Николай Скотос 4 страница

Я поднимаюсь, но отказываюсь от его руки в жесте неповиновения.

- И какие ответы я ищу?

- Почему ты здесь. Что ждёт тебя в будущем, - лепечет он, увлекая меня все глубже в свои апартаменты. Он останавливается у обычной двери и кладет руку на дверную ручку. - И кто такой, твой любимый Легион.

От одного лишь упоминания его имени я чувствую себя снова пустой, несмотря на плотный завтрак. Я хочу вернуться, убежать из этого места и притвориться, что нездоровое любопытство не съедает меня, как кислота. В любом случае всё будет ложью. Люцифер покажет мне только то, что сам захочет, чтобы я увидела. Но он же не лгал мне в том сыром подвале? Он поделился со мной правдой, пока Легион, скованный ангельским ядом, смотрел на него с ужасом. Возможно Люцифер прав. Может Легион - главный лжец в этой истории. Мне так хотелось верить во что-то, что я, вероятно, купилась бы на что угодно. Может я все время верила совсем не в то.

- Покажи мне.

Сексуально и злобно Люцифер улыбается, когда поворачивает дверную ручку. Комнату лишь освещают несколько свечей, как будто это ритуальная комната, как и у Се7мерки. Тем не менее на полу нет вырезанной пиктограммы или столбов с хранящимися на них кинжалами с кровавыми камнями в рукоятке. Вместо этого - книги. Древние скрижали покоились на полках, расположенных на трех из четырех стенах. А в центре комнаты на белом мраморном подиуме лежит книга размером с тумбочку. Трёхфутовые столбы со свечами стоят по обе стороны от нее. Я смотрю на Люцифера, который кивнув, осторожно подходит к ней.

- Библия, - отмечает он, пока я изучаю потрепанный кожаный переплёт.

Я бросаю на него косой взгляд.

- Почему у тебя есть святилище для Библии?

Он пожимает плечами.

- Почему бы и нет? Я ведь главный герой.

Люцифер идет вперед и нежно пробегает пальцами по обложке огромной книги, а затем открывает ее. Он с легкостью переворачивает страницы без колебаний или каких сомнений. Никаких звуков шипящей плоти. Никакого потрескивания пламени.

- Иден, ты знаешь, историю Легиона, которая написана в Библии?

Я опускаю взгляд на страницы, которые Люцифер перевернул. Евангелие от Марка.

- Знаю.

- Да? Потому что та история не сможет рассказать тебе того, что случилось много веков назад. Там были не просто люди, которых он мучил. Женщины. Дети. Целые деревни. Он превратил их в монстров, которые наслаждались смертью и разрушением. Они сжигали родимые дома до пепла. Они насиловали дочерей и убивали сыновей. Жестокость и хаос делали Легиона сильнее.

Я отрываю глаза от книги.

- Это было давным-давно. И не притворяйся, ведь он исполнял твои приказы.

- Легион никогда не исполнял моих приказов. Он мой брат. Равный мне. Но он не хотел ответственности и известности. Он был одержим лишь одним.

- И чем же? - шепчу я.

- Отмщением.

- Отмщением? - Я поворачиваюсь к Люциферу и хмуро смотрю на него. - За что?

Люцифер закрывает книгу и подходит к единственной стене, у которой не стоят шкафы. Кажется, что на ней нарисована фреска, охватывающая пространство по крайней мере двадцать футов в длину и пятнадцать футов в высоту. Она напоминает карту, но никакой-то там страны, о которой я могла слышать. Среди неровных линий и текстур лежит история.

- Что это? - спрашиваю я с пытливым взглядом. Там столько всего... демоны, ангелы и даже люди. Художник изобразил всё весьма детально, но это не красивое произведение. Кровопролитие, сражения и каждая сцена мрачнее предыдущей. Даже если бы я изучала ее несколько часов подряд, я бы не смогла переварить её жестокость. Как может создание, неважно бессмертное или нет, пережить такую немыслимую боль?

- Начало. Искра, которая создала твой мир. Человек родился с единственной целью - жить для Бога. Поклоняться Ему и только Ему. Дышать ради Его милости. Тебя создали смертной марионеткой, а Он твой кукловод. Но пока ты была создана по его идеальному образу, ты не была так совершенна. Ты создана, будучи обреченной на провал. И за этот провал ты будешь умолять - пресмыкаться - о Его прощении. И наш милосердный Отец дарует это прощение, пока твоя вера в Него будет непоколебима. К сожалению, некоторые из нас оказались недостаточно достойными, чтобы получить такую же благодать. Когда мы пали, то сотворили грех. Мы нарушили Божий план. Мы дали людям право выбора и свободу мысли. Глубоко и чётко чувствовать каждую эмоцию. Мы создали человечество. Вера больше не была непоколебимой. Вам разрешили подвергнуть сомнению всё это, поскольку мы попытались сделать тоже самое на Небесах. И я сделал так, чтобы вас не бросили. Вы могли жить, думать и чувствовать без Него. Вы могли бы принадлежать чему-то, быть возлюблены кем-то, кто не будет судить о вас по вашей человечности.

Повернувшись к нему, я смотрю на него и не скрываю шока на лице.

- Лжешь.

Он качает головой.

- Знаешь ведь, что нет. Как по-твоему, почему Он допускает грех? Знаешь, Он может остановить меня. Но где Он? Он слишком горд, чтобы признать, что я проблема. Что я важен настолько, чтобы Он потратил на меня время и силы. Поэтому вместо того, чтобы спасти твой мир, он предпочитает делать вид, что я ничего не стою, он лучше позволит вам страдать, чем признать, что я бросил Ему вызов.

Я смотрю на Люцифера, который без каких-либо эмоций смотрит на фреску. И если бы не резкий тон, я бы подумала, что ему все равно... что он лишен чувств. Но никто не может вынести осуждения. Даже Люцифер, при всей его пустой красоте и зловещей силе, восприимчив к эмоциональным шрамам.

- Зачем ты мне это говоришь? - шепчу я, все еще уставившись на его профиль.

- Потому что я хочу, чтобы ты поняла. Хочу, чтобы ты увидела, что я тоже знаю каково это быть брошенным и забытым. Легион и я пали не ради лживых обещаний удовольствия и беззакония. Через некоторое время мы изменились - многие из нас. И вместо того, чтобы принять происходящие изменения, наш Отец избегал нас. Стыдился нас. Я приспособился со временем... это даже мотивировало меня создать собственную империю. Легион позволил своей боли и ярости поглотить его. Он убивал ради спортивного интереса, пытал от скуки. Он выпустил мор и разжигал войны просто потому, что он это мог. Он был прекрасен, силен, как никогда, и питался, укоренившейся в нём ненавистью. Я никогда не скрывал того, что наслаждаюсь болью и страданиями других. Но Легион... в его глазах все были виновны. Он хотел уничтожить Божий план и всё, что с ним связано. И никто не мог его остановить. Даже я.

- Так как же он остановился?

Наконец, Люцифер поворачивается, чтобы посмотреть на меня, и на его лице привычная ему ухмылка. Теперь я вижу, что это ложь. Он обманывает не меня, а себя самого.

- Боюсь, это останется одной из загадок жизни. Всего за один день... его сознание переродилось. Потом пришло чувство вины и раскаяния, настолько сильные, что это чуть его не убило. Он сбежал, забрав с собой нескольких моих лучших солдат, утверждая, что исправит все ошибки, которые он совершил. - Он многозначительно выгнул бровь. - А может и нет. Возможно это часть его плана. Ходить среди людей. Создать команду обученных убийц. Завладеть доверием наивной, одинокой девочки, которая сделает все ради него, даже поставит на кон собственную смертностью. А его потерянная любовь, Адриэль, стала вишенкой на торте.

Я краснею, сдерживая слёзы унижения. " Неправда", говорю я себе. Он лжёт. Но пока мой разум и мое сердце сражаются внутри дрожащего тела, я понимаю, что часть из сказанного Люцифером - правда. Я слишком далеко зашла, чтобы отличить факты от вымысла.

- Я хотела бы вернуться в свою комнату, - заявляю я, повернувшись к выходу. Я не жду разрешения, даже не останавливаюсь, чтобы он сопроводил меня обратно в гостиную. Мне нужно сбежать из этого места и его понимающего взгляда, и росписи, нарисованной самой смертью. Не тогда, когда я легко могу себя увидеть среди насилия и бойни. Люцифер молчит всю обратную дорогу до моей комнаты, и я благодарна за это. Я бы все равно не смогла ответить, потому что горло сдавливает рвущееся наружу рыдание. Уходя, но берет с меня обещание присоединится к нему за ужином, и я клянусь, что вижу на его лице самодовольную улыбку, прежде чем он отворачивается.

Он знает, что этот раунд за ним. А я даже не пыталась обороняться.

Глава 6

Ужин проходит, как в густом тумане. Еще одно облегающее платье. Более дорогая и наивкуснейшая еда. И еще больше несвязной ахинеи от небольшой банды отбросов Люцифера. Николая, который смирился с ролью лучшего друга-мудака, и три сексуальные мегеры, хихикающие над каждым словом, произнесенным Люцифером. Клянусь, он даже не может проглотить кусок или сделать глоток, пока они не польстятся у его ног. К счастью, я должна терпеть их примыкания лишь до третьего блюда, вместо шести.

- Тебе нравятся гребешки, Иден? - невзначай спрашивает Люцифер, словно он не бросил атомную бомбу в виде правды на меня сегодня. Я провела большую часть дня, погружаясь еще глубже в свою неуверенность и замешательство. Я знала, что Легион являлся одним из самых злых существ в аду. Я просто не знала, насколько он был злым. И каковы были его намерения. Я киваю и выдаю то, что кажется считается вежливой улыбкой. Насколько мне известно, я могу гримасничать.

- Да. Спасибо.

- Отлично. На десерт я приготовил кое-что особенное.

Кровь схлынула с моего лица.

- Еще один сюрприз?

На секунду он кладет свою изящную руку поверх моей.

- Не волнуйся. Сегодня только одни удовольствия. Никаких наказаний, обещаю.

Я быстро убираю руку и прячу ее под столом.

- Эм... приятно слышать.

Но даже его обещание никак не облегчает болезненное чувство, распространившееся внутри, и остаток ужина я провожу, пиная вилкой еду по тарелке. Через некоторое время после того, как десерт унесли, нечестивая троица Люцифера извинившись уходят в заднюю часть комнаты и затем тут же возвращаются практически обнаженными. Куски лакированной кожи покрывают их соски и женские прелести. В руке каждая держит поводок, конец которых прикреплен к ошейникам трех обнаженных пленников - двух мужчин и женщины. Запястья связаны, а во рту кляп в виде шарика, они быстро шаркают на коленях, изо всех сил стараясь не отставать от своих непристойно одетых хозяек. Единственное, что удерживает меня от побега в мою комнату, тот факт, что они, кажется, готовы - взволнованы даже, словно они сами подписались на издевательства и унижения. Порочные ангелы Люцифера останавливаются перед ним с хитрыми улыбками на лицах, и играют с поводками.

- Сегодня вечером, - начинает одна (думаю, это Аманда).

- Будет не только удовольствие, - продолжает Сандра.

- А также... - подхватывает Кристина.

- Боль, - одновременно произносят все трое.

Боль? Я резко поворачиваю голову к Люциферу, как и следовало ожидать смотрит на меня, словно ждал моей реакции.

- Но ты ведь сказал...

- Т-с-с. Всё в порядке, - воркует Люцифер, его голос пропитан снисходительностью. - Они этого хотят, вот увидишь.

И я вижу. Даже больше, чем необходимо. Девушки начинают шоу, дав команду трем рабам, чтобы те поцеловали носки их высоких сапог. Достаточно невинно. Затем они переходят к более извращенным вещам - несколько хлопков по заднице " веслом", и пару ударов хлыстом. У них даже есть зажимы для сосков. Чистое БДСМ-шоу. Я даже разочарована. Я ожидала большего от сатанинских блудниц, а не сцену из какого-то романа любительской эротики или эротического фильма. Но затем становится всё... более жестоким. Я бледнею, когда три женщины надевают страпоны и покрывают их прозрачной смазкой. А когда девушки начинают трахать рабов - жестко - я чувствую вкус желчи в горле. Но их пленникам это нравится. Они даже, наслаждаются. Просят ещё и ещё, а так как это ночь удовольствий, женщины счастливы исполнить их просьбы. Но то, что действительно отвратительно, это огонь, который ревет в моем животе. Я чувствую, как горят мои щеки, как жар спускается вниз на грудь и оставляет пятна на коже, покрытой мурашками. Желание попробовать их страсть на вкус охватывает меня, наполняя рот слюной. Ненавижу то, как я себя чувствую. Ненавижу, что, глядя на них я мучаюсь от желания. Меня тошнит оттого, что я завожусь от вида, как взрослые мужчины хнычут, поскольку их тела заполнены длинными, жесткими силиконовыми членами. Я сжимаю бедра вместе, чтобы потушить жар. Моя плоть пульсирует от созданного мною трения, и я в страхе закусываю губу, чтобы сдержать стон. Загипнотизированная, я даже не моргаю, пока Кристина не заставляет всех перейти в другую позу. А потом... я едва не теряю контроль. Она скользит пластиковым членом в тело первого мужчины, тот в свою очередь трахает второго, который раздвигает бедра девушке и толкается в её влажное лоно. Сняв страпон, Аманда садится на лицо девушки и двигается в такт толчкам парня в её тело. Затем притягивает Сандру, закидывает её ногу себе на плечо и проникает глубоко в её лоно языком и пальцами. А я думала, что оргия в туалете Наблюдателя была невероятной. А вот эта... выходит на следующий поразительный уровень. И каждый хлопок, каждый стон удовольствия и каждый глубокий толчок заставляет меня содрогаться от желания. Я хочу того же. Я хочу быть там... вместе с ними. Я хочу, чтобы соки Сандры капали мне на губы. Я хочу царапать ноготками ее мягкую, влажную плоть. Я хочу ощутить член этого незнакомца внутри себя, в то время пока другой мужчина вколачивается в него сзади. Ненавижу, я ненавижу, ненавижу это, но черт возьми... так сильно желаю. И я понять не могу почему. Я чувствую, как меняюсь здесь. Мой разум - открыт, тело - горит от желания. Я думаю о вещах, на которые никогда не осмелилась даже посмотреть, не говоря уже о том, чтобы самой испытать. И вот они тут, в полном моем распоряжении. Я могу встать из-за стола, снять платье и присоединиться к ним, и никто не осудит меня. Никто не попытается остановить или пристыдить. Они бы приветствовали меня с распростертыми объятиями и отпраздновали бы мое самоосвобождение.

" Давай же", шепчет чужой голос в голове. Это даже не Адриэль. " Ты испытаешь несказанные ощущения".

Я хочу испытать нечто подобное. Я хочу ощутить что-то - что угодно - кроме боли, ярости и страха. Я хочу освободиться от оков неуверенности в себе и нерешимости, которая удерживает меня в тюрьме мирской. Я всю жизнь старалась быть на заднем плане. Не привлекать внимания. Оставаться в тени. Не дать им увидеть кто я на самом деле. И знаете что? Я ничего от этого не получила. Ничего, кроме одиночества, душевной боли и кучи неприятностей. Так почему бы не поддаться собственным желаниям? Почему не сделать то, отчего мне станет по-настоящему хорошо? Я делаю глубокий вдох и готовлюсь отбросить последние капли нерешимости, звук бьющегося стекла привлекает мое внимание.

- Прошу простить меня, - сквозь зубы говорит Нико, блеск его ледяных глаз пробивается сквозь туман вожделения. На лице появляется маска презрения, когда он изображает шок от беспорядка, который он сам же и устроил, разлив красное вино по столу в кровавом отвращении.

Чёрт. Я действительно собиралась сорвать с себя одежду и присоединиться к ним? В аду? К адским шлюшкам или демонам, да кем бы они не были? Да что со мной происходит? Я закрываю глаза, чтобы прийти в себя, пока слуги убирают беспорядок, учиненный Нико. Сцена перед нами продолжается, хотя и с чуть меньшим удовольствием. Или, дело во мне. Может быть, теперь, когда я не полностью ослеплена раскаленной добела похотью, я наконец-то вижу, что это на самом деле ловушка. Отвлекающий маневр, чтобы отвлечь разум от тела. Люцифер знает насколько слаба плоть. Твою мать, он практически книгу написал о плотских желаниях мужчин. Он знает на какие кнопки давить, чтобы заставить меня пасть перед смертельной слабостью. И по правде говоря, я позволила ему нажать на каждую из моих кнопок.

Черт. С. Ним.

Возможно утром он выиграл, но сейчас он не одержит победу.

- Достаточно! - Я резко встаю с места, что ножки стула с лязгом чиркают красный пол. Все действо тут же останавливается. Ни единого хриплого стона или звуков царапающих ногтей влажную кожу. Не знаю добилась бы я такого эффекта, если бы покончила жизнь самоубийством прямо тут, но сейчас все присутствующие таращились на меня, а значит их внимания я точно привлекла. Особенно самого великого и ужасного порождения зла.

- Какие-то проблемы, дорогая? -застенчиво спрашивает Люцифер.

- Я знаю, чего ты добиваешься, - отвечаю я, наклонившись вперед. Я прижимаю потные ладони к столешнице, но не отступаю. - Не строй из себя саму невинность, ты знаешь, что я почти также облажалась, как и они. - Я взмахиваю рукой в сторону застывшей на полу оргии. - Но знаешь, что я тебе скажу... не выйдет. Я оценила жест, но этого не произойдет. А теперь прошу меня извинить.

Я только что подписала собственноручно смертный приговор. Я иду через комнату к двери, понимая, что за ней меня может ждать Мрачный Жнец. Но ничто, кроме ошеломленной тишины, меня не сопровождает. Даже испуганное выражение Саскии на пороге не останавливает меня. Я игнорирую любопытные взгляды и низкий гул, который, кажется, исходит из картин. Пусть смотрят. Пусть они сообщат своему хозяину, какая я дерзкая сука. Вероятно, сейчас он обдумывать мою трагическую смерть и составляет список излюбленных пыток.

- Пошли, - резко говорю я, боясь хоть на секунду притормозить.

Она сменит за мной, стараясь не отставать.

- Что произошло? - испуганно шепчет она.

Я бросаю взгляд на стены, ловя краем глаза движение. Слышу безумный гул десятков шепотов, но они не заглушают шум крови в ушах. Я даже не оставляю Саскии возможность открыть дверь в мою комнату, прежде чем сама толкаю ее, отчаянно нуждаясь в безопасности и спокойствии. Однако, в комнате меня ждет далеко не это.

- Какого хрена ты делаешь? - рычит Нико, резкий тон его голоса сопровождает зловещий взгляд, от которого у меня в венах стынет кровь. Завизжав, бедная Саския быстро закрывает за собой дверь, стремясь избежать его ледяного нападения.

- Как ты сюда попал? - высокомерно спрашиваю я. - И разве твой хозяин не будет тебя искать?

- Неважно. Ты пытаешься покончить жизнь самоубийством? Потому что, если это так, то в следующий раз, будь добра, предупреди. Мне действительно нравится этот костюм, а кровь чертовски трудно вывести с шелка.

Закатив глаза, я подхожу к шкафу и скидываю свои неприлично высокие туфли.

- Мне очень жаль, но я не могу играть в твою извращенную игру. Найди кого-нибудь другого.

Я стягиваю с себя нелепое черное платье без бретелек, которое едва прикрывает мои женские прелести, чтобы избавить мое тело от любого воспоминания о... мероприятиях сегодняшнего вечера. К черту скромность. Мы просто смотрели как в нескольких шагах от нас разворачивалась оргия. Я все еще ощущаю запах пота, силикона и секса.

Нико поворачивается ко мне спиной, он слишком раздражен, чтобы таращиться на меня в нижнем белье.

- Вот тебе последние новости, кексик: больше никого нет. Он выбрал тебя, ты разве не слышала? У тебя нет выбора. Так что мне плевать, прекратишь ты эту игру или нет. С тобой еще не покончено. Так что смирись.

Я обхожу его, не заботясь о том, что наполовину обнажена. Нико смотрит на меня холодным взглядом.

- Ты знал? Про Легиона? То, что он из себя представляет?

Он моргает, но взгляд по-прежнему остается твердым.

- Он показал тебе. Начало.

- Ты знал каким монстром он был? И что он использовал меня лишь для мести.

- Ты не знаешь наверняка. Никто не знает, даже Люцифер.

- Серьезно. - Я скрещиваю руки перед грудью. - Потому что на мой взгляд, он был гораздо откровеннее, чем кто-то в моей жизни, не исключая нынешнюю компанию. Что я здесь делаю? Как я должна сражаться, когда застряла тут в роли готической шлюшки барби.

Нико тяжело вздыхает и идет к кровати.

- Мне нужна твоя помощь.

- И чем же я могу тебе помочь? - спрашиваю я и присоединяюсь к нему на кровати.

Нико бросает свой ледяной взгляд направо, затем налево, не желая раскрывать свой тайный план.

- У Люцифера есть оружие, способное не только уничтожить всех и каждого на его пути, но и уничтожить его самого. Мне нужно, чтобы ты отвлекала его достаточно долго, чтобы я смог попасть в ту комнату. И когда Легион явится, чтобы спасти тебя...

- Он не придет спасать меня. Ты что невнимательно меня слушал?

Нико закатывает глаза.

- О, да кончай ты уже со своей фальшивой безнадежностью. Ты знаешь, что хороший и чертовски добрый Легион тебя здесь никогда не оставит. Он придет за тобой. Тебе просто нужно быть готовой к тому моменту, когда он явится.

- А если я не захочу с ним пойти? - спрашиваю я, дерзко выгнув бровь.

Нико замолкает, чтобы подумать, а затем произносит слова, переполненные горьким разочарованием.

- Тогда я ошибался в тебе и ты совсем не похожа на Габриэллу. Повернувшись спиной к ближнему, ты станешь той эгоистичной девчушкой, каковой весь остальной мир тебя и считает, и все принесенные жертвы - моя, моего рода, Се7мерки, черт, даже твоей сестры - будут впустую. И это будет на твоей совести, и ты будешь жить с кровью невинных людей на руках.

Его слова прорываются через мое упрямство и отрезвляют меня.

- Если ты не получишь оружие, ты думаешь, что Люцифер сможет использовать его? - с сомнением спрашиваю я, мой голос тих, а эго укрощено.

- С тобой рядом? Несомненно. Ты именно то, что ему необходимо, чтобы управлять им.

- Поэтому ты не хочешь, чтобы я здесь осталась.

- Есть и другие причины, но да. Чем дольше ты здесь, тем более восприимчива к его ухаживаниям. Это место меняет тебя... питает твои слабости и подкрепляет тебя ложным чувством освобождения. Скажи мне, что ты этого не чувствуешь. Скажи мне, что не начинаешь меняться.

Я не могу поспорить с ним, да и не буду. Было бы глупо сомневаться в справедливости его утверждений, особенно когда мне нечем опровергнуть их. Но все же мне от этого не легче, особенно когда дело доходит до Легиона, и его роли во всем этом. Но если жизнь меня и научила чему-то, так это следовать чутью. Обычно то, что кажется для меня хорошо, оказывается полной противоположностью. И хотя Люцифер и вся его порочная красота интригуют мои низменные чувства, я все же достаточно умна, чтобы понять, что кусает он больнее, чем лает.

- Хорошо, ладно. Я сделаю то...

В цветной вспышке Нико разворачивает меня кругом и валит меня на кровать, прижимаясь ко мне телом. Его рот накрывает мой, и он ленивым движением языка раздвигает мои губы. Я задыхаюсь от внезапного вторжения, мой разум затуманивается от ощущения и его вкуса. Этого достаточно, чтобы заставить меня забыть, где я и кто он. И только задумавшись о том, чтобы зайти намного дальше и прижав ладони к его твердой груди, я слышу мрачный смешок практически в футе от ног.

- Кажется я как раз вовремя.

Я замираю и с ужасом в глазах смотрю на безумно спокойное выражение лица Нико. Он медленно поднимает голову и улыбается.

- А вот и ты. Почему так долго? - слегка невнятно спрашивает он Люцифера.

- Нужно было закончить пару дел. А я смотрю вы решили познакомится друг с другом поближе.

Нико поднимается с меня и ложиться на бок. Пока он холодным пальцем кружит над моим пупком, а я стараюсь унять дрожь.

- Эх, она обычный человек. После того, как у тебя были тысячи, которых ты имел. Честно говоря, Люцифер, ты уверен, что она та самая?

- Человек, да. Обычная - нет. Не мог бы ты выйти на минутку? Я ценю, что ты проводил Иден в ее комнату, но я могу забрать ее отсюда.

Со злым, полным призрения взглядом Нико встает с кровати, совсем не взволнованный резким тоном Люцифера. Когда по пути к двери Нико ровняется плечом с Люцифером, то воздух трещит от невидимых электрических разрядов, от которых у меня на шее волосы встаю дыбом. Не дыша и про себя молясь, я жду. Один неверный шаг и внутренности Нико украсят стены моей комнаты.

- Наслаждаешься? - спрашивает Люцифер, спустя секунду, как только дверь за Нико закрывается. Через дрожащие губы я выдыхаю.

- О чем это ты?

Люцифер подходит к шкафу и стягивает шелковый халат. Когда он кидает его мне, я без всякого стеснения одеваю его. Чёрт. О чем я только думала?

- Я говорил тебе, что ты не обязана следовать глупым человеческим стандартам ухаживания, Иден. Я сказал, что ты можешь исследовать все удовольствия в моем доме, пока помнишь, кому ты принадлежишь. Однако, есть черта, за которую не стоит заходить.

Прежде чем я успеваю моргнуть... сделать вдох... я оказываюсь под ним на кровати, так же, как оказалось ранее под Нико. Однако в прикосновении Люцифера нет страсти. Лишь удушающая жара и ярость, от которых на носу и груди у меня выступает пот. Я резко делаю вдох, не в состоянии дышать через ад, исходящий от него.

Глаза, словно черные бриллианты, а рот оскален в рычании, он наклоняет все ближе и касается зубами моего уха.

- Убедись, что не пересекаешь ее. Я не могу убить Нико, а вот его семью запросто, и всех, кого он когда-либо знал и любил. И я заставлю тебя за этим наблюдать.

В долю секунды он отстраняется от меня и бесцеремонно смотрит на меня. В его глазах нет ни любви, ни доброты. Не могу поверить, что думала о нем ни как о монстре, а как о ком-то большем. Люцифер выходит из моей комнаты без лишних слов. Несколько минут я боюсь пошевелиться, не доверяя своим дрожащим конечностям. Но когда, наконец-то, встав, я иду к шкафу и выбираю самые откровенные платья и туфли, которые только могу там найти, и сортирую их по уровню непристойности. Я планирую носить их, а некоторые даже переделаю для пущего эффекта. Потом поработаю над макияжем и аксессуарами. Я нужна Нико, чтобы отвлечь Люцифера. И если это все, что я могу сделать - бегать за ним, как бродяжка - я стану одним из лучшим его отвлекающим маневром. Даже если мне придется продать собственную душу... совсем немножко.

Глава 7

Следующие дни проходят размыто, снова дорогие продукты, непомерное количество алкоголя и самые грязные вещи, которые можно было себе представить. Каждая ночь - это просто вращающаяся по кругу дверь секса, насилия и снисхождения, и если сначала я хоть как-то боролась с этим, то в конце концов я просто впадаю в... оцепенение. Это безразличие, которое я хотела вызвать, это бесстрастное обличье, которое я так отчаянно пыталась принять от Нико, но я как-то просто научилась забивать на это всё. Я могла бы не моргнув глазом, смотреть на женщину, которую трахает целая толпа во все ее отверстия. И это меня не пугало. А самая страшная часть, что я ничего при этом не чувствую... абсолютно ничего.

- Мне скучно, - объявляет Нико, тяжело вздыхая. Он откидывается на стуле так, что его нога практически подпирает подлокотник.

- Мне тоже, - говорит одна из трех блудниц. Аманда. За последние несколько дней я предприняла все усилия, чтобы узнать их, что кажется справедливым, учитывая, что мы занимались сексом. Я узнала, что они не просто демоны, а Суккубы. Суккубы - это создания, обладающие необычной красотой и очарованием, с помощь которого они заманивают своих жертв. И как только цель суккуба обездвижена, она вытягивает из них жизненную силу, оставляя лишь серую, дряхлую оболочку человека. Конечно, девочки, не сделали бы этого со мной. Нет, если только Люцифер не попросит. И увидев однажды ночью, во время довольно гротескно-интригующего проявления их сил, я более чем благодарна за то, что втерлась в их доверие. Срань господня.

- Ладушки и чем бы вы хотели заняться сегодня вечером? - спрашивает Люцифер, скользя пальцами по краю бокала. - Иден?

На звук моего имени я поднимаю глаза и, на долю секунды остановившись на его пухлых губах, невозмутимо смотрю на Люцифера.

- Не знаю. А что насчет тебя?

Удивившись, он выгибает бровь.

- Меня?

Я пожимаю плечами.

- Мы видели на что способны твои домочадцы, а что на счет тебя? До сих пор ты осыпал меня одеждой и подарками, и строил из себя очаровательного хозяина. И это всё? Это настоящий ты? Приветливый... великодушный. Покорный?

Комната погружается в молчание. Даже хихикающие девушки, кажется нервно сглатывают и задерживают дыхание. Люцифер смотрит на меня, глаза, цвета обсидиана, сверкают игривым презрением. Он медленно закусывает нижнюю губу, и при виде этого действа, я чувствую трепет внизу живота. Я игнорирую предательство собственного тела. Он лукаво улыбается, а затем щелкает пальцами. Несколько полураздетых девушек, исполняющих танец живота, появляются около стола. Даже, когда звенят колокольчики на покачивающихся бедрах девушек, Люцифер не сводит с меня глаз. Даже когда они начинают раздеваться и собираться вокруг него, он все еще смотрит на меня. И когда они начинают ласкать его, стягивать одежду и обнажать алебастровую кожу, его глаза прикованы к моим. Я не моргаю. Едва дышу. Пока наблюдаю, как танцоры падают на колени и срывают костюм с Люцифера, все рациональные мысли, кажется, покидают меня, словно я парализована в тюрьме собственной похоти. Он совершенно голый до пояса, но не вид его кожи обезоруживает меня. Девушки... как они пресмыкаются у его ног. То, как они боготворят во всей его ужасающей силе. Как будто он их Бог, их отец, их Спаситель. Как будто он воплощение самого истинного зла и всего самого прекрасного.

Он сидит неподвижно, даже когда девушки поворачиваются друг к другу и начинают целоваться. Я не отвожу взгляд. За последние дни я стала более равнодушной к этим маленьким эротическим шоу. Я даже не краснею. Но когда их поцелуи становятся агрессивными, граничащими с насилием, что-то во взгляде Люцифера меняется, словно обсидиан затмевают мерцающие оттенки фиолетового и синего. Всего через несколько секунд я замечаю, что девушки вообще не целуются, по крайней мере, больше не целуются. Кровь стекает по их подбородкам, когда они кусают и... Боже мой... грызут друг другу лица. Они с порочным наслаждением впиваются окровавленными зубами в мясо и сухожилия друг друга, вырывая куски плоти. На месте полных, идеальных губ, только что растянутых в улыбку, теперь зияют дыры, из которых фонтаном бьёт кровь. А Люцифер просто... сидит там. Непоколебимый. Равнодушный. Словно он не чувствует, как теплая кровь стекает к его ногам и собирается в луже. Та крохотная капля человечности, оставшейся во мне, умоляет, чтобы он остановился, но я не говорю ни слова. Эти девушки будут пожирать друг друга пока на рубиновом полу не останется ничего, кроме кусков оторванной плоти, а я и дальше буду молчать. Их смерть будет на моих руках, как и смерть Захари и Даниэль. Но на этот раз я не плачу и не умоляю Люцифера остановиться. Я проглочу это, как горькую пилюлю моей разбитой совести.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒