Если хочешь снова увидеть Эвелин, пройди последнее испытание. Расскажешь кому-нибудь об этой записке, и она умрёт. 3 страница

— Что за игру ты ведёшь? Мой желудок сжался от страха.

— Отойди от меня.

Я прижала ладони к его торсу, но это было всё равно, что пытаться сдвинуть дерево. Чертовски горячее дерево. Его тело не было в огне, но ощущение было именно такое, в особенности по сравнению с моими липкими ладонями.

Он развернул меня и припёр к стене, так что моя щека впечаталась в её гладкую поверхность. После этого он завёл мне руки за спину и сцепил их своей рукой.

— Отпусти меня! — закричала я.

— Сначала ты скажешь мне правду. Ты трахалась с Джулианом Мэтцом?

— Иди к чёрту.

По моей щеке побежала слеза. А потом ещё одна. И ещё.

— Ты не оставляешь мне выбора.

Его колени щёлкнули, и он присел на корточки.

Меня охватил ужас, и я попыталась вырваться. Неужели он собирался меня изнасиловать? О, Боже, Эверест был прав. Лиам был таким же, как и его отец.

Наступила тишина. А затем я услышала глубокий вдох. Он понюхал меня!

Жгучая ярость охватила меня. Я развернулась и выдернула свои запястья из его руки. Он встал, и я ударила его по щеке. И не один раз, а два. И я бы ударила его ещё раз, если бы он не поймал мои руки.

— Ты свинья! Настоящая свинья! — прокричала я. — Как. Ты. Посмел!

Черты его лица стали менее напряжёнными. Я выдернула свои руки из его хватки и ударила его в живот. Я бы ударила его ниже, но не хотела вторгаться в его интимное пространство так же, как это сделал он.

Между его опущенными бровями залегла складка.

— Ты не спала с ним. Меня всю трясло.

— Я ненавижу тебя. Ненавижу тебя!

Я начала шарить рукой по двери в поисках ручки.

— Если ты когда-нибудь ещё... хоть раз... подойдёшь ко мне близко, Лиам, я так покалечу тебя, что даже твой волчий ген не поможет тебе восстановиться.

Лиам стоял поражённый. Я сомневалась, что моя угроза испугала его. Я сомневалась, что он воспринимал меня серьёзно. Если бы это было так, он бы не стал так унижать меня.

— Несс... — его голос прозвучал хрипло.

— Не надо со мной говорить.

Я распахнула дверь и выбежала в ночь, спотыкаясь на своих каблуках, что заставило меня скинуть их.

Гнев и унижение пульсировали во мне — в моей спине, в сердце, внутри головы.

— Несс! — прокричал он.

Я не остановилась, не повернулась. Я не знала, где я находилась, но я всё равно побежала. Любое место было лучше, чем это. И пока я бежала, мои мышцы начали пульсировать, кости загудели, а кожу начало пощипывать. Сначала появились когти, потом шерсть. Моё тело так быстро трансформировалось, что платье разорвалось, и я резко упала на асфальт.

Впереди сверкнули фары, и я застыла.

Машина приближалась, её свет засверкал на волосках моей шерсти, точно мёд, лучи фар прожгли сетчатку моих глаз. Я моргнула, как вдруг огромная чёрная форма врезалась в меня.

Я ненадолго подлетела вверх, но потом с силой приземлилась на круп и завыла. Мир завертелся, словно автомобильные шины, а потом всё поглотила чёрная тьма и яркий свет звёзд.

ГЛАВА 28

Волна страха прокатилась по моей спине, и в то же время я ощутила пульсирующую боль. А мои лёгкие... Я едва ли могла распрямиться под весом тела, которое врезалось в меня. Я изогнулась, как вдруг чёрный волк слез с меня и отполз на несколько метров.

Едва дыша, я подождала в тени канавы, ожидая, что сейчас откроются двери машины и шаги застучат по дороге. Но машина даже не замедлилась и пронеслась мимо того места, где я лежала затаившись, и где гравий засыпал мою замаранную белую шерсть. Я медленно пошевелилась, попыталась встать на лапы, которые опять дрожали, и заморгала, чтобы привыкнуть к темноте. Когда моё зрение прояснилось и стало острым, я увидела блеск глаз Лиама.

Он издал низкий вой. Я попятилась, но мой покалеченный круп упёрся в склон

ямы.

Лиам не стал подходить ко мне. Но он и не отступил.

Неожиданно я осознала, что обязана ему жизнью, но тот факт, что он спас мне жизнь, не отменял того, что он сделал. Я обнажила зубы и зарычала.

Он не сдвинулся с места.

Я рявкнула: " Отойди от меня". Он не двигался. Тогда я обежала его и кинулась в лес. Моё обоняние не слушалось меня, я чувствовала огромное количество ароматов. Запах влажного мха переплетался с мускусным запахом Лиама, и с прохладным сладким запахом древесного дыма, который смешался со свежим запахом насекомых.

Я перемахнула через камни и пересекла ручей. В какой-то момент я уловила лёгкий запах белого жасмина и чего-то ещё. Чего-то химического — чистящее средство. Я приближалась к дому.

" Ты идёшь не в том направлении".

Я застыла. Я хотела спросить, в каком направлении мне надо было идти, но я была готова отгрызть себе лапу, чем признаться, что заблудилась.

" Флашеронские скалы слева от тебя" , — низкий голос Лиама висел надо мной точно жужжащие светлячки, которые порхали рядом с моими ушами.

Я опиралась на своё обоняние, но забыла оглядываться по сторонам. Я подняла голову и заметила Флашеронские скалы. И тогда я побежала по земле и поваленным деревьям, мышцы натянулись под моей кожей точно резиновые тяги. Когда передо мной предстала гостиница, я замедлила шаг. На просторной террасе двигались люди, звенели бокалы, а в широком медном очаге, установленном между креслами, потрескивал огонь.

Я побежала вдоль кромки леса, надеясь, что вековые деревья скроют мою призрачную форму от гостей, которые ужинали на террасе. До меня долетел запах жареного мяса и острого соуса-барбекю. Мой желудок дико заурчал.

Я обошла гостиницу, решив выйти на парковку, но застыла, прежде чем зайти за

угол.

Я не могла войти туда в обличии волка.

Мне надо было перевоплотиться, но я была голой. А моя сумка? Где была моя сумка? Должно быть, я уронила её где-то в доме Лиама. Я крепко зажмурилась и от расстройства ударила в стену хвостом.

У Джеба должен был быть второй ключ.

Выгнув шею, я поискала глазами Лиама. Я потеряла его запах в тот самый момент, когда впереди показалась гостиница.

Он ушёл.

Наконец-то.

Глубоко вдохнув, я закрыла глаза и позволила человеческой форме сменить обличие зверя. Через несколько секунд я уже опять была девушкой. Голозадой девушкой, покрытой грязью, в волосах которой запутались ветки. К счастью мои волосы были

достаточно длинными, чтобы прикрыть мне грудь, так что неприкрытой оставалась только нижняя часть моего тела. Я встала с корточек и, прикрываясь, стала пробираться в сторону вращающейся двери.

Мимо проходила женщина с ребёнком, поэтому мне пришлось прильнуть спиной к стене, в надежде, что они меня не заметили. Когда я услышала, что их голоса стихли, я заглянула внутрь. Всё было чисто. Я прижала грязные руки к стеклу и толкнула дверь, после чего кинулась к стойке регистрации и нырнула за неё. Небольшие ноги с отполированными до блеска ногтями появились у меня перед лицом.

Я выгнула шею и встретилась взглядом с Люси. У меня изо рта вырвался вздох облегчения.

Когда радужки её глаз сильно побелели, я поняла, что моё чувство не было взаимным.

— Несс, — прошипела она, но вздрогнула, услышав приближающиеся голоса, и резко затолкнула меня в служебное помещение, в котором воняло высушенными лепестками благовоний, которые стояли на полках. — Ты с ума сошла?

— Я потеряла сумку. И одежду, — сказала я, хотя это было и так очевидно.

— Ты считаешь, у нас тут приют для собак?

Ой.

— Я не специально, Люси.

— Ну, конечно нет.

— Не могла бы ты принести мне халат? Или полотенце? И дополнительный ключ?

— Дополнительный ключ? — её щёки стали пунцовыми и теперь напоминали яблоки в карамели. — Ты потеряла свой ключ?

— Он был в моей сумке.

— Которую ты потеряла.

— Которую я оставила в одном месте. Но я найду её.

Я медленно встала, прикрыв себя руками.

Снаружи раздался голос дяди. Люси подпрыгнула к двери, чтобы закрыть вход в офис. Её коллекция металлических браслетов дико забренчала на запястье, покрытом веснушками.

— Джеб, не мог бы ты принести халат из бельевого шкафа?

— Халат? Зачем тебе халат?

Она сдвинулась, заслоняя меня.

— Это для Несс. Пауза. А затем.

— О.

Когда он ушёл, она подошла к стене с большим количеством крошечных крючков и взяла ключ — как я поняла, запасной. Крючки не были пронумерованы, что представлялось мне не самой удачной системой хранения. Но я почувствовала, что сейчас был не самый подходящий момент, чтобы давать советы. И в то же время мне очень захотелось иметь какое-то место, куда бы я могла спокойно зайти голой, если бы захотела.

Я вспомнила о квартире в Лос-Анджелесе, а потом о своём доме из детства. Интересно, смогла бы я вспомнить, как попасть туда. Жил ли теперь там кто-нибудь?

Белый халат прилетел мне в лицо. Я быстро надела его и затянула пояс так сильно, что он врезался в мою талию.

— Ты можешь войти, — сказала Люси, по всей видимости, Джебу.

Дядя вошёл в помещение. Увидев мои растрёпанные волосы и лицо, забрызганные грязью, он сказал:

— Мне казалось, ты собиралась на ужин с Эверестом.

Точно.

— Так и есть, но потом у него было свидание. Он спросил, смогу ли я сама добраться до дома, — я убрала волосы с лица. — Я потерялась. А потом я перевоплотилась... и... ну... в итоге я нашла дорогу назад.

Люси недоверчиво покачала головой.

— Это крайне безответственно.

Интересно, она говорила обо мне или об Эвересте? Я не стала спрашивать.

Она фыркнула.

— О, и она потеряла ключ.

— Ключи можно сделать, — сказал Джеб.

— Это был мастер-ключ¹³? — неожиданно спросила Люси.

— Нет. Я не выхожу из гостиницы с мастер-ключом. После уборки комнат, я всегда убирала его в сейф.

Дядя глубоко вдохнул. Но вряд ли это имело отношение к типу ключа, который я

потеряла. Казалось, он устал.

— Я позвоню Эвересту. Я им недоволен. Совсем недоволен. Мы не так его воспитывали.

Он поднёс телефон к уху и, наблюдая за мной, заговорил в трубку. Эверест, должно быть, подтвердил мои слова, потому что, когда Джеб повесил трубку, он покачал головой.

— Он приносит свои извинения.

Джеб и Люси обменялись тяжёлыми взглядами.

— Я могу идти? — пропищала я.

Он махнул рукой в сторону двери, а я проскользнула мимо них и засеменила по ковровой дорожке красного цвета в надежде, что светильники не слишком хорошо освещали моё лицо. Как только я оказалась в своей комнате, я прижалась спиной к двери и рухнула на пол.

Долгое время я не двигалась, не включала свет, и даже не пошла в душ. Я просто сидела на полу, прижав колени к груди, и дышала. Просто дышала.

Адреналин покинул моё тело так же резко, как и появился — тихо и без остатка.

¹³Мастер-ключ - ключ, который подходит ко всем замкам

ГЛАВА 29

На следующее утро Люси заставила меня начать работу спозаранку.

Она зашла ко мне в комнату, попросив меня пропылесосить зоны общего пользования и переставить мебель на террасе. Никто из нас не упомянул о событиях прошлой ночи. Было проще притвориться, что я не врывалась в гостиницу, точно дикое животное.

Я достала из ящика прикроватного столика наушники, но вспомнила, что у меня больше не было телефона, а это значило, что я не смогу послушать музыку, занимаясь делами. Я вздохнула. Но это была меньшая из моих бед. Я также осталась без кошелька. А ключ от комнаты вместе с её номером и логотипом Боулдеровской гостиницы остался где-то в лесу, что, по сути, было приглашением навестить меня.

После работы мне надо было опять идти в дом Лиама. Смогла бы я найти туда дорогу? Я надеялась, что запах моего волка остался в лесу, и я смогу пойти по его следу.

Мотор загудел, и я начала работать руками взад-вперёд, водя пылесосом по толстым коврам и деревянным полам. Мои плечи болели, но я исправно продолжала. Когда-нибудь моё тело должно было привыкнуть к хождению на четырёх лапах, а мои мышцы должны будут укрепиться. К тому же, эта боль меркла по сравнению с той болью, которую испытывало моё тело после первого испытания.

Эта напомнило мне о том, что я должна была встретиться вместе со всеми в старом доме Хита.

А значит, мне пришлось бы сидеть в одном помещении с Лиамом.

От этой мысли я начала пылесосить ещё быстрее и интенсивнее. Я присела на корточки, чтобы пропылесосить под диванами, после чего сняла с одного из диванов декоративные подушки с индейскими орнаментами и пропылесосила сидения, а потом взбила подушки и выложила их на диван по принципу " домино". Я развернулась, чтобы заняться следующим диваном, но неожиданно столкнулась с кем-то.

Моим первым порывом было извиниться, но это желание сразу же улетучилось, как только я увидела, кто это был.

Нос и челюсть Лиама практически полностью зажили. А вот под его тёмными глазами залегли синяки. Похоже, он мало спал, и я надеялась, что это было из-за меня...

из-за того, что он сделал. Я сжала бёдра, вспомнив, как он обнюхал меня, и у меня появилось желание снова дать ему пощёчину.

— Несс?

Я притворилась, что не услышала его. Моё сердце быстро забилось — слишком быстро — я начала двигаться по помещению, водя рычащим пылесосом по всему полу, даже там, где я уже прошлась. Как бы я хотела засосать его в шланг пылесоса.

Я услышала, как он тяжело вздохнул, и мои внутренности вспыхнули от негодования. Боковым зрением я заметила, что он шагнул в мою сторону. Я отошла. Наконец, он понял намёк и вышел из гостиной. Мне понадобилось несколько минут, чтобы выровнять дыхание.

Я выключила пылесос и покатила его назад. Проходя через двухуровневое помещение, я заметила на одном из диванов вещи, которых там раньше не было.

Мою сумку и туфли.

Убедившись, что в дверях никого не было, я подошла к дивану и проверила содержимое сумки. Я даже открыла кошелек. У меня было немного налички, но вся она была на месте. Я достала телефон, ожидая, что он умрёт за ночь, но батарея была полностью заряжена. Вероятно, Лиам зарядил его, чтобы изучить его содержимое. Конечно же, мой телефон был защищён паролем, но в качестве пароля я использовала дату своего рождения — не нужно было быть великим учёным, чтобы взломать его.

На телефоне было два текстовых сообщения.

Одно от Эвереста: Тебя надо забрать?

Одно от Августа: Слышал, что ты все ещё участвуешь в соревновании. Что происходит? Позвони мне.

Я не стала отвечать ни на одно из них. Я засунула телефон обратно в сумку, вернула пылесос в кладовку и убралась на террасе. Когда я закончила, я заглянула на кухню, чтобы поесть. Во время обеда я спросила Эвелин, не может ли она прогуляться со мной: к моему старому дому.

И хотя она не сразу ответила, в итоге она согласилась. Был ещё день, когда мы вышли из гостиницы и направились по длинной извилистой дороге, которая заканчивалась тупиком.

— Как-то зимой я поскользнулась на льду и упала с холма. Мама чуть сознание не потеряла, когда меня увидела. Все мои щёки были изодраны.

— Это было так же ужасно, как тогда, когда ты вернулась ко мне в субботу?

Я виновато улыбнулась ей.

— Наверное, нет.

Она взяла меня под руку, её больная нога замедляла нас. Меня беспокоило то, как шуршали камни под её кроссовками — она даже не могла поднять больную ногу.

— Тебе очень тяжело идти?

— Нет. Это даже полезно для ноги.

Концы маминого шарфа, которым Эвелин подвязала хвост на голове, развевались на лёгком ветру.

— Я мало занимаюсь, и она становится деревянной.

Я пнула камешек, который беззвучно упал в пучок выгоревшей травы. Когда-то эта дорога была гладкой, но теперь она была покрыта выбоинами. Я надеялась, что тот, кто владел сейчас моим домом, содержал его в более аккуратном состоянии, чем дорогу, которая вела к нему.

Когда вдалеке показалась черепичная крыша, моё сердце ускорилось, как и мой шаг. Но потом я вспомнила про ногу Эвелин и замедлилась.

Дым не клубился из трубы. Но ведь сейчас было лето.

Когда мы подошли к дому, я рассказала Эвелин историю о том, как запрещала родителям зажигать огонь на Рождество, поскольку боялась за бедного Санту. Я верила в его существование, пока мы не уехали в Лос-Анджелес. Раз уж оборотни существовали, почему Санта не мог существовать?

Багряно-серые каменные стены были покрыты пятнами мха, так что дом теперь напоминал ведьмино жилище... если конечно в жилищах ведьм были разбитые окна.

Я нахмурилась, посмотрев на осколки стекла.

— Вся эта земля принадлежала твоей семье?

Эвелин провела пальцем по крупным сиреневым цветам глицинии, которая оплела балки нашего крыльца и наполняла воздух своим терпким ароматом. Эта лиана зацвела только через несколько лет после того, как мама посадила её. Однажды летом сиреневые и розовые цветы осыпали её.

Пчёлы лениво порхали вокруг цветков. Я заглянула в одно из разбитых пыльных окон. В доме не было ни следа жизнедеятельности. Он был заброшен.

— Это была моя спальня, — сказала я Эвелин.

Предыдущие владельцы сняли мятные обои со стен и покрасили их в цвет подсолнуха, но пол был такого же бледно-медового цвета с царапинами, от которых им не удалось избавиться. Я вспомнила, что их оставила именно я, когда перевоплотилась в первый раз.

Единственное, что сохранилось в комнате — это встроенный шкаф, дверцы которого были открыты и напоминали разверстый беззубый рот.

— А здесь? — спросила Эвелин. Я подошла к ней.

— Это была комната родителей.

В комнате остались только голый пружинный блок и железное основание кровати. Как и моя комната, она была пустой и грязной. Моё сердце сжалось от воспоминаний, возникших в моей голове: розовые простыни, пространство между их тёплыми телами, мягкие губы у меня на лбу, пальцы, лениво теребящие мне волосы.

Они осыпали меня — их единственного ребёнка — бесконечной любовью и нежностью.

И Эйдан забрал у меня это. Желание понять, зачем он застрелил моего отца, а потом настоял на ужине со мной, заставило меня затрястись в гневе.

Меня обхватила рука.

— О, дорогая.

Я прислонилась к Эвелин, и она ещё крепче обняла меня и повела вокруг пустого дома к стене, представляющей собой раздвижные стеклянные двери.

— Кухня была любимым местом мамы.

Эвелин обратила свой взгляд на полоску солнечного света, который лился сквозь заляпанные серые окна на потолке, которые сделали папа и Нельсон одним летом. Август помогал нашим отцам, а я поднесла им очень кислый лимонад за то, что они не разрешили мне помочь. Я почувствовала тогда огромное удовлетворение, когда они сморщились от его горького привкуса.

Мои родители не хотели, чтобы я забиралась слишком высоко, боясь, что я сломаю шею. Я тогда ещё не перевоплощалась, и хотя все пристально наблюдали за тем, не унаследовала ли я боулдеровский ген, меня всё ещё воспринимали хрупким человеком.

Хотя, однажды вечером, когда мама уехала в город пообедать с подружками, папа разрешил мне залезть на крышу вместе с ним. Прижавшись спинами к нагретой солнцем крыше, мы лежали и смотрели на скопление звёзд. Он рассказал мне о том, как однажды увидел падающую звезду и загадал желание, чтобы мама вышла за него замуж и родила ему здорового ребёнка.

— Ты не рад, что я девочка? — спросила я его.

Он пристально посмотрел на меня своими глазами, которые напоминали поверхность озера Кут на рассвете — они были глубокого серого цвета и отдавали серебром — после чего погладил меня по щеке.

— Нет, дорогая. Я ужасно счастлив, что ты родилась девочкой.

Я коснулась своей щеки, словно на ней сохранилось его прикосновение.

Эвелин встала передо мной. Резкий запах ментола закружился вокруг неё... вокруг

меня.

— Довольно. Пошли.

— Я в порядке.

— Ты не в порядке.

Она провела большими пальцами по моим щекам.

Наконец я подчинилась ей, издав глубокий дрожащий вдох. Она была права. Я была переполнена эмоциями, и мне надо было уйти отсюда. На обратном пути у меня в сумке завибрировал телефон. Я проверила, кто звонил — Август. Но не взяла трубку.

— Проблемы с мальчиками? — спросила Эвелин.

— Нет. Просто пока ни с кем не хочу говорить. Кроме тебя. Она обвила рукой мою талию и крепко обняла.

— Тебе здесь нравится? — спросила я.

Она закусила свою красную губу и ответила.

— Sí . Джеб добрый человек.

— А Люси нет?

— Твоя тетя немного... властная. Но это не значит, что она злая. Просто мне больше нравится твой дядя.

Когда мы дошли до пересечения с главной дорогой, она сказала:

— Мальчик, который принёс тебя домой в субботу... он симпатичный.

От её слов моё сердце подпрыгнуло. Нет. Я ни при каких обстоятельствах не собиралась касаться темы Лиама... даже вскользь.

— Он был очень обеспокоен, когда привёз тебя...

Мои щёки зарделись, когда я вспомнила о том, как он меня унизил. Но я не посмела бы рассказать Эвелин о том, что он сделал. Она бы испытала отвращение, и, вероятно, не только по отношению к нему. Возможно, и ко мне тоже. Потому что она спросила бы меня, что заставило его так поступить.

А я совсем не желала открывать эту банку с червями. Не сейчас.

Никогда.

ГЛАВА 30

Я приехала на собрание за пять минут до начала, и всё равно оказалась самой последней. Я пронеслась мимо Лиама, сидящего у гладкой деревянной барной стойки, отделявшей кухню от гостиной.

Лукас был как всегда весел и приставуч, и поглядывал на меня из-под бейсбольной кепки, которую он сдвинул набок.

— Хорошо провела время на помолвочной вечеринке Робби?

Вместо того чтобы застыть на месте или проигнорировать его, я улыбнулась ему фальшивой улыбкой.

— Было великолепно.

Пять старейшин сжали челюсти, после чего обменялись взглядами и опустили глаза на кофейный столик, в качестве которого использовался разрубленный ствол столетнего дерева. Как я поняла, их всех собрали здесь, чтобы обсудить мой визит в Сосновую стаю.

Взгляд Лукаса сфокусировался на старейшинах. Его явно раздражал тот факт, что они не стали осуждать меня.

— По моему мнению, участие Несс в этом соревновании представляет этическую проблему.

Эрик слегка сдвинулся на коричневом замшевом диване.

— Может быть, у неё была весомая причина присутствовать там?

Яркий белый свет, отбрасываемый прозрачной стеклянной люстрой в виде шара, свисающей с потолка гостиной, отражался от его лысой головы.

— Так и есть. Я хотела узнать побольше о наших соседях, — сказала я. — Разве этого не требуется от Альфы? Знать всё и обо всех вокруг? К тому же, разве это не замечательно, если боулдеровцы и Сосновая стая смогут взаимодействовать без насилия?

— Они расчётливые ублюдки, — зашипел Лукас.

— А ты нет? — бросила я ему. Лукас нахмурился.

— Ты планировал мою дисквалификацию с тех самых пор, как я подписалась на всё это, Лукас. Это как раз и называется " расчётливый ублюдок".

— А ты сегодня на взводе, — сказал он, положив оба локтя на барную стойку у себя за спиной. — Почему мы вообще разрешили ей продолжать? Она нарушила правила.

— Она перевоплотилась, чтобы помочь Мэтту, — сказал Фрэнк. Его кустистые седые брови отбрасывали тень на его глаза. Лукас фыркнул.

— С ним всё было бы в порядке.

— Тем не менее, — сказал Эрик. — Чувство эмпатии достойно одобрения.

Ноздри Лукаса начали раздуваться. Его ненависть ко мне была столь же очевидной, как и пятна пота в форме полумесяцев на его серой майке-борцовке.

— Несс, почему бы тебе не сесть, чтобы мы могли обсудить второе испытание? — Фрэнк кивнул головой в сторону барного стула, стоящего между Лиамом и Лукасом.

Чёрта с два я туда сяду.

— Я лучше постою.

Я прислонилась к встроенному книжному шкафу, который был забит сотнями книг. Ужасный Хит, похоже, был заядлым чтецом. Жаль, что это не сделало его добрее.

Фрэнк встал с дивана и взял в руки деревянную коробочку с кофейного столика, после чего подошёл к Лиаму и Лукасу.

— Альфа должен быть изобретательным, — он помахал коробочкой в воздухе. — Вам, наверное, интересно, почему мы решили собрать вас здесь? Мы выбрали это место не просто так. После принесения клятвы, Хит взял на себя обязательство охранять один очень ценный артефакт, принадлежащий стае, который хранился внутри шести стенок

этой маленькой коробочки, — он медленно перевернул коробку. — Я использовал прошедшее время, потому что этот предмет был украден.

— Может быть, Хит избавился от того, что было внутри? — предположила я. Фрэнк приподнял одну из своих кустистых бровей.

— Зачем тогда ему понадобилось взламывать замок?

— Потому что он потерял ключ?

Эрик крякнул.

— Мы знаем об этой краже уже некоторое время, но до сегодняшнего момента не делали ничего для возвращения артефакта. Для начала нам надо было определить его местонахождение, и мы это сделали. Он у Джулиана Мэтца.

Мурашки размером с комариный укус покрыли мои руки.

— Значит, кто-то из сосновых украл его?

— Мы не знаем, кто его взял; мы просто знаем, что он у них, — Фрэнк повернулся

к Лукасу. — Так что связи Несс с Сосновой стаей могут помочь ей во втором испытании. Лукас фыркнул.

— Что конкретно мы ищем? — спросил Лиам.

И хотя Фрэнк взглянул на Лиама, я не стала этого делать. Если бы я могла, я бы предпочла никогда в жизни не видеть его лица... никогда.

— Кусочек окаменевшего дерева.

— Серьёзно? Мы охотимся за куском дерева? — Лукас скрестил свои мясистые

руки.

Барный стул под Лиамом скрипнул.

— Что в нём такого особенного?

— Его свойства касаются только Альфы и нас, — Фрэнк указал на себя и четырёх волков-старейшин.

Это значительно подогрело моё любопытство.

— А если мы его найдём, мы сможем узнать, для чего он?

— Если ты станешь Альфой, Несс, — он оглядел краем глаза седеющих волков, — ты получишь доступ к этой информации.

Увидев то, как он посмотрел на остальных, я была готова поклясться, что он скорее бы поверил в эльфов, шастающих по Боулдеру, с горшками, полными золота, чем в то, что

я — Несс Кларк, девушка — стану Альфой.

А ведь он даже не знал, что я заручилась поддержкой Джулиана.

Поддержка Джулиана...

Ого.

Джулиан сказал, что поможет мне стать Альфой. И как те камни, которые

свалились на меня в первом испытании, ко мне пришло осознание того, что Фрэнк был прав. Должно быть, Джулиан украл артефакт. Должно быть, он знал, что они будут искать его.

Новый сценарий развернулся у меня в голове: Хит узнал, что Джулиан украл у него артефакт, впал в ярость, начал угрожать Джулиану, а тот приехал к нему или отправил головореза — типа Джастина — и заставил Хита замолчать навсегда.

⇐ Предыдущая 10 11 12 13 141516 17 18 19 Следующая ⇒