Глава Пятнадцать

Лот не удивился, проснувшись и обнаружив пустое место на половине Квина. Он тихонько встал, накинул на плечи одеяло и прокрался вниз по лестнице. Годы практики помогли избежать скрипучих ступенек.

Огонь в камине на кухне догорел, но угли продолжали тлеть, и комната полнилась теплом. Квин, сидящий на маленьком табурете с кочергой в руке, наклонился, чтобы пошевелить угли. Пай, свернувшийся у него на плече, громко замурлыкал, стоило им вспыхнуть ярче.

Напряжение в плечах Квина подсказало Лоту, что тот его услышал, так что он прошел вглубь кухни, снял одеяло с собственных плеч и накинул его на плечи Квина. Пай исчез в складках.

Лот уставился на тлеющие угли.

– Значит, завтра мы…

– Не надо, – перебил его Квин и поднял взгляд. Отблески огня заставляли его кожу сиять. – Знаю, завтра я почти точно умру. Так что можно, я просто посижу на кухне твоих родителей и притворюсь, что живу здесь, что всегда тут жил и всегда буду тут жить.

Лот присел на корточки.

– Тебе необязательно завтра умирать, Квин. Мы можем сбежать. Вернемся в Делакорт и сядем на корабль, как и предложил сир Грейлорд.

– Не собираюсь провести остаток жизни, как собака, – прищурился Квин, а потом протянул руку и схватил ладонь Лота; выражение его лица смягчилось. – Не хочу, чтобы ты шел со мной. Не хочу, чтобы хоть кто-то из вас со мной шел, даже Скотт.

– Ада пойдет из-за денег, – сказал Лот. – Да и Дейв в конец помешался на своих драконьих яйцах. Скотт пойдет ради баллад, а Калариан доведет все до конца, просто чтобы потом похвастаться друзьям по «Домам и Людям» участием в настоящей операции.

– Хватит, – крепко сжал его руку Квин. – Пожалуйста. Только на эту ночь. Притворимся, что это мой дом, ладно?

– Ты хорошо подумал? – спросил Лот. – Зимой тут те еще сквозняки, и хмелем всегда несет.

Улыбка Квина выдалась милой и слабой.

– Б-р-р, – сказал Лот. – Просто отвратительно.

Выпустив руку Квина, он опустил задницу на теплые камни перед камином. Вытянул ноги, развел их в стороны и наклонил голову.

Квин что-то проворчал, но соскользнул с табурета на пол. Заполз в пространство между коленями Лота, и, спустя мгновение неуклюжей толкотни и недовольное чириканье пальчикового дракона, прислонился спиной к груди Лота. Тот обнял его за талию, положил подбородок на плечо, и они стали смотреть на тлеющие угли.

– Расскажи о жизни в этом доме, – в конце концов, попросил Квин.

– Мне было тесно, – начал было Лот, но вздохнул и поспешил исправиться: – Ну, так мне казалось, когда я был подростком. Я рвался наружу, попадал в неприятности, но родители всегда знали, чем я занимался. Клянусь, у моей мамы целая сеть шпионов по всему городу. Никакие выдумки Дума и рядом с ней не стояли.

Квин весело фыркнул.

– А родители… – Лот почувствовал боль в груди, осознав, что своими словами вонзит нож в грудь Квина, пусть это и была его идея: – Я люблю их, а они любят меня. Не думаю, что когда-нибудь смогу сделать хоть что-то, что заставит их захлопнуть дверь у меня перед носом. А я совершил немало впечатляющих глупостей, уж поверь.

– О, я верю, – резко усмехнулся Квин. – В этом меня убеждать не придется. Что там насчет истории с менестрелем?

– Вообще-то у меня настоящий нераскрытый талант, который только и ждет, что вырваться наружу. – Лот прижался ртом к уху Квина. – В смысле, до Дейва мне, конечно, далеко, но ритма придерживаться я смогу.

– Вообще-то это уже ставит тебя выше Дейва, – сказал Квин. – Только не передавай ему мои слова. Уверен, для орка он достаточно музыкален.

– И его тексты определенно застревают в голове, – размышлял Лот. – Не думаю, что когда-нибудь смогу забыть: " Взят в плен был Скотт, пока его зад срет".

Квин тихо рассмеялся и затих. Пай перелетел к камину и стал ковыряться в углях. Квин, не сводя с него внимательного взгляда, несколько раз открыл и закрыл рот.

– Мне страшно, – наконец, сказал он, и голос его при этом прозвучал так по-мальчишески, что у Лота сжалось сердце.

– Мне тоже, – признался он. – Только в этот раз я думаю, что делаю что-то хорошее. Правильное. Ну, ты же знаешь, в чем тут сыр-бор.

Квин мурлыкнул что-то в ответ и устроился поудобнее, руки Лота чуть сильнее обернулись вокруг его талии, словно это могло защитить их от наступления следующего дня.

***

– Итак, – сказал отец. – Каков план?

Солнце светило в окно, заставляя щуриться собравшуюся за столом спасательную группу. Жаворонки тут не водились. Один лишь Калариан выглядел бодро и идеально собранно, но Лот списал все на генетику, нежели на время суток. И он понадеялся, что все это не было результатом вегетарианской диеты, потому что, если дело было в ней, Лоту хватит тщеславия на нее подсесть, и вкусовые рецепторы возненавидят его за это.

Папа раздал завтрак – толстый ломоть хлеба со свежим медом, омлет, ломтики жаренной ветчины и грибы для Калариана. Может, они и собирались навстречу собственной смерти – ха! – но, по крайней мере, с полными желудками, уж об этом отец позаботился.

– Мы знаем, как войдем, – сказал Лот и замолчал, потому что, на самом деле, других пунктов в их плане не было. Окажутся они внутри, а потом?

Отец поднял брови:

– Прошу прощения, Ваша Светлость, но звучит так, словно вы ожидаете, что сможете просто войти, заявить права на корону и надеяться на лучшее. И если это так, то с таким же успехом я могу заколоть вас здесь и избавить остальных от неприятностей.

– Вероятно, за это лорд Дум нас даже вознаградит, – сказала мама со своего места у камина, где полировала чешую Пая. – А может, и королевскими пивоварами за службу назначит.

Скотт подскочил на ноги.

– Вы не можете убить принца! – выкрикнул он, вот только споткнулся на ровном месте, да и рот его до отказа был набит хлебом с медом, так что больше это походило на: «ы е оете уить пица! », что несколько подпортило драматический эффект.

Калариан отмахнулся.

– Заткнись. Не будут они никого убивать. Это просто фигура речи. И они правы. Нам нужен план. – Взгляд его стал отстраненным. – Как бы это разыграли в «Домах и Людях»? У кого-нибудь есть игральные кости?

Ада закатила глаза.

– Их двое, – вдруг сказал Дейв. – Принцев. Но я все еще Дейв.

На вопросительный взгляд мамы Лот объяснил:

– Скотта наняли, чтобы спасти принца, но единственное описание, которое ему дали, заключалось в рыжих волосах. Квин делил со мной камеру и ради побега заявил, что принц – он. Так что они решили взять нас обоих – прошло слишком много времени, никто не знает, как выглядит принц, хотя это же очевидно. Принц я. – Стушевался он под пристальным взглядом матери. – Очевидно ведь.

– Так лорд Дум не знает, как ты выглядишь? – спросил его отец, барабаня пальцами по столешнице с детства знакомым Лоту движением. Это всегда сопровождало Идею, и была она либо блестящей, либо ужасающей. Это Лот унаследовал от отца. – Он ведь твой дядя!

А вот это уже была опасная территория – Лот не так много знал о прошлом Квина, чтобы должным образом ответить на подобный вопрос. Так что мгновение он просто колебался, открывая и закрывая рот.

– Пап, – сказал Квин, и слово это слетело с его губ слабым и дрожащим. – Мы с принцем говорили об этом. Похоже, лорд Дум не видел принца с младенчества, а тут еще и все эти годы в плену. Вполне возможно, что лорд Дум примет за принца, ну, меня. По крайней мере, это даст нам преимущество во времени.

Вообще-то ни о чем таком они не говорили, но Лот был благодарен за спасение.

– Да, именно это о… мы и обсуждали.

– Я запутался, – сказал Дейв, и оказался таким не единственным.

– Сомнительное преимущество, – сказал папа. – Почему бы ему просто не убить вас обоих?

Лот моргнул.

– Ну, д-да, – сказал Квин. И сглотнул. – У каждого плана есть свои риски.

– За исключением того, – начал Лот с поднятым пальцем, вспомнив слова Квина. – За исключением того, что я наследный принц и иду туда за полагающимся мне троном. Солдаты встанут на мою сторону.

– А они встанут? – спросил отец. – Как вы можете быть в этом уверен?

– Я почти уверен, что это возможно, – сказал Лот, и понял, что в голове эта фраза звучала куда убедительней.

– Что ж, по крайней мере, вы пойдете туда с орком, гномом и эльфом, – неуверенно заключила мама.

– А я профессиональный герой! – воскликнул Скотт.

Никто не обратил на него внимания.

– К слову об этом, – сказал Лот. – Они тут из-за денег. Как только доставят меня лорду Думу, их контракт будет исполнен, и они освободятся.

Ха! Наградой ему послужило удовлетворение от поникших под осуждающими взглядами родителей лиц Ады, Дейва и Калариана.

– Это правда? – спросила мама. – Хм.

У нее, правда, замерцали глаза? Никогда прежде Лот не видел, чтобы от ярости у нее начинали мерцать глаза. Хотя… яростный гнев никогда не накрывал ее резко и внезапно, а наступал медленно, как летние грозы. Как тогда, когда королевская стража притащила Лота домой после… что ж, не стоило ворошить подробности давно минувших дней. Суть в том, что никто так и не смог доказать, что именно лотова задница скакала меж бедер юноши, пока его отец – главный лорд – на нижнем этаже распивал чай с Гильдией женщин Каллиера по поводу предотвращения безнравственного поведения, пусть Лота и нашли в квартале от места событий со спущенными до лодыжек штанами. Все доказательства были косвенными. Но вот теперь, похоже, мамин гнев был уже не просто летней грозой, а настоящей бурей, чем-то безмерно впечатляющим, закипавшим. Лоту только и оставалось, что ждать, пока она взорвется.

– Ладно, – в конце концов, сказал отец. – Я так понимаю, на принцев походить вам нужно обоим? – и хлопнул одной рукой по плечу Лота, а второй по плечу Квина. – Мальчики, идемте за мной.

И он вывел их из кухни.

Черт.

Фейерверк Лот все-таки пропустит.

***

В основном отец работал на кухне, но у него был небольшой магазинчик, пристроенный к пивоварне, где он встречался с клиентами и снимал с них мерки. Именно в этом месте в голове Лота появились знания о моде, а еще идея измерить собственный член. По обоим пунктам он был одаренным любителем, а ещё научился на глаз с десяти шагов определять длину штанин и размер брюк, который носил мужчина.

Отец тихонько напевал себе под нос, пока перебирал хранящиеся у себя вешалки с дублетами и плащами. Это был ассортимент одежды, которая, несмотря на прекрасное качество, по той или иной причине оказалась запрятана в дальний угол. Вещи заказанные, но не оплаченные. Вещи, разочаровавшие при примерке. Темно-синие дублеты для сорвавшейся свадьбы. Возможно, последнее каким-то невероятным образом было связано с Лотом, помогавшим в магазине в тот день, когда женихи пришли на последнюю примерку… но это еще нужно было доказать. После долгих раздумий отец вытащил два одинаковых темно-синих камзола с парой черных брюк.

– Думаю, то, что нужно, – сказал он, передавая им одежду.

Примерочной служил огороженный занавеской угол магазина, и, когда Квин вышел в новом наряде, Лот потерял дар речи, не в силах ничего сделать, кроме как уставиться на чертовски аппетитное зрелище перед глазами.

Квин сам по себе был привлекателен. Квин же, одетый в вещи, соответствующие его положению, был просто потрясающим, и каждый дюйм в нем выдавал принца. Сам того не заметив, он выпрямил спину и откинул голову, взгляд его стал холодным и оценивающим. У Лота вдруг возникло непреодолимое желание опуститься на одно колено. Ну, или на оба.

Но Квин, похоже, его молчание принял за неодобрение. Потер рукой подбородок и в защитном жесте скрестил руки на груди, уверенность его быстро дала трещину.

– Я на пугало похож, да? – потянул он за пояс брюк, и, да, они были великоваты, но лишь немного, и все же Лот задался вопросом: смогла бы туда пролезть его рука?

– В целом я бы сказал, что ты выглядишь очень убедительно, – сказал отец. – Подвяжем пояс, а плащ прикроет недочеты. – И повернулся к Лоту. – Что скажешь?

– Ты выглядишь потрясающе, Квин, – сказал он, борясь с желанием загнать Квина обратно за занавешенный угол, упасть перед ним на колени и либо поклясться в верности, либо отсосать королевский член.

Должно быть, какая-то из мыслей отразилась на его лице, потому что Квин тут же ухмыльнулся.

– Твоя очередь.

Лот проскользнул в примерочную и переоделся. Потом потратил минуту на любование искусной ручной работой отца: замысловатыми рядами строчек вдоль швов и золотой вышивкой, узором из завитков и точек, спускающимся по передней части дублета. Все это добавляло одежде богатство. Возможно, ему все-таки стоило заняться семейным бизнесом.

Возможно, если удастся все это пережить, он еще сможет им заняться.

Он как раз любовался тем, как выгодно подчеркивала изгиб спины посадка, когда отец крикнул:

– Поторопись. Или не можешь втиснуть в брюки свою толстую королевскую задницу?

Задница Лота ни дня в жизни не пробыла толстой, и они оба это знали, что все же не мешало отцу дразниться по этому поводу. Такая вольность давно стала их традицией и немало его успокоила.

Лот отдернул занавеску и вышел, нацепив на лицо оскорбленное выражение.

– Мой королевский тыл превосходен, спасибо. Мне стоило обезглавить тебя за одно лишь подобное предположение.

Отец фыркнул.

– Сначала придется сойтись один на один с матерью. Удачи с этим. – Он оглядел Лота, и выражение его лица смягчилось. – Тебе идет, сынок.

– Спасибо, пап. – Лот развел руки и повернулся к Квину. – Ну и? Похож я на тебя?

Квин сидел с приоткрытым ртом.

– Эм, ты выглядишь… – он запнулся, и горло его дернулось, когда он сглотнул. – Вау. – Квин облизнул губы, и Лот не сказал бы, что сделано это было нарочно.

Лот позволил себе мгновение гордости. Он знал, что хорошо выглядел, и все же было приятно получить тому подтверждение. Шагнув вперед, он взял Квина за руку.

– Все будет хорошо, – солгал он. – Мы должны победить… Мы ведь тут хорошие парни.

Квин с благодарностью сжал его руку.

– Мы должны победить, – повторил он и сделал это еще раз, но уже с большей убежденностью. – Мы победим.

Похоже, он был куда лучшим лжецом, чем думал Лот, или же просто искренне верил в их шансы. Лот так сильно хотел, чтобы это было правдой, что на мгновение позволил себе ему поверить. Вдруг Дум увидит ошибочность своего пути. Вдруг дворцовая стража перейдет на их сторону. Вдруг Дум подавится за обедом рыбной косточкой, и никакого сражения вообще не будет. Думать об этом было приятно.

Но мясной нож за пояс Лот все же засунул.

***

Когда они вернулись в дом, все, вместе с мамой, сгрудившись за столом, ели торт и пили чай. Отец нашел два темно-синих плаща, и они действительно скрыли признаки того, что одежда шилась не на них. Стоило группе обернуться и поднять глаза на Квина с Лотом в одинаковых нарядах, как их завалили восхищенными возгласами.

– Их двое, – сказал Дейв с чем-то, похожим на благоговение, в голосе. – Они оба принцы.

Лот заметил накинутый на стул шарф. Его сшил специально для него отец много лет назад, добавив в дизайн то, что в шутку называл «карманами подлого ублюдка». Не раз Лот выходил из трудных ситуаций благодаря спрятанным в них вещам. Взяв шарф, он намотал его на шею. Теплота и простота этой вещи за секунду заставила его почувствовать себя чуть более похожим на себя и менее на самозванца, которым приходилось притворяться. На вопросительный взгляд Квина он сказал:

– На удачу.

Пай что-то проворчал и высунул голову из одного из карманов, в котором устроил гнездо, и снова исчез внутри. Лот не стал его выгонять. Драконы ведь тоже приносили удачу?

– Итак, Ваша Светлость, – задумчиво склонила голову мама. – Если лорд Дум и так знает, что Скотт с его веселой компанией работают над твоим освобождением, зачем усложнять задачу и пытаться пробраться в замок незамеченными? Почему бы не заявиться с флагами и трубами и публично заявить свои права на трон? Разве это не гарантировало бы большую безопасность?

Ответила Ада:

– Никто с самого начала не ожидал, что у нас это получится. Если заявимся подобным образом, Дум подготовится и окружит себя целым подразделением охраны. Он знает, что принц захочет заявить права на трон, и перережет ему горло, стоит только тому переступить порог. А если прокрадемся внутрь, то сможем застать его врасплох. И получить деньги до того, как им перережут горло, – добавила она, и Лот подумал о том, насколько бессердечным было сказать это с ее стороны, но мама понимающе кивнула.

– Верно, – сказала она. – Гномы всегда выполняют свои соглашения. Значит, ты войдешь, притворяясь, что не знала о намерении Дума убить собственного племянника. – И вновь она посмотрела на Лота с пониманием, стоило тому вздрогнуть от ее слов. – И как только ваш «герой» договориться об оплате, станешь думать о следующей работе.

Ада пожала плечами.

– Я буду верна до тех пор, пока мне не заплатят.

– То, что мы поедем во дворец, нам на руку. Сможем встретиться с сиром Кровитом, – сказал Скотт.

Лот вздохнул.

– Было бы намного проще, знай мы его имя, Скотт.

Скотт скривил в задумчивости лицо и покачал головой.

– Я ведь уже назвал его! Сир По Кровит! – он порылся в одном из своих карманов и вытащил грязный клочок пергамента. Прижав его к столу, он склонился и провел по буквам пальцем, беззвучно шевеля губами, потом выпрямился и не очень уверенно объявил: – По. Кровит. По Кровит.

– Это не имя, Скотт, – сказал Квин и закатил глаза. – Мы уже это обсуждали.

– Заткнись, – сказал Скотт, преисполненный чувством собственной важности и ума. – Ты лишь грязный маленький крестьянин, что ты вообще можешь знать?

Обоим доставило огромное удовольствие, когда мама надавала Скотту по ушам.

– Не смей так говорить с моим Квином! Это мой сын!

Скотт захныкал под таким натиском. Годы таскания бочек с пивом подарили матери Лота неплохие мускулы. Лот едва не посочувствовал Скотту – едва – но вовремя вспомнил, как легко тот готов был их предать, и что он был идиотом. Наклонившись, он шлепнул его и сам, а на сдвинутые брови и открытый в возражении рот лишь пожал плечами и сказал:

– Королевская привилегия.

Квин на мгновение улыбнулся, но быстро вернул себе серьезность.

– Думаю, нам лучше поторопиться, чтобы у Дума не осталось времени на подготовку.

– И ещё одно, – сказал отец. Исчезнув наверху, он вернулся с парой мечей, которых Лот никогда не видел. – Вы двое не можете пойти и заявить права на корону с одним лишь тесаком и кухонным ножом, Ваши Светлости.

– Это бессмысленно. Тут только один принц, – перебил Скотт, продолжая хмуриться и прижимать руку к больному уху.

Мама наградила его взглядом.

– Может и так. Но они оба мои мальчики. – Шагнув вперед, она крепко обняла взволнованного Квина, и Лот услышал ее шепот: – По крайней мере, хотя бы постарайся остаться невредимым, сынок.

Глаза Квина подозрительно заблестели, когда он кивнул.

Мама отпустила его и перевела внимание на Лота. Притянула к себе, чтобы тоже обнять, и прошептала те же слова. Она повторяла их годами, и на Лота накатила волна сожаления за то, что он не утруждал себя послушанием.

Он поцеловал ее в щеку.

– Мы сделаем все, что в наших силах, обещаю. У нас орк, эльф, гном, идиот и дракон – что может пойти не так? – сказал он с уверенностью, которой не чувствовал.

– У нас нет идиота, – сказал Скотт и обратился ко всей комнате. – О ком он?

Вопрос остался без ответа.

Отец похлопал всех по спине и пожелал удачи. Они вышли на улицу, сели на лошадей и поехали навстречу своей судьбе.

⇐ Предыдущая 11 12 13 14 151617 18 19 20 Следующая ⇒