Глоссарий 16 страница

– Урус-Зор! – послышался громкий возглас и из-за спин встречавших выбежал Качудай. Он подскочил, схватив за плечи друга, крепко обнял, – Ты без меня смерть не примешь, я же говорил! – неуклюже широко улыбался степняк, а взгляд его горел искрами отражавшихся звезд в глубине карих глаз.

– Никто смерть принять не должен! – улыбнулся в ответ Зор, про себя обрадовавшись, что Качудай жив здоров, – Маргас где?

– У вод спадающих с Уреля, – кивнул степняк куда-то за спину.

– Ладно, потом… – Зор сделал шаг навстречу высокому незнакомцу, пристально посмотрел ему в глаза, затем перевел взгляд на женщину, – Жизнь моя в вашем чертоге круг новый обрела, на том спасибо! – поблагодарил он.

– Береги Урус-Зор её для Мидеи и для Тарайи, – мягким бархатистым голосом ответила женщина, – А за наших родичей, жизни свои сохранивших в нынешнем круге, я благо дарю своё тебе, – она подошла ближе, коснулась слегка кончиками пальцев лба гарийца. Ладея проделывала то же самое, что когда-то Ильм, но ощущения были намного сильнее и чуть иначе. Теплое приятное прикосновение было каким-то родным, на миг всколыхнувшим в памяти почти утраченный за давностью лет лик матери. Зор прикрыл глаза, проваливаясь в странное будоражащее и одновременно успокаивающее состояние. Спокойствие обволакивало сознание, что стало в какой-то миг совсем легко. Ладея убрала пальцы со лба и положила ладонь на голову, медленно проведя ею по волосам. Зор невольно улыбнулся, погрузившись в свое самоё раннее детство – в тот момент, когда его катал еще на своей спине старый бурый медведь, преодолевая тихие полные воды красивой реки у заветного холма, ставшего в будущем тем самым «Храмом Звезды».

– Не тревожься за искру свою, – убрала руку Ладея, – О минувшем не тревожься и грядущее не оплакивай, оно – путь твой! – произнесла она знакомое изречение.

Зор открыл глаза. Приятная золотистая ночь, пышным покрывалом окутавшая округу, казалась сейчас более яркой и четкой. Гариец испытывал странное чувство причастности ко всему живому в этой реальности, и это чувство пробирало все тело, разум приятным трепетом. Ощущение было сильным, будто некая энергия наконец-то заполнила опустошенные в боях закоулки блуждающего в потемках разума.

– Не думай, Урус-Зор, – перебила Ладея его намерение задать вопрос, – Ты просто забыл, но вспомнив, вопросов не останется. Мы все на пути к единому, но своими тропами. А то благо, что дарить могу, это часть искры моей, но ты не тревожься, вижу, как разум твой стращают сомнения. Искра неиссякаема, поэтому я не теряю ничего, лишь тебе напоминаю, – Ладея улыбалась ласково по-матерински, склонив голову чуть набок.

– Понимаю, – кивнул Зор, – Мне бы хотелось знания нужные получить и путь на Урай.

– Тяжелы помыслы твои, Урус-Зор, – потупил взгляд в землю Сварг, уставившись в одну точку, – Пройдём, я угощение готовил из влаги живичной, что силы тебе придаст, утраченные в ратных трудах! Мидейцы славные Урель охранили от казни десничной, за то всем благо чистое в дар надобно и живичной влаги. Угощение тулейцы всем готовили, силы воскрепятся отныне вышние в жилах крепких, что несут тяжелое бремя стали ратной!

Зор молча кивнул и последовал за Сваргом и Ладеей, которые направились в сторону ближайшего терема – одного из тех расписных, создававших волнами своих куполов единую волну.

– Если откроем аскрипаль в чертог Орла, где и вершит свой круг могучий Урай, то каращеи смогут пройти сквозь них, но не это страшное, – продолжил Сварг свою речь, когда они вошли в один из домов, где посреди огромного сводчатого помещения, был расстелен пышный разноцветный ковер, а на ковре том кубки расписные. В самом центре находилась неглубокая, почти плоская чаша из белого мрамора, а в ней голубоватая жидкость до краев.

– Астархадан велик! – приложил ладони ко лбу Качудай, учтиво склонив голову, поразившись искусно вышитому пестрому ковру.

Ладея жестом пригласила гостей за импровизированный стол. Чаши уже были наполнены и ровно в том количестве, в котором они все сюда явились, словно хозяин все знал наперед.

Качудай уселся по правую руку от Зора, Ирелия по левую.

– Живица живая, но не мертвая! – поднял кубок Сварг, коснулся губами. Его примеру последовали остальные.

Жидкость на вкус напоминала чуть терпкую сладковатую воду, слегка вяжущую во рту.

– Прямо Алдык-бай! – изумился Качудай, – Хотя нет! – Воскликнул он, немного посмаковав жидкость во рту, по-настоящему удивившись, когда после первого глотка почувствовал невероятную ясность ума, будто он сейчас стал понимать все происходящее в разы четче, отчетливо улавливая смысл каждого действа, слова, жеста.

Зор тоже пригубил, замер на мгновение. Ощущение было странным – казалось, что сейчас малейшее дуновение ветра имело особый смысл, а уж жесты, слова – и подавно.

– Мне Тарайя сказывала, что каращеи давно уж на Урай прибыли. Не думаю, что им врата те нужны, – продолжил разговор Зор.

– Аскрипали везде закрыты, а на Урай отсюда можно пройти только одним единственным, вот каращеи ждут пока его откроем и нас неволят. И стоит только его вскрыть, как они получат ключи ко всем остальным на Тулее.

– Но ведь тот аскрипаль, сквозь который мы прошли, был открыт, и они не смогли воспользоваться другими!?

– Нет, Зор, есть изначальный аскрипаль, и Тулея многие тысячелетия хранила тишину лишь только потому, что он находится на этой земле и, вскрыв его, вспыхнут новой жизнью все те, что на иных землях давно уж позаброшены, а так же откроются все те, что есть здесь. Так устроены дорожки эти. Был первый аскрипаль, который Пиреней основал, принеся нужный камень из глубин круга Сваржичей, и камень тот на Тулее решено было определить, от него вся сеть аскрипалей и исходит, поэтому вскрыв его, будут вскрыты все – он прародитель, если так понятнее будет. Если впустить в тот камень свет, будет запущен изначальный механизм, который задумывался для того, чтобы соединить все земли, когда в том нужда станется великая.

– Но как тогда каращеи сюда пришли? Румды как здесь оказались?

– На то есть иные пути, которые соединяют не земли, а малые круги земель. Попав в нужный круг, преодолеть пространство до земли очень просто. Те пути оставили еще древние устроители, когда земли творили для жизней великих, а как сотворили, так и покинули чертоги наши, пути оставив между ними. Каращеи птиц седлали стальных, и на птицах тех на Тулею приходили. И румды множеством своим в чревах птиц тех по наветам каращеев прибыли сюда. Но мы не столько страшимся погибели своей, сколько смерти Тулеи.

– Но почему каращеи тогда не пришли через те пути к нам на Мидею, а ждали вскрытия врат столько времени? Ты, Сварг не серчай, что ум мой непослушен, и усмирить не в силах я его, но ответы нужные ищу и найти обязан.

– Они сами тебя давно нашли, да не по ноше пока, – по-отечески улыбнулся Сварг, – Врата на Мидею закрыты все, и те, что оставили когда-то великие Устроители. Раставан урайский сумел знание обрести, и прошел однажды теми путями до предела круга большого, пытаясь отыскать обиталище серых воителей, но не смог пройти те границы, а вот над путями древними власть возымел, да закрыл некоторые, как и на Мидею.

– Мне знать необходимо это!

– Нет, Урус-Зор, знания те покинули миры наши вместе с Раставаном. Было ведь это почитай сотню твоих жизней назад.

– Я восхищен твоим алдык-баем, Сварг! – похвалил питье Качудай, – Но речей ваших совсем не понимаю. Откуда еще пути взялись?

– Они всегда были, – усмехнулся Сварг, сделав глоток живичной влаги, – Те пути, которыми вы шли на Тулею, были выстроены нами по навету вышнему, чтобы в ладу все земли дружно обитали в круге великом, но когда-то земель не было… – поднял он указующий перст.

– Ну не было, потом стали, – не понял степняк.

– Земли наши из раскаленных ядер вершились там, где им чертоги определены были, а в чертогах тех круги малые, на тех кругах им и уготовано было жизнь творить, светом Ярил согреваемые. Так вот тогда и были пути между кругами малыми выстроены братьями старшими. Ведь то пространство, что отделяет наши земли сейчас, просто так не преодолеть – на то жизни твоей не хватит, а пути вмиг нас соединяли. Они когда строили, им и необходимо было, но как ими воспользоваться – то знание сумел отыскать лишь Раставан, да и то унес с собой за пределы меры, когда срок пришел.

– Но каращеи ведь ими ходят! – нахмурил брови степняк, – отчего же они имеют то знание, а нам не иметь?! В полон брать их нужно и знание сразу отыщется!

– Не все так просто. Аскрипали ведут с земли на землю, а пути устроителей древних выведут тебя в те небеса, где земля круг малый творит вокруг светила вышнего и вот с небес тех еще спуститься надобно, – кивнул Сварг вверх.

– Как же каращеи спускаются?

– Птицы несут их бездыханные. Адивьи владеют тем знанием, они и открывают врата древние, а варры и уж тем более дарбы, не имеют к тому никакого отношения, это еще Раставан разузнал в бытность свою, но он сумел иначе, а вот как, уже неизвестно. Каращеи дважды были здесь уже – впервые войском дарбов, которое ушло на Мидею к вам, и вот накануне второй раз румд пригнали, чтобы Тулею извести.

– Когда в следующий раз их ждать, и где они спускаются?

– Есть неподалеку древний пласт горный, что когда-то градом великим был, оттуда дважды приходили.

– Адивьев искать нужно! – решил Зор, стукнув кулаком в ладонь.

– Нет их здесь, не ходят они войнами, лишь правят в чертогах своих неведомых. Еганика поможет пролить свет на твои вопросы, но не уверен, что даже она способна. Ты пойми, Урус-Зор, что вопросы твои требуют ответов, которые уже за пределами Круга Большого. Те механизмы, те энергии, что управляют вратами устроителей, они неподвластны нам, хотя тулейцы почитай лучшие мастера всех земель и многое способны сотворить, но врата и земли строили братья наши старшие, а на то другие тела нужны, другой разум, искра яркая, не чета нашей с тобой.

Зор поставил кубок, поднялся.

– Идём? – подскочил следом степняк, поняв намерение друга без слов.

– Ильм ведал, что Еганика ваша обитает у залива Анабараха. Укажи нужную дорожку, а мы как-нибудь отыщем, – обратился Зор к тулейцу.

– В сторону восхода Ассирия идти нужно, но я провожу, – отозвалась тут же Ирелия.

– Нет! – коротко отрезал Зор, – в том нет нужды, мы сами отыщем, не прими за невежество моё… – он не успел договорить, как вдруг сильнейшая дрожь сотрясла пол под ногами, а следом раздался глухой грохот.

Глава 22

Яркая вспышка озаряла горизонт. Она постепенно таяла, последовал еще один грохот, но уже более звонкий, как от раскатистого грома, и вторая вспышка.

Все в Уреле замерли, наблюдая за странным явлением. Никто не производил ни звука, ни движения, зрелище буквально заставляло цепенеть. Сирхи с открытыми ртами и выпученными глазами завороженно удивленно с каким-то суеверным страхом смотрели на яркое зарево. Гарийцы были охвачены смятением, растерянно, но все же с долей какого-то любопытства наблюдая за происходящим и лишь в глазах тулейцев можно было разглядеть сожаление, скорбь, вперемешку с отчаянием, душившим последнюю надежду. Резкий порыв плотного вонючего ветра пронесся по Урелю, окатив всех противной духотой. Земля под ногами мелко затряслась сначала один раз, потом другой. В миг всё успокоилось.

– Румды… – обреченно произнес Сварг.

– Гаруда проклятие шлет… – прошептал Качудай, с привычным прищуром глядя на медленно таявшие огненные вспышки.

Никто не понимал к чему готовиться, чего ожидать, что это вообще такое и что нужно делать?

Вдруг над округой раздался тихий свист, постепенно переходящий в громкий неприятный слуху вой. До того ясное тулейское ночное небо быстро стало затягивать плотными практически черными тучами. Поднялись ветра, которые носились в разные стороны, словно сами были в смятении, не понимая происходящего – их страх возрастал, увеличивая силу, с которой они дули, что вскоре стало невозможно удерживаться на месте.

– Туда! – Закричал Сварг, указывая на высокую остроконечную пирамиду, в которой недавно находился Зор на излечении.

В воздух поднялись огромные клубы пыли вперемешку с моросью. Небольшие смерчи начали кружить по Урелю, быстро вырастая в размерах – они вырывали мелкие деревья и, поднимая высоко в небо, роняли вниз, словно норовя пришибить кого-нибудь.

В городе творился хаос. Тулейцы пытались пробраться к пирамиде, но мощные потоки ветра сбивали с ног, подхватывали в воздух и со всей силы швыряли беспомощные тела о землю.

Зор лавировал между потоками разбушевавшихся ветров, а по пятам следовал Качудай, стараясь не отставать. Видимость была практически нулевая, максимум на расстояние вытянутой руки. В попытке укрыться, все постоянно сталкивались друг с другом, падали, подлетали в воздух. Укрыться не получалось практически ни у кого, а разгневанная стихия с остервенением глумилась над людьми. Ни криков, ни голосов, ничего не было слышно, кроме стрекочущего громкого воя, с каждым мгновением нараставшего, что казалось, лопнут барабанные перепонки в ушах.

Постепенно вдруг ветер стал стихать, смерчи быстро рассыпались, выбрасывая из своих сердцевин все, что удалось собрать по земле.

Зор оказался у самого обрыва, внизу которого плескались воды четырех урельских рек. В последний момент затормозил, чуть не сорвавшись вниз. Рядом плюхнулся Качудай, пятками вгрызаясь в дерн, а сверху на него полетела Ирелия, и сорвалась бы, но Зор схватил её за руку в последний момент, рывком втащив обратно.

Вдалеке с востока, где уже была едва заметна белесая дымка восходящего Ассирия, размеренной неторопливой трусцой в сторону Уреля двигались всадники. Их было сотни две, но все верховые, пеших в этот раз не наблюдалось, или же они были ещё на подходе.

– Что за кони? – пытался вглядеться в сумеречную даль Качудай.

– Это Распары, – ответила Ирелия, – Румды с собой их тащат. У нас они остались с тех времен, как в прошлый раз приходили, но на Тулее распаров мало и они скрытны очень.

– В строй! – Закричал где-то позади Маргас.

Бойцы, не успев перевести дух после удара стихии, наспех собирались в нужное построение.

– Кто они такие? – подбежал здоровяк к обрыву.

– Румды, – вновь ответила Ирелия, – они не успокоятся, пока полностью не опустошат Тулею.

– Да только не опустошением они почему-то заняты, а войной идут, – задумался Зор, – Странно выходит… Каращеи не идут в бой сами, а гонят румд, но румды ведь не воины!?

– Они страх сеют в умах тулейцев, – сделал вывод Маргас, – Каращеев тулейцы не боятся, а эти коротконогие вгоняют их в тревогу пуще страха поганого.

– И то верно! – согласился Качудай.

– Нет. Здесь все иначе, – возразил Зор, – Их гонят каращеи, но они знают, что румды не выстоят против нас. Зачем гонят? Чтобы тулейцев устрашить? Но в чем суть, коль мы их не боимся и встретим именно мы их, а каращеи знают наверняка об этом. Если бы сами они пошли, с десяток варов, да сотен пять дарбов, наверняка мы не выстояли бы, но почему они так не делают? Я никогда не был воином и в искусстве войны ничего не понимаю, но точно знаю, что это глупо с их стороны!

– Может, у них нет таких ресурсов, вот и изводят нас этим мясом, что когда вымотаемся, они малым числом нас и положат, – нашел быстро объяснение Маргас.

– Да нет же, – встряла в спор Ирелия, – Не так просто путями пращуров ходить, на то энергии много надобно и времени.

– Может и так, но мне почему-то кажется, что загадка здесь в другом, – не соглашался ни с кем Зор, хмуря лоб и почесывая подбородок, – Ладно, разберемся! Маргас, Урель нужно удержать!

– Ляжем, не сдадим! – усмехнулся Здоровяк и побежал назад к строю, выкрикивая новые команды.

Румды постепенно приближались. Зор пытался в сумерках разглядеть, нет ли среди них каращеев, но ни впереди, ни далеко позади никого не было. На что они рассчитывали? Или же распары играли какую-то роль в этом всём, что две сотни всадников были способны на многое? Этот вопрос не давал покоя, и его требовалось выяснить, как можно быстрее. Зор с самого своего рождения чувствовал и прекрасно взаимодействовал с животным миром, считая их своими младшими братьями, и был уверен, что распары такие же самые, в чем в принципе он уже и убедился тогда, после встречи с одним из них.

– Я вернусь! – выкрикнул гариец, прыгая с обрыва в воду.

– Стой, Урус-Зор!

– Урель держите! Я скоро! – вынырнул он и поплыл к противоположному берегу.

Качудай растерянно бегал у обрыва, размахивая руками, со страхом глядя вниз, примерялся и все же прыгнул следом.

Гариец уже бежал навстречу грозным всадникам, хотя грозными были как раз распары. Огромные черные кошки, сверкали изумрудной зеленью в потьмах, а их размер должен был внушать страх противнику.

Зор добежал до ближайшего невысокого пригорка, присел на вершине, скрестив ноги, закрыл глаза, вдохнул глубоко, выдохнул. Он хотел понять их намерения, погрузиться в разум зверя до того, как прольётся кровь, что возможно сохранит жизни и людей и кошек. Румды почему-то волновали меньше всего, Зор ловил себя на мысли, что они и вовсе чужие, пуще каращеев. Их чуждость была настолько яркой, что даже думать о них не выходило, будто и не существовало вовсе.

Звери бежали медленной трусцой совсем бесшумно, мягкими лапами ступая по плотному зеленому ковру. Зор гнал мысли, мешавшие сосредоточиться, но выходило совсем слабо. Вихрь последних событий ярким калейдоскопом переливался в разуме, разрушая слабые границы гармонии спокойствия.

– Урус-Зор, уходи! – кричал надрывно Качудай позади, спеша на холм. Несмотря на свою кажущуюся неспешность, румды приближались довольно быстро. Качудай был в растерянности, понимая, что они не успеют обратно. Зор открыл глаза, обернулся на голос степняка, досадно хмыкнул, поднялся. Ничего не вышло. Разум этих красивых зверей так и остался неподвластен.

– Бежим, Урус–Зор, не успеем же! – почти скулил Качудай, подбежав к другу.

Зор замешкался. Он понимал, что вступив в схватку, гибели зверей не избежать, да и гибели собственных бойцов тоже и это ему казалось самым абсурдным и бессмысленным. Наверняка воля этих кошек была полностью подавлена, и это точно был не их выбор, если только чего-то он не понимал.

Отряд противника вдруг остановился. Вперед выехал один всадник, поднял вверх длинный шест, устремив в небо, обратным концом ткнул в бок своего распара, зверь тут же взревел, оскалив пасть, обнажив огромные клыки. Наездник натянул поводья, распар встал на дыбы, мягко опустившись обратно. Его примеру последовали другие, и долину огласил многоголосый рев двух сотен черных кошек и тут же, как по команде звери сорвались в стремительный бесшумный галоп.

– Бежи-и-м! – заорал во всю глотку Качудай, схватил Зора за рукав, дернув за собой.

Не успели они спуститься с холма, как сильный фырк раздался прямо за спиной. Всадник размахнулся, гариец прыгнул в сторону, увлекая за собой степняка, что тот кубарем повалился на землю. Кошка прыгнула следом и хлесткий удар по спине, свалил Зора следом за степняком. Удар был довольно сильным, ещё немного и сломались бы ребра, по которым прошелся крепкий хлыст.

Последняя надежда на мирный исход окончательно рухнула в сознании гарийца и больше не желая рисковать, он моментально мобилизовал все свои силы, прыгнул развернувшемуся зверю под ноги, нырнул сбоку, сдернув румда на землю, коротким сильным ударом сломал тому гортань. Не мешкая, Зор запрыгнул на спину зверю и, схватившись за поводья, натянул их со всей силы, что кошка встала на дыбы, дико зарычав от боли. Зор отпустил повод, кошка сильно выдохнула через ноздри, из разорванных ран которых потекла кровь. Уздечка была сделана таким образом, что пропущенное сквозь ноздри кольцо, причиняло сильную боль при малейшей натяжке, а тонкий стальной прут был вставлен в пасть, перетягивая нижнюю челюсть и оттягивая её вниз в случае чего.

– Урус-Зор! – Выкрикнул Качудай, оскалившись диковатой улыбкой, ошалелым взглядом оценивая друга верхом на огромной черной пантере, – Вот он – Мараджават! Ахахах…!!! – засмеялся степняк, восхищаясь всадником в предрассветных золотистых сумерках.

Только румды промчались мимо них, как из пышной дубравы неподалёку появились еще распары, десятка два, но уже без всадников. Они были гораздо крупнее и стремительно неслись наперерез. Румды сбавили галоп, замешкались, их звери вдруг стали неуправляемыми, один за другим, поворачивая навстречу выскочившим из леса кошкам. Всадники пытались править, тянули поводья, разрывая морды распаров, лупцевали их хлыстами, но животные словно обезумели. Из Уреля в свою очередь по противнику были выпущены два залпа стрел, но особого урона они не причинили, так как в основном попадали в распаров, а шкура у тех была прочна, будто хороший доспех.

– Смотри, Урус-Зор! – тянул руку в сторону странной заварушки степняк, уже не особо удивляясь чему-либо в этой жизни, – И там..! – махнул он в другую сторону, откуда на Урель двигался еще один отряд румд, но уже пеший, человек в сто.

Зор спрыгнул с присмиревшей кошки, кое-как распутал тугие узлы сбруи, сбросив её на землю, схватил зверя за холку, заглянул в большие глаза с огромными зрачками, – Всё! – прошептал он и улыбнулся натянуто. Распар резко отскочил от человека, встряхнул головой, фыркнул, заурчав и немного замешкавшись, сорвался с места прочь, вскоре скрывшись из виду.

Качудай выхватил оба клинка из-за спины, направив в сторону туманной дымки, из которой появился неясный силуэт.

– Ирелия?! – Воскликнул Качудай.

– Я ведь обещание дала, что провожу! – немного запыхавшись, выпалила девушка.

– Мы ведь не идем никуда! – возмутился степняк, убирая мечи, – Война идет, а ты здесь…! Женщина у очага ожидать должна, а не по степи ратной бегать! – грозно сверкнул он на нее строгим взглядом.

– А как это? – искренне удивилась Ирелия.

Оглушительный раскатистый грохот прокатился вдруг по округе, что заложило уши. Небо озарила яркая вспышка во много раз ярче предыдущих двух. Как и в прошлый раз поднялся сильный ветер, закружили постепенно смерчи, увеличивая свою мощь с каждым мгновением. Из земли с корнями вырывало деревья, поднимая высоко, сталкивая с другими такими же, со всей силы швыряя их об землю.

– Сюда! – Кричал гариец, хватая обоих за руки, в попытке высмотреть хоть какое-то укрытие. Он каким-то образом мог различать границы многочисленных завихрений, которые еще не были наполнены разным мусором и оставались пока невидимы, отчего удавалось не попадать в них.

– Крепче держись! – Кричал степняк девушке, сам вцепившись в её руку с силой кузнечных клещей, боясь отпустить.

Стихия без разбора хватало все, что могла вырвать, поднять с земли, и румды были тому не исключением. Зор стремился в сторону Уреля, но продвигаться хоть как-то вперед было практически невозможно. Видимость быстро ухудшалась, все вокруг заволакивало кромешной тьмой, что вскоре было невозможно разглядеть совершенно ничего дальше вытянутой руки.

Смерчи постепенно прекратились, сменившись сильными ветрами, часто менявшими направление, постоянно бьющие в лицо мелким песком, что уже было непонятно в какую сторону они шли.

В пространстве стоял раздражающий вой, а Качудай выл в ответ, пытаясь заглушить эти противные звуки, но даже сам себя он слышал с трудом.

Зор упорно тащил их всех в уже непонятном направлении, в надежде хоть где-то найти укрытие. На пути то и дело попадались завалы из деревьев, земляных комьев, камней и даже трое мертвых румд с разбитыми в кровавое месиво лицами вдруг показались в этой стихийной какофонии.

Вой то усиливался, то стихал, но прекращаться и не думал. Ветра задували все пространство песком, вперемешку с мелким сором. Вскоре троица уткнулась в мягкую преграду, коей оказалась большая мертвая кошка. Её пасть была оскалена, а из пустых глазниц спускались два застывших кровавых ручья.

Видимость стала немного лучше, но всего в радиусе с десяток шагов и это никак не облегчало задачу. Лица приходилось закрывать плотно одеждой от моросящей пыли. Качудай достал из-за пазухи стопку отрезов для ран и намотал на лицо Ирелии, укрыв, как в кокон, оставив лишь небольшую прорезь для глаз.

Ассирий давно взошел над Тулеей, это было видно по блеклому белому пятну где-то за пеленой летающего мусора и плотных тучных облаков, опустившихся прямо на землю. Вся эта масса создавала мутные сумерки, сквозь которые было невозможно двигаться.

Зор иногда останавливался, пытаясь вслушаться в окружающее пространство, но ничего, кроме изнуряющего слух воя, хоть и заметно стихшего, разобрать было невозможно.

– Урус-Зор, нужен привал! – тяжело дыша, кричал Качудай, буквально силком волоча за собой Ирелию, которая заметно отставала.

Сил действительно не было ни у кого уже. Непрекращающаяся борьба с взбесившейся стихией очень быстро их отнимала.

Вдруг земля под ногами закончилась, и все трое полетели с невысокого обрыва в воду.

Что была за река, и куда несла свои воды, никто понятия не имел, за исключением Ирелии, но сейчас было не до расспросов. Степняк неуклюже барахтался, сопротивляясь сильным вирам, норовящим утащить под воду. На этот раз его поддерживала девушка, а всех вместе пытался тащить к берегу Зор – он изо всех сил загребал одной рукой, другой придерживая Качудая за шкирку, в чем ему помогала Ирелия. Берега по обеим сторонам были отвесные, хоть и не высокие, но каждый раз вновь причаливая в попытке взобраться, рыхлый песок тут же осыпался, иногда увлекая за собой хороший пласт породы, норовя пришибить им.

Сколько времени прошло, никто не понимал. Плотная атмосфера по-прежнему окутывала окрестности, лишь немного не опускаясь ниже кромки берега, что давало возможность видеть всё речное русло, хоть и в полумраке.

Наконец показался пологий берег. Зор направился к нему, уже как балласт, волоча нахлебавшегося воды степняка. Ирелия тоже заметно сдала и было видно, как слипаются её веки от усталости, но каждый раз она усилием пыталась удержать их открытыми, чтобы не провалиться в беспамятство.

– Твердь, кхе…твердь непоколебимая, кхе-кхе… – откашлялся Качудай, повалился, уткнувшись лицом в мокрый песок, с хрипом вдыхая тяжелый влажный воздух. Следом рухнула Ирелия, Зор бухнулся рядом на колени, вытер лицо, скинул оружейную сбрую, снял куртку, отжал. Наконец-то можно расслабить мышцы, давно уж налившиеся противной тяжестью.

Глава 23

Ассирий уж скрылся за горизонтом, взошел, и вот снова клонился к закату, а на просвет в небосводе не было даже малейшей надежды. Плотная пелена темных туч низко нависала над Тулеей, давя на разум её обитателей своей мрачностью. Мелкая морось не прекращалась со вчерашнего дня, измочив землю до состояния грязной бурой каши.

– Небо погибает, – тихо прошептала Ирелия. Поджав колени к подбородку. Она сидела на плотной кожаной куртке, которую участливо постелил ей Качудай.

Троица остановилась на привал, обосновав себе место под раскидистой кроной хвойного гиганта, защищавшего от опостылевшего дождя. С того момента, как выбрались из реки, до самого вечера шли почти на ощупь, блуждая от одной рощи к другой, пока не оказались в горной гряде, сплошь поросшей крупными дубами и сепрами, как называла их Ирелия. Сепры чем-то походили на пихты – такие же пышные иглы, только раза в три больше, как и сами деревья с необъятными стволами, стремившимися ввысь, теряясь в мрачных тучах. Окончательно заблудившись, Ирелия тут же взяла на себя инициативу проводника, спорить никто не стал.

– От чего же оно гибнуть должно? – удивился Качудай, высекая хорошую искру, проводя узорчатым степным кресалом по лезвию клинка, в попытке поджечь сырой трут.

– Вода из щита уж сколько льется, а как закончится, то одни утонут, а других сожжет Ассирий.

– Да не бывает такого! – усмехнулся степняк, – В степи у нас перед холодами по деснице льет, да так льёт, что в пору коней на ладьи менять, и ничего, живы все. Польёт, да перестанет, не печалься. Хотя ты дочь правителя, наверняка не в привычку тебе такое…

– Мидея иначе устроена, на ней давно нет щита, но он был, а когда рухнул, то и погибло почти всё живое, а кто выжил, уж иными стали и жизни свои сократили во многое число кругов Ра вашего, – возразила девушка.

– Ильм сказывал об этом, – поддержал её Зор, сидя с прикрытыми глазами, прислонившись к шершавому стволу дерева. Он был вымотан за эти дни настолько, что мысли путались, как никогда, заполняя разум каким-то бредом, мешая сосредоточиться на реальности.

– Мне сложно понять такое, – вздохнул облегченно Качудай, наконец, раздув долгожданное пламя. Костерок потихоньку начал разгораться, придав немного бодрости и настроения.

– Румды оружие принесли с собой, и небо рушат в этот раз. Все думали, что они в землю полезут камень огненный добывать.

– Странные они, сами же и гибнут, этого я тоже не понимаю.

– Каращеи решают.

– Румды рабы?

– Никто не знает, но они делают так, как решат каращеи. Раставан сказывал, что у них договор с румдами и те будут делать то, что каращеи укажут в определенное время.

– Но почему каращеи указывают им губить Тулею, если цель их, как вы все говорите – Мидея и Урай? Причем здесь ваша земля? Причем здесь румды и недра?! Да причем здесь даже наша земля? Каращеи шли к нам, но попутно шли на Урай, а еще между делом решили вас сгубить?! – возмущался Качудай, искренне не понимая всех этих переплетений, интриг, устроенных непонятно зачем, – На моей памяти и памяти моих предков – ни один великий завоеватель не поступал и не поступил бы столь глупо. Но судя по тому, что каращеи не в первый раз приходят, а земли наши живы, то завоеватели из них так себе, хоть и воины отменные.

⇐ Предыдущая 11 12 13 14 151617 18 19 20 Следующая ⇒