Джанин Фрост 7 страница

— Все это отодвигает нашу свадьбу на неопределенное время. Вряд ли мы решимся устроить веселую вечеринку в такой обстановке. Вместо марша Мендельсона в церкви вполне можно услышать тиканье пускового механизма.

— Мне очень жаль, любимая, — сказал Кости. — В данном случае я не смогу поручиться за безопасность гостей.

Конечно, можно было отправиться прямиком в мэрию и расписаться в книге новобрачных. Но я тотчас упрекнула себя в ребячестве. Подумаешь, отложенная свадьба. После того, что сегодня произошло, это можно считать наименьшим злом.

— А кто такая эта Патра? — спросила я. — Почему она помогала Максу меня убить, а потом подослала своего лакея Талисмана к Тэйту с предложением вытащить из особняка перед самым взрывом?

Я видела, как напрягся сидевший впереди Менчерес. Но первым заговорил Кости:

— Я тоже не вижу в этом смысла. Более того, когда думаю о причинах, по которым Патра могла желать твоей и моей смерти, я не могу найти никакого объяснения.

Что-то в его тоне привлекло мое внимание и заставило посмотреть сначала на Кости, а потом на сидевшего впереди вампира. Веяло недоговоренностью. Напряжение росло, пока словно дымкой не окутало весь салон машины.

— Дело было вовсе не в Кэт, — наконец произнес Менчерес.

— Простите? — Его заявление меня сильно разозлило. — Если кто-то пытается меня убить, по-моему, это меня касается!

Менчерес даже не обернулся и продолжал смотреть на дорогу прямо перед собой.

— Значит, твои понятия неверны, потому что для твоего убийства имелась другая причина. Макс и Калибос были уверены, что Кости до тебя нет дела, и надеялись уйти от наказания. Но Патре известно, что Кости тебя любит. Настолько, что твоя гибель станет для него страшным ударом и сделает легкой добычей. Поэтому Патра натравила на тебя Макса, Кэт, хотя никаких личных мотивов для ненависти у нее не было. Твое уничтожение — попытка добраться до Кости.

Кости при этом выругался, а я буквально взорвалась:

— Но зачем? Чем ей помешал Кости?

Лицо Кости помрачнело. Испачканный сажей и пеплом, он сейчас выглядел очень угрожающе.

— Я думаю, пора все ей объяснить, грандсир.

— Все завидуют моему дару предвидения, — с горечью заговорил Менчерес. Вам не понять, как тошно, когда бесконечно спрашивают, почему я не увидел предстоящего землетрясения или цунами, с извержения вулкана или другого бедствия затрагивающего судьбы тех, кто меня окружает. Я не знаю, почему одни видения являются передо мной с кристальной ясностью, другие словно подернуты пеленой, а третьи вовсе исчезают из поля зрения. Я могу предупреждать о том, в чем уверен, а потом видеть, что мои слова проигнорированы.

Я изумленно моргнула. Ледяная оболочка Менчереса треснула, и он выглядел так, словно хотел разбить кулаком ветровое стекло. Тик-Ток искоса взглянул на своего соседа, явно прикидывая, не пора ли остановить машину.

— В том, что произошло сегодня, тебя никто не винит, — спокойно сказал Кости. — Но ты не ответил на мой вопрос.

Точно не ответил, зато напустил тумана. Я с трудом могла вспомнить, о чем шла речь. Да, зачем этой старой суке потребовалось убивать Кости? Расслабляться еще рано, Кэт!

— Много лет назад я предупредил Патру, что может случиться, если она не свернет с выбранной дорожки. — Менчерес говорил лихо, и мне пришлось напрягать слух. — Несколько веков назад у меня было видение: вампир женится на женщине, которая не является ни человеком, ни вампиром, ни вурдалаком, а потом в его руке появляется кинжал, убивший Патру. Теперь ты понимаешь, Кости… Как столько выяснилось, что Кэт — полукровка и вы связали себя узами брака, Патра поверила в мое предсказание. Избежать судьбы она может лишь одним способом — уничтожив тебя.

— Ахты, мерзавец! — яростно зарычала я. — Ты зная, что Патра бросит все силы на уничтожение Кости, но не предупредил его. Ты ничего не сделал!

— Котенок, оскорбления не помогут, — сказал Кости, но по его тону можно было сказать, что он доволен. — Мы должны сплотиться, иначе выполним то, что задумала Патра, за нее.

Его слова разогнали красную ленту в моем мозгу, который призывал убить сидевшего на переднем сиденье вампира.

Менчерес покачал головой:

— После ссоры с Джэном мои люди постоянно следили за Кости. Кроме случаев, когда вы оба участвовали в операциях дяди Кэт. Более того, я… я надеялся, что Патра, убедившись в моей правоте, обратит свой гнев на меня. Но после покушения я понял свою ошибку и вскоре предложил Кости заключить союз. Без этого, как ты понимаешь, у вас не было ни одного шанса выжить.

Железный аргумент!

— Ты прав, — твердо заявил Кости. — После того, что случилось с моей женой, я убью Патру, как бы ты ни просил меня об обратном.

— А почему он должен о ней заботиться?! — нетерпеливо воскликнула я. — Как мне показалось, эта дама не против уничтожить и его самого. Разве она не превратила его дом в яму для барбекю, зная, что вы оба находитесь внутри? Кстати могущественный грандсир, почему ты ею не займешься? Неужели не в силах справиться с ней в одиночку?

Менчерес прикрыл глазам и вместо него мне ответил Кости:

— Ты должна знать о Патре кое-что еще. Став вампиром, она выбрала себе имя матери, одной из самых известных правительниц Египта, немного сократив его. Патра приходится дочерью Клеопатре и… женой Менчересу. Поэтому он отказывается ее убивать.

Бар «У Маркуса» был популярен у садомазохистов; обычные люди сюда почти не заглядывали. Чтобы соответствовать царившей атмосфере вседозволенности, я появилась в сопровождении Тэйта и Дэйва. Кости находился где-то поблизости, но я его не видела. Маскировка и без него доставляла массу хлопот.

Мы пришли не ради запретных игр. Даже после объявления войны между очень могущественными неумершими я не могла отказаться от работы. Потерпев фиаско с Белиндой, Дон не нашел новую наживку. А из этого бара, согласно донесениям, стали пропадать люди. Так что мне пришлось вернуться на прежнюю роль. Даже дочь Клеопатры, которой стукнуло две тысячи лет, не могла повлиять на мою решимость.

Мысль, что люди, память о которых сохранилась на века или даже на тысячелетия после смерти, производили сильное впечатление и на современников, не укладывалась в моей голове. По-моему, неудивительно, что некоторые исторические знаменитости или их отпрыски вроде Патры впоследствии переродились в вампиров и вурдалаков. Но Менчерес не только превратил Патру в вампира — спустя несколько лет он женился на ней. Учитывая обычаи неумерших, союз был заключен с удивительной поспешностью. И что еще хуже, Менчерес отказывался убить свою жену, хотя не жил с ней. Зато у нее на этот счет, видимо, не имелось никаких сомнений.

Чтобы не выделяться среди завсегдатаев бара, мне пришлось потрудиться над своим обликом. В волосах появились широкие черные пряди, а при взгляде на костюм можно было подумать, что я одновременно снимаюсь в «Последнем танго в Париже» и в «Американских мотоциклах». Спереди мое тело прикрывали два кружка из черной кожи, которые скреплялись на груди тонкими серебряными цепочками. Черные кожаные шорты доходили до половины ягодиц, а с талии, имитируя юбку, свисало множество цепей. Черные чулки доходили до бедер и заканчивались кожаными подвязками с серебряными шипами. Завершали наряд кожаные туфли на высоких серебряных шпильках. Ими вполне можно было проткнуть кого-нибудь насквозь. Обилие черной туши вокруг глаз придавало мне сходство с енотом. А на пересчет всех браслетов и цепочек на руках могла уйти добрая половина вечера.

Дэйв и Тэйт оделись не менее живописно: сплошная черная кожа, цепи и хлысты. Похоже, на базе Дона имелись наряды на все случаи жизни.

При входе нас проверили на наличие оружия; цепи — не в счет. Кроме того, никто не обратил внимания на мои туфли. Самый эффективный способ припрятать оружие — поместить его на самое видное место. Никто ничего не заподозрил, и нашу троицу пропустили в зал. Пора начинать оргию!

Мы остановились, чтобы осмотреться. Даже я, повидавшая немало подобных заведений, изумленно моргнула. Люди водили своих партнеров, держа их за ошейники, словно псов. У каждого второго имелся хлыст. Я почувствовала себя здесь почти не к месту. Прямо перед нами разгорелся семейный конфликт: мужчина так сильно ударил по лицу свою спутницу, что у нее на губах выступила кровь. Инстинктивное желание помочь улетучилось, когда женщина застонала от удовольствия и просила приласкать еще раз.

А чего я ожидала? Садомазохистов трудно назвать белыми и пушистыми.

Взглянув на танцевальную площадку, я едва себя не выдала. Наносимые время от времени удары можно было не считать, это почти норма. Но некоторые люди и их неумершие партнеры умудрялись вкладывать в понятие грязные танцы совершенно новое значение.

— Ого, — прошептал Тэйт, они трахаются прямо на танцплощадке.

— Я вижу, — откликнулась я с излишней резкостью.

Дэйв саркастически усмехнулся.

— Хуан заплачет, когда узнает, чего лишился, оставшись в фургоне. Будь он здесь, он бы завизжал от восторга — обязательно — и снял бы штаны.

Его слова вызвали у меня смех, и я немного расслабилась:

— Ты попал в точку. Ладно, давайте веселиться, ребята, но держите свои причиндалы в карманах. Не забывайте: мы — на работе!

Следующие полчаса мы шлялись по залу, обследуя помещение. Пока, несмотря на отвратительные непристойности, на опасность ничто не указывало.

Вскоре я ощутила присутствие силы. Аура Кости была для меня настолько привычной, что других признаков мне не требовалось. Стараясь сохранять непринужденность, я выглянула из-за плеча Дэйва и едва не ахнула.

Кости был без рубашки, и во время танца его великолепные мускулы перекатывались под белоснежной кожей. Черт побери, когда это он успел вставить в соски металлические колечки? Должно быть, серебряные — лишь этот металл не рассыпается при контакте с телом вампира, его приходится выталкивать усилием воли. Но Кости не собирался этого делать. Блестящие серебряные кольца привлекали внимание к его рельефной груди. Я только через минуту обратила внимание на его штаны и, шокированная, замерла.

— Кэт, двигайся, — прошептал Дэйв.

Я постаралась вспомнить, где нахожусь, но продолжала пялиться поверх плеча Дэйва. Штаны Кости были сделаны из соединенных вместе металлических цепочек. При каждом движении между ними мелькали полоски белой кожи, и было ясно, что, кроме этого, на Кости ничего нет. Он поймал мой взгляд, усмехнулся, немедленно провел языком по верхней губе, показывая, что пирсинг распространяется не на одни соски.

Только я представила, как это украшение будет ощущаться во рту, сквозь толпу к нему пробилась брюнетка и остановилась, едва не задохнувшись от восхищения.

— Глазам не верю! Неужели это ты? Помнишь меня? Фресно, конец восьмидесятых. Конечно, я тогда была человеком. Я тебя едва узнала с этой темной шевелюрой. Раньше ты был блондином.

Взгляд Кости мог заморозить сталь, но она продолжала:

— Ты бывал здесь раньше? Я всевремя здесь тусуюсь и могу показать площадку для частных вечеринок.

При этих словах раздражение Кости мгновенно рассеялось, и он просиял:

— Присцилла? Конечно, я тебя помню! Частные вечеринки, говоришь? Покажи мне, где это.

Кости позволил ей утащить себя в сторону. Тэйт, едва скрывая отвращение, посмотрел им вслед.

— Тебе еще не надоело? То, что половина женщин хочет его съесть?

Я проигнорировала замечание и сосредоточилась на Кости и Присцилле. Он сказал, что наметил ее на ужин, если только закрытая площадка подходит для трапезы.

— Подходит, — заверила его Присцилла, забрасывая руки ему на плечи. — Не могу дождаться, когда мы с тобой трахнемся. Ты был так великолепен раньше, а теперь будет еще лучше.

Я скрипнула зубами, а Тэйт понимающе усмехнулся. Затем Присцилла прижалась губами к его рту. Я знала, чтонужно отвернуться, но не могла. Не могла я и прыгнуть на танцплощадку и отколотить ее до потери сознания, хотя очень хотелось. Это было равносильно громкому объявлению о своих истинных намерениях. И я продолжала смотреть, как Кости ее целует, хотя ногти до крови впились в ладони. «Это все ненастоящее, как мои притворные романы с объектами во время работы», — напомнила я себе.

Ho больно было по-настоящему. Я удивлялась, как Кости терпит подобные ситуации с моей стороны, когда я целуюсь и обнимаюсь с другими. По крайней мере, он перехватил руку Присциллы, когда эта паршивка попыталась забраться ему в штаны.

— Еще немного, дорогая! Подожди, пока я поем, — промурлыкал Кости ей на ухо. — Ты ведь не хочешь, чтобы я тебя разочаровал, не так ли?

Кости подвел ее к нашей небольшой компаний:

— Это Уильям, — сказал он, кивая на Дэйва, все еще державшего мою руку. — Остальных можешь не запоминать, — добавил Кости, показывая на меня и Тэйта.

Пальцы Присциллы пробежались по его груди.

— А как зовут тебя? Ты никогда мне не говорил.

Он поднес ее руку к губам:

— Потом скажу.

Мои зубы снова скрипнули, но я промолчала.

— Пойдемте со мной, — сказала Присцилла. — Вон туда.

«Его прошлые связи наконец-то пригодились», — мрачно подумала я, когда мы подошли к двери, ведущей к внутренним помещениям. Самостоятельно, обнаружить этот проход, — непростая задача. Он был скрыт под неиспользуемой стойкой бара в дальнем углу зала. Чтобы попасть вниз, требовалось пройти за стойку и приподнять прилавок, закрывающий ступени. Лестница круто уходила вниз, а музыка и крики в зале, маскировали доносившийся из узкого коридорчика шум. Уже у подножия лестницы мы услышали глухие удары, становившиеся громче с каждым шагом.

— Добро пожаловать, — произнесла Присцилла, открывая дверь. — Это и есть настоящий «Маркус».

Представившаяся нашим взорам комната была невелика, зато до самого потолка наполнена различными приспособлениями. Со стен свисали кандалы и наручники с пятнами засохшей крови. Мы протиснулись мимо скамей неизвестного мне назначения, с целой системой ремней и зажимов, потемневших от неоднократного использования. Колесо? Я даже не хотела задумываться, для чего оно используется.

Услышанные издали удары, как оказалось, производил кнут, бьющий по паре людей, привязанных к металлическому шесту. Объекты порки были повернуты спинами к мучителю, и при каждом взмахе кнута бились лбами о шест. Судя по их виду, они вряд ли наслаждались этим процессом.

Мастер кнута прервал размеренное стаккато ударов и взглянул на нас. Судя по его ауре, это был вампир в возрасте около двух сотен лет.

— Кого ты мне привела, Присцилла?

Неподалеку на кушетке развалился еще один вампир. Он пил из шеи женщины, без сознания лежавшей у него на коленях.

— Гостей, Анри, — ответила Присцилла.

Он остановил на мне взгляд своих темных, как вишни, глаз.

— Я возьму ее. С удовольствием оставлю свои отметины на ее безупречной коже. — Затем он обратил внимание на Кости. — Твое лицо мне знакомо. Мы встречались?

Кости холодно улыбнулся:

— Мы не были представлены официально, но сталкивались в Лондоне, кажется, в тысяча восемьсот девяностом году, когда я разыскивал парня по имени Ренард. Вспоминаешь? Я забрал его голову, а тебе оставил все остальное.

Анри опустил кнут. По его глазам было видно — вспомнил и узнал. Потом он кинул злобный взгляд на Присциллу.

— Идиотка! Ты хоть знаешь, кого привела?

Присцилла озадаченно взглянула на Кости. Ее замешательство предоставило мне шанс и огромное удовлетворение — я сбила ее с ног и пронзила сердце серебряным каблуком.

— Она с самого начала меня бесила, — бросила я, ни к кому конкретно не обращаясь.

Вампир на кушетке, с беспокойством следивший за нашей перепалкой, замер над своей жертвой. И я занялась им. В одно мгновение вырвала из его рук девушку и бросила ее Дэйву, а затем нанесла сильный удар вгрудь головой. Он оцепенел на долю секунды, которой мне хватило, чтобы пронзить грудь каблуком насквозь.

Анри потихоньку пятился, но идти ему было некуда: Тэйт и Дэйв стояли за его спиной, впереди — я и Кости.

— Пожалуйста, не убивай, — захныкал он. — Я не сделал тебе ничего плохого.

— Постарайся сохранить хотя бы каплю достоинства, — бросил ему Кости. — Ты позоришь всю расу!

— Тэйт, займись этой парочкой! — приказала я.

Тэйт рассек кинжалом свою ладонь и поочередно прижал к губам каждой жертвы. Вскоре рубцы на их спинах исчезли. Он отвязал их ох столба и отвел в сторонку.

Анри протянул руки к Кости:

— У тебя нет причин на меня нападать. Хочешь забрать людей? Они твои.

Я покачала головой. Интересно, почему такие громилы больше остальных боятся возмездия?

— Ты боишься его, но по-настоящему должен опасаться меня!

Я подняла один из валявшихся на полу хлыстов и в подтверждение своих слов переломала его пополам. Кости считал что мне не под силу видеть то, что он творил с Максом, но я могла доказать, что не так уж брезглива, когда дело касается нашей грязной работы.

— Назови мне имена своих финансовых партнеров, Анри. Если откажешься… У тебя здесь много забавных игрушек. Давно не пробовал их на своей шкуре?

Спустя час я получила имя — Порез. Он был где-то здесь и выискивал среди посетителей потенциальный ужин. Благодаря шуму в зале он вряд ли знал, что произошло с Анри.

Я вернулась на танцплощадку и стала высматривать мужчину с татуировкой на щеке в виде серебряного дракона. По пути меня толкнула и довольно сильно ударила ревнивая женщина, партнер которой в последний момент увернулся. Она даже не подумала извиниться. Вместо этого сердито обернулась и через плечо бросила:

— Не суйся под руку!

— Раз так, я верну подарок, — ответила я ей мощной оплеухой.

А как еще попросить прощения?

Кто-то сзади обхватил меня обеими руками. Прохладные пальцы накрыли груд и стали довольно грубо мять. Я напряглась, но не стала бить локтем в грудную клетку. Пока.

— Спереди я гораздо лучше, — промурлыкала я, имитируя манеру проституток.

Одна рука оторвалась от груди и так сильно дернула за волосы, что, вероятно, в пальцах осталось несколько прядей. Я стиснула зубы. Лучше бы этому парню быть вампиром, иначе я вышибу дух из неизвестного любителя развлечений. Вторая холодная рука спустилась с груди на живот и поползла дальше. Все, хватит изображать маленькую послушную девочку!

Я развернулась и одновременно резко подняла колено. Высокий, смуглый и порочный, у которого, кстати не было на щеке никакой татуировки, согнулся пополам. Тогда я сильно толкнула его в толпу окружавших нас кутил:

— Я же сказала, что спереди выгляжу лучше!

Танцующие пары, которые был неподалеку, расхохотались. Я окинула высокого, смуглого и порочного презрительным взглядом и снова отправилась на поиски Пореза. Не хочу возвращаться сюда завтра и продолжать поиски. По правде говоря, была бы счастлива никогда больше не появляться в этом заведении.

И снова пара холодных рук обвила меня сзади и прижала к твердой груди. Я сжала кулаки, намереваясь ударить с разворота, но что-то мелькнувшее на границе видимости меня остановило. Не серебро ли украшает лицо моего нового Ромео?

Я развернулась… и изобразила улыбку:

— Какой миленький красавчик! Так бы и съела тебя!

Мужчина усмехнулся, изгибая хвост дракона, протянувшийся до самого рта.

— Забавно, что ты это сказала. Я тоже подумал о тебе.

Мы начали танцевать. Он был примерно одного со мной роста и не преминул этим воспользоваться. Несколько минут я терпела, но лишь до тех пор, пока он не расстегнул молнию на кожаных штанах и не вытащил своего одноглазого дружка.

— Ого! — воскликнула я, уклоняясь от его попытки подыскать гнездышко для отвердевшего орудия. — А нет ли здесь местечка, где мы могли бы остаться вдвоем?

Порез покосился на свой пенис, словно ожидая услышать возражения, а потом схватил меня за руку:

— Пошли. Я знаю такое местечко.

Я с облегчением заметила, что он тащит меня к стойке пустого бара. Если бы он рванул в другом направлении, наш план мог бы рухнуть. Порез даже не позаботился застегнуть штаны или хотя бы затолкать обратно свое хозяйство — отросток продолжал торчать, будто указывая путь.

— О, как интересно! — воскликнула я, когда он приподнял прилавок, открывая вход на потайную лестницу.

Порез схватил меня за руку и крепко прижал к себе. Узость прохода делала совместный спуск весьма неприятным, и я мысленно пообещала себе принять душ, как только представится возможность.

— Ты здорово удивишься, — пообещал он, открывая дверь. А потом замер на месте. — Что за?..

Я со всех сил толкнула его вперед. Порез пролетел несколько метров и остановился около ужасного столба, к которому теперь было привязано сильно окровавленное тело Анри.

Я закрыла за собой дверь. Кости подошел к Порезу, приподнял бровь при виде быстро обмякшего пениса и холодно усмехнулся:

— Нет, приятель, удивляться придется тебе!

— Если мы сумеем тихо отсюда выйти, думаю, не придется вызывать команду, — сказал Тэйт, укладывая тело Пореза поверх трупа Анри.

Присцилла и еще один безымянный вампир лежали рядом.

— Поджать хвосты и удрать через задний ход? — фыркнул Кости. — Страх — отменный воспитатель. Если улизнем, кто гарантирует, что после небольшого перерыва заведение не возобновит работу?

Я задумалась. В большинстве предыдущих операций мы старались удержаться в рамках стремительных налетов. Истребить плохих парней или девчонок, собрать улики (тела) и быстро исчезнуть. Но Кости прав, считая страх хорошим методом воздействия. К тому же Патра использует аналогичную тактику против нас. Возможно, пора решительно заявит о своей игре.

Я посмотрела на Дэйва. Он почти незаметно кивнул в ответ. Но Тэйт не унимался:

— Блестящий план, Тайный Хранитель! Ты хочешь чтобы мы забрали эти головы в качестве сувенира, а потом помахали перед толпой пальцем и сказали, что это самые плохие из всех непослушных детей? Да ты с ума сошел!

— Глупый! Трус!

Кости выплюнул эти два слова по отдельности.

Тэйт оскалился, и мне пришлось схватить его за руку, пока он не кинулся на Кости.

— Ты предпочитаешь улизнуть, потому что так легче и не придется ничего делать?

Тэйт взглянул на меня, но, должно быть, увидел в моих глазах решимость и сдержал свой гнев.

— Тебе решать Кэт. Что будем делать?

Как ни странно, но на мое решение повлияло столкновение с высоким, смуглым и порочным. Все танцоры вокруг нас — люди и нелюди — лишь посмеялись. Никто не помог ему добиться от меня послушания.

— Мы сделаем предупреждение и покажем доказательства. Я использую эти головы в качестве наглядного пособия.

— Наружной команде быть наготове, — передал по рации Тэйт.

Я не могла не заметить, что он выглядел одновременно взбешенным и смирившимся.

Мы поднялись по ступенькам. Кости шел первым, за ним я, Тэйт, Дэйв и двое спасенных людей, которые за весь вечер не проронили ни слова. Как только мы вышли в зал, Кости поднял меня и поставил на прилавок, поскольку руки у меня были заняты, а потом выдал свист, заглушивший даже громкую музыку.

— Прекрати-ка этот шум! — рявкнул он, сопровождая приказ зеленым взглядом в сторону ошеломленного вампира, сидевшего, как мне показалось, за пультом диджея.

Тяжелое уханье техно-рока смолкло. Кое-кто из танцующих пытался протестовать, но при виде меня все замолчали. Трудно было ожидать другого, когда я стояла на крышке бара, держа за волосы четыре отрезанные головы.

— Я постараюсь вас не задерживать, и скоро вы сможете вернуться к своим занятиям. Меня зовут Рыжая Смерть. Эти четверо, — я подняла головы, чтобы все могли их увидеть, — зашли слишком далеко, убивая моих сородичей. Если такое повторится, я вернусь.

На меня смотрели две сотни пар глаз, и большинство из них принадлежали неумершим. Я внутренне напряглась. Кто знает, чем это закончится? Еще немного, и у нас могут возникнуть неприятности.

Кости протянул мне руку, чтобы помочь спуститься, и я, бросив свои трофеи, приняла его помощь.

Возможно, кое-кто нас узнал или просто догадался, кто мы такие. Вероятно, им было все равно. Так или иначе, постепенно отдыхающие стали отступать, пока перед нами не образовался свободный проход. Кости снял меня со стойки, и мы все беспрепятственно покинули зал.

— Если бы сам не видел, ни за что бы не поверил, — пробормотал Тэйт, когда мы добрались до стоянки машин.

— Это лишь доказывает, как многому тебе еще надо учиться, — ответил Кости.

На следующий день мы с Кости поехали к Дениз. Давно не виделись с лучшей подругой — сначала в связи с обращением Тэйта, потом из-за последствий моего похищения. Я предвкушала, как славно мы расслабимся и поболтаем. Дениз было все известно обо мне, Кости, вампирах и вурдалаках и даже о войне, в которую мы оказались вовлечены. В конце концов, я должна была хотя бы по телефону сообщить ей и ее мужу причину внезапного переезда. Дон, скорее всего, приказал упаковывать вещи, не тратя времени на объяснения.

Их новый дом находился на окраине Мемфиса. Хорошо еще, что Рэнди — консультант по компьютерным программам — мог работать где угодно. Мне бы очень не хотелось, чтобы он по моей вине лишился работы. Дениз оставила службу вскоре после замужества, и я чувствовала себя слегка виноватой. Друзья ничего не говорили, но мне казалось, что они собираются завести ребенка. Это могло объяснить неожиданный интерес Дениз к вещам, которые прежде не удостаивались ее внимания. Например, она сама приготовила ужин к нашему приезду, вместо того чтобы заказать его в ресторане. Это было что-то новенькое.

— Отлично! — с восторгом воскликнула я, накладывая вторую порцию жаркого. — Неплохо было бы приехать к вам на праздники. Всем известно, что я могу только вскипятить чайник.

Дениз усмехнулась:

— Или устроить вечеринку и предоставить готовку Родни. Разве ты не говорила, что он превосходный повар?

— Это верно, — ответила я, не переставая жевать. Потом задумчиво наклонила голову. — Кости, а вечеринка в честь Рождества была бы очень опасной?

Он ненадолго задумался:

— Я думаю, если пригласить несколько человек, особого риска нет.

Я проглотила очередной кусок, и в мозгу созрела идея.

— Я еще никогда не устраивала ничего подобного. Дедушка с бабушкой были не очень общительными людьми, а пока мы с Кости жили отдельно, как-то не думала о развлечениях. Наш гостевой домик уже закончени места хватит на всех. Конечно, мы не можем сейчас устроить свадьбу, но почему бы не собраться на рождественский ужин? Кости, это будет наше с тобой первое Рождество.

Кости ответил мне улыбкой:

— Отличный повод для праздника. И я уверен, что Родни с удовольствием приедет и займется кухней — это его любимое времяпрепровождение.

Дениз захлопала в ладоши:

— Ой, как чудесно! Я ни разу не была на празднике с мертвецами.

Рэнди возмущенно закатил глаза, а Кости лишь рассмеялся:

— Думаю, это буде немного интереснее, чем полуночная месса в церкви.

— Нужно пригласить и мою мать, — вставила я. — В конце концов, она живет не так далеко от нас. Ведь дом Родни находится где-то неподалеку? Около часа езды?

Кости кивнул:

— Верно. Хочешь к ней заехать?

Я прикинула варианты. Если мама узнает, что я была так близко и не заехала к ней, упрекам не будет конца. Ладно, решено!

— Мы заскочим к ним на обратном пути. Уверена, она дома, — мама редко выходит.

— А когда будет готово ее новое жилье? — спросила Дениз.

— На следующей неделе. Я думаю, Дон намеренно заставляем ее подольше оставатьсяу Родни, чтобы отплатить за прошлое беспокойство. Других причин для столь долгой подготовки безопасного убежища я не вижу. Но я не стану ей об этом говорить.

Дениз встала из-за стола, скрылась в кладовке и через минуту вернулась с нераспечатанной, бутылкой джина.

— Вот. Если ты собираешься навестить свою мать, думаю, джин тебе пригодится.

Спустя нас мы попрощались с Дениз и Рэнди и направились к временной резиденции матери. Поездка по сельской местности оказалась очень приятной, и я расслабилась. Но Кости вдруг наклонил голову набок, словно прислушиваясь, а потом прибавил газу.

— Что случилось?

Он только что сказал, что мы почти приехали. Я тревожно напрягла слух, но мои способности были гораздо слабее: я могла слышать лишь разговоры людей в домах, мимо которых мы проезжали.

— Там не пахнет кровью, — насмешливо произнес Кости.

— Что ты говоришь!

Он продолжал вести машину по улицам пригорода на высокой скорости.

— О, ты сама все увидишь. И бутылка Дениз тебе наверняка пригодится.

Я поняла — кровопролития действительно не предвидится, поскольку Кости все так же иронично улыбался. Я все-таки надеялась, что угроза жизни матери не вызвала бы у него такого веселья. Когда мы свернули на подъездную дорожку к предполагаемому дому Родни, я услышала, как мать ворчит и ругается. Ну и что в этом необычного?

Кости выскочил из машины, даже не потрудившись заглушить мотор, и так забарабанил в дверь, словно хотел выбить стекла:

— Джастин, открывай!

Передняя дверь отворилась, и я вслед за Кости поднялась на крыльцо. В конце концов, должен же был кто-то из нас двоих выключить зажигание.

Кости решительно шагнул мимо матери, не обращая внимания на ее требование оставаться снаружи. Он лишь искоса взглянул на нее и невольно скривил губы:

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒