Лео Таксиль 34 страница

Его так ненавидели в Риме, что каждое его появление, даже во время религиозных торжеств, сопровождалось свистом и улюлюканьем толпы.

ПИЙ ШЕСТОЙ – ВОР И УБИЙЦА.

Не зная устали, святой отец всеми способами умножал богатство своих незаконных детей. Он особенно хлопотал о герцоге и герцогине де Браччи. Прежний фаворит, Ромуальд, после того как он долгое время занимал первое место, отошел на вторые роли. Он уступил первенство старшему брату, номинальному супругу прекрасной Констанции. Ромуальд легко перенес новый каприз переменчивого папаши. Состояние его было достаточно велико, и он не особенно огорчался своим положением, поэтому сохранил самые тесные отношения с отцом, братом и сестрой, превратившейся в невестку.

Для обогащения милого семейства его глава не останавливался и перед преступлениями, и хотя был очень осторожен, ему не всегда удавалось замести следы. Вы можете судить об этом на основании следующего рассказа.

Миланский богач, по имени Аманцио Лерпи, решил переехать в Рим, полагая, что близость святого отца освятит и его самого. Богобоязненность Лерпи доходила до крайних пределов, вследствие чего большую часть своих доходов он употреблял на то, что священнослужители называют благочестивыми делами. Боясь, что солидное состояние рассеется по монастырям и другим церковным учреждениям, святой отец поручил одному иезуиту убедить Аманцио, чтобы тот для спасения своей души передал все имущество герцогу и герцогине де Браччи. Когда дарственный акт был подписан, папа разыграл лицемерное изумление и стал уверять богобоязненного болвана, что он не позволит племяннику принять такой дар. На самом же деле он просто хотел заставить Аманцио заявить о своем даре перед свидетелями и рассеять таким образом подозрения, вызванные такой необъяснимой щедростью.

Папа правильно разгадал характер чудака, который тут же стал умолять святого отца не лишать его счастья распорядиться своим достоянием ради спасения своей души и обеспечения себе прочного места на том свете. Наконец Пий шестой дал себя уговорить, и дарственная состоялась. Выдержав свою роль до конца, он даже убедил Лерпи оставить себе ежемесячную ренту в пятьсот экю. У этого фантастического идиота была племянница, по имени Марианна, и он состоял ее опекуном. Мать этой молодой особы маркиза Виктория Лерпи, возмущенная тем, что ее дочь лишается наследства, на которое имела законное право, обратилась с протестом в трибунал аудитора палаты. Слепо преданный папе аудитор отклонил ее жалобу. Достойный судья был тут же вознагражден кардинальской шапкой.

Но маркиза не пала духом. Она подала апелляцию в трибунал римского судилища, состоявший из двенадцати судей и аудиторов, из которых только трое были римлянами, другие представляли разные итальянские города и страны Европы. Этот судебный орган был не совсем развращен, ибо только пятеро его членов содержались папой, и он, в общем, был довольно беспристрастным.

Опасаясь неблагоприятного решения трибунала, Пий шестой предложил Виктории Лерпи сделку, давая сумму в двести тысяч экю отступного за отказ от своей претензии.

Она не согласилась.

Тогда папа изложил маркизе новый проект, в котором, отказываясь от первого предложения, брал обязательство устроить брак Марианны с Ромуальдом.

Таким образом девица становилась собственницей более крупного состояния, чем то, которое Аманцио даровал герцогу де Браччи.

«Скажите вашему господину, – ответила маркиза папскому посланцу, – что я ищу справедливости и пойду на все».

Трибунал римского судилища отменил решение первого судьи и объявил дарственную аннулированной, мотивируя тем, что при этом имело место принуждение человека, слабого разумом. Пий шестой потерпел поражение. Он сделал вид, что подчиняется решению, но поручил все тому же иезуиту заставить слабоумного Аманцио подписать завещание, по которому герцог де Браччи становится законным наследником всего имущества.

В тот самый день, когда несчастный дурак подписал завещание, у него сделались ужасные колики, сопровождавшиеся судорогами и рвотой. Ларчик просто открывался: опасаясь, как бы Аманцио не изменил своей воли, святой отец распорядился его отравить. Врачи тут же распознали причину болезни, но им удалось только на несколько часов продлить ему жизнь.

Как только он испустил дух, папа собрал римское судилище и представил завещание покойного. Судьи рассмотрели документ и, найдя его в полном порядке, собирались принять решение о том, что незаконный сын и любимчик первосвященника вступает в права наследства. Но тут внезапно появилась Марианна в сопровождении своей матери. Девушка развернула пергамент и передала его трибуналу. Это было другое завещание, более позднее, чем то, которым располагал Пий шестой.

Аманцио в новом завещании отказывался от первого, так же как и от дарственной, к которой его принудили, и оставил все свое имущество дочери маркизы Виктории Лерпи, сообщив, что явился жертвой преступного священника и своей собственной доверчивости.

ПИЙ ШЕСТОЙ И БОНАПАРТ.

В то время как войска революционной Франции потрясали троны, Пий шестой надеялся на то, что реакция все же восторжествует и ему удастся избежать возмездия со стороны французов. Каково же было его разочарование, когда у итальянских границ появились республиканские полки во главе с генералом Бонапартом!

Святой отец попытался собрать войско и с этой целью выпустил бумажные деньги, ценность которых не была ничем гарантирована. Все это ему мало помогло, и, когда французская армия подошла к Риму, он предложил Бонапарту мир, согласившись уплатить контрибуцию в пятнадцать миллионов и отдать шедевры искусства, украшавшие галереи Ватикана. Договор был заключен на основе этих предложений, но Пий стремился таким образом лишь выиграть время. Подписав соглашение, папа обнародовал буллу, где говорилось: " Всем возлюбленным детям католической церкви, братьям во Христе! Для блага христианства мы призываем вас взяться за оружие.

Чтобы вы, не колеблясь, исполнили нашу волю, мы сообщаем, что именем нашей верховной власти мы даруем индульгенции тем, кто станет под наше знамя, и вечное блаженство тем, кто убьет хоть одного из наших врагов!.. " Видя, сколь странным способом первосвященник выполняет условия договора, Бонапарт пригрозил новыми военными действиями. И все же припертый к стенке Пий шестой еще раз нашел способ обмануть французского генерала. Делая вид, что покоряется воле Бонапарта, он заставил монастыри, соборы и конгрегации передать в Ватикан все ценные золотые и серебряные предметы, без которых можно обойтись при совершении католических обрядов. Затем он конфисковал у своих подданных столовое серебро, устроил обыски в частных домах, отбирая жемчуг, бриллианты, не брезгуя даже женскими кольцами. Совершив эти поистине апостольские деяния и собрав требуемую сумму, он уведомил об этом Бонапарта.

Директория тотчас же отправила в Рим своих комиссаров для ратификации соглашений между папой и Наполеоном. В дополнение к договору республика потребовала отмены булл, направленных – с начала революции – против французского народа, а также ликвидации инквизиции во всех католических странах и прекращения варварской практики кастрации детей в церковных хорах.

Не имея ни малейшего намерения выполнять свои обещания, папа только делал вид, что подчиняется, и тянул время, надеясь на помощь австрийских войск. В то же время духовенство по его приказу использовало все средства, чтобы разжечь религиозный фанатизм. Статуи богоматери во всех монастырях стали шевелить руками, открывать глаза, двигать ногами. Из распятий сочилась кровь. Черепа святых Петра и Павла в Риме распевали псалмы. Но самое удивительное из всех происходивших в ту пору бесчисленных чудес случилось в день большого праздника, в присутствии папы, кардиналов и более чем восьмидесяти тысяч зрителей. Мадонна сошла с места, троекратно повела головой и тяжко застонала.

Никакие патетические речи не могли сделать того, что было достигнуто грубыми фокусами. В ответ на призывы священников в церковной области повсюду создавались легионы добровольцев.

Положение французов, проживавших в вечном городе, стало небезопасным. Однажды в помещение, занимаемое французскими комиссарами, ворвалась банда, угрожавшая им смертью. Если бы не энергичное вмешательство испанского посла, бандиты, несомненно, привели бы в исполнение свои угрозы. Но они не утихомирились, а устроили в городе настоящую охоту на французов, восклицая при этом: «Да здравствует Мария! », «Да здравствует Пий шестой! » Среди убийц было немало духовных лиц, именующих себя служителями бога-миротворца.

Однако победы Бонапарта над австрийцами вынудили папу прекратить погромы. Он даже написал Наполеону письмо, где уверял, что он ничего не имеет против республики и больше всех скорбит о кровопролитиях в Риме. Возможно, Бонапарт и поверил бы заверениям святого отца, если бы к нему в руки не попало письмо Пия шестого к австрийскому императору, которого папа убеждал как можно скорее прислать войска, сообщая в то же время, что старается «развлечь» господ комиссаров до тех пор, пока к нему не присоединятся союзники; тогда он сменит тиару на военную каску, развернет знаменитую хоругвь императора Константина и выступит во главе солдат Христовых против врагов католической веры.

Послание чуть было не привело к окончательному падению папства. В течение пятнадцати дней французская армия овладела половиной церковной области. К сожалению, Бонапарт этим и ограничился, хотя Директория приказала взять Рим.

Возможно, именно тогда у него зародился план покорения Европы, а осуществить это, конечно, было невозможно без содействия духовенства. Поэтому он предложил Пию новый мирный договор, за который тот с радостью ухватился: заплатив огромную сумму и потеряв несколько провинций, он все же сохранил всю полноту власти, а ведь был на волоске от того, чтобы потерять ее навсегда.

РИМСКАЯ РЕСПУБЛИКА.

Пий шестой был уже не молод, когда его свалила тяжелая болезнь. В течение нескольких дней состояние первосвященника настолько ухудшилось, что стали серьезно подумывать о выдвижении кандидатуры нового папы. Его смерти ждали со дня на день, и кардиналы хорошо понимали, что если трон будет вакантным в такой неустойчивый момент, то это угрожает существованию самого института папства.

Ценности, собранные первосвященником для уплаты римского выкупа, еще находились в Ватикане. Не сомневаясь в близкой кончине святого отца, его сыновья пришли к выводу, что миллионы лучше спрятать в своих сундуках, чем отдавать французской республике. И мошенники присвоили сокровища. Но Пий неожиданно поправился.

Вероятно, его очень встревожило исчезновение денег, но, узнав, что грабители – его сыновья, сразу успокоился.

Но как возместить огромную сумму? Пий шестой слишком долго злоупотреблял терпением французского правительства и уже не мог рассчитывать на поблажки или на то, что ему удастся вновь обмануть его. Откуда же можно было собрать средства в разоренной стране? Пий понимал, что после всех поборов опять повышать налоги бессмысленно. Оставалось одно – обратиться к духовенству. В монастырях, соборах, в роскошных дворцах кардиналов и епископов накопились неисчислимые богатства.

Сумма, в которой нуждался первосвященник, составляла лишь крупицу огромного достояния, каплю воды в безбрежном океане. Но получить хотя бы малую толику у церковных стервятников – дело весьма затруднительное. Они привыкли тратить свои деньги только на удовольствия. И все-таки святой отец обратился к духовенству.

Рясоносцы взбунтовались. Они завопили о тирании, проклинали папу в своих проповедях, называя вором, кровосмесителем, мужеложцем, подстрекали народ к восстанию.

Между тем явился Жозеф Бонапарт, требовавший выполнения договора и освобождения итальянцев, арестованных за их политические взгляды. Римляне поддержали французов, видя в них своих спасителей. Ликующая толпа, распевая патриотические гимны, направилась к резиденции представителей республики и приветствовала их с бурным энтузиазмом.

Видя эту манифестацию, первосвященник понял, что не следует ссориться с клириками. Мир между церковниками и их достойным главой был заключен. Уладив дело, Пий распорядился прекратить народные волнения. Злоба первосвященника на проклятых французов, пробудивших стремление к свободе у его подданных, не имела границ, и он решил воспользоваться уличными беспорядками.

На улицах и площадях Рима безоружные граждане кричали: «Да здравствует свобода! » Жестокий Пий послал против них солдат, которые безжалостно расстреливали жителей, не щадя никого, даже женщин и детей. Вслед за тем папские молодчики ворвались в здание французского посольства и потребовали выдачи итальянцев. Жозеф Бонапарт и несколько офицеров попытались воспротивиться, но что могла сделать горстка людей против нескольких сотен наемников?

Итальянцы, понадеявшиеся на неприкосновенность посольства, были безжалостно истреблены, нескольких французов постигла та же участь, и среди них генерала Дюфо, сраженного при попытке защитить итальянцев.

Подобные эксцессы имели место и в других городах Папской области. В Вероне были истреблены тысячи граждан. Банды насильников врывались в больницы, приканчивали на месте раненых и больных французов или бросали их в реку. Таким образом было уничтожено четыреста человек.

От имени дипломатического корпуса с энергичным протестом выступил испанский посол.

«Я в отчаянии, – смущенно ответил первосвященник. – Мои люди действовали по своей инициативе. Во время столкновения, стоившего жизни храброму генералу Дюфо, я молился в своей часовне за процветание Французской республики».

Возмущенный бесстыдной ложью, Жозеф Бонапарт потребовал, чтобы папа немедленно покарал виновных, угрожая покинуть Рим. Не получив ответа, он выехал из города со всем персоналом посольства.

Вскоре французские войска во главе с генералом Бертье триумфально вступили в Рим.

Напрасно святой отец обращался опять к мадоннам и святым, ничто не помогло; к тому же итальянцы повсеместно братались с французскими солдатами.

У ворот города депутация приветствовала генерала Бертье как освободителя и сообщила ему, что в Риме провозглашена свобода. Бертье вступил в город под бурные рукоплескания римлян, толпа кричала: «Да здравствует республика! » Приблизившись к Капитолию, генерал остановился и громко произнес: «Катон, Помпей, Цицерон, Брут, свободные французы приветствуют вас на Капитолии, где вы так часто защищали права народов и прославляли Римскую республику. Дети галлов пришли с оливковой ветвью мира на знаменитый холм для того, чтобы установить здесь алтари свободы. А вы, римляне, отвоевавшие свои законные права, вспомните славных предков, взгляните на священные памятники вокруг вас и верните себе былое величие ваших отцов! » После восторженно принятой речи Бертье возвратился к себе в лагерь. Перепуганный Пий шестой укрылся в Ватиканском дворце. Он направил к генералу Бертье своих наиболее высокопоставленных придворных для мирных переговоров. Бертье отказался принять послов и велел передать, что не признает авторитета папы и ждет делегатов Римской республики.

Римские граждане, поверив в поддержку Франции, сформировали демократическое правительство. Они опечатали музеи, общественные места и все драгоценные предметы, украшавшие церкви, чтобы спасти их от алчного святого отца. Многих кардиналов выслали из Рима, наиболее виновных посадили в тюрьму.

Что касается самого первосвященника и двух его сыновей, то народ, проявив великодушие к тиранам, не посягнул на их жизнь, а только отнял оставшиеся у них богатства.

С дочерью папы поступили еще снисходительней: правительство сохранило большую часть подарков, полученных ею от отца. Ее отправили в Тиволи, где ее утешали многочисленные поклонники, заменявшие оставшихся в Риме возлюбленных, один из которых был одновременно и братом и мужем, а другой отцом и великим главою христианского мира.

ЛЮБОВЬ И ИЗМЕНА.

Когда новое правительство сообщило Пию шестому, что он лишается светской власти, старик впал в полное отчаяние.

Представители республики молча ожидали, когда первосвященник придет в себя.

Наконец святой отец как будто вышел из оцепенения и стал что-то бессвязно бормотать. Видно, удар оказался слишком сильным для его хилого организма, и Пий шестой потерял рассудок.

Но делегаты все же считали своей обязанностью до конца выполнить поручение. Они сообщили папе, что он остается верховным владыкой церкви, ему будет обеспечено соответствующее его положению содержание и правительство выделяет для его охраны стражу численностью в сто двадцать человек, хотя его особе и не угрожает никакая опасность.

При этих словах Пий шестой заметно приободрился и воскликнул, странно улыбаясь:

«Значит, я еще папа! » При мысли о том, что не все рухнуло и он еще может вернуть неограниченную власть, рассудок первосвященника несколько просветлел.

Не теряя ни минуты, он приступил к организации нового чудовищного заговора с целью поголовного истребления всех французов и сторонников Римской республики.

К счастью, план этот был раскрыт, и тогда святого отца посадили в экипаж и отправили в монастырь святого Августина в Сиенне, а затем во Флоренцию, где он пробыл около года.

Но ни преклонный возраст, ни провал заговора не помешали Пию шестому возобновить свои преступные действия. Ему вновь удалось спровоцировать беспорядки в Риме.

Опять по городу рыскали шайки преступников, возглавляемые священниками, и вонзали «священные» кинжалы во французов, встречавшихся на пути. Многих республиканцев-римлян связывали и бросали в Тибр. Еще неизвестно, до чего бы дошли святые бандиты, если бы главные зачинщики не были схвачены. Тогда бандиты рассеялись по окрестностям Рима и образовали отряд численностью в шесть тысяч человек. В первой же стычке с французами отряд был разгромлен, и бандиты разбежались.

Папа использовал свое влияние на неаполитанского короля Фердинанда четвертого и его супругу и заставил их объявить войну французам. Рим, где уже не было войск, пал под натиском неаполитанцев. Счастливый Пий мечтал о победоносном возвращении в свою столицу, когда французская армия начала энергичное наступление и оттеснила королевские войска до самого Неаполя. Фердинанд четвертый был низложен.

В Неаполе была провозглашена республика, просуществовавшая несколько недель. Но забитое, невежественное сельское население Калабрии, подстрекаемое папскими эмиссарами, стало на сторону Фердинанда. Французы и неаполитанские патриоты были вынуждены капитулировать. Правда, они сложили оружие только после того, как Фердинанд твердо обещал сохранить им жизнь и имущество. Но как только королевская армия вступила в город, один из главных агентов святого отца, кардинал Руффо, распорядился арестовать всех граждан, подозреваемых в симпатиях к республике.

Несчастные жертвы неслыханного предательства предстали перед специальным трибуналом и все до единого были приговорены к смертной казни. Приговоры приводились в исполнение в срочном порядке, каждый день погибали сотни приверженцев республики. Во имя религии и спасения души, не щадя ни женщин, ни детей, калабрийцы сожгли и разграбили множество неаполитанских домов.

Пий шестой решил, что враги папства окончательно и бесповоротно уничтожены, и известил всех католических епископов, что он вновь облечен всей полнотой светской власти и победоносно возвращается в Рим.

Великую радость он захотел разделить со своим любимым сыном. Зная, что отец еще владеет значительными богатствами, любезный молодой человек явился как раз вовремя, чтобы похитить имущество и удрать в тот самый момент, когда Директория приняла решение переправить строптивого старика во Францию.

Пия шестого отвезли в Валанс, где обращались с ним с большим, хотя и незаслуженным почетом. Ничто не могло утешить папу, переживавшего измену обожаемого фаворита, и он впал в глубокую меланхолию. К тому же сказались долгие годы развращенной, пресыщенной жизни; все предрекало близкий конец. Разбитый параличом, он умер 29 августа 1799 года.

БОНАПАРТ И ПИЙ СЕДЬМОЙ.

Бонапарт, совершив переворот 18 брюмера, поспешил восстановить папскую власть, так как был заинтересован в поддержке церкви. Через двадцать дней после переворота в Венеции собрались тридцать пять кардиналов. В итоге дебатов, длившихся три с половиной месяца и носивших весьма бурный характер, в марте 1800 года папой стал Пий седьмой.

Почти тотчас же после избрания между святым отцом и первым консулом вспыхнула ссора из-за того, что, сообщив о своем избрании графу Прованса, Пий седьмой наградил графа титулом короля Франции. Тогда Бонапарт во главе своей армии перешел через Альпы. Смертельно напуганный Пий седьмой отправил смиренное письмо, где сформулировал ряд условий договора, окончательно подписанного 15 июля 1801 года.

Этот конкордат вызвал новую волну католической реакции.

Мы не собираемся подробно рассказывать о всех стычках между Пием седьмым и Бонапартом. Укажем лишь, что в ответ на декрет императора о присоединении к Франции папских земель разгневанный первосвященник попытался обрушить на противника традиционные апостольские громы. Он разразился буллой, которая отлучала Наполеона от церкви. Однако эти угрозы уже ни на кого не производили впечатления. Но дело этим не ограничилось: Пия седьмого силой извлекли из римского дворца и сослали в Савойю. После поражения французов в России Наполеон предложил папе новый конкордат, торжественно подписанный 13 января 1813 года. По этому поводу были устроены грандиозные празднества, и, хотя анафема еще не была снята, Пий седьмой облобызался с Наполеоном, продемонстрировав народу и сановникам нежную дружбу с императором. Но как только закончился парадный спектакль, распри возобновились.

Первосвященник сокрушался, что уступил Бонапарту, и объявил конкордат недействительным. Вот отрывок из письма, отправленного им Наполеону через два месяца после подписания договора: «Дух тьмы, сатана нашептал мне на ухо статьи этого конкордата… Самое горькое раскаяние, самые ужасные угрызения совести терзают мою душу, не имеющую с тех пор ни покоя, ни отдохновения. Я отказываюсь от своих обещаний, как отказался Пасхалий второй от обещаний, данных германскому императору Генриху пятому, и заявляю, что не приму никаких условий до тех пор, пока не буду вновь утвержден во всех моих духовных и светских правах…» Не терпевший возражений, Бонапарт утвердил, однако, конкордат. Он принял бы более энергичные меры против святого отца, не будь у него более серьезных забот: ему приходилось обороняться от нескольких монархов, которые снова объединились против него.

Наконец колосс пал: прусские кареты привезли Бурбонов обратно во Францию, и Людовик восемнадцатый стал законным королем. Тогда Пий седьмой ответил на все оскорбления свергнутого императора. Он мстил как истинный папа – самым зверским, предательским и трусливым образом.

Римлян, которых подозревали в том, что они не одобряют папского абсолютизма, приговорили к каторге, галерам или к смертной казни. Священники раздавали религиозным фанатикам освященные кинжалы, подстрекая закалывать ими еретиков, подразумевая при этом республиканцев, либералов и даже евреев. Изверги доходили в своей звериной ярости до того, что просили папу разрешить им «отведать жаркое из еврея». И они, конечно, не остановились бы ни перед чем, если бы не вмешались иностранные послы. Евреев, правда, не съели, но зато святой отец конфисковал все их имущество: деньги, ценности, недвижимость, а кроме того, он задавил их налогами. Вслед за тем Пий седьмой восстановил общество Иисуса. В это время Людовик постыдно удирал от Бонапарта, покинувшего Эльбу и высадившегося во Франции. Наполеон совершал свой триумфальный поход на Париж, где ему оставалось только занять трон, освобожденный трусливым Бурбоном.

Узнав об этом, насмерть перепуганный Пий седьмой спешно покинул Рим и укрылся в Генуе. Он возвратился в столицу только тогда, когда англичане окончательно разгромили императора. Вернувшись в Рим, папа не преминул горячо поздравить Людовика восемнадцатого и просил его разрешить иезуитам вернуться во Францию.

Разрешение было дано, и сыны Лойолы вновь открыли там свои многочисленные коллежи.

Первосвященник добился также возвращения отнятых у него Наполеоном французских провинций и многих произведений искусства, изъятых из Римского музея. Он заставил Людовика подписать новый конкордат, взяв за образец соглашение между Львом десятым и Франциском первым.

Обрадованный послушанием старшего сына церкви, Пий седьмой вознамерился возродить в Европе зловещую реакцию. Он проклял либералов во всех странах, подверг преследованиям независимых писателей.

В 1823 году папа неожиданно оступился у себя в комнате и сломал бедро. Случись подобная беда с либералом, католики не преминули бы объяснить происшествие карой божьей.

Пий седьмой пригласил самых искусных врачей, отказавшись от чудодейственных средств, которые церковники так усердно рекомендуют своей простодушной пастве.

Но наука была в данном случае столь же бессильна, как и чудотворные реликвии, и наместник Иисуса Христа скончался на восемьдесят первом году жизни. Возраст почтенный, чего нельзя сказать о самом папе.

КОГДА ДЬЯВОЛ СТАРИТСЯ.

Кардиналу Аннибале делла Дженга было шестьдесят три года, когда он стал преемником Пия седьмого. У него был вид человека, которому недолго осталось жить.

Видимо, годы служения Венере, как и Марсу, старят вдвойне. Но так или иначе, он занимал апостольский трон в течение пяти лет, обманув радужные надежды кардиналов.

Очень рано вступив на духовное поприще, он быстро достиг высших степеней, чему немало способствовали его любовные интрижки с фаворитками влиятельных прелатов, и особенно с дочерьми Пия шестого.

При Пие седьмом он был аккредитован во Франции в качестве нунция сначала при дворе Наполеона, а затем Людовика восемнадцатого. Вернувшись в Италию, он стал усердно возрождать варварские обычаи, например вновь ввел в обиход изощренные пытки.

Таков человек, ставший в 1823 году папой под именем Льва двенадцатого.

Вскоре после избрания он тяжко заболел – к великой радости кардиналов, зарившихся на его место. Но их надежды не оправдались: папа поправился.

Чтобы ознаменовать выздоровление, папа декретировал всеобщее отпущение грехов и опубликовал энциклику, направленную против либеральных идей. Наивный старик напоминал улитку, желающую остановить локомотив! Святой отец не ограничился философами – он с яростью накинулся на библейские общества, образованные для пропаганды библии и для борьбы с ее вульгаризацией.

Стремясь вернуть церкви ее былую власть, Лев двенадцатый убедился, что ему нужны верные сообщники. Вполне естественно, что он обратился к иезуитам, осыпал их милостями, даровал им монастыри, земли, коллежи, предоставил им монопольное право в делах просвещения.

В административном рвении он издал ряд декретов, касающихся одежды, убранства домов, экипажей, балов и спектаклей. Этот старец, юность которого отнюдь не отличалась целомудрием, ополчился на все виды светских развлечений, ставших для него с возрастом недоступными.

Рим стал неузнаваем: религиозные процессии и торжества, колокольный звон и литургические песнопения – вот как выглядела теперь жизнь в городе. Дамам было запрещено элегантно одеваться, носить легкие материи и облегающие платья. Чтобы задушить зло в его колыбели, святой отец запретил портнихам под страхом отлучения от церкви шить декольтированные туалеты.

Наряду с этим папа проявлял весьма странную снисходительность к воровству, убийствам. У папы хватало наглости восстановить для пополнения апостольской казны специальный прейскурант, по которому богатые мерзавцы могли безнаказанно совершать самые гнусные преступления.

Когда некоторые кардиналы заметили, что циничное узаконение преступлений дает в руки оружие врагам папства, Лев двенадцатый ответил: «Не беспокойтесь, мы научим писателей уму-разуму. Сегодня соберу с помощью религии деньги, чтобы завтра построить религию на деньгах».

Иезуиты усиленно поддерживали католическую реакцию. Несколько ограниченные конституционными законами во Франции, они процветали в Испании, где с возвращением Фердинанда седьмого была восстановлена инквизиция. Число ее жертв росло непрерывно. В начале 1826 года иезуиты сожгли на костре одного несчастного еврея, обставив казнь с такой же помпой, как во времена Торквемады. Лев двенадцатый пожаловал индульгенцию всем, кто участвовал или только присутствовал при этом зверстве. Булла, изданная по этому поводу, содержала совершенно невероятную декларацию: «Присутствие католиков при аутодафе приравнивается к присутствию на ста обеднях в ста церквах».

⇐ Предыдущая 27 28 29 30 31 32 333435 36 Следующая ⇒