колдовством, нечистью) обладал так называемый «живой» огонь» — огонь, добытый древнейшим способом, т. е. трением дерева о дерево или высеканием искры ударом двух кремней. Например, во Владимирской губернии во время неурожая виновника несчастья «узнавали», пропуская всех через «живой» огонь: отказавшегося пройти считали ведьмой (или колдуном).

Добывание живого огня. Реконструкция А. Лявданского. 1928 г.

Повсеместно люди старались прикоснуться к пламени «живого огня», дабы очистить себя от всего злого. Отсюда и произошел обычай прыгать через костер. Обряды очищения огнем логически заняли место в преддверии важных событий в жизни сельской общины: перед каждой очередной поворотной вехой годового цикла селяне возжигали костры.

Заметим, что «живой» огонь считался также могущественным источником силы и особых знаний. Например, известна практика «полусна» у огня, когда для увеличения своей силы, в определенный день, «знающие» проводили ночь у костра, лежа головой к нему. Правда, по их собственному мнению, неподготовленный к этому ритуалу человек мог «сгореть изнутри».

В общем, «знающим» приписывается дружба с огнем. Широко известен древний обычай хождения босиком по горячим углям прогоревшего костра. В Болгарии такой обычай называют «нестинарство». Менее известно, что этот обычай существовал и на Руси. Многие здешние колдуны могли босиком ходить по огнедышащему кострищу абсолютно без какого-либо ущерба для себя.

Заговоренная стрела, особая пуля и собственный клинок

В традиционном обществе существовало устойчивое представление, что в отличие от обычных колдунов, колду- ^На'^в°ина (казака-характерника) можно убить или ранить

только с помощью оружия: стрелы, пули и клинка. Притом! клинок и пуля должны быть особого рода.

В эпических произведениях очень часто подчеркивается что великого воина, обладающего сверхъестественной не-' уязвимостью, может убить только его собственное оружие Так, в «Саге о Ньяле» рассказывается о копье воина по имени Халльгрим. Это копье ему заколдовали и никакое иное оружие, кроме него, не могло убить Халльгрима. Один из героев саги Гуннар отнял копье и убил им Халльгрима. Одна из версий украинской легенды о сотнике Харке рассказывает что поляки смогли его убить, только лишь его собственной саблей:

«А ляхи, как стали рубить Харка, то рубили целых три дня, да никак не изрубят; и сабля иззубрилась пуще железа: наконец догадались, что его надобно рубить его же саблею. А у него сабля была богатырская; она-то его и победила». [233, с. 95—96. ]

Грозным оружием против колдовской силы являлась стрела: «Стрела, как острый колющий предмет, подобно иголке, ножу, топору, сабле, мечу, копью, а также колючему растению, наводит страх на злого духа». [75, с. 288. ]

Славянские былинные богатыри употребляют против своих врагов заговоренные стрелы. Например Илья Муромец, прежде чем выстрелить из лука в Соловья-разбойника, произносит над стрелой заговор, который должен придать ей магическое качество:

«Ты лети, стрелка, выше лесу, выше тёмного,

Ты лети, стрелка, ниже облака ходячего,

Не падай ты, стрела, ни на воду, ни на землю,

Полети ты, стрелка, Соловью прямо в правый глаз, Правым глазом, стрелка, залети,

А левым глазом, стрелка вылети». [62]

В ряде былин герой буквально направляет полет стрелы своим заговором: куда лететь, по какой траектории, в какое место должна поразить врага. Вот фрагмент былины «Дани- ло Борисович»:

«Он направил-де свой да, право, тугой лук,

Он наладил-де стрелочку калёную

—> ...... .

і дде сам он стрелы да приговаривал:

«ГІолети-де ты, моя да калена стрела!

Пролети ты-де палубу струговую,

Росшиби ты, пробей да муровей чердак.

Залети ты Данилу да как во правой глаз! » —

А спустил он стрелу да из туга лука.

Заскрыпели-де у лука туги маклеки:

Как не два серы волка завояли —

Полетела из лука да калена стрела,

Пролетела она у струга палубу,

Уж пробила-проломила муровей чердак,

Залетела она Данилу нонь во правой глаз». [61, с. 283. ]

Вот заговор былинного Добрынй:

«Атут Добрынюшка, удалой сын Никитьевич, сквозь ту бурю он поглядывает да Салтана высматривает, свой лук вывери- вает, калену стрелу накладывает, пословечно выговаривает, говорит, громче грому гремит: «Ты стрела ли моя, стрелочка! Полети, моя каленая стрела, выше лесу по поднебесью. Ты пади, моя каленая стрела, во турецкий град, в зеленый сад! Ты — во зелен сад, во черен шатер! Ты пади на золоченый стол, попади на стул ременчатый! Ты пади, моя каленая стрела, в грудь Сал- тану Салтановичу! Распори ты грудь турецкую, расшиби сердце с печенью! » [428]

Заметим, что подобное «программирование» было характерно не только для древних славян. Вот строки из песни казаков-некрасовцев «Я пущу стрелу», записанной на хуторе Ново-Покровском в 1944 году собирателем их фольклора Федором Викторовичем Тумилевичем:

«Я пущу стрелу по всему миру.

Ты лети, стрела, стрела быстрая.

Ты лети, стрела, огневой молоньей,

Прилети, стрела, да во Германию,

Во Германию, во Берлин-город.

Ты убей, стрела, злого Гитлера.

Как по Гитлеру плакать некому,

Помянуть добром никто не сыщется,

Проклинать будем целым светом». [453, № 21. ]

В связи с вышесказанным подчеркнем, что вера в заговоренные стрелы (клинки, пули) не художественный вымысел славянских сказителей, а вполне реалистическое явление, в котором отразились верования первобытных времен. В. Я. Пропп отмечает:

«Главную роль в охоте играет якобы не орудие: не стрелы, сети, силки, ловушки. Главное — магическая сила, умение привлечь животное. Если животное убивалось, то это происходило не потому, что стрелок был ловок или стрела была хороша; это происходило оттого, что охотник знал заклинание, подводящее зверя под его стрелу, потому что он имел над ним магическую власть в виде мешочка с волосками и т. д. ». [371, с. 193-194. ]

С появлением огнестрельного оружия функции магической антисилы перешли от стрел к более быстрым и смертоносным пулям. И если раньше воина-колдуна не могла убить обычная стрела, то с появлением пуль для уничтожения воина-колдуна потребовалась особая пуля.

Это пуля, изготовленная из особого состава, или с соблюдением определенных процедур, в определенное время, в определенном месте. Так, в предании «Довбушева смерть» главный герой сообщает, какой пулей его можно убить — это серебряная пуля, в которую заливают три вырванных у Довбуша золотых волоса и зерна яровой пшеницы, которую 12 попов освятили в 12 церквах, [см. 477, с. 195. ]

В легенде о гибели опришка Якова Головача, действовавшего в середине XIX века, изготовление роковой пули — это сложная процедура с целым набором составляющих (волосы, пшеница, воск):

«Прибирали на Головача усяких способів, та й не могли йо- го імити або чимось убити, аж нарешті почали підкупати його коханку, аби вона випитала у нього, від чого йому буде смерть. Та злакомилася грошам і почала раз якось випитуватися у Головача, від чого би йому була смерть. Головач спочатку не хотів, не хотів, а нарешті розказав, що треба вирвати йоту срібний волос з голови, набрати з пароя воску, зсукати на тім волосі свічку з того воску, треба мати троі пшениці, з того зробити кулю, на тіЙ

ti кулі ^а^^и відправити дванадцять воночних, дванадцять утрінь і ' дзанадцять службів, то аж тою кулею його можна убити.

Коханка, як про те все довідалася, так раз у сплячого Головача украла з голови той срібний волос. Видала його панам з повчанням, що мають робити. Як Головач прошумався, так відразу якось ослаб, але ще не міг догадатися, що то йому ко- ханка вирвала волос з голови срібний і через те він став таким слабим.

Пани зробили все так, як і‘м порадила Головачева каханка. 1 коли раз прийшов Головач під Гутин до одного міста, змірила до нього одна пушка якогось мадяра. Головач почав з того сміяти- ся, як се він робив, бувало, перед тим. Але коли той мадяр стрілив злагодженою умисне на це кулею, так Головач повали- ся неживим на землю... ». [477, с. 107. ]

Знает история и другие свидетельства о воинах, «удостоившихся» смерти от заговорнной пули. Например, так погиб сподвижник Богдана Хмельницкого, наказной гетман малороссийского казачьего войска Иван Никифорович Золо- таренко. Архиепископ Могилевский, Мстиславский и Оршанский Г. О. Конинский (1717—1795) в своем сочинении «История Русов», рассказывая о гибели этого казака во время осады крепости Старый Быхов, отметил, что литвины /беларусы/ убили его пулей, особым образом изготовленной и освященной:

«Наказный гетман, Золотаренко, возвращаясь с войском по повелънію царя, во внутрь Белорусіи, и проходя город Старый Быхов; ружейным выстрелом, сделанным с одной колокольни от засевшаго в ней католическаго органиста, Томаша, убит до смерти, а органист признался добровольно, что подговорен к сему злодейству католическими ксензами, кои дали ему ружейную пулю из священной чаши, по его словам освященную и укрепленную нарочитыми заклинаніями; а посулено ему за то на ряду мучениковъ царство Небесное и воспитание детей его в й школахъ Іезуитских. В самом дъле, по освидътельствованіи нашлась тая пуля необыкновенною, и в ней внутренность была серебряная с латинскими литерами! » [176]

А.. И. Ригельман в своем «Летописном повествовании о Малой России и ее народе и козаках вообще» (1785 г. ), писал, ^Что Золотаренко подстрелили в ногу:

«Оный Старый Быхов осажал войском своим наказной гетман Иван Золотаренко, но во время штурмования и вылазок подстрелен он на лошади из ружья в ногу, от чего при Быхове и умер». [384, с. 260. ]

Отметим, что Золотаренко пользовался репутацией «ха- рактерника». Погребение его тела в Корсуни сопровождалась всякого рода аномальными явлениями, что обычно свойственно погребению сильных сельских колдунов:

«Но когда началось погребеніе в присутствіи многочислен- наго народа и духовенства, то громовым ударом зажжена церковь, и тело убитаго, вместъ с церковю, сгорело в пепел. При чемъ несколько погорело и людей из духовенства и народа, столпившегося при дверях церковных и задохнувшагось от тесноты и огня, чему много содействовало то, что одни были в церкви двери... О сей случайности Польскіе народные писатели заметили в хрониках своих и внесли в Исторію нелепую басню, делающую стыд просвещенному Христіанству, что будто Золотаренка пожрал ад...

Вся Польша, судя о Золотаренку по воинскому искуству его и великим успехам, заключала и навсегда утвердила, яко бы он был большой характерник или чародей, то есть, волшебник, владевшій многими дьяволами, от коих имел такую необычайную силу в войне и, наконец, в удовлетвореніе услуг их, взят с таким торжеством прямо в ад». [176]

Один из очевидцев похорон Ивана Золотаренко уточняет, что молния ударила в церковь в тот момент, когда присутствующие запели «Буди имя Господне благословенно отныне и до века». [384, с. 260—261. ] Но это не легенда, а реальный случай, очевидцами которой было множество людей (в церкви сгорели 43 человека)[26].

у народа коми в разбойничье-колдовском эпосе, где все главные герои разбойники-колдуны (верхневычегодский колдун Лупарья, печорско-вычегодский Тунныръяк, печорский Гань Ивана, обско-печорский Пугачёв), тоже неуязвимы для пуль и стрел. Трое из них (кроме Лупарьи) были убиты пулями, изготовленными по особому рецепту и заговоренным выстрелом. Тунныръяка убил другой колдун заговоренной хлебной пулей (! ); Гань Ивана — тоже другой колдун; Пугачёва, каким-то образом попавшего в фольклор коми, якобы убили на Оби, под Берёзовом, расстреляв из двенадцати пушек, обернутых берестой!

Во многих случаях заговоренную медную или серебряную пулю могла заменить пуговица. Так, известный разбойник- колдун Криволуцкий, якобы умевший заговаривать свинец, согласно преданию, сдался под угрозой быть застреленным медной пуговицей.

⇐ Предыдущая 11 12 13 14 151617 18 19 20 Следующая ⇒