Примечания 20 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 21 из 21

Казалось, это имя вырвалось у нее помимо воли:

– Маркос Георгиу…

– Печально, но его убили, – вздохнула Эмин.

– Да, мистеру Папакосте сообщили, – довольно резко отозвалась Афродити.

Эмин с Хусейном заметили перемену в ее тоне. Повисла неловкая пауза.

– Он был не совсем тем, кем казался, – прибавила Афродити.

А потом им показалось, что она произнесла:

– Какой дурой я была…

Она выдохнула эти слова едва слышно.

Мать с сыном переглянулись, сделав вид, что ничего не слышали.

Эмин сделала маленький глоток из чашки. «Какая гадость этот чай с молоком», – подумала она, ставя чашку на столик. Она посмотрела на Хусейна, давая понять, что пора объяснить хозяйке цель их визита.

Сын понял намек и подался вперед. Заговорил в первый раз со времени прихода.

– Мы, собственно, пришли, миссис Папакоста, – неловко начал он, – чтобы передать вам это.

И он протянул Афродити бархатную коробочку пурпурного цвета.

Удивленно глянув на него, она открыла коробочку. Несколько мгновений Афродити просто смотрела, не мигая, на содержимое.

– Где вы это нашли? – наконец выдохнула она.

– Боюсь, это не оригинал, – пояснил Хусейн. – Нам пришлось продать ваши камни, чтобы заплатить за выход из Фамагусты.

Повисла долгая пауза.

– Если бы не ваше ожерелье, мы бы сейчас здесь не сидели, – прибавил он.

Хусейн копил деньги несколько лет, перечисляя их на специальный счет в банке. Долгое время ему приходилось работать сверхурочно, чтобы собрать нужную сумму. И вот он возвращал долг за их освобождение.

Афродити взглянула на его открытое лицо и поняла: он не подозревает о важности своего поступка и только что доказал, что Маркос предал ее во всем. Она не притронулась к ожерелью.

– Простите, но я его не возьму, – сказала она тоном, не терпящим возражений, и захлопнула коробочку. – Мне оно и правда не нужно, и я не могу его принять. Эмин, прошу вас, пусть ваш сын его заберет. – Афродити поставила коробочку перед ними на стол. – Хусейн, я тронута вашим поступком. Но я хочу забыть обо всем. Ожерелье только напоминало бы мне об ужасных событиях и ужасных временах. Вы должны продать его и потратить деньги на себя.

– Но… – попытался возразить Хусейн.

– Вы ничего мне не должны.

Хусейн наклонился, неловко взял коробочку и попытался запихнуть ее обратно в карман.

Настроение переменилось. Афродити замкнулась, и Эмин увидела, как она расстроена. Но, несмотря на слабость, решительности ей было не занимать.

Вдруг Эмин вспомнила кое о чем. Ей показалось, что это поможет разрядить обстановку.

– О, я чуть не забыла, – сказала она. – Мы нашли кое-что из ваших вещей.

Она достала из сумочки маленький вышитый кошелек и мешочек и протянула их Афродити.

Та равнодушно посмотрела на вещи, не узнавая их.

В эту минуту вошла домработница и спросила, не желают ли они еще чая.

– Нет, наверное, – сказала Афродити.

Хусейн поднялся. Стало понятно, что пора уходить.

Мать тоже поднялась. Она положила оба предмета на поднос с чаем и вместе с сыном направилась к выходу.

Афродити осталась сидеть.

Даже отъехав от дома Афродити, Хусейн чувствовал, что они злоупотребили гостеприимством. Оба были потрясены реакцией Афродити на ожерелье, на которое Хусейн так долго копил деньги. Ее слова по поводу Маркоса будут еще долго звучать у них в ушах…

Афродити хотелось побыть одной, и она отпустила домработницу пораньше. Медленно прошла на кухню, где на сушилке стоял поднос. Взяла в руки бархатный мешочек, высыпала его содержимое на покрытую морщинами ладонь и долго смотрела на маленький предмет неправильной формы. Потом открыла кран и смахнула его с ладони в раковину.

Он покрутился какое-то время вокруг сливного отверстия и исчез. Уже через несколько секунд вода унесла его далеко от дома в Саутгейте, и, проделав путь в несколько миль по подземным трубам, он достиг очистных сооружений. После долгого путешествия маленькая жемчужина наконец вернулась обратно в море.

Известия тоже прошли долгий путь, пока не попали с Кипра в Лондон. Все эти годы Савина, старая подруга Эмин по салону, регулярно ей писала. Она держала Эмин в курсе работы специально созданной группы судебных медиков, которые занимались опознанием останков людей, захороненных в безымянных могилах. Та все еще надеялась узнать о судьбе Али. Узнать хоть что-то было лучше, чем томиться в мучительной неизвестности.

Однажды из конверта выпала газетная вырезка. В ней писалось не о пропавших без вести. Это была статья о возвышении и падении отельной империи. Эмин не сразу поняла содержание. Читать на греческом ей почти не приходилось, а Савина всегда писала ей на английском. Но вскоре ей стало ясно, что речь идет о Саввасе Папакосте. Череда крупных займов и изменение экономической ситуации довели его до банкротства. Она перевернула страницу и увидела большую фотографию. Саввас Папакоста и его жена на открытии «Восхода». Они стояли на фоне названия отеля, выложенного из цветов.

Эмин зажала рот рукой. Она и забыла, какой шикарной и красивой была Афродити. Длинное сверкающее платье произвело тогда фурор. Эмин так ясно вспомнила, как причесывала в тот вечер Афродити, будто это было вчера. Она продолжила читать, еле слышно шевеля губами. Под фотографией была короткая подпись: «Саввас Папакоста и его бывшая жена Афродити, которая скончалась в прошлом году».

Эмин долго вглядывалась в темные глаза, которые смотрели на нее с газетной страницы.

В Лондоне семья Георгиу читала о переговорах, которые зашли в тупик, об изменениях, происходящих на острове, о постоянных призывах обеих сторон найти пропавших родственников, о провозглашении Турецкой республики Северного Кипра и об открытии границы в 2003 году.

Знали они и о безуспешных попытках найти политический компромисс, и об экономическом кризисе на юге. Георгиу глубоко переживали все эти неудачи и разочарования, но их не покидала надежда.

В 2014 году переговоры возобновились. Литургию в Страстную пятницу отслужили в церкви в Старом городе в Фамагусте. На службе присутствовал вице-президент США. Политик такого ранга не посещал Кипр более пятидесяти лет.

К удивлению всех, кто знал Ирини на Кипре, она была довольна жизнью в Лондоне. Христос со своей женой-англичанкой и дочерью жили с ней. Мария с Паникосом поселились на соседней улице. Их дети уже обзавелись своими семьями.

Близость к детям, внукам и правнукам давала Ирини силы и смысл жизни. Как прежде, она часто готовила ужин для всех. Возраст сказывался только в том, что ей требовалось подремать пару часиков днем, как она это делала когда-то на Кипре в жару.

Все время, что они жили в Лондоне, Фамагуста была по-прежнему окружена колючей проволокой, пластиковой сеткой и блокпостами. Улицы продувались ветрами, а соленый воздух разъедал стены зданий. Все в городе прогнило. Часто по ночам Ирини просыпалась оттого, что ей казалась, будто она была там.

Ей уже давно перевалило за девяносто. Сны стали еще ярче, и часто Ирини путала их с реальностью. Остальное забрало время: темно-карие глаза поблекли, волосы поседели, силы иссякли. Она уже плохо видела и слышала.

Однажды Ирини очнулась от дремы. Вокруг царил полумрак. Неясный свет пробивался через тюлевые занавески. То ли рассвет, то ли сумерки, сказать трудно. На пороге в тени стояла фигура. Похоже, правнучка, но в старомодном платье и в белом фартуке с розочками. Ирини носила точно такой, когда была маленькой.

– Иди посмотри! Иди посмотри! – настойчиво звала она.

Маленькая фигурка исчезла, и Ирини встала с постели и вышла в коридор. Из комнаты в конце коридора шел голубоватый свет, и она двинулась туда.

На телевизионном экране она увидела Фамагусту. Выбитые окна, полуразрушенные бетонные башни… Опершись о дверной косяк, Ирини не сводила глаз с телевизора.

Это было похоже на военное вторжение, но вместо танков она увидела бульдозеры. Десятки бульдозеров сносили блокпосты в Фамагусте.

Наконец настал миг, которого она ждала все эти годы. Кажется, город начали отстраивать.

В доме стояла тишина, правнучки поблизости не было видно. Ирини оглянулась и увидела позади себя толпу.

– Моя мечта… – прошептала Ирини. У нее стали подгибаться ноги. – Моя мечта сбылась!

Примечания

Сверкающей, как чистейшей воды бриллиант (греч. ). – Здесь и далее примеч. перев., кроме особо оговоренных случаев.

Моя дорогая (греч. ).

Любовь с первого взгляда (фр. ).

Техника живописи, создающая оптические иллюзии (фр. ).

Добрый вечер (греч. ).

Господин (греч. ).

Свершившийся факт (фр. ).

Сад (греч. ).

Виноградная водка (греч. ).

Дерьмо (греч. ).

Греческие нарды (греч. ).

Мой богатырь (греч. ).

Жорж Огюст Эскофье (1846–1935) – французский ресторатор, критик, кулинарный писатель, популяризатор традиционной французской кухни.

Сердце мое (греч. ).

Мятный ликер (фр. ).

Марониты – приверженцы маронитской католической церкви; как правило, живут отдельными общинами. – Примеч. ред.

Мясо по-гречески (греч. ).

Печенье из слоеного теста с орехами (греч. ).

Мой сладкий (греч. ).

Традиционное греческое печенье.

Морепродукты (фр. ).

Сладкое блюдо из взбитых сливок с вином (греч. ).

Предметы искусства (фр. ).

«Наша любовь как корабль в океане…» (англ. )

«…Раскачивай лодку, не раскачивай лодку, крошка» (англ. ).

Ты такой самовлюбленный… самовлюбленный… самовлюбленный… (англ. )

Пресвятая Дева (греч. ).

Ваше здоровье! (греч. )

Имя Ирини в переводе с греческого означает «мир», «покой».

Долгих лет! (греч. )

Доченька моя (греч. ).

Ничего (греч. ).

Ухоженный (фр. ).

Великий Аллах! (тур. )

Запеканка (греч. ).

Рай, я в раю… (англ. )

Пончики и хлеб (греч. ).

Отец (тур. ).

Сыночек мой (греч. ).

⇐ Предыдущая 12 13 14 15 16 17 18 19 2021