Дж. С. Андрижески — Дракон 38 страница

Я продолжала идти в переднюю часть самолёта, чувствуя, что Джем отстёгивает свой ремень и поднимается с места, чтобы пойти за мной. Я чувствовала, что нос самолёта уже оторвался от земли, и нас подкинуло на первом «кармашке» воздуха, а самолёт ускорился.

— Элли! — прокричал Джем из задней части этой секции салона. — Что случилось?

Я уже почти ушла оттуда.

Я добралась до татуированного видящего, который теперь лежал на полу в передней части самолёта.

Женщина-видящая, пристёгнутая на сиденье для персонала поблизости, смотрела на меня широко распахнутыми от страха глазами. Я показала ей ободряющий жест и присела, держась за соседние сиденья, чтобы меня не швырнуло обратно, пока я смотрела в лицо незнакомого видящего. Увидев раскрытые глаза и полное отсутствие движения, я нахмурилась и прикоснулась к его горлу пальцами.

Нет пульса. Бл*дь.

Тяжёлая ладонь опустилась на мое плечо.

— Элли... gaos. Что случилось?

Он говорил громко из-за рева двигателей, но я чувствовала, как его свет окутывает меня с ободрением и облегчением. Я ощутила там некий элемент понимания, который подкрепил облегчение и заставил Джема корить себя за то, что он этого не заметил.

— В кого он целился? — спросил он.

— В тебя, — ответила я, поднимая на него взгляд.

Я увидела, как Джем вздрогнул, скорее от удивления, нежели от чего-то другого.

Затем его свет сделался ещё теплее.

Смутившись от мягкости в его взгляде, я посмотрела на видящего, которого я практически точно убила.

— Приведи сюда Джасека, — сказала я. — Нам надо опознать этого парня, даже если это поддельная личность. Не думаю, что он провернул это в одиночку, хоть им двигали религиозные мотивы, хоть что-то другое. Он может быть членом какой-то группы-посредника, но я не уверена, что это связано с Тенью.

— Тогда с кем? — спросил Джем.

Я пожала плечами, сопроводив это жестом руки.

— Понятия не имею. Но у него был странный щит. Он показался мне как будто знакомым, но не таким, как у Тени. Нечто другое, — я нахмурилась, пытаясь вспомнить, просеивая свою память видящей в поисках чего-то конкретного.

Когда до меня дошло, я нахмурилась ещё сильнее.

— Gaos i’thir li’dare... — пробормотала я.

— Что? — спросил Джем.

Подняв голову, я увидела, что Джасек направляется в нашу сторону вместе с двумя разведчиками, включая того видящего Крайга, с которым я до сих пор обменялась от силы несколькими репликами. Видя, как этот видящий смотрит на меня с лёгкой тревогой в тёмных глазах, я сообразила, что Джем, должно быть, позвал их сюда через гарнитуру.

Джем наблюдал за моим лицом, и то тепло по-прежнему сохранялось в его свете, пока он как будто старался прочесть меня, не простирая свой свет.

Я облегчила ему задачу, приоткрыв для него свой свет.

— Культ Миферов, — сказала я, сосредотачиваясь обратно на текущей задаче. Когда собственные слова отложились у меня в сознании, в голос просочилось неверие. — Реально долбанутые на всю голову. Фанатики. Поверить не могу, что они всё ещё существуют.

— Культ Миферов? — Джем нахмурился, наблюдая за моим лицом, затем посмотрел обратно на мёртвого видящего. — Ты сталкивалась с ними ранее? — мягко щёлкнув, он поправился: — Ну то есть... да. Очевидно, да. Но ты знаешь их, Элли? Ты знаешь, кто они такие?

— Смотря что ты подразумеваешь под этими словами, — подняв взгляд в ответ на его вопросительный импульс, я хмыкнула. — Если ты считаешь то, что парочка из них похитила меня и едва не сожгла в каком-то извращённом ритуале конца света, то да, мы давние знакомые, — я бросила на Джема мрачный взгляд. — Давно, когда я ещё считала себя человеком. До того, как Ревик меня вытащил.

Я увидела понимание в его глазах.

— Нью-Йорк.

Теперь уже я уставилась на него, нахмурившись.

— Тебе об этом известно?

Он сделал извиняющийся жест одной рукой.

— Твоя мать, — увидев, что я помрачнела ещё сильнее, он выдохнул, словно не желая рассказывать остальное. — Кали подсказала Ревику. Сказала ему, что надо отправиться в Соединённые Штаты. Она сказала, что ему надо быть там лично.

Я выдохнула, стараясь скрыть свою злость и терпя провал.

Усилием воли я сосредоточилась на теле мёртвого Мифера.

Я вспомнила, что Ревик считал, будто тот культ в Нью-Йорке имел какую-то связь с Тенью. Он рассказал мне, что допросил одного из их приспешников — фанатика, который был обдолбанным в хлам и явно сумасшедшим, но он говорил такие вещи, которые обрели смысл для Ревика только после появления Тени, когда мы нашли Списки Смещения.

Приспешник знал о девяти посредниках, живущих на Земле.

Он также рассказал Ревику, что у него имелся «покровитель», который приходил к нему только во снах. Кто бы это ни был, Ревик не считал, что он говорит о Галейте.

Джасек и остальные к тому времени добрались до нас, так что я переключила внимание на них.

— Я хочу, чтобы его свет изучили, — сказала я, встретившись взглядом с Джасеком. — Вам придется поспешить. Я убила его, так что к тому времени, когда мы доберёмся до Азии, изучать будет уже нечего. Я останусь здесь и помогу, — я глянула на Джема, который показал резкий жест ладонью, глазами говоря, что он никуда не уйдёт. —... И Джем тоже.

Мои глаза вернулись к Джасеку, содержа жёсткое предупреждение.

— Пусть группа будет малочисленной, ладно? У нас есть основания полагать, что это делалось по религиозным мотивам, но может быть и связь с Тенью.

Джасек кивнул, прикоснувшись к гарнитуре пальцами.

Джем уже опустился на колени рядом со мной, сжимая соседнее сиденье до побеления костяшек пальцев, потому что самолёт начал набирать высоту. Тряска в кабине практически прекратилась — и от земли, и от изначальной турбулентности при взлёте.

Сейчас мы боролись только с гравитацией и углом взлёта.

Я подумала, что Джем уже начал изучение света, но когда я взглянула на него, он смотрел на меня. Прежде чем я успела спросить, он резко наклонился ближе.

Он крепко поцеловал меня в губы, обхватив мой затылок свободной рукой.

Мы никогда не делали это перед другими. Не целовались, имею в виду. Я немного запаниковала от публичного выражения чувств... затем, когда Джем начал использовать свой свет, я почти забыла про Джасека и двух его разведчиков.

Когда мы отстранились через несколько секунд, показавшихся очень долгими, Джем широко улыбнулся мне.

— Спасибо, — сказал он. — Ну, знаешь... за спасение моей жизни.

— Не за что, — ответила я, улыбаясь в ответ. Я поддела его плечом, хотя бы чтобы убрать то мягкое выражение с его лица. — Видимо, теперь мы квиты, верно? Хотя поскольку я сама не рисковала умереть ради тебя, ты всё ещё немножко впереди. Самую чуточку.

Что-то в его улыбке померкло.

Изучая его лицо, я прикусила губу, пожалев о своих словах, когда в его глазах проступила боль. Увидев там эмоции, я легонько толкнула его в плечо и послала импульс тепла.

— Эй, — позвала я. — Этот парень точно мёртв, Джем.

Его глаза прояснились.

Он один раз кивнул, глянув на мёртвого видящего. Я видела, как он убрал эмоции из своего света, переключаясь в режим разведчика.

Когда его радужки расфокусировались в этот раз, я поняла, что он работает.

И всё же какая-то часть меня задавалась вопросом, о чём он думал только что.

Глава 50. Голос издалека

«Ревик... Детка. Ты меня слышишь? »

Он сидел во главе длинного стола, в открытой комнате в королевских садах.

Сейчас стояло позднее лето.

Нет... Осень. Уже осень.

Они сообщили ему это. Кто-то сказал ему, что уже октябрь.

Эта мысль промелькнула в его сознании, отдалённая, значимая каким-то образом, который задерживался на кончике его языка и губ. Он не понимал, что это означает. Он глянул на деревья и осознал, что листья окрасились цветами и многие уже опали с тёмных веток.

Раньше шёл дождь. В один день на этой неделе.

Он видел птиц...

«Ревик. Детка, я иду за тобой... »

— Брат Меч? — произнес голос.

Он был вежливым. Женским.

Он повернул голову и обнаружил видящую, наблюдавшую за ним. Он знал её. Он не помнил, откуда знал её, но ощущал уверенность в своей правоте.

— Брат, — сказала она, сидя в полукруге из дюжины других видящих. — Нам тут требуется твоё указание, брат.

Ревик кивнул, выпрямляясь на своём стуле.

Сплетая пальцы на древнем деревянном столе, он подался вперёд, вспомнив, зачем он здесь. Конструкция. Они перестраивали здешнюю конструкцию, связывая её с более крупным лагерем под землёй.

Теперь он часто обнаруживал себя в том другом месте.

Поначалу находиться под землей было странно.

Первое время он находил это дискомфортным, не таким приятным, как здесь, с деревьями и птицами, с небом и дождём. Но он привык. Здесь он так часто находился в Барьере, что почти неважно, где пребывало его тело. Когда он не работал в тех пространствах, он дрейфовал.

Он смотрел на деревья и поражался значимости разноцветных листьев. Он часто чувствовал себя так, будто что-то упускает... будто какой-то важный смысл ускользал от него.

Он не возражал. Если честно, ему это даже нравилось.

Но работа... работа всегда была проще.

Яснее.

В этой простоте жила красота. Точность, какую можно встретить в самой природе.

Уловив от видящей то, чего она от него хотела, он отступил в те верхние пространства сейчас, глядя на различные конфигурации, которые он распланировал ранее сегодня днём.

А может, накануне... или за несколько ней до этого. Время теперь сбивало его с толку; он так мало бывал на земле. Такая малая его часть жила вне Барьера, что он почти забывал, что до сих пор является пленником линейных волн времени.

Он нашел сегмент, который она искала, связи между вторичной конструкцией и станцией охраны под землёй, и запечатлел их, послав в её сторону.

Сделав это, он осознал, что стоит заговорить.

— Так будет уместно? — спросил он, прочистив горло.

Она улыбнулась ему. Дружелюбно. Тепло.

На мгновение он увидел в её глазах ещё что-то.

«Ревик... я люблю тебя... »

Он не знал, что это такое. Эмоция содержала какой-то резонанс в более отдалённой части его света.

Однако это не относилось к делу. Не помогало.

— Тебе ещё что-то нужно от меня, сестра? — вежливо спросил он.

Она подняла взгляд, перестав серьёзно обсуждать что-то с той же группой видящих — а может, это была уже другая группа. Большинство из них выглядели смутно знакомыми, но опять-таки, не в той манере, которая казалась важной.

— Нет, брат, — сказала она мягким тоном. — Нет, теперь ты можешь заниматься, чем тебе угодно. Мы позовём тебя, если нам вновь потребуется содействие.

Ревик один раз кивнул.

При этом он заметил очередной проблеск в её выражении.

На сей раз он почти не потрудился записать впечатление.

Он вернулся к наблюдению за птицами в деревьях.

Его разум играл с тем отдалённым привкусом, сбитый с толку, странно влекомый. Это ощущение было почти желанием. Не совсем желанием секса или желанием пищи. Это ощущалось другим, более глубоким. Это жило под его кожей, в какой-то части его, которую он больше не видел.

Он задавался вопросом о птицах, и чувствовали ли они эту тягу.

«Ревик... »

Голос был слабым, буквально шепотком на ветру.

«Ревик... я люблю тебя... »

Там жило чувство, захваченное песней птицы, которая порхала в пространстве между ветками. Он задавался вопросом о птицах. Он гадал, сбивало ли их с толку, когда листья меняли цвет. Он гадал, волновало ли их, когда листья падали на землю, оставляя ветки голыми.

Он гадал, скучали ли они друг по другу.

Он гадал, скучали ли они по отдельным деревьям.

«Я так сильно тебя люблю, детка. Так сильно. Ты отлично справился. Но теперь я иду. Я иду к тебе... »

Чувствуя, как ветер на его коже становится всё холоднее, он продолжал задаваться вопросами, наблюдая за небом.

— Насколько мы близко? — спросила я, стискивая челюсти. — Ты можешь спросить у одного из них хотя бы это?

— Нет, — жёстко ответил Джем. Слегка повернувшись на переднем сиденье, где он ехал рядом с крупным видящим по имени Танис, он бросил на меня взгляд, полный неверия. — Нет, Элисон! Gaos. Ты хочешь, чтобы нас перестреляли как животных? Да они, бл*дь, наверное, должнызавязать мне глаза, учитывая, что я немного знаю эту часть Китая.

Сощурившись и глядя на почти лишенную деревьев каменистую равнину, пока джип поднимал в воздух пыль, Джем выдохнул, крепче сжимая мускулистой рукой винтовку, которой он держал прислонённой к ноге.

— К счастью, тут уже ни хера невозможно различить, — сказал он, скрежеща зубами. — Практически все ориентиры, которые я мог узнать, похоже, были стёрты с лица земли... так что даже не пытайся читать меня на этот счёт, Высокочтимый Мост.

Я чувствовала стресс в его свете; я знала, что это вызвано не только его словами.

Я также ощущала там боль.

Когда я подумала об этом, он посмотрел на меня, послав жёсткий импульс того же прямо в мою грудь. Бросив на него раздражённый взгляд, я не потрудилась огрызаться, лишь повернула голову и посмотрела в то же окно джипа, что и он.

Вместо оружия я сжимала поручень над головой, не очень-то прочно держась на сиденье, пока старая советская машина прыгала по неровной дороге. Стараясь не реагировать на собственничество, исходившее из света Джема, я заставила себя прислушаться к его словам, думать вопреки эмоциям, мелькавшим между нами жёсткими импульсами, и уловить то, что он действительно говорил.

—... У них есть доступ к чёртовой Армии Освобождения Людей, — продолжал Джем, на сей раз не оборачиваясь ко мне и как будто не замечая моего молчания. —... Вдобавок к тому, что Ревик привёз с собой сюда. Или ты забыла, каким хорошим финансированием обычно обладают люди Тени? Бл*дь, да у них наверняка имеются спутниковые пушки.

Я подавляла злость, которая змеилась в моём свете.

Я знала, что он прав. Я знала, что он прав.

Это не особенно помогало.

Я также знала, что на самом деле злюсь не на него... да и вообще не злюсь, если честно. Злость — это просто способ, которым выражалось всё остальное.

Я также понимала, какими иррациональными мы оба становились здесь, и какие вещи на это наверняка влияли.

Вещи, мысли о которых я не могла позволить себе в данный момент.

— Нам нужно добраться туда, — сказала я, не сумев промолчать. — Дракон приближается... я это чувствую, бл*дь. Если мы не доберёмся туда быстро, то опоздаем.

На сей раз Джем повернулся. Его зелёные глаза встретились с моими, и он помрачнел.

Затем он посмотрел на крупного видящего, сидевшего рядом с ним, и наградил его таким взглядом, будто теперь хотел наорать на него. Я даже желала, чтобы он прикрикнул ему ехать быстрее.

Мы с Джемом здесь определённо становились странными.

Не помогало и то, что мы вообще не могли выходить в Барьер... или спать... и то, и другое сказывалось на нас теперь, по прошествии четырёх дней. Конечно, у нас имелись мобильные конструкции, но никто не раскатывал губу, что этого окажется достаточно, когда дело касалось Ревика и меня.

Так что да, я определённо не могла делать ни то, ни другое по очевидным причинам.

Честно говоря, в данный момент я была практически накачана амфетаминами. Я избегала сна главным образом за счёт того, что ночами расхаживала туда-сюда по лагерю и 24/7 была настороже.

Прежде чем мы сошли с самолёта, Врег, Балидор и Юми решили, что Даледжем слишком связан с моим светом, и потому не стоит рисковать, позволяя ему спать или отправляться на Барьерные вылазки.

Я несколько раз искала Ревика.

Под пристальным наблюдением, естественно.

В смысле, под наблюдением Тарси, Балидора, Деклана, Вика, Анале, Ниилы, Юми, Врега и Варлана.

И да, я понятия не имела, где именно мы находились — просто в «Азии». Мы уже знали, что наш шпион несколько дней назад доложил Тени, что я направляюсь на восток.

У нас с Даледжемом имелись и другие проблемы.

Секс был странным по многим причинам, которые я не хотела обсуждать. Эти причины могли несколько разниться между нами, но ситуация с Барьером всё ухудшала.

Прошлой ночью Джем сделался настолько раздражённым, что начал орать на меня посреди наших поцелуев в джипе. Более того, я практически уверена, что этот был этот самый джип. Он обвинил меня в том, что я не могу держаться подальше от его света... и от света Ревика.

Он орал на меня, говоря, что он даже не может трахнуть меня несколько раз напоследок, поскольку не уверен, что я не подам сигнал Ревику.

Я чувствовала там ревность и печаль.

Я понимала, что он говорит мне, и невольно реагировала на эмоции в его свете. Я знала, что нехватка сна умножает всё, особенно самые иррациональные и нестабильные вещи, которые происходили с нами. Я понимала, что наш свет держался на последнем издыхании, и знала, что Джем это тоже понимает.

Я также знала, что он хочет от меня услышать.

Но я не могла дать это ему. Не могла, не сейчас.

Я подозревала, что Джем это тоже знал.

Честно говоря, в данный момент я вообще не хотела думать о Джеме, не считая напоминания себе, что мы оба сейчас не полностью в работоспособном состоянии.

Я чувствовала себя так, будто в ту же секунду, когда я сошла с чёртова самолёта, в моём свете щёлкнул какой-то переключатель. Что бы там ни было, теперь я могла думать только о том, как добраться до Ревика. Я могла думать лишь о нём, о Лили и о том, чтобы добраться туда наперёд Дракона — вытащить Ревика оттуда прежде, чем Дракон вложит пистолет в руку моего мужа и скажет ему вынести себе мозги, бл*дь.

Я знала, что это наверняка лишь худший из возможных сценариев, но не могла рационально просчитать шансы. Я не знала, какой именно опасности я страшилась, но мне очень легко было зациклиться на отсутствии информации.

Например, теперь я могла думать только том, как мало Ревика я чувствовала в тех беглых отголосках его света, которые я уловила.

С каждым часом, что мы проводили здесь, мне приходилось прикладывать всё больше и больше усилий, чтобы рационально принять то, как мало контроля над происходящим я имела. Я знала, что это связано с моим паническим желанием добраться до Пекина. Я также знала, что на данном этапе эта паника просачивается во всех вокруг меня.

Особенно в Джема.

К сожалению, я мало что могла с этим поделать, чёрт возьми.

Мы вынуждены были полагать, что как только я узнаю, где нахожусь, это станет известно и Ревику. Учитывая, как сейчас обстояло положение дел с ним, мы также вынуждены были считать, что через несколько минут после этого узнает и Менлим.

Однако я не могла об этом думать.

Всякий раз, когда я пыталась об этом подумать или объяснить Джему (или даже Балидору или Врегу) те немногие вещи, которых мне удалось коснуться в свете Ревика... та паника, вибрирующая под моей кожей, усиливалась настолько, что я вообще не могла думать.

Всё ещё стараясь отвлечь себя, я посмотрела на ландшафт, испытывая одновременно раздражение и благодарность за то, что я не знала Китай достаточно хорошо, чтобы это хоть как-то мне помогло.

Я могла ощутить людей впереди.

Я даже могла почувствовать, что там наверняка много людей, при этом не простирая свой свет вперёд или в Барьер.

Я также знала, насколько это совершенно бесполезно здесь. Я могла улавливать отпечатки кучки вооружённых беженцев, лагеря рабов, одного из тысяч китайских городов и посёлков, которых я не знала... или хорошо организованной банды мародёров.

Незнание играло с моим разумом.

Оно также значительно усиливало панику в моём свете.

Я старалась контролировать себя, сжимая поручень обеими руками, когда Джем обернулся и посмотрел на меня. Вглядываясь в моё лицо, он нахмурился, затем наклонился ко мне, втиснув своё мускулистое тело в пространство между сиденьями. Он отпустил винтовку ровно настолько, чтобы обхватить ладонью мою руку и встретиться со мной взглядом.

— С ним всё будет хорошо, Элли.

Посмотрев ему в глаза, я постаралась ощутить какое-то утешение в его словах. Что угодно, помимо той бл*дской паники, которая угрожала затмить мой разум.

— Элли.

Я заставила себя кивнуть, посмотреть на него в ответ.

Однако стало только хуже, потому что в его глазах стояли слёзы.

— Я люблю тебя, — сказал он мне.

Чувствуя, как боль в моей груди усиливается, я снова кивнула ему.

Затем какая-то часть меня послала всё нахер вопреки тому, что я думала про себя буквально несколько минут назад. Он имеет право услышать это... хотя бы раз.

— Я тоже тебя люблю, — сказала я ему.

Я увидела, как он вздрогнул.

Затем та боль, которую я ощущала в его сердце, едва не ослепила меня.

Наклонившись ко мне, он поцеловал меня в губы, крепко сжимая мои волосы рукой.

Но с этим я тоже не могла справляться в данный момент.

Во всяком случае, долго.

Оборвав поцелуй и стиснув зубы, я отвела взгляд, посмотрев на пыльную землю и заметив, что дорога снова стала ровнее. Я продолжала смотреть в никуда, пока он гладил меня по лицу рукой в перчатке, посылая больше тепла в мою грудь, посылая заверение, спокойствие, любовь.

Он делал это осторожно, чтобы не спровоцировать в своём свете вспышку таких масштабов, чтобы мы стали видны в Барьере. В то же время в данный момент мы находились так близко, что я невольно погрузилась в его жар.

— Мы его найдём, — твердо сказал он. — С ним всё будет хорошо, Элли. Я тебе обещаю. Мы доберёмся туда вовремя. Доберёмся.

Я кивнула, но всё равно не могла смотреть на него.

Как бы я ни понимала, что Джем говорит абсолютно серьёзно, и как бы я ни любила его за эти заверения... я знала, что в этом нет никакого смысла.

—... Ты меня слышал, брат? — произнес голос, на сей раз сильнее.

Ревик перевёл взгляд, слегка нахмурившись от понимания, что он ничего не слышал.

Пыль клубилась в воздухе вокруг них в каком-то незнакомом месте. Бескрайние горизонты. Рифлёные шины. Неровная дорога, где люди подъехали к нему на лошадях.

Большие светловолосые воины, держащие огнестрельное оружие и копья.

Он не знал, где находился. Где бы это ни было, данное место вызывало восторг и ужас. Место пыли и смерти, холодное, не имеющее достаточно воды.

Он гадал, где находится это место.

Видящий, сидевший рядом, был ему знаком. Очень знаком. В отличие от большинства других, которые скользили лишь по самым краешкам его света, его Ревик действительно знал.

Он знал его без необходимости думать об этом и пытаться вспомнить.

— Нет, дядя, — сказал он вежливо. — Прошу прощения.

Видящий пренебрежительно махнул рукой, в его голосе звучало понимание.

— Ничего страшного, Нензи, — сказал он. — Однако мне нужен твой комментарий по этому поводу, так что, пожалуйста, удели внимание.

Ревик кивнул, сдвинув своё сиденье так, чтобы немножко наклониться вперёд.

Было утро.

У него имелись слабые воспоминания о прошлой ночи.

Об еде. О пребывании в мягком тёплом месте.

Но почему-то то, что он помнил яснее всего, приходило потом. Это приходило после того, как он оставался один, дрейфуя в хаотичной мешанине снов и света. Видел сны о пыли, крутящихся шинах, оружии. О поцелуях и тёплых пальцах. О земле, где не было деревьев... не было птиц...

Там он видел мужчин на лошадях. Они держали старомодные винтовки.

Выстрелы. Там звучали выстрелы.

Теперь красочные воздушные змеи кружили на ветру над их головами, видимые через открытые стены на приподнятой платформе, где они сидели. Он слышал птиц в тех деревьях, чуял, что кто-то готовит завтрак в соседней комнате. Ревик слышал, что под ними вода спадает на неровные камни, улавливал бормотание голосов в саду. Голосов, которые, как он знал, принадлежали людям.

Но они слуги, подумал он.

Не опасны.

Вздохнув с урчащим и прищёлкивающим звуком, пожилой видящий наградил его ровным взглядом.

— Нензи?

Ревик тут же повернулся.

— Да, дядя. Я слушаю.

Менлим кивнул, хмурое выражение ушло с его губ.

— Очень хорошо, брат, — сказал он, снова кивнув. — Ибо это важно. Помнишь, что я говорил тебе? Когда мы говорили о твоей семье в тот день?

Ревик почувствовал, как его губы слегка поджались при этой мысли.

Он не ощущал от другого видящего нетерпения, возможно, потому что он знал, что Ревик пытается ответить. И всё же Ревик чувствовал лёгкую досаду из-за своей неспособности найти ответ, который соответствовал бы критериям собеседника. Мгновение спустя он поднял взгляд и увидел, что пожилой видящий смотрит на него, и его светлые глаза содержат безэмоциональную пытливость.

Видя, что у Ревика нет для него ответа, Менлим откинулся на спинку стула, который был вырезан из дерева и покрыт богато вышитыми подушками. Он сложил длинные белые пальцы поверх тёмных брюк, изучая лицо Ревика.

— Про твоего нового брата? — мягко напомнил он. — Про того, кто может приехать сюда, как я сказал?

Ревик подумал об этом. Он помнил.

Он это помнил.

Он попытался нащупать его, брата.

Он помнил, каким красочным тот был. Каким красивым.

Тьма сгустилась перед его глазами...

— Нет, Нензи, — нежным тоном произнес Менлим. — Нет. Не надо. Не отправляйся к нему сейчас.

Отключившись от Барьера, Ревик кивнул, поудобнее устроившись на деревянном стуле и ощущая небольшой дискомфорт, но поначалу сам не понимая, почему. Мысль о том дискомфорте не приносила ему удовольствия. Она также заставила его слабо осознать нечто вроде умеренной паники, жившей где-то в его груди.

Мгновение спустя его разум нашел причину и того, и другого.

Он снова не сумел правильно обработать данные, чтобы совершить нужные действия. Он почувствовал, как усиливается его дискомфорт из-за неспособности сделать это.

— Прошу прощения, — сказал он.

— Нет необходимости, — заверил его Менлим.

Он ещё несколько секунд всматривался в лицо Ревика.

Затем он снова вздохнул, и его свет источал умиротворение.

— Я не хочу тревожить тебя, брат, — сказал он терпеливым, размеренным тоном. — Но возможно, нам придётся переместить тебя, сын мой... и довольно скоро.

— Переместить меня.

— Да, Нензи, — Менлим издал очередной мягкий, более многозначный прищёлкивающий звук. Ревик завороженно проследил своим светом за резонансом. — Да. Твой брат очень важен для меня, конечно же... как и ты. Однако в данный момент он несколько нестабилен, Нензи. Я должен предпринять шаги, чтобы защитить тебя от этого. Если придётся, я должен защитить тебя от него.

— Защитить меня.

«Ревик... Я здесь, детка. Я здесь... »

— Да, — сказал Менлим, показывая жест подтверждения. — Нам передали сведения, что сейчас он может находиться здесь... в Азии. Мы считаем, что он ищет тебя, Нензи. Пока он не поправится, я не могу рисковать и допустить, чтобы он навредил тебе, пусть и случайно.

Ревик подумал об этом. Его озадаченность вернулась. Глядя на резные деревянные подлокотники, он поглаживал их пальцами, отвечая:

— Он ведь мой брат, разве нет?

— Да. Он твой брат.

«Ревик... детка... Я люблю тебя».

Ревик вздрогнул, чувствуя, как та боль усиливается.

Он сосредоточился на состарившемся видящем. Сбитый с толку. Сбитый с толку его словами.

— Тогда зачем ему вредить мне? — спросил он, глядя в те бледные глаза. — Зачем моему родному брату вредить мне?

Менлим мягко щёлкнул языком, в его голосе звучало сожаление.

— Он не в порядке, брат Нензи, — мягко объяснил он. — Брат, я знаю, что это сложно. Но ты помнишь свою сестру? Ту, что предала тебя?

Ревик почувствовал, как та далекая боль в его груди усиливается.

«Ревик, пожалуйста... не слушай его... »

— Да, — сказал он.

— Ну, тогда ты помнишь, как она опасна, — сказал Менлим чуть жестче.

«Ревик, я так тебя люблю... »

— Да, — сказал Ревик. — Я помню.

— Мне жаль говорить тебе это, но твой брат контактировал с ней, Нензи, — голос Менлима сделался мягче, осторожнее. — Он всё ещё не в себе после того контакта. Конечно, мы можем ему помочь. И поможем. Но прямо сейчас я не могу допустить, чтобы он навредил тебе. Пока он... сбит с толку.

Ревик кивнул, чувствуя, как смятение в его груди усиливается.

— Я понимаю, — сказал он.

— Я знал, что ты поймёшь, — Менлим мягко прищёлкнул языком, выражая привязанность. — Мы надеялись перехватить его прежде, чем он подберётся так близко. В данном состоянии он непредсказуем и...

— Где она? — спросил Ревик. Осознав, что перебил, он поднял взгляд и сосредоточился на скуластом лице. — Приношу свои извинения, дядя, — произнес он смиренным тоном. — Но моя сестра? Она теперь с ним? Они вместе?

Та отдалённая боль запульсировала где-то в его свете, когда этот вопрос слетел с губ.

Слова повисли там, отрешённые. Ищущие смысл.

⇐ Предыдущая 33 34 35 36 373839 40 41 42 Следующая ⇒