Жизнь Ксеніи Ивановны Романовой до ея постриженія и заточенія въ Толвуйскомъ погостѣ *).

Великая старица-инокиня Марѳ а Ивановна, въ мірѣ боярыня Ксенія Ивановна Романова-Захарьина, была дочь дворянина Ивана Васильевича Шестова. Родилась она около 1570-го года, еще въ царствованіе Іоанна Грознаго. Семья Шестовыхъ была небольшая; кромѣ отца съ матерью, у Ксеніи Ивановны была только одна сестра, вышедшая впослѣ дствіи замужъ за дальняго родственника своего Салтыкова. Недолго прожила въ дѣ вицахъ и Ксенія Ивановна; хотя у нея и очень рано умеръ отецъ, но Ксенія Ивановна осталась не безродною и не бѣ дною, а завидною невѣ стою. Дѣ ло въ томъ, что дворяне Шестовы вели свой родъ отъ славянскаго князя, выходца изъ поморской Пруссіи, который еще въ ХIII вѣ кѣ пришелъ на службу къ великому князу Александру Невскому и отличился въ Невской битвѣ. Затѣ мъ за Ксеніей Ивановной было богатое приданное. Въ наслѣ дство отъ отца она получила въ Костромскомъ уѣ здѣ, на рѣ кѣ Шачѣ, прославленное впослѣ дствіи подвигомъ Сусанина, село Домнино съ 57 деревнями и починками. Мать же, кромѣ того, дала Ксеніи въ Ярославскихъ предѣ лахъ, въ Углицкомъ уѣ здѣ, село Климянтино на Суходолѣ съ 14 деревнями и пустошами. При своей родовитости и состоятельности, у молодой боярышни Ксеніи Шестовой было качество, очень выгодное для невѣ сты: она, правда, при небольшомъ ростѣ могла славиться истинно русской красотой и дородностью. О былой красотѣ Ксеніи Ивановны говорятъ ея портреты монашескаго періода, сохранившіеся въ Романовской галлереѣ, въ Москвѣ, и въ другихъ мѣ стахъ, въ томъ числѣ позднѣ йшій портретъ, найденный у крестьянъ въ мѣ стѣ ссылки Ксеніи Ивановны, въ Заонежьѣ, и поступившій теперь на храненіе въ Петрозаводскій историко-этнографическій музей. И въ полумонашескомъ костюмѣ лицо заонежской заточницы-иноки сохранило слѣ ды ея красоты въ молодости. Въ ряду своихъ сверстницъ боярышня Ксенія Шестова выдѣ лялась еще однимъ достоинствомъ, столь рѣ дкимъ у древне-русской женщины: есть случайныя свидѣ тельства о ея грамотности.

Въ виду вышесказаннаго, не должно казаться удивительнымъ то, что за Ксенію Ивановну Шестову посватался и женился на ней Ѳ едоръ Никитичъ Романовъ, — самый видный и знатный юноша въ Москвѣ, приходившійся двоюроднымъ братомъ и крестникомъ самому царю Ѳ едору Ивановичу, сыну Грознаго. Выбирая супругу, Ѳ едоръ Никитичъ поступалъ, конечно, по русской

С. 5

пословицѣ: „руби дерево по себѣ [2]“, т. е., помимо ея внѣ шности и состоянія, онъ имѣ лъ въ виду и согласіе ея взглядовъ на вещи со взглядами своими, а самъ онъ, какъ свидѣ тельствуютъ современники, былъ человѣ къ передовой, весьма склонный къ усвоенію западно-европейскихъ обычаевъ. Не въ примѣ ръ многимъ сверстникамъ, Ѳ едоръ Никитичъ отличался отъ нихъ и во внѣ шности: онъ подстригалъ бороду и носилъ недлинные волосы на головѣ, а въ отношеніи костюма онъ могъ напоминать былиннаго щеголя-богатыря Чурилу Пленковича; наряды Ѳ едора Никитича Романова были особенно изящны и служили образцомъ для всѣ хъ придворныхъ.

Свадьба Ѳ едора Никитича Романова и Ксеніи Ивановны Шестовой совершилась около 1590-го года. Это было незаурядное торжество: въ немъ приняли участіе самъ царь Ѳ едоръ Іоанновичъ и царскій шуринъ Борисъ Годуновъ, значеніе котораго въ дѣ лахъ правленія Русью при слабомъ царѣ Ѳ едорѣ было громадно и все болѣ е и болѣ е возрастало. Въ первые 11 лѣ тъ семейная жизнь Ѳ. Н. и К. И. Романовыхъ была вполнѣ счастлива. За это время у нихъ родилось шестеро дѣ тей: Борисъ, Никита, Левъ, Михаилъ, Татьяна и Иванъ, но всѣ сыновья, кромѣ Михаила, родившагося 12 іюня 1596 г. *), умерли еще въ младенчествѣ.

Ничто не угрожало Романовымъ, пока живъ былъ царь Ѳ еодоръ Іоанновичъ. Но вотъ 6-го января 1596 года „послѣ дній цвѣ тъ Русской земли отошелъ отъ очей всѣ хъ", умеръ послѣ дній представитель древняго царственнаго дома Рюрика и на русскій престолъ вступилъ потомокъ татарскаго мурзы, царскій шуринъ, умный и хитрый бояринъ Борисъ Ѳ едоровичъ Годуновъ. Правда, въ первое время своего правленія онъ не причинилъ зла никому изъ Романовыхъ, помня, должно быть, клятву, которою связалъ его на своемъ смертномъ одрѣ старый шуринъ Грознаго, Никита Романовичъ, свекоръ Ксеніи Ивановны Романовой. Въ день своего вѣ нчанія на царство хитрый Годуновъ даже отличилъ сыновей Никиты Романовича: Ѳ едору и Александру онъ пожаловалъ боярства, а Михаилу — окольничество. Однако, не прошло и двухъ лѣ тъ, какъ царь Борисъ оказался клятвопреступникомъ противъ Романовыхъ. Занявъ не по праву престолъ и зная, что его считають виновникомъ смерти сына Грознаго, царевича Дмитрія, убіеннаго въ Угличѣ 15 мая 1591 года, Годуновъ боялся, что и у него захотятъ отнять царство. Въ немъ зародилась подозрительность. Онъ сталъ преслѣ довать знатныхъ бояръ и особенно жестоко тѣ хъ, кто былъ любимъ народомъ и стоялъ ближе къ покойному царю. Таковыми прежде другихъ оказались

С. 6

Романовы. Они были опасны Борису въ будущемь, какь возможные соперники его сына Ѳ еодора, и въ настоящемъ, какъ сила въ средѣ недовольныхь бояръ, которые всегда могли напомнить народу о родствѣ Романовыхъ съ покойнымъ царемъ и, слѣ довательно, объ ихъ правахъ на русскій престолъ. Недостойные люди спѣ шили воспользоваться подозрительностью царя, и началось печальное время доносовъ. Холопы доносили на своихъ господъ. Доносы сопровождались пытками, казнями. Это еще болѣ е вооружило бояръ противъ царя. Опасаясь тайныхъ козней, Борисъ разсылалъ шпіоновъ и по ихъ доносамъ подвергалъ многихъ ссылкѣ и заточенію. Пострадали отъ него и любимые народомъ бояре Романовы. Единственною уликою противъ нихъ были выставлены мѣ шки съ кореньями, будто бы приготовленные Александромъ Никитичемъ на лихо царю, на самомъ же дѣ лѣ подкинутые въ его казну по наученію Семена Годунова. За эту мнимую вину Романовы открыто названы были „злодѣ ями и измѣ нниками", и имъ могла угрожать смертная казнь, но царь Борисъ ограничился только тѣ мъ, что, удаливъ изъ Москвы, разметалъ членовъ опасной ему фамиліи по глухимъ концамъ сѣ верныхъ окраинъ Руси. Такъ онъ поступилъ потому, что, можетъ быть, помнилъ еще свою клятву, данную Никитѣ Романовичу, или же по своей хитрости, желая произвести доброе впечатлѣ ніе на народъ милостивымъ рѣ шеніемъ участи своихъ „злодѣ евъ".

Какъ бы то ни было, но тяжкое горе постигло Ксенію Ивановну Романову въ 1601 году. По предъявленіи обвиненія Романовымъ въ намѣ реніи волшебствомъ извести царя, она, на ряду съ прочими родственниками была подвергнута заключенію и разлучена съ мужемъ и дѣ тьми. Домъ и хозяйство ихъ были разорены, а движимое имущество и насдѣ дственные дома и села — отписаны на государя. Но воть новый ударъ упалъ на голову бѣ дной боярыни: до слуха ея дошло, что мужа ея пытали и навсегда отняли у нея, что онъ уже не бояринъ Ѳ едоръ Никитичъ, а чернецъ Филаретъ, котораго, какъ и дѣ тей ея Михаила и Татьяну, куда то услали изъ Москвы. Скоро та же участь постигла и саму Ксенію Ивановну: ее сь именемъ Марѳ ы, въ числѣ другихъ родственницъ, постригли въ монахини и зимой сослали въ Заонежскій Толвуйскій погостъ.

II.

⇐ Предыдущая 123 4 5 Следующая ⇒