Канаев Илья: 16 страница

Потом началась стрельба в районе Трубецкого бастиона. Видимо бой оказался серьёзным, поэтому вскоре туда отправилась большая часть стоявших у дверей караульных на подмогу. Остались только пара солдат. Ожидание стало нестерпимым, и по совету знакомого капрала Маслов отправил разведчика через окошко незаметно от караульных. Шустрый малый из второго плутонга не смог далеко пройти, но наблюдал сцену с арестом одним генералом (Дмитриевым-Мамоновым) другого (Семёна Салтыкова). И это была четвертая странность, считая третьей сам бой на Трубецком бастионе. Дело принимало скверный оборот и Маслов, получив доклад разведчика, как раз ломал голову, кто же в этой сегодняшней каше изменник. А то, что в крепости или в городе произошёл мятеж, он уже не сомневался. Его размышления прервало появление самого генерал-губернатора.

- Кто старший?

- Я, ваше превосходительство.

- А... ты, Маслов. Хорошо, слушай приказ. Бери всех, кто здесь отсиживается, и занимай оборону на Зотовом бастионе. Со стороны Мокруши или стрелки никого крепости не пропускать. Увидишь, кто на лодке плывёт - стреляй из пушек. Сначала предупредительный, потом на поражение. Приказ понял?

- Так точно, Ваше превосходительство. Разрешите спросить?

Генерал хмуро процедил.

- Спрашивай, унтер.

- Что происходит на Трубецком бастионе?

- Мятеж. Твоя задача не подпустить бунтовщикам подмогу из-за реки! Всё, выполняй приказ, веди солдат!

И вот Маслов стоит на стене. Его люди заняли позиции по всему бастиону. Слева, на Васильевской куртине и в глубине крепости - солдаты второго гарнизонного полка осаждают кого-то на Трубецком бастионе. Справа, за Кронверкским проливом, располагается низменный заболоченный район, который в городе называют Мокрушей. Дальше, где опасность затопления была меньше, находились слободы гарнизонных полков, в том числе и его собственный дом. Там было спокойно, а вот левее от пристани у новой биржи на Васильевском острове отчалили несколько лодок, пересекли в отдалении Малую Неву и сейчас приближались к крепости. Согласно недвусмысленному приказу пора было стрелять из пушки. Но в лодках сидели солдаты в зелёной форме, собственные полковые командиры пропадали неизвестно где, а история с арестом Салтыкова не выходила из головы.

Капрал вопросительно взглянул на Маслова.

- Шибко идут. Скоро под стенами будут. Палить?

Маслов скрипнул зубами. Невыполнение приказа грозило ему серьёзными проблемами со стороны Дмитриева-Мамонова. Но начав стрельбу он и его сослуживцы скорее всего сразу окажутся на стороне мятежников. Нерешительность защитников бастиона прекратил появившийся на бастионе князь Урусов. Наорал на замешкавшихся артиллеристов и вскоре предупредительный выстрел заставил десант свернуть к берегу и поспешно высадиться. Князь злобно оглядывал стены бастиона в поисках командира, которому хотел набить морду за промедление в выполнении приказа. На счастье Маслова усилившаяся стрельба в районе Тайной канцелярии заставила майора покинуть второстепенный участок обороны крепости, а унтер снова попытался сообразить, что делать дальше. Помог случай. Оказывается, прямо под ними, в казематах сейчас находился под арестом командир второго гарнизонного полка Венцель. При всей секретности происходящего вокруг, непросто утаить что-то от множества людей, много лет служащих в крепости. Ещё до того, как солдат комендантского полка посадили под арест в казармах, те, кто стоял в ночных караулах, видели, как полковника вели в заключение.

После недолгих колебаний Маслов прихватил с собой десяток солдат и, обезоружив стоявшего на страже у каземата солдата, освободил полковника.

- Молодец, унтер, ты правильно сделал, что освободил меня! - Венцель надел парик и треуголку, поправил мундир, а затем вышел из каземата и огляделся. - Часового на моё место - потом разберемся, что это за самозванец! Не знаю, где Мамонов их набрал, но к моему полку они отношения не имеют.

- Какие будут приказания, Ваше высокоблагородие?

- Пойдём на стену, оглядимся. Выставь караул при входе на бастион и всех солдат в форме моего полка арестовывать и препровождать в эти камеры.

Поднявшись на бастион, полковник обратил внимание на солдат морской пехоты, нерешительно столпившихся у лодок напротив крепости, и приказал махнуть им белым флагом. Поняв знак правильно, морские пехотинцы вновь запрыгнули в баркасы и вскоре капитан-командор Иван Шереметев смог прокричать царский указ об отстранении от власти и поимке генерал-губернатора Дмитриева-Мамонова. Только в этот момент Маслов смог облегчённо вздохнуть. Всё-таки пойдя против своего командира, он сильно рисковал нарваться на шпицрутены или каторгу. Царское же повеление всё расставляло по своим местам. Венцель тоже удовлетворённо и хищно улыбнулся.

- Готовьте атаку на Васильевскую куртину унтер-офицер, - обратился он к Маслову и солдатам на бастионе. Потом перегнулся через парапет и крикнул сидящим в шлюпке морским пехотинцам. - Подплывайте к Алексеевскому равелину. Не знаю пока, кто там стережёт Головкин бастион, а здесь мы вас прикроем!

Дальше произошла небольшая перестрелка у Васильевских ворот. Несколько мятежников, контролирующих здесь подступы к Тайной канцелярии, отошли из под перекрестного огня глубже на территорию крепости и вскоре десятки новых солдат смогли прийти в подкрепление верным царю частям Комендантского полка и Службы Охраны Государевой. Капитан-командор Шереметев оказался первым и единственным в истории командиром, сумевшим взять штурмом неприступную Петропавловскую крепость.

К сожалению, Дмитриев-Мамонов, Урусов и часть навербованных ими разбойников в форме второго гарнизонного полка, прорвались через Ивановский мост, миновали штаб Миниха, не дождавшегося ещё подкреплений, рысью пересекли Троицкую площадь и ушли на север. Кураул на Выборгской заставе их не остановил, так как не получил ещё указа об измене петербургского генерал-губернатора.

(03/11/15)

Глава 19

Под серым холодным небом на плацу Петропавловской крепости лежали тела погибших в сегодняшних столкновениях. Священник читал молитву, Татищев и Матюшкин вздыхали о гибели своих подчинённых, я и остальные осеняли себя крестными знаменьями. Несколько охранников и работников Сокровищницы и Монетной канцелярии погибли. Мертвы также солдаты службы охраны, потерянных в первые минуты атаки мятежников на помещения Тайной канцелярии. Потерян весь наряд гвардейцев, стоявших в почётном карауле у гроба деда в Петропавловском соборе. Ну и десяток заговорщиков, перебитых в основном под конец, когда десант Шереметева высадился на Заячьем острове, а солдаты комендантского полка отказались подчиняться генерал-губернатору. Есть ещё погибшие на реке Левенвольде, Долгоруков и гребцы на обоих баркасах. Тела их сейчас отлавливают в мутной воде Невы.

- Похороните гвардейцев здесь, в крепости, на комендантском кладбище и поставьте памятник. Пусть он станет на века символом верности присяге и долгу!

Вообще-то на этом маленьком кладбище за пару следующих столетий похоронили только дюжину комендантов крепости. Пока что сейчас здесь только трое. Нет самого первого, эстляндца Карла Ренне, первого русского генерала-кавалериста, героя многих сражений, погибшего где-то в Польше. Нет пятого коменданта, Егора Фаминцына, уехавшего недавно на Кавказ. Ну и его приемник, Дмитриев-Мамонов скачет сейчас куда-то на север. Нужно искать нового коменданта, а пока здесь станет командовать Матюшкин.

Что касается могилы солдат почетного караула, то небольшой воинский мемориал не должен занять много места. Мелькнула мысль, что мне предстоит долго объяснять скульптору, что я хочу получить. Не просто надгробие и не памятную стелу (хотя в России первые стелы тоже ещё ждут своего появления со времён Екатерины). Не нужно что-то огромное и величественное, вроде Медного всадника моего деда. Не бюст из гипса и не прихотливая скульптура барроко вроде персонажей Эзоповых басен в Летнем саду. Что-то простое, в человеческий рост и без высокого постамента, в стиле приближённом к XXI веку. Например, фигура простого серьёзного преображенца глядящего куда-то вдаль поверх голов почтительных посетителей крепости сейчас и много веков спустя. Чтобы душу цепляло у простого солдата, обывателя и туриста, что не смерть страшна, но ужасает бесчестие, а верные долгу уходят в вечность!

Помянув павших, я пошёл на соседний плац, где выстроились выжившие защитники Трубецкого и Зотова бастиона и морские пехотинцы, выбившие мятежников из крепости. Солдаты выглядели бодро. Я уже распорядился наградить их денежно и материально. Нужно, наверное, сказать что-нибудь ободряющее, но тягостное зрелище безжизненных лиц их убитых товарищей стоит до сих пор перед глазами. Вздохнул, встряхнулся и, постаравшись не срываться в фальцет, выкрикнул своим детским ломающимся голосом:

- Благодарю за службу!

Далее под крики 'Виват! ' я наблюдал, как солдаты торжественно маршируют мимо меня. Матюшкин в это время негромко докладывал о том, что удалось выяснить у пленных.

- Набрал их Мамонов в Поволжье из всякого лихого люда. Беглые, разбойники, калмыки. Добыл где-то форму второго гарнизонного полка, переодел в неё своих людей и под утро расставил везде по крепости. Не смог только заменить посты в Тайной канцелярии и у почётного караула при могиле твоего деда, императора Петра. Офицеров, тех, что дежурили в крепости, посадил в казематы, а солдат, которым тоже не доверял, держал в казармах. Потом, когда ощутил нехватку сторонников, попытался обманом привлечь часть гарнизона на свою сторону. Но, Слава Богу, солдатики разобрались, что кругом мятежники, а потом и про указ твой услышали об измене генерал-губернатора. Повернули против разбойников, впустили в крепость десант, и тут уж бунтовщикам ничего не осталось кроме как бежать!

- И преспокойно проехали мимо тебя, Христофор Антонович!

Миних, стоявший поблизости, аж дёрнулся. Голицын, как и все стоявшие рядом, прислушивавшийся к докладу Матюшкина ткнул генерала из соперничающей группировки в допущенную им оплошность. Но князя тоже можно понять. Мятежники покусились на святое, государственную сокровищницу, которой он отчасти заведовал как президент камер-коллегии.

- Много они из казны украли, Дмитрий Михайлович?

- Много, Ваше величество! Столько, сколько вывезти смогли, а это не один пуд золота и серебра!

Представляю, как надрываются сейчас под тяжестью награбленного лошади беглецов!

- Это золото их только задержит. Что с организацией погони, Христофор Антонович?

Миних немного расслабился. Я не стал прилюдно заострять внимание на его промашке с организацией блокады мятежников.

- Направили следом два эскадрона лейб-регимента и Невского драгунского полка. Кроме того, из Галерной гавани и Кронштадта посланы корабли для блокады побережья. Ну и к комендантам Нарвы и Кексгольма отправлены курьеры с приказом перекрыть границу!

Я кивнул. Хотя у меня были серьёзные подозрения, что Дмитриев-Мамонов сумеет ускользнуть за рубеж. Те же коменданты могли спокойно пропустить в Финляндию своего бывшего начальника. В шведских землях же беглецов будет выловить сложнее. Отношения у нас со скандинавами по-прежнему плохие после не так давно отгремевшей Северной войны.

Небольшой парад закончился, и я направился в помещения Тайной канцелярии. Давно хотел проведать арестованных Ушакова и Меншикова. Но в тот момент, когда в узком коридоре рядом со мной оказалось поменьше людей, обеспокоенный чем-то Остерман шёпотом доложил, что кроме золота из сокровищницы были похищены бумаги из архива, в том числе мои собственные записи! Остановившись, будто налетел на стену, я попытался осмыслить последствия. Все мои записи, расшифрованные и приведённые в доступный для понимания моих наследников вид, сейчас двигались к территории врагов российского государства! Множество промышленных и научных секретов будущего, анализ исторических процессов на три столетия вперёд и мои собственные планы скоро попадут в руки шведам, англичанам, французам, расползутся по всему миру и превратят будущее в неконтролируемый хаос. А о тех преимуществах, которые я хотел бы предоставить своей стране можно будет забыть.

- Дмитрий Михайлович, - сдерживая гнев, обернулся к Голицыну. - Собирай Совет Безопасности где-нибудь здесь, а мы пока с бароном заглянем в архив!

Князь хотел что-то спросить, но помедлив, кивнул. Я же, вцепившись в рукав камзола Остермана, потащил его наружу. На улице подал знак, и охрана оттеснила вельмож подальше, чтобы не слышали моего секретного разговора с вице-канцлером.

- Как это могло произойти, барон? О бумагах знали только ты, я и покойный Левенвольде!

- Ваше величество, прости старика, но не говорил я никому, Богом клнусь!

Скрипнул зубами. Ни на кого положиться нельзя: Матюшкин прозевал заговор, Миних упустил мятежников, Остерман умудрился проворонить важнейшие секреты! Или прав незабвенный Броневой-Мюллер 'что знает двое - знает и свинья'? С этим надо что-то делать, но не рубить же головы окружающим меня разгильдяям? Или рубить?

- Ты хоть понимаешь, чем это всё грозит? Думаешь, там стишки мои записаны?

Барон, видя мою едва сдерживаемую ярость, бледнел всё больше.

- Mein Gott!

А я будто увидел себя со стороны - вышедший из себя мальчишка яростно что-то шипит своему растерянному воспитателю на глазах у старательно отводящей взгляды толпы придворных. Вся эта история - мои собственные упущения! Наверное, поэтому я так разволновался. Даже бедолагу Остермана проняло!

(10/11/15)

Осмотр разгромленных помещений денежного хранилища, монетного двора и архива дали мне время обдумать ситуацию. Вернувшись в одну из комнат Тайной канцелярии я уже был готов к совещанию Совета Безопасности. Мои эксперименты с новыми органами власти (Собственная Е. И. В. канцелярия, Консилия министров и т. д. ) не вызывали большого противодействия, так как заседали в них те же лица, что и раньше. Форма чуть другая, расходы ненамного большие (хотя тут Голицын умеренно поворчал). В общем, чем бы молодой царь не тешился, лишь бы войну не устраивал. Хотя сегодня, похоже, дойдёт дело и до войны.

Присутствовали я, Дмитрий Голицын, Головкин, Остерман, Миних, Матюшкин, Сиверс и генерал-полицмейстер Чернышёв. Обсудили домашний арест Прасковьи и Екатерины Ивановны. Головкин предложил отослать их к сестре в Курляндию, как ещё Пётр I планировал, но Голицын возразил, что время ушло и теперь нужно держать их под контролем, например, отослать в какой-нибудь монастырь в глубине российской территории. Я не вмешивался пока в обсуждение этого вопроса, поэтому советники решили оставить моих двоюродных тёток в Петербурге до окончания расследования.

Роль Салтыковых пока тоже была неясна. Двоих (обер-шенка и генерала) нашли арестованными на территории крепости. Узнали об эпизоде героической, но бессмысленной схватки генерала с Мамоновым. Обер-шенку вроде бы тоже немного досталась от главаря бунтовщиков. Тем не менее, Матюшкин предложил их обоих из-под ареста не выпускать, а заодно арестовать также старшего в роде Салтыковых, ещё одного Василия, недавно возглавившего Санкт-Петербургский драгунский полк.

- Это что же, один изменник сейчас делает вид, что преследует другого? - удивился Голицын, но Миних успокоил.

- Нет. Преследование ведут другие офицеры полка, а полковника я пока задержал у себя в штабе.

- Ну хоть здесь ты генерал вовремя сообразил!

Голицын явно пытался как-то унизить Миниха. Ничего не изменилось: поддерживающие меня две группировки знати не упускали возможности кольнуть друг друга! Чтобы не разгорелась свара, я подал свой голос:

- Нужно быть осторожными с тяжкими обвинениями против Салтыковых. Проведите допрос, но самих их отпустите. К делам связанным с мятежом не подпускайте, но негласный надзор обеспечьте.

Матюшкин кивнул, зато Голицын с сомнением покачал головой.

- Как бы плохого чего-нибудь с того не вышло, Государь. Милосерден ты, Пётр Алексеевич, а мятежники тем и пользуются. Сегодня только Бог спас тебя, нас и Россию от погибели!

- Бог не выдаст, Дмитрий Михайлович. Надеюсь, следующего покушения больше не будет. А сегодня вскрылся гнойник, который зрел не один год. Лучше скажите мне, что будем делать, если Мамонов с Урусовым всё-таки уйдут от погони в Швецию?

Головкин заявил, что шведам нет радости держать у себя российских государственных преступников. Если надавить на короля Фредерика и риксдаг дипломатически, то через полгода они сами казнят Дмитриева-Мамонова и его людей. Неожиданно возразил Остерман (обычно они с канцлером не спорят прилюдно), что у нас нет особых рычагов давления на Стокгольм, кроме военных. Голицын, сообразив, что мы обсуждаем возобновление войны со свеями заволновался.

- Россия к войне не готова. Казна пуста. Только-только мы начали исправлять нищету и запустение после многих лет войны и теперь всё порушить?

- Есть ещё кое-что, - я прервал разгорающийся спор. - Дмитриев-Мамонов увёз с собой важнейшие государственные бумаги. Не дай Бог, он передаст их шведскому королю!

- Что такого важного в этих бумагах, Ваше величество, что стоит военных тягот?

- Важнейшие военные и промышленные секреты. Например, конструкция новых бомбических пушек или секретного стрелкового оружия. Благодаря этому оружию мы выиграем любую ближайшую войну. Но если тайна будет утеряна - нас ждут суровые испытания!

Голицын явно хотел бы знать поподробнее, что за записи украл беглый генерал-губернатор, но смолчал, соблюдая этикет. Наверняка попытается выведать что-то у меня наедине. Миних с Остерманом же понимающе переглянулись. Разрушительную мощь пули Минье я им не так давно демонстрировал.

Снова начали спорить об опасностях войны. Послушав немного, решил конкретизировать задачу:

- Мы не станем нарываться на большую войну, но жестоко покарать изменников обязаны. Даже если из-за этих наших действий осложнятся отношения со шведами и Ганноверским союзом. Мы даём Миниху carte blanche с неограниченными полномочиями для выполнения одной задачи - скорейшей поимки преступников! Если они всё же скроются за рубежом, ты генерал без промедления вводи туда войска. Если шведы станут препятствовать - уничтожай их без жалости. Если мятежники спрячутся в крепости - штурмуй стены и сравняй с землёй всё, что будет мешать, осадной артиллерией. Главное справится с задачей, а мы в это время должны подумать, как избежать тяжёлых последствий в результате твоих действий. Особенно это касается коллегии иностранных дел. Жду от тебя, канцлер, соображений, как нам по завершении этой операции с минимальными издержками снова помириться со Стокгольмом.

Оглядел лица своих советников. Головкин выглядел озадаченно, Миних воодушевлённо, Сиверс хмуро, Голицын с сомнением. Почувствовав, что я настроен решительно, все на некоторое время задумались. Война предполагала большие хлопоты, убытки и риски. За несколько мирных послепетровских лет мои сановники отвыкли от такой суеты, поэтому мне снова пришлось раздавать приказы. Обернулся к Сиверсу.

- Адмирал, поднимайте весь флот, в том числе то корабли, что мы начали выводить на сушу для хранения. Набирайте десантный корпус на галеры. Блокируйте всю акваторию Финского залива, чтобы ни одна мышь не проскочила!

- Но, Ваше Величество, уже начинается сезон штормов. Ни одна эскадра не сможет нормально действовать при такой погоде!

- Я надеюсь, выдвигать большинство судов из Кронштадта не придётся. Корабли пусть постоят на рейде, десантники перезимуют в казармах на берегу. Главное - напугать шведов и их союзников англичан нашей решимостью. Сговорчивее станут при последующих переговорах. Христофор Антонович, - обратился я снова к Миниху. - Задачу ты знаешь, поэтому жду от тебя и Генерального штаба кокретного плана действий сегодня к вечеру. Но уже сейчас нужно выдвигать войска на север. Всех, кого сможешь собрать: драгун, гвардию, полевые и гарнизонные полки! Представь, что это очередные манёвры с выдвижением к Выборгу, и не ошибитесь с осадной артиллерией в этот раз. Дороги с лета лучше не стали, так что везите их галерами.

- Что с рекрутским набором, Ваше Величество? Мы только-только распустили вторые батальоны полков. Набирать их снова? Голицын встрепенулся. Новый рекрутский набор это очень серьёзно и дорогостояще, поэтому я отрицательно покачал головой.

- Пока отложим это масштабное мероприятие до весны. Я надеюсь, ты поймаешь Дмитриева-Мамонова быстрее, чем шведы сообразят, что им придётся с нами воевать. Но какие-то резервы из Москвы нужно подтянуть. Заодно проверим боеготовность нашей армии.

Головкин и Остерман оживились, предложив начать дипломатическую игру со шведами и их союзниками. Согласно этой игре я должен стать недоступным для иностранных послов и резидентов. А канцлер предъявит максимально жёсткую ноту протеста против поддержки Стокгольмом российских заговорщиков.

- Отпишитесь нашим послам в державах. Пусть проплатят местным газетчикам статьи с осуждением шведской агрессии против России.

СМИ как таковых ещё нет, а я уже планирую информационную войну. Ничего, пусть учатся правильно обрабатывать общественное мнение за рубежом. Ну и не помешает заодно обвинить свеев в том, что мы сами делаем. Пока мировая общественность разберётся, конфликт может уже закончится.

(16/11/15)

Когда все разошлись, Голицын попросил отдельной аудиенции. Своему первому министру я, разумеется, не мог отказать.

- Как прошло первое заседание Консилии Министров, Дмитрий Михайлович?

- Скомкано, Пётр Алексеевич. Мы едва начали разбираться, чем все там будем заниматься, как началась пальба в крепости.

- Какие-то вопросы возникли?

- Да, Ваше величество. Непонятно, зачем разделять Сенат и Консилию, а также кто из них главнее.

- Ну, это как у шведов. Есть правительство, а есть риксдаг. Только у нас пока в риксдаг попадают те, кого я назначаю, но со временем их будут избирать лучшие люди провинций, а царь только утвержать их выбор.

- Но почему бы не организовать выборы сразу?

- У нас большая страна, свободные выборы в риксдаг или парламент могут смутить людей. Пусть пока привыкают к тому, что у них есть в столице свой представитель, даже если его назначает царь. Привыкнут люди, тогда перейдём к следующему этапу, утверждению моего выбора на местах. А пока глядишь, сенаторы и депутаты Уложённой комиссии начнут реально заботиться о делах земель, которые они представляют.

Эта псевдопарламентская система задумана мною для постепенного приручения разнородного населения страны к демократии. Поначалу это будет имитация выборов, что позволит без революций формировать имитацию избирательной и партийной системы. А лет через двадцать выборы из непонятной блажи царя станут освящённой временем традицией. Отсюда недалеко до уважения к такой системе со стороны народа, власти, большинства и меньшинства, без которого не избежать революций и гражданской войны.

Всё это сложно объяснить в двух словах даже первому российскому либералу-конституционалисту, коим и является Дмитрий Голицын. По счастью, сегодня его волновал другой вопрос.

- Пётр Алексеевич, я горд и благодарен той честью которой ты оказал мне назначив своим Первым министром. Обещаю приложить все силы, чтобы страна процветала. Но мне мешает непонимание многих вещей. Для хорошей работы необходимо твоё доверие, Государь. Я уверен, у тебя есть серьёзные планы, куда двигать страну. О чём-то я догадываюсь, но лучше будет, если ты прямо скажешь, чего ты хочешь добиться.

Давно от меня так прямо не требовали объяснений. Ну не принято среди знати задавать такие вопросы царю! Я посмотрел во внимательные глаза князя, оглядел сводчатый потолок кабинета бывшего главы Тайной канцелярии Ушакова. Взгляд зацепился за секретер, в котором он держал досье на высших лиц государства. Про моего собеседника там сказано 'вельми горд своим знатным происхождением из рода Великих князей Литовских, недолюбливает иноземцев, мечтает об учреждении в России шведского порядка управления'. Последнее означает конституционное ограничение власти монарха. На этом князь и погорел в другой истории через несколько лет, когда Анна Иоанновна его вначале сослала в Подмосковье, а позже уже по другому делу засадила в Шлиссельбург, где он и умер.

Вот такого неуживчивого человека мне пришлось сделать своим Премьер-министром. С другой стороны он один из самых образованных людей в России, сорок лет на государственной службе и давний преданный мой сторонник. Да и выбор у меня не богат. Альтернативных кандидатов среди вельмож разогнал Меншиков. Не знатных людей на первые места я пока не могу ставить. Поэтому придётся работать с тем, кто есть. Но доверять ему свои стратегические планы не вижу большой нужды. Я мыслю категориями столетий, а он не знает чего ожидать в ближайшие годы. Как объяснить, что крепостное право затормозит за столетие экономическое развитие, сословное неравенство приведёт к революции через пару веков, а грядущее переселение селян в города заведет в страну в демографический кризис в конце XX века? Поэтому я не стал усложнять:

- Всё просто. Я хочу, чтобы богатело государство и мои подданные, Дмитрий Михайлович. Это главное, чего я хочу добиться.

- Так я и думал, Пётр Алексеевич, но сегодня неприятно удивлён тем, что мы ввязываемся снова в тяжёлую разорительную войну, которая все планы пускает коту под хвост!

- Я понимаю, но только человек предполагает, а Бог располагает. Давай исходить из того, что эти бумаги стоят войны. Но есть надежда, что и войны не случится. Возможно, мятежников перехватят до границы. Возможно, Мамонов вернёт бумаги сам, потому что испугается за семью или комендант города испугается за своих жителей. Возможно, Миних сможет быстро этот город захватить и оставить, так что Стокгольм в итоге поворчит немного, но воевать не решится.

Голицын покачал головой. Он навернка хочет расспросить меня подробнее об этих бумагах, но облегчать ему жизнь я в этом не стану. Узнает, например, о репрессиях, которым подвергла его Анна Иоанновна и это вызовет дополнительные сложности в будущем. Пусть идёт работать, да и мне пора собираться. Чтобы первая моя война обошлась без моего присутствия?!

Ощутил прилив мальчишеского возбуждения. Давно я на природу не выбирался и пороху не нюхал!

(22/11/15)

С момента бегства из Петропавловской крепости отряд Дмитриева-Мамонова таял как первый снег. Ещё в городе, едва вырвались из осады, от отряда отсоединился князь Урусов.

- Я найду, где спрятаться в городе, а с такой толпой сопровождающих шансов скрыться гораздо меньше.

Мамонов не сомневался, что у многолетнего руководителя сначала майорской канцелярии, а затем помощника Ушакова есть много знакомцев среди разных слоев города. Найти его будет не просто даже за большую награду. Отсалютовали друг другу шпагами и майор скрылся в подворотне.

За пределами города теперь уже бывший генерал-губернатор собрался свернуть на взморье, но зароптали разбойники, набранные им в основном на Волге посулами денег и грабежа. Теперь его обещание выполнено, у татей золота и серебра столько, что лошади долго не смогут его везти в нужном темпе. Наверняка будет выслана погоня, так что у бандитов появилось острое желание спрятать награбленное и скрыться самим в дремучих карельских лесах.

- Солдаты скоро перетряхнут здесь каждую версту и каждую рощу. Вам не спрятаться накануне зимы. Лучше попробуйте скрыться за рубежом у свеев.

Атаман лихих людей только покачал головой. Если со знатными вельможами шведы вряд ли что сделают, то таких как они без лишних разговоров вздёрнут на виселице, предварительно выпытав, где они спрятали свои сокровища.

- Прощевай, боярин. Теперича мы уж сами о себе позаботимся!

Дмитриев-Мамонов кивнул и поехал дальше в сопровождении оставшихся верных слуг и десятка калмыков, которым некуда было деваться в этих неприветливых северных лесах. Возглавлял кочевников тайши Лекбей, родственник опального калмыкского хана Дондук-Омбо.

Миновали комендантские дачи у Чёрной речки, мызу Каменный Нос, принадлежащую вице-канцлеру Остерману. Затем слева, среди прибрежных деревьев мелькнула царская усадьба Ближние Дубки. Здесь три года назад Пётр помогал спасать утопающих матросов и простудился сам, от чего и умер через два месяца.

Проскочили, не оглядываясь, скалу Гром-камень, которую через полвека перевезут в центр города под основание Медного всадника. Не доезжая до поворота на север у мыса Лисий нос, свернули к берегу. Здесь, прикрывшись со стороны моря островом Верперлуда, стояла на якоре яхта 'Елизабет'.

После того как на берег выехала группа всадников, от яхты отчалила лодка и вскоре унтер-лейтенант флота, князь Михаил Белосельский молодцевато отдал честь генерал-лейтенанту Дмитриеву-Мамонову.

- Ах, оставь церемонии, князь. Что с яхтой? Вас преследовали?

- Отнюдь, Ваше превосходительство. Но мы здесь прячемся уже пару часов и видели в заливе немало судов. Парочка из них точно патрульные.

- Есть шанс проскользнуть мимо них в море?

- Ветер неудобный. Как только мы выйдем из этого укромного уголка, нас увидят и в Галерной гавани и в Кронштадте. Сожалею, но шансов уйти от таможенников у нас сейчас нет. Однако, как всё прошло в городе? Неужели всё так плохо?

- Всё гораздо хуже. Мальчишка выжил и уже издал указ о нашем аресте. Подозреваю, что его прихвостни уже наступают нам на пятки.

⇐ Предыдущая 11 12 13 14 151617 18 19 20 Следующая ⇒