Канаев Илья: 11 страница

(11/03/15)

В одном из трактиров большого села Сойкинский погост сегодня присутствовало довольно много непростого народу. На улице уже который день дождь и слякоть и все приезжие, которых каким-то случаем занесло в это село, стремились под крышу. Была здесь группа военных, судя по серым камзолам из гарнизонных войск. В сторонке расположился приезжий иностранец, куривший трубку и скучая разглядывающий посетителей. Даже двое священников сидели за одним из столов. Причём один из них был местный батюшка из Никольского храма Афанасий Артемьев. Его собеседник, важный гость из столицы, иеромонах Арсений, несмотря на воскресный день и осенний мясоед к еде почти не притрагивался. Он размышлял, почему священник, у которого он гостил уже пару дней, уговорил его сегодня пойти в кружало. Тем более что матушка, супруга Артемьева, готовит не хуже местного трактирщика.

Вообще, вся эта поездка и события ей предшествующие были с самого начала весьма странными. Арсений после окончания Киевской духовной академии всего год проработал инквизитором Московской епархии, но уже приобрёл привычку замечать несуразности поведения окружающих. Всё началось месяц назад, когда при его участии было обнаружено логово разбойников, покушавшихся на царя. Воры были кем-то истреблены ещё до появления инквизитора со спутниками, тайная изба их сожжена. Однако Арсений вместе с местным земским комиссаром догадались, что останки этих людей принадлежат тем, кого разыскивают по всем столичным окрестностям. О важной находке Арсению пришлось потом долго и подробно рассказывать в Тайной канцелярии. В каземате Петропавловской крепости он не испытывал притеснений, но был готов к длительному заключению. По таким серьёзным делам, как нападение на царя, свидетелей не щадили почти также, как и подозреваемых.

Прошла пара недель в заключении, пока глава III Отделения Собственной ЕИВ канцелярии генерал Ушаков снова не вызвал иеромонаха на допрос. В очередной раз не слишком внимательно выслушал повтор показаний Арсения, а потом неожиданно поделился тем, что сумели разузнать дознаватели Тайной канцелярии в окрестностях сожжённого разбойничьего логова о тех, кто уничтожил его обитателей.

- Была группа солдат и мужиков около пяти человек во главе с неким офицером. Чин и звание его не известны, но по описанию местных обывателей составили словесный портрет его и спутников. Взгляни, не встречал ли таких?

Монах внимательно прочитал описания примет, хорошее воображение и память помогли представить преступников воочию, но отрицательно качнул головой.

- Нет. Не помню никого из них. В Петербурге я всего несколько дней пробыл, мало кого видел.

- Ты смотри внимательно, батюшка, может быть доведётся ещё встретить негодяев. И думается мне, они не в городе прячутся, а также как и подельники их покойные где-нибудь в окрестных лесах и глухих местах хоронятся.

- Так меня отпускают?

- Да, конечно. Вины за тобой нет, а даже наоборот, ты хорошо государю нашему послужил. Но пока ты ездишь по раскольничьим логовам, возможно, тебе снова повезёт и ты увидишь где-нибудь группу подозрительных людишек во главе с этим офицером-душегубом.

Арсений только пожал плечами, внимательно запомнил приметы и вскоре покинул 'гостеприимную' тюрьму, удивляясь откровенности главы тайной службы.

В Петербурге он снова не задержался. Не успел отчитаться в Синоде о поездке на север от города на поиски раскольничьего скита, во время которого он и набрёл на пепелище, как московского инквизитора снова решили использовать в качестве ищейки. В этот раз поручение дал сам архиепископ Феофан, в миру носивший фамилию Прокопович, первенствующий член Синода Русской православной церкви.

К Феофану Арсений относился с неприязнью. Пронырливый и нестойкий в вере, бывший униат, разрушитель церкви и любимец царей, он не вызывал особого уважения у ревностного в вере монаха. Почему первенствующий решил доверить очередное расследование своему недоброжелателю, Арсений не понимал. Наверняка в этом замешаны какие-то интриги в придворных кругах. Вместо укрепления святой матери Церкви её иерархи погрязли в склоках и борьбе за власть и за близость к царствующему императору.

Аудиенция прошла быстро и холодно. Арсению поручалось отправиться в Ямбургский уезд и расследовать доношения местных священников о суеверных мольбищах окрестных крестьян.

- Только постарайся, Арсений, смирить свой гнев и действовать не только огнём и мечом, как ты привык, а словом и увещеванием!

Архиепископ в очередной раз намекнул на гибель под пытками старого ярославского игумена Трифона. Дело уже закрыли, пока Арсений обретался в тюрьме на Зачьем острове, с указанием Синода, чтобы 'впредь духовных особ пытали бережно'.

И вот уже две недели иеромонах разъезжает по деревням вокруг Ямбурга. Положение с православной верой среди ижорцев было удручающим. Не так плохо, как у старообрядцев, которых инквизитор всей душой ненавидел, но сотня лет проживания под властью лютеран-шведов привели к беспорядку и безалаберности в душах местных жителей. Повсеместно в местных деревеньках распространены литургии и молебны без участия священников. Или взять языческий обычай братчины, то есть совместного пьянства! Местные крестьяне позволяли себе даже распитие брашинского пива прямо в часовнях!

Об этих и других непотребствах Афанасий Артемьев и другие окрестные священники уже все уши прожужжали инспектору из Синода. Сошлись на том, что осквернённые часовни нужно разобрать, домовые самодельные иконы сжечь, а самых инициативных еретиков примерно наказать.

Размышления инквизитора прервал его собеседник:

- Какие-то подозрительные типы эти лесорубы, брат Арсений.

Монах ещё раз взглянул на группу солдат в углу.

- Чем они тебе не любы?

- Говорят, что они приехали лес заготавливать для строительства чего-то там в Петербурге. Ещё с лета приехали, да только лес зимой валят. И потом, в наших окрестностях деревья могучие, да только рубят их в основном для продажи за рубеж или для флота, но никогда раньше не везли на стройку в столицу. Там брёвна всегда сплавом по Неве пригоняют с приладожских земель. А от нас только по морю можно, так это дороговато будет!

- Дело говоришь. Уж не шпионы ли они шведские?

Арсений внимательно оглядел солдат и возглавлявшего их офицера. Приметы очень уж хорошо совпадали с теми, что ему показывали в Тайной канцелярии.

- А что за человек, который у них верховодит?

Артемьев довольно огладил жиденькую бородку. Похоже, неспроста он завёл разговор об этих людях. Да и в трактир позвал из-за них же похоже.

- Того не знаю. Говорят офицер, но сам я его бумаг не видел.

От поведения приходского священника веяло какой-то неискренностью. Примерно также, как от архиепископа Феофана или генерала Ушакова. Как будто все они чего-то хотели от московского инквизитора, но говорить прямо об этом опасались. Похоже, его использовали как гончую, выводя на цель. А дичью была эта группа людей, и Арсений уже догадывался, кто они такие. Его глаза на миг пересеклись с взглядом главаря шайки. Пришлось отвернуться и сменить тему.

- Не знаешь, что за немец сегодня тут крутится?

- Голландец-то? Зовут Виллим Эльмзель. Его из столицы прислали в Ямбург. Приказал мастерам-стекольщикам отправляться в Петербург на новый стекольный завод, а сам задержался. Говорят, песок или что-то ещё ищет для своей богопротивной алхимии.

(15/03/15)

Распахнулась трактирная дверь и вместе с влажностью осеннего дождя в помещение ввалился высокий молодой офицер. Оглядел помещение и решительно направился к беседующим священнослужителям.

- Ваши преподобия, местный помещик и унтер-лейтенант флота Иван Сенявин. Разрешите поговорить?

- Иеромонах Арсений и иерей Афанасий к твоим услугам. Присаживайся, Ваше благородие.

Моряк присел и, кашлянув, начал разговор:

- Моё поместье в соседней деревне Вазговичи. Вы там были позавчера, Ваше преподобие.

-Да. Очень запущенное место. Ты плохо следишь за своими крестьянами. По дороге туда мне повстречался крест на перекрёстке и что я около него обнаружил? Языческие жертвоприношения!

Сенявин принялся убеждать, что люди тёмные, их надо перевоспитывать. Для этого необязательно сносить часовню или устраивать массовые экзекуции. Пока он говорил, компания людей у него за спиной внезапно принялась собираться, не доев обед. Взгляд Арсения ещё раз пересёкся с пристальным взором главаря. Похоже, предполагаемые разбойники встревожены.

- Подождите, Ваше благородие, лучше скажите, что вы знаете о тех солдатах, что у вас за спиной?

Унтер-лейтенант обернулся и смерил взглядом офицера. Через мгновение оба вежливо друг другу кивнули, а затем вся подозрительная компания направилась к дверям. Сенявин, повернувшись к уходящим спиной, пожал плечами в ответ на вопрос инквизитора.

- Понятия не имею, кто они такие. В первый раз вижу. По форме гарнизонные войска, но не из Ямбурга или Нарвы, там я всех знаю. Спросите лучше батюшку Афанасия. Он знает всех в округе.

Арсений кивнул:

- Дело в том, что эти люди показались нам очень подозрительными. Скажу больше, по описанию они походят на крайне опасных людей, замеченных в покушении на Его императорское величество.

Лицо офицера вытянулось, потом он резко обернулся, но последний из подозреваемых уже хлопнул дверью.

- Я должен проверить!

- Будьте осторожны, мой друг. Если я прав, то их будет пятеро против тебя одного.

Вскочивший было Сенявин на мгновение застыл, затем подозвал трактирщика, которого похоже хорошо знал:

- Любезный, пошли человека проследить за этими людьми.

- О чём ты, Ваше благородие?

- Лихих людей привечаешь! Как бы беды не вышло!

Пузатый мужик нахмурился, перекрестился и подозвав мальчишку-разносчика зашептал ему что-то на ухо. Сенявин обернулся к Артемьеву:

- Есть у тебя верные люди, батюшка, кто крови не боится?

- Могу собрать мужиков, только время уйдёт, да и с оружием в наших местах беда.

- Нужно послать человека в Ямбург, тамошнему коменданту. Пусть собирает команду. Я напишу письмо. Трактирщик, неси бумагу и чернила!

- А я пока пойду народ собирать, - поднялся Афанасий.

Вокруг закипела суета. Только приезжий иеромонах оставался не у дел. Он придержал священника и предложил идти по домам вместе. Но далеко от таверны им отойти не удалось. В ближайшем переулке дорогу им преградил давешний офицер. Одновременно сзади появилась фигура одного из его солдат.

- Моё почтение, батюшки.

- И тебе не хворать, Ваше благородие.

Арсений постарался сохранить самообладание, а в душе творил молитву чтобы господь помог им уговорить разбойников пропустить их. Мелькнула мысль поступить как святой Моисей Эфиопский и связать ловко противников. Но иеромонах не обольщался, оба разбойника были вооружены и явно сильнее его со спутником.

- Куда направляетесь, Ваши преподобия?

- Домой идём ко мне. Ты сказать что-то хочешь? Или пропустишь нас своею дорогою?

- Сдаётся мне, наша дорожка будет теперь общей. Но ты живёшь далеко, поп, поэтому мы сделаем проще - вернемся все в трактир и поговорим по душам.

Арсений оглянулся. Стоявший на выходе из переулка солдат недвусмысленно помахал внушительным тесаком.

- Так вы разбойники? - хмыкнул он. - И что вам нужно от бедных церковнослужителей?

- Молчание. Живо поворачивайтесь, если жить хотите!

Главарь тоже обнажил палаш и острие его застыло в паре вершков от лица инквизитора.

Делать нечего, пришлось возвращаться в кабак. Надежда, что кто-то из деревенских сможет увидеть, как священников конвоируют под угрозой оружия, была слабой. Так и не закончившийся дождь загнал всех обитателей села под крыши домов. Да и что могут сделать запуганные ижорцы-рыбаки против солдат в форме? Разве что послать весточку в Ямбург? Только пока помощь придёт, душегубы прирежут свидетелей и снова исчезнут в неизвестном направлении.

В таверне всё разительно изменилось. Сенявин, голландец, трактирщик и его малолетний помощник сидели у стены на полу. Один из бандитов держал наготове пистолет и палаш, а второй споро вязал пленников. Обоим церковнослужителям также замотали верёвкой руки за спиной и усадили рядом. Чуть позже вернулся последний громила и дверь в кружало закрыли на засов. Главарь уселся на лавку напротив пленников и задумчиво их оглядел.

- Итак, кто нас раскусил? Ты, инквизитор, или ты, поп?

- Покайтесь, душегубы! Уйдите с дороги греха и бог простит вас!

- Значит всё-таки ты, иерей. Так я и думал, что ты доносишь в Тайную канцелярию. Только почему они прислали монаха, а не отряд гвардейцев?

- Не ведаю о чём ты.

- Всё ты понимаешь, святоша. Попытать бы тебя, да некогда, и не важно уже всё это. Где твой корабль, моряк?

- В Петербурге.

- Не лги. Я давно за тобой слежу, унтер-лейтенант. Ведаю, что бот, которым ты командуешь, всегда останавливается в устье Луги, когда ты навещаешь своё поместье. Нам он пригодится, чтобы в Швецию перебраться, раз тут ищейки по нашу душу появились. А пока нужно убедиться, что никто из вас не послал весточку в Ямбург помимо мальца, которого мы успели перехватить. Об этом расскажешь нам ты!

Палец атамана шайки упёрся в трактирщика, который мгновенно посерел от страха. Пара разбойников ухватили его за руки и поволокли к печке, в топке которой уже раскалилась кочерга. Рот бедняги заткнули кляпом. Стены дома были достаточно толстыми, чтобы не пропускать крики наружу, но разбойники решили подстраховаться от случайных посетителей.

Не добившись ответа от измученного мужика, через час главарь буднично и страшно перерезал ему горло.

- Кого следующего пытать будем, атаман?

- Некогда уже. Темнеет, а до утра нам нужно добраться до корабля.

Пленникам запихали кляпы в рот. Всех отвели во двор, где затолкнули в телегу и бричку, а сверху присыпали сеном от посторонних глаз. Пара преступников взялись за вожжи, а остальные оседлали лошадей. Арсений сквозь сено видел, как телеги покинули двор трактира и поползли по раскисшей осенней дороге в надвигающейся темноте. Вместе с ним в бричке оказался связанный моряк. Прошёл немало времени, когда слабая возня с его стороны дала результат. Каким-то образом он освободил руки от пут и помог сделать то же самое иеромонаху. Самым слабым шёпотом прямо в ухо объяснил план побега.

- Где-то здесь должна быть моя деревня. Нужно одновременно бежать в лес, но в разные стороны. Я влево, ты в право. Беги, петляй, Ваше преподобие, потом схоронись. Разбойники не станут долго искать нас в потёмках в лесу. Потом выбирайся осторожно к людям, а я в это время организую погоню за душегубами.

- Что с теми, в другой телеге?

- Бог поможет им.

Откинув копну сена, монах и моряк спрыгнули с брички и прошмыгнули в лес так быстро, что бандиты закричали и схватились за оружие только, когда беглецы были уже среди деревьев.

Арсению очень не хотелось заблудиться и он, ориентируюсь на крики, сделал по лесу небольшой крюк и спрятался под кустом совсем рядом от дороги, только чуть впереди. Разбойники некоторое время ругались, потом главарь отдал команду прекратить преследование.

- Бросаем телеги, едем к пристани верхом.

- Что с пленниками? Может, стоит их тоже прирезать, чтобы молчали?

- Нет смысла. Беглецы молчать не будут и скоро организуют погоню. У лейтенанта тут недалеко своя деревенька. Наверняка туда побежал, крыса корабельная! По коням!

Вскоре весь отряд рысью проехал мимо по дороге к реке и морю. Выждав немного, иеромонах направился к телеге, чтобы развязать голландца, мальчишку и собрата-священника. Но шум с другой стороны заставил его снова затаиться. Это оказался отряд из Сойкино. Несколько всадников во главе со старостой, но в основном пешие мужики, вооружённые всяческим дрекольем. Когда монах выбрался на свет факела его с перепугу чуть не проткнули настоящей рогатиной.

Развязали пленников. Артемьев, избавившись от кляпа, вознёс благодарственную молитву, а голландец принялся ругаться на своём языке. Староста между тем сообщил, что тревогу поднял местный пьянчуга, сумевший пробраться в поисках выпивки в закрытый и брошенный трактир и обнаруживший ещё не остывший труп его хозяина. Староста почтительно кланялся столичному гостю и был рад, что кто-то вместо него станет командовать дальше.

Шли вдогонку по ночному лесу быстро. Вряд ли медленнее тех, кого преследовали. Дождь закончился, тучи разогнал ветер, и дорога уже была хорошо видна в лунном свете. Через пару часов показался берег Луги, а еще через какое-то время отряд добрался до большого села в устье реки. Выбрались в центр поселения. Батюшка Тимофей поднял местного священника и вскоре над окрестностям с колокольни загудел тревожный набат. В ответ где-то на другом краю села послышались выстрелы.

-Быстрее! Они вот-вот ускользнут! - крикнул Арсений.

Основная масса отряда, не задерживаясь, пошла к пристани, но было уже поздно. Искомый бот уже отвалил от причала. Похоже, разбойники смогли под угрозой оружия заставить захваченных вместе с корабликом моряков поднять парус. В ответ на гневные крики крестьян с судна грянул ружейный залп, и толпа мгновенно разбежалась по берегу. Как раз в этот момент на взмыленных лошадях примчался Сенявин с парой вооружённых спутников. Но их ответные выстрелы не принесли заметного результата. Корабль всё дальше уходил от берега. Ночной бриз ему благоприятствовал.

- Мой бот! - Сенявин чуть не плакал. - Я потерял свой корабль!

Глава 13

Сегодня меня навестил Ушаков. Аудиенция вне плана, значит, у него есть важные новости. Но разговор начали с текущих дел. В полки отосланы инструкции по подбору жандармских офицеров. Чтобы не раздувать расходы, решили поручить такую работу по совместительству какому-нибудь из командиров рот. Помимо повышения к окладу и ускоренного чинопроизводства жандармы получали массу не простых обязанностей. Писать ежемесячные доклады, следить за моральным состоянием военнослужащих, пресекать воровство и измену, контролировать обстановку не только в полку, но и на территории постоянного или временного квартирования своей воинской части.

Помимо военной жандармерии начата работа по созданию провинциальной сети Тайной канцелярии. Уже разослали представителей во все губернские города. В Москве, где находился формальный начальник Ушакова, губернатор Ромадановский, Преображенский приказ итак уже много лет работает. После переезда в Первопрестольную мы планировали объединить обе столичные конторы под эгидой третьего отделения моей канцелярии.

Ушаков выглядел довольным. Иметь своих людей во всех воинских подразделениях и землях дорогого стоило в иерархии власти.

После разговора о реформах тайной службы генерал передал мне журналы регистрации входящих и исходящих документов и стопку бумаг, накопившихся за несколько дней. Всякие доношения, протоколы допросов, письма. С каждым его очередным приходом стопка бумаг для высочайшего ознакомления становится всё больше. Писари третьего отделения, зная о моём пристальном внимании, скрипели перьями неустанно. Эдак, скоро Ушакову понадобятся носильщики для переноски бумаг.

Почему я занимаюсь этой рутиной? Почему не доверяю своим подчинённым проводить аналитику и давать мне только минимальный отчёт о самом важном? Дело в том, что интересная информация, проходя по иерархии, доходит до меня в сильно урезанном и искажённом виде. Бывают 'мелочи' которые можно увидеть только в первичных документах. Если для других ведомств это не критично, то внимание к мелочам в деятельности тайных служб критично для моего выживания. Впрочем, просматривал бумаги я по диагонали. Беру лист, цепляю взглядом заголовок, пару секунд прочеркнуть взором строчки букв. Если ничего не зацепило разум - беру следующий лист. Иногда делаю пометки у себя в блокноте. Ушаков в это время почтительно наблюдает за процессом, положив широкие ладони себе на колени. Время от времени даёт пояснения на возникающие вопросы.

Сегодня, впрочем, ещё в журнале входящих бумаг я увидел несколько упоминаний о неких событиях в Ямбургском уезде. Похоже, Тайная канцелярия нашла ещё одну ниточку к тем, кто готовил покушение на мою жизнь.

- Расскажи об этом, Андрей Иванович.

- Их было пятеро. Переодеты в форму солдат гарнизонных войск. После того как уничтожили банду Рябого они скрывались в лесах неподалёку от Сойкиного Погоста. Делали вид, что заготавливали лес для стройки, а на самом деле ждали, пока утихнут их поиски в окрестностях Петербурга и у них появится шанс перебраться за границу. Такая возможность появилась после захвата корабля, которым командовал местный помещик Иван Иванович Сенявин.

- Кем он приходится братьям-адмиралам?

- Сын, младшего, контр-адмирала. В последний момент разбойники чем-то выдали себя. Их заподозрил случайно оказавшийся там небезызвестный вам иеромонах Арсений.

- Случайно? Видимо он очень везуч, раз второй раз выходит на след разбойников, которых не может несколько месяцев найти третье отделение.

Или этому помогает бог, благосклонный к пока ещё не провозглашённому святому.

- Сожалею, Ваше величество, но пока у меня мало людей, чтобы прочесать все окрестные леса.

- Что мне твои сожаления, Андрей Иванович, если изменники опять ускользнули?

Время от времени нужно сбивать излишнюю самоуверенность с подчинённых. Андрей Иванович принял удручённый вид.

- Куда они могли податься? К шведам?

- В любую точку на балтийском побережье, Государь. В погоню отправился корабль с моим помощником, князем Урусовым. Он найдёт их где бы то ни было! Но для поимки придётся использовать возможности наших послов в Копенгагене, Стокгольме или у поляков.

- Поговори об этом с Остерманом. Есть что-то ещё по этому делу?

- По новым подробным описаниям преступником мы сумели опознать главаря шайки. Некто Лунин, поручик первого Петербургского гарнизонного полка. Служил в гвардии, в Семёновском полку. Год назад за разбойное нападение на дом одного купца переведён из гвардии в гарнизонный полк.

- Разбой? Почему так мягко наказали?

- Зачли в его пользу отличия во время персидского похода.

- Ему кто-то покровительствовал?

- Дружил с майором Шепелевым. Один из участников его дебошей. Был на хорошем счету у тогдашнего командира полка Дмитриева-Мамонова.

- Кто-то из них мог впоследствии приказать Лунину уничтожить ватагу Рябого?

- Вполне возможно. Нужно ваше разрешение на допрос всех причастных.

- Допрашивайте, не глядя на чины. Слишком уж затянулось это дело! Найди того, кому тайно служил Лунин, Рябой и их люди. Проверьте всех, кто общался с Луниным последнее время.

Дело ясное, что дело по-прежнему тёмное. Разумеется, Шепелев и Дмитриев-Мамонов будут отрицать свою причастность к разбойным делам своего бывшего подчинённого. Пытать их? Посмотрим, не будем торопить события, может быть, появятся ещё ниточки. Надежда, что Урусов отловит ловких ребят в шведских землях, слаба.

(24/03/15)

Архиепископ Георгий, в миру Дашков, тоже запросил внеочередную аудиенцию и, разумеется, сразу её получил. Хотя первенствующим в Синоде формально считается Феофан Прокопович, но настоящий авторитет и власть у его противника, главы Ростовской епархии. Источник силы Прокоповича - конформизм и всемерная поддержка самых неприятных для церкви царских идей. Соответственно, сами православные иерархи, его мягко говоря не любят и поддерживают более консервативного владыку Георгия.

Церковь по-прежнему является одной из самых мощных сил в стране, сравнимой с дворянством, армией и бюрократией. Шестьдесят тысяч священно и церковнослужителей, сотни тысяч зависимых крестьян, более десяти тысяч церковных приходов и свыше тысячи монастырей. Дед попытался поставить эту махину под контроль. После смерти последнего патриарха Адриана Пётр I добился назначения Стефана Яворского всего лишь 'экзархом, блюстителем и администратором Патриаршего Стола', а чуть позже Президентом Синода. Эдакий министр по делам церкви. Со смертью Стефана ликвидирован и сам пост президента Синода, в котором теперь трое формально равных иерархов: митрополит новгородский Феофан Прокопович, архиепископ Ростовский Георгий Дашков, архиепископ тверской Феофилакт Лопатинский.

Начали разговор мы с текущих вопросов. В дополнение к двум духовным академиям, Киевской и Московской, уже несколько лет как начали создаваться архиерейские школы, которые позже назовут семинариями по названию общежитий для учащихся. Пока что кроме двух школ в Петербурге уже активно работают подобные училища в Москве, Ростове, Чернигове и далёком Тобольске. Преподавали в них на латыни, но я попросил подумать, как перевести обучение на русский язык. Прокопович, как самый шустрый, в своей школе это уже организовал. В ростовской епархии предшественник Дашкова Димитрий тоже пытался отойти от латинской моды, так что мой собеседник охотно поддержал мою идею. Латинян он не любил. Я же решил двигать идею просвещения дальше.

- Подумай, Владыка, как организовать в приходах обучение детей письму и закону божьему, хотя бы азов, но для всего населения.

Архиепископ начал сетовать на недостаток средств, а я намекнул, что можно духовенство освободить от некоторых повинностей: постойной, подводной и караульной. Голицын, конечно, меня 'загрызёт' за очередную бюджетную инновацию, но церковник воодушевился. Всё же учить детишек менее хлопотно, чем стоять в карауле, возить грузы или терпеть буйных соседей в доме. Однако на следующую просьбу увеличить количество богаделен для стариков и сирот снова озаботился и напомнил, что немощных в России много, но как их кормить всех?

- Вы главное начните работу, проведите инспекцию действующих богаделен, соберите сведения, сколько не хватает средств и продовольствия. Отделите бродяг и всяких сомнительных личностей в заведения похуже. Организуйте попечителей из местного земства. А где-то и казна сможет помочь.

Есть в Синоде так называемый второй апартамент, занимающийся церковными землями. Руководят им светские чиновники. Думаю, они справятся с улучшением состояния богаделен и сиротских домов. Особенно если привлекут к этому формируемые сейчас уездные земские общества.

- Как продвигаются дела с новым изданием славянской Библии?

Ещё семь лет назад Феофилакт Лопатинский и Софроний Лихуд закончили новую редакцию священной книги на русском языке. Предыдущее издание имеет уже солидный возраст, лет шестьдесят, и если я не вмешаюсь, обновления придётся ждать ещё четверть века.

Георгий заверил меня, что поговорит со своим коллегой и Синод в самое ближайшее время начнёт подготовку к печати. Тут же встал вопрос о публикации полемического труда 'Камень веры' Стефана Яворского. Дашков горячо настаивал на необходимости борьбы с проникновением лютеранской ереси в Россию.

- Я не против, печатайте.

Надеюсь, большого вреда от оживления богословских споров в стране не будет. По крайней мере в известной мне истории ничего особого после этой публикации не произошло.

Поговорили о расширении пределов распространения православной веры.

- Направляйте побольше миссионеров в Поволжье, на Кавказ, в Сибирь. Нужно всемерно опекать язычников или те народы на Кавказе, что перешли когда-то из христианской в магометанскую веру. Подготовьте предложения по трёхлетнему освобождению от податей и повинностей для новокрещённых. Да и преступления язычникам можно какие-то простить с переходом в православную веру. Чтобы не наломать дров, в епархиях Поволжья и Сибири нужно создать новокрещёнские конторы, которые будут этим заниматься.

⇐ Предыдущая 6 7 8 9 101112 13 14 15 Следующая ⇒