«Да. В пятницу, непременно. В шесть часов в «Тарантино»?»

«Да. В пятницу, непременно. В шесть часов в «Тарантино»? »

Мое сердце начинает биться быстрее, и злость к Райану тает. Я прекрасно понимаю, что случается, когда делаешь поспешные выводы, но даже в лучшие дни неуверенность берет надо мной верх. Может, он все утро был занят на работе? Жду целых десять минут, прежде чем напечатать ответ.

«Тогда до встречи».

И в один миг, мой оптимистический настрой восстанавливается.

***

Теплый ветерок целует мое лицо, пока я жду у отеля Тео. Солнце скрылось за небоскребами, в это время люди возвращаются с работы, и город снова оживает. На мне непозволительно дорогие красные туфли на шпильках, а ноги затянуты в кожаные леггинсы, которые я одолжила у своей соседки по комнате. Блузка постоянно сползает спереди, и мне ничего так не хочется, как вернуться домой и переодеться во что-то менее открытое, но теперь уже слишком поздно.

— Привет, — талию стискивает рука, заставляя меня обернуться.

— Тео, — приветствую я его, убирая выбившуюся из-за ветра прядь волос, прилипшую к губам. Не нужно было пользоваться блеском для губ. Я выгляжу так, будто собралась на свидание, а не на встречу с клиентом за ужином. — Хорошо долетел?

— Да, — кивает он, — и сейчас просто умираю, как хочу есть. Ты голодна?

— Да, — лгу я. У меня весь день не было аппетита, потому что нервы просто на пределе. Не должна нервничать из-за Тео, но пока не вполне понимаю, что от него ожидать. В прежние времена всякий раз, когда мне было тревожно, я ела. Теперь при первых признаках нервозности мой аппетит пропадает. Забавно, как так получается.

Его рука скользит по спине, и он ведет меня по оживленным улицам к обочине, где ловит такси. Хорошо, что делать это нужно не мне. Большинство таксистов игнорируют тебя, если ты выглядишь слишком молодо или одет не так, будто у тебя куча денег.

— Пятая Авеню и Лексингтон, — говорит он водителю, садясь рядом со мной на заднее сидение. Я слишком чутко реагирую на тот факт, что наши бедра соприкасаются. Его волосы расчесаны, но все еще влажные, как будто он только что принял душ. Мои легкие наполняет слабый запах гостиничного мыла.

— Куда мы едем? — спрашиваю я.

— Маленькое бистро возле Центрального парка, — говорит он, пригибаясь, чтобы выглянуть в окно. Он полностью занимает половину заднего сиденья, его голова практически касается крыши автомобиля, еще раз напоминая мне о его росте. Рука Тео лежит на бедре, и пальцы касаются моей ноги. Его кисти мягкие и расслабленные, но в то же время сильные и широкие. Они наполовину согнуты, как у человека, для которого работать руками в порядке вещей. По сравнению с Тео я кажусь миниатюрной, и в то же время знаю, что идеально впишусь в его объятия.

И тут я вспоминаю его девушку, по крайней мере, полагаю, что она ею является. Наверное, какая-нибудь бразильская супермодель с ногами от ушей и фирменной модельной походкой. Они, вероятно, отдыхают в таких местах, как Сент-Томас и Ибица.

Вскоре такси останавливается перед маленьким необычным ресторанчиком. Я живу в этом городе уже три года и до сих пор испытываю волнение, когда вижу маленький магазинчик или забегаловку, о существовании которых даже не подозревала. Иногда все еще чувствую себя туристом, как будто я здесь на отдыхе. Не знаю, буду ли когда-нибудь ощущать себя здесь как дома, но мне это нравится. Нью-Йорк заставляет меня удивляться каждый день, и я не уверена, что это чувство может возникнуть где-нибудь еще.

Тео вылезает из машины, протягивая руку, чтобы помочь мне выйти, и расплачивается с водителем.

— Подумал, что прежде, чем посетить этим вечером еще несколько мест, мы могли бы немного перекусить.

После того, как мы поедим, я собираюсь показать ему бесчисленное множество мест. Я весь день провела, подбирая квартиры, которые соответствуют его общим критериям современного, роскошного и просторного.

Мы сидим в углу, и между нами мерцает свеча. Это так похоже на свидание. Хозяин заведения вручает нам два написанных от руки меню, наполняет наши бокалы минеральной водой Perrier и быстро ретируется.

Впервые за весь день мой желудок урчит, но в меню нет ничего мало-мальски съедобного. Мои вкусы скучны и просты. Я выросла в Айове на гамбургерах и запеканках, и еще — не изощряюсь в еде, выбирая что-то новое и незнакомое только потому, что это заставляет меня выглядеть круто. Я девушка, которая в суши-баре заказывает тарелку свежих фруктов. И лучше попрошу жареные куриные крылышки из детского меню, когда слишком опасаюсь попробовать любой из вариантов «неужели люди действительно это едят», предлагаемых в меню модных ресторанов.

Останавливаюсь на домашнем салате, который не выглядит слишком несъедобным, и тарелке томатного супа. Кое-что из моего салата планирую проигнорировать, но, надеюсь, Тео этого не заметит.

— Что у тебя нового? — спрашиваю я, когда официант принимает наши заказы.

Его лицо застывает, ноздри раздуваются. Похоже, продажа части бизнеса оказалась довольно тяжелым занятием, особенно когда твоя компания дорога тебе, как собственный ребенок.

— С продажей моей компании возникли некоторые сложности.

— О? — очень хочется полюбопытствовать, но понимаю, что это не мое дело.

— Недавно на горизонте появилась третья сторона, — делится он. Я прислушиваюсь к каждому его слову. — Это представляет некоторую проблему для моих покупателей. Не хочу утомлять тебя подробностями.

— Все в порядке, — говорю я. — Ты можешь все мне рассказать.

У Тео нет причин считать, что я заслуживаю доверия, поэтому не стоит ожидать, что он чем-нибудь еще поделится. Мы до сих пор не очень хорошо друг друга знаем, но наши глаза встречаются, и его полные губы растягиваются в извиняющейся улыбке.

— Поверь моим словам, на это не стоит тратить время. Я все поручил своим адвокатам.

Теперь мне еще любопытнее.

Приносят суп, и в легкие проникает чесночный аромат. Богатый и густой, тот, что согревает тебя изнутри и в мгновение ока заставляет наполниться рот слюной, прямо как у Гомера Симпсона. Тео не стал заказывать закуски, и мне странно есть перед ним одной. Сразу же вспоминается, как все таращились на меня, когда я ела, такими широко раскрытыми глазами, словно они были зрителями на карнавальном шоу уродцев. В животе урчит, но мои пальцы застывают на бедрах, не состоянии дотянуться до ложки.

Я перевожу взгляд с дымящейся тарелки на него.

— Пожалуйста, ешь, — говорит Тео, — не обращай на меня внимание.

Он достает свой телефон, посылая неприкрытое напоминание о том, что мы определенно не на свидании. Само собой разумеется, что он переписывается со своей девушкой. Я подношу ложку томатного супа к губам, вдыхая пар, пока Тео не переставая строчит. Он выгибает брови и резко дергает головой. Держу пари, они о чем-то спорят.

— Неприятности в раю? — ничего не могу с собой поделать. Слова слетают с моих губ без предупреждения, и я мгновенно сожалею о них, но уже слишком поздно.

— Прошу прощения?

— Извини, я просто подумала, что ты поссорился с подружкой или что-то в этом роде.

Боже, это звучит жалко.

Его губы изгибаются в усмешке, глаза на секунду оживают, и он качает головой.

— Нет, Скайлар. Нет никакой подружки.

Тео убирает телефон в карман, наблюдает, как я ем, и его лицо тут же светлеет. Вскоре приносят его стейк вместе с моим салатом. Большую часть времени мы едим молча, и как только приносят чек, он тянется за ним прежде, чем у меня появляется хоть один шанс.

— Спасибо за ужин, — говорю я, когда мы выходим на улицу. Солнце угасло, оставив в воздухе легкую прохладу. Дело близилось к лету, и дни становились длиннее, но темнело все еще рано. Свежий ветерок пробирается сквозь тонкую блузку, и приходится бороться с дрожью, которая желает поглотить мое маленькое тело. Я никогда не мерзла, пока не похудела. И всегда ненавидела тех худеньких девушек, которые все время жаловались на холод, пока не стала одной из них. — Ты не должен был этого делать.

— Конечно, должен, — возражает он, когда мы идем по практически пустому тротуару. Впереди нас пожилая женщина выгуливает визгливого йоркширского терьера, мешая нам двигаться быстрее. — Скайлар, тебе холодно?

Он замечает мою неудержимую дрожь. У меня стучат зубы. И я чувствую себя глупо.

Одним быстрым движением он скидывает с плеч пиджак и, как истинный джентльмен, закутывает меня в него. Пиджак теплый и пахнет им.

— Ты сам-то не замерзнешь? — протестую я.

— Со мной все будет в порядке, — говорит он. Должно быть, он лжет. Ведь Тео из Калифорнии. Нынешние десять градусов тепла в Нью-Йорке — это почти на десять градусов ниже, чем там, откуда он родом.

Просто тону в его пиджаке, он свисает с моих плеч, и рукава доходят до середины бедра, но мне тепло, и плевала я на все остальное.

— Сейчас мы поднимемся вверх по Лексингтон-авеню, и там как раз наш первый объект.

Мы быстро шагаем в ночном воздухе, температура падает, и наше дыхание превращаются в пар. Когда подходим к довоенному зданию, где я собираюсь ему показать шестикомнатные апартаменты[1], то замечаю, что он снова переписывается по телефону .

— Опять твоя подружка? — еле сдерживая улыбку, поддразниваю его, как только он кладет сотовый обратно в карман. Возможно, в глубине души мне хочется еще раз услышать, что у него нет девушки. Не знаю почему. В любом случае не стала бы с ним встречаться.

Тео криво усмехается, демонстрируя одну ямочку. Ему нравится, что я задала этот вопрос.

— У меня все еще нет подружки.

В моем животе трепещут крылышками бабочки, но я стараюсь их успокоить, с каждым шагом приближаясь к лестничной площадке квартиры. Напоминаю себе, что у него уж точно нет девушки, и он хотел, чтобы я отменила свидание.

Помнишь, он не в твоем вкусе, а ты вечно ищешь в словах скрытый смысл?

Мы осматриваем квартиру. Она современная, усовершенствованная, с большим открытым пространством, но ничто в ней не кричит о чрезмерной роскоши. Она бы замечательно подошла семье из четырех человек, но не одному из самых перспективных и завидных холостяков в мире. Ему нужна полноценная холостяцкая квартира, и я не уверена, что мы найдем ее на Лексингтон-авеню.

— Она тебе не нравится? — спрашиваю я, так как он молчит.

Тео зевает, и долю секунды я изучаю его безупречно ровные зубы. Они блестящие и безупречно пропорциональны для его рта. Его полные губы напрягаются и расслабляются, а глаза цвета морской волны мерцают на фоне бледной луны, светящей в окно позади него. Интересно, он всегда так хорошо выглядит? Этот мужчина, наверное, из тех людей, кто мчится по жизни с попутным ветерком, разительно отличаясь от людей вроде меня, кто опутан проблемами, как веревками, по ногам и рукам.

— Может, ты все же подумаешь о районе Трибека. Там есть несколько промышленных лофтов, которые я хотела бы тебе как-нибудь показать, — говорю я, доставая из сумки остальные списки и просматривая их. — Все, что мы будем сегодня смотреть, очень похоже на эту квартиру. Некоторые из них чуть более роскошны, но все они в том же духе. Это те варианты, что ты сможешь приобрести в этой части города и в твоем ценовом диапазоне.

Он вздыхает, его глаза еще раз осматривают комнату, прежде чем останавливаются на висящей над камином картине без рамы, выполненной масляными красками. Где-то семья, которая владеет этим местом, ждет благоприятного случая и надеется, что в этот раз получится продать квартиру. Этот объект уже одиннадцать месяцев находится в списке на продажу. И мне жаль тратить их время.

— Следующая квартира примерно в двух кварталах отсюда, — говорю я, направляясь к двери.

Когда он с таким важным видом рассекает ночной воздух, то немного напоминает мне отца. Его недостижимые стандарты совершенства могли без сомнения стать в один ряд с отцовскими.

Значит, решено. Я не могла бы встречаться с Тео, даже если бы захотела. Моя мать меня бы убила.

Но опять же, моя мама со мной не разговаривает.

Я поднимаю голову и устало передвигаю ноги, шагая бок о бок с Тео и с трудом отбиваясь от мечтательной дымки вожделения, которая сбивает меня с толку.

Мне нужно сосредоточиться.

Yужно перестать предаваться мечтам о мужчине, с которым я в принципе абсолютно никогда не буду вместе.

Никогда.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 Следующая ⇒