Строптивая мишень 10 страница

— Хорошо, — согласилась я. — Воскресенье, одиннадцать утра. Проблема в том, что вычислить, когда и во сколько встреча состоится, могу не только я, но и Эдичка. Достаточно сопоставить даты прежних встреч и немного пошевелить мозгами. У Эдички мозги есть.

Лешка сел, нахмурился и заявил:

— А я, дурак, надеялся с ним поговорить! Теперь понятно, почему он так хотел тебя убить, непонятно, отчего раньше этого не сделал.

Я пожала плечами.

— Остерегался, пока не был уверен, что Олег мертв. Тем, кто приедет, скандалы в благородном семействе ни к чему. А коли покойник, значит, скандала не будет: он им сказочку сочинит, проверять-то не станут… Ты вот вчера могилы раскапывал, а люди по природе своей любопытны, заинтересуются. И трупы найдут. Дурака ты свалял.

— Ерунда, — отмахнулся Алексей. — Это уже не важно. Давай-ка еще раз: эти типы явятся с деньгами в воскресенье в одиннадцать часов. Эдичка будет их ждать…

— Нет, — усмехнулась я. — Эдичка будет ждать того, кто получит деньги.

— Почему не сделать проще? Отбить деньги и наркоту не искать.

— Тогда конец бизнесу. И неприятности. Люди серьезные и шуток не потерпят.

— Выходит, Эдичка даст им уйти, а уж потом… Стоп, — наконец дошло до него. — Ты так говоришь, как будто зелье уже у крестного.

— Оно у него будет, — успокоила я.

Алексей начал свирепеть и искать, обо что кулаком грохнуть. Не нашел и поинтересовался:

— А не ты убеждала меня, что не знаешь, где наркота?

— Я и не говорю, что знаю, — нахмурилась я. — Но я знаю, где надо искать.

— Не соскучишься с тобой, дорогуша, — сказал Алексей, подумал и добавил:

— Крестного я берусь уговорить. Но, если ты опять хитришь, деточка, и наркоты не найдешь, считай: мы с тобой покойники.

— Найду, — заверила я. — Найти можно что угодно, главное, знать как.

— Надеюсь, ты знаешь, — вздохнул Алексей.

— Конечно, — скромно согласилась я.

— И где ж искать-то будем? — поинтересовался после чаепития Алексей. За окном тихо шел дождь, но спать уже не хотелось. — На заводе?

— Нет. Искать так, как это ты себе представляешь, бессмысленно. Ответ в компьютере. Зашифрованное послание. Он непременно оставил его.

— Хлипко все это, — вздохнул Алексей. — Зашифрованное послание, компьютер…

— Просто ты в таких делах мало что смыслишь.

— Ну и где этот самый компьютер, в офисе?

— Нет, утром увидишь.

Рано утром мы покинули гостеприимное жилище. По пути в магазин заехали, за продуктами. Пятиэтажка — это не дача за городом, тут все на виду, лишний раз дверью не хлопнешь. Алексей отнес коробки с провизией в тайную Герину квартиру и отправился на автостоянку. Держать «Ниву» под окнами было все-таки неразумно.

Вернулся он через полчаса, прошелся по квартире, огляделся и спросил:

— Ну и где это чудо?

Я открыла дверь в «темнушку».

— Вот.

Лешка сунул голову, сурово посмотрел на последнее достижение японской промышленности, зло хмыкнул. Естественно. У дикарей восторг вызывает зеркальце или бусы, а технический прогресс — здоровое чувство беспокойства. С этим самым здоровым чувством Алексей устроился за моей спиной. Взирал хмуро и сосредоточенно, однако очень скоро ему это надоело, и он отправился на кухню с убежденностью, что ничего путного от нашего сидения здесь не будет. Конечно, и мне довольно быстро надоело дурака валять, но я исправно трудилась, морщила лоб и напускала тумана.

Алексей возился в кухне и вскоре позвал меня обедать.

— Зряшное это дело, — заметил он, тоскливо в потолок поглядывая. — Ничего мы так не найдем. Лучше как следует завод прочесать.

— Очень сомневаюсь, что нам на это хватит времени. Опять же, Эдичка скорее всего этим уже занимался. Доверься мне: он оставил сообщение. Ищите и обрящете, как сказано в Писании.

После обеда Алексей маялся бездельем, а я продолжала валять дурака. Лешка компьютер начинал люто ненавидеть и близко больше не подходил. Я, не опасаясь разоблачения, поставила игровую программу, чтобы время шло веселее. Часов в девять потянулась, зевнула и с видом человека, утомленного тяжкими трудами, вышла к любимому.

— Ну что? — вяло поинтересовался он.

— Пока ничего. Ты когда к Савельичу поедешь?

— Завтра. Только с чем ехать?

— Расскажи все как есть. Заинтересовать его это должно. В конце концов, он ничего не теряет, даже если мои труды напрасны. Разве нет?

— Дура ты, прости Господи. В таких случаях надо знать наверняка. Стоит заикнуться о сумме, и ты станешь добычей, а потом доказывай, что просто надеешься что-то отыскать в этом ящике. Может, тебе и поверят, но после того, как ты лишишься нескольких жизненно важных органов.

— И ты допустишь? — вознегодовала я.

— Ладно, съезжу завтра, попробую потолковать. Может, что и получится. Все равно показаться я там должен.

Я устроилась на диване рядом с Алексеем и прижалась к нему. Он меня обнял и даже поцеловал, но мыслями блуждал где-то очень далеко, а мне хотелось, чтобы он был рядом.

— Кончай голову ломать, — вздохнула я. — Найдем мы эту гадость. Вот увидишь. Я просто уверена.

— А я не очень.

— Это оттого, что ты не доверяешь техническому прогрессу.

— Точно. Вся эта чертовщина для меня как китайская грамота. И как во всем этом разобраться можно?

— Не так уж и трудно, — утешила я. — Научу в светлом будущем.

— А тебя кто научил? Муж? — Упомянув мужа, Алексей сурово нахмурился.

— Нет. Гера. Он решил облегчить мне жизнь и был прав: с этой штукой все гораздо проще. Я имею в виду работу.

— Какую работу? — удивился он. — А, эти самые древние…

— Эти самые.

— А почему именно они?

— Потому что особенные.

— Чем это?

— Тебе в самом деле интересно или ты так, из вежливости?

— В самом деле.

И я стала рассказывать. Сидеть на диване в обнимку с Алексеем было намного приятнее, чем валять дурака у компьютера, поэтому рассказывала я увлеченно, а он слушал внимательно, хмурился и под конец заявил:

— Психопаты твои майя, вот что.

— С чего бы вдруг? — обиделась я.

— А с того. Психи. И дикари. Ничего хорошего я в них не вижу.

— Это ты дикарь, а они были мудрые. И понимали: за все надо платить. Самим, своей кровью. Даже за то, чтобы утром взошло солнце. Все стоит крови.

— Вот я и говорю: психи, — кивнул Лешка. — На фиг они тебе сдались? Я задумалась, а потом призналась:

— Теперь они мне и вправду ни к чему… Бог с ними… Лучше скажи: если все в воскресенье закончится благополучно, мы ведь сразу уедем, да? Подальше отсюда.

— Ага, — кивнул он равнодушно, чем очень меня насторожил.

— Сразу, в тот же день?

— Ну…

— Что ну, ты обещаешь?

— Ты б лучше думала, где наркоту искать, — проворчал он, а мне вдруг стало ясно: никуда он в воскресенье не поедет. Это сейчас он сильно занят спасением моей жизни, а когда такая надобность отпадет, другие мысли одолевать станут. Серый… Конечно. Враг заклятый. Я вспомнила, с каким упорством Алексей разрывал могилу прошлой ночью. Никакими уговорами его не проймешь: он убьет Серого, громко, с душой и без особых хитростей. И угодит в тюрьму или пулю схлопочет за непослушание.

Эта мысль прочно засела в моей голове и не давала покоя. Даже предстоящее воскресенье, как ни странно, теперь занимало меня много меньше.

Утром Алексей уехал, а я вышагивала по квартире, пытаясь найти способ избавить его от глупых мыслей. К обеду я поняла, что выход есть только один: ликвидировать объект этих самых мыслей, то есть Серого. Если нужна точная формулировка — убить. Нет врага, следовательно, мстить некому и незачем здесь оставаться. Я разом успокоилась и Геру вспомнила: «Главное — определи, чего хочешь, — любил говаривать он, — а потом просто сделай это». Вот. Я хотела убить Серого.

Для начала я села за компьютер и несколько раз внимательно прочитала все, что касалось Лешкиного врага. Серый имел прочную репутацию бабника, что меня порадовало. Произвести на него впечатление, заманить и… Думать о том, как я буду убивать человека, совершенно не хотелось, но я уже не сомневалась, что сделаю это. Осталось решить главное — как и где нас сведет судьба.

День пролетел незаметно. К вечеру вернулся Алексей и стал рассказывать о визите к Савельичу, однако слушала я его вполуха, вскоре заторопилась к компьютеру под предлогом поисков. На самом деле это была удобная возможность сосредоточиться на своих мыслях. Ничто теперь не занимало меня так, как предстоящее убийство. Еще несколько дней назад я хотела только одного: вернуть свою прежнюю жизнь. Но как-то так выходило, что сейчас она не казалась особенно заманчивой без Алексея, хоть и была благополучной и сытой. Человек — кузнец своего счастья, это я еще по школе помнила и отступать не собиралась. Новые заботы требовали корректировки старого плана, поэтому после ужина я спросила Алексея:

— А ко мне домой не могли бы сходить? — Он уставился удивленно, и я добавила:

— Я имею в виду дом, где я раньше жила, до всего этого… Дома тоже компьютер, возможно, запись там.

Алексей тяжело вздохнул, подумал и решил:

— Влезть, конечно, можно.

— Тогда поехали, — улыбнулась я. Поехали мы, когда стемнело. По дороге Лешка резко поумнел и спросил:

— Вот ты все твердишь про это послание. Так, если оно есть, чего ж его Гера не нашел?

— Может, и нашел.

— Тогда какого черта мы ищем?

— Отвяжись, давай по-моему сделаем, а там посмотрим, что выйдет.

— Если по-твоему — ничего путного.

— Останови здесь, — сказала я, пресекая нездоровую критику.

«Ниву» мы укрыли в трех кварталах от дома и осторожно подошли к нему со стороны черного хода. Дом выглядел мрачным, сиротским и совершенно чужим. Я уверенно зашагала к окну в подвал, шепнув Алексею:

— Возле гаража кирпичи есть.

Он покачал головой, достал из кармана пластиковую полоску и металлический крючок и принялся за работу. Как ни странно, окно он открыл очень быстро. Мы юркну ли в подвал — сначала Алексей, потом я

— Свет не включай, — шепнул он и извлек фонарик, что было излишним: в этом доме я могла ходить с закрытыми глазами. Через несколько минут мы уже были в моей комнате. Прикрывая фонарь рукой, Лешка осветил стол и зашипел:

— Мы что, все это потащим?

Я только вздохнула. Потом нашла в шкафу спортивную сумку, с которой когда-то ходила играть в теннис, и кое-что побросала в нее из своего гардероба. Звякнула парфюмерией на зеркале, и Алексей опять зашипел:

— А это тебе зачем?

— Затем, — огрызнулась я, аккуратно все складывая в сумку.

— Ты вообще сюда зачем пришла? — начал он злиться.

— Я уже все собрала, уходим.

Мы покинули дом и без всяких осложнений вернулись в квартиру Геры. Алексей лег спать, а я несла почетную вахту возле компьютера. Где-то ближе к утру я решила наконец его осчастливить. Потрясла за плечо и голосом, каким вперед смотрящий орет «земля, земля! » оголодавшему экипажу, позвала:

— Алеша, проснись! — Он сел, потряс головой и на меня уставился, а я осчастливила:

— Я нашла.

— Что? — кажется, не поверил он.

— Я нашла. Я знаю, где эта дрянь хранится…

Алексей еще раз головой потряс, потер лицо руками и только после этого спросил:

— Где?

— На даче. В подполе, в кирпичной подпорке, там тайник.

— А твой муж, он как вообще, любил шутить?

Я начала злиться: предлагаешь человеку увлекательную игру в кладоискателей, а он язвит некстати.

— Ладно, — сказал он, поднимаясь с постели. — Ты уверена?

— На все сто.

— Тогда поехали.

— Прямо сейчас?

— А чего ждать-то?

Его нетерпение было понятно, и возражать я не стала. По темным улицам мы направились к автостоянке. Сонный охранник открыл ворота, и мы покатили на дачу — Алексей с сомнением в душе, я с убежденностью.

Ночь потихоньку отступала. Когда мы подъезжали к деревне, густой туман скрывал ее почти полностью. Пейзаж фильма ужасов: в таких местах водятся оборотни, ведьмы и прочая чертовщина. На самом деле деревушка была тихой, а жители — людьми мирными и совершенно безобидными. В этот час им полагалось спать, и они, конечно, спали.

Мы остановились возле металлических ворот, я вышла и позвала Алексея:

— Пойдем.

Ключ лежал в почтовом ящике. Я открыла дверь и едва не упала в обморок, когда что-то метнулось из-под моих ног. Крыса! Да какая здоровенная! Я стала было заваливаться на бок, но тут «крыса» громко мяукнула, а я чертыхнулась и вошла в дом. Алексей нащупал выключатель, и вспыхнул свет.

— Ну и где это? — хмуро спросил он.

— У тебя под ногами, — улыбнулась я. — В сенях на верстаке должен быть молоток. Наверное, он понадобится.

Пока Алексей громыхал в сенях, я открыла люк, включила свет в подвале, спустилась вниз и стала его ждать.

— Нашел? — спросила, завидев его ноги.

— Нашел, — проворчал он, спускаясь. Настроение для драгоценной находки было у него слегка неподходящим. Стоять в этом погребе можно было в полный рост — мне, конечно, не ему. Мы огляделись.

— Ну… — сказал Алексей.

— Видишь вот эти столбы из кирпича?

Это — фундамент печки, которая в кухне. Может, это как-то по-другому называется, но Олег назвал так. Вот и давай, как там в песне, «и по камушку, по кирпичику»…

— Болтала б ты в два раза меньше, мне б жить стало в два раза легче.

— Извини, это от волнения, — вздохнула я. — Нам нужен тот, что ближе к стене.

— Слева, справа?

— Справа.

— Тогда полезли.

Мне пришлось согнуться, а Алексею пробираться на четвереньках. Настроение ему это не повысило.

Беглого взгляда было достаточно, чтобы понять: кирпичи из кладки недавно вынимали. В Лешкиных глазах мелькнуло что-то вроде воодушевления. Я за него порадовалась и прошептала:

— Здесь.

Вынуть несколько кирпичей было плевым делом. Сомнений больше не оставалось: это тайник. Алексей сунул руку в отверстие и извлек первый пакет. Обрадовался или нет, не скажу, но глаза сверкнули. Люди любят что-нибудь находить. Я старательно создавала подходящий настрой: сопела, повизгивала и хватала его за руки в буйном нетерпении. Количество извлеченных пакетов не могло не произвести впечатления. Лешка, сурово хмурясь, надорвал один и проверил содержимое. Я ему в глаза заглядывала и тоже хмурилась.

— Что? — спросила нетерпеливо.

— Порядок, — ответил он, аккуратно вставил кирпичи на место и направился к люку.

Выбравшись из подвала, мы сели за стол и уставились друг на друга.

— А это точно было в компьютере? — строго спросил Алексей.

— Обижаешь, нехорошо, — вздохнула я. — Можно подумать, что ты не рад.

— Я рад. Только вот скажи на милость, почему я всегда печенкой чувствую, что ты водишь меня за нос?

— Просто ты по природе недоверчив, — подсказала я. — Опять же воспитание. Среда, в которой ты сформировался как личность, не предполагала безграничного доверия индивидуумов друг к другу…

— Стоп! — перебил Алексей. — Голова уже трещит.

Я почесала нос и заметила:

— Ну что, я свою работу выполнила, теперь дело за тобой. Повезешь товар крестному?

— Нет. Он получит его утром в воскресенье. Береженого Бог бережет, сама же учила. А тебя я сегодня к дружку отправлю.

— Ну уж нет! — отрезала я. — Даже не мечтай. Уедем вместе, как решили.

Он криво усмехнулся, но спорить не стал. До поры до времени…

Возвращаясь в город, Алексей свернул с объездной к дачному поселку. В ответ на мой взгляд пояснил:

— Здесь все-таки безопасней будет. Против его решения я ничего не имела и молча кивнула.

— А куда мы это добро спрячем? — спросила уже в доме.

Алексей ломать голову не стал, засунул «добро» под крыльцо и забил лаз широкой дощечкой. Покойный Олег в гробу бы перевернулся, будь у него гроб.

— Нажили головную боль, — злился Лешка. — Скорее бы воскресенье.

Я не могла с ним не согласиться.

Через час он уехал к крестному, через два вернулся и предупредил, что опять уезжает и раньше утра не появится. В другое время мне бы это не понравилось, но теперь его отсутствие было на руку. Я решила воспользоваться случаем и провести что-то вроде разведки. По крайней мере, часть плана по лишению Серого жизни вполне можно будет осуществить. В первую очередь следовало подумать об орудии убийства. Конечно, я предпочла бы что-нибудь романтическое, из арсенала Марии Медичи. Жертва чахнет, тает и тихо уходит в мир иной на руках у товарищей по оружию. Я уставилась в потолок, теша себя яркими картинками: поворачиваю камень в перстне, высыпаю яд в высокий бокал… Тут я сообразила, что вижу себя в пышном платье из алого бархата, а на груди у меня алмазные подвески… Я быстренько вернула себя в реальность. Из всех ядов мне был известен только мышьяк, но, как и где его достать, я понятия не имела. Идею об отравлении пришлось отбросить.

Проще всего было бы швырнуть гранату, но это убийство чересчур шумное, мне требовалось что-то потише. Потому радости моей не было границ, когда я, покопавшись в Лешкиных вещах, обнаружила пистолет с глушителем. Он был заряжен, а я полна решимости. Недолго думая, отправилась в гараж, там водрузила на верстак пивную банку, отошла к закрытым воротам. И выстрелила. Сразу возникло три проблемы: выстрел не был совершенно бесшумным, рука моя едва не оторвалась от резкой отдачи, а банка как стояла на верстаке, так и осталась стоять. Вывод: с Серым мы должны оказаться наедине, а стрелять придется только один раз и в упор.

Я почесала за ухом и побродила по гаражу. Как назло, ничего стоящего в голову не приходило.

— Значит, буду стрелять в упор, — осчастливила я себя и пошла в дом.

Это решение повлекло за собой еще массу проблем. К Серому вот так, запросто, меня не подпустят, как пронести оружие? Пистолет, да еще с глушителем, штука громоздкая, на себе его не спрячешь… Я вытряхнула из спортивной сумки одежду, позаимствованную в родном доме. Вечернее платье в свое время обошлось моему мужу в 900 баксов. Утешительный приз. Ими все шкафы были набиты. Это платье я так ни разу и не надела: перед компьютером удобнее сидеть в шортах, а законному супругу было не до меня, выгляди я хоть царицей Савской. Потраченных денег платье стоило, но как спрятать в нем оружие? К платью шла соболиная накидка, которую я, конечно, тоже прихватила и теперь с любопытством рассматривала. О соболях я знала немного, еще меньше они интересовали меня сейчас. Я вертела на кидку и так и эдак, ожидая озарения. Оно задерживалось и нервировало… Накидка была не широкой, но довольно длинной, на темной бархатной подкладке. Проклятое озарение заставляло себя ждать. Я чертыхнулась и вдруг поняла, что, если подрезать подкладку с одной стороны, можно сделать карман. При известной ловкости оружие никто не заметит. И я с увлечением занялась карманом. На мой вкус, получилось здорово. Я раскинула руки, поддерживая накидку на плечах. Не придерешься.

Теперь я могла уверенно отправиться на разведку и при известном везении первую часть плана осуществить уже сегодня. Такой любвеобильный мужчина, как Серый, просто не сможет со мной не познакомиться.

Сложив драгоценный наряд в сумку, я покинула дачу. Внутренний голос уверял, что мне непременно повезет. Излюбленным местом Серого был ресторан с дурацким названием «О'кей». По счастливой случайности располагался он недалеко от Гериной квартиры: в двух троллейбусных остановках. Одно томило душу: если какие — то дела держали Алексея всю ночь у крестного, вдруг те же дела потребуют присутствия Серого? Я решила не ломать голову, свято веря в свою счастливую звезду.

В квартире Геры я опять переоделась и устроилась перед зеркалом с целью создать себя. Ушло на это полтора часа, а также полкило косметики и масса положительных эмоций. Глаза сияли дурным блеском, а в комплексе я тянула на миллион долларов, никак не меньше. Кто не согласен, тому следовало подружиться с моим мужем. Кстати, рыжий оттенок волос идет мне не обыкновенно. Мою божественную красоту слегка портила — на руке. Она давно уже не болела, но выглядела все еще устрашительно. Серый непременно проявит любопытство. Ну да ладно, длинный рукав надежно скрыл боковые шрамы, а разоблачаться перед кем попало я не собираюсь.

Бросив прощальный взгляд в зеркало, я с бьющимся сердцем шагнула к двери. Везение в этот вечер буквально преследовало меня — видно, сам Господь устал от Серого. Я никого не встретила ни в подъезде, ни возле дома, что, впрочем, не было таким уж удивительным в поздний час.

Выбравшись темными переулками на проспект, подальше от Гериного дома, я схоронилась в тени огромной липы и стала выжидать. Золушка не может явиться на бал в задрипанном такси, автомобиль отечественного производства тоже не годится, за неимением кареты — тыквы требовалось что-то… «Что-то» вырулило через десять минут. Я возникла в свете фар, тормоза скрип нули, дверь распахнулась и пара мужских глаз уставились на меня точно на тень отца Гамлета. Да, 900 баксов — это 900 баксов.

Между прочим, с какой радости я долгие годы томилась в огромном доме, точно в склепе, когда вокруг полно мужиков, которые при виде меня совершенно не в состоянии держать челюсть захлопнутой? Надо будет поразмышлять об этом на досуге.

— Привет, — нежно промяукала я. — У меня важная встреча, а машина сломалась, вы не могли бы помочь?

— Конечно, — прохрипел водитель. Я не спеша устроилась рядом. Просто удивительно, как у него глаза не выскочили. Он облизнул губы и спросил:

— Где машина?

— В гараже, — улыбнулась я. — Вы меня не правильно поняли. Мне нужна машина с шофером на этот вечер. Я хорошо заплачу, — с этими словами я извлекла пачку десятидолларовых купюр и улыбнулась еще ослепительнее. — Ничего криминального. Вы просто подождете меня возле ресторана. Идет?

— Идет, — кивнул парень.

На доллары в руке он глянул мельком и опять уставился на мои небесные черты. Просто невероятно, как некоторые мужики мгновенно превращаются в идиотов при виде полкилограмма косметики на симпатичном женском личике.

— Куда ехать? — спросил он, трогаясь.

— Я объясню, — сказала я, приглядываясь к парню. — Вы ведь приезжий?

— Да. Здесь по делам, — ответил он, а я порадовалась очередному везению.

Мы немного поболтали. Через минуту мне стало ясно, что если его машина подходила в качестве кареты для Золушки, то сам он в сопровождающие никак не годился. Парень был из крутых и задвинуть его в угол при виде Серого не удастся. Потому в ресторан я не торопилась: леди в одиночку не шляются по злачным местам и просто необходимо было позаботиться о спутнике. Мы поехали к площади Независимости. Не так давно она звалась Ленина, в центре ее высился монумент создателю государства рабочих и крестьян, а вокруг памятника в зарослях сирени внуки и правнуки соратников Ильича устраивали громкие посиделки. Объяснить тягу молодого поколения к данному месту не могли ни городские власти, ни наряды милиции. Власти сменились, сменилось название площади, памятник сняли, а сирень и молодежные сборища остались.

— Поезжайте помедленнее, — попросила я.

Внимание привлек улыбчивый парень в компании других улыбчивых парней. Он выгодно отличался хорошим костюмом и голливудской физиономией в амплуа жиголо. Золушке с таким появиться не стыдно, при условии, что собственная репутация ее тревожит мало.

— Притормозите, — попросила я, открыла окно и махнула парню.

Он сразу заметил и машину, и меня. Подошел, щурясь слегка насмешливо, глядя с любопытством. Друзья засвистели, загукали на разные голоса, а он, само собой, лучисто улыбнулся. Я тоже в долгу не осталась и показала как минимум тридцать своих зубов.

— А чем я хуже? — вдруг подал голос мой шофер.

Я выдавила из себя все обаяние до капли и многообещающе молвила:

— У нас ведь будет время, верно?

Вряд ли ему все это понравилось, но из машины он меня не выкинул. Жиголо между тем подошел, наклонился к окну и сказал:

— Привет.

— Привет, — просияла я. — Не хочешь поехать со мной?

Парень покосился на моего соседа и сказал:

— Смотря куда.

— В ресторан. Ужин и такси за мой счет. Парень опять покосился на водителя.

— В общем-то, я не против…

— Тогда садись, — кивнула я.

И мы покатили к ресторану «О'кей». По дороге познакомились. Хозяина машины звали Вадимом, жиголо Володей, а меня Аленой. Я имела в виду, конечно, сестрицу Аленушку, которая очень беспокоилась о братце Иванушке. В моем случае звался он Алексеем и был не братцем, а возлюбленным, но это уже детали. Разговора не получалось. Мужская часть экипажа таращилась на меня и строила предположения, одно другого круче. Напряженная работа мозгов ощущалась почти физически, шарики крутились с заметным скрипом, но, как видно, на холостых оборотах, потому что ни тот ни другой так и не решились от меня избавиться. Вадим затормозил возле ресторана. Я протянула ему деньги и сказала медовым голосом:

— Конечно, ты можешь уехать. Но, если подождешь меня, буду очень признательна.

— Долго? — спросил он, хмурясь и теряясь в догадках.

— Может быть, несколько минут, может, пару часов. Но ты ведь сегодня располагаешь временем, верно?

— Почему бы нам не пойти вместе?

— Сейчас мне просто некогда объяснять, — туманно ответила я и перевела разговор в деловое русло:

— Где будет машина?

— Вон там, — указал он рукой и на Володю покосился, а я шепнула:

— Надеюсь, мы увидимся, — и улыбнулась. Пленительно, надо полагать, потому что Вадим заерзал и завращал глазами. Следовало выметаться, пока с ним худого не случилось.

Володя ловко выскочил и распахнул мою дверь. Здорово у него получилось, может, он уже выступал в этой роли? Под руку мы вошли в ресторан. Не скажу, чтобы этот кабак чем-то особенно пленял взор, вкус и обоняние. Незначительным отличием от заведений такого рода можно было считать красный фонарь над входом — то ли шутка, то ли опознавательный знак, — зеркальный холл и отдельные кабинеты.

Быстро сориентировавшись, мы направились к двери в бар, я — кутаясь в меха, а Володя — трогательно меня поддерживая под локоток. И тут Господь, как видно, решил показать мне, недотепе, что значит настоящее везение. Пока я томно вышагивала средь зеркал, дверь справа распахнулась и появился Сергей Андреевич Серов, он же Серый. За его спиной маячила охрана, но дамы рядом не наблюдалось, что, если верить молве, бывало нечасто. Еще минута — и он увидел меня. Покатилось его сердце вниз или забилось в горле — не скажу, но присвистнул он громко, выразительно и замер в дверях, наблюдая, как я проплываю мимо на манер легендарного крейсера. В эту минуту я так себя и представляла: горделивый красавец рассекает могучую волну, на корме плещется флаг, жерла пушек ощетинились… что-то опять меня занесло…

Я бросила взгляд в зеркало, плавно повернулась, отразившись бесчисленное количество раз, и, улыбаясь, пропела:

— Сережа! — Мое отражение в зеркалах сделало шаг к Серому и замерло, точно испугавшись, а я повторила:

— Сережа, вы меня не узнали?

Он честно хотел узнать. Пялил глаза, ухмылялся и подходил не спеша, небрежно сунув руку в карман брюк. Володя переминался с ноги на ногу, как лошадь перед за бегом. Серый продолжал вглядываться в мой дивный образ, а его собственный, между прочим, еще хранил следы Лешкиного буйного темперамента, так что уж мог бы расстараться и вспомнить.

— Не узнал, — с легкой печалью заметила я, намереваясь продолжить путь в бар. Серый протянул руку и коснулся моего локтя. Я насторожилась: совсем рядом с его коленом болталось предполагаемое орудие его убийства.

— Что-то очень знакомое, — соврал он. — Я вспомню, просто нужно время. Ты мне поможешь?

Я улыбнулась, надеюсь, вышло таинственно. Ох уж эти улыбки и взгляды, вечно их не так понимают… Володя кашлянул, напоминая о своем существовании. Я торопливо достала деньги, сунула ему в руку и попросила:

— Пожалуйста, подожди меня в баре, — и опять улыбнулась Серому, на этот раз ласково:

— Почему бы нам тоже не выпить? Чтобы легче вспоминалось?

Улыбки мои, кажется, возымели действие. Вместо того чтобы пойти в бар, Серый с готовностью повел меня в отдельный кабинет. Охране вход был заказан, ребята расположились где-то поблизости.

Мы выпили шампанского. Я с видимой небрежностью сбросила свои меха и теперь сияла глазами, зубами, бриллиантами и полуобнаженной грудью. Все-таки я была законченной дурой, сидя в четырех стенах. Сколько забавного протрусило мимо за эти годы…

— Как тебя зовут? — спросил Серый.

— Дина, — улыбнулась я и вдруг поняла: никаких разведок. Он так ловко загнал себя в ловушку, что упустить этот шанс было бы просто глупо.

— Где же мы встречались? — игриво поинтересовался он. — А этот мальчик — твой приятель, да?

— Знакомый. Иногда я прошу его сходить со мной куда-нибудь, как сегодня.

— Ты ведь не бывала здесь раньше, так? Я бы запомнил.

— Нет, — покачала я головкой, томно опустив глазки. Бриллианты сверкнули, заиграв в пламени свечей и хрустале бокалов. Опять заносит: свечей не было, хотя Серый уже явно тосковал о такой малости. Забавно: ему все эти дешевые фокусы нравились. Кто их, мужиков, поймет? Ладно, я сказала: «Нет», сверкнула бриллиантами и голосом, каким обещают вечное блаженство, сообщила:

— Мы встречались несколько дней назад в ресторане «Восток». Я была с Шатовым.

Он вспомнил. Синяки и ссадины разом заныли, а Серый заметно помрачнел и на меня взглянул другими глазами. Что и понятно: свидетелей своего унижения не больно жалуют.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8 91011 12 13 Следующая ⇒