Бадди Шарп 3 страница

У Кейси был пистолет. Я не умела обращаться с оружием. Я умела обращаться с битой.

Я поднялась и, повернувшись, опустила ноги вниз с одной стороны кровати. Мои ковбойские сапоги тихо коснулись пола. Моя рука крепко сжала биту.

— Не двигайся, ты знаешь, если захочешь попасть внутрь, тебе придется иметь дело со мной.

Это был Грей.

— Клянусь Богом, ты та еще мразь, но ты не справишься с нами четырьмя. Это был не Самоуверенный Нахал. Это был его прихвостень.

Они все пришли.

Грей был прав, не хорошо.

— Не уверен, что ты хочешь проверить. Это был Грей.

Я встала на ноги.

Затем я услышала стон боли.

Черт побери!

Я рванула к двери и посмотрела в глазок. Они все там были; все четверо против Грея. Грей.

Грей, мужчина, который видел меня три раза, трижды выказывал заботу обо мне, а на четвертый — защищая меня, подвергся нападению на парковке у гостиницы маленького городка.

Мне не стоило вмешиваться. Я должна была позвонить администратору. Должна была сказать, чтобы он вызвал полицию. Или мне просто следовало позвонить в полицию.

Я этого не сделала.

Я сняла цепочку, открыла замок и вышла на улицу. Я подошла и размахнулась.

Я целилась низко и попала одному из корешей по колену. Он взвыл и отскочил в сторону. Я оставила его, замахнулась и затем ударила по спине второго прихвостня. Еще один вопль, он дернулся и двинулся на меня с тем парнем, которого я ударила ранее, и который уже оправился.

Я нанесла еще один сильный удар, врезав второму чуваку по бедру. Он снова крякнул от боли, но быстро пришел в себя. Я ткнула первого прихвостня в живот дважды, сильно. Он отступил, одновременно пытаясь вырвать биту у меня из рук.

Я крепко держала ее в руках, затем размахнулась, со всей силы, на этот раз повыше. Он поднял согнутые руки, и одной из них отразил удар, и застонав от боли, немного подался назад.

Я переключила внимание на кореша номер два, от которого инстинктивно отодвигалась. Первый не вызывал опасений, а глаза второго были злыми. Когда я замахнулась в пятый раз, второй прихвостень, быстро двигаясь, ухватился за биту. Он, крутанув, дернул ее, я крепко вцепилась в нее. Он крутанул сильнее, вперившись в меня гневным взглядом. Он был выше, сильнее, я ему не ровня. Он вырвал биту из моих рук, затем отшвырнул ее в сторону.

Хреново.

Они надвигались. Я отступала назад, задев каблуком край тротуара, расположенного перед гостиничными номерами, и упала прямо на задницу. Сильно ударившись. И это было больно. Времени, чтобы чувствовать боль не оставалось, они приближались, и я попятилась назад на руках и ногах. Прихвостень номер два ухмыльнулся.

Да. Мерзко.

Я продолжала пятиться, и ударилась головой и плечами о кирпичную стену. Это тоже было больно.

Я услышала выстрелы из ружья и одновременно, как зазвучала и заглохла полицейская сирена.

Я замерла на месте, но скользнула взглядом в сторону, и увидела мужчину в майке, поношенном темного цвета махровом халате и брюках, переходящих в пару шлепанцев, который держал в руках ружье. Затем мои глаза метнулись к въезду на парковку, куда заезжала патрульная машина без проблесковых маячков. Затем я перевела взгляд на двух корешей перед собой. Я увидела, что Грей расправился с одним парнем. Он стонал и вроде как катался из стороны в сторону, но больше казалось, что он пытался не потерять сознание. Самоуверенный Нахал стоял на коленях, отклонившись назад, а Грей сжимал в одном кулаке ворот его рубашки, а второй рукой замахнулся, чтобы нанести удар. Кровь текла по его щеке из пореза над левым глазом, но Самоуверенный Нахал, казалось, истекал кровью. У него были разбиты нос, губа и большая ссадина на скуле.

Боже, вся потасовка не заняла больше пяти минут. Как ему удалось нанести столько ран за пять минут?

— Бадди, какого черта? — громко спросил парень в майке. — Господи, ты еще не научился? Сколько еще раз Грей должен преподать тебе урок?

Мне показался этот комментарий интересным.

Парень из гостиницы не стал больше распространяться об этом, и увы, не объяснил ничего, потому что полицейский остановил машину и вылезал из нее.

Я нашла это тревожным.

Я не была большим поклонником копов, и мне не нравилось находиться рядом с ними. Поначалу, в прошлом, это было опасно для здоровья. Сейчас, это профессиональный риск.

Коп облокотился о верх открытой двери своей машины и спросил на всю парковку.

— Скажите, что мои глаза меня обманывают

Два моих преследователя осторожно отступили, когда один из них пробубнил,

— Дядя Ленни. Дядя Ленни?

Внезапно, полицейский резко выпрямился, и он сделал это, когда молодой человек отошел, и взгляд копа наткнулся на меня.

— О, нет, — услышала я, как он тихо произнес. — Черт, нет. — затем он отошел от двери автомобиля, яростно захлопнул ее и направился к чуваку, которого я ударила по колену. Он шел быстро, агрессивно и выглядел настолько злым, что ярость, исходившая от него, прижала этого самого чувака к боку машины, дядя - коп угрожающе склонился над ним.

— Убеди меня не отрывать тебе твой член, — прорычал он. Ух ты.

— Дядя Ленни — начал паренек дрожащим голосом.

— Я так понимаю, это девчонка сидит на заднице? — спросил коп.

— Мы были — начал прихвостень, но его дядя придвинулся еще ближе, и я затаила дыхание.

— Так это... девчонка... как я понимаю... сидит на заднице?

— Она кинула Бада в бильярд, — быстро ответил прихвостень.

— Это не так! — огрызнулась я, одновременно услышав низкий голос Грея, который заявил. — Это наглая ложь.

Я посмотрела на него и увидела, что он оттолкнул Самоуверенного Нахала в сторону, Самоуверенный Нахал поднимался на ноги, а Грей направлялся ко мне. Он подошел ко мне, протянул руку, и я вложила свою ладонь в его. Он мгновенно поднял меня на ноги и притянул к себе, крепко держа за руку и не отпуская.

Его рана над глазом все еще кровоточила и довольно сильно. Кровь стекала вниз по его виску, щеке и капала с подбородка на его кожаную куртку.

Все это время полицейский не двигался. Между тем, он заговорил и сказал следующее,

— Мне наплевать, кинула ли она его, напала на него с целью ограбить, подмешала наркоты или откусила член, отсасывая у него. Бада поимели, в некотором роде, он

— мужчина; он должен принимать это, как мужчина. Если у него возникает юридическая проблема, он решает ее законными методами. Чтобы не произошло с Бадом Шарпом, ты не вмешиваешься. Особенно, когда у него возникают претензии к девицам. И чтобы я больше никогда не подъезжал на патрульной машине и не видел, как ты угрожаешь беззащитной девушке, поимевшей тебя, Бада или хоть самого Папу Римского. Ты меня понял?

— Я тебя понял, дядя Ленни, — прошептал прихвостень.

— Господи, мать твою, безмозглый идиот, — пробубнил коп, отошел и повернулся лицом к собравшимся, его взгляд остановился на мне. — У вас есть претензии?

— Если они оставят меня и Грея в покое, то нет, — незамедлительно ответила я, и он кивнул также быстро, потом перевел взгляд на парня в майке. — Ты будешь писать заявление, Мэнни?

— Если они оставят моих клиентов в покое, и на моей парковке больше не будет драк, скажем так, в течение вечности, то — нет.

Мэнни показался мне немного забавным.

Я так думала, но мне уж точно было не до смеха.

Взгляд полицейского скользнул по Самоуверенному Нахалу и его корешам.

— У этой девушки, Грея или Мэнни будут какие-то проблемы с вами, мальчики?

— Нет, сэр, — незамедлительно ответил его племянник.

— Нет, — вместе с ним ответил прихвостень номер два.

Третий покачал головой. Он был единственным, кто старался не отключиться. Теперь он уже стоял на ногах, немного покачиваясь, но я не была уверена, что он мог говорить.

Самоуверенный Нахал со злостью смотрел на Грея.

— Бад? — окликнул его полицейский, и Самоуверенный Нахал оторвал взгляд от Грея и посмотрел на копа. Когда он сделал это, коп продолжил тихим, предупреждающим голосом. — Не связывайся со мной, сынок. Ты ведь знаешь, что тебе лучше со мной не связываться. Ты смышленый, иди домой, промой раны,

нанесенные Греем, и подумай над этим. По моим подсчетам, это уже третий раз, когда Грей пускает тебе кровь. Усвой это, чтобы не было четвертого. Мне показалось, что у Грея с Самоуверенным Нахалом давняя история.

— Она развела меня на пятьсот долларов, — выплюнул Самоуверенный Нахал копу.

— Лен, я был там, и это чертова ложь, — тихо и явно раздраженно сказал Грей, и полицейский взглянул на него.

Затем он посмотрел на меня. Прошелся взглядом с головы до ног. Я могла читать людей, мне приходилось. Ради выживания.

Копы тоже могли читать людей. Я знала, что он с первого взгляда понял, что я собой представляю.

Хреново.

Грей снова заговорил.

— Она охренительна в бильярде. Он и его парни наблюдали за ее игрой, он знал, что у нее талант. Весь бар это знал. Он предложил пари, она отказалась. Он настаивал, подняв ставку. Она согласилась. Он проиграл. То, что он говорит, бред собачий. Спроси Дженни.

Полицейский удерживал мой взгляд, я удерживала его. Он опустил глаза на мою руку, которую все еще крепко сжимал Грей. Затем он мельком взглянул на Грея. Затем снова повернулся к Самоуверенному Нахалу.

— Думаешь, я не понимаю, что все это значит? — тихо спросил коп Самоуверенного Нахала, я не поняла, о чем он говорил, но увидела в свете уличных фонарей на парковке, как побледнел Самоуверенный Нахал, даже при том, что черты его лица ожесточились. — Иди домой, Бадди, — закончил он почти шепотом. Его кореша сразу же поплелись прочь. Не имея другого выбора, Самоуверенный Нахал нахмурился, пронзив Грея, а потом меня убийственным взглядом, затем откашлялся и сплюнул в нашем направлении.

— Денег до хрена, и ни грамма интеллигентности, — пробормотал Грей, пристально глядя на Самоуверенного Нахала, когда тот последовал за своими дружками. Мэнни, полицейский, Грей и я наблюдали, как он удалялся.

Затем Мэнни обратился к полицейскому.

— Спасибо, что так быстро приехал, Лен.

— Это моя работа, Мэн, — проворчал он, и Мэнни посмотрел на меня.

— Вы в порядке, мисс?

Я кивнула, затем тихо ответила,

— Спасибо.

Он кивнул в ответ, затем взглянул на Грея.

— Хочу сказать, что рад тебя видеть, сынок, но лучше без крови на лице.

— Верно, — ответил Грей, ему было весело.

— Выпьем как-нибудь в The Rambler, — продолжил Мэнни.

— Обязательно, Мэн, — тихо ответил Грей.

Затем Мэнни развернулся и направился в сторону своей конторы.

Коп посмотрел на нас с Греем, бросив взгляд на наши руки, Грей по-прежнему держал меня за руку.

Затем он взглянул на Грея и ухмыльнулся.

— Возможно Бад перестал бы быть таким ослом, если бы ты не отбивал всех красоток.

Мне это понравилось и не понравилось. Понравилось, потому что это был комплимент. А не понравилось, потому что это означало, что у Грея полно подружек, и, хотя это не в коем разе не удивило, и совершенно не волновало меня, я не хотела знать об этом.

— Все наоборот, Лен. Не будь он таким мудаком, ему могло бы повезти, — ответил Грей.

Это правда.

Лен одобрил меня, я поняла это, потому что он продолжал ухмыляться, кивая головой. Затем его взгляд метнулся ко лбу Грея.

— Есть хоть один шанс, что ты поедешь в больницу, чтобы наложить швы?

— Со мной все будет хорошо, — ответил Грей.

Это означало нет.

Лен снова быстро взглянул вниз на наши руки, затем на меня, потом на Грея. Затем его ухмылка переросла в улыбку, и он сразу же опустил глаза на свои ботинки и сказал,

— Так и думал. — Он вновь посмотрел на меня. — Вы уверены, что с вами будет все хорошо, мисс?

Я кивнула.

— Я в порядке. Спасибо, что вмешались.

— Как я уже сказал. Это моя работа, — ответил он, кивнул и направился к своей патрульной машине.

Грей сжал мою руку, и взглянув на него, я поняла, что он смотрел на меня сверху вниз.

— Кроме шуток, ты в порядке? — спросил он.

И тут, даже не пытаясь остановить себя, я сделала кое-что глупое. Кое-что небезопасное. Кое-что, чего никогда не делала, и не думала, что когда-либо сделаю. Я ответила,

— Я буду в порядке, если ты позволишь осмотреть твою рану.

И вот тогда я получила то, что вероятно искала, то, чего безусловно хотела.

Он улыбнулся мне, и я увидела его ямочку.

Глава 6

Впрочем, это приятно

— Как думаешь, смыв кровь с моего лица и все прочее, ты могла бы сказать мне свое имя?

Это был Грей, сидевший на краю моей кровати в гостиничном номере, пока я стояла над ним, делая именно то, что он сказал, смывала кровь с его лица.

Кровь, которую он пролил из-за меня. Черт возьми.

Я оторвала взгляд от его небольшой, но глубокой и зияющей раны, и посмотрела ему в глаза.

Он находился близко, очень близко. Я включила весь свет, какой был в номере, чтобы видеть, что делаю, и заметила, что цвет его ресниц был не каштановый. Они

были темно-каштановые.

А кончики ресниц-каштановые. Вот блин.

— Куколка? — позвал он, и я моргнула, а мое тело дернулось. Мне необходимо было взять себя в руки.

— Айви, — пробубнила я, вновь посмотрев на рану.

— Айви, — тихо повторил он, и могу поклясться, то как он произнес мое имя, вызвало у меня мурашки.

— Да, — прошептала я, затем провела мокрой салфеткой по его лицу, вытирая кровь.

— Что у нас есть? — Спросил он, и мои глаза метнулись к его, но я уже была научена. Не смотри долго. Не попадай в плен его глаз.

Я снова посмотрела на кровь, продолжая нежно вытирать ее, и спросила,

— Что у нас есть?

— Рана, — пояснил он. — Насколько все плохо?

Я посмотрела на его рану, затем, отвечая, начала опять очищать его лицо,

— Небольшая, но глубокая. Тебе стоит наложить швы.

— Никаких швов, — проворчал он, и я взглянула на него, предварительно собравшись духом.

Не-а. Мои попытки собраться духом не увенчались успехом, я пыталась смотреть на него, хотя, кончилось все тем, что я в основном пялилась на его нос.

— Никаких швов? — Спросила я.

— Не-а.

— Порез глубокий.

— Заживет.

— У тебя останется шрам.

— Ага, но он заживет.

Я вновь взглянула в его глаза.

— Грей, серьезно, тебе стоит взглянуть на него. Если не накладывать швы, нужно заклеить его пластырем и продезинфицировать.

— У тебя есть аптечка?

У меня была аптечка, но она находилась в машине Кейси.

— Она в машине моего брата.

— Выходит, он твой брат. Черт!

Именно поэтому ты не заводила знакомств. Вот почему ты не рисковала. Играя с огнем, ты сгоришь.

Но он пролил кровь из-за меня, что мне оставалось делать?

— Да, Кейси. Он мой брат, — прошептала я.

Грей широко улыбнулся мне, показав ямочку, и мое признание того стоило. Я отошла от него и направилась в ванную.

— Когда он вернется? — Спросил Грей мою спину, и я развернулась к нему.

— Прости?

— Твой брат. Когда он должен вернуться? Я не могла сказать ему этого.

И я сказала ему об этом.

— Поздно, очень поздно, и это самое раннее. Возможно не вернется до утра.

Грей поменялся в лице, и это была не хорошая перемена. Он выглядел слегка рассерженным.

— Не раньше утра?

— Он... э—э... ну, он занят кое-чем, так что да, будет очень поздно или утром. Тогда Грей поднялся и заявил,

— Ты едешь домой со мной.

Я застыла на месте и уставилась на него. Затем я заставила себя прошептать,

— Прости?

— Ты едешь со мной ко мне домой.

— Я —

Он перебил меня.

— Во-первых, у меня есть аптечка. Ты можешь продезинфицировать и заклеить рану. Во-вторых, у меня есть бабушка, которая живет со мной, она не древняя, она не молодая, но будь ей даже триста лет, слух у нее как у немецкой овчарки. Каждое воскресенье она ходит в церковь и с ума сойдет, приведи я домой девушку с каким-либо другим намерением, кроме как накормить ужином или изучать Библию.

Я не могла удержаться. Это было так смешно, что мои губы дернулись.

Грей заметил это и открыто улыбнулся.

Затем он снова начал говорить.

— И последнее, у меня есть свободная кровать. Мэнни гордится этим местом, — он обвел рукой пространство вокруг нас, оно было чистым, и своим наметанным глазом я знала, что за последние пять лет тут проводился ремонт, и, хотя, кабельное состояло из основных каналов, и мне не хотелось бы прожить здесь остаток лет, место было довольно милым для гостиницы и намного лучше, чем многие места, где мне приходилось ночевать, — но спорим, кровать в моём доме удобнее, и я могу гарантировать, что в ней не спали тысячи других людей. Так что, я просто говорю, что ты в безопасности, тебе будет удобно и последнее, и самое важное, ты в безопасности.

Я поняла, о чем он, и пристально посмотрела на него.

— Ты думаешь, они вернутся, — тихо сказала я.

— Кто знает. Джим, Тед и Пит, ни в коем случае. Особенно Пит. Бадди - козёл, и он был очень зол. Ты не поддалась его чарам, затем обыграла его, потом я надрал ему задницу. Такое дерьмо с ним не прокатит, так что.... — он умолк и пожал плечами Это было не к добру.

Ещё одна струйка крови стекла вниз по его лицу. Небольшая, но рана по-прежнему кровоточила.

Что тоже было плохо. Пропади оно все пропадом. Я закрыла глаза.

— Айви, клянусь Богом, со мной ты будешь в безопасности. — Я услышала, как он тихо сказал.

Я открыла глаза в основном потому, что его тихий голос был милым, а с закрытыми глазами казался гораздо приятнее.

— Возьми все необходимое и напиши своему брату записку. Я привезу тебя назад утром.

Мне хотелось прикусить губу.

Но я этого не сделала.

Я пошла в ванную, старательно смысла его кровь с салфетки, намочила другую, затем отнесла её ему.

Затем, остановившись так далеко от него, как могла, я протянула ему салфетку и тихо сказала,

— Рана все ещё кровоточит. Возможно мне стоит сесть за руль. Он взял у меня салфетку, но сделал это улыбаясь.

Вот блин.

*****

— Проходи на кухню, я отнесу это наверх и принесу аптечку, — велел Грей, щелкнув выключателем и включив свет в коридоре.

Он уже включил освещение на входе. В конце коридора располагалась кухня.

Он повернулся и направился к лестнице, и взбежал наверх, неся в руках мою сумку. Я осталась в коридоре и позволила себе прикусить губу.

Он жил не в городе.

Он жил за городом, вдалеке от всех. В темноте сложно было сказать, животноводческая ферма это или фруктовый сад. Рядом с его домом росло многих тенистых деревьев. Также там располагались надворные постройки и несколько обнесенных забором, но пустых загонов. Одной из построек была конюшня.

Но мне понравился именно его дом.

Он был старым. Он не был в стиле ранчо, это был фермерский дом. Небольшой. Компактный. Двухэтажный. Насколько я могла судить, снаружи он был белый, но деревянные элементы выкрашены в другой цвет. Прямоугольное крыльцо у входа с подвесными качелями, эркер гостиной выступал вперед, так что веранда была открыта только с двух сторон Дверь с витражным стеклом.

Не было необходимости тщательно осматривать оставшуюся часть дома, вход говорил сам за себя.

Здесь жили люди, те же люди на протяжении многих поколений. Говоря это, я имею в виду одну семью. Мебель в доме была старой и красивой. Фотографии на стене выцветшими и симпатичными. То же и с обстановкой. Дом имел обжитой вид, возможно, какие-то вещи добавлялись, но ничего не выносилось. И все же, вместо захламленного с удушающей атмосферой, дом казался теплым и гостеприимным.

Затаив дыхание, я направилась дальше по коридору к неосвещенной кухне. Пошарив рукой в открытом дверном проеме без двери, я нашла выключатель, и кухня залилась светом.

Я закрыла глаза, но все же видела это.

Никакого ремонта, в течение долгих лет. Этот дом вероятно был построен еще до появления современной бытовой техники, но он был модернизирован чуть позже, таким и остался.

Я открыла глаза.

Шкафчики выкрашены в ярко красный цвет. Маленькие белые керамические ручки

на их дверцах напоминали горошек в этом море яркого цвета. Откосы оклеены обоями, на белом фоне которых красовались зеленые виноградные лозы и листья, белые и желтые цветы и огромные ягоды клубники. Бежевый холодильник, старомодный с выпуклой передней частью, огромными ручками и закругленными краями. Большая, старая газовая кухонная плита. Кто-то вырезал несколько шкафчиков, чтобы поместить рядом с мойкой бежевую посудомоечную машину. Разделочный стол столешницы, которым так часто пользовались, что он весь был покрыт не простыми бороздками, а волнообразными, закругленными по краям. Большой, обшарпанный деревенский стол находился в середине комнаты, вокруг него стояло шесть стульев, одинаковыми из которых были только три, при этом, все стулья были украшены большими красными мягкими подушками, привязанными к спинкам. Огромная чаша, наполненная яблоками, апельсинами и бананами располагалась в центре. Столешница была уставлена бытовой техникой и подставками для кухонной утвари. На окне задней двери, которая сейчас вела в темноту, висели тонкие белые занавески, подвязанные красными лентами. Над двойной бежевой керамической мойкой располагалось огромное окно с такими же тонкими белыми подвязанными красными лентами занавесками. Еще одно окно — сбоку, под которым находился невысокий, отделанный деревом шкафчик, дверцы которого были инкрустированы деталями из олова, наверху находились ваза с немного повядшими цветами, какие-то открытки, повернутые на бок и чаша, полная ключей, монет и других житейских мелочей. Я огляделась вокруг.

Большое количество ужинов на День Благодарения было приготовлено здесь. На Рождество. На дни рождения. И просто, чтобы поесть. Мне она понравилась.

Каждый дюйм.

Каждый чертов дюйм.

— Аптечка для оказания первой помощи. — Услышала я, подпрыгнув от неожиданности, развернулась и увидела Грея, который не спеша шел ко мне по коридору, держа в руках большую с синим низом и белым верхом коробку размером, размером с ящик для снастей настоящего рыболова. Если это была аптечка для оказания первой помощи, у меня возникло ощущение, что у него была история не только с Самоуверенным Нахалом Бадди.

— Это большая аптечка, — ляпнула я, и он опять наградил меня своей ухмылкой.

— Сейчас я мужчина, Айви, но когда-то был мальчишкой, — интригующе пробормотал он, поставил коробку на стол, затем щелкнул замочками и открыл ее. В ней было полно медикаментов.

Он вырос в этом доме.

Дом не принадлежал ему, это был дом его бабушки.

Мне стало интересно, было ли это лукавством, или еще чем-то. Мне хотелось узнать о многих вещах.

Но ни о чем из этого я не спросила бы.

— Спиртовые салфетки, пластырь, ножницы, — пробубнил он, копаясь в аптечке и вытаскивая все это, пока я бросила свою сумку на стол, размотала свой шарф и сбросила свое пальто, кинув их на спинку стула. Затем он повернул голову и встретился со мной взглядом. — У нас все есть.

Я кивнула, опустив голову и изучив своим опытным взглядом содержимое, затем я взглянула на него и скомандовала,

— Садись.

Уголки его губ слегка приподнялись с одной стороны, затем он скинул свою кожаную куртку, повесил ее на спинку стула, развязал свой шарф, кинул его поверх куртки и сел, подняв свое лицо ко мне.

Я выкинула из головы мысли о том, насколько красивым он был, и что, если бы я чуть наклонилась, то смогла бы поцеловать его в губы, и как только мне это удалось, я занялась делом.

Я раскрыла упаковку с салфетками, бросила ее на стол и осторожно приложила салфетку к ране.

Он с шипением втянул воздух, и его голова дернулась.

— Извини, — прошептала я, по какой-то причине его реакция сильно взволновала меня. Слишком сильно. Я ненавидела то, что причинила ему боль. На самом деле ненавидела.

Не то, чтобы я не делала этого раньше. До (и после) того, как мы стали жульничать в бильярд и отточили свое мастерство до совершенства, Кейси повидал много чего плохого, что заканчивалось ранами и синяками, так что я уже была в такой ситуации, обрабатывала раны в качестве медсестры — самоучки.

Мне не нравилось, когда я причиняла боль Кейси, ухаживая за ним, но

я действительно не хотела, чтобы Грей испытывал еще больше боли из-за меня. Поэтому я сделала кое-что безумное. Я сделала кое-что глупое. Я полностью забыла, кем я была, где я находилась, с кем я была, и сделала то, что обычно делала, когда лечила Кейси.

Я наклонилась, легонько приложив салфетку к ране, и после каждого касания я наклонялась еще ближе и слегка дула на его рану.

Я трижды сделала это, прежде чем Грей обратился ко мне таким голосом, который

я никогда в жизни не забуду. Никогда. Даже если бы я дожила, как он говорил ранее, до трехсот лет. Он был ласковым и тихим, и он был нежным, граничащим с любовью.

— Куколка, твое дыхание действует, как антисептик. Я резко выпрямилась и посмотрела на него.

Он ухмыльнулся и продолжил

— Впрочем, это приятно.

— Извини, — прошептала я.

Затем его глаза изменились. Эти красивые голубые глаза, опушенные ресницами с каштановыми кончиками. Его взгляд изменился, его я тоже не забуду. Никогда. Я буду вспоминать его глаза каждый день, по десять раз на дню до конца своей жизни. Его взгляд изменился, став такими же, как его голос. Нежным, граничащим с любовью.

— Не стоит извиняться, — прошептал он в ответ. Мое сердце заколотилось в груди.

Что со мной случилось?

Я должна была взять себя в руки.

Так что я собралась и продолжила нежно обрабатывать и дезинфицировать рану, очищая ее от крови, затем мастерски отрезала пластырь, соединила вместе края

пореза и наложила три тонких, точно отрезанных полоски пластыря, чтобы рана не разошлась.

Затем я сделала шаг назад и объявила,

— Сделано.

Он поймал мой взгляд.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒