Дж. С. Андрижески — Дракон 43 страница

Когда я жила в Городе, в этом «новом» квадранте селились в основном люди и те видящие, которые не являлись разведчиками. Там же выращивались основные посевы, хранилась чистая вода, а также вырабатывалась гидроэнергия и солнечная энергия. Там дети ходили в школу. Там они построили больницу и рынки.

За стеной с той стороны, то есть, к югу, находилось ещё одно крупное озеро.

За ним текла река Наньчан.

Река и была моей целью.

Я старалась решить, стоит ли пытаться связаться с Лао Ху перед уходом. Пока что я сняла гарнитуру, но гадала, нельзя ли передать сообщение кому-то внутри. Здесь будут и другие двери, которые я могла бы найти и открыть телекинезом. Теперь конструкция обрушена, и я должна без проблем пользоваться верхними структурами своего света.

Возможно, мне это даже не понадобится. Возможно, я сумею поговорить с Вой Пай напрямую, через Барьер.

Но я знала, что Балидор и Ревик правы.

Я всё ещё находилась слишком близко к главным силам Тени. Мне надо выбраться из круга сканирования каналов вокруг Города, и желательно из самого Пекина, и только потом посылать большие вспышки о том, кто я, и где нахожусь.

В этом Ревик был настроен даже более непреклонно, чем Балидор. Для него это никак не связано с беспокойством о разведке. Люди Тени будут охотиться на меня, если узнают, где я... даже если заподозрят, что я до сих пор где-то возле Города. Он сказал, что они сделали бы это даже в том случае, если бы я не обрушила всю их проклятую сеть.

И он не стеснялся в выражениях.

«Бл*дь, они абсолютно ненавидят тебя, Элли. Все без исключения. Они из кожи вон лезли, чтобы нападать на тебя словесно, пока я был здесь. Если они тебя поймают, они не просто убьют тебя. Они станут пытать тебя, морить голодом, унижать... насиловать тебя месяцами, возможно, годами. Они причинят тебе боль всеми возможными способами, и растянут это как можно дольше».

Не осталось никакого следа симпатий даже среди религиозных фанатиков, которые в прошлом считали, будто люди промыли мне мозги. Никаких симпатий со стороны тех, кто знал меня, когда Ревик возглавлял армию под началом Салинса.

Он сказал, что всё это ушло.

Абсолютно и полностью стёрто.

Их ненависть ко мне теперь превратилась в религию, возможно, внедрённую в конструкцию. Некоторые ненавидели меня аж до одержимой и смертоносной ярости.

Я знала, что он выразился так, чтобы я не стала недооценивать его слова.

И всё же это ранило, и не только потому, что я улавливала проблески того, как эта ненависть влияла на него, пока он был здесь и жил в их мире.

Однако теперь у меня не было времени думать об этом.

У меня вообще не было времени думать о Ревике.

Только не в плане того, что он сказал мне напоследок. Не в плане того, что я ощущала от него, или какие чужие света оставили отпечатки на его aleimi. Какая-то часть меня хотела зациклиться на этом всём, выяснить детали, которые я не хотела знать.

Какая-то часть меня хотела разобрать по кусочкам его последние слова ко мне, выискать там что-то большее (или меньшее) по сравнению с тем, что он имел в виду.

Какая-то часть меня помешалась на двойственности, на пробелах между разными вещами, которые он мог подразумевать. Какая-то боязливая и мазохистская часть меня хотела верить в худшее — может, просто чтобы подготовиться. Та же часть меня воспринимала его слова как прощание.

Но я не могла думать об этом.

Не могла и не хотела. Я не хотела думать обо всём этом.

Но какая-то часть меня всё равно думала об этом на бегу.

До тех пор, пока в утренней тиши не прозвенели выстрелы.

Я инстинктивно пригнулась, притихнув и затаившись, сливаясь с деревьями.

Даже тогда моя первая мысль была о Ревике, пока мой мозг не сообразил и не напомнил мне, что Ревик давно ушёл и наверняка находился под землей.

Кто бы это ни был, они определённо стреляли по мне.

Оказавшись среди деревьев, я побежала быстрее, по возможности стараясь устроить сумку на плече так, чтобы она не нарушала мой баланс, пока я всё быстрее бежала по неровной земле. Сканируя горизонт, я направлялась к зоне густого роста деревьев прямо за последним участком стены.

Я старалась вспомнить местную географию, которую учила с Джемом по карте, а также помнила по своему времени за стенами Города.

Я знала, что скоро выбегу к озеру.

Река находилась за ним — как минимум в миле от него. Может, даже в двух милях.

Я старалась высчитать точное расстояние, опираясь на масштаб карт, которые я запоминала.

Сжимая ремень сумки и продолжая бежать в своём зелёном платье, я вытащила второй пистолет сразу, как только очутилась в более плотном укрытии деревьев. Прижавшись спиной к дереву с толстым стволом, я выхватила запасной магазин, засунула его за пояс платья, а потом отпихнула сумку за спину и проверила пистолет, убеждаясь, что он готов к выстрелу.

Дважды щёлкнув курком, чтобы снять с предохранителя, я выглянула из-за ствола, посмотрев в направлении изначальных выстрелов.

Ничего. Я не видела, не слышала и не чувствовала никого.

Как раз когда я подумала об этом, что-то укололо меня в шею сбоку.

Не со стороны изначальных выстрелов.

С востока. Справа от меня.

Это что-то впилось в мою плоть достаточно сильно, чтобы заставить меня ахнуть.

И это обожгло как огнём, как только достигло цели.

Подняв свободную руку, я выдернула этот предмет и трижды выстрелила из пистолета в том направлении, откуда это прилетело. Я сделала это бездумно, скорректировав своё положение у дерева так, чтобы оно прикрывало меня с обеих сторон. При этом я смотрела на запад и север, убеждаясь, что с тех сторон никто не зайдёт.

Бл*дь, они загнали меня сюда.

Они использовали выстрелы, чтобы подогнать меня к другому грёбаному стрелку в деревьях.

Всё это пронеслось в моей голове меньше чем за секунду.

Я всё ещё сжимала пистолет, когда жидкость начала ощутимо расходиться по моей крови. Я уже чувствовала, как она искажает мой aleimi.

Только тогда я посмотрела на то, что держала в руке.

Тяжело дыша, я долю секунды постояла абсолютно неподвижно, чувствуя, как моё бьющееся сердце разносит яд по другим частям тела, распространяет по конечностям, пока я смотрела на дротик с оранжевым оперением и сосредоточилась на острие, которое до сих пор было покрыто тонким слоем моей крови.

— Бл*дская шлюха! — прорычал голос между деревьев на юго-востоке, где-то в сорока метрах от меня.

Должно быть, это стрелок. Та, что всадила в меня дротик.

Я знала этот голос. Знала.

Это была Уте.

На сей раз я не думала.

Забормотав себе под нос, я оторвалась от дерева.

Я не могла ждать. Дротик вырубит меня, если я буду ждать.

Я же не Ревик. Мне надо бежать.

Я активировала гарнитуру мысленной командой, оттолкнулась от дерева, двигаясь быстро и почти прямо на север, и попыталась забраться глубже в гущу деревьев. Теперь я уже бежала со всех ног, стискивая пистолет одной рукой, и послала мысленную команду Балидору.

Ничего. Я не получила даже статического шума.

Потом я попыталась связаться с Джемом. С Врегом. Джоном. Джорагом.

Наконец, я попробовала дозваться до Джасека, подумав, что он может находиться ближе.

От всех них я получала лишь мёртвую тишину.

Когда я прошлась по всему этому списку во второй и третий раз, до меня дошло — тишина не означает, что они не отвечают.

Просто сигнал блокируется.

Должно быть, это тоже дело рук Уте и её дружков.

— Дерьмо, — пробормотала я, воспламеняя основы телекинеза.

Я была практически уверена, что наркотик уже слишком сильно влиял на мой организм, и я не могла рассчитывать хоть на какую-то точность, но я не сомневалась, что сумею напугать их до чёртиков, если они подберутся слишком близко. Я старалась охватить те верхние структуры своим светом, стискивая зубы и пытаясь сосредоточиться, хотя бы поднять своё сознание достаточно высоко, чтобы почувствовать их.

Моё зрение на нижнем уровне, конечно, уже подверглось влиянию... но честно говоря, навыки моего нижнего света всё равно в последнее время были дерьмовыми. Я знала, что Джем это заметил. Он несколько раз подмечал, что со мной что-то не то. Он думал, что дело в утомлении.

Я очень не хотела думать о том, что это.

В любом случае, я научилась полагаться на Джема в большей части того, что касалось нижних уровней света.

Пока мы охотились на видящих сети или искали Дракона, я сосредотачивалась в основном на своих верхних структурах. Они казались нетронутыми тем, что на меня влияло; с другой стороны, они, похоже, работали всегда, что бы со мной ни происходило.

Я снова сделала это теперь, пытаясь пробиться сквозь наркотик и ту душащую слепоту, которая всё с большей регулярностью ударяла по мне снизу.

Я продолжала бежать по лесу, хотя уже замечала, что замедляюсь.

Однако я не позволяла себе слишком затормозить даже для того, чтобы повозиться со своим светом.

Я не могла.

Подумав об этом, я приняла решение.

Несясь сквозь лес, я увеличила скорость, стараясь оставаться в самых тёмных зонах. Впереди я уже улавливала запах воды; должно быть, то озеро за пределами стен уже близко. Теперь я видела высокий и очень крутой угол каменной границы.

Добравшись до края многовекового ориентира, я осознала, что просто добраться до берега реки и позвонить Балидору, чтоб меня забрали, будет недостаточно.

Мне придется сделать нечто более радикальное.

Ну, при условии, что я сумею найти для этого средства.

Конечно, я могу угодить в другую ловушку или, чёрт возьми, утонуть, если наркотик окажется сильнее, чем я боялась. Я знала, что в последнее время паводки бывали мощными, но высока вероятность, что вода будет слишком глубокой, и я не смогу её переплыть, каким бы хорошим пловцом я ни была.

Меня может прибить обломками, смытыми с гор, или я могу просто не добраться до воды.

Но по какой-то причине мой свет всё равно тянуло именно туда.

Так что я со всех ног бежала к реке.

Глава 58. Обратный отсчёт

Ревик никогда в жизни не бежал вниз по лестнице так быстро.

Даже в детстве. Даже когда удирал от Джервикса.

Эта мысль вызвала в его свете вспышку какого-то чёрного юмора, которая так и не превратилась в откровенное веселье. Она не задела нижние уровни его света и уж тем более не подняла ему настроение, которое всё сильнее ухудшалось с тех пор, как он очнулся на коленях своей жены за стенами Города.

Но он всё равно с готовностью приветствовал эту мысль, хотя бы потому, что это ещё одна тема, о которой можно думать вместо его жены.

Наличие цели с поджимающими сроками помогало ещё лучше.

Это заставляло его разум мыслить ясно, не давало стенам смыкаться вокруг него по мере того, как он всё глубже спускался в ту пещеру. Это помогало его свету сосредоточиться на задаче и на сроках, которые он обговорил с Элли.

Что более важно, это помогало ему не думать о том, что он почувствовал в её свете — о том, что какая-то часть его aleimiдо сих пор теребила и ощущала, как будто не поддаваясь его контролю.

Было очень сложно не наорать на неё.

Очень, очень сложно, бл*дь.

Встав на колени перед органической панелью управления, которая контролировала работу генератора размером со склад, Ревик глянул на часы, и без того зная, сколько времени прошло.

«Тридцать восемь минут, четырнадцать секунд».

Часы показывали то же самое. Поглядывание на них было ритуалом.

Совершенно иррациональным, как и все ритуалы.

Это также было средством мотивации, чтобы он пошевеливался.

Он уже отставал. Его темпы сбились уже на лестницах.

Он практически бегом преодолел восемь крутых лестничных пролётов, частично используя свой свет, чтобы видеть и не спотыкаться, сканируя верхними частями для более тактических целей и на поверхности, и глубже под землёй.

Никто не сторожил вход.

Ревик сумел передвигаться по землям Города практически незаметно, используя различные щиты и световые маскировки, а иногда даже деликатные манипуляции... но в основном благодаря тому, что большинство попавшихся ему видящих и людей были слишком отвлечены, чтобы обратить на него внимание, особенно когда они не могли видеть его свет.

В результате добраться до угла стены возле лошадиных конюшен оказалось несложно.

Лестница же, напротив, оказалась... проблематичной.

Всё было намного хуже, чем он помнил.

Пот катился с него градом к тому моменту, когда он добрался до седьмого лестничного пролёта. Его сердце бешено колотилось в груди, и не только от физических нагрузок. Ревик едва сдерживал настоящую паническую атаку, даже после того, как отстранил добрую часть света от своего тела и всё сильнее отодвигал её от себя по мере усиления паники.

«Девятнадцать минут, двенадцать секунд».

Ровно столько времени прошло к тому моменту, когда он добрался до лестничной площадки от точки, где он оставил стену и Элли.

Он определённо неверно рассчитал время на спуск по бл*дским лестницам.

Он забыл, что той ночью был пьян. Его мысленные часы были сбиты. Более того, потом ему надрали задницу, и это вовсе не поспособствовало сохранению отчётливых воспоминаний о событиях.

Подниматься наверх будет ещё дольше.

Надо было попросить у Элли больше времени на проклятые лестницы.

Однако сейчас он не мог об этом думать.

Найти генератор было несложно.

«Шесть с половиной минут».

«Итого двадцать пять минут сорок одна секунда».

Больше времени ушло на попытки понять, почему не удается включить эту чёртову штуку или заставить органические машины поговорить с ним, хотя Ревик чувствовал, что они готовы и в сознании.

Ему потребовалось ещё несколько секунд, после чего он признался себе, что он не сумеет вовремя выяснить, в чём проблема.

«Это ещё двенадцать минут и сорок восемь секунд».

«Чертовски близко к той отметке в сорок минут».

Органика не слушалась ни единого бл*дского приказа, который он ей отдавал.

Это не походило на ИИ, с которым он столкнулся ранее, и который не пускал его в разумную комнату. Это напоминало полную изоляцию, бл*дь... словно ему не хватало доступа даже для того, чтобы поспорить с этой проклятой штуковиной.

У него имелось где-то пять минут, чтобы повозиться с ней.

Максимум шесть. Потом ему придётся принять решение.

Ревик влил больше своего света в живой свет машины, используя верхние уровни своего aleimi, чтобы попытаться добиться ответной реакции.

Он гадал, не стоит ли взломать aleimi-структуру органики, как он сделал с той дверью. Однако у этой штуки могло не иметься ручного управления, и он не разберётся с ней вовремя. Включить реактор — это не то же самое, что открыть дверь.

Более того, Ревик понятия не имел, вдруг убийство этого органического «разума» и живых компонентов реактора практически уничтожит саму машину.

Он не мог уловить её сутьв достаточной мере, чтобы хоть совершить попытку взлома...

«Джем мог бы это сделать».

«Джем бы заставил эту штуку немедленно раскрыться как бл*дский цветочек».

Эта мысль проскочила в голове Ревика, вызвав столь мощную вспышку злости, что несколько секунд он мог лишь сидеть там, пытаясь контролировать свой свет.

В любом случае, он понятия не имел, правда ли это.

Даже Гаренше иногда заходил в тупик, особенно с некоторыми игрушками Менлима.

Вытеснив Даледжема из своего разума и света, Ревик сосредоточился на машине, стараясь уговорами проникнуть в изменяющиеся нити. Но эта штука продолжала ускользать от него, превращаясь из амебы в более сложную форму жизни, а затем в почти крайнюю схему, которая едва содержала проблеск сознания.

«Какой доступ мне нужен, чтобы обсудить варианты? » — спросил он, вливая свой свет элерианца в живые части панели.

Тишина.

«Кого ты впустил бы? — послал он, пробуя вновь. — Кого ты ищешь, друг? »

Тишина.

«Запрашиваю информацию о варианте захвата контроля телекинезом, — послал он просто для того, чтобы посмотреть на ответ. — Возможное повреждение автономии живого компонента».

Когда эта штука так и не ответила ему, Ревик раздражённо выдохнул.

— А что, если я просто сломаю тебя надвое, тварь ты этакая? — пробормотал он, сжимая челюсти, когда в его свете ещё жарче разгорелась враждебность. — Тогда ты со мной поговоришь?

В этот раз органика ударила по нему.

То есть, механизм шарахнул по нему электрическим разрядом, чем-то физическим.

Импульс вышел из пола, ударив его в колени и ладонь, которой он опирался на напольную плитку. Это ошарашило его настолько, что Ревик рефлекторно поднялся на ноги и сделал шаг назад.

Он стоял там, тяжело дыша.

Когда ничего не случилось, он сделал ещё один шаг назад и остановился примерно в двух метрах от открытой панели генератора. Физический разряд был не настолько сильным и вызвал лишь лёгкую тупую боль в суставах.

Ревик осмотрел стены и пол машинного помещения, затем глянул на зелёный зеркальный потолок, после чего его внимание снова вернулось к панели управления реактором.

— Какого хера? — пробормотал он.

Посмотрев вверх, он попытался глазами найти камеры наблюдения, думая, что разряд мог поступить откуда-то из другого места или же от кого-то другого.

Он никого не чувствовал. Ни людей, ни видящих.

Органические света струились всюду вокруг него, и их было так много, что не сосчитать. Ни один не казался человеком или видящим. Ни один не казался животным в привычном смысле слова.

Они ощущались как машины, несмотря на присутствие, жившее в том свете.

Робко потянувшись своим aleimi, Ревик ощупал пол, затем изучил часть ближайшей стены.

Она снова ударила его током.

Ревик стиснул зубы. Посмотрел на часы.

«Сорок четыре минуты, сорок одна секунда».

Стоя там и чувствуя, как эти нити змеятся вокруг его света, он знал.

Откуда-то он знал.

Как только это отложилось в голове, в его свет просочился страх, пробежавшийся мурашками по коже.

— Бл*дь, — пробормотал он, глядя на пол.

По полу пробежала легкая рябь, словно тот соглашался с ним.

— Прошу прощения, — сказал Ревик вслух, обращаясь к машине. — Я допустил ошибку.

Машина ему не ответила.

Но он знал. Он знал, что прав.

Весь этот проклятый комплекс был связан с той штукой в комнате. На самом деле, та штука в комнате и была комплексом — во всяком случае, его мозгом. А значит, генератор не включится для него. ИИ не поможет ему расплавить ядро собственного реактора, чтобы он попытался его убить.

Он дал себе ещё немного времени, чтобы обдумать варианты.

«Сорок шесть минут, четыре секунды».

Ему потребуется ещё 25-30 минут, чтобы подняться на поверхность.

Еще примерно двадцать понадобится, чтобы выйти за главные ворота. Это если не возникнет реальных проблем, а они наверняка будут, поскольку самые ожесточённые схватки между людьми Тени и Лао Ху проходили как раз возле ворот Тяньаньмэнь.

У него имелся запасной выход, если он не доберётся до площади вовремя. Он мог самостоятельно добраться в аэропорт, встретиться там с ними через два часа.

Его свет скрутило крутым узлом, пока он думал.

Ревик не хотел пропускать первый назначенный срок.

Он не мог понять, почему именно; он не мог рационально объяснить страх, который овладевал им при этой мысли. Он знал, что это могли быть просто эмоции — реакция на ИИ-существо, а может, просто на тот факт, что оно могло бы убить его в этот самый момент, если бы захотело.

У него было около минуты на принятие решения. Одна минута.

После этого автоматически придётся идти ко второй точке встречи.

При условии, что комната позволит ему уйти.

Ревик нахмурился, стараясь думать.

Эта штука пока не пыталась его убить. У него не имелось конкретных причин полагать, что она это сделает. На данный момент он знал лишь то, что сама комната (то есть, ИИ-мозг, с которым он столкнулся ранее) в какой-то момент серьёзно подумывало убить его.

Однако не убило — в том числе и в тот раз.

Более того, теперь Ревик находился не в той комнате.

Опять-таки, даже если он прав, предполагая, что вся органика в комплексе как-то связана с той комнатой, это необязательно означало, что всё обладает тем же уровнем разумности и замысловатости в органическом веществе. Как рука или нога может контролироваться примитивным интеллектом, так и эти комнаты и машины могут быть ограничены примитивными формами и функциями, отличаясь друг от друга так, как печень отличается от почек или сердца.

Эта мысль успокоила его.

Однако не намного.

«Сорок семь минут, тридцать две секунды».

Он знал, что сказала бы Элли.

Она сказала бы ему убираться нахер оттуда.

Она сказала бы, что это не стоит риска, и они могут попробовать устранить эту штуку с расстояния.

Ревик не был уверен, что не согласен с ней.

Более того, ещё через несколько секунд он пришёл к выводу, что согласен с ней.

«Сорок семь минут, сорок восемь секунд».

Да. Он уберется отсюда нахер.

Если будет пошевеливать булками, он ещё успеет на точку эвакуации у Тяньаньмэнь.

Когда эта мысль укрепилась в мозгу, Ревик попятился от приподнятой панели. Когда ничего не случилось, он полностью повернулся к ней спиной.

Затем он стал двигаться намного быстрее.

Подойдя к краю площадки, он спрыгнул на основной этаж примерно в двух метрах ниже. Едва восстановив равновесие, он сразу прошёл по органической плитке к ближайшей лестнице из мёртвого металла, ухватился за перекладину чуть выше уровня глаз и без колебаний подтянулся на ней. Он стал карабкаться быстро, но размеренно, контролируя дыхание и не глядя вниз.

Он намеревался бежать вверх по тем бл*дским лестницам.

И для этого ему понадобится вся мощь его лёгких.

Ревик не оглядывался назад, пока не поднялся через пять отдельных площадок и не добрался до изначального коридора, по которому в оба раза пришёл в эту комнату.

Облегчённо выдохнув, он только тогда оглянулся на реактор.

Не ощутив даже малейшей дрожи в Барьере, связанной с его уходом, он побежал в ту же сторону, откуда пришёл.

При этом он почувствовал, как что-то в его нутре начинает расслабляться.

Добравшись до другого конца органической стены, он не колебался, а положил ладонь на панель и попросил, чтобы его впустили.

Вежливо.

Может, даже смиренно вежливо, но ему было уже всё равно. Он лишь хотел, чтобы эта штука его пропустила.

Вне зависимости от того, насколько уместным был его этикет в отношении живой машины, дверь открылась без протестов.

Пройдя через всю комнату и добравшись до другого конца, Ревик обратился напрямую к стене, опять сохраняя свой свет осторожно вежливым.

«Друг, я бы хотел войти в следующую комнату, пожалуйста».

Тишина. Дверь не пошевелилась.

Ревик прикусил язык до боли. И всё же он не изменил тембр своего света, сохраняя его тщательно спокойным. Мирным.

Он снова обратился к комнате.

«Я лишь хочу уйти. Мирно удалиться. Ты не откроешься мне? »

Тишина.

Ревик окинул взглядом четыре стены, внезапно осознавая, что вся эта штука сделалась намного более сознательной по сравнению с тем, когда он проходил здесь в прошлый раз. Его сердце быстрее застучало в груди, а ощущение, будто стены смыкаются вокруг него, снова усилилось.

«Пятьдесят минут, восемь секунд».

Ревик осмотрел комнату, держа руки на бёдрах. Обдумывая вещи, которые он мог предложить комнате, он шумно выдохнул.

«Пожалуйста, выпусти меня, — послал он. — Пожалуйста. Я больше не вернусь».

На сей раз пауза показалась более наполненной чем-то.

Ревик напрягся, когда комната как будто проникла в какую-то далекую часть его света, сбивая с толку его aleimi. Он посмотрел вверх в тот самый момент, когда тёмно-зелёный потолок прямо над ним пошёл рябью. Он проследил глазами за этим движением, видя, что органический материал начал собираться и сгущаться вдоль другого сегмента стены.

— Нет, — сказал он вслух, хмурясь, и постучал пальцем по стене перед собой. — Нет. Я хочу пойти туда, откуда пришёл. Отведи меня в другую комнату... ту, что с баками, — он поколебался, затем ему пришла в голову другая мысль. —... Или подними меня наверх. Подними меня на поверхность. Так было бы лучше всего. Я был бы очень благодарен за это, друг. Очень благодарен.

Последовала ещё одна пауза.

Затем органика снова перестроилась, на сей раз хлынув в пространство прямо перед Ревиком.

Дверь перед ним начала открываться.

Облегчение затопило свет Ревика. Он переступал с ноги на ногу, готовый броситься в проём сразу же, как только тот станет достаточно широким.

В данный момент он хотел просто выбраться отсюда.

Даже если лифт доставит его в комнату с баками, всё за этой дверью будет простой органикой. Двери с замками, которые он легко мог сломать телекинезом, даже если сама органика откажется сотрудничать.

Его облегчение умерло сразу же, как только он увидел, что ждало его по ту сторону проема.

Это было не помещение с гигантскими баками.

Это определённо не газон возле конюшен.

Большая часть комнаты с низкими потолками скрывалась из виду в темноте. Перед ним стояла круглая приподнятая платформа, тускло освещённая и имевшая в центре панель со сканером ладони.

— Нет, — Ревик стиснул зубы, качая головой. — Нет! Я туда не пойду.

Стены разумного лифта уже перестраивались вокруг него. Они не вытолкнули его в проём. Вместо этого они раскрыли этот проём вокруг него, отступая и перестраивая стену за Ревиком так, чтобы он оказался по другую сторону порога.

Когда он повернул голову и двинулся в обратном направлении, его ладони, пальцы и глаза нашли лишь ровную гладкую стену.

Вокруг него присутствие пульсировало и ждало.

— Нет, чёрт возьми! — воскликнул он. — Выпусти меня! Выпусти меня отсюда!

Его приветствовала тишина, заряженная, но неподвижная.

Пульс Ревика громче застучал в груди. Собственное сердце оглушало его, гулко ударялось о рёбра, подскакивало к самому горлу, отчего сложно было думать. Стиснув зубы, он осмотрел тёмную комнату. Его взгляд вернулся к одному-единственному лучу света, который падал на сканер ладони в центре приподнятой платформы.

Мгновение спустя Ревик осознал, что у него нет выбора.

Идти больше некуда.

Глава 59. Древо Знаний

Как только его нога ступила на край платформы, освещение медленно зажглось, озаряя ту же продолговатую прямоугольную комнату, которую он помнил.

Появилась чуть опущенная полоса пола, освещённая сначала потолочным освещением, а потом другим свечением, исходившим от органических плиток.

Но полированные металлические люки, которые он помнил, уже не испещряли зеркальный пол. Вместо того чтобы находиться вровень с тёмно-зелёной плиткой, цилиндры были уже подняты. Более того, кто-то разбил стеклянные корпусы на всех них до единого.

На полу валялись тела. Отсутствующие взгляды.

Осунувшиеся лица и рты.

Вырванные внутренности и органы.

Следы укусов. Отсутствующие куски.

Конечности, которые были бесцеремонно вырваны из суставов.

— Gaos, — Ревик выдохнул это слово, силясь контролировать панику, которая хотела завладеть его светом. Тела не были живыми, он это знал, но что-то в увиденной им жестокости, в примитивной животности этой расправы вызвало ком в его горле.

— Gaos, — хрипло повторил он.

Он подавил тошноту, внезапное желание распрощаться с содержимым желудка.

Однако он ничего не ел. И его желудок вовсе не был слабым. Ревик никогда не мог легко вызвать рвоту, даже когда хотел этого.

Вместо этого он смотрел по сторонам, стараясь успокоить свой свет и осмыслить увиденное.

Тела... везде, бл*дь. Казалось, не осталось ни одного нетронутого, но в то же время Ревик не видел много тел, которые постигла бы одинаковая судьба. Кто бы это ни сотворил, он уничтожал каждое тело разными способами.

Перерезанные горла. Конечности, изогнутые в неестественных позах, возможных лишь тогда, когда кости внутри оказывались сломаны и вывернуты до неузнаваемости. Исполосованные и изрезанные лица. Некоторые были покрыты ожогами. На одно из тел кто-то испражнился. Судя по позам и телесным выделениям на коже, Ревик поймал себя на мысли, что как минимум некоторые подверглись сексуальному насилию.

Пальцы, руки и гениталии находились во ртах и валялись на полу. Выковырянные глаза. Переломанные позвоночники. Черепа, которые выглядели размозжёнными каким-то тупым предметом. Туловища, выпотрошенные словно в ходе какого-то ритуала японских самураев и вываливавшие на пол белые внутренности и другие органы, покрытые свернувшейся кровью.

Однако очень мало крови пролилось на пол, вероятно, потому что их сердца не бились, пока их плоть и кости раздирались на куски.

⇐ Предыдущая 36 37 38 39 40 41 424344 45 Следующая ⇒