И.Смирнов, Е.Безносюк, А.Журавлёв 17 страница

Указанные четыре задачи в групповом эксперименте были поставлены впервые. Учитывая полную неизученность сферы неосознаваемой модуляции памяти и поведения, мы рассматриваем эти задачи как первоочередные в большом ряду вопросов, стоящих перед экспериментатором, изучающим бессознательное.

Исходя из возможного влияния на результаты эксперимента контекстовых факторов (инструкции для испытуемых, общей обстановки проведения исследования, степени осведомленности и личного отношения экспериментатора и мн. др. ), мы предпочли разместить эксперимент в неизвестных нам условиях смежных научно-исследовательских организаций.

Общий план эксперимента был известен исследователям этих организаций. Однако они не имели конкретных данных, содержащихся в фонограммах, изготовленных в секторе психокоррекции ММА им. Сеченова. Эти данные были предоставлены им после окончания эксперимента на стадии обработки результатов. В этот же момент сотрудники нашего сектора получали первичные результаты эксперимента. При этом с кассет, содержащих суггестивную фонограмму и остающихся в распоряжении смежных организаций, были сделаны копии для контроля.

Исполнители до момента выдачи результатов не знали о существовании второй задачи, поставленной и решенной в эксперименте.

Для испытуемых эксперимент был полностью легендирован псевдорациональными объяснениями.

Для решения поставленных задач использовали следующие методические приемы:

1. Исследование возможности экстренно модулировать поведение группы людей.

Процедура основывалась на создании ситуации вынужденного выбора в условиях полного отсутствия осознаваемых предпосылок, определяющих этот выбор. Эксперимент легендировался как задание, направленное на изучение точности восприятия.

Испытуемому на неосознаваемом уровне предъявляется команда выбрать одну из цифр в интервале от 0 до 9. Время экспозиции неосознаваемого внушения выбора определенной цифры - 15 сек. Затем, в течение 5 сек. предъявляется акустическая посылка, представляющая собой смесь шума, звукового тона и очень тихого бессмысленного речеподобного сигнала. Согласно инструкции, эта посылка содержит зашумленную цифру. Испытуемый должен распознать якобы предъявляемую цифру и зафиксировать свой ответ. Далее указанная последовательность повторяется. Предполагалось, что ответ испытуемого в описанной экспериментальной ситуации должен модулироваться неосознаваемым внушением.

Всего на протяжении одной процедуры испынуемому на неосознаваемом уровне предъявлялось 100 цифр, каждая по 10 раз, причем цифры чередовались в случайном порядке, определенном по таблице случайных чисел.

2. Неосознаваемое создание суггестивной парадигмы (поведенческой установки) с неосознаваемой ее актуализацией.

Перед описанной выше процедурой испытуемому несколько раз на осознаваемом уровне предъявлялась одна цифра - _4_; это предъявление легендировалось как тренировочная демонстрация для ознакомления испытуемых с акустическими характеристиками экспериментальной процедуры. Предполагалось, что в случае возникновения у испытуемых неосознаваемой установки на цифру _4_ эта установка проявится в условиях вынужденного выбора.

3. Влияние неосознаваемой суггестии на состояние испытуемых.

До и после каждой процедуры испытуемые заполняли бланк опросника, направленного на изучения ситуативной тревожности (тест Спилбергера). В начале и в конце процедуры испытуемые в виде шумовой паузы заслушивали неосознаваемые внушения, направленные на модуляцию состояния в сторону увеличения или уменьшения напряженности и тревоги. Идентичные экспериментальные задания были записаны на разных сторонах аудиокассеты, с тем отличием, что на одной стороне суггестия была направлена на увеличение, а с другой - на уменьшение тревоги. Идентичные экспериментальные задания были записаны на разных сторонах аудиокассеты, с тем отличием, что на одной стороне суггестия была направлена на увеличение, а с другой - на уменьшение тревоги. при неоднократном проведении процедур на одном и том же контингенте стороны кассеты должны были чередоваться.

4. Связь эффективности и особенностей неосознаваемых воздействий с личностными характеристиками.

Полученные в исследовании результаты предполагалось сопоставить с данными обследования испытуемых с помощью многопрофильного личностного опросника (СМИ).

Поскольку интересующим нас в исследовании явлением было наличие фактов совпадения или несовпадения называемых испытуемым цифр с цифрами, задваемыми в неосознаваемых суггестиях, то для обработки естественно было воспользоваться биномиальным критерием хи-квадрат. При полностью случайном выборе испытуемым одной цифры из десяти априорная вероятность совпадения называемой и внушаемой цифр равна 0, 1. Соответственно при случайном выборе в 100 случаях количество совпадений должно незначимо отличаться от 10 (нулевая гипотеза). Однако психологическая структура эксперимента сложнее. Очевидным является тот факт, что, помимо вводимых нами суггестий, на выбор испытуемыми цифры влияет предпочитаемость ими того или иного ответа, осознанные установки, сформировавшиеся в ходе эксперимента (чаще всего - давать ответ _0_, если возникли затруднения с выбором) - все это приводит к существенной асимметрии распределения выбираемых цифр. В этом случае логично использовать многозначный биноминальный критерий, учитывающий как количество совпадений по каждой цифре, так и частоту ее появления в ответах испытуемого.

В случае анализа результатов с точки зрения второй задачи осуществлялся расчет двузначного биномиального критерия для каждой цифры в отдельности, также с учетом частоты ее присутствия в ответах испытуемого.

Данные, демонстрирующие суммарное, по всем процедурам количество в ответах испытуемых каждой цифры, а также суммарное количество совпадений по каждой цифре, представлены в таблице 9. В пятой колонке этой таблицы приведены значения для каждой цифры величины критерия хи-квадрат, рассчитанные по модели двузначного биноминального критерия. Выделены достоверные значения. Поскольку число степеней свободы при двузначном критерии равно 1, то граничным значением, позволяющим отвергнуть нулевую гипотезу о случайном совпадении, является 3. 841 для вероятности ошибки 0. 05 и 6. 635 для вероятности ошибки 0. 01.

На основании этой же таблицы можно определить вероятность случайного выбора испытуемыми ответов (нулевая гипотеза) в совокупности по всем цифрам. В этом случае используется многозначный биномиальныйкритерий, число степеней свободы для 10 вариантов ответа равно 9. Граничное значение критерия хи-квадрат, позволяющее отвергнуть нулевую гипотезу - 16. 919 для вероятности ошибки 0. 05 и 21. 666 для вероятности ошибки 0. 01.

Рассчитанное значение критерия равно 442. 60.

Рассматривая полученные результаты с точки зрения поставленных в исследовании задач, можно утверждать, что выбор испытуемыми цифр в эксперименте является неслучайным и достоверно, с очень высоким уровнем значимости, зависит от неосознаваемых суггестий. Таким образом, сформулированное нами в задаче 1 предположение о возможности экстренной неосознаваемой модуляции поведения с помощью разработанных нами методов бесспорно подтверждается результатами проведенного исследования.

Гипотеза, выдвинутая в задаче 2, о возможности неосознаваемого создания поведенческой установки, которая проявляется при неосознаваемом же предъявлении связанной с ней информации, также подтверждена: статистически наибольшее количество совпадений наблюдается для цифры _4_, установка на которую неосознаваемо формировалась у испытуемых в предоварительных стадиях процедуры обследования. Уровень достоверности этого результата также весьма высок. При групповой обработке получены и другие результаты, также достоверные, хотя и в значительно меньшей степени. Так, значимо зависит от суггестий выбор цифр _1_ и _5_, а при выборе цифр _2_ и _8_ имеется тенденция к _избеганию_, т. е. для этих цифр наблюдается несколько меньшее количество совпадений, чем можно было бы ожидать при случайном выборе. Эти результаты, видимо, могут послужить основанием для лучшего понимания интересующих нас психофизиологических механизмов и в дальнейших исследованиях помочь в разработке более эффективных алгоритмов. Например, возможно предположение о том, что при неосознаваемом восприятии информации, обработанной по нашим алгоритмам, наиболее дифференцирующую роль в условиях навязанного выбора имеют гласные звуки, и это предположение может привести к целому ряду интересных алгоритмов.

Представленные выше данные отражают результаты групповой обработки. Анализируя распечатки обработки для каждого отдельного испытуемого и для каждой процедуры, видно, что, поскольку количество в ответах отдельных цифр меньше 50, здесь непригодно использование распределения хи-квадрат, и для оценки достоверности по отдельным цифрам следует пользоваться таблицами двузначного биномиального критерия (Рунион, 1982).

Имеется один вариант обработки, который не был описан ранее. Мы предположили, что несознаваемая суггестия может оказывать воздействие на выбор не только непосредственно следующей за ней цифры, но иметь пролонгированный характер влияния, например, модулировать выбор через один цикл предъявления, т. е. через 20 секунд. Исходя из этого, применялся вариант обработки со сдвигом, когда эталонная последовательность сравнивалась с ответами испытуемых, непосредственно следующими за данной суггестией (шаг 0) и с ответами, даваемыми через 10 и 40 секунд (шаг 1 и 2). В целом такой вариант обработки существенно новой информации не дал, хотя у некоторых испытуемых имеются достоверные результаты, полученные при сдвиге. Это дает основание для постановки вопроса об индивидуальных особенностях, связанных со временем _прохождения_ информации через подсознание и оказания ею модулирующего влияния на поведение.

Результаты обработки отдельных испытуемых достаточно разнородны. Есть люди, вообще не давшие достоверных результатов, хотя таковых немного, а есть испытуемые, совпадение ответов с суггестиями у которых достигало 35%. Исходя из этого, весьма актуальной задачей в плане дальнейшей работы является сопоставление полученных результатов с личностными характеристиками испытуемых. Нам были предоставлены организацией, проводившей экспериментальные процедуры, результаты тестирования лишь 13 испытуемых с помощью варианта многопрофильного личностного опросника ММР1. Переданные нам результаты тестирования (в сырых баллах) приведены в таблице 9.

Рассмотрение этих данных сразу вызывает ряд вопросов. Так, по оценочным шкалам(L, F, K) очевидно негативное отношение испытуемых к обследованию (велико отрицательное значение индекса F-K), а ряд протоколов вообще следует признать недостоверными. Значения некоторых основных шкал свидетельствуют о том же. Например, шкала 8, с учетом добавления шкалы коррекции, у исп. 8 выходит за рамки 120 Т, а у ряда других испытуемых превышает 100 Т. Это говорит либо о наличии в контингенте испытуемых большого числа гиперклинических случаев шизофрении, что маловероятно, либо, скорее всего, о неквалифицированном проведении обследования. Во всяком случае, от проведения обработки (задача 4) с использованием данного материала мы отказались.

Анализ результатов по задаче 3 показал отсутствие влияния неосознаваемой суггестии на состояние испытуемых (по данным опросника Спилбергера). Этот результат можно рассматривать двояко. Во-первых, можно предположить, что оценка неосознаваемых модуляций состояний с помощью опросников такого рода методически некорректна, так как имеется целый ряд осознаваемых факторов, влияющих на ответы испытуемых, особенно в ситуации неоднократного повторного тестирования с помощью одного опросника. Во-вторых, учитывая результаты личностного тестирования, можно поставить под сомнение и результаты тестирования состояния.

В целом следует отметить, что для постановки задачи 3 необходимо в качестве реперных критериев использовать не только и не столько субъективные опросники, сколько объективные физиологические методы.

Данное исслеование, по нашему представлению, преследовало две цели. Во-первых, демонстрацию принципиальной возможности использования предлагаемых нами методов для неосознаваемой модификации памяти и поведения. На основании представленных здесь результатов экспериментов на группах здоровых волонтеров (от 16 до 20 человек в группе) можно утверждать, что эта цель достигнута. Показана возможность как экстренной коррекции поведения (в рамках использованной экспериментальной модели), так и неосознаваемого формирования установки, которая может быть инициирована неосознаваемым предъявлением реперной информации. Более того, мы полагаем, что уже на этой стадии возможно и практическое применение предложенных методов, при условии многократного повторения суггестий и с учетом вероятностной природы информационного воздействия.

Во-вторых, полученные результаты дают основание для реализации исследовательской программы, направленной на модификацию и улучшение алгоритмов обработки акустической информации, на постановку иных экспериментальных моделей, в большей степени приближенных к практическим задачам, наконец, на создание средств, сочетающих возможности неосознаваемой диагностики и коррекции.

Тем не менее, провести исследование возможностей использования неосознаваемой акустической психокоррекции в клинической практике было необходимо. Но неясным было, каковы наиболее эффективные формы организации психокоррекционных фабул: в режиме ауто- или гетеросуггестии, императивные или нет, индивидуализированные или унифицированные и мн. др.

При проведении двойного _слепого_ опыта для исследования эффективности набора фабул на аудиокассетах, которые были организованы с учетом всех мыслимых вариантов, но не включали индивидуально значимой информации (т. е. были унифицированными), было установлено следующее:

- лонгитюдные исследования на группе здоровых студентов с использованием фабул, суть которых не была известна экспериментатору до момента предоставления им обработанных результатов, показали, что характеристики интеллектуальной деятельности (тест Равена, устный счет, числовые ряды) и функционального состояния (тест Спилбергера) достоверно ухудшались у каждого волонтера исключительно при действии только одной фабулы из использованных 32. Эта унифицированная фабула содержала табуируемую информацию в режиме аутосуггестии;

- психологические характеристики всех волонтеров, основанные на результатах обследования личностными методиками (СМИЛ, Мультитест А. Г. Ситникова) и последующей психологической экспертизе полученных результатов показали, что волонтеры с гипертимными и возбудимыми чертами характера испытывали значительные изменения функционального состояния. Эти изменения, видимо, и привели к ухудшению интеллектуальной деятельности. Удалось установить зависимость, описывающую изменения реактивной тревоги испытуемых этого типа, которая была получена путем обработки ответов на опросник Спилбергера и самооценки функционального состояния. Графо-аналитический метод обработки этих результатов также позволил сделать вывод о том, что при такой диагностике изменений функционального состояния неосознаваемое суггестивное воздействие субъективно отражается испытуемым и фиксируется в осознанных изменениях состояния.

В то же время испытуемые с тревожными, шизоидными и депрессивными чертами характера, вначале активно включившиеся в эксперимент, видя в нем возможность глубже разобраться в своих личных проблемах, непосредственно после опытов с предъявлением фабулы, содержащей табуируемую информацию врежиме аутосуггестии, под разными предлогами уклонялись от последующих испытаний и не закончили экспериментальной серии.

Следовательно, среди множества по-разному организованных унифицированных фабул, не включающих индивидуально значимую информацию, наибольшей эффективностью обладают фабулы отрицательной модальности в режиме аутосуггестии.

Действительно, при многократных экспертных экспериментах было замечено, что т акие фабулы вызывают заметные изменения состояния и поведения уже через 15-20 минут воздействия. Варианты фабул, включающих позитивное модулирование состояния и поведения, требовали для получения сколько-нибудь заметных изменений в 3-5 раз большего времени воздействия и, кроме того, для некоторых субъектов были малоэффективными.

Важно отметить то, что любой вариант индивидуализации как негативных, так и позитивных фабул, от включения развернутого индивидуально значимого сценария до использования хотя бы имени субъекта, приводил к резкому возрастанию эффективности и негативных, и позитивных фабул.

Использование индивидуально ориентированных фабул в режиме аутосуггестии позволило не только создавать высокоэффективные фабулы, близкие по целевому назначению к распространяемым в США программам _подпорогового мультипрограммирования_, но и достигать значительно большей, по сравнению с этими программами, психокоррекционной эффективности (по оценкам американских экспертов).

Мы накопили достаточный опыт построения суггестивных фабул для психокоррекции функционального состояния здоровых (например, группа женщин из спортивного клуба _Метелица_ во время трансантарктического лыжного перехода) и больных с различными психическими, психосоматическими и пограничными расстройствами, некоторый опыт психокоррекции детей-инвалидов с детским церебральным параличом и задержками умственного развития. Имеются единичные и исключительно эффективные случаи купирования инкурабельного болевого синдрома у нескольких умирающих больных; а также множество случаев высокоэффективного использования индивидуально ориентированных фабул при самых различных заболеваниях.

Приведем несколько примеров из экспертного исследования возможностей использования акустической неосознаваемой психокоррекции для лечения больных кожными болезнями. Это исследование проведено без нашего участия (проф. Н. К. Хитров, доц. Н. Н. Шинаев и др. ), но с разработанной нами минимально индивидуализируемой фабулой.

Полагают, что патогенез дерматозов в самом общем виде включает фиксацию в нейронных аппратах памяти механизмов формирования дистрофического процесса в онтогенетически родственных по происхождению тканях - нервной и кожной. Эти фиксированные механизмы патогенеза реализуют свое влияние при действии многообразных провоцирующих факторов, лишь выявляя существование данного механизма. Впоследствии через соответствующие нейрохимические системы (гистаминовые, катехоламиновые, антиопиоидные и др. ) фиксированная в памяти модель патологического процесса реализуется кожными проявлениями.

Двое больных мужчин и две женщины, стационированные в Клинику кожных болезней ММА им. И. М. Сеченова, были подвергнуты всему комплексу необходимых диагностических обследований.

Воздействие суггестивной фабулы в течение 45 минут ежедневно по 15 сеансов привело к относительно однотипным изменениям состояния всех больных. При этом до 3-го сеанса существенных изменений в состоянии больных не наблюдали, с 3-го до 6-го сеансов закономерно и отчетливо улучшалось психическое состояние (исчезала мнительность, фиксированность мыслей на заболевании, возрастала коммуникабельность) и улучшался ночной сон, который в дальнейшем полностью нормализовывался. С 6-го по 12-й - 15-й сеансы у всех больных наблюдали явный позитивный эффект в отношении кожных поражений: исчезали шелушение и расчесы, нивелировалась гиперемия и отчетность кожи, позднее исчезали высыпания и зуд. Никаких негативных явлений, в том числе усугубления имеющихся сопутствующих заболеваний, не наблюдали.

Больная К., 32 лет, диагноз: хроническая гангренозная пиодермия; сопутствующие заболевания: двусторонний сальпингоофорит, эндометриоз, нейроцеребральная дистония с гипертоническими кризами.

Больная около года. Лечилась химиотерапией по общепринятой схеме. После отмены корикостероидов кожный процесс резко обострился. Десенсибилизирующая, общая дезинфицирующая и витаминотерапия существенных сдвигов не дали.

Начиная с 3-го сеанса психокоррекции больная засыпала после 15 минут прослушивания фабулы. Значительное улучшение проявлений кожного процесса регистрировали с 6-го сеанса. К 15-му сеансу процесс был ликвидирован.

Больной З., 37 лет, диагноз: атопический дерматит, сопутствующие заболевания: хронический колит, тревожно-депрессивный синдром.

Диагноз установлен около года назад, но болен с раннего детства. Поступил в клинику в связи с резким распространением патологического процесса после кишечных промываний серными водами, проявляющимися эритродермией, сухостью, шелушением, расчесами и зудом. Традиционная химиотерапия существенного эффекта не дала.

После 3 сеанса психокоррекции заметно улучшился сон и кожный статус. К 12-му сеансу полностью исчезли зуд и дистрофические изменения кожи.

Больная С., 37 лет, диагноз: очаговый нейродермит, сопутствующие заболевания: хронический персистирующий гепатит.

Нейродермит диагностирован три года назад. Традиционные методы лечения оказались неэффективными.

В условиях стационара достаточно эффективной оказалась рефлексотерапия, но высыпания сохранились и сохранился зуд.

Больная получила 14 сеансов психокоррекции. Со 2-го сеанса нормализовался сон, начиная с 7-го - уменьшилась выраженность зуда, к 12-му сеансу кожные высыпания и зуд исчезли.

Больная О., 58 лет, диагноз: хроническая экзема в стадии обострения.

После постановки диагноза 10 лет назад неоднократно лечилась без кардинального эффекта.

Комплексная терапия в стационаре позволила нивелировать процесс лишь на 50:.

После 3-го сеанса психокоррекции нормализовался сон, после 6-го сеанса тяжесть зуда снизилась на 80%, после 10-и сеансов зуд все еще сохранялся, н о высыпания полностью исчезли, после 12-го сеанса зуд полностью исчез.

Из приведенных примеров следует, что психокоррекция, проводимая в сочетании с традиционными методами или без оных, оказывает выраженный терапевтический эффект у больных зудящими дерматозами и даже пиодермией, независимо от возраста, пола, длительности заболевания и пр.

Сущностью всех методов психокоррекции, включая психотерапевтические методы, является искусственное изменение значимостей семантических элементов психики, например, у больного хроническим алкоголизмом отмена приоритета доминирующего патологического мотива алкоголизации и назначение приоритета мотивации достижения социально приемлемой цели.

В общем виде задачей психокоррекции является искусственное изменение внутренней картины мира, необходимое для повышения адаптивности субъекта, купирования девиантного (отклоняющегося) или делинквентного (преступного) поведения и инициирования поведения и состояния, адекватных среде и ситуации.

Существующие методы психотерапии, основанные на различных формах научения, разъяснения, убеждения, внушения, подражания и пр., являются стихийно выработанными в процессе эволюции человека средствами психокоррекции.

За исключением случаев, когда психотерапевты применяют измененные состояния сознания: гипноз, психофармакологическое воздействие, ритмовоздействие светом, цветом, звуком, инфразвуком, электро-магнитными полями (в том числе и в режиме БОС - биологической обратной связи, например - по параметру ЭЭГ, ЧСС, дыхания (И. Г. Чугаев, Е. В. Безносюк, В. И. Пронин, А. Б. Веденяпин, 1987, 1990, 1993), другие психотехнические модели, в процессе коррекции обязательно участвует сознание субъекта, которое в значительной мере редактирует вводимую информацию. Это бусловливает недостаточную эффективность методов, не основанных на использовании ИСС.

Те методы, которые используют ИСС, не всегда и не везде могут быть применены из-за этических и технических сложностей. Кроме того, наиболее распространенные методы из этой группы, основанные на внушении и самовнушении, особенно использующие элементы гипноза, медитации или иных ИСС, существенно зависят в своей эффективности от существующей социальной установки. Это убедительно иллюстрируется известными из истории вспышками повышения эффективности таких методов, включая их кустарные дериваты, во время нестабильных социальных ситуаций.

Сказывается также общий интеллектуальный и нравственный потенциал общества. Так, например, в 20-30 гг. русский гипнотизер Н. А. Орнальдо (Смирнов) утраивал известные _гипнотические эпидемии_, вызывать которые в наше время вряд ли удастся стол же эффективно. Тем не менее, в существующей в России популяции тенденции к использованию различных психотехнических приемов в последнее время резко усилились. Интерес к ним носит как прямой ауто- и гетеросуггестивный характер (например, телесеансы Кашпировского используют варианты широко известных суггестивных техник), так и замаскированный различными магическими представлениями (например, телесеансы Чумака по совокупности приемов являются вариантами шаманизма.

Независимо от того, основаны такие воздействия на каких бы то ни было научных представлениях или они имеют базой примитивную магию или мифологию, эффективность их паритетна.

Это обусловлено единым механизмом действия, основным и главным компонентом которого является суггестивная парадигма.

Суггестивная парадигма - это та семантическая система внутренней картины мира, которая определяет число и сущность физических реалий.

Если для одних людей существование иных миров и переселения душ реально, то для других - нет. Если в интактном состоянии человек считает реальной возможность летать по воздуху только с помощью технических средств, то в состоянии гипноза он летает уже без посредства оных. Можно достичь изменения суггестивной парадигмы и без посредства гипноза или иных ИСС. Так, например, в наше время многие люди считают реальными многочисленные эфемерные (субъективных) и трансцедентные явления от биополей и экстрасенсов до астральных взаимодействий и посмертного существования. Такая парадигма создается уже не экстренным внушением, а постепенной модификацией внутренней картины мира. Крайним проявлением такого процесса являются военный или революционный _психоз_.

Любой первично социализированный человек имеет открытую суггестивную парадигму, что подразумевает возможность как постепенного изменения его внутренней картины мира, так и экстренного. Если первое происходит постоянно под действием внешней среды и является следствием взаимных флуктуаций вероятностной среды и адаптивного к ней поведения (эмпирический опыт), то второе мы наблюдаем лишь в случаях искусственного воздействия на здоровых людей и спонтанного импринтинга в некоторых психических нарушениях.

Редкие известные случаи, когда здоровые лица имеют закрытую суггестивную парадигму исчерпываются наблюдениями типа _Амалу и Камалу_, где не было первичной детской социализации или она была нарушена и импринтинг ядра личности сформировался на образ не человека, а животного.

Для большинства здоровых лиц практически возможно как угодно видоизменять суггестивную парадигму. Примером тому могут служить сравнительно быстрые психические модификации целых народов под влиянием _вирулентных_ лидеров типа Гитлера или Сталина, приводящие к массовым идеологическим и политическим _психозам_.

Отсюда нетрудно сделать вывод о весьма широких возможностях суггестии (внушения) как средства психокоррекции. Такоя вывод давно и неоднократно подтвержден. Однако отсутствие до последнего времени эффективных инструментальных средств психокоррекции ограничивало эффективность суггестий личными особенностями, навыками и опытом того, кто их производил.

Мы наблюдали двух женщин, у одной из которых в результате телесеансов Кашпировского в семидесятилетнем возрасте начали расти зубы, а у другой после сеансов Чумака исчезло неизлечимое витилиго. Подобных примеров в литературе довольно много - от религиозных стигматов до внушенных ожогов Протопопова. Из них лишь следует, что поскольку высшей управляющей системой в живом организме является психика, то, искусственно изменяя суггестивную парадигму, можно управлять не только комплексом верований, убеждений и представлений, но и соматическими процессами.

Методика изменения суггестивной парадигмы при этом может быть какой угодно: от вариантов шаманизма на эстраде до сеансов психоаналитика во врачебном кабинете.

Мы, тем не менее, не исключаем вероятность существовани неизвестных современной науке реалий, которые так или иначе могут вмешиваться в процессы формирования и существования психики. Так, например, довольно реальной представляется возможность квазирезонансного дистантного взаимодействия тождественных психосемантических матриц разных биологических особей. Но и в этом случае речь идет все о том же главном механизме: взаимодействии и перегруппировке психосемантических элементов, приводящих к изменению суггестивной парадигмы и к модификации внутренней картины мира.

На уровне сознания субъекта это обычно отражается как вера, убежденность, устойчивое представление, мнение и пр.

На самом деле суггестивная парадигма существует вне и помимо сознания и количественно определяет сознанию число его реалий.

Таким образом, суггестивная парадигма является одной из основных формообразующих структур личности. Сутью суггестивной парадигмы является ядро личности - образ _Я_ - во всей многомерности его отношений с окружающими реалиями.

Эти отношения можно изменять искусственно. Поскольку существующие средства психокоррекции, включая психотерапию, недостаточно эффективны, мы обратили особое внимание на перспективное сочетание элементов из нескольких направлений:

а) внушение в гипнозе идругиех ИСС;

б) обучение в диссоциированном состоянии;

в) артифициальные стабильные связи мозга;

г) односеансовое обучение;

⇐ Предыдущая 11 12 13 14 15 161718 19 20 Следующая ⇒