Table of Contents 12 страница

— Попробуем договориться о минометах. И получить информацию по бандам в Монтане.

— Было бы здорово, если хоть что-то получится.

— Вот что, — Митч покосился на Шона, бывшего полицейского, — Шон говорит, что можно массу всего полезного найти в полицейских запасах. Если армия технику вывозила, то копы хорошо если оружие при себе оставили.

— И что у них есть? — насторожился я.

— ФЛИРы, [45] например, — сказал Шон. — Видел все эти полицейские шоу по кабельному? Там любят показывать ночные съемки с вертолетов. Это все сделано ФЛИРами. Его на что угодно поставить можно, хоть на вашу «сессну», например. Или на твою птичку даже.

Я не видел полицейских шоу по кабельному, но вслух об этом незачем. И в общем примерно понял, о чем речь идет. Если летать ночью, а вниз смотреть через тепловизоры, даже с еще большим разрешением… вообще неплохо могло бы получиться. И, например, до кучи к этому ФЛИРу, или как там его, поставить еще и мощные видеокамеры, то можно летать и днем. Просто высоко, откуда глядишь далеко и где тебя никакой пулемет не достанет и с неба не смахнет.

— Было бы неплохо, — осторожно ответил я. — А вот когда я служил, у нас были такие маленькие радары под названием «Фара». Радиолокационные станции ближней разведки, так они правильно назывались. С их помощью можно было смотреть далеко и многое видеть.

— Канадская граница, — сразу же очень уверенно сказал Шон. — На ней много таких. Я из Мэна, у нас там весь наркотрафик с контрабандой шел через Канаду, так что знаю. Если поискать в нужном месте, то целую дерьмовую кучу всякого такого можно найти.

— Надо бы поискать, — кивнул я. — А кто будет искать? И где? И как? И когда? И какими силами?

Митч вздохнул глубоко, демонстрируя тот факт, что я его достал со своими претензиями, выпустил воздух, потом сказал:

— Дай с конвоем закончить, хорошо? Если ты тут все наладишь, то уедешь в Колд-Лэйк, и налаживай работу уже там. Но здесь сними проблемы. Не распыляйся, не теряй связи между головой и задницей, они лучше работают, когда они вместе.

— Мое дело — напомнить, — сказал я скромно.

Да, вот РЛС ближнего такого действия найти было бы неплохо. Тогда можно сократить посты на крыше, вывести все слежение на мониторы, например, а при обнаружении угрозы просто поднимать по тревоге группу немедленного реагирования. Сколько мы так человек смогли бы освободить от непродуктивного, в сущности, дежурства? Да человек шесть, пожалуй. А ведь неплохо, очень неплохо.

После завтрака Настя ушла к самолету, который уже подготовили к вылету, а следом за ней потянулась компания Митча. А я, закинув поднос с грязной посудой Джубалу, пошел в «штаб» пообщаться с Марком. Тот, едва увидев меня, махнул рукой — мол, пошли, и повел вниз, к большому помещению в дальнем конце терминала, которое использовалось как склад. С громыханием отъехала по направляющим металлическая дверь, зажегся свет.

— Смотри, — сказал Марк, показывая на целую кучу плакатов.

— Нормально, — кивнул я с уважением, разглядывая листы пластика, закрепленные на металлических кольях. — Не смоется краска?

— Нет, мы такие уже делали, — замотал он головой. — Гарантию в пару лет даю, если никто не снесет.

— Отлично! Сейчас и загрузим, если не возражаешь.

Все как я и просил, Марк со своими ребятами изготовил плакаты про «мы же вас предупреждали». Чтобы потом никто удивленного вида не делал. Пора уже обозначать границы владений.

Вызвал Хэнка, сказал ему:

— Загружайте в пикапы, дальше по плану. Я полетел.

— Понял, — только и сказал тот.

Все, началось в колхозе утро, опять гонка со временем и попытка успеть сделать десять дел за время, едва достаточное хотя бы для одного. Поэтому к самолету я даже не шел, а бежал, стараясь хотя бы несколько секунд для себя сэкономить. Мэл уже всю свою работу закончил, сунул мне на ходу предполетный чек-лист, с которым я, несмотря на спешку, педантично обошел и проверил машину по кругу, ставя галочки маркером на пластиковой обложке.

«Оттер» уже вылетел, как раз пока я машину осматривал, мы с Настей даже помахали рукой друг другу через стекло. А затем и «лайка», виляя хвостом, выкатилась на полосу, недлинно разогналась и поднялась в воздух как-то противоестественно сразу. Серый бетон широкой взлетки вместе со зданием терминала пошел вниз, мотор жужжал, поднимая самолетик все выше и выше.

Промелькнула под крылом стройка форта, на которой уже вовсю работали, затем полоса оборвалась, превратившись в море сухой пыльной травы, по которому были тут и там разбросаны островки каких-то маленьких промзон и ферм. И затем самолет, чуть накренившись на левое крыло, пошел на юг от Грейт-Фоллза, облетая город по периметру.

Проверил связь с землей, посмотрел на экран навигатора, чуть поправил курс, так чтобы он наложился на прямую проложенного заранее. А затем приготовил камеру, включив ее и повесив себе на грудь.

А вообще неплохо было бы самолет-разведчик собрать, если там все так просто. Сидел бы сейчас со мной второй человек, смотрел бы на экраны, что надо — приблизил, что надо — отдалил, или там через тепловизор перепроверил. Куда бы как легче жизнь стала. Кстати, если бы самолет умел еще и летать далеко, и подниматься высоко, так, что с земли не разглядишь, то можно было бы вообще за всей округой постоянно приглядывать.

Правда, у таких самолетов, как наша «сессна», дальность уже сильно зависит от загрузки, — сколько вся эта аппаратура весит? Если не слишком много, то очень даже вполне идея. А если много, то… то можно взять другой самолет. Даже здесь, на этом аэродроме, их еще с десяток стоит бесхозных.

Итак, станции ближней разведки на крыше, самолет-разведчик, что еще? Что еще появилось, о чем я не знаю? А если я не знаю, то кто тогда знает? Кто-то должен ведь, должен…

Ага, а вон мутное пятно появилось на окраине. Сначала подумал, что там, где было разнесенное группой Митча ранчо, но нет, там как раз ничего особо интересного не видно. Странно, там просто кладбище, оно на карте обозначено. Что именно притянуло туда пятно? Кто знает… А вот и твари какие-то видны неподалеку, не могу рассмотреть, какие именно, но это и не столь важно, в сущности.

Еще пятно, на территории базы Малмстром. Небольшое, но есть, раньше я его не видел. «Протекает» место что-то, как бы вообще не пришлось здесь базу сворачивать из-за таких вот пятен. Ладно, посмотрим, как оно дальше себя вести будет.

Так, теперь в сторону городка Белт, до которого рукой подать: это единственный населенный пункт к востоку от Грейт-Фоллза, в смысле — неподалеку от Грейт-Фоллза. Если противник пойдет в обход, собираясь нас атаковать, а он скорее всего пойдет, то наверняка попытается сосредоточиться в Белте. Может, я его и не замечу, если он там, но может, и замечу. А уж на дороге замечу наверняка. Но думаю, что на дороге днем его не будет. С этой стороны.

А городишко действительно совсем крошечный, и даже отсюда, из кабины мне видно, что совсем захолустный. И никакого в нем движения, хотя в домах и гаражах можно сейчас армию укрыть. Правда, не помешали бы тепловизоры — тогда можно обнаружить активность даже укрытого противника, если быть достаточно внимательным. Хорошую идею подал Шон, надо ей не дать погаснуть.

— «Глаз-два» вызывает «Гнездо», «Глаз-два» вызывает «Гнездо», прием, — забубнил я в микрофон.

Рация на «лайке» невоенного образца, переговоры не кодируются, так что с нее обычными позывными не пользуемся: не надо лишней информации.

— «Гнездо» на приеме, «Глаз-два», прием.

— «Гнездо», погода летная, видимость до горизонта, как слышишь? Прием.

— Слышу хорошо, «Глаз-два», летную погоду и видимость до горизонта подтверждаю, прием.

— «Гнездо», подтверждение принято, прием и отбой.

На самом деле я просто дал команду на выход группы из «гантрака» и пикапа в этом направлении. Их задача — выдвинуться в сторону Белта на двенадцать километров, на перекресток с двухсотой дорогой, и поставить там два плаката. Потом установить еще десяток по окружности, центром которой является наша База, просто в полях, желательно на проселках. А потом без потерь вернуться обратно. «Гантрак» будет прикрывать, а в пикапе едут трое гражданских, которые всю работу и проведут. Несложно. Главное — не нарваться на неприятности, но в полях абсолютно безлюдно и пусто.

Дальше, в паре километров от этой условной границы, начинаются холмы, здесь же равнина, почти плоская, просматриваемая далеко-далеко, как раз самое место для нашей границы.

Вновь поворот, обратно к городу, но не по прямой, а как бы впритирку к границам, захватывая поля к северу от него. Еще одно опасное место — плотины на Миссури, их здесь целых пять штук. Сейчас работают в режиме сброса: когда это место оставили, все заслонки открыли. В общем, если кто и взорвет их, то ничего страшного не случится. Но по плотинам тоже можно пересечь реку. Пока еще можно.

И у плотин не было ничего и никого, пустота. На Райан-Дам, как мне показалось, я заметил тварей, даже круг описал, чтобы проверить, но вроде показалось, на втором заходе так ничего и не разглядел. Вдоль реки прошел к городу, поснимал сверху «Монтана Рефайнинг» — местный нефтеперерабатывающий завод, на который планировалась вылазка за топливом, потом прошел над железной дорогой немножко, вспомнив, что федералы как раз железки использовали почем зря, и пошел в сторону Тауэр-Рока, туда, где было замечено скопление бандитов.

Чего они там собрались? Атаковать оттуда собираются? Слишком очевидно. Как бы я атаковал, будучи «Грешниками» и их Сарджем? Я как раз у Тауэр-Рока обозначил бы активность. Явную. А сам бы тихо, передвигаясь по ночам, дошел бы до Белта, там изготовился, доразведал бы противника, то есть нас, и уже с того направления напал. А ушел, может быть, вообще к северу, через плотины. Так могло бы выгореть, пожалуй.

Уверенность в выводах окрепла, когда я заметил шлейф пыли, тянущийся за двумя движущимися машинами — пикапом и открытым джипом, — на каждом из которых было установлено по пулемету. Такое впечатление, что рванули они с места именно тогда, когда услышали звук самолетного двигателя, словно боялись того, что я их не замечу. Они даже пытались пострелять по мне, хоть зашел я с очень неудобного для них угла и со стороны солнца, но я даже трасс не разглядел, только вспышки выстрелов и дымки.

Именно демонстрация активности, никак по-другому это не объяснишь. Пройдя над машинами, я проскочил в сторону Тауэр-Рока, где меня опять обстреляли, но на этот раз совершенно бессмысленно, потому что высота у меня была в пять тысяч футов, для пулеметов уже никуда не годится.

— «Глаз-два» вызывает «Гнездо», «Глаз-два» вызывает «Гнездо», прием, — опять взялся я вызывать землю.

Земля откликнулась, после чего я потребовал от второй группы ждать моего возвращения.

«Гантрак» шел первым, за ним катил пикап, а замыкал колонну «джи-ваген», на котором выехал я, подсадив к себе за пулеметчика Дэнниса, а за руль усадив одного из новичков, ожидавшего на базе отправки в Колд-Лэйк. Новичка звали Джоном, и в прошлом служил он в канадской Королевской конной полиции — тамошней жандармерии. Был он среднего роста, крепкого сложения, рыжий и конопатый, словно родственник Солдата Джейн. Правда, на рыжести и конопатости их сходство и заканчивалось.

О нем как-то забыли — Джон поработал над нашей безопасностью в Коди, потом вместе с первой группой переселенцев долетел до Базы, а там просто тихо жил себе, ожидая, что его кто-то определит к делу. Когда понял, что определять никто не будет, он подошел к Теренсу, а Теренс, едва дождавшись меня, подтащил Джона на разговор.

— Мы такие системы для скрытного наблюдения использовали постоянно, — теперь объяснял он, несуетливо крутя баранку «джи-вагена». — Подъедешь куда-то за дом поблизости, поднимешь перископ и наблюдаешь. Можно смотреть, можно слушать, можно даже радар поставить.

За толстыми триплексами окон тянулся скучный местный пейзаж, в бронированном кузове было тихо, и звук снаружи доходил, что было очень непривычно, сверху — через открытый люк пулеметчика, который скрывал от нас Дэнниса от пояса и выше. Еще время от времени негромко шуршал поворотный круг пулеметной башни, когда наш стрелок направлял ствол FN MAG на что-то подозрительное.

— И такие системы у полиции есть, так? — уточнил я.

— Были. Там, откуда я провалился, — были, — пожал он плечами. — А тут я больших различий не вижу, если честно, можно и здесь найти. Другое дело, что мы их больше на фургоны устанавливали вроде развозных, но это исправимо, я думаю. На такую, — он постучал ладонью по приборной панели, — запросто можно переставить, только дырку сделать в потолке.

— И как далеко получится наблюдать ночью, например? — уточнил я.

— На пять миль ты разглядишь все, что происходит, — сказал он, явно попутно размышляя. — Мили за две с половиной разглядишь, что человек несет в руках, например. Или прочитаешь номер машины.

— Неплохо, — хмыкнул я. — Очень неплохо.

Действительно отлично. С такой машиной можно заехать куда-то за холм и только мачту поднять. И наблюдать. Или с вершины холма наблюдать еще дальше, высота мачты тоже в плюс, так? Получается, что так.

— Ты сам с этим оборудованием работал? — уточнил я на всякий случай.

— Я только с ним и работал последние лет пять. Могу помочь с установкой и могу научить людей пользоваться.

Ну вот, и где он раньше был?

— Кстати, у нас были «пилатусы», оборудованные для наблюдения с воздуха, это уже тебя касается, — усмехнулся он. — Несколько штук таких стояло на аэродроме в Ванкувере. На них патрулировали как раз границу и береговую линию. Ну и вели наблюдение сверху за машинами, этот «пилатус» летает очень далеко и висит в воздухе несколько часов.

Точно, вспомнил я, что это за «пилатус». Швейцарский одномоторник с очень большим радиусом действия, самым большим в своем классе, насколько я помню. Я еще какую-то статью читал про то, что из-за этого его все военные и полиции мира закупают — и дешево в эксплуатации, и летит далеко-далеко.

— И что же ты раньше молчал?

— А кто меня спрашивал? Для тебя это что, сюрприз? Ты же меня еще с Коди знаешь.

Я выругался по-русски, от всей души, хоть и сквозь зубы. Ну да, я же должен был помнить. Пусть Джон мне не рассказывал, что он занимался слежением, но я точно знал, что он полицейский. При нынешнем дефиците толковых людей он у меня должен был быть в первой строчке. А я забыл, понимаешь.

Так, а как дальше-то действовать? Нам бы скорее все это ценное имущество поискать, но и тут ничего сейчас не бросишь, дело идет к войне с «Грешниками», похоже. И Джона надо бы сразу к делу, пусть пока в качестве просто боевой единицы, он же в Коди таковой был и не кобенился.

— Ты как сюда попал, кстати? — спросил я.

— В подвале полки делал, — вздохнул он. — Сделал, как видишь. Жена спустилась за мной, наверное, а там ни полок, ни мужа. Мать твою, — добавил он уже с чувством.

И вот что мне теперь делать? Успокоить и сказать, что если жена, например, тарелки в посудомойку загружала, то и сейчас продолжает загружать? А откуда я это все знаю? И молчать как-то… нехорошо. А скажешь — так он решит, что я просто трепло.

Ладно, пока не до этого. Помолчу… хотя бы из чувства самосохранения.

Границу владений решили проложить примерно в километре за Улмом, если ехать по пятнадцатому фривэю, заодно включив в ее пределы тот самый мост, через который мы катались на противоположную сторону Миссури. Так оно лучше будет. И сейчас наша маленькая колонна как раз и проезжала Улм, ощетинившись во все стороны стволами пулеметов, потому что на дальней окраине города, буквально в паре сотен метров от шоссе, видно было вертикальную воронку мутного пятна. Просто в поле — если внимательно не присмотришься, то примешь за слабый смерч.

А поле вроде бы неровное в этом месте… что там? Захоронение жертв Эпидемии? Да скорее всего таких захоронений очень много по всей земле теперь. Очень много.

А вон и тварь какая-то, отсюда не поймешь какая, бежит в нашу сторону. Затарахтел один пулемет, второй, над нами, я услышал, как по пластиковому рукаву со звоном посыпались в мешок гильзы, пули взбили фонтаны пыли вокруг несущегося монстра, темная туша покатилась по земле, дернулась несколько раз, замерла. Нет, на пулеметы так лучше не бегать, это я еще с Отстойника помню.

Еще твари? Вроде нет больше, одна была, хоть и здоровая какая-то. Ну да, день сейчас, да еще и солнечный, не самое их любимое время для нападения. Проезжай мы здесь ночью — точно бы целая свора атаковала, уверен. Ночь теперь вообще время нехорошее, ночью хочется сидеть за стенами, среди людей, у огня, пиво пить и болтать о жизни, а не по полям шляться.

Городок и пятно остались позади, широкие серые ленты шоссе опять вырвались в поля.

— «Красный-два», здесь «Красный-один», как принимаешь, прием? — вызвал я «гантрак».

— «Красный-один», принимаю тебя чисто, прием, — голос Роба, он сейчас за главного на «гантраке» — «Красном-два».

— Ангар слева от дороги и ранчо справа, видишь? Прием.

— Вижу хорошо, прием.

— Между ними. Твоя позиция — вершина маленького холма справа, следи за пылью, может быть противник, прием.

— «Красный-один», понял тебя хорошо, прием.

— Конец связи.

«Гантрак», вообще не снижая скорости, свернул правее, чуть покачнувшись, перевалил разделительную полосу, пересек шоссе и свернул на проселок, с которого, подняв тучу пыли, выехал на невысокий плоский холм, где и остановился, направив стволы пулеметов в степь.

— «Красный-три», — вызвал я пикап, — начинайте прямо на разделительной, мы прикрываем. Прием.

— Я все понял, сейчас сделаем, — совсем по-неуставному откликнулась рация.

С пикапом приехало трое — сам Марк, который не удержался и поехал искать приключений, наш Марио и Билл Ваттс — толстый мордатый мужик с бородой и усами, который был кем-то вроде главного монтера на Базе. «Джи-ваген» прижался к обочине неподалеку от них и остановился, заглушив двигатель. И сразу стало невероятно тихо, настолько, что, как мне показалось, шуршание травы слышно в машине через стекла. А когда я открыл и толкнул тяжелую бронированную дверь, то и вправду услышал шуршание травы на ветру.

А ветер здесь всегда. Иногда, ночью например, он холодный, а сейчас он даже теплый и, кажется, свежей травой пахнет. Выбрался из кабины, потянулся — сюда дорога была недолгой, но я еще в самолете успел насидеться, так что захотелось размяться немного, ноги выпрямить.

Точно, травой тянет или чем-то таким. Все же весна, уже совсем настоящая. Интересно, какое здесь будет лето? Жаркое? А в Колд-Лэйке? В том озере купаться можно? Ну да, Настя говорила, что можно, она все же успела кусок прошлого лета там застать. Ладно, наладим мы как-то жизнь здесь, точно наладим, все у нас будет хорошо и как надо, зря она в депрессию впадает, все наладится в лучшем виде, никаких сомнений. Мы с ней теперь вместе, а остальное все приложится. Где мы, там и хорошо, как-то так.

И горизонт без стены Тьмы радует. Понятно, что мутные пятна есть, одно вон даже отсюда можно разглядеть, но это все же не Тьма. Не такая, как там. На ту Тьму глянешь — и тоска накатывает, она словно чудовище, глядящее на тебя и гадающее: сейчас сожрать или позже? А вот «не жрать» в списке ее опций не предусмотрено как-то. А здесь… здесь этого просто не заметно.

Билл взялся за бур-лопату, точно такую же, с помощью которой я ставил столбы под заборы в Вайоминге, я даже усмехнулся, как вспомнилось. Марио замешивал раствор в пластиковой емкости, а Марк довольно бестолково топтался рядом, явно не соображая, куда себя деть. Потом вытащил один из плакатов и встал уже с ним, вроде как при деле теперь, держит.

Посмотрел на часы — пора, сеанс связи.

— Джон, дай связь с «Синими», — повернулся я к бывшему полицейскому.

Сидел он в машине, только ноги высунул наружу. Он еще и с радиостанциями умеет управляться, учить не надо, а вот меня пришлось — незнакомая техника.

Кивнув, Джон освободил из зажима загнутую до того дугой антенну, забрался в кабину, я услышал его голос, приглушенный прикрытой дверью, затем он махнул рукой через стекло, показывая микрофон на витом шнуре. Я потянул тяжелую дверь, втиснулся на командирское сиденье:

— «Красный-один» «Синему-один», как принимаешь? Прием.

— «Красный-один», принимаю чисто и громко, прием.

Это Хэнк, он у нас сегодня главный в «синей» группе.

— «Синий-один», сообщи статус и обстановку, прием.

— «Красный-один», статус активный, личный состав зеленый, техника зеленый, боеприпасы зеленый, действуем по плану, прием.

— «Синий-один», действуйте по плану, изменений нет, как понял, прием?

— «Красный-один», тебя понял, действую по плану, прием.

— Отбой связи.

Ни на кого они с той стороны не напоролись. Это радует и озадачивает. На нас нападут, в этом сомнений нет, поэтому очень хочется увидеть признаки этого самого готовящегося нападения. Оно как бы тогда спокойней будет, вроде уже понятно как действовать. Хотя… признаки были, те самые машины в степи, что я видел с самолета. Кстати, если у них разведка как-то налажена, то они должны были заметить нас. И, думаю, опять же продемонстрировать себя. А может, и просто напасть, потому что три машины и десяток человек — добыча неплохая. Правда, такая добыча может и не по зубам оказаться, у нас прорва пулеметов здесь.

Согнув антенну обратно, я закрепил ее в зажиме и вновь забрался на свое место.

— Джон, давай дальше по шоссе прокатимся, — сказал я, захлопывая дверь. — В поле не сворачиваем, держимся асфальта, ни к чему подозрительному не приближаемся. Подозрительным следует полагать любой брошенный транспорт, мусор на дороге и всякое такое.

— Понял, — кивнул он, заводя двигатель.

— «Красный-два», действуешь по плану, как понял, прием? — взялся я за короткую связь.

— «Красный-один», тебя понял, когда ожидать?

— Скоро вернемся, опознаемся по приближении, прием.

— Понял тебя, «Красный-один».

Ну и хорошо, что понял.

«Джи-ваген» неторопливо разогнался и поехал дальше, за границу наших наскоро и насвежо обозначенных владений. Я оглянулся назад — «гантрак» стоял на бугре как памятник самому себе. Но видно им с той позиции должно быть хорошо.

— Куда едем? — спросил Джон.

— Просто дальше, осмотримся.

Он только кивнул.

Скорость была небольшой, километров под семьдесят в час, что на широкой, гладкой и совершенно пустой дороге было даже странным, но разгоняться быстрее я не хотел. Мины заложить здесь практически невозможно, да и кто бы стал их закладывать, засаду тоже организовать проблема, а если появятся машины бандитов, то разогнаться успеем. Зато резкие маневры на такой скорости безопасней — как-то у меня этот высокий и тяжелый «джи-ваген» доверия на предмет устойчивости вызывал немного. Ерунда, думаю, не та фирма, да и в армию склонную к переворотам машину не взяли бы, но вот такое у меня впечатление, особенно после того, как сам за рулем посидел. Опять же с некоторой тоской вспомнились большие, широкие и плоские американские «хамви», с колесами по углам кузова — вот те точно черта с два перевернешь. Нет, экономили канадцы на своих военных, точно экономили. На том же «хамви» стоит могучий, все прошибающий «полтинник», а здесь обычный единый пулемет, крупнокалиберный уже не влезет.

Джон чуть сбросил скорость, кивком показал вперед, на висящий над дорогой переезд — прямо перед нами был перекресток с какой-то дорогой, называвшейся, если карте верить, «Старой дорогой на Улм». Единственное возвышенное место получается, к слову.

— Джон, сверни на этот проселок и по нему поднимись на мост.

— Понял.

«Джи-ваген» плавно свернул с асфальта в поле, рыкнув дизелем, вскарабкался то ли на холмик, то ли на такую пологую насыпь, чуть подпрыгнул, выбираясь на асфальт, и затем повернул налево, уже на мост. И на середине моста остановился.

Вновь зашуршал над головой поворотный круг, ствол пулемета уставился вдоль шоссе в сторону дальних гор, которые видны были здесь в виде синеватой изломанной линии, словно кто-то их из бумаги вырезал и на горизонт наклеил.

Выбравшись из салона, я обошел машину спереди, забрался на широкий мощный бампер, с него на капот и оттуда — уже на крышу, взявшись за бинокль.

Пусто, тихо, опять же только ветер слышно и шуршание травы.

Какое-то движение в бинокль я заметил уже тогда, когда собирался махнуть рукой и сказать: «Все, поехали дальше». Но сказать не успел — далеко, на самом горизонте, появились две точки, явно двигавшиеся в нашу сторону. Я просто спрыгнул с крыши на асфальт, охнув под весом навьюченного на меня снаряжения и бронеплит, выругался, потом затолкал себя в салон и крикнул:

— Давай обратно! И как можно быстрее!

Джон вопросов задавать не стал, дал по газам, бросил машину с моста на склон, и уже оттуда, раскачиваясь и подпрыгивая, она выскочила на шоссе. Дизель взревел, разгоняя «джи-ваген» до максимальной, над головой опять зашуршал поворотный круг башни — Дэннис направил пулемет назад, туда, откуда мог появиться, догнать нас противник.

— «Красный-один» вызывает «Красного-два», «Красный-два», ответь, прием, — схватился я за микрофон бортовой рации.

Тут недалеко, слышать должны хорошо.

— «Красный-один», слышу тебя хорошо, прием, — откликнулась рация.

— Две машины, предположительно «Грешники», двигаются в сторону твоей позиции. Мы «Оскар-Майк», [46] ЕТА[47] пять минут, будь готов встретить и поддержать огнем. Без команды не стрелять, если противник не атакует. Прием.

— Принял, «Красный-один», ждем тебя, прием.

— Гражданских отведите назад. Конец связи.

Думаю, что голос мой звучал уверенно, но на самом деле никакой уверенности в том, что я все делаю правильно, не было. Если бы мы отъехали на «джи-вагене» с моста на обратный скат насыпи, то могли бы просто уничтожить обе приближающиеся машины, за счет эффекта неожиданности и брони, просто напав на них, проскочивших, сзади. Но тогда все, вероятности хоть сколько-нибудь мирного исхода противостояния с «Грешниками» уже не было бы. Они просто ехали, по той территории, что мы даже не включали в свои границы, а мы на них напали. Все. Повод для войны идеальный.

Другое дело, что эта самая вероятность мирного исхода равна вероятности того, что все «синдромники» из числа бандитов излечатся сами по себе, но… я не хочу, чтобы первый выстрел был за нами. Захват и уничтожение разведки — немного другое, всегда можно сказать, что мы понятия не имели, кто это взялся следить за нами и обстреливать патрули, а вот сейчас уже вопросов не будет.

Оглянулся — нет, не видать преследователей, похоже, что они нас пока не заметили и скорость у них ниже, это мы гоним что есть дури, насколько мощности мотора хватает.

Так, вон «гантрак» на бугре. Чуть откатились назад, снижая силуэт, все стволы на дорогу направлены. Пикап с гражданскими… да вон он в поле пылит, явно хотят заехать за заброшенный амбар, а больше им и негде укрываться. И вот, прямо посреди дороги, уже установленный плакат. Граница. По идее, дураку должно быть понятно, что надо бы остановиться и подумать, прежде чем совершать глупости. Остановятся?

А черт его знает.

— Давай просто на обочину и не разворачивайся, — сказал я. — Дэн, будь готов. «Красный-два»! — вновь схватился за микрофон. — Задом к противнику, задом!

Почему не разворачиваться? Почему задом? Да очень просто: если стрельба начнется, то хоть лобовой триплекс не изуродуют. К тому же в «гантраке» целых два пулемета назад смотрят, и к ним в комплект автоматический гранатомет с поворотного круга. А вперед — пулемет один, с командирского места.

Вот так, демонстрация силы и решительности намерений. Посмотрим на реакцию.

«Джи-ваген» остановился, слышно лишь бурчание дизеля под капотом. Сам я встал коленями на подушку сиденья, рация в руке — короткая связь в бою удобней. Если будет бой, конечно.

Машины показались буквально через минуту — сначала две черных точки на горизонте, затем точки превратились в прямоугольники, обрели цвет, затем стало видно, что к нам едут пикап и джип. Похоже, те самые машины, что я наблюдал сегодня с воздуха. Патрулируют или все же демонстрируют?

Вот заметили нас, потому что пикап сбросил скорость, чуть отстав от джипа, затем вновь ускорился, догоняя вторую машину. Джип выкрашен в матовый пустынный цвет, какой на фоне тутошней травы можно считать маскировочным, пикап же просто черный. Два пулемета, оба М60, я уже рассмотрел. Интересно, откуда все местные бандиты такими снабдились? Оружие ведь устаревшее, а на том пикапе, что мы тогда с Джо захватили, такой же стоял. Разом какой-то склад накрыли или что?

Так, они не стреляют, скорость сбросили до минимума. Мне в бинокль уже лица видны за лобовыми стеклами. Неуверенные такие лица, люди явно не знают, как поступить. Ага, вон в джипе один на заднем сиденье что-то в рацию говорит. Или пытается говорить? Есть у них связь со своими отсюда, особенно в движении?

Поворотный круг над головой чуть сдвигается, ствол пулемета следует за черным пикапом. Все наши стволы за ними следуют.

Машины «Грешников» остановились, это точно они, вон их эмблема — наклоненный крест на могильном холме. Не стреляют, не едут, не убегают. Ждут чего-то?

Ну и мы подождем.

Тот, что говорил в рацию, теперь что-то записал. Надеюсь, частоты для связи.

Затем обе машины развернулись через разделительную и поехали обратно, демонстративно неторопливо, развернув стволы своих пулеметов на нас. Но стрелять, понятное дело, не стали, это уже демонстрация хорошей мины при плохой игре.

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 111213 14 15 16 Следующая ⇒