épilogue 5 страница

- Никогда. Мне это слишком нравится, - парень обнял ее за талию и направился в дом.

Их присутствия никто не заметил. Все слишком были увлечены алкоголем и игрой в пинпонг. Парочка пробралась к бару, и Беатрис выжидающе посмотрела на Десмонда.

- Хочешь выпить?

- И чего-нибудь покрепче, - девушка потерла горло, начиная ощущать на себе заинтересованные взгляды, либо ей так казалось в силу нашумевшей истории с фотографией.

Казалось, все видели ту ужасную фотографию, даже если это были вовсе незнакомые люди и видела Беатрис их впервые в жизни.

Десмонд тем временем плеснул ей что-то на дно пластикового стакана и передал в девичье холодные и влажные от волнения руки.

- Маловато, - сказала она, поджав красные губы, взбалтывая голубоватую жидкость в стакане. От неё пахло и ней свежестью в лесу у озера, куда отвощил её Дес. Но этот запах не вызвал ничего приятного, а лишь металлический привкус во рту.

- Ты бы это сначала выпила, - сказал Дес и подал ей дополнительный стакан, полный сока. - Не дрейф. Я буду за тобой пристально следить и ничего плохого не случится.

Беатрис еще недолго рассматривала жидкость, а потом залила ее разом в рот. Горечь наполнила рот, будто она прожевала хвою и проглотила, поэтому появилось резкое чувство жжения. Блондинка осушила другой стакан с легким напитком и шумно выдохнула воздух.

- И как тебе?

- Это отвратительно, - поежилась Беа, чувствуя, как эта ядреная жидкость догорает в желудке. На нее нахлынули странные чувства, будто напиток подключил к ней новую раскладку ощущений. Что-то одновременно скребло внутри и мягко расползалось по телу, концентрируясь внизу живота.

Давай это будет нашим секретом. Ты ведь умеешь хранить секреты?
Мужской голос из снов затмил все вокруг. Она вновь видела перед глазами ту же картину: свое крозотное тельце, сгорбоенную спину мужчины и временами вспышку камеры. Все свернулось в водоворот, и ноги Годенроуз подкочились.

- Думаю, тебе на сегодня хватит, - Десмонд обнял ее за плечи и оставил короткий поцелуй на макушке, возвращая в реальность.

Девушка прижалась к нему и подняла голову, чтобы иметь возможность наблюдать за его лицом. В свете неона его черты казались более острыми и контрастными. Парень смотрел вдаль и покачивался в такт музыки, а когда заметил внимание Беатрис, опустил на нее взгляд.

Он увяз в ее зеленых глазах, в которые переливались огни, наполнявшие гостиную. Губы резко пересохли, появилось непреодолимое желание поцеловать ее. Дес склонил голову к ней и зафиксировался в нескольких сантиметрах от ее губ. Ему нравилось, когда она поддавалась влиянию первая. Беатрис одаривала его горячим и чуть сбитым от волнения дыханием, отчего рот начинало обжигать порочное влечение. Парень не вытерпел и оставил поцелуй на ее устах, нежный и сладкий. Но девушка хотела больше, и ее язык, словно змея, слился с его, и кровь в теле мгновенно закипела.

Беа обхватила его лицо руками и углубила поцелуй, от которого начинала кружиться голова. Напряжение Десмонда уперлось в бедро девушки, и она сладко застонала, сквозь поцелуй. Он расторг его и посмотрел на нее глазами, где уже бушевал шторм. Грозно-серое небо с ниточка и молний поглотило Беатрис. Мужская рука сжалась на кисти Би, а ноги понесли его по незнакомому дому, зазывающему в каждую дверь.

Беа дернула его руку и затянула в какую-то комнату, заперев дверь изнутри. Это оказалась ванная, что было не существенно в этот момент. Поцелуй захватил их страстные умы, и никто из них уже не мог остановиться. Красная помада была на лицах обоих и сильнее смазывалась из-за игры двух языков. Они жаждали друг друга.

Десмонд подхватил девушку за бедра и усадил на столешницу рядом с раковиной. Они тяжело дыщали, прижавшись друг к другу лбами. Пальцы парня блуждали по ногам Беатрис, отчего она с неистово жадностью глотала воздух и чертила что-то губами на шее у Рэттлинга. Сладостный стон сорвался с её губ, и она прижалась лопатка и к холодной поверхности зеркала.

- Я хочу тебя, - жалостливо проговорила девушка, обхватывая и сжимая бедра Десмонда.

Он же рассмотрел в её глазах что-то чужое и дикое. Из них влетали зелёные искры, а красные губы так и пылали. Дес не нашёл в ней ту, которую любил. Той наивной девочки, которая постоянно ждёт его. Той заботливо девушки, которая отмывала от него запах больницы. Той нежной Беатрис, которая была только его.

Сейчас же Дес её не узнавал. Он попытался сделать шаг назад, но она притянла его к себе за плечи и увлекла в новую череду ласк. Её руки ослабили ремень, а пальцы обхватили пульсирующий член.

Десмонд вздрогнул и тихо застонал, прижимаясь щекой к щеке Би. Он оставлял по её лицу маленький поцелуи, и его веки содрогались от касаний девушки. Но сердце пронзали иглы беспокойства, когда блондинка целовала его губы.

- Что-то не так? - спросила Беа, заметив, что парень без прежней охоты отвечает на её поцелуи.

- Думаю, это плохая идея, - он с трудом отпрянул от неё, потому что приятежние давало о себе знать.

- Почему? - искренне не понимая, спросила Беа и поджала к себе ноги.

- Давай не будем об этом, ладно? - он вернул ремень в прежнее положение и с особой аккуратностью поправил волосы возлюбленной. Десмонд видел на её лице разочарование, боль, но ничего не мог поделать. Чувство, будто Беатрис подменили не уходило.

- Ладно, - обиженно произнесла та и соскользнула на пол.

- Прости, - сказал Десмонд, пытаясь заправить вновь выбившийся светлый локон за ухо Би, но та улонилась от кончиков его пальцев и зло посмотрела на него.

- Скажи, что не так.

- Всё так, просто... - он не знал, как объяснить эти чувства сейчас. Это было странно и неожиданно для него самого.

- Забудем, - пробурчала Беатрис и вышла из ванной.

Дес остался один, опустошенный этой ситуацией. Он сам до конца не понял, что его смутило, но что-то в Бее было определённо не так.

onze

Существуют два великих начала Вселенной. Черное и белое. День и Ночь. Любовь и ненависть. Каждый состоит из полных противоположностей, которые находят гармонию и удивительно сочетаются, выстраивая каркас личности. Однако сейчас в Беатрис Голденроуз эти противоречия не выражали гармонию и баланс: они устроили кровавую битву за лидерство и контроль над ее разумом и телом. В ней боролась та светлая сущность, всем знакомая Беа, послушная дочь, прилежная ученица, и что-то темное, неизведанное, животное, которое так сильно пугало и моментами затмевало разум.

Она лежала на кровати, беспомощно свернувшись в клубок и рассматривала небольшой предмет в руках. Это была та флешка, что дал ей Коби. Небольшой сгусток информации в пластмассовой оболочке, что мог объяснить все ее прошлое. Беа поджала к себе ледяные ноги и крепче сжала флешку в руке и прижала к груди. Она не знала, что с ней может произойти, вспомнив она все, что так долго выжигали из ее памяти таблетки. Не сойдет ли она с ума окончательно? Или наконец-то разберется в себе? Или вовсе не переживет этого? Ей было, что терять: личность, остатки не затуманенного сознания, хорошие отношения с людьми, которые в последнее время накренились. В последнее время она заперлась в своей комнате и никуда не выходила, разве что за куском еды. Так связь с отцом, братом и сестрой стала прерываться крепкой деревянной дверью. Они пытались вытащить ее, поговорить, утешить в чем-то, но и сами не до конца понимали, что на самом деле происходит. Что касается Десмонда, он обрывал телефон, приходил домой, рвал и метал. Бее даже доводилось чувствовать его пристальный взгляд на своем окне, но она лишь глубже забиралась в одеяло и куталась, надеясь спастись от этой пугающей реальности, от которой ее старательно оберегали родители.

В груди что-то тяжело сжало ребра, отчего было трудно дышать и хотелось разорвать эту клетку собственноручно. Голова как будто постоянно находилась под высоким напряжением, и каждая мысль приносила адскую боль и вызывала бесконтрольный поток слез. Порой Беатрис так крепко сжимала флешку, что ее корпус начинал трещать по швам и так сильно впиваться в руку, словно желал слиться с е ладонью, и без того истерзанной ногтями.

Девушка утерла слезы, которые были готовы вновь перевалиться через барьер и оставить на ее щеках мокрые дорожки, стащила с тумбы ноутбук и включила его. Если не сделает этого сейчас, то не сделает никогда. Она игнорировала все приходящие сообщения, включая вопросы старосты класса, что по видимости не проинформировали о досрочной сдаче Беей всех аттестационных работ. Флешка оказалась в нужном разъеме, и сразу же всплыло окно с содержимым. Курсор неуверенно подобрался к папке с ее именем и кликнул по ней. Внутри было много документов, один из которых Беатрис уже читала в начале учебного года, когда еще училась в прежней школе.

Она принялась внимательно рассматривать все имеющиеся документы и сканы, но натыкалась только на рецепты лекарств и наблюдения за побочным эффектами. В самом конце имелось несколько видеозаписей. Беатрис поджала губы и, скрепя сердце, включила запись. На ней была маленькая Беа с длинными золотистыми волосами, вздернутым любопытным носом и большими зелеными глазами, под которыми были несвойственные ребенки темные круги. Она читала в документах про бессонницу и кошмары, но не думала, что это было так серьезно. Девочка говорила тихо и неразборчиво, отчего первые секунды приходилось пересматривать много раз, чтобы привыкнуть к речи.

- Я хочу к папе. Где он? - она смотрела на кого-то за камерой.

- Сначала мы зададим тебе пару вопросов, а потом папа тебя заберет, хорошо?

- Я очень устала. Хочу домой. Можно мне домой?

- Беа, тебе не нравится у нас в больнице?

- Нет, - она слабо поморщила нос и посмотрела в камеру. Этот взгляд полный беспомощности и просьбы забрать ее домой убивал Беатрис в реальном времени. Ей было невыносимо тяжело смотреть на саму себя, более того она совсем не помнила этого.

- Почему же?

- Мне дают невкусные лекарства. Я очень хочу спать от них, но не нельзя.

- Почему тебе нельзя спать?

- Потому что Виктор снова придет ко мне. Мама очень расстраивается из-за этого и плачет. Она говорит, что мне придется учиться дома, но я хочу ходить в школу как и все.

- Кто такой Виктор, дорогая?

- Мне нельзя говорить об этом.

- Почему?

- Если я буду о этом говорить, то он меня накажет. Один раз он уже наказывал меня... - девочка посмотрела на кого-то за камерой, а потом отвлеклась на рассматривание своих ног, будто вспоминала происходящее. -... это было очень больно. Он меня долго ругал.

- Виктор больше не придет и не накажет тебя. Его больше нет.

- Как это " больше нет"?

- Он умер.

- Понятно, - она произнесла это так задумчиво и толикой грусти; было жутко наблюдать такие эмоции у ребенка, который говорит о человеке, что ее истязал. - У нашей семьи как-то умер кот. Я знаю, что это такое. Это очень грустно. Мама потом не хотела заводить других животных. Я бы очень хотела кролика. Они милые.

- Не отвлекайся, пожалуйста. Расскажи о Викторе. Чем вы занимались, когда оставались вдвоем?

- О, он меня фотографировал, - в ее глазах появился блеск и какое-то пугающее торжество.

- Фотографировал?

- Да, - она гордо кивнула, будто это являлось каким-то достижением или вещью, что делала ее взрослой. - Он приносил мне много платьев и фотографировал меня на фотоаппарат. Вы знаете, что это такое? Я могу рассказать. Виктор много об этом говорил со мной.

- Да, я тоже знаю, что такое фотоаппарат. Я имею в виду, вы только фотографировались, или занимались чем-то помимо этого? Гуляли, например?

- Нет, мы все время сидели в том кабинете. Но еще он показывал мне секретные взрослые вещи. Я не помню, как это называется. Много чего забыла, и это делает меня грустной. Я люблю вспоминать разные вещи. Особенно, когда мы гуляли с папой на берегу залива, а потом смотрели на него с горы. Жаль, что сейчас он очень занят. И тоже очень грустный, как и мама. Я их расстраиваю.

- О каких взрослых вещах он говорил и показывал? Можешь показать?

- Да, - ей протянули столь знакомую игрушку, которая и по сей день находилась в ее комнате - плюшевая обезьяна. - Мистер Банан! Мы с ним так давно не виделись.

- Ты можешь показать, где Виктор тебя трогал?

Беатрис захлопнула ноутбук, прижав руки ко рту. Она не могла поверить до конца в происходящее. Создавалось впечатление, что все происходящее чей-то вымысел или она ходится в симуляции, как в фильмах. Но это была реальность. Девушка не могла заставить себя смотреть дальше, это было слишком мучительно для нее. Она упала лицом на подушку и попыталась закричать, но из ее горла не вырвалось ни звука, лишь хрип и отчаяние. Ее рот искривился, пытаясь сдержать рыдания и разлом в душе.

Беатрис ворвалась в ванную, поняв, что ей не хватает воздуха. Она могла проглотить лишь маленькую часть кислорода, чего не хватало. В голове непрерывно щелкала мысль о том, что она умирает. Ее верхняя губы тряслась и немела. Беа забралась в ванную в одежде и дрожащими руками пыталась открыть кран с холодной водой. Первые капли разбились об ее лоб, и Би сцепилась в шею, пытаясь разодрать ее. Она делала вдох и каждый раз что-то блокировало поступление воздуха. Вода стекала по ее волосам тонкими струями и бегала по лицо маленькими змеям, повторяя одни и те же узоры. Беатрис посмотрела в вверх и открыла рот в надежде, что вода поможет ей остановить эту пляску со смертью. Она судорожно ловила капли и сглатывала их. В голове громкими черными взъерошенными птицами летали и галдели мысли, от которых хотелось биться головой о кафель. Так и вышло. Лоб оставил отпечаток на плитке, и девушка осталась лежать без сознания в душе, утопая в своих самых страшных кошмарах.

douze

Десмонд слепо поцеловал девушку в висок, хватаясь за обрывки реальности. Его тело казалось скалой на фоне хрупкой фарфоровой фигуры. Мышцы находились в непрерывной работе, и капельки пота прокатывались по его спине, когда острые ногти оставляли на его спине красные борозды, взывая об ускорении темпа. Он прикусил кольцо в губе и поменял положение, оказываясь с девушкой в одной плоскости. Она ерзала на его бедрах и жалобно скулила, после чего ее губы стали плавать по шее парня. Дес испытывал экстаз. В такие моменты его сознание уносилось далеко, и было даже неважно куда. Он любил это тело, его изгибы и некоторую нескладность. Любил эти вечно красные губы, от которых он и сам становился таким. Любил эти холодные пальцы, которые часто бегали по его позвонку. Любил запах клубничных сигарет, что всегда был с ней. Любил следы ее зубов на своей коже, а так же царапины, которые не успевали сглаживаться. Просто любил эту девушку. И то, каким он стал, как выглядит - все ради нее. Эти пепельные волосы, пирсинг, татуировки. Ей нравились плохие парни. Он старался вписываться. И сейчас, когда она была на нем, мысли были только о том, как ему хорошо. Чувство окрыленности, свободы и силы. Она давала ему все это.

- Как же я скучала по тебе, Авель, - промурчала она и сладко потянулась, наваливаясь на него всем телом и взбираясь наверх. Он с нескрываемой улыбкой наблюдал за ней, за ее своеобразной красотой. - Кажется, мы не виделись целую вечность! - Черри легла ему на грудь и закрыла глаза.

- Всего три недели, - пренебрежительно произнес Десмонд, хотя этот срок казалася ему существенным. Он знал, что ей не нравится его привязанность и проявление любви, поэтому приходилось многое насильно заталкивать внутрь.

- А казалось, что так много. Как же я устала от всех этих тусовок! - она всегда говорила эмоционально, и эта особенность всегда привлекала его. Черри казалась такой беззаботной, свободной, и ему хотелось быть таким же. Пес без цепи, птица без клетки. Больше всего он желал принадлежать самому себе и ей.

- Может быть, стоит завязать в таком случае?

- Ох, о чем ты говоришь! - она перевернулась, оказалась на кровати и посмотрела ему в глаза. - Глупыш, это моя жизнь. Тебе не понять.

- Неужели? - Дес вскинул бровь и старался не относится ко всем ее словам серьезно. Она мягко коснулась его губ своими, нежно играя с его языком. Черри была старше, ровесница его сестры, и его не смущало это. Она же в свою очередь вела себя с ним как с ребенком, который пока ничего не знает и не умеет, и надеялась взрастить в нем прекрасного черного лебедя.

- Ты такой сладкий, - девушка улыбнулась и несколько раз чмокнула его в щеку. - Хочешь, найдем тебе постоянную девушку?

- Зачем? - непонимающе спросил Рэттлинг.

- Чтобы не скучал по мне, когда нет рядом, - Черри засмеялась. - Такого хорошего мальчика взрастила, простаиваешь просто так!

- Но мне нравится быть с тобой.

- Надо мыслить масштабнее. Ты можешь иметь кучу девушек, и каждая будет готова лечь тебе в ноги, облизать всего с головы до пят. У тебя такой потенциал, такие возможности, а ты привязался ко мне.

- Я тебе надоел?

- Нет, вовсе нет. Просто порой кажется, что я только задерживаю тебя и не даю возможности развиваться. Ты будешь великим человеком. Я точно знаю. Но твоя любовь все губит. Ты не можешь идти к цели, когда привязан к одному человеку. Когда я уеду, пообещай, что ни в кого больше не влюбишься. Ради меня.

- Я всегда буду любить тебя.

- Ответ неправильный. Надо сказать: " Да, Черри, я обещаю тебе ни в кого и никогда больше не влюбляться"!

- Да, Черри, я обещаю тебе ни в кого и никогда больше не влюбляться.

- Какого черта, - первые слова, которые произнес Десмонд после пробуждения.

Он взял в дурную привычку ложиться спать днем и отключаться от жизни на пару часов. Но это был максимальная доза сна, что парень мог себе позволить. Оставшееся время он наблюдал за Беатрис, пытался узнать о ней хоть что-то, при этом не навредить ее состоянию и миру вокруг нее. Остатки посвящал поискам какой-то полезной информации для чего-то. Он не знал, что искать. Не знал, для чего. Но ему нужно было забить свое время, чтобы не истязать себя плохими мыслями. Его тело постоянно находилось в пронизывающем даже кости напряжении, иногда не получалось его контролировать. Состояние потерянности обвило его шею и медленно затягивало петлю.

Десмонд пытался выбить из головы сон с Черри, однако перед глазами постоянно всплывали ориентиры его комнаты и силуэт обнаженной девушки. И это была не Беатрис. Не ее аккуратное тело с тонким приятным ароматом, а истощенное, пропахшее алкоголем, сигаретами и химией. Это сводило его с ума. Ему не хватало Беи, и разум стал подсовывать самые простые и доступные варианты получить необходимую ласку. Либо просто он это так трактовал.

Неужели его слова из сна о вечной любви к Черри оказались правдой? А что такое любовь? И любит ли он Беатрис? Его маленькую девочку, неопытную и вечно влипающую в неприятности? Чистую сердцем, искреннюю, которая наверняка любит его. Или не любит. Любит ли она его, если неизвестно который день или неделю не отвечает на его звонки? Любит ли, если отвергает помощь и запирает все в себе? Любит ли и принимает его страхи и странности? Любит ли его?

Черри не любила Десмонда, считала его слабым, неспособным. В фаворитах у нее был Авель, противоположность Деса - сильный, целеустремленный, без жалости, без страхов, без сожалений. Но сейчас, находясь в полном одиночестве, Рэттлинг задумался: Десмонд он или Авель? Слишком много вопросов и ни на один не было ответа.

Раздался стук в дверь, и парень резко повернулся в ее сторону, так как не ожидал гостей. Он поймал себя на мысли, что вернулись недоброжелатели, которые подорвали коробку и повредили его лицо и руки. Но через свое окно он увидел за дверь девушку в черном. Распахнутое черное прямое пальто, топ, юбка и берцы. Она посмотрела прямо ему в глаза своим проницательным взглядом и кивнула в сторону двери. Десмонд не мог поверить своим глазам.

- Как же я скучал, - произнес он в светлую макушку девушки, вскоре сжимая ее в объятьях.

- Прости, мне нужно было побыть одной и разобраться во всем, - ее руки сжались и ногти вновь пронзили ладони на его спине, и она крепче обняла его, привстав на носки. - Мне очень плохо.

Знаете ту боль, что протыкает сердце, когда голос близкого человека дрожит от слез, застывших в горле? Эти холодные мурашки, которые рассыпаются по плечам, от вида глаз, полных влаги? Если да, то вы поймете это поглощающее чувство отчаяние, что укоренилось в Десмонде. Он бережно гладил волосы Беи и не знал, как помочь. Это убивало, отравляло душу.

- Можно войти?

- Да, конечно, - очнулся парень и дал девушке пройти.

Она сняла пальто, и открылся вид на ее изящную спину. Дес инстинктивно медленно и глубоко втянул в себя воздух, где уже распространялись частички ее французских духов. Беатрис с прежним интересом рассматривала стены, будто могла уловить что-то новое. Он шел шаг в шаг с ней, пока они не достигли кухни. Это была самое серое место в доме Рэттлингов. Несмотря на внешний уют, атмосфера стояла гнетущая, возможно, из-за нередкого процветания пьянства отца семейства, а обитал он преимущественно здесь.

- Хочешь чай? - прочистив горло, спросил Десмонд и, получив положительный ответ, поставил чайник, после чего устремил пристальный взгляд на девушку.

- Что? - с какой-то растерянностью произнесла она, упершись низом спины в стол.

- Просто давно не видел тебя. Твой стиль в одежде изменился.

- Да, - повисло неловкое молчание, сопровождаемое шипением разогревающегося чайника. Парень разлил по кружкам кипяток, налил заваренный чай и протянул горячий напиток девушке.

Он какое-то время сравнивал ее с Черри. Бессмысленно сопоставлял их внешние черты, характер, какие-то личностные особенности. Они были абсолютно разные, но Десмонд никак не мог выбросить из головы свою прошлую любовь. Сомнения одолели его, но вскоре он попросту ударил свое сознание по незримым рукам, перебирающим воспоминания, и тяжело вздохнул.

- Что с твоим лобом? - Дес обратил внимание на крупный пластырь на лице Беатрис.

- Поскользнулась в ванной, - слукавила девушка и отпила немного чая, обжигая язык. - Не хочу об этом говорить, ладно?

- Хорошо, но твое поведение сводит меня с ума, - подчеркнул Десмонд и с долей разочарования посмотрел на Би.

- Что ты имеешь в виду? - Голденроуз встала в оборонительную позицию поставила кружку с чаем на стол.

- Ты пропала из жизни, не отвечала мои звонки и сообщения, сама не писала. Я места себе не находил. Это не имеет никакого значения для тебя? - воинствующие огни в глазах Беи погасли и перешли в русло сожаления.

- Прости, что заставила волноваться. Просто...

- Просто ты не хотела посвящать меня в свои планы и просить помощи. Я все понимаю.

- Все не так.

- А как, Би?

- Не знаю! - выпалила растерянная девушка. - Ты мне важен, но иногда просто легче разобраться во всем самой. Это слишком тяжело.

- Ты не думала, что я могу поддержать тебя? - Беатрис молчала и смотрела в пол. - Можно узнать, с какой целью ты пришла?

- Хотела увидеть тебя.

- Почему именно сейчас? А не неделю назад, когда ты сбежала с вечеринки, а я места себе не находил?

- Не знаю, что ты хочешь от меня услышать, - холодно произнесла Беа и подняла взгляд на парня. Она была по-новому прекрасна, и черты стали похожи на мамины - более тонкие и аристократичные. Аккуратные брови мрачно нависли над глазами, на скулах играли желваки. Уголки ее чувственных губ были опущены вниз. Все тело было напряжено как гитарная струна. Хотелось ее коснуться, чтобы полилась музыка. - Я, пожалуй, пойду.

- И куда ты пойдешь?

- Еще не решила, - она бросила последний уже озлобленный взгляд на Десмонда и направилась на выход, но парень схватил ее а руку и притянул к себе. Беа стала вырываться, из-за чего пришло зафиксировать и ее вторую руку.

- Что за истерика? Успокойся, - Би покорно перестала пытаться выдернуть свои руки.

- Я не понимаю, что со мной переходит. Во мне как будто борются два начала одно рациональное и понимает, что все поступки в последнее время похожи на капризы и подростковый протест.

-А другое? - девушка подняла взгляд на Десмонда. Она привстала на носки, отчего сердце в груди парня стало бить значительно чаще.

- Хочет тебя.

В то же мгновение сероглазый король подхватил ее за бедра и жадно впился в ее губы. Кожа обдало жаром, отчего кровь стала стремительнее передвигаться по телу и приливать к паху. Беатрис сладко застонала в его губы и стала извиваться, словно кошка, требующая ласки. Она пристроилась на столешнице и, стараясь не отрываться от страстного поцелуя, стала стягивать с парня футболку. Ее губы покрывали глубокими прикосновениями его шею и ключицы, оставляя дорожку из красно-лиловых лепестков. Между ними бегали искры амурного электричества, отчего пальцы наталкивались на напряжение, и возникал щелчок. Они жадно целовали друг друга, будто хотели исследовать губами каждый миллиметр незащищенной кожи. Девушка сильнее прижимала к себе бедра Десмонда и липла к разгоряченному телу уже своей обнаженной грудью. Они оба сгорали от желания друг друга.

Раздался звук втискивания ключа в замочную скважину, который, на удивление, было хорошо слышно за тяжелым дыханием молодых людей.

- Вот черт, - прошептала Би и принялась искать свой топ.

- Неделями пропадают, но сейчас решили заявиться. Очень заботливо с их стороны, - усмехнулся Дес.

- Милый, я дома, - раздался в коридоре женский голос.

- У нас гости, - сказал парень и посмотрел на слегка испуганное лицо Беатрис.

- Здравствуйте, - неуверенно тихо произнесла Беа, приветствуя мать Десмонда.

- Здравствуй, дорогая, - та мягко улыбнулась соседской девчонке. - Дорогой, почему ты не одет? Не стоит смущать девушку.

- Да ее вроде как все устраивает, - нахальная улыбка возникла на его лице, а Голденроуз залилась краской.

- Видела сегодня твоего отца. Кажется, он возвращается домой. Лучше вам не задерживаться, он как обычно не в духе.

- Да, мне уже пора, - засобиралась блондинка. Она попрощалась с матерью Десмонда и вылетела в прихожую. - Это ужасно неловко.

- А по-моему, смешно.

- Даже не удивлена, - девушка накинула пальто и наткнулась в темноте коридора на губы парня. Он поцеловал ее и клюнул в макушку. Они какое-то время молча стояли близко друг к другу, после чего Десмонд обхватил подбородок Би пальцами и посмотрел ей в глаза.

- Не пропадай больше.

treize

Беатрис лежала на кровати и дремала, когда ее вырвал из королевства одеял и подушек вежливы стук в дверь. Она разлепила глаза и кинула взгляд в сторону двери, после чего перевернулась на другой бок. Не было желания никому открывать и разговаривать - внутри ее затапливали холодные воды океана и тянули тело ко дну.

- Можно войти? - раздался голос Бриара, а сердце Беи жалостливо заскулило.

- Да, - тихо ответила она и села на кровать. Отец вошел в спальню дочери и осторожно прикрыл за собой дверь. Он был явно уставшим, казалось, мужчина сильно постарел за все эти месяцы, когда горе настигло их семью со смертью Аделаиды. Между бровей пролегла морщина " хмурых людей" вместе с впадающими паутинками у глаз. Где-то поблескивали седые волосы. Бриар держал в руках папку, рассматривал комнату дочери и стоял прибитый к полу у двери, пока Беа не подвинулась и не пригласила его сесть.

- Как твое самочувствие? - он неуверенно коснулся ее плеча, но этот успокаивающий жест был нужен ей.

- Лучше, - выдохнула Беа и поджала к себе колени, сгорбив спину.

- Мы все очень за тебя переживаем и хотим помочь, - он вывел девушку из равновесия, и ее щека прижалась к его плечу.

- Я знаю.

- Ты просила документы. Прости, я смог достать их только сейчас. Обычно даже копии таких бумаг не выдают, - Бриар осторожно положил папку на колени дочери. - Но прежде, чем ты откроешь, я бы хотел тебе рассказать тебе много всего. То, что мы с твоей матерью предпочитали укрывать от тебя.

- Это насчет того, что целый период жизни выпал из моей жизни?

- Я очень хорошо помню то лето, когда это все произошло. Ты казалось такой крошечной, была столь беззащитной и наивной, что мне не стоило доверять тебя кому-то. Но я как всегда был загружен и поглощен работой, о чем я очень жалею и буду жалеть до конца своей жизни. Я пристрастился оставлять тебя на попечение по большей части бесполезных работников, от которых было жалко избавляться вследствие моей неопытности. Они были неплохими людьми. Так казалось. У всех у самих были семьи, дети, и я никак не мог предположить, что может произойти что-то подобное. Больше всего свободных часов было у Виктора, - услышав это имя, у Беатрис пересохло во рту, - он был самым низшим звеном. Я взял его на работ, потому что ему надо было кормить семью и простой шанс, как и многим из нас. Он брался сидеть с тобой, когда Аделаида оставляла тебя на меня, а я безалаберно к этому относился. Мы только начинал самостоятельную жизнь с бизнесом, который достался по наследству, и я изо всех сил старался усидеть на двух стульях: перспективного руководителя и хорошего отца. Ты всегда выглядела как кукла: длинные светлые волосы, пухлые губы, розовые щеки, такая маленькая. Как оказалось, именно это и привлекло внимание Виктора.

- Он фотографировал меня? - попыталась подойти к завершению мысли отца, потому что было видно, как ему тяжело это дается. На его лбу выступила испарина, он вечно дергал воротник рубашки, будто тот душил его.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 Следующая ⇒