Дж. С. Андрижески — Дракон 40 страница

Затем я осмотрелась по сторонам, тяжело дыша... почти задыхаясь.

Здесь был кто-то ещё. Кто-то только что выстрелил ему в шею дротиком с транквилизатором.

Что, бл*дь, мне делать? Я не могла тащить его...

Из-за деревьев появилась фигура.

Я напряглась, крепче стиснув Ревика. Затем я сообразила, что узнаю и этот силуэт тоже. Я уставилась на него, до боли стискивая челюсти, пока облачённый в полную боевую экипировку мужчина-видящий шёл в мою сторону, держа винтовку с дротиками.

Поначалу мне приходилось сжимать зубы, чтобы не наорать на него.

Когда он подошел достаточно близко, я разразилась тихим шёпотом.

— Ты что здесь делаешь, бл*дь? — прошипела я.

— Тебе надо было нейтрализовать его, — Джем согнул колени и плавно присел, наклоняясь и проверяя пульс Ревика пальцами. — Он в порядке, Элли, — сказал он, выдохнув. Видимо, почувствовав ярость в моём свете, он повернулся и посмотрел мне в глаза. — Я не позволил бы тебе сделать это в одиночку. Бл*дь, ты вела себя иррационально, Элисон.

— Я не могу сделать это, когда он без сознания! — сказала я, с трудом заставляя себя шептать тихо. — Мать твою, Джем! Теперь нам придётся тащить его отсюда на руках! Ты мог всё испортить этим...

Но Даледжем покачал головой.

— Нет, — сказал он. — Я не всадил ему дозу Дигойза. Я всадил ему обычную, — все ещё глядя на меня, он хмуро поджал свои скульптурно очерченные губы, едва видные в свете луны. — Так он будет спокойным, Элли. Это хотя бы не даст ему убить тебя. Просто действуй быстро. Это недолго будет влиять на него.

Я щёлкнула языком, но едва слышно.

— Нам нужен Балидор, Джем. Он мне нужен...

— И ты его получишь, — перебил Даледжем. — Я отправлюсь прямо сейчас. Просто сначала я сделал это.

— Ты был здесь всё время? — с неверием переспросила я.

Он смотрел на меня с неизменным выражением. Затем пожал плечами.

Ощутив импульс в его свете, я вздрогнула и подавила эмоции, которые хотели накатить. Я покачала головой, может, прогоняя от себя это чувство.

— Ты никак не сможешь убраться вовремя, — сказала я. — Не сможешь.

— Смогу, — он погладил меня по волосам, наклоняясь над нами обоими и повесив винтовку за плечо. — Верь в меня, сестра. Я уже проворачивал такое прежде.

Я недоверчиво фыркнула, но он лишь улыбнулся.

Он начал выпрямляться, когда я схватила его за руку.

— Жди моего сигнала, хорошо? — сказала я, всё ещё подавляя эмоции, сочащиеся в моём свете. — Мне понадобится как минимум двадцать минут, чтобы разобраться с этим. Может, больше. Уйди как можно дальше за это время. Ты не сможешь покинуть Пекин, но...

— Не беспокойся обо мне, Элисон, — прорычал Джем. — Я серьёзно. Просто делай то, что должна. Это не сводится к тебе и мне. Никогда не сводилось.

Я кивнула, прикусив губу.

Та боль в моём свете ухудшилась, когда я почувствовала, как Ревик сжал мою руку. Его свет уже вплетался в меня, притягивая с такой силой, что я едва могла мыслить связно, едва могла сфокусировать взгляд.

Но я также всё ещё сжимала руку Джема. Я чувствовала, что он ждёт.

Наверное, ждёт, когда я его отпущу.

— Спасибо тебе, — выпалила я, поднимая на него взгляд. Отпустив его руку, я почувствовала, что Ревик заворочался на моих коленях, и крепче обняла его обеими руками, прижимая к себе его грудь и плечо. — Спасибо тебе, Джем. Спасибо... большое спасибо.

— Снова благодарность, — хмыкнул он.

Но на сей раз он улыбался.

Наклонившись, он поцеловал меня, вкладывая жар и пуская в ход язык.

Я ощутила достаточно сильный импульс боли от Ревика на моих коленях, чтобы это заставило меня отстраниться от губ Джема. Я почувствовала, что краснею, но не отвела взгляда от лица Джема.

— Иди, — сказала я ему. — Пожалуйста, иди. И не вздумай сдохнуть, мать твою.

Еще до того, как договорила, Джем скрылся в деревьях.

Глава 53. Тихо идёт дождь

Девять месяцев назад

Абресне

Где-то у побережья Индии

Я лежала, окружённая его голыми руками и ногами, по максимуму улёгшись на него и уткнувшись лицом в его грудь.

Я всё ещё испытывала боль. Я всё ещё боролась с желанием притянуть его, уговорить снова затвердеть, хотя у нас обоих всё ныло... хотя я знала, что и так будет трудно скрыть, что мы делали той ночью.

Ревик хотел создать видимость, будто мы мало занимались сексом.

Он хотел создать иллюзию, будто мы не ладим.

Я это понимала.

Я понимала всё, учитывая, что он мне говорил, но всё равно ненавидела каждый момент того, что мы делали. Мой свет бунтовал против этого, моё тело, моё сердце. Мне было так тяжело, что публичные ссоры, которые мы подстраивали, временами казались настоящими, хотя мои эмоции не имели никакого отношения к тому, что я говорила.

— Другого способа нет, жена, — сказал он тихо.

Его свет томительно притягивал мой, вызывая ещё один тихий укол боли, и я закрыла глаза.

— Должен быть какой-то иной способ, — пробормотала я, уткнувшись в его кожу.

— Он никогда не впустит меня в свою сеть по доброй воле, — бормотал он, целуя меня в висок и баюкая в объятиях. — Никогда, если он будет знать, что я этого хочу. Никогда.

Я крепче обвила его руками, стараясь обдумать его слова, поразмыслить над ними рассудительно, хотя какая-то часть меня старалась не видеть последствия.

Я опять пыталась его отговорить.

Я пыталась убедить нас обоих придумать новый план.

Я пыталась уже несколько недель, но у меня не было нового плана. И у него тоже.

Это стало нашим ритуалом — я спорила, а он уговаривал меня; иногда мы менялись ролями, и мне приходилось защищать наш безумный план хотя бы потому, что другого у меня не было, и я видела всё то же, что видел он.

Но сегодня моя очередь.

Сегодня я заставляла его уговаривать нас обоих на это.

— Я не понимаю, почему ты думаешь, что он вообще в это поверит, — возразила я. — То есть, хочешь сказать, ты пойдешь к нему, скажешь, что готов работать на него, но не будешь в его сети...? В надежде, что он тебе поверит и позднее заставит быть в его сети?

— Да, — ответил он.

— И ты думаешь, он в это поверит?

— Да, — повторил он, гладя меня по волосам одной рукой.

— Почему? — спросила я. — Почему ты думаешь, что он в это поверит, Ревик?

Мой муж выдохнул, крепче обнимая меня руками.

— Дубай, — вздохнул он, покрывая поцелуями моё лицо. — Он поверит из-за Дубая, жена.

Я прикусила губу, стараясь не реагировать на собственные воспоминания о случившемся на той лодочной станции. Я видела логику в том, что он говорил. Я знала, что единственный способ впарить нечто настолько безумное существу вроде Менлима — это подмешать к выдумке как можно больше правды. Я чувствовала различные слои, которые он сплетал воедино. Я видела бл*дскую гениальность, это его чёртово многоуровневое мышление и то, что всё это имело смысл.

Просто мне это не нравилось.

Совершенно не нравилось.

— Но с чего ему вообще думать, что ты ему доверишься? — спросила я, кусая губу.

Его сердце билось под моим ухом; он тяжело вздохнул. Затем, сделав неопределённый жест рукой, он поудобнее устроил спину на подушках, проведя пальцами по своим чёрным волосам, прежде чем ответить.

— Потому что я бы доверился ему, — сказал он наконец.

— Вот как?

Он кивнул, посмотрев на меня, когда я подняла взгляд.

— Да.

Я подавляла замешательство, даже неверие, но Ревик вздохнул и мягко прищёлкнул языком. Он вжался в меня нижней частью тела, и от резкой вспышки боли я вздрогнула, а потом сильнее сжала его.

— У Менлима есть странный кодекс, — объяснил он, и его немецкий акцент усилился. — Он будет строго придерживаться его, по крайней мере, пока я не дам ему повод поступить иначе. Это не должен быть особенно хороший повод, жена... но ему всё же понадобится повод. Это должно быть нечто достаточно весомое, чтобы он почувствовал, что у него есть основания порвать договорённость со мной. И он знает, что я в курсе этого.

— Но почему? — спросила я. — Ну то есть, зачем утруждаться? Почему просто не соврать тебе и не взять желаемое в ту же секунду, когда ты явишься к нему на порог?

Ревик пожал плечами.

— Ну, вот такой он.

— То есть, когда ты будешь там, ты дашь ему причину нарушить эту договорённость? — уточнила я, кусая свою губу. — Тогда зачем нам нужно так усиленно...

— Ты знаешь, почему, — с досадой отозвался Ревик. — Менлим знает, что я знаю его. Он знает, что я буду очень старательно не давать ему этого повода.

— Но разве это должно быть что-то настолько радикальное? — раздражённо настаивала я. — Разве обязательно сводить всё к нам?

— Да, — сказал он. Посмотрев на меня, он нахмурился, и его свет выпустил ещё один завиток боли, когда он крепче обнял меня. — Я не могу действовать глупо, Элли. Мы оба не можем. Я его знаю. Потребуется несколько месяцев... как минимум... иначе он определённо что-то заподозрит. Как минимум пять-шесть месяцев, чтобы уж наверняка. Мне надо действительно убедить его, что я этого не хочу. Что я не желаю находиться в его сети... даже в его конструкции... каким бы то ни было образом.

Он поколебался, гладя меня по волосам, ласково пропуская пряди между пальцев. Я чувствовала, как его свет кружит вокруг следующего этапа.

— Он также знает меня, — ворчливо сказал он. — Он знает, что я не «облажался» бы просто так, Элли. Не в обычных масштабах. Он должен думать, что я отчаялся. Что я вне себя от отчаяния.

Он пожал плечами, и в его свете содержалось лёгкое извинение, когда он глянул на меня.

—... Что я не мыслю рационально, жена.

Тут я тоже понимала его смысл.

Я прекрасно понимала, к чему именно он ведёт.

Я также видела гениальность этого. И абсолютную тупость, бл*дь.

— Ревик...

— Ты единственная, кто может довести меня до такого, Элли, — его голос сделался напряжённым, тяжёлым от боли, и его пальцы сжались на моей спине. — Поверь мне, когда я говорю — я хорошо это обдумал. Но это единственный вариант, бл*дь. Единственное, что убедит его. У меня мало что есть в жизни, Элли, но у меня есть семья. Ты моя семья, жена. Ты, Лили... Мэйгар.

Он пожал одним плечом, вздохнув, и снова откинулся на подушки.

— Иначе нам придётся использовать Лили или Мэйгара. Наверное, Лили, поскольку Мэйгар — взрослый мужчина... или их обоих. Я не могу придумать, как это может убедить Менлима или позволит мне убедительно отреагировать. Если не подвергать наших детей реальной опасности.

Умолкнув, он выдохнул почти со злостью, и из его света вышла резкая боль.

— Мне не придётся подвергать тебя физической опасности, Элли, — сказал он тише. — Тебе не придётся быть в опасности, чтобы заставить меня отреагировать вот так. Тебе нужно просто бросить меня. Тебе нужно просто влюбиться в другого.

Я покачала головой, закусив губу.

Я старалась думать вопреки его словам, найти какой-то способ пробиться сквозь сказанное им.

— Почему ты решил, что я сумею убедить кого-то затеять подобное со мной? — спросила я, поджимая губы. — В достаточной мере, чтобы это было убедительно?

Он фыркнул, вскинув бровь.

Я нахмурилась, невольно раздражаясь.

— Я серьёзно, Ревик.

— Мы можем позднее обсудить эти детали, — сказал он хрипло. — Я не могу делать это сегодня, Элли... не могу, бл*дь. Но поверь мне, эта часть операции вообще меня не беспокоит.

— Из-за какого-то дерьма со светом Моста? — пробурчала я всё ещё раздражённо.

— Среди прочего, да, — ответил он, и его голос напоминал рычание. — «Дерьмо со светом Моста» намного сильнее манит, чем ты думаешь, бл*дь.

Я снова фыркнула, поначалу не отвечая ему.

— Что, если мы не сумеем сыграть убедительно? — спросила я, выдохнув. — Ты говоришь, что не беспокоишься, но что если мы оба не сумеем сыграть убедительно? Никто нам не поверит, Ревик. Никто.

Но он уже качал головой, мрачно поджимая губы.

— Мы справимся, — сказал он.

— Откуда ты знаешь? Ты ожидаешь чертовски многого от меня... и от него, кем бы он ни был.

— Мы сможем сыграть убедительно, потому что люди уже считают меня мудаком, жена, — он посмотрел на меня с печалью в глазах. Его голос сделался хриплым. — Они не поверят в такое поведение с твоей стороны, но они поверят мне. Если я дам тебе причину уйти от меня, то все поверят, что в итоге ты это всё же сделала. Некоторые поверят охотнее других. Возможно, тебе придётся постараться, чтобы убедить 'Дори... и Тарси. Но Врег всё ещё взбешён на меня из-за Уллисы. И добрая часть Семёрки знает, что случилось в Вашингтоне, и что я сделал, когда мы только поженились.

Я уставилась на него, чувствуя, как та боль в моей груди усиливается.

Я понимала, что он говорит.

Я прекрасно понимала, что он говорит.

— Я этого не хочу, жена, — сказал он, и из его света исходила боль. — Поверь мне, я абсолютно не хочу этого, бл*дь. Но, как ты и сказала, в противном случае нам никто не поверит. Никто не поверит, что ты сделала бы это... если только я не оставил тебе выбора.

Когда я промолчала, он снова покачал головой и прищёлкнул языком.

— Тебе с твоей стороны нужно лишь быть достаточно убедительной, чтобы это дошло до людей Менлима через шпиона. Если я почувствую это своим светом, то это тоже пойдёт на пользу... Но мы не можем делать это слишком очевидным. Нам надо хотя бы притвориться, что мы пытаемся закрыться друг от друга щитами.

Крепче стискивая меня, он пожал плечами. Я ощутила, как ещё один прилив того жара проник в мою грудь.

— Менлим скажет мне, Элли, — произнес он тише. —... он проследит, чтобы я узнал.

Я снова покачала головой, но Ревик вздохнул и едва слышно прищёлкнул языком.

Он сделал грациозный жест рукой.

— Конечно, в других аспектах ты тоже не можешь быть слишком очевидной... или подводить к этому. Здесь будет нужно ухаживание. Сопротивление с твоей стороны, по крайней мере, поначалу. Ты можешь убеждать всех, что это просто секс, и ты верна мне. Тут мы тоже можем обсудить детали. Тебе определённо стоит усиленно закрываться щитами во время секса — сильнее, чем мне, имею в виду.

Нахмурившись и размышляя, он продолжал:

—... Что касается меня, Менлим может знать, что я играю свою роль и притворяюсь таким, каким я был в молодости, но это сработает нам на руку. Что бы мы ни делали, жена, он предположит, что я пытаюсь внедриться в его ряды. Будет лучше, если мы предоставим ему внедрение-легенду, чтобы он думал, будто всё понял. Будем надеяться, что когда я окажусь там, что-то подвернётся, и я использую это для прикрытия. Я буду искать всё, что может сгодиться в качестве цели внедрения. Если он подумает, что моя цель — информация, а не желание подсоединиться к самой сети, это послужит хорошим отвлекающим фактором.

Его тон сделался мрачным.

—... В то же время мне нужно убедить его, будто я теряю контроль над своей ролью. Будто я не могу продолжать игру, пока ты в отношениях с кем-то другим. Вот почему всё должно происходить поэтапно. Мы должны сделать так, чтобы он думал, будто я внедряюсь в его организацию и даже в его сеть ради информации... чтобы он забыл о других причинах, по которым я могу желать соединить свой свет с их сетью.

Всё ещё размышляя, он добавил:

— Я могу много пить. Я и так буду это делать. Терять контроль над своим светом, когда я с другими... опять-таки, даже если Менлим будет подозревать, что я пытаюсь проникнуть в его ряды (а он будет это подозревать), он знает, что я плохо справляюсь с разделением. Он поверит, — Ревик бросил на меня мрачный взгляд. — Особенно если ты хорошо сыграешь свою роль.

Чувствуя злость в моём свете, он посмотрел мне в лицо. Он наградил меня мрачным взглядом, но я чувствовала, что он всё ещё размышляет, кивая.

— Но да... поэтапно, жена, — сказал он. — Отказывайся открывать ему свой свет, кем бы он ни был. Отказывайся поначалу делить с ним постель. Для убедительности всё должно быть постепенным, и поэтому нам понадобится больше времени, чем просто несколько недель.

Крепче обняв меня, он всмотрелся в моё лицо.

— Менлим знает, что связь сильна. Он знает, что её не так-то просто согнуть или сломать, какое бы влечение ни возникло. Тебе надо быть очень аккуратной и не спешить, жена. Нам обоим нужно помнить об этом.

Ревик наградил меня жёстким взглядом, и его прозрачные глаза светились, пока он смотрел на меня.

— Я бы утратил свой бл*дский рассудок, если бы подумал, что ты с кем-то другим, — прямо сказал он с болью в голосе. —... Особенно если дело не сводилось просто к сексу. Если бы я посчитал, что ты можешь быть влюблена в другого... — он покачал головой, мягко щёлкнув языком. — Я бы не вёл себя рационально, Элли. Я не буду рациональным. Ни за что, бл*дь. Менлим это знает. Он поверит, если это по-настоящему. Тебе не придётся беспокоиться об убедительности. Я буду ощущать достаточную угрозу просто от долгой разлуки с тобой.

Он стиснул зубы, изучая моё выражение, потом посмотрел мне в глаза.

— Возможно, мы даже сумеем найти того, кто будет с тобой заодно, — добавил он, запуская пальцы в мои волосы. — Того, кто сумеет помочь тебе с этим. Но это должен быть чертовски хороший разведчик. Как минимум с выучкой уровня Адипана.

Нахмурившись и размышляя, он уставился в дальнюю стену, всё ещё играя с моими волосами и легонько дергая пряди, пока я чувствовала, как усиливается его боль. Я чувствовала в нём собственничество, хоть он и пытался это скрыть. Я чувствовала напряженное горе и что-то вроде страха.

И даже со всем этим я чувствовала, как он перебирает разные имена.

— Это неважно, — сказал он с лёгким напряжением в голосе. — Даже если мы ему не скажем, я не беспокоюсь. Это будет достаточно правдоподобно. Если мы сделаем так, как обсуждали, мне не придётся много притворяться. В том и смысл... сделать всё достаточно реальным, чтобы Менлим поверил. Это ни за что не сработает, если я буду имитировать абсолютно всё. Он будет видеть меня насквозь. Это должно быть настоящим, иначе я лишь погублю всех нас троих.

Я вздрогнула, качая головой, но не заговорила.

Я понимала, что он испытывает больший стресс, чем показывает, хотя бы судя по тому, что его акцент усилился, и я даже с трудом его понимала.

— Не может быть, чтобы это являлось единственным вариантом, — пробормотала я.

— Это единственный вариант, — сказал Ревик. — Думаешь, мне так легко это предлагать? Gaos. Да одна мысль об этом сводит меня с ума, бл*дь.

Его боль усилилась, вновь заставляя меня вздрогнуть и закрыть глаза.

Покачав головой и всё ещё утыкаясь лицом в его обнажённую грудь, я поискала другую ниточку, способ привести это к другому исходу.

— Никак нельзя просто сделать вид, будто Лили грозит опасность? Или Мэйгару? — я прикусила губу, вздрогнув от собственных слов. — Не по-настоящему, конечно... Я согласна, мы не можем подвергнуть их настоящему риску. Но ведь такое намного легче будет изобразить? Родители всегда иррационально ведут себя в отношении своих детей.

Я подняла на него взгляд, наблюдая, как он смотрит в потолок.

Я чувствовала там трусость и то, как сильно моё сердце болело от рассмотрения варианта с Лили. Или с Мэйгаром, если уж на то пошло, хотя я знала, что он сразу же бы согласился, если бы я попросила. И всё же это дерьмовое предложение, и я это понимала.

Еще до ответа Ревика я знала, что этого не будет достаточно. Только не для Менлима.

Имитации какой-то угрозы нашему ребёнку никогда не будет достаточно. Как и сказал Ревик, я сомневалась, что этого окажется достаточно, чтобы сымитировать хоть что-то.

Ревик прав. Это должно быть по-настоящему.

Как минимум, на каком-то уровне.

Ревик знал, что я это понимала. Он всё равно мне ответил.

Это тоже являлось частью нашего мазохистского ритуала.

— Нет, милая, — пробормотал он, целуя меня в щёку. — Менлим знает, что когда дело касается моих детей, ничто не пугает меня настолько, как мысль о том, что он заберёт их под свою опеку, — он снова поцеловал меня, прижимаясь своим лицом к моему. —... Ничто. Я бы никогда не сделал ничего, что поместило бы моих детей под его опеку. Каким бы ни был риск. Если бы я боялся за своих детей, я бы ещё старательнее не нарушал его правила. Мысль о детях не заставила бы меня терять контроль. Это произвело бы противоположный эффект.

Его свет источал извинение, и я чувствовала, что его разум всё ещё работает в тех верхних разрядах света, обдумывая сценарии, переплетая их в разных комбинациях.

— Я люблю своих детей, — мягко сказал он. — Но в их отношении я более рационален. Менлим это тоже знает.

Я кивнула, чувствуя, как та резкая боль в груди обостряется.

—... В любом случае, — пробормотал он, выдыхая и крепче обнимая меня. — У Лили осталась бы ты. Балидор. Твои родители. Врег, который сам по себе достаточно страшен. Менлим это тоже знает. И я это знаю. Я бы доверил тебе защиту Лили, но не рисковал сделать себя ещё большей угрозой для неё и Мэйгара.

Лёжа на полу резервуара, обнажённая и прикрытая лишь объятиями моего мужа, я кивнула.

Но я позволила своему свету бегло скользнуть вперед и прикоснуться к нашей дочери, которая лежала примерно в десяти метрах от нас, завернувшись в одеяла. Лили блаженно спала в отделённой секции того же резервуара, уложив голову на игрушечного слоника, которого ей подарили дядя Врег и дядя Джон, и сжимала ручкой его плюшевую ножку. Я представила, что чувствую океан, перекатывавшийся под нами, покачивавший её во сне, покачивавший нас.

Я чувствовала себя в такой безопасности с ними двоими.

В такой безопасности, бл*дь.

Закрыв глаза, я подавила страх, который хотел завладеть моим светом — страх столь сильный, что в животе холодело, а внутренности скручивались жёсткими узлами.

— Мы не можем вечно быть в бегах, жена, — сказал он ещё тише. — Не можем.

Я открыла глаза и посмотрела в темноту, не поднимая голову с его груди.

Я знала, что он прав.

Знала.

Но не могла заставить себя ответить ему.

— Ну же, детка... — бормотала я. — Ну же... мне нужно, чтобы ты немножко пришёл в себя.

Лаская его лицо, я помедлила, чтобы погладить его по волосам, и мой свет глубже скользнул в него. Я почувствовала, что он напрягся в моих руках, снова прильнул ко мне, сжимая мои бока пальцами. Его свет сильнее проник в меня, и я вздрогнула от его боли, стараясь держать нас обоих за щитом.

Я сидела на мокрой траве с почти голыми ногами.

Он по-прежнему практически лежал на моих коленях, уткнувшись лицом в бедро. Мы находились подальше за деревьями по сравнению с местом, где он упал изначально, но ненамного дальше. Я не смогла оттащить его далеко. Я не могла тратить на это время или рисковать и применять телекинез.

А Ревик был чертовски тяжёлым.

Теперь я уже чувствовала, что рассвет очень близок.

И всё же солнце ещё не начало подниматься.

Однако я видела его и с трудом контролировала свой свет.

Он был чуточку более полным, чем при нашей последней встрече, будто в эти восемь месяцев он меньше бегал и тренировался. Его лицо покрывали почти сошедшие синяки. Там также имелись порезы, которых не было до отъезда, в том числе и один порез на щеке, на который, возможно, накладывали швы. Ещё больше ранений я чувствовала на его шее и линии роста волос.

Они все зажили больше, чем наполовину, но я понимала, что некоторые были глубокими. Возможно, не настолько глубокими, чтобы оставить шрамы, ведь он видящий, но всё же достаточно глубокими, чтобы я вздрагивала от боли всякий раз, когда нечаянно задевала их пальцами.

Я ощущала в нём и другие травмы.

Ушибленные кости, больше порезов.

Вещи, которых я не могла видеть.

— Ревик, — я пробормотала его имя, покрывая поцелуями его лицо. — Ну же, детка. Вернись ко мне...

Я уже больше часа трудилась над его светом.

Мои возможности были ограничены.

Я не могла отсоединить его от сети. Пока что нет.

Какой-то части меня хотелось этого так сильно, что я почти не могла мыслить рационально, но это порушило бы всё, что мы делали здесь, так что я даже не позволяла себе приближаться к различным нитям, связывавшим его с Менлимом и Дренгами. Я держала серебристый свет как можно дальше от себя, сосредотачиваясь лишь на верхних зонах его света, местах, куда Дренги и Менлим не могли пойти. Я знала, что они всё равно почувствуют меня в его свете, но я понимала, что они заметят меня в любом случае, где бы я ни находилась.

Я пыталась обставить всё так, будто он видит сон обо мне.

Будто мы видим сон друг о друге.

Получив детали, затем проверив и перепроверив их, дальше я по большей части смотрела, что они сделали с ним. С этим я работала ещё аккуратнее, чем с предыдущей задачей, прячась за одним из самых интенсивных щитов, что я когда-либо использовала для сокрытия своего света.

Я знала, что этого могло оказаться недостаточно, но как будто не могла оставить его в покое.

И пусть пока я не могла это исправить, мой свет уже составлял план для работ в этом отношении.

Теперь я ждала Джема, ждала Балидора и Врега. Я ждала, когда Джем введёт остальных в курсе дела, скажет им, что нам нужно теперь, когда я установила связь.

Это занимало слишком много времени.

Что бы он ни делал, это занимало слишком много времени, бл*дь.

Мои пальцы снова начали перебирать волосы Ревика, замечая ещё один порез за его ухом, ещё один на ладони, которая сжимала мою руку...

И тут в моей гарнитуре резко раздался голос.

— Элисон?

Он был громкий, шокировал меня своим ярким присутствием.

Не Джем. Балидор.

Я слышала изумление в одном лишь произнесённом моём имени, должно быть, шок от того, что сказал им Джем. Я подавила слёзы, сдерживая невыразимое облегчение от того, что они наконец-то здесь, и мы можем это сделать.

У меня не было времени разбираться с их реакциями на остальное.

Даже с реакцией Балидора. Или Врега.

Так что я просто переключилась на субвокалку и приступила к делу.

— Я исхожу из предположения, что ты подключишь всех необходимых лиц к сети в следующие пять секунд, а потом я объясню это один раз, — сказала я, не медля ни секунды.

Я услышала, как на другом конце Балидор резко щёлкнул пальцами.

Над другом конце началась небольшая суматоха света и звука; я чувствовала спешку других светов, присоединявшихся к связи в эти несколько секунд.

Ощутив их там, я не ждала.

—... У меня есть карта. Настоящая, то есть, та, к которой Ревик действительно подсоединён. Она, бл*дь, непростая, постоянно смещается, и Ревик лишь наполовину в сознании, но я думаю, этого будет более чем достаточно, чтобы он провёл нас через основную структуру. Верхние части его света бодры как огурчик, бл*дь, и это та его часть, которая нам нужна. Я могу переводить.

Я сделала вдох, заставляя себя выдать остальное.

Я чувствовала, что теперь меня слушает много светов, не только Балидор.

— Все видящие из сети сейчас здесь, — добавила я. —... В Городе. Ревик чувствует их в своём свете. Та же часть его сказала мне, что здесь находится главное хранилище, и только оно на данный момент оперирует. У них есть ещё два в процессе разработки. Одно в Тибете. Другое возле Анкориджа. Третье размещалось в Нью-Йорке под башней Госсетта, но пострадало во время последнего большого наводнения. Похоже, они решили забросить его и сосредоточиться на городах, окружённых сушей, и планировали построить ещё одно хранилище в Цюрихе в следующем году.

Сделав ещё один вдох, я добавила:

— Когда мы закончим здесь, вам понадобится раскусить вторичные и запасные варианты, особенно в более крупных городах... и естественно, избавиться от других хранилищ. Для последнего используйте американцев, если сможете. Пусть они прямо сейчас выдвинутся в Анкоридж. Задействуйте членов Адипана, имеющихся у нас в западном Китае. чтобы отправиться в Тибетское хранилище.

Я помедлила, ощущая интенсивную боль в своём свете.

— И вам надо нейтрализовать шпиона, — сказала я. — Это не может больше ждать, 'Дори. Пусть Деклан сделает это. Но не вредите ей, проклятье! Я правда не думаю, что она осознает, что делает. Она думает, что отдала ту книгу Тарси, а не Новак...

— Элли. По поводу этого...

Не позволяя ему закончить, я продолжала.

—... Как только мы закончим с мета-сетью, я хочу, чтобы в то же самое бл*дское мгновение твоя команда разделилась и взялась за соответствующие задачи, чтобы разобраться с остальным этим дерьмом. Что касается основного, похоже, нам повезло с безумием Дракона. Столпы сети, которых он убил, действительно здесь, в Пекине, как я и сказала, так что мы с Ревиком должны суметь устранить их нынешние тела, а не только сами звенья цепи.

— Понял. Элли, тут... — начал Балидор, но я его перебила.

—... Дракон вообще не относится к сети, насколько может видеть Ревик, — сказала я. — И Менлим тоже. Я вынуждена полагать, что Менлим соединён через какое-то третичное звено, но даже если Ревик не сможет раскопать этот аспект, будем надеяться, что все они окажутся в свободном падении, как только основная конструкция разрушится. В любом случае, позвольте мне и Ревику разобраться с самими столпами. Я хочу, чтобы вы сосредоточились на вторичных, как только мы уничтожим основную структуру. Как минимум в теории Менлим должен оказаться отрезанным от своего источника света вскоре после того, как мы начнём их устранять.

⇐ Предыдущая 35 36 37 38 394041 42 43 44 Следующая ⇒