épilogue 1 страница

Вы задумывались о том, насколько сильно любите человека, пока он не исчезал из вашей жизни? Будь то долгая и далекая поездка, разделяющая вас на сотни миль, или человек просто завернул за угол и пропал из поля вашего зрения. Испытывали ли вы чувство, что у вас просто отняли вашу частицу: прядь волос, палец или целую кисть руки, душу – неважно. Ощущали ли вы пустоту от отсутствия человека в вашей жизни? От того, что вы видите его не каждый день или не получаете от него сообщений и звонков? Тогда вы сможете понять чувства девушки, у которой на глазах ее любимый человек упал замертво. Каково это, когда мир вокруг тебя рушится и просто перестает существовать?

***

- Чем чаще вы будете делать перевязки, тем лучше. Я напишу вам подробные рекомендации по уходу, - женщина в белом халате прочно заклеила рану на лице парня и отправилась к своему письменному столу. – Та девушка, что спасла вас, часто заходила. Если бы не она, неизвестно, чем бы все кончилось. Как славно, что есть такие отзывчивые и неравнодушные люди.

- Да, - раздался хриплый бархатный голос парня из другого конца кабинета

Дес соскользнул с кушетки, подошел к зеркалу и посмотрел на свое отражение. Он никак не мог привыкнуть к своему новому облику: короткие темные волосы, красные вспышки на щеках, которые оставили осколки взрывчатки; правая сторона лица заклеена белой накладкой из неизвестного ему материала, а в глазу перетекали вместе с движением глазного яблока гранатовые сгустки – лопнувшие капилляры. Нижняя губа треснула посередине, поэтому там был наложен ровный шов, где виднелись капельки запекшейся крови. Переносица также подверглась хирургическому влиянию, так как в ней засел особо крупный механизм. Десмонд поморщился и потер шею, которая ужасно болела из-за постоянного нахождения в неудобном положении, так как задетую сторону лица часто обрабатывали.

- Покажешься нам через три недели, - сказала женщина и протянула ему листок с рекомендациями по лечению.

- Спасибо.

Десмонд вышел из больницы и не обнаружил взглядом Равенны, ведь его привезли сюда на машине неотложной помощи. Он обыскал карманы джинсов и не нашел в них сигарет. Домой парень отправился пешком, пытаясь вспомнить отрывки вечера, когда в его руках взорвалась тревожно-желтая коробка. Сейчас эти самые руки были плотно забинтованы – на них и пришелся весь удар. Врачи говорила Десу, что ему крупно повезло. Но парень не считал это везением или божьим промыслом, ведь если бы он не попытался отбросить коробку в сторону пустынной дороги, вряд ли бы врачи смогли собрать его кисти по кускам.

Лицо до сих пор было объято пламенем, он чувствовал раскаленное железо под своей кожей, как они шкварчат и плавят плоть. В ушах до сих пор стоял голос Би, такой тихий, вкрадчивый, хотя это он так запомнил ее мольбы, которые, наверняка, были громче угасающих воспоминаний. Он помнил, как двигались ее губы, как в ее нефритовых глазах заселялось безумие, как ее ледяные руки обжигали нетронутую огнем щеку. В животе со скрипом затянулись узлы, и Дес всмотрелся в хмурое небо над головой, такое же, как и его глаза. Парень предполагал, что за свою короткую жизнь успел нажить немало врагов, но до такого дошло в первый раз. Он был на волоске, слишком близко к финалу. И это зловещее дыхание смерти в затылок заставляло бояться всего, что находилось вокруг; во всем виделась потенциальная опасность.

Десмонд не знал, хочет ли видеть его Беатрис или нет после всей этой ситуации. Они не виделись с того рокового дня, когда произошел взрыв. Дес не знал, как девушка отнесется к его новому облику, будет ли она желать встречи с ним. Он не хотел терзать ее душу своим жалким видом, но и не мог бросить без объяснений. Это было бы жестоко. Ему хотелось как минимум напоследок взглянуть на нее, коснуться ее волос и кожи, которые он наверняка не почувствует через бинты. Однако, это было жизненно необходимо, несмотря на итоговое решение, которые вынесет та, что важнее всех.

Парень вошел в отцовский дом и вновь погрузился в его гнетущую атмосферу. Внутри было темно и мрачно. Запах сырости и плесени впитался в старые обои и подползал к большому дивану в гостиной. Создавалось впечатление, что в доме уже давно никто не появлялся. Может, так и было. Отец опять где-то подрабатывал или заседал в пабе. Мать пыталась веселиться в компании немногочисленных подруг или прятаться от мужа на работе в парикмахерской на востоке города. И Десмонд даже не удивился, что его никто не искал, никто не побеспокоился и не навещал. Кроме Беатрис.

Парень хотел было войти под теплые струи душа, чтобы забыться и наконец-то смыть этот едких запах больницы, безвкусной однородной пищи и медикаментов. Но израненные руки не позволяли этого сделать. Тело пробрала дрожь и врезалась в ребра, отчего Десмонд согнулся пополам. Легкие будто опутала колючая проволока и со скрежетом крепче обняла его органы. Рэттлинг выдохнул, пытаясь успокоить эту боль, после чего стянул с себя водолазку и вновь посмотрел на свое отражение. Парень напротив казался ему отвратительным, немощным, совсем бледным и истощенным, слабым. Все зашитые раны и крупная повязка мозолили глаза. Он со скрипом в зубах натянул на себя чистый свитер и джинсы. Руки до сих пор жгло, и скупые слезы приходилось глотать со слюной. Десмонд мысленно плюнул в отражение оскорблением, после чего направился в свою комнату, чтобы избавиться от вида самого себя.

Серые глаза долго блуждали по комнате юной аристократки, пытаясь зацепить взглядом хотя бы ее стройный силуэт. Они безумно соскучились по ней. По ее золотым вьющимся волосам, пахнущим французскими духами. По ее слабой улыбке, теплой и искренней. Ее глазам, в которых он находил успокоение и тот дом, которого у него никогда не было. Ее плечам, рукам, коленям – по всей ней. Но в комнате было так же темно, как и на душе. Ни капли света, лишь поглощающая пустота.

Десмонд не сказал Беатрис о выписке и попросил лечащего врача не разглашать эту информацию кому-либо. Также он попросил не впускать никого в свою палату. Он боялся разочаровать ее, но в то же время боялся остаться один. Всю жизнь парень прожил в одиночестве, а тут его пригрели, приласкали, приручили, укротили. Тяжело было отказываться от Беатрис и от своих чувств к ней. Даже убийственно. Ему нужно было время, чтобы подумать, и время в больнице он провел с пользой. Он принял тяжелое для себя решение.

Дес с трудом пробрался в дом возлюбленной через проверенный ей тайный ход через окно. После блужданий в темноте по запутанному дому Голденроузов он все же нашел дверь заветную комнату на втором этаже. Внутри все пылало, будто его вновь окутали голодные языки пламени. Сейчас он откроет дверь и увидит ее, ту, с которой так жаждал встречи все то время, проведенное один на один со своей извращенной натурой. Вопрос в том, хочет ли она этого: увидеть такого Десмонда, незащищенного, ослабшего, нуждающегося в заботе и понимании в ком то веке.

Его встретил ветер, нахлынувший из приоткрытого окна и потревоживший тяжелые занавески, защищающие утром от яркого солнечного света. Было зябко и свежо, но в комнате по-прежнему стоял аромат, принадлежащий Беатрис Голденроуз. Каким бы опытным парфюмером ни был Десмонд, он никогда не разгадает тайну ее запаха, почему он такой притягательный и так действует на него. Аромат пробуждал в нем те самые чувства, которые хотелось спрятать подальше. Кровь закипала, нутро натягивалось как гитарная струна. Парень еще даже не догадывался, во что и насколько сильно влип.

Девушка заворочалась в кровати, протянула руку к ночнику и включила свет. Она протерла глаза и избавилась от маски сна, осевшей на глаза. Беа подняла взгляд на парня, застывшего у двери, и ее сердце забилось с новой силой, неизвестной до этого момента.

- Господи, - прошептала она, вскочила с кровати, подбежала к нему и заключила в объятия. На глазах навернулись слезы. Ее тело прижалось к его груди и поделилось своим теплом, таким родным и недостающим, а так же волнующей дрожью. – Я боялась, что больше никогда не увижу тебя, - ее рука осторожно гладила его по затылку. Десу было больно – сильная травма пришла на то место при падении – но он терпел и позволял Беатрис касаться его, так как знал, что такие незамысловатые прикосновения действуют на нее лучше любого успокоительного. – Почему ты запретил навещать тебя?

- На то были причины.

- Я думала, ты ненавидишь меня.

- Что за глупости пришли в твою голову, - его пальцы наконец-то добрались до ее волос, в свете ночника которые еще больше отливали сладким и тягучим медом.

- А что я могла еще подумать? – дрожащим голосом произнесла Беатрис. Узлы громче затрещали в животе Деса. Он не мог выдержать этого голоса на грани со слезами. – Я чертовски переживала за тебя, придурок!

- Ты сейчас всех разбудишь, - улыбнулся Десмонд на внезапную вспышку злости у девушки.

- Ну и пусть! Я так рада, что ты пришел, - она отстранилась от него, и это было самым страшным для него. Он никогда не боялся общественного порицания и мнения, но это не работало в случае с Беей. Дес боялся, что она увидит то же самое, что он сам видел в зеркале. – Ты постригся?

- Пришлось. Волосы обгорели, да и рану на затылке надо было обработать. Вынужденная мера.

- Боже, - Беа взглянула на свою руку, которой недавно прошлась по волосам Деса, как будто она могла обнаружить на ней свежую кровь. – Прости, я не подумала.

- Все нормально, - он понял, что вновь хочет оказаться в ее объятиях. Только в них ему спокойно, не страшно. Мир не казался таким уж ужасным. Никаких забот, никаких проблем. Только она и больше никого.

- Как твои раны? – девушка упорно всматривалась в белое пятно на правой стороне лица Десмонда. Он знал, что это очень сильно бросается в глаза, но не знал ответа на ее вопрос, так как сам не видел себя без этой накладки.

- Рукам уже лучше, - парень выставил вперед руки, и это вызвало неоднозначную реакцию у Беатрис. Она прикрыла рот ладонью, застыла так на пару секунд и отправилась в ванную. Послышался шум льющейся из крана воды.

- От тебя больницей пахнет. Я помогу принять ванну, чтобы ты не намочил бинты.

Десмонду ничего не оставалось, как согласиться, потому что его самого тошнило от этого запаха. Он вошел в светлую кремовую ванную и осмотрелся. Куча различных бутылей и флакончиков стояла на полках в ровных рядах. Пушистые полотенца больших и маленьких размеров висели на сушилке. У раковины стояли засохшие белые розы и пара пустых рыжих упаковок для таблеток. Он выбивался из всей этой обстановки, будто был лишним элементом.

Парень снял с себя всю одежду и выкрутил ручки крана, из которого шла вода. Он медленно аккуратно погрузился в горячую воду, которая приятно щипала кожу, стараясь не намочить повязки. Его затянул ненавязчивый аромат ванили, исходящий от пены, в маленькое королевство, где царила гармония. Десмонд чувствовал, как сон одолевает его, веки тяжелеют и медленно тянутся вниз. Он почувствовал прикосновением мягких женских рук к плечам, но они не разбудили его, а лишь топили в дремоте.

- Я счастлива, - тихо произнесла Беатрис и стала массировать плечи Деса. Он свел брови друг с другом и протяжно застонал.

- Счастлива?

- Да. Ты жив. Ты здесь, со мной, - ее голос оборвался и спрятался в щелях между настенными плитами. Она проглотила комок сожалений и щедро выдавила на руку гель. Ее руки нежно втирали его в кожу парня, осторожно обходя рубцы на спине, будто они до сих пор вызывали боль.

- Я боялся, что ты больше не захочешь меня видеть, - нехотя признался Десмонд и сжал бортики ванны.

- Что? - удивилась девушка и ее руки остановились на ребрах парня.

- Неизвестно, что будет с моим лицом, и...

- Ты серьезно думаешь, что я продаюсь за внешность? Ты, конечно, чертовски сексуален и обольстителен, Десмонд Рэттлинг, но суть вовсе не в этом. А в том, что у тебя вот здесь, - ее руки встретились у него на груди в районе сердца. - И, конечно, здесь, - она поцеловала его в макушку и прижалась к ней щекой. - Мне нравятся твои волосы.

- Правда? - усмехнулся Дес и поднял голову. Они встретились взглядами. Это и вправду так, как описывают в книгах. Вспышки. Молнии. Электричество. Невероятное чувство, когда ты смотришь в глаза человека, который тебе так дорог, а он смотрит в ответ на тебя так ласково и любовно, что ты невольно улыбаешься.

Это какое-то безумие, - подумал Десмонд и все больше погружался в эти зеленые лаза напротив. Беатрис была невероятно красива в своей домашней одежде, с забранными заколкой волосами, кое-где выбивающимися из общей массы, с чистой кожей. Такого уютного человека он еще не встречал. От этого мир казался таким незнакомым, хотя познаешь его всю свою сознательную жизнь. Но каждый взгляд в сторону этой девушки был новой страницей в его дневнике. И Десмонд не уставал заполнять эти страницы.

- Правда, - улыбнулась Беа и оставила едва ощутимый поцелуй на его губах, так как боялась причинить ему новую боль. Дес притянул ее лицо к себе и не дал ускользнуть ее губам без ответа. Они были сладкие, манящие, трепещущие под его устами. Он любил эти губы и не мог ми насытиться. - Что будет дальше? - спросила девушка, когда разорвался их поцелуй.

- Хороший вопрос, но ответа у меня на него нет.

- Мы будем искать того, кто прислал тебе ту коробку?

- Я не хочу этого.

- А чего ты хочешь?

- Быть с тобой. Начать все заново, будто все пережитое было ночным кошмаром. Думаю, так будет лучше.

- Ты прав, - вздохнула девушка, но все в ней дрожало от сказанных им слов. Он хочет быть с ней. - Тогда с чего начнем?

- Свидание. Суббота. Семь вечера.

- И чего мне ожидать от того вечера? - прошептала Беатрис ему на ухо, отчего внутри все сжалось.

- Поверь, ты его никогда не забудешь.

deux

- Ну, показывай, что там у тебя, - брезгливо поморщив нос, сказал охранник, после того, как Десмонд прошел через рамку металлодетектора. Парень небрежно открыл рюкзак и выложил из него одинокий учебник по химии и спортивную форму. - Носил бы для приличия еще какие-нибудь учебники.

- Тогда бы мы потеряли кучу времени, просматривая каждый. Вдруг там что-то " опасное", не так ли?

- Иди отсюда, умник.

Дес издал смешок, застегнул свой рюкзак, накинул лямку на плечо и направился вдоль по школьному коридору. В помещении было темно, потому что над городом собрались снежные тучи, а тусклые лампочки не справлялись с освещением пути к знаниям. В глаза сразу бросались шкафчики, оформленные искусственными и вечно живыми цветами, фотографиями в пыльных рамках и плюшевыми игрушками, что принесли неравнодушные ученики в дань памяти двум погибшим девушкам - Хоуп и Шампейн. Прошел уже не один месяц после обоих ужасающих происшествий, но, кажется, никто и не собирался убирать все это. Скорее всего директриса думала, что это каким-то образом поможет легче перенести утрату, ведь вот же они, две девочки из группы поддержки, рядом с нами, смотрят на мелькающих в коридорах учеников, наблюдают за взлетами и падениями школы Вудсайд. Возможно, она хотела, чтобы это служило напоминанием о том, что нужно быть осторожными и обращаться за необходимой помощью к родителям или учителям, так как они могут оказать необходимую поддержку и выразить понимание.

Бред, - хмыкнул Десмонд, серым взглядом окидывая два соседних шкафчика, останавливаясь у того, что принадлежал Хоуп. Он какое-то время всматривался в фотографию синеглазой девушки, как вдруг чья-то рука опустилась ему на плечо.

- У тебя все в порядке? - спросила низенькая девушка с удивительно большими карими глазами. - Я Бонни, мы с тобой в одном классе по истории, помнишь? Уже прозвенел звонок на урок. Ты, видимо, задумался и не услышал, - ее высокий голосок угас, и она печально взглянула на фотографию подруги. - Ты знал ее?

- Нет, - коротко ответил Десмонд и сорвался со своего места, проследовав в раздевалку.

Там уже было пусто. Его встретили яркие бирюзовые шкафы и звук капающей воды в душевой. Рюкзак Деса гулко упал на пол. Левая рука медленно скрючилась и задрожала. Бинты врезались в пальцы, отчего кожу обожгло, и парню показалось, что ее вновь охватил огонь, заковал в свои раскаленные наручники. Десмонд схватился правой рукой за запястье и попытался взять дрожащую кисть под контроль. Головная боль врезалась в голову, в глазах замерцали вспышки, затем темня дымка заполонила все вокруг него; ноги вдруг стали ватными. Парень уперся плечом в шкафчик и тяжело задышал. Легкие были словно наполнены углем, хотелось кашлять от черного пепла и хвататься за крупицы чистого воздуха. В левой руке разразился белый шум, она практически онемела, но все еще чувствовалась крепкая хватка бинтов и покалывание.

- Нам нужно поговорить, - послышался женский голос после того, как дверь в раздевалку захлопнулась. Любопытные синие глаза рассматривали тело парня напротив: бледная кожа, на которой чернели две татуировки - змея, пригревшаяся на ребрах и статичное сердце на груди; серебристый пирсинг в сосках, широкие красивые плечи и узкая талия. Темноволосая прочистила горло и подняла подбородок выше. Она смело посмотрела в темные серые глаза. - Я хочу поговорить о Беатрис.

- О ком? - вскинув бровь, спросил Десмонд и стал промакивать полотенцем свои серебристые волосы.

- Мы втроем сидим на химии. Неужели ты не знаешь имен тех, с кем учишься?

- Не запоминаю имен, - безразлично ответил Дес и взъерошил свои волосы, после чего протиснул голову в горловину футболки.

- Хочу предупредить. Она очень дорога мне, и если ты ее хоть как-то заденешь ее чувства или физически причинишь боль, то очень пожалеешь. Между вами заметно напряжение, и я беспокоюсь за подругу.

- Мне это не к чему. Она мне не интересна.

- Правда? А зачем ты тогда попросил Коби найти на нее кое-какую информацию?

- Лучше следи за своей подружкой, чтобы она не вляпалась в неприятности и не подпускай ее близко ко мне.

- Почему? Ты такой опасный? - усмехнулась Хоуп, но в глазах Десмонда загорелись недобрые огоньки, и она это заметила.

- Дело не во мне, - сказал парень, не сводя взгляда с девушки. Та напряглась и расправила плечи, будто готовилась с достоинством принять на себя удар. - Она тебе нравится. Нет. Это не просто симпатия, верно? - крылья носа Хоуп дернулись, она слегка поморщилась, после чего вновь приняла свой обычный вид - глаза полные счастья и широкая улыбка.

- Она моя лучшая подруга.

- Не в подруге дело, - покачал головой Дес и принялся собирать свои вещи. - Ты бы шла со своими нотациями, скоро сюда войдет толпа парней, из которых так и хлещут гормоны.

- Я тебя предупредила, - уже менее уверенно произнесла Хоуп, печально напоследок посмотрела на парня из-за полузакрытой двери и исчезла.

Рэттлинг разлепил глаза и шумно выдохнул. Рука больше не тряслась и не беспокоила своим болезненным видом. Однако сердце билось как бешеное. Вскоре Дес склонил голову под краном и ледяная вода покатилась по его здоровой щеке, затекая в приоткрытый рот. Он все еще тяжело дышал и пытался прийти в себя. Его пугало, что такие случаи с руко стали учащаться. Была ди это реакция на нахлынувшее воспоминание о мертвой подруге Беатрис или предзнаменование чего-то плохого - Десмонд не знал. Но как только в памяти всплывали картинки из далекого прошлого, рука вновь из раза в раз деревенела.

Послышался шум и стоны, по большей части похожие на скулеж, со стороны туалетных кабинок. Дес обычно не лез в чьи-то личные дела, но сейчас эти звуки его раздражали и давили на голову. А в таком состоянии у него редко получалось мыслить здраво и рационально.

- Ну привет, - хмыкнул Десмонд, застыв в двери той самой " шумной" кабинки, но ухмылка тут же сползла с его губ.

- По-моему, мне нужна помощь, - сказал Кенни и запрокинул голову назад. Кровь из носа затекала прямо в рот, и ее капли расплывались по белоснежной рубашке. Парня лихорадило, будто ему было ужасно холодно и вот-вот с его губ слетит рваный клочок пара; он пытался сжаться в клубок, пока глаза блуждали по пространству кабинки, чьи стены были исписаны грязными посланиями блудницам и рисунками гениталий.

- Что принимал?

- Н-ничего, - Десмонд грубо взял парня за волосы и посмотрел в его глаза, в которых пьяно перетекала смола.

- Ты даже кровь из носа остановить не можешь, - он подтянул рукав своего свитера и приложил открытый участок кожи к лицу Кенни. - У тебя жар. Зрачки чуть ли не всю радужку перекрывают. Ты действительно хочешь мне врать?

- Ладно, ладно, - парень поднял руки, признавая свое поражение. - Кокаин.

- Где ты его только достал? Какой недоумок продал школьнику кокаин? - Кеннет нервно проглотил слюну с кровью и схватился руками за свои черные волосы. - Ну же, говори. Не заставляй выбивать из тебя...

- Черри! Мне дала его Черри Мендельсон, - судорожно произнес тот и обнял свои колени. - Мне очень плохо. Мне нужна помощь.

Но Десмонд уже не слышал ни его слов, ни шмыганья носом, ни страдальческих стонов. В руку снова будто впилось острое лезвие ножа. Это имя нервно повторялось им же в голове, а яркий ряд картинок лишил его зрения. Крики, стоны, плачь залились в уши. Запах клубничных сигарет ударил в ноздри. Вкус дешевой водки обжог язык и горло. Он не мог пошевелиться.

- Тебе нельзя оставаться в школе, иначе тебя могут исключить за такое, - тяжело произнес Дес, опираясь о дверь смежной кабинки. - Сможешь показать мне дорогу до Черри? Отлежишься у нее, раз она все это начала.

- Она убьет меня, если узнает, что я сказал тебе об этом.

- Тогда просто скажи, где мне ее найти.

- " Взгляд вверх" - клуб на востоке города. Обычно она обитает там по средам и пятницам.

trois

Десмонд видел сон: беспокойный, гнетущий, с привкусом прошлого. И он топил парня в себе, заставлял смотреть, не давал проснуться, сколько бы попыток тот не предпринимал. В этом сне была девушка. Высокая, худая, с острыми чертами лица. Десу нравилась ее линия подбородка, будто отвесная скала, четко очерченная, чуть извилистая. У нее был широкий рот, губы, как и у него, были тугие с никогда не меняющейся помадой, название оттенка которой он никогда не забудет. Волосы были всегда завиты, изыскано обрамляли лицо и оттеняли его болезненный цвет. У них был цвет, который, по мнению Десмонда, носили роковые девушки. Вишневый.

Она целовала лицо парня, и ее жадный язык слизывал с его губ капли дешевой водки, от которой голова становилась пустой, и едкий девичий смех отдавался в ней звоном. Эта девушка любила танцевать, особенно после того, как выпьет или выкурит три сигареты, украденные из сумочки мамы. И сейчас ее бедра качались из стороны в сторону, а руки делали непонятные, но завораживающие движения, медленно сползая по телу. Вновь ее смех с хрипотцой наполнил углы комнаты. Она вставила в рот одну из тех украденных сигарет и прикурила ее, после чего выпустила белое облако дыма, запутавшееся в ее ярких волосах. Грозовые глаза не спускали с нее взгляда. Ее лицо всплыло перед ними, губы растянулись в кривой улыбке. Новая порция дыма охватила губы Десмонда, у него был отчетливый вкус клубники.

- Милый, милый Авель, - пролепетала она и вставила сигарету ему в рот. Дес замкнул ее двумя пальцами и втянул в легкие «глушитель боли», как говорила девушка, устроившаяся на нем. Та прильнула к его груди и вздохнула.
- Ты мне нравишься. Как жаль, что через год я окончу школу, и все это закончится.

- Ты уедешь?

- Да.

- Куда?

- Не знаю. Может, солнечная Калифорния или Флорида. Еще не решила. Надоел этот холод.

- И что ты там будешь делать?

- Конечно же, развлекаться. Я рождена для этого. Вечеринки, алкоголь, секс, пляжи.

- Ты просто оставишь меня? Одного?

- Милый, ты должен был понимать, что когда-нибудь все закончится. Ты мне и вправду нравишься, ты хороший мальчик, - ее руки обхватили лицо Десмонда. Они всегда были холодными.

- Тогда не уезжай!

- Не могу.

- Почему?

- Потому что в этом городе нет жизни и перспектив. Я хочу, чтобы ты, когда повзрослел, тоже бежал отсюда. Иначе он погубит тебя как меня, - ее горькие губы вновь увлеклись телом парня, на этот раз шеей. Она получала экстаз и невероятное наслаждение от их слияния, не могла остановиться рядом с ним, всегда хотела все больше.

- Я люблю тебя, - признался Десмонд и пристально проследил за тем, как девушка останавливает свои ласки, а на ее губах виснет грустная улыбка.

- Не любишь, - сказала она все с той же улыбкой и с лицом, будто знала все на свете. - Это все подростковые черви у тебя в голове, - девушка чмокнула его макушку. - Когда-нибудь ты встретишь ту, что будет достойна тебя. Я никогда не встречала человека с более большим и светлым сердцем. Не впускай в него тьму, пожалуйста.

Вдруг холодные руки вновь коснулись его лица, и он вздрогнул, открыв глаза. На него смотрела Беатрис иаккуратно гладила темные короткие волосы. Десмонд не понимал, что происходит, поэтому дыхание его было сбитым, будто он проплыл брасом за раз весь школьный бассейн вдоль и поперек.

- Тебе снился кошмар?

- Можно и так сказать, - выдохнул парень, опустил голову на подушку и потер лицо руками. - Который час?

- Девятый час, - печально улыбнулась Беатрис, посмотрев на свои наручные часы. - Ты, видимо, уснул и не поставил будильник. Тяжелая неделька выдалась?

- Прости, пожалуйста. Я не думал, что засну надолго. Неделя и вправду выдалась тяжелой. Но сейчас не об этом, - Дес поднялся со своей кровати и виновато посмотрел на Би. - Я все еще могу все исправить, - он протянул девушке руку в надежде на то, что все еще не окончательно испортил. Беа ничего не ответила, лишь нежно улыбнулась, как умела делать это только она, и взялась за его руку.

- Ты ужасный подлец.

- Знаю, - улыбнулся Десмонд и притянул ее к себе.

***

Рэттлинг плохо спал последнюю пару лет, но в последнюю неделю особенно, после того, как в их разговоре промелькнуло имя Черри. Сны с ее участием заканчивались тяжелым пробуждением в холодном поту. И они участились. Поэтому Дес боялся уснуть за рулем (школа уже в счет не шла) и постоянно пил кофе, отчего сердце клялось перестать отказывать ему свои услуги. Парень не знал, как все это прекратить. Однако, догадывался, что можно было бы предпринять. Но чем это все может закончится?

- Ты не сказал, куда мы едем, - учтиво напомнила девушка, пытаясь в свете фар рассмотреть то, что находилось по бокам от дороги. Весна наступила для них незаметно. Недели, которые Десмонд наблюдался в больнице, просто выпали из жизни обоих, как и те дни, когда Беатрис усердно готовилась к поступлению в университет. Они все меньше времени могли проводить вместе, но часов редких встреч и вовсе не чувствовалось, они пролетали слишком быстро и незаметно. Так и наступила неотвратимая весна.

- Неужели? - усмехнулся Дес, бросил короткий взгляд в сторону девушки и подумал, какая же она невероятная. Особенно ее зеленые глаза, искрящиеся детской любознательностью. Он не понимал своих чувств, да и не стремился к этому. Ему было хорошо здесь и сейчас, в тех отношениях, что они имели.

- Я ждала этого всю неделю и очень волнуюсь.

- Почему?

- Это мое первое свидание, - Беатрис вздохнула и прижалась виском к стеклу окна пыльно-голубого автомобиля. - Что вообще люди делают на свиданиях?

- Не знаю, я не специалист в этой сфере. Лучше бы спросила что-нибудь из области химии, там мне намного легче.

- Неужели сердцеед Десмонд Рэттлинг ранее не приглашал девушек на свидания?

- Как-то случай не подворачивался, и не считаю это упущением, - Беа довольно хмыкнула и продолжила наблюдать за дорогой, которая уже вывела их за пределы города.

Равенна остановилась в конце асфальтированной узкой дорожки в глубоком лесу. Воздух был свежим и чистым, пахло хвоей и сыростью, исходящей от небольшого озера, что виделось за негустыми деревьями.

- Скажу сразу: я не маньяк, не собираюсь убивать тебя и закапывать тело в чаще леса.

- У меня на сердце легче стало, - улыбнулась девушка, когда они оба вышли из машины и столкнулись у ее капота. - И куда дальше? - на вопрос последовало тихое скрепление их пальцев в замок. Десмонд повел ее к озеру, крепко держа за руку.

- Меня всю дорог мучил вопрос. Как ты пробралась в мою комнату?

- Твое окно неплотно закрывается.

- И когда ты об этом узнала? - ухмыльнулся парень и стал гладить ее руку большим пальцем.

- Что-что? - спросила Беатрис, сдерживая смешки, засевшие в горле.

- Спрашиваю, не замерзла ли ты.

- Оу, нет, спасибо за заботу, - хихикнула она и обняла парня сзади, из-за чего их шаги замедлились.

Когда они добрались до озера, то увидели его неприкосновенную гладь, будто кто-то в сотни тысяч раз больше их обронил зеркало. Не хотелось нарушать его спокойствие, было желание только созерцать эту гармонию природы. Отсюда хорошо было видно усыпанное звездами бархатное небо, не тронутое светом огней города. Перед ними открылся нетронутый цивилизацией мир, который завораживал своим превосходством.

Беатрис прижалась к боку Десмонда и закрыла глаза, наслаждаясь этим единением. Ее хрупкое тело прижималось к нему ближе, будто хотела забраться прямо в душу, где, считала, будет теплее и безопаснее. И парень е сопротивлялся. Ему хотелось быть рядом, наблюдать за ней, за всеми ее отточенными и правильными движениями, за ее осанкой и всем этим образом аристократки, который постепенно растворялся из-за милых привычек и смены тактики с «так нужно» на «я так хочу». Прельщала мысль, что она меняется рядом с ним, и не сказать, что в худшую сторону. Казалось, это была настоящая Беатрис, которая была подавлена долгие годы кнутом этики и родительской морали. Сейчас Беатрис стряхивала с себя снег и восставала из него, распуская лепестки.

12 3 4 5 6 7 8 Следующая ⇒