Николай Скотос 5 страница

Через некоторое время, когда кровь начинает разливаться, словно река малинового цвета, по полу, Люцифер встает и пинает ногой безжизненные тела, сваливая их в одну кровавую кучу. Он переступает через них, как через мусор, и в несколько коротких шагов оказывается там, где я неподвижно сижу, словно камень, и сжимает мой подбородок окровавленными пальцами, достаточно грубо, чтобы заставить меня ахнуть. Впервые на протяжении всей ночи я ломаю характер, и я знаю, что он просто наслаждается тем фактом, что все еще может пробудить мою слабость.

- Будь осторожна со своими желаниями, милая, - шепчет он, касаясь губами моего уха. Его дыхание такое же горячее, как его леденящий тон. - Я даже не старался.

И на этих словах, он отпускает меня и поворачивается, оставляя остальных за столом ошеломленными и молчаливыми. Я принимаю это как сигнал, что мне пора уходить, и когда я, наконец, добираюсь до комнаты, Саския помогает мне добраться до ванной, прежде чем меня рвет на пол. Моя нечестивая служанка не говорит ни слова, отчего звуки моей рвоты становятся лишь громче. Когда я полностью опустошаю желудок, она помогает мне в ванне, а затем поворачивается и убирает беспорядок.

- Прости, - хриплым голосом говорю я, - Пожалуйста... я всё уберу.

Саския качает головой.

- Не волнуйся. Я думала будет гораздо хуже, чем простая уборка. Ты справилась, лучше, чем я ожидала.

Сегодня я не скрываю слез от Саскии. Да и она, вроде, не против них.

Следующим утром на прикроватной тумбочке меня ждет конверт. Я даже не хочу думать, как он сюда попал и когда. Я быстро разрываю его и, вытащив пергамент, читаю с широко раскрытыми глазами элегантный свиток.

- Бал? - выдаю я, когда Саския входит ко мне с подносом. - Он устраивает бал в мою честь?

Я замечаю, что руки Саскии дрожат так, что посуда на подносе начинает греметь. Почему-то Саския выглядит сегодня еще бледнее, чем обычно.

- Я так понимаю, это плохо? - спрашиваю я, одевая шелковый халат, который идеально соответствует моей смехотворной пижаме. К чему я здесь и могу привыкнуть, так это к качественным тканям. Моя кожа еще никогда не чувствовала такой роскоши.

Саския ставит поднос и опускает голову, ее голос такой тихий, что мне приходится напрячься, чтобы услышать то, что она говорит.

- Он пригласит элиту с каждого круга Ада, включая отца Николая. Его главные советники и воины также будут присутствовать.

Теперь я понимаю, почему руки у нее трясутся.

- Чего мне следует ожидать?

- Танцев, шампанского, музыки.

Я хмурюсь.

- Перед публичной казнью? Или мы будем вальсировать вокруг массовой оргии?

Саския качает головой, и я думаю, что она почти улыбается, показывая блестящие, острые, как бритва клыки. Я никогда раньше не видела ее зубов, и черт возьми... я не была готова к этому.

- Ничего подобного. Он никогда бы не представил тебя публике в сопровождении такой глубости.

- Так почему я должна волноваться?

Саския продолжает расставлять тарелки, хотя я много раза говорила ей, чтобы она этим не занималась.

- Он хочет очаровать и соблазнить тебя, чтобы ты почувствовала себя королевой среди самых ужасных монстров. Публично представив тебя, он перейдет к следующему этапу своего плана.

- И какой следующий этап? - спрашиваю я, ковыряясь в тарелке с ягодами, стоящей среди блюд из яиц, бекона, колбасок и блинов. Чревоугодие кажется естественным явлением.

- Жениться на тебе.

Не осознано я раздавливаю невинную голубику между пальцев, оставляя пурпурную жижу скатываться вниз по моей ладони.

- Да иди ты.

Глаза Саскии расширяются от паники, прежде чем до нее доходит смысл моих слов. Ей потребовалось время, чтобы привыкнуть к моим бурным эмоциям и выражениям.

- Он впадает в отчаяние. Твоя единственная благодать в том, что ты не отдала ему свое тело. После уже будет невозможно ему сопротивляться.

На щеках появляется румянец, и я опускаю глаза.

- А что будет, если я отдамся ему? - шепчу я.

Я слышу, как она резко вздыхает и отвечает:

- Значит он полностью завладеет тобой.

Я смотрю в ее большие черные глаза, такие безграничные, как мой страх. Я не могу сказать ей, что я сделала. Не могу никому рассказать. Но если то, что она говорит, правда, то я теперь собственность Люцифера? А его поиски наследника... что если... что если... Я обхватываю живот. На прошлой неделе меня много раз тошнило, но я списывала это отвратительными проявлениями жестокости, которые мне приходилось терпеть каждую ночь. Я не могу... это физически невозможно.

Верно?

Я пролистываю мысленную картотеку моих воспоминаний, возвращаясь на вечеринку к Наблюдателю. И мой мир, каким бы мрачным и безнадежным ни был, разлетается вокруг меня осколками окровавленного стекла и щебня.

" Не давай своим гормонам взять над тобой вверх. У тебя овуляция. Нефилимы и Камбионы очень похотливые существа".

Именно это Лилит сказала мне, когда мы вошли в особняк Наблюдателя. Но учитывая, через что я уже прошла, она могла просто соврать мне. На самом деле я уверена, что так оно и есть. Возможно, она просто хотела, чтобы я переспала с Легионом.

Что я и сделала.

Несколькими днями позже.

Черт.

Может быть, я слишком хорошо играю роль шлюхи.

Даже если бы у меня не было овуляции, я все равно могла забеременеть после того как переспала с Легионом? Он кажется не беспокоился о защите, я точно уверена, что он кончил внутри меня. Черт, я чувствовала это. Его мощнейшей кульминации, которая наполняла меня, хватило, чтобы я испытала самые невероятные оргазмы в своей жизни. Я до сих пор могу чувствовать, как он пульсирует и разбухает во моих чреслах. Эта нечеловеческая сила и мощь заставила мое тело содрогаться в течение часа.

А Люцифер... тот эротичный, чувственный и, черт подери, умопомрачительный опыт, был ли он реальным? В тот момент, когда Легион пробился сквозь мою дымку похоти, иллюзия рассеялась, и я, прижавшись к двери, трахала себя пальцами. Всё это могло стать плодом моего воображения, обман внушаемый самим Дьяволом. Что означает, что он никак не мог заниматься со мной сексом, и что бы я ни чувствовала - в сердце или животе - к нему не имеет никакого отношения.

Так что же я чувствую?

Точно сказать не могу, но я безоговорочно уверена, что в моем животе ничего нет, кроме стыда, сомнений и страха. Но могу ли я признать это? Даже самой себе?

Краем глаза я вижу изумительный полуночный оттенок синего, который заставляет меня отвлечься от призрачного секса. Молча, в нескольких шагах от меня Саския стоит и держит в руках платье, самого насыщенного океанического оттенка. Пышная юбка из тюли, украшенная кристаллами, в виде каплей оникса. А лиф без бретелек с кружевом заставляет его выглядит его от кутюр, а никаким-то клочком дешевой ткани. Конечно, это красиво и выбрано специально для меня. Я уверена, Люцифер знал, что платье прекрасно будет сочетаться с моими волосами. Это отвратительно, как хорошо он думает, что знает меня.

- Нам пора собираться, - сообщает Саския.

Я хмурюсь.

- Но ещё утро. Бал через несколько часов.

- Знаю, - отвечает она, уставившись черными глазами на гнездо у меня на голове и размазанную тушь под глазами. Потрёпанный енот - идеальная фраза для описания моего внешнего вида. - Мы должны были начать еще вчера.

Святые угодники. Саския пошутила. И это именно то, что мне нужно, чтобы на какое-то время отвлечься от беспокойства, которое в настоящее время съедало меня. Беспокойство... или что-то другое.

Глава 8

Когда я смотрю на себя в зеркало, прикрепленное к двери шкафа, я едва могу сдержать вздох. Определенно далеко от тех откровенных нарядов, которые я носила на прошлой неделе, и должна признать - я никогда не выглядела более элегантно. Саския стоит позади меня и её переполняет молчаливая гордость. Я поворачиваюсь, чтобы улыбнуться ей, эмоция настолько чужда мне, что у меня буквально болят мышцы на лице. Когда я в последний раз чувствовала счастье, хоть на мгновение?

- Вы прекрасно выглядите, мадам, - говорит она, её хриплый голос переполняют эмоции.

- Всё благодаря тебе. Спасибо, Саския.

Она склоняет голову в кротком кивке, прежде чем протянуть мне небольшую сумку.

- Это будет под кроватью.

В недоумении, я хмурюсь.

- Что это?

- То, что может понадобиться позже.

Её расплывчатый ответ не рассеивает моё замешательство, но прежде чем я могу найти ответы, в дверь стучат. Я мгновенно напрягаюсь, но увидя отсутствие страха на лице Саксии, расслабляюсь.

- Ну, ничего себе. Впечатляет, - мурлыкает Нико, после того как Саския его впускает. Он облачен в сине-черный смокинг, от которого его глаза цвета аквамарина становятся ещё бледнее. Его обычно взлохмаченные волосы зачесаны назад. Он похож на одного из членов Темной королевской семьи, которым, впрочем, и является, и от этого внутри меня что-то передергивает. Словно мое тело реагирует на силу.

- И как так вышло, что ты моя пара? - спрашиваю я, уперевшись наманикюренной рукой в бедро. С тех пор, как Люцифер застукал Нико в моей комнате со мной полуголой в придачу, отношения между ними, мягко говоря, стали напряженными. Нико играл роль шлюхи на высшем уровне, как всегда, но я точно могу сказать, что он и Люцифер отдалились друг от друга. Игривое подтрунивание между ними временами казалось вынужденным и неловким, и я определенно боялась за безопасность Нико. Если бы не его особые обстоятельства, я почти уверена, что его бы разорвали на куски прям там, пока я, лишь в нижнем белье, смотрела бы на все это в полном ужасе. Поэтому тот факт, что Нико разрешили - или поручили - сопроводить меня на бал, казался странным. Может, нас хотят подставить. Может это вообще не вечеринка, а казнь.

- Думаю, просто повезло. У тебя все есть самое необходимое? - спрашивает он, посмотрев сначала на меня, а потом на Саскию. Я замечаю, как Саския кротко кивает. Впрочем, я не задаю вопросов. Не тогда, когда мое сердце и разум все еще переполняет страх. Ни Сатана, ни пребывание в комнате с самыми опасными существами, не имеют к этому никакого отношения.

Нико предлагает мне руку и, затаив дыхание, я принимаю ее, позволяя Нико вывести меня в коридор. За пределами стен моей спальни мы не разговариваем. Вместо этого мы идем в тишине и кажется, что проходит целая вечность, когда мы достигаем позолоченной лестницы, на которой толпятся десятки сверхъестественных людей, без сомнения, одетых в шикарные наряды. Яркие, сверкающие красные, снежно-белые, мерцающие черные. Все сливается воедино. И, судя по огромному количеству алмазов и драгоценностей, только элита со всех кругов ада сегодня здесь присутствует.

Нико сжимает мою руку.

- Готова? - бормочет он, глядя вперед. Я боюсь проследить за его взглядом.

- Как никогда.

Он делает первый шаг и тянет меня с собой. Когда мы поднимаемся по лестнице, каждый смотрит на нас с садистским восторгом. Как будто от нашего присутствия исходит эротический импульс, заставляющий всех присутствующих оборачиваться на нас. Если бы не изысканные смокинги и великолепные бальные платья оттенков драгоценных камней я бы подумала, что меня сопровождают на собственную казнь. Неделю назад я бы балансировала между непреодолимым страхом перед неизвестностью и благоговением перед окружающим меня великолепием. Теперь я знаю, что ничто не является тем, чем кажется. Красота-это лишь иллюзия, чтобы отвлечь внимание от уродства, пульсирующего в этих стенах.

Пока мы поднимаемся по лестнице, меня раздирает чувство беспокойство, которое заставляет сердцебиение размыться в одном ритмичном потоке, подобном гудению, исходящему из груди Легиона. Даже если бы я не видела, как они пялятся, я бы их чувствовала. Тихие разговоры цепляются за крошечные волоски на шее, лаская, покрытую мурашками, кожу шептанием и резким хихиканьем. Они ждут, чтобы увидеть ее, девушку, которую Люцифер хочет сделать своей королевой. И они совсем не впечатлены его выбором.

- Подбородок выше, глаза вперед, - бормочет Николай, едва шевеля губами. Еще одно обнадеживающее сжатие.

Я делаю, как мне велят, пока он ведет меня к бальному залу. Все выгравировано золотом. Стены, яркие и поразительно белые, расписаны золотым узором вдоль бордюров и колонн. Дизайн сливается с резным потолком с самой большой, самой захватывающей люстрой которую я когда-либо видела. Она больше, чем моя комната, и на каждом уровне, кажется, все больше хрустальных капель, чем на предыдущем. В комнате огромное количество дорогих произведений искусства Люцифера, они достаточно большие, чтобы заполнить высокие стены и выделятся на фоне великолепной архитектуры. Каждое произведение находится в позолоченной раме с драгоценными камнями, отражающимися в мраморном полу. Я не сомневаюсь, что мы стоим на достаточном количестве золота, чтобы покормить всю планету и искоренить голод на земле.

Всё пространство - это история чрезмерного богатства и роскоши, переполняющаяся нотами эротики и лукавства. Это как каждый смертный грех в одной комнате. Там, где столовая была залита цветами смерти и власти, эта комната является царственной и изящной, граничащей с безвкусицей, с ее впечатляющими колоннами Барокко и расписным потолком, отражающим то, о чем я только читал в книгах по истории в школе.

- Микеланджело, - замечает Нико, следуя моему восхищенному взгляду.

- Ха?

- Потолок. Слыша о Сикстинской капелле? Один и тот же автор.

- Хочешь сказать... Микеланджело... здесь?

Я сжимаю губы, чтобы челюсть не упала.

Нико кивает.

- Талантов, дарованных Богом, ему показалось мало. Люцифер заключил с ним сделку, от которой Микеланджело просто не мог отказаться.

Инстинктивно я оглядываю комнату, удивляясь, сколько из этих картин было сделано художниками, на которых он повлиял. Люцифер говорил, что Бог часто оставлял молитвы без ответа, и он появлялся на Его месте, даруя свои собственные дары и наказания. Все эти люди, ищущие во времена безнадежности помощи от своего спасителя, были встречены завуалированными обещаниями и обманом. Они продали души за свои мечты, а у него на руках их контракты. Я даже думать не хотела о жестокой цене.

- Смотри в оба глаза, Идди. Я дам тебе знать, когда придет время уходить, - прошептал Нико прямо у самого моего уха. Затем он отходит и целует мне руку. - Ты прекрасно выглядишь.

Я краснею, когда его холодные губы касаются моей кожи. Он не сводит с меня пронзительные глаза, обрамленные самыми темными и густыми ресницами, и от этого взгляда у меня внутри вспыхивают эмоции, которые я до конца сама не понимаю.

- Почему мне кажется, что ты так говоришь " прощай"? - мой голос трещит под напряжением моего замешательства.

- Никогда не говори " прощай", Иден, - говорит он, все еще держа меня за руку. - Никто никогда не исчезает навсегда.

Пока я размышляю над его словами, Нико растворяется в толпе. Но прежде чем меня захлестнет волна тревоги, толпа изыскано одетых людей, начинает расступаться, уступая место хозяину их душ и правителю их страхов. Люцифер шагает через ряды людей, его каждый шаг продуман и плавен. Его лицо, словно совершенная фарфоровая маска, и, хотя его тело не так слажено, как у змееподобных охранников, стоящих по периметру комнаты, присутствия Люцифера достаточно, чтобы заставить самых сильных воинов упасть к ногам повелителя ада. Мужчины и женщины - боги и монстры - смотрят на него со страхом и желанием. Они хотят быть им. Они хотят трахнуть его. Но он пугает их, заставляя похоть и чувство самосохранения бороться друг с другом.

Мне неприятно это признавать, но я понимаю это безумие. Он-воплощение всего, что я ненавижу и хочу, обтянутый в смокинг, который выглядит так, как будто кусок за роскошным куском сшит на его великолепное тело.

Его глаза, словно две галактики, приковывают меня там, где я стою на сапфировых шпильках. Рефлекторно приоткрыв рот, я глубоко вздыхаю, пробуя изменение в атмосфере. В воздухе ощущается электрический заряд, который шипит на моем языке, пробуя огонь и секс. Словно его сущность изменилась на все сто восемьдесят градусов, и человек, с которым я обедала каждый вечер - человек, который привел меня в свою комнату и смеялся со мной за блинчиками - был лишь частью его невероятного могущества. Я вижу его сейчас, как и раньше. Не просто неописуемо красивого, элегантного и смертельно опасного. Я вижу короля, стоящего передо мной.

- Это цвет идет тебе, - говорит Люцифер, касаясь кружевного лифа моего платья. Инстинкт подсказывает, что нужно отшатнуться от него, но что-то другое - что, не могу точно определить - удерживает меня на месте.

- Спасибо, - отвечаю я, потупив взгляд. Смотреть на него, когда он так близко ко мне, кажется невозможным, словно мои глаза могут сгореть.

- Ты прекрасна, Иден. Я рад, что ты пришла.

- А разве у меня был выбор? - отвечаю я, не успев вовремя заткнуться. Сейчас не время ворошить прошлое. Бросить ему вызов, когда мы одни, или даже перед Николаем или суккубами дело одно. А в комнате битком забитых его почитаемых подданных? Самоубийство.

- У тебя всегда есть выбор, Иден. Ты сама решила пойти со мной. Ты взяла меня за руку, - отвечает он, убрав руку с кружева, Люцифер едва касаясь проводит кончиками пальцев по моей руке. Он берет мою руку и переплетает пальцы, чтобы наши ладони прижимались друг к другу. Ощущение его кожи вызывает покалывание от груди до самых внутренностей, я задыхаюсь.

- Да, - успеваю я сказать.

- Сожалеешь? Теперь, когда ты знаешь правду? Теперь, когда видишь, что Легион только использовал тебя? Он заявлял, что жизнь отдаст ради тебя, но... где же он?

Взгляд мечется по комнате, когда я пытаюсь проглотить острую правду. Он прав. Уже прошло несколько дней, а может и целая неделя. А Легион так и не пришел. Он сказал, что защитит меня или умрет, пытаясь защитить. И самое жалкое в этом, что я верила ему. Как бы я ненавидела его за то, что он не рассказал мне об Адриэль, и как бы мне не было больно осознавать, что я действительно не стою спасения, я все еще слепо и глупо надеялась, что он придет в сверкающих доспехах и вытащит меня из этой геенны огненной.

Большая ошибка.

Он не придет. Никогда.

И когда я стою здесь, в платье и в туфлях, которые, вероятно, стоят больше, чем моя годовая зарплата, окруженная красотой, искусством и богатством, всё, о чем я могу думать, насколько глупо я верила, что кто-то может увидеть во мне больше, чем простую нервную, безродную девушку. Что я действительно могу быть сильной и выносливой. Что он будет довольствоваться ей и только ей одной.

- Эй, эй... - Люцифер теплой рукой нежно обхватывает мою щеку и обращает мой бесцельный взгляд на себя. Великолепный зверь передо мной триумфально улыбается. - Это вечеринка, моя дорогая. Мы должны праздновать.

Прямо по сигналу, официант останавливается перед нами, держа поднос с наполненными шампанским бокалами. Люцифер берет по одному для каждого из нас.

- За будущее, - произносит он и поднимает бокал. - За нас.

Я сглатываю и потом выдавливаю из себя улыбку.

- За нас, - говорю я, подняв свой бокал.

Люцифер чокается бокалом с моим, и затем выпивает, не сводя с меня глаз, я делаю то же самое. Опустошив бокал всего за несколько глотков, я игнорирую как внутри все переворачивается. Не уверена, что он приготовил для меня сегодня, но, если мои подозрения окажутся верными, мне понадобится вся помощь, которая попадется под руку - алкоголь и все остальное.

- Потанцуем? - говорит он, забирая мой пустой бокал и ставит на поднос. Официанты порхают вокруг нас, не толпясь около нас, но предвидя наши желания.

- Почему бы нет? - я вкладываю руку в его. Даже со всеми знаниями и притворной отчужденностью, я не могу подавить покалывание, которое вызывает его прикосновение. Толпа снова расступается, когда Люцифер ведет меня в центр танцпола и кладет руку мне на талию. Я никогда так не танцевала, но Люцифер ведет меня с такой легкостью, что мои движения становятся такими же плавными, как и у него. Словно я вступила на его облако и теперь нахожусь на шлейфе из тюли и шелка. Я даже не чувствую мраморного пола под ногами. Музыка классическая, но в ней есть что-то столь странно мелодичное, что я нахожусь в восторге от сложных звуковых рядов и клавишных. Это как симфония тел - легкая и изящная - песня только для двоих. Мы кружим в танце по комнате, пока оркестр создает нашу собственную историю - одну из тьмы, смерти и разжигающей похоти. Ужас от предыдущей ночи забыт, словно ее и не было. Как будто я представила это сама себе, и этот грациозный, элегантный мужчина никогда бы не запачкал свою красоту кровью. Может, это был плохой сон. Может быть, мой разум создал иллюзию монстра и заставил увидеть то, во что я хотела поверить. Не уверена. Честно говоря, я сейчас ни в чем не уверена.

Когда я наконец осмеливаюсь посмотреть вверх, и при этом боясь, что наступлю ему на ногу, я нахожу, что Люцифер смотрит на меня с любопытной улыбкой на губах.

- Что?

- Осторожнее. А то я поверю, что тебе нравится, - с усмешкой предупреждает он, кружа нас по залу. Черный бисер на моем платье звенит, как алмазный дождь, падающий на мягкую траву.

- А что, если это так? - отвечаю я. Выражение лица каменное, а вот голос... не могу сказать искренне я или играю с ним.

- Тогда мне придется танцевать с тобой всю ночь, красотка.

Он кружит и наклоняет меня, вызывая у публики ахи и вздохи. Именно тогда я замечаю очарованную нами аудиторию.

- Они все смотрят, - шепчу я с широко распахнутыми глазами.

- И?

- И... они все смотрят. На нас.

- Ни на нас. На тебя. - Он притягивает меня ближе, так близко, что я могу ощутить жар, окутывающий его слова. - И ты разве можешь винить их за это? Когда я сам не могу оторвать от тебя глаз с того момента, как ты прибыла сюда?

У меня нет резкого ответа или драматического взгляда. Не тогда, когда его тело прижимается к моему, словно мы любовники. Точно так же я прижималась к Легиону почти неделю назад. Я должна изо всех сил помнить то ощущение. Его запах... звук его голоса... ощущение теплой кожи... я должна изо всех сил помнить об этом. И во многих отношениях я не хочу этого делать. Слишком больно.

- Что-то не так? - спрашивает Люцифер, сжав мой подбородок и привлекая тем самым мое внимание.

Я трясу головой.

- Просто пить хочется. И мои ноги... - вру я.

- Конечно. Прошу прощения.

Он останавливается, берет меня за руку и переплетает наши пальцы, прежде чем увести меня с танцпола, уступая десяткам пар занять наше место. Но прежде, чем мы сможем убежать от толпы, нас останавливает пугающе красивый, с царской осанкой мужчина с поразительными бледно-голубыми глазами. Волосы, зачесаны назад, лицо, которое, должно быть, сотворил сам Господь Бог. Даже с сединой на висках, он несомненно один из самых красивых мужчин, которых когда-либо я видела.

- Должен сказать... слухи и половины ее красоты не передают, - обращается он к Люциферу, склонив голову.

- Склонен согласится. Ставрос Скотос, с удовольствие представляю тебе Иден Харрис.

Ставрос Скотос? Должна была догадаться. И теперь, когда я знаю кто передо мной, я вижу невероятное сходство. Передо мной монстр, который убил собственного сына, и пытался уничтожить другого сына и его невесту. Правитель восьмого круга ада. И, святое дерьмо, он великолепен и притягателен, его глаза так гипнотизируют, что я даже не понимаю, что Ставрос протянул мне руку, я стаю пялюсь на него до тех пор, пока не слышу, как рядом со мной Люцифер прочищает горло.

- Приятно познакомится, - заикаясь, говорю я и протягиваю дрожащую руку. Поднеся руку к губам, я чувствую легкое холодное покалывание. Я выхватываю руку и завожу ее за спину.

- Для меня большая честь познакомится с вами, - ровным тоном говорит он, совсем не обратив внимание на мой грубый жест. Вместо этого он подмигивает мне. - Наш, Хозяин скрывал тебя ото всех нас. Надеюсь, ты не была в полной изоляции с момента пребывания.

- Ах, совсем нет, - звонко говорит Люцифер, не дав мне ответить. - Просто хотел, чтобы Иден обжилась тут до того, как она окажется рядом с волками. Кстати говоря, она в восторге от твоего мальчика.

При упоминании своего сына, Ставрос хмурится.

- Николая?

- И Дориана тоже, я так, полагаю. Ты ведь ничего об этом не знаешь?
И хотя на лице Люцифера застыла маска совершенного безразличия, я не пропускаю резкий тон в его голосе.

- Конечно же, нет, - без всяких колебаний отвечает Ставрос. - Я не выходил на контакт ни с одним из них. Они оба умерли для меня.

Люцифер кивает.

- Рад слышать. И где наш малыш Николай?

Он с притворным любопытством, оглядывает огромный бальный зал. Я молчу, отказываясь делиться хоть какой-то информацией.

- Понятия не имею. Вы уже сблизились, да? - спрашивает Ставрос. В его словах слышится вызов, и на мгновения я даже забеспокоилась о нем. Перед нами останавливается официант со свежими бокалами шампанского. Люцифер вручает один бокал мне, прежде чем взять другой для себя. Опять же, я опустошаю свой в несколько глотков. У меня нет причин воздерживаться. То, что мозг уловил ранее... глупо. Момент глупого беспокойства.

- Можно и, так сказать. Я не люблю сюрпризы, - замечает Люцифер и делает глоток. Он буравит Ставроса взглядом. - А твой мальчик, кажется, полон ими.

- Если он доставляет какие-нибудь проблемы...

- Нет. Никаких проблем, - улыбается Люцифер. - Но если они появятся, то ты первый узнаешь о них.

Ставрос, с его внушительным ростом и безмятежным очарованием, становится белым, в его бледных глазах искрится синее пламя. Он выглядит испуганным…искренне испуганным.

- Я понял, - умудряется он прохрипеть.

- Отлично! - восклицает Люцифер и хлопает его по плечу с такой силой, что Ставрос вздрагивает. - А теперь наслаждайся вечеринкой, друг мой. Прошу извинить нас.

- Что это было? - шепчу я Люциферу, как только мы отходим. Я оглядываюсь назад и вижу, что Ставрос все еще стоит на месте и наблюдает за нами.

- Ставрос когда-то был могущественным созданием. Иногда, ему нужно напоминать, что больше он ничем не правит. Ни в аду, ни на земле. Он больше не управляет своей семьей.

- Но ты позволил управлять ему восьмым кругом.

Люцифер кивает.

- Формальность. Часть пребывания у власти-это умение делегировать полномочия. Он так жаждет моего одобрения, что не посмеет бросить мне вызов. Не то, чтобы он по-настоящему когда-нибудь получит мое одобрение. Верность важна для меня, и если история чему-то и учит нас, то я никогда не смогу уважать тех, кто может навредить своим собственным детям. Тем не менее, наблюдать, как он пыхтит и вертится, как уж на сковородке, весьма увлекательно.

Я понимаю, что смеюсь над положением Ставроса и смотрю на Люцифера туманным взглядом. Последний бокал шампанского затуманил мне голову. И плюс очаровательный магнетизм Люцифера.

- Ах, ты плохой мальчишка.

Он смотрит на меня с озорством.

- Ты и понятия не имеешь насколько.

Мы подходим и останавливаемся, чтобы поприветствовать каждого ближайшего советника и высокопоставленных лиц Люцифера. И с нескончаемым запасом шампанского, мне становится все легче и легче улыбаться и притворяться, что это мое место. Огромная часть меня осознает, что это измена - я должна пинаться, кричать и вести себя перед его друзьями, как фанатичная дура. Но небольшая часть меня... наслаждается вечером. Похотливые взгляды мужчин. Восхищенные взгляды женщин. Я здесь звезда, а не второсортна девка. Ни жалкое животное, которое ходит по пятам и выпрашивает, чтобы его погладили по голове. На этот раз я чувствую себя важной и сильной. Даже с моей хрупкой смертностью я чувствую, что у меня есть преимущество, хотя я знаю, что это только потому, что со мной рядом Люцифер. Но факт остается фактом-он на моей стороне. Он не держит дистанцию и не стоит молча рядом, пока меня унижают и стыдят за то, что я наивная девчушка. Он не будет засовывать язык в глотку другой женщине, пока я сижу и смотрю на это. Черт, он за всю ночь и не посмотрел на другую, хотя нас окружают потрясающие люди, поэтому я не могу сказать, действительно ли он святой или просто не восприимчив к противоположному полу. Не знаю, что здесь происходит, что со мной происходит. Но чем дольше я с ним, тем труднее поверить, что его намерения неискренние. То как он держит свою руку на моей пояснице, предлагая свое тепло и защиту, то как он представляет меня, словно я самый важный человек в мире для него... как я могу думать о нем по-другому? Когда никто в моей жизни не проявлял такого внимания ко мне? Но мне не нужно его внимание. Правда? Я не хочу чувствовать себя сильной и привлекать к себе все общее внимание монстров, которые толпятся в комнате. Я должна сжаться и спрятаться, как делала это на протяжении всей жизни. Кем я являюсь - чем являюсь - не должно быть тем, чем я горжусь.

Внутри зарождается сомнение. В голове сумятица. Если бы меня вывернули наизнанку, все присутствующие в комнате увидели бы, какой уродливый хаос я из себя представляю на самом деле.

- Что-то не так? - спрашивает Люцифер, насупив брови. Я натянуто улыбаюсь.

- Просто нужна дамская комната.

- Я провожу тебя.

Легкий намек давления на мою спину, когда он уводит меня. Я иду на шатки ногах, пытаясь, черт возьми, оставаться спокойной и радушной. Но что-то не так. Я не... я плохо себя чувствую.

- Я буду здесь, - говорит он, когда мы подходим к двери женского туалета. Примерно с полдюжины зевак откровенно таращатся на нас

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒