ГЛАВА 1. ИНТЕРЛЮДИЯ 1

ГЛАВА 1

7 число

Утром шёл дождь. Мрачный и стылый зимний дождь: наступило время больших холодов.

Я хочу жить в соответствии с идеалами. Работаю ради того, чтобы воплотить их в жизнь. Чтобы идти вперёд без страха, без усталости, без сомнений. Увы! Хоть я и имею возможность мечтать о будущем, но позволит ли мне жизнь и дальше ревностно исполнять свой служебный долг?

Поднимитесь на склон недалеко от гавани Йокогамы: там стоит офис Вооружённого детективного агентства. Это красно-коричневое кирпичное здание. Оно построено давно, а с моря дует сильный ветер, так что здесь ржавеют даже сточные трубы и телефонные столбы. Однако, несмотря на сомнительный внешний вид, здание на самом деле крепкое: даже если его обстреляют из автоматов, внутри никто не пострадает.

Вооружённое детективное агентство занимает только четвёртый этаж: у всех остальных свои арендаторы. На первом этаже расположилось кафе, на втором — юридическая фирма. Третий пустует, а на пятом — склад самых разнообразных вещей. Перед зарплатой я часто залезаю в долги в этом кафе, а когда попадается трудное дело — иду за помощью к юристам.

Направляясь на работу, я поднялся до нашего этажа на этом лифте. Выйдя из него, шагнул к двери в офис. На ней висела табличка в простой рамке. Кистью были написаны слова «Вооружённое детективное агентство». Я посмотрел на наручные часы: до восьми утра, когда я должен был появиться на работе, оставалось сорок секунд. Пришёл немного раньше нужного.

Мой принцип — быть строго пунктуальным. Во время сорокасекундного ожидания я раскрыл блокнот и ещё раз просмотрел сегодняшнее расписание. Я уже проверил его за завтраком, затем ещё раз, когда выходил из общежития, и во время ожидания на светофоре, однако никогда не вредно повторить. Листая свой блокнот, я думал о рабочих делах. Потом поправил воротник и снова взглянул на часы. Ну что ж.

— Доброе утро, — я открыл дверь.

— Доброе утро, господин Куникида! Посмотрите, тут просто кошмар творится!

У двери внезапно нарисовался Дазай. Улыбающийся.

— После долгих стараний у меня наконец-то получилось! О, как же прекрасен мир вокруг! Это преисподняя, мир посмертия! Гляди, именно так я её и представлял! По земле струится дымок, лунный свет бьётся в окна, в розовом закатном небе танцует слон!

Он активно жестикулировал и пританцовывал у самой двери офиса. И мешал мне пройти.

— Хо-хо, всё же «Полное руководство по самоубийству» — настоящий шедевр! Я всего лишь съел кусочек гриба с горной тропинки позади здания, и уже направляюсь к смерти такой весёлой и приятной дорогой! Прекрасно, хо-хо! — взгляд у Дазая был расфокусирован, зрачки подрагивали.

— П-пожалуйста, господин Куникида, сделайте что-нибудь! — ещё немного, и наш секретарь, казалось, расплачется. Похоже, Дазай вошёл в это состояние задолго до начала рабочего дня. Я взглянул на его стол: там лежала та самая проклятая старая книга, «Полное руководство по самоубийству». Она была раскрыта на странице «Смерть от яда: грибы», а на тарелке рядом валялся надкушенный кусок гриба. Если присмотреться, он немного отличался цветом от нарисованного в книге.

— Эй, Куникида, давай ко мне в преисподнюю! Смотри, здесь спиртное и еда никогда не кончаются, а красивых девушек можно нюхать сколько угодно!

— Помогите, господин Куникида! Что мы только ни делали...

Иными словами, съеденный Дазаем гриб вовсе не был ядовитым, лишь вызывал галлюцинации. Но всё же. Каждое утро, стоило мне прийти на работу, как он тут же вносил беспорядок в моё расписание и в запланированные мной дела. А если я не могу последовательно выполнить всё назначенное себе на утро, как можно надеяться, что дальше день пройдёт по плану? Это просто немыслимо.

Я проигнорировал Дазая, который покачивался и вихлялся, а также секретаря, в чьих глазах уже стояли слёзы, и прошёл к своему столу. Положил на него сумку, как обычно. Потом включил компьютер. Открыл окно, как и всегда.

— Ого! Куникида, тут за окном гигантский морской анемон! Банан! Он ест банан! И собирает рассыпанные кругом белые бумажные дуделки!

Как обычно, я налил себе в кружку кофе. Убрал ненужные документы, оставшиеся со вчерашнего дня.

— Я понял! Я разденусь! Зрительский рейтинг поползёт вверх, если я разденусь! Это нелегко, но давайте снимем всё, а потом влезем в обтягивающие боди! Все наденем боди, зайдём в банк и спляшем там вприсядку!

Я проверил ящик для входящих, как обычно. Допил кофе залпом.

— Этот голос... ох, он... он в моей голове! Такой крохотный старичок! Он шепчет мне: поезжай в Киото, там делают печёный тофу с уникальным вкусом, я должен его попро...

Я подпрыгнул и пнул Дазая в затылок. Он врезался в стену и потерял сознание.

А началось всё так. Этот парень, который провалил бы тест на звание человека, стал моим коллегой четыре дня назад.

— Новый сотрудник?

В тот день я раскладывал рабочие бумаги, когда меня вдруг вызвали в кабинет директора и попросили присмотреть за новым детективом Агентства. Неожиданно. Работа в Вооружённом детективном агентстве опасная, случаются и драки, и убийства, но я никогда не слышал, чтобы нам не хватало персонала. Я даже подрабатываю учителем математики в школе два раза в неделю.

Конечно, в последнее время стало больше случаев, в которых требовалось содействие Агентства: " террорист с лазурным флагом", серийное исчезновение гостей Йокогамы, а также конфликты с нелегальной организацией, которая носила название " Портовая мафия". Я также был уверен, что вскоре увеличится число запросов на помощь нашего главного детектива, Рампо. Интересно, директор тоже предвидел это и потому принял такое решение?

— Я вас познакомлю. Войдите, — позвал президент после некоторого раздумья, глядя на дверь.

— Здравствуйте!

Я посмотрел на улыбающегося человека, который стоял в дверном проёме. Пальто песочного цвета, рубашка с отложным воротником. Он был высокий и слишком худой, с растрёпанными тёмными волосами и в неухоженной одежде, однако, несмотря на неаккуратный внешний вид, имел приятное лицо. Меня слегка обеспокоили белые бинты, видневшиеся вокруг шеи и запястий.

— Дазай Осаму, двадцать лет, приятно познакомиться. — О, ему двадцать, как и мне.

— Куникида. Если будут какие-то трудности, обращайтесь ко мне.

— О-о, так вы — следователь в славном Вооружённом детективном агентстве! Я впечатлён!

Человек, которого звали Дазай, настойчиво завладел моей рукой и потряс её с преувеличенным энтузиазмом. В тот момент мне внезапно почудилось, что в его глазах промелькнул холодный и острый свет, который пронзил мой разум до самых глубин, воспарил, как святой монах, которые умеют летать над облаками... Но уже через миг этот взгляд просветлённого исчез, и на лицо Дазая вернулось обычное глупое выражение. Может, мне показалось? Или это был обман зрения?

— И всё-таки, Дазай. Почему именно детективное агентство? Это ведь не храм, куда можно попроситься послушником и тут же получить согласие.

— А, это. У меня не было ни работы, ни желания работать, но я часто выпивал в одном баре. Иногда болтал с одним дядечкой, который сидел рядом, и вот однажды мы поспорили: кто больше выпьет, того наймут на работу. Я решил, что это шутка, а потом вдруг выиграл.

Кто бы это мог быть?

— Упомянутый человек — шеф Танеда из Особого отдела, — с серьёзным лицом сказал директор. — Он приходил вчера попросить об услуге.

При звуках имени Танеды моё сердце пропустило удар. Все, кто работал в нашей сфере, знали этого человека: он был главой Особого отдела в Министерстве внутренних дел. Этот отдел занимался всеми делами, которые касались людей со сверхспособностями. Когда директор решил основать Агентство, помощь и авторитет Танеды немало в этом помогли. Какое бы влияние ни имел сам директор, он не мог отправить восвояси человека, которого рекомендовал Танеда-сенсей.

— Буду полагаться на вас, семпай! — уж не знаю, догадался ли новичок о моём скрытом беспокойстве, однако он широко улыбнулся, показав белые зубы.

И всё же, какой бы он ни был важной персоной, с рекомендациями от Министерства внутренних дел и всё прочее... с самого утра наесться грибов и отправиться в мир галлюцинаций — такое поведение ужасно раздражало.

Дазай стал моим напарником три дня назад. С тех пор я совершенно потерял покой, работа не двигалась с места, а звонки с жалобами так и сыпались. Стоило мне потерять Дазая из виду всего на секунду, как он тут же прыгал в реку. Говорил, что отойдёт на перерыв — а сам заваливался в бар и возвращался пьяным. Когда на него снисходило «божественное откровение» — ни с того ни с сего принимался флиртовать с красотками. В свои двадцать лет он вёл себя как настоящий ребёнок, делал что вздумается, наплевав на всех остальных, и то и дело напрочь рушил мои планы.

Тем не менее, работа оставалась работой, а подчинённый — подчинённым. Если бы я возмутился всего через три дня после того, как директор доверил мне это дело, то потерял бы его доверие и запятнал репутацию Агентства.

— Как там наш новый сотрудник?

Мы с директором играли в го в маленькой комнате с татами на полу. Игровой клуб был расположен недалеко от здания Агентства.

— Просто катастрофа. Это настоящий дьявол, полтергейст и дух бедности в одном флаконе, — я поставил чёрный камень на доску. Кипарисовое дерево отозвалось звонким стуком. — Но я как-нибудь справлюсь.

Мы с директором часто заходили в этом место после работы. Садились напротив друг друга за доской для го и оставались наедине с игрой, в этой комнате в японском стиле.

— Ты уж извини за такие проблемы, — директор выставил белый камень и завоевал преимущество, создав мне проблемы на правой стороне доски.

— Ничего. Это ведь просьба Танеды-сенсея. Но зачем он направил к нам такого человека?

Я всё ещё раздумывал над своим ходом. Может, попробовать выиграть ситуацию ко в правом нижнем углу доски? Нет, тогда я никак не смогу получить выигрышный ход ёсэ-ко. Даже если удастся завоевать преимущество на левой стороне, продвинуться к центру не выйдет, и всё будет кончено... У меня не оставалось вариантов. Кажется, через несколько ходов директор возьмёт верх.

— Танеда-сенсей, бывает, ведёт себя сумасбродно, но оценить человека умеет с одного взгляда. Думаю, он разглядел в этом юноше неординарные способности.

Ну разумеется. Все слухи о Танеде сходились в одном: в людях он разбирается, как никто другой. Иначе не стал бы главой Особого отдела в Министерстве внутренних дел. Значит, в этом всё дело? «Неординарные способности»? У этого парня, голова которого забита сплошным мусором?

— Я согласен с этим мнением. На предварительном экзамене Дазай получил высший балл. Он прирождённый лидер. До такой степени, что меня одолевают сомнения.

— Сомнения? Что вы имеете в виду?

— Я искал записи о его прошлом, в офисе. Однако в них нет ничего. Полная пустота. Я обратился за помощью к знакомому следователю из полиции, но и он ничего не нашёл — это очень странно. Как будто кто-то намеренно стёр всю его биографию.

Чтобы даже следователи полиции ничего не отыскали? По-настоящему странно.

— Может быть, с ним ничего и не происходило: просто бездельничал всё это время?

— Возможно. Иначе...

Директор пару секунд молчал, потом на его лбу показалась морщинка. Он продолжил:

— Ты уже спрашивал Дазая, какая у него способность?

— Нет, пока нет.

Действительно, я слышал, что он тоже одарённый, но ещё не имел возможности спросить.

— Его способность... отменять прикосновением любые другие.

Я не поверил своим ушам. Отменять? Могло показаться, что это простая и невзрачная способность, но даже среди одарённых это было необычно. Отключать способности других — невероятный дар... если правильно его использовать.

Моя способность называется «Поэзия Доппо». Я пишу название вещи на странице блокнота, вырываю её, произношу про себя нужные слова, и эта вещь материализуется. Однако этого не случится, если по размеру она будет больше, чем страница блокнота. Довольно простая, мощная и часто критикуемая способность. Но даже так её применение не выходит за рамки простого удобства. Всё, что мне нужно, я могу получить из своего блокнота, если буду носить его с собой, однако на этом всё.

Способность Дазая была совсем другой. Говоря теоретически, его противники не могли использовать способности против него. Даже самый сильный одарённый в мире, стоя перед Дазаем, станет обычным человеком. Неудивительно было бы, гоняйся за ним организации одарённых со всего мира в попытках рекрутировать. Я понемногу начал понимать, что имел в виду директор.

— Иными словами, выходит так... В месте, куда ходит выпить такой важный человек, как Танеда-сенсей, рядом с ним случайно садится гениальный одарённый, и они случайно заключают соглашение. Этот одарённый берётся за предварительный тест и сдаёт его на максимальный балл, с его-то странной манерой речи и действий. Дальше он совершенно случайно оказывается безработным, и с помощью некоторых связей его безропотно принимают в Вооружённое детективное агентство, куда не так-то просто попасть. Не слишком ли хорошо, чтобы быть правдой?

— Возможно, ты слишком усложняешь. Тем не менее, у Агентства давние связи с правительственными учреждениями и с полицией. В таком деле, бывает, натыкаешься на государственные секреты.

Действительно, для какой-нибудь криминальной организации было бы выгодно заслать своего человека в Агентство: мы ведь сотрудничаем с полицией. Однако... Возможно ли, чтобы Дазай был таким шпионом? Настолько умелым, чтобы обмануть проницательного Танеду? Вот этот вот Дазай?

— Куникида. Я хочу доверить его вступительный экзамен тебе.

Я согласно кивнул. Вступительный экзамен, о котором упомянул директор — это финальная оценка, которой подвергается каждый наш детектив. Можно сказать, секретное испытание. Человек, который его не прошёл, никогда не станет полноценным сотрудником Агентства.

— Во время работы всегда будь рядом с Дазаем. Убедись, что его намерения искренни. Если настанет момент, когда ты заподозришь в нём двойного агента, лазутчика, шпиона, что угодно — стреляй без колебаний. Более того, если его душа темна, если ты заметишь признаки злонамеренности...

Директор потянулся назад, вынул из принесённой с собой сумки чёрный автоматический пистолет и передал мне. Я принял его без единого слова. Тяжёлый.

— Ты выстрелишь.

— Да.

Если Дазай задумал что-то нехорошее, задача детективного агентства — пресечь это в зародыше. Сотрудник, который получил лицензию детектива, имеет те же полномочия, что и полицейский. При определённых условиях нам разрешают носить пистолеты и ножи. Мы имеем право требовать информацию от полиции. В ходе расследования может случиться так, что нам будут мешать, фальсифицировать данные полиции, ставить жучки или подслушивающие устройства в важных общественных зданиях. В худших случаях бывает, что террористы разрушают такие здания, отбирая жизни сотен и тысяч людей. Всё может случиться.

Металлический пистолет холодным молчаливым грузом лежал в моей руке.

Волны мягко набегали на берег залива, и луна освещала их. Я шёл вдоль шумной и людной гавани. Звуки волн заглушали людской гомон, сияние луны соперничало с уличными фонарями. Рядом со мной подпрыгивающей походкой шёл Дазай. Смятение, вызванное в офисе его встречей с грибами, продолжалось полдня, и теперь мы наконец могли взяться за работу.

— Куникида, та твоя способность, она называется «Поэзия Доппо», да? Покажи как-нибудь ещё раз.

— Ни за что. Способности не для того, чтобы их так просто демонстрировать. Тем более, каждый раз я теряю одну из страниц блокнота, а он из ограниченного выпуска. Его создатель потратил немалое время, но произвёл только сотню таких, да и цена у них соответствующая. Стану я тратить страницы на твои глупости, — я посмотрел на часы и свернул в сторону. — Лучше шагай быстрее, Дазай, мы опаздываем на встречу.

— Ты говоришь, опаздываем, а ведь время визита к информатору ты не назначал, так что и опоздать невозможно, так ведь?

— Не так. По телефону я сказал «около семи».

— И? Сейчас ровно семь. Идти нам всего пять минут, так что никак не опоздаем.

— Болван! Если я сказал «около семи», значит, встреча должна состояться в промежутке от 18: 59: 50 до 19: 00: 10. Это же очевидно!

— Только ты до такой степени соблюдаешь график...

Мы с Дазаем шли дальше, обмениваясь такими вот репликами. Кстати, я каждое утро сверяю свои часы со стандартным временем, как только встаю с постели, так что отклонение составляет не больше секунды.

— А кто наелся весёлых грибов и целый день мешал работать? Даже не думай это повторять. Ну, или убедись уже, что гриб ядовитый!

— Ах, но было так весело...

— Сейчас-то ты в порядке? Не видишь больше розовых слонов в небе?

— Слонов? Глупости. Не может быть такого, чтобы слоны летали. Сейчас там летает фиолетовая слоновая черепаха.

Кажется, он безнадёжен... После каждого разговора с Дазаем мне думалось, что мои сомнения по его поводу смотрятся очень глупо. Секретный агент? Злобный шпион? Да худшее, на что он способен — это прыгнуть под поезд и заставить его выбиться из расписания. Как ни крути, некомпетентность Дазая может только забавлять. Его стоит просто игнорировать. Хотел бы я так и сделать.

— Дазай, ты ведь помнишь, по какому делу мы направляемся, правда?

— Уничтожить фиолетовую слоновую черепаху.

— До этого момента я думал, что ты просто ненормальный, но ты ведь нарочно, да?

— Ха-ха, неужели? Ладно, это «дело о доме с призраками».

Я насупился, когда он отозвался без промедления и с улыбкой. Вчера я получил по электронной почте письмо следующего содержания:

Уважаемый детектив,

Надеемся, дела в Вооружённом детективном агентстве идут удачно.

Мы хотели бы направить вам нашу скромную просьбу, раз уж представился случай. Знаем, что у вас очень много работы, но позвольте нам потревожить вас этой проблемой.

Дело в том, что вот уже которую ночь мы сталкиваемся с очень странным явлением и теперь просим вас его расследовать. В здании неподалёку, которое вроде бы пустует, нам слышатся призрачные стоны и шёпоты. Кроме того, в окнах иногда мелькает тусклый свет, и мы, живущие поблизости, лишены отдыха каждую ночь.

Пускай с нашей стороны очень неделикатно просить вас об этом, но всё же хотелось бы выяснить, не является ли это чьей-то злой проделкой. Если же является, то мы желали бы узнать, каким образом она была претворена в жизнь.

Кроме того, нам хотелось бы оставить содержание данного письма в секрете. Просим вашей помощи в нашей эгоистичной просьбе и будем молиться за ваше здоровье и благополучие.

С уважением, ...

Написано весьма уклончиво. Текст был полон иносказаний, однако суть, похоже, была в следующем: «Из здания поблизости доносятся странные звуки, проверьте». Сразу после того, как я получил это письмо, в офис Агентства доставили обговорённую в нём сумму за услуги. После вычета ожидаемых расходов гонорар оставался вполне приличный. В таких условиях не было причин отказываться, и мы собирались провести расследование по обычному сценарию.

Однако кое-что меня всё же беспокоило. В письме не было имени просителя. Кто его отправил, где он живёт... ни единого указания на то, как с ним связаться. Сплошные неясности. Возможно, он намеренно скрывал свою личность, но кому же в таком случае сообщить о находках? Поэтому мне, а вместе со мной и Дазаю пришлось заняться нелёгким делом поиска этой безымянной персоны.

— А может, тот, кто отправил это письмо, и есть один из злых призраков, которые ждут нас в том доме. И мы, детективы, придём прямо в ловушку и будем проглочены в один присест...

— Идиот. Ни в одной страшной истории призраки не умеют отправлять электронные письма. — Даже если отправитель оказался бы призраком, я бы не испугался... вероятно.

За разговором об этой бесполезной ерунде мы добрались до района складов на берегу залива. Тесно стоявшие здания из коричневато-красного кирпича отражали свет луны в тёмной и туманной ночи. Мы направлялись к одному из складов, который был меньше и старше остальных. Потолки в нём были высокие, а штукатурка отслаивалась от стен из-за постоянного ветра с моря. Пахло машинным маслом и запчастями, но вдобавок ещё пылью и стариной. Я нажал кнопку звонка. Раздался скрежет передвигаемых железных частей, и невидимые засовы поднялись.

— Войдите, — донёсся изнутри высокий голос. Я наклонился и нырнул в тяжёлую и широкую дверь из берёзы, увешанную многочисленными замками.

Комната была площадью метров тридцать. На полу и на стенах сгрудилось электронное оборудование, и мигающие светодиоды разгоняли полумрак. В центре выстроилась группа компьютеров, вентиляторы которых рычали, как бродячие псы. Каждый из четырёх мониторов на столе показывал свою картинку, бледно мерцая.

— Привет, очкарик. До сих пор живёшь, как тебе говорит блокнот?

— Твой дерзкий язык до добра не доведёт, посредник. Если Агентство соберёт всё, что у нас на тебя есть, десять лет в тюрьме проторчишь. И твой покойный отец зарыдает над этим зрелищем.

— Папашу-то не трогай.

Торговец информацией, который сидел, закинув ноги на стол, был четырнадцатилетним парнем с большими глазами и короткой стрижкой. Зимой и летом он носил одно и то же: белый свитер. Может, он и был невелик ростом, зато глаза блестели остро, как осколки стекла.

— Кстати, чтобы ты — и опоздал? Неужто на свидании задержался? — он поднял мизинец, намекая этим жестом на девушку.

— Разумеется, нет. Свидания я оставляю для той девушки, на которой женюсь. В моём блокноте расписаны все планы на это, вплоть до самой свадьбы, которая случится через шесть лет, — я раскрыл свой блокнот.

— Да ну, очкарик, тебе уже есть на ком жениться?

— Наша встреча запланирована через четыре года.

— А, ясно... — мальчишка расширил глаза и отвесил челюсть, когда я серьёзно ответил на его вопрос, листая свой блокнот.

— Быть взрослым — значит жить согласно идеалам и планам. Смотри и учись, молодой человек.

— Хм-м... Вроде бы я более-менее изучил твой характер, Куникида, но вот сейчас было немного слишком... — Из-за деревянной двери позади меня появился Дазай.

— Хм, новое лицо. Ты кто?

— Привет. Я мог бы представиться, но Куникида сейчас скажет такое, что я, пожалуй, не буду.

— Парень, прежде чем спрашивать чужое имя, следует назвать своё. А ты, Дазай, не предсказывай мои слова и действия без разрешения.

— Да ты, видать, любишь слово «следует», очкарик. Ну да ладно. Тагучи Рокузо, четырнадцать лет. Моя профессия — хакер.

— Поймали за взломом сети Агентства. Пришлось показать на нём пару бросков, — вежливо заметил я.

— Хватит об этом, давнее дело уже. Кстати, хорош ерундой страдать, отдайте мне уже ту запись.

Три месяца назад этот негодник Рокузо взломал информационную базу Вооружённого детективного агентства, и в нашем офисе воцарился хаос. Разумеется, мы ни в коем случае не упускали из виду вопрос кибербезопасности: суматоху быстро уладили и отследили хакера до этого самого склада. В конце концов, мальчишка сильно облажался. Запись данных, служившая доказательством его преступления, мы не передали в полицию в обмен на то, что он будет помогать в расследованиях в качестве информационного посредника.

— Ну так что? Ты выяснил, кто отправил письмо?

— Ты очень груб со своим коллегой, очкарик. И не мог же я сделать это моментально. Подожди ещё немного.

Так всё и было. Этот парень получил задание отыскать того безымянного просителя. Отслеживать электронную переписку — его особое умение, так что дело обещало быть не очень сложным.

— Я и без того уже занят другим делом — найти пропавших. Это ведь первоочерёдная задача, верно?

— Верно, — согласился я.

Серийное исчезновение гостей Йокогамы. Между жертвами не было никакой связи, каждый из них внезапно исчез в одно мгновение и больше не появлялся. На момент нашего разговора пропавших насчитывалось одиннадцать человек.

Мы начали своё расследование месяц назад. Сходстав между пропавшими было немного: все они были не из Йокогамы и исчезли в момент передвижения пешком. Расследовать такое дело — всё равно что искать иголку в стоге сена.

Рокузо дали задание составить список: чем занималась каждая жертва прямо перед исчезновением. Поиск предполагалось начать с данных, предоставленных железной дорогой и службами такси, однако, судя по всему, ситуация разворачивалась не слишком удачно.

— А что это за дело? Первый раз о нём слышу. Расскажите мне всё! — Дазай тут же сунул в это свой нос, выказывая признаки интереса.

— Позже расскажу, — мимоходом отмахнулся я. Конечно, для этого была своя причина. Я отложил эти случаи исчезновения, чтобы использовать как экзамен для Дазая.

— Хм, рекрутируешь новых сотрудников? Да это повышение, очкарик.

— Из него очень упрямый начальник, и меня это беспокоит, понимаешь... Рокузо, верно? Ты ведь хакер, кажется. Нет ли у тебя чего-нибудь, знаешь, про слабости Куникиды? Или компрометирующих фотографий, которые он скрывает?

— Эй, Дазай! Хватит искать компромат на человека, который стоит рядом с тобой!

— А ты сечёшь, новенький. Тысяча, десять тысяч или сто — какую сделку выбираешь?

— У тебя и правда такое есть?!

Погодите, погодите. Надо их осадить.

— Что ты чушь несёшь, нет у меня никаких слабостей. Этот парень просто цену себе набивает, Дазай, не подыгрывай ему.

— Хм-м... — в обращённом на меня взгляде Дазая клубилось множество скрытых мыслей.

— Не веришь — не надо. Я заключаю сделки только с теми, кто мне доверяет. Однако если очкарик заплатит, я могу стереть все эти данные о нём.

— Да кто тебе заплатит?! Нет на меня никакого компромата! Дазай, нам пора! — я схватил его за воротник и выскочил в дверь, оставляя жилище Рокузо позади.

Сто одиннадцать тысяч йен, значит...

***

Ночью в складском районе не было ни души. Мы с Дазаем ждали заказанное мной такси. Фары проезжающих мимо автомобилей бросали на дорогу удлиняющиеся лучи света, словно желтоватые тени или дорожки из серебра. Рассеянный свет красных тормозных сигналов. Белый свет фонарей вырезал из тьмы тени окружающих нас зданий. Огни ночного города отражались в стёклах машин, и эти отражения утекали за горизонт, скрывались из глаз. Ветер с моря таскал тучи туда-сюда, луна бросала чёрно-белые тени на дорогу вдоль гавани.

— Какой милый юноша, — Дазай смотрел на ночное небо.

— С моей стороны было ошибкой позволить тебе с ним встретиться. Стоило сразу додуматься, что ничего хорошего из этого не выйдет.

— Семпай, можно я спрошу?

— Что?

— Почему ты приглядываешь за этим Рокузо?

Я посмотрел на Дазая. Его лицо было серьёзным.

— Я тут раздумывал, почему ты дал ему это задание. С такими вещами, как поиск пропавших людей, агентство может справиться и без помощи, я уверен. Даже если не так — можно было всё обговорить по телефону, но ты специально приехал ради этого сюда.

Я молчал. Ответить на это было не так-то просто.

— Это связано с отцом парнишки? Вы всего раз упомянули его в разговоре...

Я немедленно повернулся к нему опять.

— Значит, я прав, — Дазай улыбнулся, глядя на меня.

— Отец Рокузо... был отличным полицейским. Но он погиб. — Другого выхода не было, и я заговорил. — Он работал вместе с Агентством над поимкой одного преступника, который действовал с размахом: разрушал государственные здания и офисы разных компаний. Сколько полиция за ним ни гонялась, но никак не могла отыскать, где он засел.

— Это было... «дело террориста с лазурным флагом? »

— Верно.

В том деле участвовали и полиция, и армия. Чудовищный случай, который поверг в шок всю страну.

— В результате расследования Агентство успешно обнаружило его тайное логово и сообщило о нём городской полиции.

— Что ж, неплохое достижение! — похвалил Дазай.

— Да, так и было. Однако над делом одновременно работали армия, бюро общественной безопасности и полиция города. Цепочка командования смешалась, возник беспорядок. К несчастью, это помогло преступнику почуять опасность, и он забаррикадировался на своей секретной базе. Прихватив с собой немалое количество очень мощной взрывчатки.

В моём разуме всплывали воспоминания. Сердитые вопли полицейских в телефонной трубке. Приказ арестовать. Приказ ждать. Противоречивые указания, летающие туда-сюда.

— Из-за неразберихи в приказах быстро выдвинуться на место операции смогли всего пять детективов. Их инструкции гласили — ворваться и взять контроль над ситуацией... Казалось бы, в нашем-то обществе, что мог поделать против пяти человек этот преступник, «Лазурный король», который не имел сверхспособности и не входил ни в какую организацию?

Однако же прибывшие на место люди не увидели всей картины. И решили, что нет иного пути, кроме как вломиться на его базу через крышу.

— В результате преступник решился взорвать себя. И он, и пятеро детективов — все погибли.

— И среди тех пяти... был отец Рокузо, верно?

— Его мать рано умерла, и они с отцом остались вдвоём. Он говорил, что уважает своего отца, что он был хорошим полицейским. — Я сжал руку в кулак. — О секретной базе тогда сообщил им я.

Если бы я связался с кем-то, кто имел больше полномочий. Или Агентство помогло бы с проникновением...

— Я всё равно что убил их.

— Это не так. Как ни крути, это ведь шеф полиции отдал приказ, а подорвал себя преступник.

— Может быть. Но я уверен, что парень считает иначе. Иначе он бы не стал взламывать базу Агентства, надеясь нам отомстить.

Возможно, Рокузо ожесточился по отношению к нам. Я никогда не спрашивал у него об этом. Однако...

— Его отца больше нет. Только эта правда неоспорима. Кто-то должен присматривать за ним взамен отца, и иногда воспитывать. Вышло так, что на это способен только я. Просто так получилось.

— А ты романтик, Куникида, — вздохнул Дазай с каким-то сарказмом в голосе.

Я себя таковым никогда не считал, да и не понимал вовсе, как это.. Однако все знакомые твердили, что я романтик — уж не знаю, почему. Я ведь всё время говорю, что этот мир не следует по пути к идеалу.

Пока я размышлял, рядом остановилась машина такси, и водитель помахал нам рукой.

***

Водители такси — такие люди, которые имеют самый разнообразный опыт и знания. Как сохранить чистоту и стабильность, как отыскать все короткие пути. Некоторые работали таксистами давно и были весьмы опытными водителями, другие — молодыми и обаятельно улыбались, третьи превыше всего ставили желание клиента сэкономить. Четвёртые внимательно выслушивали каждую просьбу и никогда не перебивали.

Этого водителя я попросил только об одной вещи.

— Давненько не встречались, верно, инспектор Куникида? Отличный сегодня денёк для детективных дел, не так ли? И очки вам сегодня так идут. Сколько работаю водителем, столько узнаю о преимуществах и недостатках очков, знаете ли! Может, дело в элегантности, может, повезло с обстоятельствами изготовления, но ваши очки, инспектор, просто великолепны, слово даю!

— Умоляю, просто замолчите и поезжайте.

Что он вообще имеет в виду, когда судит о качествах очков по «обстоятельствам изготовления»? Глупость какая... Хотя я не отказался бы послушать об этом подробнее.

— Нет ничего лучше, чем молчаливый водитель такси. Пассажиры вам об этом не говорили?

— Нет, такого никогда не слышал, вот. Обычно они вообще молчат, когда я за рулём. Только я один и болтаю.

Кажется, я догадывался, как это такси называют в городе: «капкан».

Мы с Дазаем уселись в такси, которое я заказал заранее, и направились к тому зданию, которое упоминалось в письме. За окнами машины стояла темнота, огней на улицах города почти не было видно. Еле заметные контуры деревьев в лесу то и дело пересекали поток лунного света и исчезали позади нас.

Мы попали в «капкан» не просто так, разумеется. Даже специально вызвали именно это такси. Зачем? Чтобы получить нужную информацию.

— Дазай, помнишь дело о серийных исчезновениях, которое я упомянул?

— Которым занимается Рокузо?

— Да. На данный момент пострадавших одиннадцать. Двоих из них видел наш водитель как раз перед тем, как они исчезли. — Я указал на сидевшего перед нами невысокого таксиста.

— Не сказать, чтобы видел: просто подвёз их от гавани до отеля. Одна приехала в отпуск, второй был бизнесмен в командировке.

— Вы уверены, что это были именно люди на фотографиях? — Я вынул из кармана несколько снимков. По снимкам с камер слежения в отеле мы уже подтвердили, что это наши пропавшие. Каждый из запечатлённых на фото появился в отеле, прошёл процедуру регистрации и вышел оттуда на следующий день. Их было трое.

— Да, без сомнения, это те самые. Даже одежда была та же, что на снимках. Это я довёз их до того отеля.

— Так, Куникида, ты не мог бы подробнее рассказать мне об этом, если есть минутка?

— Ну... ладно. — Я принялся пересказывать суть дела.

Примерно месяц назад таинственным образом пропал мужчина сорока двух лет, приехавший в Йокогаму по делам. Отследив его перемещения, я выяснил, что он добрался от гавани до отеля, зарегистрировался в нём, провёл там ночь и на следующий день вышел в город. Однако на назначенном совещании не появился, домой тоже не вернулся. Вещи остались в номере отеля, и ничто не указывало, куда он направился.

Прочие жертвы оказались примерно в той же ситуации: одинокие туристы, посетители выставок, всего одиннадцать человек. Возраст, адрес и работа не совпадали: только тот факт, что каждый из них приехал в Йокогаму в одиночку. Полиция начала расследование на предмет того, куда каждый из них отправился, выйдя из отеля, но ничего не нашла. Люди будто исчезли в мгновение ока.

Согласно мнению полиции, самая вероятная причина — похищение. Однако в таком большом городе трудно похитить человека так, чтобы никто не заметил. Кроме того, семьям не слали требования выкупа, и мотив оставался неизвестен.

— Но ведь должна быть какая-то цель?

Дазай, который до этого момента слушал молча, внезапно ясным голосом сказал:

— Торговля людьми.

— Что?

— Я имею в виду, что похищенных продавали. Судя по тому, что ты рассказал, все они были здоровыми взрослыми людьми, так? Сердце, почки, роговица, лёгкие, печень, поджелудочная железа, костный мозг... если их продавали за границей, в японской валюте получится не так уж много, но тела одиннадцати человек — это уже куча денег. Если всем занимается один-единственный преступник, он теперь богат.

— Действительно, на чёрном рынке такое бывает... однако много же ты об этом знаешь.

Мне подумалось, что обычный человек о таком только в книгах может прочесть, или увидеть в кино.

— Ничего подобного! Просто слышал один разговор, в баре на окраине города.

Весьма сомнительное объяснение. Больше похоже на попытку оправдаться. Хотя в этом человеке всё было сомнительно.

— В таком случае, как всё происходило? Вряд ли пропавшие лично просили покупателя приобрести у них органы посреди своего отпуска или деловой поездки.

— Верно, звучит не очень правдоподобно. В таком случае, возможно, их не продавали на органы, а помогали исчезнуть. Такое приходит людям в голову из-за тех или иных обстоятельств. Человек обращается в некую службу, чтобы получить новое имя и новый паспорт, и — бац! Исчезает. Как-то так.

— Даже если так, обращайся они к подобным специалистам по собственной воле, уж явно кто-то бы их видел, или на какой-нибудь камере осталась бы запись.

— А если среди них есть мастер, меняющий людям внешность?

— Если подумать, слышал я о таком. По крайней мере, среди фотографов есть люди, которые могут сделать мужчину точь-в-точь похожим на женщину. Например, набить щёки изнутри шёлковой подкладочной тканью, чтобы изменить черты лица, а потом...

— Вас никто не спрашивал, — я быстро перебил водителя: его речь грозила затянуться.

— О, я понял! Смотри, двое из этих троих носили очки! Я нашёл совпадение! Иными словами, это дело о серийных исчезновениях людей в очках!

Я взглянул на снимки. Действительно, двое из пропавших носили очки. Один — в чёрной оправе, другой — в серебристой.

— Значит, теперь твоя очередь, Куникида!

— Какая ещё очередь? Среди девятерых оставшихся не все в очках. Никакое это не «общее».

Насколько я помнил, из тех людей четверо были в обычных очках, трое — в солнечных, и ещё двое не носили никаких.

— Надо же... Тогда, Куникида, у тебя нет иного выхода, кроме как стать приманкой. Преступник выбирает путешественников, верно? Значит, наденешь резиновые сапоги, рюкзак, рубашку в красно-зелёную клетку, горные брюки — и будешь ходить по улицам. А ещё снимать прохожих на камеру с огромным объективом и говорить «растудыть»!

— Это ещё зачем?!

— Надо «это ещё зачем, растудыть»!

— Такое даже манёвром нельзя назвать! Свободен!

— «Свободен, растудыть»!

— Кончай нарываться!

— Ну-у... Тогда, Куникида, давай ты будешь голый и в цилиндре кататься по улицам на одноколёсном велосипеде и рассказывать вслух, какие девушки тебе нравятся.

— Ты отошёл от темы!

— Тогда как насчёт костюма клоуна и книжки в руках, инспектор Куникида?

— А ты вообще заткнись!

Куда один, туда и другой! Я начал медленно закипать.

— Дазай! Отнесись к делу серьёзно! Когда ж ты начнёшь работать нормально?!

— Ну что-о? Я всегда серьёзно отношусь к работе!

Раз так, то всё ещё хуже, чем я предполагал.

— Ладно, тогда сделаем так. Я обещаю вскоре стать правильным детективом, буду со всей серьёзностью проводить расследования, проверки и составлять логические цепочки. А мой начальник Куникида будет молчать и с завтрашнего дня позволит мне работать одному. Я непременно стану именно таким человеком, какого ты хочешь видеть.

Дазай немедленно придумал себе оправдание, но я никак не мог ему поверить.

— И когда наступит это «вскоре»?

— Как только мы выйдем из этого такси.

О...

— Серьёзно?

— Разумеется. Поклонник самоубийства от своих слов не откажется. А взамен я кое о чём попрошу.

Ну вот, я так и знал.

— О чём? Если речь о прибавке или чтобы тебе давали работу полегче, то я откажусь, так и знай.

— Нет, всё не так масштабно. Просто я только что кое-чем сильно заинтересовался...

Дазай уставился на водителя, и его глаза блестели от любопытства.

— Пустите меня за руль.

— АААААААААААА!!!

— МУАХАХАХАХАХА! Я БЫСТРЫЙ, КАК ВЕТЕР!

— А-А... ДАЗАЙ, ОСТАНОВИСЬ, ПРОШУ ТЕБЯ, АААРГХ!

— ЙУХУУУУУУУУ!

— ОООООООО...

***

— Ну вот, прибыли целыми и невредимыми!

— Больше никогда... не дам тебе водить...

Двери такси открылись. Дазай лихо выпрыгнул из машины, ну а я почти выпал. Водитель без сознания лежал на пассажирском сиденье и до утра, похоже, не очнётся.

— Мм, тебя укачало? Неприглядное зрелище.

От слов Дазая во мне шевельнулось желание убивать. Да это даже не «укачало»! Я поднялся на подкашивающихся ногах. Чувство равновесия напрочь покинуло меня, словно я был оленёнком, который только учится ходить: все конечности дрожали. Даже самая тяжёлая тренировка по боевым искусствам не так утомительна.

— А теперь примемся за работу! Раз уж ты дал обещание тем людям, сделаем всё быстро!

Я даже не мог сказать «Дай отдохнуть! », ведь сам недавно прочёл ему лекцию на ту же тему.

— Место, упомянутое в письме, где-то здесь, верно? Кстати, Куникида, ты ведь не боишься призраков, демонов и всего такого?

— Призраков?.. Будто сотрудник Вооружённого детективного агентства может бояться таких вещей. Очевидно же, что холодное и огнестрельное оружие куда опаснее, чем всё сверхъестественное.

— Вот и отлично. Потому что место нашего расследования как раз из таких.

Я посмотрел туда, куда показывал Дазай. У подножия гор безмолвно возвышалось полуразрушенное чёрное здание. Заброшенная больница, которая сливалась с темнотой и источала в воздух сильный запах смерти и разложения.

***

За что? Почему нам пришлось проводить такое расследование посреди ночи?

В жизни каждого человека рано или поздно наступает момент болезни. Не бывает людей с абсолютно здоровым телом и разумом. Все мы рождаемся и умираем в больницах. В таких местах встречаются наш мир и следующий. Больница — это грань между реальностью живых и миром мёртвых.

Это здание просто оставили разваливаться на куски, что придавало ему ещё более жуткий вид. В разбитые окна светила луна, бросая на руины призрачные синие тени, неподвижная лужа воды отсвечивала безжизненным багрянцем. На лужайке перед зданием рос ядовито-красный ликорис.

— Темно... ничего не вижу.

— Разве это не к лучшему?

Я медленно передвигал ноги по холлу заброшенной больницы. Дазай уже обогнал меня своими лёгкими шагами. Стены сгнили, с крошащегося потолка свисали какие-то провода. Подоконники отваливались, мебель и оборудование большей частью разворовали, а в палатах теперь обитали только черви и насекомые. Кому вообще придёт в голову проникнуться симпатией к таким руинам, и уж тем более вломиться сюда?

— Клиент ясно выразился, что желает выяснить природу звуков и вспышек света, которые беспокоят его по ночам. Неизвестно, что мы здесь увидим. Будь начеку.

— М-м... Я тебя, конечно, понимаю, Куникида, но ты не слишком перестраховываешься?

Я бросил на него сердитый взгляд:

— Что ты несёшь? Недооценивать противника глупо и невежественно. Просто запомни: достойный сотрудник Агентства всегда должен ожидать худшего и действовать соответственно. — С благоразумной опаской я продвигался вперёд, низко пригибаясь к полу, чтобы быть готовым к неожиданному нападению.

— Неужели ты... боишься?

— Н-н-ничего я не боюсь, идиот!

— Тогда пойдём быстрее.

— Болван! В таких фильмах герои всегда слишком увлекаются и поступают необдуманно. Давай, иди вперёд, притягивай опасности на себя.

— В каких «таких фильмах»?

— Неважно, просто иди вперёд. Я буду прикрывать тылы.

— Да ты просто не хочешь идти первым... Кстати, в темноте совсем ничего не видно, может, достать зажигалку?

Об этом я тоже уже думал. Так хотелось заручиться источником освещения, но...

— Если в больнице кто-то есть, он может заметить свет. Тогда он поймёт, что мы здесь, и сбежит. Будем полагаться на свет луны.

— А-а...

Мы продвигались вперёд в темноте. Здание стонало под сильными порывами ветра. Откуда-то доносились звуки капающей воды.

Какие же соседи могут быть у этой заброшенной больницы? Здесь ведь ни одного дома вокруг. Только бесконечный лес, поля да холмы. Яростный вихрь сотрясал деревья, и они громко шуршали листвой.

Я припомнил письмо от клиента. Кто тогда эти «мы, живущие поблизости»? На несколько километров вокруг здания раскинулись места, куда никто и заходить не станет. Одни только лисы да медведи. Что же за человек тогда наш клиент? У него нет имени... Может, это и вправду злой дух? Сразу вспомнились слова Дазая.

Везде царил полный мрак, не было видно ни зги. Сквозь щели в стенах просачивался ветер и завывал, как рыдающая женщина.

Я не верю в призраков. Я учитель математики, человек науки, я знаю химию и физику. Размышления о мстительных призраках, принимающих облик людей, бесплодны. Страх темноты — просто надуманный бред.

Я не боюсь. Я не дрожу, ничего такого, и не стану кричать.

— Вот оно!

АААААА!

Впереди воскликнул Дазай, и моё сердце ушло в пятки. Дазай повернулся ко мне с широко раскрытым ртом, вгляделся в моё лицо, а затем медленно расплылся в ухмылке. Ах ты сволочь!

— Да я тебя за это уволю!

—Ну не-ет! Ты просто немного нервничал, Куникида, вот я и решил тебя немного отвлечь.

— Всё, видеть тебя больше не хочу! — я отпихнул Дазая в сторону и зашагал вперёд. Проклятье, как темно. Ничего не видно. Из-за этого мозг рождал галлюцинации о том, что могло ожидать меня в темноте. Во мраке и пустоте среди теней мне послышалось, как кто-то длинно вздохнул.

Темно.

Хватит с меня.

— «Поэзия Доппо! » Фонарь!

Вспыхнул яркий свет.

***

Обыскивая больницу, мы нашли-таки признаки того, что в ней кто-то был. Смазанные полосы на полу от чего-то с колёсами, следы кожаных ботинок, нитки от одежды. Однако неясно было, кто оставил всё это: преступник, проникающий сюда каждую ночь, или просто воры, которые воспользовались ситуацией.

Всё это помог разглядеть небольшой фонарик, созданный моей способностью, однако даже он не сумел полностью развеять тьму, окутавшую здание больницы. Всего в паре шагов от нас она сгущалась снова. Когда я светил вперёд, участок пола под ногами снова погружался во мрак, если опускал фонарь — перед нами становилось темно, как в пещере. Мы с опаской пробирались всё дальше, но не видели ничего, что помогло бы раскрыть дело.

— Это определённо чья-то шалость. Возвращаемся. — Дазай повернулся на каблуках, как будто уже был сыт всем этим по горло.

— Погоди-ка, а как же твоё обещание «стать правильным детективом, со всей серьёзностью проводить расследования, проверки и логические цепочки»? Так мы потеряем даже право зваться детективами. Нужно больше улик...

— Незачем. Смотри. — Дазай поднял с пола кабель тёмного цвета. Оба конца уходили в пол, почему?

— Это что... проводка? — Если так, то она была явно новой и совсем непохожей на прочие гниющие провода в этом здании. Наверняка её протянули здесь не позже пары месяцев назад.

— Если проследить этот провод... — Дазай прошёл вдоль кабеля, сматывая его в поисках места, куда тот ведёт. Кабель был умело врезан и запрятан, но в итоге мы нашли его конец. Дазай наклонился и поднял ещё что-то:

— Это... камера. Видимо, кто-то тайно установил её здесь. И явно не только здесь. О, о-о, наверняка этот кто-то отправил фальшивую просьбу о помощи, чтобы записать, как ты рыдаешь от страха перед привидениями, Куникида! Какой ужасный человек.

— Ничего я не рыдал!

— И правда, испугаться всего лишь прогулки по заброшенному зданию в темноте — это слишком даже для школьника.

Я промолчал.

— Наверное, призраки этой больницы совсем растеряли боевой дух. Люди здесь умирали от болезней, так? Или, скажем, от несчастного случая, тогда они могли бы остаться тут привидениями. У таких призраков даже не хватит силы духа, чтобы вселиться в кого-то и довести его до гибели. Зачастую их держат лишь старые привязанности и сожаления. «Я так не хотел умирать», что-то такое. О-о, суметь всё же умереть, но потом... Такая жалость.

— Дазай... Ты, это, оставь лучше эту тему...

— Если кто-то из них затаил злобу на живых, пускай это будет стройная девушка с туберкулёзом лёгких. Мокрые волосы развеваются, в голосе жажда мести: «Я так зла на вас, я завидую живущим, ЗАБЕРИТЕ МЕНЯ ИЗ ЭТОЙ МРАЧНОЙ БЕЗДНЫ, СПАСИТЕ МЕНЯ ОТ ЭТОЙ БОЛИ, ах, сколько боли, сколько крови, мои кости болят, моя плоть, мои внутренности, АААААААААА! »

— Помогите!!!

В темноте внезапно раздался пронзительный женский вопль, и моё сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Однако я тут же успокоился, словно меня окатили ледяной водой. Такой крик мог издать только живой человек.

— Этот голос...

— Он звучал оттуда! Быстрее!

Не дожидаясь Дазая, я рванул по истлевшему коридору, как мог быстро сбежал по лестнице и пересёк вестибюль. Обломки под ногами я отпинывал от себя, пока бежал в сторону, откуда донёсся крик.

Мы оказались в подвале. Куски потолка валялись на полу. По сторонам коридора мелькали маленькая кухня, склад лекарств, рентгеновский кабинет, морг. Следуя за голосом, я вбежал в кухню.

Вот она! В большой цистерне для стирки белья плескалась вода, и из неё торчала женская рука, отчаянно цепляясь за край. Я рванулся к ней. На дне виднелась женская фигура в ночной сорочке. Её вторая рука была прикована к поручню внутри цистерны. Из-за него она не могла всплыть и скоро должна была утонуть насмерть!

— Что здесь происходит?!

— Нужно сломать эту решётку! — заорал Дазай. он цеплялся за гигантскую железную решётку, которая накрывала цистерну сверху и мешала девушке выбраться. Я схватился за неё обеими руками и затряс изо всех сил. Однако она была закреплена замком, и грубая сила здесь помочь не могла.

Я встретился взглядом с девушкой в воде. Карие глаза с красным отблеском были широко распахнуты, умоляя меня. «Помогите».

— Я спасу вас! Прижмитесь к стенке! — я замахал руками, побуждая её сдвинуться. Наверное, она меня поняла, потому что переместилась вбок и сжалась в комок. Я снял с пояса проволочный пистолет, отщёлкнул предохранитель и прицелился в дальнюю стенку цистерны.

— Дазай, на пол!

Я рассчитал угол, чтобы выстрел не срикошетил в девушку, и спустил курок. Пробитая стенка пошла трещинами, на пол хлынула вода. Я прицелился в трещину и, крутанувшись, врезал по ней ногой. Благодаря силе вращения мой пинок разрушил керамическую стенку, скреплённую известковым раствором. Сквозь появившуюся большую дыру вода полилась ещё сильнее.

— Кха, кха! — благодаря тому, что я пробил стенку, уровень воды быстро опустился ниже лица девушки, и она принялась жадно глотать воздух. Похоже, мы успели чудом. Дазай повернул какой-то большой кран, и вода перестала литься.

— Вы в порядке? — я протянул девушке свой платок сквозь решётку. Она взяла его всё ещё дрожащей рукой.

— Похоже, кто-то пытался вас утопить. Вы видели, кто? — спросил Дазай.

Девушка, которая всё ещё сильно кашляла и давилась воздухом, наконец подала голос:

— Меня... похитили. Я приехала в Йокогаму по работе, но внезапно потеряла сознание и очнулась уже здесь.

Мы с Дазаем переглянулись.

***

Вместе с Дазаем мы сломали решётку и наручники, чтобы освободить девушку. На решётке висело целых три замка, и мне не оставалось ничего другого, кроме как сбить их рукояткой пистолета.

— Я Сасаки Нобуко, преподаю в университете в Токио. Я только добралась до Йокогамы, упала без сознания... и вот, оказалась тут. — Сасаки объяснялась чётко, хотя всё ещё была бледной до синевы, и текло с неё ручьями.

— Вы знаете, сколько дней прошло с тех пор, как вы потеряли сознание и были похищены?

— Извините... я была без чувств, так что точно не знаю. Но если судить по пустому желудку и общему состоянию... думаю, прошло не больше двух-трёх дней.

Пострадавшие в деле о серийных похищениях исчезли в промежутке от тридцати пяти до семи дней назад. Если она сказала правду, то с высокой долей вероятности стала его двенадцатой жертвой.

Всё это время Дазай молчал, сложив на груди руки, и напряжённо размышлял о чём-то.

Сасаки была темноволосой и худощавой, примерно того же возраста, что и я. Её трясло. Может, её раздели после похищения, оставив в нижней рубашке и белье? Дазай одолжил ей своё пальто, однако в такое время суток, да ещё в мокром и полуголом виде естественно, что она никак не могла прекратить дрожать. Трясущаяся от холода рука, которая цеплялась за мою, и ноги, стоявшие на полу, были ужасно тощими. Облепившая тело одежда обрисовывала соблазнительный силуэт. Кожа была настолько бледной, что казалась почти прозрачной. С мокрых волос, облепивших шею, капало на грудь. Я почему-то отвёл глаза.

— Гораздо важнее то, что в этом здании есть ещё похищенные, как я! Я слышала их голоса.

— Что?..

Ещё похищенные? Значит, их тоже привезли сюда и заперли?

— Я покажу! Идите за мной, — девушка выпрямилась и вызвалась быть нашим проводником, хотя всё ещё была дезориентирована. Однако...

— Подождите, — я вытянул руку, останавливая её. — Дазай, что скажешь?

— Госпожа Сасаки выглядит эротично, — с глубокомысленным лицом отозвался Дазай.

— Посерьёзнее!

— Хм, я переборщил... — Дазай снова сложил руки и ответил уже иначе: — Мы оказались в этом заброшенном здании, пытаясь раскрыть дело о подозрительных звуках и вспышках света, верно? А вместо этого мы обнаружили жертву по делу о пропавших. Эти случаи были отдельными, не связанными друг с другом. Если оставить в стороне то, что оба дела расследуем мы... Госпожа Сасаки, когда вы в последний раз видели преступника?

— Мне очень жаль, но я ни разу толком не видела его лица... Когда я пришла в сознание, в цистерну уже лилась вода и почти накрыла меня с головой. Вероятно, преступник открыл кран примерно за пять минут до того, как я очнулась.

Тогда она и издала тот крик, который мы слышали. Действительно, вовремя успели.

— Значит, он был здесь совсем недавно. Трудно не думать о том, что он должен был заметить наше приближение. Тогда зачем он это сделал?

— Может, запаниковал, что мы его заметим, или...

Вдруг это была тщательно продуманная ловушка? Но оставить всё как есть из страха попасть в новый капкан — об этом не могло быть и речи. Если в этом здании находились и другие жертвы похищения, если был хоть шанс, что их держали здесь, мы не могли позволить себе бездействовать.

— С первого похищения прошло тридцать пять дней. Если жертву держали здесь всё это время, её жизнь в опасности. Дазай, следуй за мной и защищай девушку. — Я положил руку на пистолет и пошёл дальше по коридору.

К тому моменту, как я додумался позвонить в полицию, Сасаки привела нас к моргу. Трупы — важное имущество, поэтому дверь в морг была прочнее обычной, чтобы помешать кражам. На железном полотне двери висел засов. Живых людей на такой запирать тоже удобно.

Убедившись в отсутствии ловушек, мы сломали засов и ворвались внутрь. Я перекрестил руки и направил вперёд сразу пистолет и фонарь.

Морг был длиной метров десять и тонул в темноте. Большинство мебели вынесли или украли, так что внутри было очень пусто: разломанная каталка, валяющиеся мешки для трупов и ряды шкафов с контейнерами для тел. Больше там не было ничего, ни мёртвых, ни живых. Хотя нет: что-то шевельнулось в глубине, реагируя на свет фонаря. Я направил туда яркий белый луч.

— П-помогите... — Там кто-то был. В железной клетке у стены находились четверо людей. Как и Сасаки, все были в одном белье.

— Где мы?

— Женщина кричала... Что с ней стало?

— Успокойтесь. Мы здесь, чтобы спасти вас. Женщину уже спасли. Кто-нибудь ранен?

— Н-нет, но... Что это за место? Почему мы здесь?

Я подошёл ближе, чтобы рассмотреть их. Вход был с другой стороны, а сама клетка прикреплена к стене: проволочная, предназначена для перевозки диких животных. Трудно будет её отодрать с тем, что мы имели на руках. Сама клетка тоже была прочной, сломать такую непросто.

— Здесь наверняка электронный замок, — Дазай вздохнул, подошёл ближе к клетке, и кивнул. — Хм, пароль... Возможно, биологический отпечаток или кодовое слово... Сим-сим, откройся! Молния — гром! Да состоит твоя жизнь отныне сплошь из позора! ^{^[1]} Хмм, не открывается... Похоже, остаётся только ломать.

А последняя фраза ещё откуда?

— Чтобы её сломать... Где-то здесь должно быть...

Стоило Дазаю потянуться к электронному замку, как Сасаки закричала, будто её ударили:

— Нельзя! Не прикасайтесь к замку!

Удивлённый Дазай обернулся. На терминале замигала красная лампочка. Сверху донёсся металлический звук, и что-то открылось. Изнутри клетки повалил молочно-белый дым, я инстинктивно отшатнулся, но глаза и горло уже больно закололо. Испуганные люди в клетке закричали.

— Ядовитый газ! — у меня выступили слёзы от нестерпимой боли, картинка расплывалась, мир вокруг стал мутным и словно заплясал перед глазами. Сколько же я вдохнул? Но оставить жертв без помощи я не мог, и тоже потянулся к клетке.

— Не подходите! Слишком поздно! — кто-то схватил меня за руку и потянул назад. Так громко. Я должен спасти их. Они просто не могут умереть.

Вот что такое идеал. Именно таким должен быть мир.

— Куникида, скорее! — откуда-то сзади закричал Дазай.

Не хочу. Это неправильно.

— Нельзя! — Сасаки остановила меня, вцепившись мёртвой хваткой. Зачем. Зачем она мне мешает? Нельзя дать этим людям умереть. Никто не умрёт у меня на глазах...

Я позволил Дазаю увести меня из той комнаты. Не помню, что я тогда кричал.

Четверо людей в клетке погибли.

ГЛАВА 2

11 число

Той ночью я пришёл домой поздно и молча взялся за кисть и чернила. События этого дня навсегда врезались в память, и всё же я не сумел принять необходимость изложить их на бумаге.

Как бы ни было тяжело, я выдержу. Как бы меня ни стыдили, я буду улыбаться.

Молчание, снова молчание.

Я сидел за своим столом в офисе Агентства и читал газету. В СМИ с самого утра поднялась настоящая шумиха. Телевизионные передачи и интернет быстро распространяли сенсационную новость.

«Жертвы серийного похищения найдены мёртвыми», «Погибли из-за спорного решения частного детектива». И фотографии. Белый дым, агония умирающих и я, схватившийся за железные прутья клетки. В газетах это пока не печатали, но это был лишь вопрос времени. Телефоны в Агентстве тоже звонили не переставая с самого утра. Пока что в основном жалобы, но рано или поздно начнутся угрозы судом от семей погибших. Кроме того, что важнее, местонахождение оставшихся семи до сих пор было неизвестно.

Что за человек будет снимать на камеру, как ядовитый газ убивает его жертв, и покажет это всему миру?

Телефон у меня на столе разразился раздражающим звуком. Я протянул руку, чтобы снять трубку. Но быстрее, чем я успел это сделать, её поднял Дазай и тут же опустил обратно на аппарат. Звон стих.

— Именно этого и добивается противник, — весёлым голосом сказал Дазай. Он держал в руках фотографии. — Посмотри на это с другой стороны, Куникида: зато ты весьма неплохо на них выглядишь.

Я хотел было молча забрать у него снимки, но Дазай быстро поднял руку, помешав мне это сделать.

— Может, тебе лучше пойти домой? Выглядишь отвратительно.

— Не пойду я домой. У меня есть работа.

— Такой трудолюбивый даже в суровых обстоятельствах. Пока я дошёл до офиса, в меня два раза швырнули камнем.

Я глянул в окно. Снаружи стояло несколько людей, выкрикивая протесты и мешая движению. Завтра их будет больше.

— «Трудолюбивый»? Ты идиот. У нас есть дело, которое надо во что бы то ни стало закончить. Найти преступника.

— Ну... В этом ты прав, — с бесстрастным лицом согласился Дазай.

— Где сейчас госпожа Сасаки?

— Ёсано осматривает её в медпункте. Хотя вроде бы с ней ничего серьёзного.

— Послушаем, что она расскажет.

Я встал. Госпожа Сасаки была единственным свидетелем, который вошёл в непосредственный контакт с преступником и выжил. Исследовав, как он похищает людей, мы сможем выяснить его личность.

Дазай направился в медпункт первым, я — следом за ним, но сперва мой взгляд ещё раз упал на снимки. На них были запечатлены моё лицо, госпожи Сасаки и даже жертв, однако от Дазая мелькнул только краешек пальто. И как он умудрился не попасть на фотографии, которые снимали скрытно?

***

— Я ужасно извиняюсь... Хотелось бы мне вам помочь, но... — девушка, с которой мы разговаривали в медпункте, со стыдом на лице опустила голову. — У меня и без того слабое здоровье, иногда я теряю сознание, потому что страдаю анемией. В день того происшествия мне было особенно плохо... боюсь, именно поэтому я потеряла сознание на станции.

Если всё так и было, то нам не узнать ни лица преступника, ни его modus operandi^{^[2]}. Однако...

— Даже если всё было так, наверняка вас похитили именно после того, как вы потеряли сознание, в суматохе.

Украсть кого-то с вокзала Йокогамы, где постоянно толпы народу, просто невозможно. Если кто-то нёс потерявшую сознание женщину на руках, то явно привлекал внимание. Может, преступников целая группа? Или был применён особенно замысловатый трюк...

— Я... так благодарна вам за вчерашнее. Не появись вы, я лишилась бы жизни. И не только это: вы и сейчас продолжаете помогать, ухаживаете за мной... А я ведь незнакомый вам человек, у вас мало сведений, чтобы на меня полагаться.

Сасаки снова повесила голову и замолчала. В сочетании с худобой и бледностью это делало её похожей на незаконченную марионетку, у которой обрезали нитки. И на самом деле, нить её судьбы едва не оказалась прервана: попытка убийства неизвестным преступником, непонятно за что... Она даже не могла быть уверена, что сейчас вне опасности.

— К тому же... вы позволили остаться у вас на ночь... От меня одни проблемы...

Что?..

— Остаться? Где?

— У меня, — безмятежно отозвался Дазай.

А это вообще допустимо?.. В наши времена, в его-то возрасте...

— Господин Дазай... Огромное вам спасибо. Вы... Я действительно... Вы так заботитесь обо мне, — почему-то её щёки покраснели.

— Что-то не так, Куникида? У тебя сейчас такое странное лицо, ты в курсе?

— Дазай... Я всё могу понять, но ты не слишком торопишься?

— Да нет же, ничего такого. Это я попросила... У меня не было выхода.

— Нет-нет, ничего страшного. Это простая вежливость. Я нередко так поступаю с людьми, которых вижу впервые, — Дазай улыбнулся ей в ответ.

Я... не приветствую фривольные и бездумные любовные интрижки. Влюблённой паре надлежит быть скромными и уважать друг друга. Следовательно, я отрицаю отношения на одну ночь из простой похоти. Незапланированные, спонтанные связи следует порицать и критиковать.

Следовательно... Следовательно, неважно, насколько Дазай популярен, я ничуть не испытывал зависти. И фрустрации тоже. Серьёзно, я вовсе не завидовал.

***

— Что за несчастная судьба у этой красавицы, — с улыбкой на лице заговорил Дазай, когда мы вернулись из медпункта и уже готовились к продолжению расследования.

— Тебе нравятся такие девушки?

— Мне все девушки нравятся. Ведь каждая из них хранит в себе божественную тайну рождения новой жизни. Однако мне показалось, что госпожа Сасаки из тех, кто согласился бы на самоубийство со мной, попроси я её об этом...

— Да тебе на цикаде жениться надо.

Отношения между мужчиной и женщиной должны быть чистыми и невинными. Супруги должны совершенным образом дополнять друг друга и быть вместе всю жизнь. Таков мой идеал.

На самом деле, так написано и в моём блокноте.

— А ты, Куникида, что думаешь о Сасаки?

— Она жертва и свидетель в расследуемом нами деле. Вот и всё.

— Поскольку я с трудом могу себе представить, то лучше спрошу... Каков твой идеал девушки, Куникида?

— Хочешь прочесть? — Я открыл свой блокнот на странице «Супруга» и показал ему. Там были расписаны все мои планы.

— Ничего себе! Это всё про идеальную жену?!

Дазай читал мои записи с застывшим лицом.

— Ого... Нет-нет, это само собой... о-о, серьёзно?

— Это ещё что за реакция? Я написал странные вещи?

— Да нет, думаю, это неплохо. То есть, любой мужчина согласится с этим... С каждой из записей на этой странице.

— Вот видишь! Нет ничего плохого в том, чтобы стремиться к свадьбе с идеальной женщиной.

— Верно, совершенно верно, Куникида. Но скажу тебе одно — лучше не показывай эту страницу женщинам. Иначе отвратишь их от себя. Даже я сейчас едва сдерживаюсь, чтобы не воскликнуть, что такой женщины не существует!

Действительно?

— Что ж, если ты всё понял, давай вернёмся к работе. Нужно отследить похитителя по оставленным им уликам. Заметил что-нибудь, Дазай?

— Только одно.

— Что?

— Если ты тоже хочешь быть идеальным для женщин, сначала сделай что-нибудь со своими скучными очками, — Дазай запросто стащил с меня очки и нацепил себе на нос. Это было неприемлемо.

— Хватит об этом! А ну верни!

Мои очки вполне удовлетворительны, пока не мешают мне работать. Не то чтобы кого-то вообще волновало, сменю я их или нет.

Дазай в очках смотрелся смехотворно. Почему-то даже более глупо, чем обычно.

— Очки?..

Очки. Фотографии жертв. Их лица. Камеры наблюдения. В отеле все они...

— Что такое, Куникида?

Каждый из пропавших, выйдя из отеля, не пользовался транспортом. Каждый приехал в Йокогаму один. Снимки с камер наблюдения в холле отеля.

— Идём, Дазай, — я стащил с него очки и надел их сам. — Я знаю, кто преступник.

***

Над заливом Йокогамы дул ветер. Мы с Дазаем стояли на берегу, возле устья реки. Если поднять глаза к небу, высоко наверху можно было увидеть солнце. Его лучи прорывались сквозь просвет в облаках и проливались на нас. Однако у меня на сердце было пасмурно.

Рядом с нами нами остановилось знакомое такси.

— Инспектор Куникида! Садитесь, скорее, — уже известный нам обоим водитель махал рукой. Мы быстро забрались в машину.

— Простите, что так внезапно вам позвонил.

— Если это важно для Агентства... нет, для вас, инспектор Куникида, тогда я с вами хоть в огонь, хоть в воду! Итак, что нас ждёт? Куда вам нужно добраться со скоростью света? Я доставлю вас туда быстрее, чем разрешают ограничения скорости!

— Не выходи за границы правил. На самом деле речь о том деле с похищениями. Я знаю, кто совершил это преступление.

— Да что вы говорите! Я видел отчёт по той заброшенной больнице... Люди лишились жизни, так жаль... Значит, вы собираетесь арестовать преступника, правда? Я с вами! Нужно действовать быстро, иначе он может сбежать. И где же совершились эти жуткие похищения?!

— Прямо здесь.

— А?

— Преступник — вы. И похищения происходили здесь, в вашем такси.

— Что? Что вы говорите, я не понимаю...

— Я долго думал, кто в этом мегаполисе может похищать своих жертв, оставаясь незамеченным? Где можно застать человека врасплох, оставшись с ним наедине, если не в закрытой комнате? Здесь. Ты заставлял их вдыхать сонный газ и похищал, когда они теряли сознание. А сам надевал маску, чтобы не надышаться.

— Нет... Нет-нет, погодите. Ведь в материалах расследования сказано, что пропавшие куда-то уходили на своих двоих и только потом исчезали. Никаких свидетельств, что они садились в транспорт или входили в здания, я так слышал. Если бы все жертвы садились в моё такси, кто-нибудь точно заметил бы!

— Именно. Каждая из жертв побывала в твоём такси. Однако, сколько полиция ни выясняла этот вопрос, никаких записей об этом не нашли. Потому что смотрели данные не за ту дату. Люди пропадали не в тот же день, когда оказывались у тебя в машине.

— Что... Что вы имеете в виду?

— Ну-у, Куникида, если ты так и будешь отвечать на каждый вопрос, конца-края этому не будет. Давай я расскажу, как всё было, по порядку, — Дазай перебил меня на середине фразы и продолжил моё рассуждение. — Вы, господин водитель, пока занимались своей обычной работой, искали среди пассажиров определённый тип людей. Критерии выбора были просты: человек должен приехать в Йокогаму один и направляться в отель, часть его лица должна быть прикрыта: шляпой, обычными или солнечными очками или чем-то похожим. Кроме того, им нужно было быть примерно вашего сложения, ведь вы невысокого роста. Под эти условия могла подойти даже женщина. Таким образом, связь между пострадавшими невозможно было обнаружить, и расследование зашло в тупик.

— О чём это вы...

— Потерпите с возражениями, пока я не закончу. Вы, как водитель, хорошо знаете эти места. По самым пессимистичным прикидкам, раз в два-три дня непременно появлялся кто-нибудь, подходящий под ваши требования. Тогда, как и сказал Куникида, вы распыляли в машине сонный газ. Затем увозили человека в тайное место, запирали и забирали его одежду и вещи. Вот почему те, кого мы нашли в заброшенной больнице, были почти голыми. А теперь самое интересное, — Дазай весело хлопнул в ладоши и продолжал: — Вы надевали одежду каждой жертвы и маскировались под неё, как и описывали вчера — наносили макияж, подкладывали ткань за щёки или на тело. Так можно довольно удачно изменить свою внешность. Разумеется, вы много тренировались и тщательно выбирали таких пассажиров, которых уверенно могли сыграть. Кроме того, вы ведь обманывали не живых людей, а камеры. Заходили в отели, куда намеревались заселиться ваши жертвы, и специально давали камере себя запечатлеть.

Я вспомнил снимки с камеры безопасности, которые фигурировали в деле. Если припомнить, шестеро из одиннадцати пропавших носили очки, двое — солнечные очки, итого восемь, слишком высокий процент для простой случайности. Оставшиеся трое имели длинные волосы или носили шляпы, так что на записи их лица было видно лишь частично. Этот человек успешно маскировался под похищенных, потому что они были довольно сильно похожи на него.

— Дальше всё просто. Вы оставляли вещи жертвы в номере отеля, а затем спокойно выходили из него на следующий день. Поскольку на записи один и тот же человек появлялся на входе, регистрировался в отеле и выходил из двери, полиция начинала расследование только с момента, когда он вышел из отеля. Логично, что они ничего не нашли, верно? Вы прекрасно знаете улицы Йокогамы: понимаете, где оставите след, а куда можно попасть так, чтобы не засветиться на камерах. Чем дольше мы искали, тем заметнее становилось, что «жертвы» избегали попадания на пленку и исчезали по собственной воле.

— Это возмутительно. Даже если вы придумали это на базе логических рассуждений... Доказательства, точно! У вас нет доказательств.

— Может быть. Судя по случаю с госпожой Сасаки, вполне вероятно, что вы занимаетесь этим в одиночку, — я продолжил за Дазаем. — Поскольку она потеряла сознание сама, похитить её было проще всего, с этим вам неожиданно повезло. Обычно люди пытаются вызвать «скорую помощь», если рядом с ними кто-то болен или упал в обморок, однако она может приехать не сразу. Но ведь дело было на вокзале, а там всегда стоит хотя бы одно свободное такси. Вы добровольно вызвались отвезти потерявшую сознание женщину, потому что уже решили, что предложите ей сесть к вам в машину. А затем забрали её на глазах у всех, вот только не в больницу.

— Это... — Таксист, казалось, хотел что-то сказать, но потом замолчал. С моего сидения было плохо видно выражение его лица. Я перевёл взгляд на салон. В щелях кое-где виднелись частички белого материала. Я подцепил одну из них пальцем.

— Если будете сдаваться добровольно, лучше делайте это быстро. Доказательства скоро найдут. Например, в этой машине... Чистите её сколько угодно после своих преступлений, но мелкие частицы газа всё равно оседают. Провести анализ — и состав немедленно станет очевиден.

— Это... Я понятия не имею, что это. Может, пассажир что-то рассыпал. Такое бывает. Так или иначе, это не доказательство, — сдавленно возразил водитель. Однако такое отрицание звучало всё равно что признание.

— Даже без доказательств ясно, что это могли сделать только вы, — я продолжил излагать свои аргументы. — Modus operandi, который описал Дазай, мог сработать только в такси, которым пользовались жертвы. Вы сами сказали, что подвозили двоих из них: это равнозначно признанию, что остальные девять тоже здесь побывали.

— Инспектор Куникида. Это не вещественные улики, — таксист не смотрел мне в глаза, но говорил чётко. — Всё, что вы описали — только ситуационные доказательства. Даже если вы найдёте у меня дома орудия убийства, нет видеозаписей, что я был на месте преступления. Если меня и будут судить, то не признают виновным.

Теперь замолчал уже я. Он был прав: чтобы доказать вину, требовались вещественные доказательства его связи с жертвами — следы крови, отпечатки пальцев, видеоматериалы, признание, содержащее сведения, которые мог знать только преступник. На тот момент у нас не было ничего похожего. Более того, из-за отсутствия доказательств обвинение могли признать ложным. Судя по тому, что он говорил, все улики были тщательно спрятаны.

Он умнее, чем я думал. Что же делать? Однако следующая фраза стала для меня полной неожиданностью.

— Инспектор Куникида... Давайте заключим сделку. Если согласитесь на мои условия, я сдамся полиции.

— Что?

— Я хочу вот чего: вы присмотрите за мной и обеспечите мне безопасность как вашему клиенту, пока расследование не будет завершено. Вы обязаны будете защищать меня как свидетеля, в течение семидесяти двух часов.

— Защищать как свидетеля? О чём вы?

— Нет времени... объяснять. Меня убьют. Они прикончат меня!

— Погоди. Я не понимаю. Расскажи всё сначала. Кто хочет тебя убить и почему?!

— Я не собирался заключать сделку с такими людьми... У них нет прикрытия в кругах, где торгуют человеческими органами, и на меня обрушится месть! Дело плохо... Очень плохо! Я даже не могу связаться с покупателем! Меня выбросят, как мусор... За что? Меня не должны были раскрыть... И скоро эти люди...

— Вот оно что. Я понял, — Дазай коснулся подбородка и кивнул сам себе.

— Эй, Дазай! О чём это он? Что он имеет в виду?

— Всё именно так, как он и сказал. Он продавал людей синдикату, который торгует органами. Однако, когда всего за месяц на рынке оказалось множество свежих органов, цены упали, и начался хаос. Представь себе, что некая большая компания со сложной структурой управления поставляет на рынок определённый товар, и вот какой-то малый бизнес внезапно вмешивается в их дела. Как ты думаешь, что произойдёт?

— Большая компания... разозлится?

— Если она работает по закону, то начнётся честная конкуренция. Однако если это подпольный бизнес, который торгует человеческими органами, их валютой будет насилие и кровь. И если эти парни, которых подгоняют собственные демоны смерти, по-настоящему разъярятся...

В этот момент в машину что-то врезалось. Потом ударило в неё ещё и ещё. Раздавался высокий звук. Такси, в котором мы сидели, задрожало с правой стороны. Окно машины разбилось.

— В нас стреляют! Пригнитесь! — закричал я. Осколки окна усыпали салон, машина тряслась, как под ударами молотков.

— Это они! С-спасите! Я не хочу умирать!

— Эй, погоди! — но водитель уже открыл свою дверь и побежал прочь от нападавших.

— Куникида, он не должен сбежать или погибнуть, мы только добрались до сути дела! Поймать его важнее, чем справиться с врагами! — крикнул Дазай, лежавший лицом вниз. Я и без него это понимал, но ситуация заметно осложнилась.

— Я пойду за таксистом, а ты отвлеки нападающих, Куникида!

— Подожди, одному действовать опасно! Дазай!

Не слушая меня, Дазай ринулся следом за водителем. Я не должен был позволять новичку работать одному в ситуации, когда в нас стреляли, но факты были таковы, что у меня не осталось выбора. Выругавшись себе под нос, я посмотрел в сторону противников. Трое, чёрные костюмы и чёрные очки, вооружены пистолетами-пулемётами, какие контрабандой провозят из других стран. Люди, которые внезапно превращают улицы города в поле безжалостной битвы, их одежда, их навыки...

— Хуже и быть не могло! Портовая мафия!

Мафия. Незаконная организация, чья штаб-квартира стоит на берегу залива Йокогамы. Они вели подпольный бизнес, жёсткий и неумолимый, железно соблюдая свои правила и объединяясь по приказу босса, чтобы разнести врагов в клочья. Самая жестокая нелегальная структура во всём городе.

И сейчас мне противостояло трое мафиози. Если я промедлю, то буду убит.

— «Поэзия Доппо», световая граната!

Я написал эти слова на странице блокнота и вырвал её. Сжал листок в кулаке, и он изменил форму, превращаясь в гранату. Сквозь разбитое окно я бросил её во врагов.

Световая граната — такое оружие, которое временно лишает противника зрения и слуха. Если рядом с местом взрыва окажется больной человек, звуковой и световой удар может привести к его смерти. Мафиози явно не ожидали такой контратаки — они согнулись, стискивая головы руками.

В этот краткий момент я выскочил из машины и бросился к ним. Ударил ближайшего локтем в шею, роняя его наземь, затем пнул второго, отправляя в полёт. Третий попытался ударить меня пистолетом: я развернулся боком и пропустил его мимо, чтобы он потерял равновесие, затем схватил за запястье и вывернул руку. Продолжая проворачивать его запястье против часовой стрелки, я отшвырнул противника прочь приёмом, который называется «Бросок на четыре стороны». Враг описал в воздухе дугу, рухнул на землю и потерял сознание, ударившись головой.

— Вот так. — Убедившись, что все они в отключке, я вернулся к машине такси. Надеюсь, у Дазая тоже всё прошло удачно...

Внезапно я ощутил позади себя безумную жажду крови. Прежде, чем я успел обернуться, нечто уже поравнялось со мной, и место, где я только что стоял, пронизал чёрный поток. Он врезался в такси и развалил машину надвое, словно вовсе её не заметив. Автомобиль разломился ровно пополам, половины взмыли в воздух, рассыпая винты и железные стержни из места разреза. Мне некогда было удивляться: отталкиваясь от земли, я уворачивался снова и снова. Ближайшие ко мне столбы и перила то и дело разлетались на куски. Я развернулся на 180 градусов и увидел вдалеке юношу в чёрном пальто.

— Кха, кха...

Так это он намеревался меня убить.

— Кха... Я завернул сюда довершить мелкую работу, однако ты в момент справился с тремя людьми, достойно похвалы. Теперь твоим противником будет «Расёмон».

Не поднимая оружия и не становясь в боевую стойку, этот то и дело кашляющий парень просто направился ко мне. Однако всё его существо излучало дикую злобу.

Невысокий, в чёрном пальто, способность выглядит как чёрные ленты. Адская гончая мафии.

— Ты! Акутагава Рюноске из Портовой мафии!

— Да, это я. По приказу босса я собираюсь обезглавить кретина, который осмелился влезть в дела мафии. Где он?

— Его здесь нет. Сбежал, поджав хвост, — я указал рукой в направлении, куда улизнул таксист, однако сам не отрывал взгляда от Акутагавы. Я не выпущу его из поля зрения ни на мгновение.

Худшее, что только могло случиться. Даже самые крепкие из тех, кто представлял теневую сторону Йокогамы, разбегались с воплями, стоит им заслышать имя Акутагавы. Адская гончая с чёрными клыками, одарённый, который несёт бедствия и разрушения. Апостол трагедии и отчаяния. Его имя было черно, как ночь.

Я впервые видел вживую его способность, но судя по тому, как он развалил машину пополам, она куда опаснее, чем говорили слухи. Как же мне поступить?

Всё просто. Цель Акутагавы — наш похититель. Если он действительно настолько серьёзный противник, мне незачем жертвовать собой ради защиты таксиста. Проще всего будет смиренно отступить.

— Он свидетель. Пока я не узнаю, где оставшиеся жертвы, я не позволю его убить. Если хочешь поймать его — сначала придётся справиться со мной.

— Защищаешь убийцу ценой собственной жизни? Надо же, как далеко ты готов зайти.

Будь всё проклято. Я и мой дурацкий характер.

Однако, как член Вооружённого детективного агентства, я не мог позволить свидетелю по делу оказаться беспомощной жертвой третьей стороны в этом конфликте.

«Делай то, что должно», вспомнил я слова из своего блокнота.

Чёрное пальто Акутагавы зашевелилось. Будто тысячи мстительных духов собрались воедино и сгустились в одну полупрозрачную фигуру. Нечто, обитавшее в этой ткани, приняло форму с тысячью острых клыков или когтей.

— Я гончий пёс Портовой мафии, Акутагава Рюноске. Приветствую.

— Куникида Доппо, член Вооружённого детективного агентства. Приветствую.

Чёрные клыки рванулись от Акутагавы ко мне, как внезапный ливень. Я отпрыгнул в сторону, некоторые из них резанули по одежде, а другие проделали множество дыр в стене позади меня. До того, как он успел отозвать их и снова направить на меня, я быстро написал в блокноте пару слов и выдрал страницу. Она снова приняла форму проволочного пистолета, я нажал на курок и выстрелил. Однако прежде, чем крюк успел впиться в Акутагаву, его остановила незримая стена.

— Что?..

Он ведь не сделал ни движения, чтобы защититься. Это тоже его способность?

Быстрее, чем я успел смотать проволоку, часть пальто Акутагавы превратилась в голодную звериную пасть. Она зарычала и рванулась ко мне параллельно земле. Так быстро! Я попытался выгнуться и увернуться, однако клыки уже пронзили левое плечо. Брызнула кровь. Но у меня не было времени её останавливать: клыки снова и снова атаковали меня, и я мог только отступать и уклоняться. Контратаковать не выходило, я не мог даже приблизиться!

— Неужели в вашем Агентстве умеют только убегать? Как скучно, — выплюнул Акутагава и выпрямился. На моём лице выступил холодный пот. Он силён. Смертельные клыки с высокой скоростью преодолевали разделяющее нас расстояние, и мне оставалось только уворачиваться от них, не думая о том, чтобы ударить самому. Даже моё дистанционное оружие отбили так легко. Если мне и повезёт попасть, остаётся таинственная невидимая защита. Ни одной уязвимости.

Уклоняясь от непрестанных атак, я приземлился на тротуар, и тут же по спине пробежал холодок. Из-под моих ног разом вырвалось множество чёрных клыков, похожих на копья, которые легко пронзили дорожное покрытие. Пока моё внимание удерживали атаками в воздухе, другие рыли землю у меня под ногами! Я изогнулся и снова отпрыгнул, но центр тяжести был слишком низко. Мне не успеть.

Один из клыков вонзился мне в бок и вышел из спины.

— Аргхх! — от нестерпимой боли у меня потемнело в глазах. Не в силах справиться с ней, я упал на колени. Плохо дело, на подходе ещё несколько. Если я перестану двигаться, следующая атака меня убьёт. Однако я ничего не мог предпринять.

Лента «Расёмона» обвилась вокруг моей шеи. Ноги оторвались от земли. Чёрная ткань изогнулась, как змея, и с силой ударила меня о стену.

— Как глупо. В конце концов, вы всего лишь плохо оплачиваемое детективное агентство. Мне стоит оказать тебе услугу и перерезать шею прямо здесь и сейчас.

Чёрная лента затянулась, и мир окрасился красным.

— Снова и снова, все вы... Хватит мешать моей работе!

Задыхаясь под нажимом, я выстрелил из проволочного пистолета, но не в Акутагаву. Прямо за ним виднелась труба, снабжавшая водой здания вокруг, и крюк вонзился в неё. Из дыры забил фонтан в сторону Акутагавы.

— Что?.. — Акутагава поднял руки, чтобы защититься от брызг. Дорожка, на которой он стоял, напрочь промокла под напором воды, текущей под высоким давлением.

— Глупец, как будто меня испугает жалкая струйка!

Я раскрыл блокнот левой рукой. Когда я писал в нем «проволочный пистолет», то использовал ещё одну страницу.

— «Поэзия Доппо», шокер! — я активировал высоковольтный шокер и швырнул его в лужу воды. Вспышка. От земли посыпались искры.

— Ааааааа!

Вода послужила проводником, и шокер вспыхнул белым и фиолетовым. Цветная молния, словно змея, рванулась к уже промокшему Акутагаве. Засияв ярче солнца, вспышка оторвалась от земли и наконец исчезла во взрыве.

Чёрная ткань «Расёмона», сжимавшая шею, выпустила меня, и я упал на тротуар. Коснувшись ноющей шеи и зажимая бок, я взглянул на Акутагаву. Он скрючился на земле, от него поднимались пар и белый дымок.

— Ха.... Ха-ха-ха... — его опущенные плечи затряслись от смеха. Даже после сильного удара электричеством он ещё мог двигаться.

— Выходит, Вооружённое детективное агентство не просто сборище клоунов. Отлично. Просто замечательно.

— Если хочешь ещё, давай. В моём блокноте хватит страниц, — я заставил себя встать и поднять пистолет.

— Я с удовольствием проверил бы, можешь ли ты действительно меня превзойти, но, похоже, сейчас нам снова помешают, — Акутагава смотрел туда, откуда доносились сирены и свистки полицейских. Видимо, им сообщили о перестрелке.

— Куда бы этот предатель ни сбежал, я смогу его выследить. На сей раз я отступлю. Продолжение не заставит себя ждать.

Всё ещё кашляя, Акутагава повернулся ко мне спиной. Вот так просто взял и и ушёл, будто свернул домой после скучной прогулки. Хотя, если быть честным, продолжи он драку — итог для меня был один.

— И не возвращайся! — глядя вслед Акутагаве, я упал на колени.

Акутагава из Портовой мафии... Он именно такой, как шепчут о нём слухи — нет, сильнее, чем в слухах. Не хотел бы я схлестнуться с ним ещё раз.

Хотелось только вернуться домой и заснуть мёртвым сном.

***

Впрочем, покой нам только снится. После короткой передышки я снова отправился в Агентство, чтобы подробно сообщить о ходе дела. Меня наскоро подлатали в медпункте, после чего я вернулся в офис. Дазай был уже там, попивал чаёк — он-то свою работу сделал.

— Дазай. Ты ведь задержал таксиста?

— Разумеется. А потом немедленно передал его полиции. Я бы тоже предпочёл, чтобы его не прикончила мафия.

Мне стало спокойнее. Дазай не настолько идиот, каким кажется.

Когда на нас напали, и в то же время Дазай улизнул, чтобы заняться другим делом, я засомневался в нём. Неужели сбежал из-за их вмешательства? Однако он отлично выполнил своё дело, так что я мог оставить лишние тревоги.

— Значит, дело будет закрыто, когда водителя признают виновным в серийных похищениях?

Мы исколесили весь город, занимаясь этим делом, и где же награда? Полиция наверняка припишет все заслуги себе, отправив нам письмо с благодарностями. Ну что ж.

— Не хочется больше работать сегодня. Давай сходим выпьем, когда закончим с делами.

— Семпай угощает? — радостно улыбнулся Дазай.

— Ну и проблемный же ты подчинённый. Угощаю, только работай завтра как следует.

Я вернулся за свой стол, чтобы закончить работу. Просмотрел текущие документы, принял несколько звонков. Затем подписал отчёт по делу, которое мы только что завершили.

Бросив взгляд на экран компьютера, я заметил входящее письмо. Без особого интереса открыл его, однако содержание привлекло моё внимание. Я дочитал до конца, потом перечитал снова.

— Дазай. — Только заговорив, я понял, что до того задерживал дыхание. — Пьянка отменяется, пришёл новый запрос.

— Э-э? Но я уже настроился выпить, и желудок у меня принял форму пиалы!

— Запрос. От того же анонимного клиента, который отправил нас в заброшенную больницу.

У меня пересохло в горле и онемел язык. Так ужасно было произнести это вслух.

— Нас просят обезвредить бомбу. Если этого не случится к закату завтрашнего дня, погибнет больше сотни людей.

ИНТЕРЛЮДИЯ 1

Полночь.

Мерцающие над абсурдно оживлённой торговой улицей декоративные огоньки молча смотрели вдаль.

Он прятался в машине, незримый для всех. Она стояла на парковке, где больше не было ни души. Салон озаряло только слабое сияние светодиодов.

— Закончим докучливую работу поскорее, — пробормотал он, ни к кому особенно не обращаясь. На коленях у него стоял тонкий ноутбук, и экран быстро заполнялся символами.

— Хотя я терпеть не могу эти электронные игрушки, — его тихому смешку вторил лёгкий стук пальцев по клавишам. На экране танцевали строчки.

— Однако только это я не могу доверить никому другому, — он улыбнулся сам себе в полумраке.

— Ну что ж... смогут ли Куникида и Агентство выбраться из ловушки и защитить Йокогаму?

Он — Дазай — глянул в окно машины. Мигающие огни города отражались в тёмных водах обширного океана…

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 9 Следующая ⇒