Сильвия Мерседес «Королева яда» («Хроники венатрикс» - 6) 6 страница

Боль на его лице была настоящей. Холлис узнала не только это. О, Айлет! Она оставила за собой катастрофы, задев и сердце этого бедняги!

- Фендрель не навредит ей, - твердо сказала она. – Не посмеет. Не пока Одиль жива.

- Почему? – спросил Террин. – Не понимаю. Какая между ними связь?

Холлис глубоко вдохнула.

- Нет времени объяснять, - сказала она. – Просто знай, что… только Айлет может убить Одиль. Не спрашивай, почему и откуда я знаю. Поверь. У меня нет повода врать тебе. Фендрель тоже знает правду, и он использует Айлет, чтобы положить конец Ведьме-королеве. До этого Айлет в безопасности. От Фендреля, по крайней мере.

Террин кивнул. Его лицо посерело, и жуткий шрам выделялся. Она видела, что он хотел задать больше вопросов, но что-то помешало ему.

- Тебе нужно ехать за ними, - сказал он. – Фендрель выяснит нужное у Айлет. Они отправятся к Королевской дороге.

Холлис нахмурилась.

- А ты?

Террин покачал головой.

- У меня другая миссия. Мой… принц. Король. Герард, - он стиснул зубы. – Он в опасности. Я должен спасти его.

- Он не важен, - Холлис вскинула руки и чуть не рассмеялась. – Ты не понимаешь? Важна только Одиль. Покончить с Одиль. Мы не можем…

- Он важен для меня.

Его голос звучал решительно, и Холлис застыла. Она не знала, что сказать, и Террин отвернулся от нее и обратился к девушке на лестнице. Он поклонился ей, прижав кулак к сердцу.

- Моя королева, - сказал он. – С вашего позволения я отправлюсь в путь.

Его королева? Холлис нахмурилась. Кем была эта девушка?

Девушка кивнула, ведя себя величаво.

- Иди, - сказала она. – Найди его. Верни домой, если сможешь.

Террин выпрямился и посмотрел на Холлис.

- Возьми лошадь и поезжай к Кро Улар и Королевской дороге. И пусть Богиня ведет тебя.

- Ты ошибаешься, - сказала Холлис. – Ты нужен им, Террин ду Балафр. Ты нужен Айлет.

Боль мелькнула на его лице, но он подавил эмоции на лице.

- Когда мой брат будет в безопасности, я приеду, - сказал он и прошел к двери, не замерев ни разу по пути. Он пропал снаружи, Холлис глядела ему вслед.

Ей нужно было найти и отыскать Айлет. Остановить Фендреля, пока его безумие не увело туда, откуда не вернуться.

Почему она вдруг ощутила, что ее жизнь шла по кругу с одними и теми же выборами и ошибками?

- Тут оставались эвандерианцы, - сказала она громко в тишине зала. – Где они?

- Мы заперли их в кладовой, - ответила девушка за ней. – А что?

Холлис повернулась, хмуро глядя на женщину, дитя, двух захваченных тенью. Она сжала кулаки.

- Мне нужно оружие, - сказала она. – Мне нужно на охоту.

* * *

Серина стояла на крыльце, смотрела, как красный капюшон венатрикс ди Тельдри пропадает за мостом. Казалось, ее покинул последний союзник, хотя она не знала, была ли эта венатрикс на ее стороне.

Маленькая Нилли пошевелилась в ее руках. Серина поправила хватку на девочке и повернулась к ней, улыбнулась, хоть и не так убедительно, как хотела. Она улыбнулась так же Ивсу и Дючетт, которые шли за ней как две безмолвные тени, порой их взгляды были смертными, порой – нет.

Жуткая Одиль вернулась в Перриньон. И Герард уехал один биться с ней и Алыми дьяволами, оставив Серину с захваченными тенью, которых она пообещала защитить.

Она сжимала записку Герарда в руке. Она не могла пока прочесть это. Если эти слова были последними от него, она не будет пока их читать. Она улыбнулась увереннее, повернулась к захваченным тенью. Она видела за ними стражей и слуг замка. Они смотрели на нее в момент страха и кризиса.

Она была их королевой.

- Идемте, - сказала она ясным голосом, хотя сердце колотилось в горле. – Постараемся сделать Дюнлок защищенным.

Солнце достигло зенита и стало спускаться.

* * *

Что рассказать о следующих месяцах? Мои ноги были сломаны, тело охватила лихорадка. Я порой приходила в сознание, а когда возвращалась в царство разума, меня ждала моя тень. Но теперь там был и Станье. Станье и его врожденная тень, создание света, которое говорило и успокаивало мою тень, а потом и прогоняло мой страх.

Когда я просыпалась, Станье был и там. Все в нем вызывало отвращение. Он был мерзостью. Его существование было плевком в лицо Богини. Я ненавидела его так сильно, что один раз попыталась убить его, хотя сломанные кости помешали подняться, и я в результате только ползла по полу его дома, рыдая от боли и злости.

Он помог мне вернуться в кровать, опустил прохладную ткань на мой лоб, пел мне смертным голосом песни о птицах, деревьях и цветах, о звездах. Песни о любви и рождениях. Песни, какие мамы пели детям.

И когда я снова уснула, он ждал меня там, утешал во тьме.

Наконец, наступил день, когда я открыла глаза, и лихорадки не было. Я была слабой, как котенок, но уже не бредила, и моя ненависть умерла, став тусклым угольком в глубине души. Я повернула голову и увидела Станье – его смертная душа сияла в глазах, но тень была яркой в центре него.

- Почему ты не убил меня? – спросила я. Голос охрип от долгого молчания, и было больно говорить.

Он поднес деревянную чашку к моим губам, и я жадно пила.

- Не знаю, - сказал он, когда я допила. Он сел на стул возле кровати и смотрел на меня, склонив голову. – Наверное, есть что-то в твоем лице, - он криво улыбнулся, и его простые черты вдруг стали яркими, но не от света Призрака, а уникального сияния. Мое сердце застыло в груди. – Необычно красивое лицо, - сказал он.

- Я убью тебя, как только встану, - ответила я и закашлялась.

- Я не сомневаюсь в этом, - он склонился с деревянной миской. – Но пока выпей это.

ГЛАВА 13

Айлет лежала в тишине леса разума, сжавшаяся, скрытая, обвивала руками голову, волосы укрывали ее тело.

Ларанта была близко. Железо не давало ей приблизиться, но Айлет ощущала ее сильное присутствие у края сознания. Она хотела дотянуться и обнять ее волчицу, уткнуться головой в черную шерсть. Она хотела, чтобы они были как раньше – не венатрикс и тень, а сестры, рожденные вместе. Дикари, бегущие по сосновому лесу на склоне горы далеко от людей. Вместе с братьями и сестрами из стаи, желая только свободы.

Такой жизнь уже не станет. Айлет сжалась в своем разуме и рыдала из-за того, что потеряла, из-за Ларанты, из-за матери, братьев и сестер.

Красный свет вдруг пронзил тихий сумрак, пульсировал болью. Она знала, что это было – яд железа. Вонзенный в ее кожу, проникший в ее кровь и душу так, что она не могла скрыться от него.

Эвандерианцы нашли ее. Спасли ее.

Она ощутила волну агонии, пронесшуюся над головой. В мире смертных ее веки затрепетали, открылись с неохотой. Ее взгляд расплывался от боли, она увидела перед собой свои ладони, снова скованные железными рукавицами и привязанные к седлу.

Веревки закрепляли ее со всех сторон, мешая упасть с лошади, пока она была без сознания. Лошадь была не той, что утром. Склоненная шея перед ней была каштановой, и на миг она подумала, что это была Флита Террина. Но нет, этот конь был темнее, чем его красивая рыжеватая лошадь.

Мир боли, порезов и синяков принял ее, когда она очнулась полностью. Вместе со сломанными ребрами и синяками на шее, где ее душили мертвые ладони, она отметила боль в бедрах. Она посмотрела на штаны, увидела длинные порезы на ткани, а под ними – бинты в крови. Она знала, что это было: Фендрель убрал проклятия Трупного ведьмака из ее тела. Она должна была радоваться.

Вместо этого она чуть повернула голову, хмуро посмотрела на фигуру, едущую рядом с ней на черном коне. Ее спаситель. Ее мучитель.

Она открыла рот, пыталась говорить. Горло пересохло и не слушалось, слова было сложно озвучить. Но она заставила себя и прохрипела:

- Если дать моей тени больше свободы, я смогу исцелиться быстрее.

Фендрель не повернулся, хотя ей показалось, что он быстро взглянул на нее. Но он не ответил.

Дрожа, Айлет выпрямилась в седле, расправила плечи и старалась не двигать ладонями. Она ощущала железные шипы, готовые впиться. Эвандерианцы окружали ее, как утром, но, когда она быстро сосчитала головы, их было всего шесть, включая Фендреля. Еще двое, кроме венатрикс, сторожащей ее, погибли в бою утром.

Если один Алый дьявол Одиль мог так навредить, как они собирались биться с самой Одиль?

Но эвандерианцы не могли биться с Одиль. Это была работа Айлет.

- Снимите эту гадость с меня, - вдруг прорычала она, голос все еще был грубым и жутким. Она мрачно смотрела на лицо Фендреля. – Я не могу биться с этим. Я нужна вам. Ты знаешь.

Он молчал. Он будто не слышал ее, даже не бросил на нее взгляд.

Айлет поежилась, голова кружилась от боли в теле.

- Та венатрикс, - она склонила голову, но выдавила слова. – Которую ты оставил сторожить меня. Она умерла, потому что я была в оковах. Я могла бы спасти ее. Если бы ты не оставил меня беззащитной, я могла бы сохранить ей жизнь.

- Венатрикс Дарил мертва из-за тебя, - Фендрель повернул голову и пронзил ее обвиняющим взглядом.

Айлет сверкнула зубами.

- Она мертва, потому что на нас напала толпа трупов.

Она ощутила напряжение в нем, словно он ударил ее. Он повернул к ней голову, и выражение на его лице было как удар.

- Мне плевать, ты ли нанесла удар, убивший ее. Она умерла, а ты – нет. Ты должна была стать первой и единственной целью Трупного ведьмака. Он схватил тебя, но ты жива. Как и он, ведь ты дала ему сбежать.

- Дала сбежать? – Айлет покачала головой и тут же закрыла глаза, голова закружилась, и перед глазами потемнело. Фендрель не видел ее бой с Трупным ведьмаком? Он не видел, как она пыталась убить его?

Фендрель смотрел на нее с таким презрением, что она ощущала это и с закрытыми глазами.

- Ты должна быть мертва, - сказал он. – Ты, ведь ты – единственный риск для жизни их королевы. Ты должна быть мертва.

Айлет приоткрыла глаза, посмотрела сквозь ресницы на венатора-доминуса. Он посмотрел ей в глаза и медленно покачал головой.

- Значит, ты еще нужна ей. Потому твоя жизнь стоит риска, - он чуть скривил губы. – Я должен убить тебя сам. Мы все еще сможем убить ее, отрубить снова ее голову. Она будет в этот раз в плену навеки, ее не сможет оживить родственник. Может… может…

Он был безумен. Хоть и с сильной волей и каменным лицом, он был безумен. Айлет смотрела в те глаза и видела бурю безумия в них, и она с трудом подавила желание пришпорить коня и умчаться подальше. Но он точно погонится. Он отыщет ее, убьет, погубит… и обречет их всех, лишив их последнего шанса покончить с Одиль.

И Айлет замерла, напряженная, боялась двигаться.

Ее лошадь оступилась, дернула седло. Айлет невольно потянулась к гриве… и шипы в рукавицах впились в кожу, пронзили до костей. Она застонала, заскулила и затерялась снова в агонии, откуда не могла сбежать. Ее разум заполнился красным.

Когда зрение прояснилось, и она смогла думать и чувствовать не только боль, Фендреля уже не было рядом с ней. Он ехал впереди, общался с одним из своих. На его месте, когда Айлет повернула утомленную голову вправо, оказался Кефан, сжимающий поводья ее лошади. В отличие от Фендреля, он смотрел на нее прямо, встретил ее взгляд с тревогой.

- Не смотри на меня так, - прорычала она.

- Как? – он дважды моргнул.

- Будто ты переживаешь. Ты с ними. Ты помогаешь им. Не нужно переживать за меня.

Венатор глубоко вдохнул и отвел взгляд на дорогу. Он смотрел на доминуса. Они ехали пару минут, и он тяжко вздохнул и сказал:

- Я переживаю, ди Фероса. И я помогу тебе. Если смогу.

- Поможешь? – Айлет чуть не подавилась от неприятного смеха, подступившего к горлу. Она приподняла ладони. – Если хочешь помочь, сними это.

Кефан покачал головой.

- Ты знаешь, что я не могу. Пока что. Нужно выждать шанс, - он взглянул на нее. – Венатрикс Дарил… мы учились вместе в каструме Брекар. Мы были учениками вместе. Ты…?

Айлет скривилась.

- Я не убивала ее, если ты об этом. Она умерла, защищая себя. Потому что я не могла защититься.

Он кивнул. Она не знала, поверил ли он ей. Что Фендрель говорил ему и другим? Фендрель умел говорить жуткую ложь убедительно, заставляя поверить в нее, заставляя желать поверить ему. Он верил в себя. Это делало его ложь опаснее.

Айлет медленно выдохнула носом и посмотрела на пейзаж вокруг. Они ехали по тропе среди холмов, избегая долины. Что-то в окрестностях было знакомым.

- Мы… едем в Кро Улар? – спросила она.

Кефан кивнул. Она заметила краем глаза, не глядя на него.

- Мы уже недалеко, - сказал он и понизил голос, словно боялся, что его услышит даже Айлет. – Доминус надеется, что Ведьмин лес замедлит Жуткую Одиль. Он надеется, что мы догоним их до того, как они пересекут Великий барьер. Но Трупный ведьмак замедлил нас на несколько часов, и…

И Одиль с ее свитой Дьяволов могла уже давно уйти, погрузиться в темные ядовитые глубины Ведьминого леса. Но тот жуткий воздух не отравит легкие Одиль, ведь она одна повелевала обливисом. И Ведьмин лес… он примет ее как давно потерянную сестру?

Их лошади поднимались по склону, и Айлет узнала место. С вершины холма они увидят долину, где был Кро Улар. Развалины Королевской дороги будут тянуться дальше. И за башней будет ждать темная масса Ведьминого леса.

Айлет посмотрела вперед, Фендрель добрался до вершины. Он остановил коня. Она нахмурилась. Что-то в том, как он сидел в седле, как держал плечи…

Что-то было не так.

Кефан тоже это ощутил, она видела это по тому, как он сжал поводья ее лошади, заставив лошадь тряхнуть головой. Они поднимались по склону, достигли вершины. Оттуда они посмотрели на Долину Крови и глаз.

Перед ними лежали развалины башни, какими они были двадцать лет. А за ними… за ними…

Айлет глядела. Моргнула и посмотрела снова. Она не могла поверить в то, что видела, не могла принять реальность увиденного.

Лиственный лес пропал. Он сменился лесом из сияющего камня.

В воздухе кружилось нечто, похожее на пепел. Но пепел не блестел темной магией, отражая свет. Это был не пепел. Это был обливис.

Что это значило? Великий барьер был разрушен? Ведьмин лес пробивался? Но это не выглядело как работа Ведьминого леса. Не было лоз, ран на деревьях, откуда текла жижа. В том месте была жизнь.

Тут жизнь пропала.

Только один человек мог сделать это. Только у одного человека была такая сила. Айлет снова видела перед глазами тощее обгоревшее тело Ведьмы-королевы на плите, ее шея еще была в крови от сросшейся раны, обливис пульсировал в конечностях. Она выглядела хрупкой тогда, словно порыв ветра мог разбить ее. Но она уже явно не была хрупкой.

Между ними и пострадавшим лесом стоял Кро Улар. Развалины как-то создавали впечатление выжидающего зверя.

- Венатор ду Там, - рявкнул Фендрель, нарушая тишину, долго сковывающую отряд. Кефан тут же передал веревку лошади Айлет ближайшему эвандерианцу и поспешил к Фендрелю.

- Что-то там не так, - сказал доминус, махнув рукой. – Поищи своими силами Дикаря, есть ли там ловушка. Возьми с собой Харсент и Тотруд. Будьте осторожны.

Кефан отсалютовал и поманил двух названных эвандерианцев. Они спешились втроем, оставили лошадей и быстро и тихо пошли по склону. Айлет не ощущала их тени, но они точно были активны, кипели силой, с трудом сдерживаемой чаропеснями. Айлет невольно ощутила тревогу, глядя, как Кефан подбирается к развалинам. Она хотела быть там. Хотела…

Ее лошадь вдруг подвинулась, и она потянулась к луке. Шипы вонзились зубами в ее кожу и душу. Она со сдавленным криком погрузилась в боль, ругаясь, злясь, отчаявшись. Лучше бы она осталась с ведьмами.

Когда волна боли прошла, и Айлет очнулась, звучали крики. Она подумала, что это были она и Ларанта. Но нет. Отчаянные голоса звучали вдали вне ее головы.

Она замотала головой, билась с туманом боли, посмотрела на башню внизу. Крики, которые она слышала… доносились оттуда, но их почти заглушил жуткий рев. Часть стены обрушилась кусками, словно что-то ударило по ней. Что-то вылетело из развалин на несколько ярдов и упало на землю кровавым месивом, которое уже не напоминало человека.

Красный капюшон опустился на землю, ветер вернулся в развалины.

* * *

Герард остановил лошадь на вершине холма. Полуденное солнце светило высоко, но не согревало в зимний день. Тени долины стали длиннее, но не скрывали то, что было в долине.

Они не могли скрыть поле мертвых.

Тьма упала на дух Герарда, словно туча закрыла солнце. Он застыл, глядя на склон, не мог оторвать взгляда от мрачного вида.

Там была дюжина мужчин и женщин. Даже детей.

Это были его люди. Убитые. Он подозревал, кем. Алые дьяволы Жуткой Одиль ни во что не ставили жизни смертных. Даже жизни их сосудов. Чем для них были жизни народа деревни? Они использовали их. Убили. Как скот.

Герард сперва видел внизу только смерть, ощущал только ужас. Но первая волна ужаса прошла, и он увидел кое-что еще – логику. Многие тела лежали в центре друг на друге, другие - кругами, расходясь от центра. Они словно были в жутком танце.

Или будто ими управлял один разум.

- Трупный ведьмак, - прошептал Герард.

Его конь дрожал, фыркнул в тревоге от такого количества мертвых. Но лошадь эвандерианца было сложно спугнуть. Герард поправил хватку на поводьях и посмотрел на восток. На Ведьмин лес.

Он был близко, отсюда было видно лиственный лес.

Сердце колотилось в горле. Он больше всего хотел развернуться и оставить дикую затею. Желание убрать Трупного ведьмака горело в его груди. Он хотел отомстить за свой народ. Эти невинные души использовали как оружие, а потом жестоко выбросили.

Но он мог покончить с этим безумием лишь одним способом.

- Пусть Мать примет вас, раз позвала, - прошептал он, подняв правую ладонь, салютуя павшим. – И пусть духи небес отведут вас к Вратам Света. Голова Богини, сжалься. Сердце Богини, сжалься. Душа Богини, сжалься.

Он повернул голову лошади и направил ее галопом, оставляя долину мертвых позади. Он не видел ветер, который трепал их волосы, задевал неподвижные лица.

Он не видел, как они открыли глаза. Пошевелились. Потянулись.

И стали подниматься.

* * *

Я не убила его.

Мое тело медленно, но уверенно восстанавливалось от его заботы.

Однажды, когда он ушел за травами для настоя, я поднялась и обнаружила, что, хоть мои ноги были слабыми, я могла стоять на них. Я поискала немного и нашла нож. Когда он вернулся, я сидела на кровати с ножом на коленях.

- Ах, - сказал он, глядя на меня. – Настал этот день?

Я пожала плечами и отложила нож.

- Может, завтра.

Но завтра он помог мне встать и сделать первые пять шагов, полных боли, по двору. А на следующий день помог сделать еще пять шагов.

Через три месяца во тьме ночи я встала с кровати и нашла нож снова. Я прошла сама по дому к его кровати, где он спал, дух и тень в нем были тихими. Он глупо поверил мне. Он глупо подумал, что я перестала быть правильной венатрикс. Он был дураком…

Но и я тоже.

Я вонзила нож в стену над его головой. От звука удара он проснулся. Он сел с огромными глазами, но не от страха. Он глядел на меня, его смертная душа смотрела на меня.

Я забралась в его кровать и совершила грех. Но я не думала о том, что значили мои действия, ведь моя кровь пылала, тело было голодным, а душа горела чувством, которое я никогда еще не ощущала, которое не могла назвать.

Через девять месяцев у меня появилась дочь с врожденной тенью.

Олена.

ГЛАВА 14

Айлет в ужасе глядела и не верила глазам. Еще одна фигура вылетела из руин Кро Улар, описала дугу, борясь руками и ногами с ветром, который нес тело. Это был Кефан? Богиня, только не Кефан! Его подняло на двадцать, пятьдесят, сто футов в воздух, и он рухнул, несясь к гибели. Он упал среди развалин Кро Улар, пропав из виду.

Через миг в воздухе появилась третья фигура и рухнула в холм ниже места, где стояли Фендрель и остальные. Айлет вытянула шею, пытаясь увидеть лицо, пытаясь понять, знала ли она его, и был ли он каким-то чудом жив.

Еще рев ветра привлек ее взгляд к руинам. Из центра поднялась четвертая фигура. Эта не боролась и не кружилась в ужасе. Ведьма ветра ехала на воздухе, вытянув руки для равновесия, повелевая ветрами, ее бледные волосы развевались за ней, будто изорванные флаги. Ветер нес ее, пронесся среди разбитых камней Кро Улар, обвили их потоками. Она подняла руки, и камни взмыли в воздух, парили вокруг нее.

- Двигайтесь! – закричал Фендрель. Его голос, казалось, снял паралич с эвандерианцев. Они тут же бросились бежать, лошади вопили, копыта стучали, хвосты стегали воздух, капюшоны хлопали по плечам. Камни просвистели в воздухе, вонзаясь в склон холма, некоторые были размером с человека.

Эвандерианец, сжимавший веревку от лошади Айлет, резко развернул коня, погнал обеих лошадей по склону, стараясь сбежать от атаки. Резкое движение сотрясло руки Айлет, и она перестала ощущать окрестности, бояться и чувствовать что-нибудь еще, кроме агонии железа, пронзающего ядом ее душу. В лесу ее разума она кричала, молила Богиню услышать ее, избавить от мучений. Но яд подавлял ее, и ее облик в разуме разбился, и она стала просто болью.

Когда она очнулась, она лежала на земле, все еще привязанная к седлу. Ее лошадь лежала на ее ноге, придавив ее. Конь не метался и не стонал, и Айлет видела много крови и большой камень, чудом не попавший по ней. Она не могла шевелиться, даже подвинуться, боясь, что железо пронзит ладони. Она могла лишь лежать и слушать крики и стук камней по холму.

«Ларанта! » - кричала она в голове, но без толку. Айлет замотала головой, ее волосы выбились из косы и хлестали ее по лицу, по глазам. Она видела сквозь темные пряди фигуру, летящую по воздуху. Ведьму ветра.

Та увидела Айлет, прижатую лошадью, и опасно улыбнулась. Одна рука двигалась, словно метала ветер. Айлет охнула, к ней прижалась стена ветра, но воздух обвил ее, словно много пальцев, и стал поднимать Айлет и лошадь.

Айлет не успела закричать, ведьму ударило сбоку, и она потеряла власть над ветром, полетела по воздуху как бедняги, которых она отбросила. Но она быстро вернула равновесие, повернулась в сторону удара.

Айлет тоже повернулась, пытаясь увидеть, кто смог ударить Ведьму ветра, но она поспешила, и шипы снова вонзились. Она рухнула от боли.

Когда она смогла открыть глаза, Фендрель стоял над ней, широко расставив ноги, подняв руку, правая ладонь кровоточила от порезов, которые нанес он сам. Сила тени окружала его, она так поднялась в нем, что Айлет ощущала без помощи Ларанты. Как его тело не взрывалось облаком пыли? Он как-то сохранял контроль.

Айлет смотрела на него, а Фендрель отвел руку и метнул еще проклятие в ведьму, пробивая ее щит из ветра. Порезы появились на ее лице, на поднятых руках, в ее одежде. Но они не убили ее, и хоть она устремилась к земле, она не упала. Поднимаясь, она бросила один из булыжников к Фендрелю, к Айлет.

Фендрель опустил кровоточащую руку перед собой резким движением. Магия вырвалась из него, и камень рассекло надвое, куски упали по бокам от них и покатились по склону. Пыль осыпала лицо Айлет, но только это.

Она уловила шаги вокруг себя. Она повернула голову, два эвандерианца поспешили по бокам, подняв скорпионы. Они выстрелил. Один наугад, а другой прицелился и мог попасть.

Но Ведьма ветра поймала дротики вихрем воздуха и отправила прочь. Она вытянула руку и сжала что-то невидимое в кулаке, потянула за плечо.

Фендрель пошатнулся, отошел на два шага от Айлет. Он упал на колено, на левую руку. Его другая ладонь сжала горло, он кашлял, отчаянно пытался удержать воздух в легких. Другие два эвандерианца делали так же, рухнули и задыхались, извиваясь.

Ведьма высоко над ними мрачно улыбнулась и посмотрела на Айлет. Сжимая кулак, словно удерживая украденное дыхание, она протянула другую руку в сторону Айлет.

Айлет смотрела на огромный камень, медленно поднимающийся под ведьмой, крутясь. Он был размером с лошадь. Он разобьет ее череп и придавит ее к земле, и она не могла даже поднять руки в жалкой защите.

Она вдруг пожелала Ларанту рядом. Чтобы она не погибала в одиночестве.

Но камень не полетел к ней, замер и упал на землю. Глаза ведьмы расширились, глядели на Айлет, но не видели ее. Она смотрела на что-то далекое, разжала кулак, растопырила пальцы, отпуская воздух, украденный у эвандерианцев.

Она согнулась и отлетела в воздухе на пару футов, белые волосы упали ей на лицо. Ветер поймал ее, не дав упасть, но она прижала ладони к вискам, сжала волосы там и завизжала:

- Нет! Уходи из моей головы!

Она упала на землю в десяти футах от Айлет и покатилась. Ее ветер дико шумел вокруг нее, прижимал траву, двигал тела павших и обломки. Ведьма сжимала голову и визжала:

- Зарк! Нет! Нет! Нет! Прочь из моей головы!

Жуткий шум, а потом миг тишины, словно большое существо вдохнуло, и ветер на миг замер. В этот миг дротик с оперением появился в горле ведьмы. Второй попал в ее ладонь. Третий – в ее щеку.

Она закричала. Ветер вырвался из нее торнадо чистой магии, и она взлетела в воздух. Она кричала, но ее голос не было слышно за ревом ветра, который она вызвала в последней отчаянной попытке сбежать. Но три дротика сработали. Торнадо резко пропал. Зилла Дутред лишилась поддержки воздуха и рухнула с неба на землю с глухим треском.

Айлет подняла голову с земли, осторожно повернулась, чтобы не пошевелить ладони, все еще придавленная лошадью. Она посмотрела на вершину холма. Там стояла венатрикс, широко расставив ноги, левая рука поддерживала правую руку, ее скорпиона была заряжена еще одним дротиком.

Это была Холлис.

* * *

Тени лиственного леса не были темными, когда Герард поехал среди них. Солнце стало спускаться, но в этом дне оставалось еще несколько часов света.

Хотя время не будет иметь значения, когда он минует Великий барьер и войдет в Ведьмин лес.

Сколько еще? Около мили, хотя он не был уверен. Эти земли он не знал. В это время года растений почти не было, и хоть он не видел тропу, лошадь могла идти среди деревьев. Он смотрел сквозь ветви, следил за солнцем – лучшим компасом, по которому он отыскивал восток.

Что-то ощущалось странно. Что-то в воздухе. Его лошадь тоже ощутила это, судя по тому, как подрагивали ее уши, судя по дрожи. Он проехал не так далеко среди деревьев, и чувство усилилось. Он почти развернулся.

Но не мог. Он поклялся. И Богиня показала ему свою волю. Он не мог вернуться.

Лошадь тряхнула головой, застыла и дрожала так сильно, что зубы Герарда стучали. Он держался в седле, пока дрожь не прошла, а потом похлопал шею лошади, шепча утешительные слова. Ее уши дрогнули от его голоса. Лошадь тяжко вздохнула и с неохотой пошла дальше.

Деревья… были не такими. Герард нахмурился и потянул за поводья, остановился, чтобы осмотреть дуб. Северная сторона ствола была чем-то покрыта. Чем-то черным и… блестящим. Он покрывало кору, напоминая лишайник, но это был… граненый камень.

- Облидит? – прошептал он. Нет. Этого не могло быть, да?

Он поехал дальше. Чем дальше он ехал, тем больше было камня. Каждое дерево было со странным покровом. Но было что-то еще, что он не смог сразу различить. Он понял правду, когда оставил край леса далеко позади.

Деревья были мертвы.

Его лошадь замерла и вскинула голову, потянула за уздечку так сильно, что чуть не сбросила его с седла через голову. Герард быстро совладал с лошадью и своим сердцем. Он не мог поддаться ужасу, грозящему задушить его. Это был просто лес. Он еще не добрался до Великого барьера. Как он мог надеяться, что пройдет тьму Ведьминого леса, если не мог проехать тут?

- Идем, - потянул он лошадь. Она ответила на его твердый голос и зашагала снова. Герард повернулся в седле, посмотрел на солнце за ветвями. Но ветви тут росли гуще, чем он ожидал, хоть там и не было листьев. Сюда проникало мало света, и воздух был странно густым. Он покачал головой и повернулся вперед, доверяя инстинкту, ведущему на восток. Инстинкту и воле Богини. Он доберется до Дулимуриана. Должен.

Его лошадь вдруг шарахнулась в сторону и завопила. Герард потянулся к гриве, но сорвался с седла и рухнул на спину. Он миг лежал на земле, оглушенный. А потом вдохнул.

И запах гнили наполнил его ноздри и легкие.

Он закашлялся, перекатился, и его стошнило. Он ничего не ел в этот день, так что нечему было извергаться, но желудок сжимался снова и снова. Он поднялся на колени. Грязь хлюпала от его движений. Запах гнили усилился. Он, кашляя, протянул руку, пальцами отодвинул слой старых листьев и почвы.

Его ладонь уткнулась в гниль. Гадкую гниль.

Герард встал, сердце колотилось. Это было неправильно. Неестественно. Это было…

- Ведьмин лес, - прошептал он. Название сорвалось с языка, от его дыхания густой воздух кружился. Он как-то миновал Великий барьер, не поняв этого? Нет. Это было невозможно.

Чаропесня Фендреля уже не работала?

- Голова Богини, сжалься, - прошептал он. – Сердце Богини, сжалься. Душа Богини, сжалься…

Его лошадь дрожала неподалеку, смотрела на него, закатывая глаза. Она боялась убежать, в этом ему повезло, потому что его меч – единственное оружие – еще был пристегнут к седлу.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒