Сцена седьмая

День. Мадам Шварц и папаша Мори сидят за столом друг напротив друга и играют в домино. Лея сидит рядом с матерью и чистит овощи. Морисетты с ребенком нет дома. Рядом со швейной машинкой гора недошитых рубашек. В комнате царит глубокая тишина. Мори сосредоточенно ждет. Мадам Шварц демонстративно зевает.

Мори (обращаясь к Лее ). Ход вашей мамы.

Лея (матери ). Твой ход.

Мадам Шварц утвердительно кивает, как будто она и сама это знала и все вокруг не имеет для нее никакого значения. Внезапно она хватает одну из своих костяшек, ставит ее на кон и довольно смотрит на Мори. Мори удивленно глядит на стол, на мадам Шварц, а потом и на Лею.

Мори. Что она делает? (Лея заглядывает в костяшки игрокам. Мори возмущен. ) Надо ставить или пусто, или шесть, а она ставит дубль-четыре.

Лея (отодвигает костяшку кончиком ножа ). Мама, надо пусто или шесть.

Мать (безапелляционно ). А если у меня нет? (Снова ставит свой дубль, но в этот раз на другую сторону кона. ) Я умею играть. Умею. Мне надо срочно избавиться от этой костяшки. Замолчи!

Мори ерзает на стуле, ворчит, потом спрашивает:

Мори. Что она говорит?

Лея (берет дубль-четыре и возвращает его матери, мельком взглянув на ее костяшки, которые та от нее старается спрятать ). У нее нет ни шести, ни пусто.

Мори (угрожающе ). Конечно, у нее нет ни пусто, ни шестерки. (Торжествующе, злорадно. ) Пусть идет на базар.

Лея. Мама, иди на базар.

Мать. Что? Ты вместе с этим захватчиком выступаешь против собственной матери?

Лея. Ты должна идти на базар и брать костяшки до тех пор, пока не найдешь подходящую.

Мать. Как же, тороплюсь… Пусть сам идет на базар, если ему так нравится. Или посылает свою невестку.

Лея. Мама, это у тебя нет ни пусто, ни шести, а ход твой.

Мать. Он нарочно так сделал, нарочно загнал меня в угол.

Лея. Мама, это же игра.

Мори (волнуется ). Что она говорит?

Лея (немного поколебавшись, все же отвечает ). Она хочет, чтобы вы тянули вместо нее.

Мори. Как это? Это невозможно! Тогда я буду знать ее костяшки.

Лея (раздраженно ). Мама, тяни же!

Мать. Нет! Он собрал у себя все пусто и все шестерки, теперь он хочет заставить меня вытянуть все оставшиеся. Посмотри, посмотри на его костяшки.

Лея. Мама…

Мать. Кроме того, я больше не играю. Пусть катится играть со своими коровами. От него же пахнет! От него пахнет коровами.

Лея (выходит из себя ). У него нет коров, мама, остановись, будь добра!

Мори. Что она говорит?

Лея. Она немного устала.

Мори (волнуется ). Она больше не будет играть?

Лея (матери ). Ты больше не будешь играть?

Мать не удостаивает ее ответом и принимается чистить овощи.

Мори (растерянно ). Ладно, ладно, тогда я… в виде исключения, не правда ли. Я буду тянуть вместо вас, мадам Жирар! (Берет одну костяшку и, взглянув на нее, кладет, улыбаясь, в кучу костяшек мадам Шварц. ) Ну-ка? Нет…

Мадам Шварц смотрит куда-то в сторону.

Лея (матери ). Не срезай так толсто, мама.

Мадам Шварц бросает топинамбур.

Мори (вынимая костяшку из горшка ). Ах, мадам Жирар, вам сегодня решительно не везет.

Мать. Жирар здесь, Жирар там, у этого типа мозги набекрень, Лея, ну совсем набекрень. Спроси, не считает ли он себя Наполеоном?

Мори вопросительно смотрит на Лею.

Мори. Что?

Лея чистит овощи и не отвечает.

Мать (в то время, когда Мори берет еще одну костяшку ). Скажи ему, что в Париже сегодня другие правила и выигрывает тот, у кого костяшек больше.

Лея устало вздыхает, еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.

Лея. Мама…

Мори тянет костяшку; посмотрев на нее, делает вид, что огорчен.

Мори. Опять нет? Мадам Жирар…

Вбегает запыхавшийся и растерянный внук Мори и прямо с порога кричит:

Ребенок. Дедушка! Дедушка! (Потом шепчет. ) Мама прислала меня сказать, что внизу жандармы, они собираются подняться сюда и забрать наших евреев!

Мори (вставая ). Что ты сказал?

Ребенок. Я бежал, дедушка, я так бежал! Как только мама сказала, чтобы я поднялся, я сразу побежал; они обыскали весь дом, засыпали маму вопросами.

Мори. Ох, черт побери, дело дрянь!

Лея. Но куда нам идти?

Мори. На ночь я размещу вас в часовне, что стоит в горах, на перевале Буа. Вперед, вперед, сматываемся, сматываемся!

Лея суетится, торопливо бросая в сумку и в корзину продукты и вещи.

Лея. А Морисетта? А малышка?

Мори (срывая одеяла с постелей ). Не волнуйтесь, о них я позабочусь… Только уберите отсюда вашу маму.

Мать (наблюдает за ними ). Почему он разбирает кровати? Плохая примета — разбирать кровати среди дня. Что здесь происходит, он что, плохой игрок?

Лея. Мама, смени обувь.

Мори (мальчугану ). Отведи их прямо наверх.

Лея. Я знаю, где это, знаю.

Мори (мальчугану ). Ключ найдешь под плоским камнем, там, где я тебе показывал, помнишь?

Ребенок. Да, дедушка, помню.

Мори (стоит на пороге и внимательно смотрит вдаль на дорогу ). Ну чисто религиозные войны, ох! Снова религиозные войны. Поторопимся, дамочки, поторопимся, пожалуйста!

Лея (матери ). Вот твои ботинки.

Мать. Мне удобно только в этих.

Лея. Чтобы идти, нужны толстые ботинки, мама.

Мать. Я никогда не надену этих башмаков, Лея.

Лея (срывает с нее туфли на каблуках и надевает грубые ботинки на шнуровке ). Мама, ты их наденешь без разговоров.

Мать (покорно дает зашнуровать ботинки ). Куда это мы опять?

Мори. Не задерживайтесь, черт возьми, уходите!

Мальчуган берет мадам Шварц за руку, тащит ее за собой к двери.

Ребенок. Идем, бабусенька, идем.

Выходят. Лея подбирает одеяла, хватает свою сумку и идет за ними.

Комната пуста. Снаружи слышен голос Мори.

Мори. Я помогу вам подняться по склону. Дойдете до леса, а там можете передохнуть. В лесу вас не увидят.

Молчание. Сцена пуста. Незапертая дверь хлопает на ветру. Мори возвращается. Он очень сердит. В течение нескольких минут он шагает из угла в угол, потом возмущенно восклицает:

Мори. Забрать моих евреев, нет, вы только подумайте!

Он смотрит на стол, изучает неоконченную партию, заглядывает в костяшки мадам Шварц и в те, что остались в котелке. Потом садится на место мадам Шварц и начинает играть. Стук в дверь. Мори не двигается.

Входите, открыто.

Входит жандарм.

Жандарм. Семья Жирар?

Мори. Жирар? Кто такой Жирар? Здесь нет никакого Жирара. Ну и дела, вы даже не знаете, к кому идете! Мори! Мо-ри!

Жандарм (берет под козырек ). Здравствуйте, месье Мори. Вы что же, по-прежнему живете так высоко?..

Мори. А вас зачем сюда занесло?

Жандарм. Мы с коллегами, так сказать, мобилизованы.

Мори. Мобилизованы? Кем?

Жандарм (после паузы, окидывая взглядом окружающий его беспорядок ). Есть приказ собрать всех иностранцев, нелегально живущих на территории кантона.

Мори. И вот здесь вы рассчитывали найти иностранцев?

Жандарм (помолчав ). Почему бы и нет, у нас есть основания.

Мори (не подавая вида ). Какие же?

Жандарм (понизив голос ). Письма или даже кое-что получше. (Молчание. ) Мы сначала зашли к вам в нижний дом. И говорили с вашей невесткой. А разве внук вам не рассказал?

Мори. Внук? Я его не видел.

Молчание.

Второй жандарм (толчком распахивает дверь и, тяжело ступая, входит в дом ). Вокруг никого нет. Здравствуйте.

Первый жандарм (обращается к Мори, показывая на другую комнату ). Вы позволите?

Мори. А как же. (Жандарм проходит через одну комнату и исчезает в другой. Мори спрашивает. ) А что, позвольте спросить, вы намерены делать с иностранцами, которых соберете?

Первый. Их отправят в Нексон.

Мори. В Нексон?

Второй (уточняет ). Нексон, департамент Верхняя Вьенна.

Мори. И что там, в Нексоне?

Второй. Лагерь.

Мори. Надо же, в Верхней Вьенне — и лагерь.

Второй (кивает ). Да, в Коррезе ничего такого нет.

Мори. Нексон…

Второй (продолжает ). В Нексоне узаконят их положение, если в том есть необходимость.

Первый (появляется снова ). Ладно, мы все осмотрели и свидетельствуем, что здесь никого нет. Так?

Второй жандарм кивает, топчется на месте.

Мори. Хотите взглянуть на мои документы? Не зря же вы поднимались!

Первый. Что вы, что вы…

Мори. Ну, тогда по капельке? На дорожку? (Вынимает из кармана заветную бутылку и ставит ее на стол. )

Первый. Нет-нет, нам еще далеко идти.

Мори. Вот именно.

Второй (с любопытством разглядывает домино на столе ). Это что?

Мори. Домино.

Второй. Вы играете в домино?

Мори. Да, пока варится суп, так время летит быстрее…

Второй. Один?

Мори. На старости-то лет… Хотите, сыграем партию?

Второй. На службе — никогда.

Мори. Заходите, если захотите.

Второй. Не откажусь…

Мори. Осторожно. Я играю по-научному.

Второй. По-научному? Черт возьми! Тогда я пошлю к вам моего мальчишку.

Все трое смеются, поднимают рюмки, пьют, смакуют, щелкая языком.

Мори горд. Первый жандарм садится, достает записную книжку и карандаш, не забыв положить свое кепи на соседний стул.

Первый жандарм. Итак, мы констатируем, что здесь нет ни Жираров, ни Жераров. Сейчас мы это засвидетельствуем письменно. Так?

Второй жандарм серьезно кивает, потом садится и говорит:

Второй жандарм. У меня все это вот где сидит.

Мори (смотрит на жандармов ). Ну и дерьмовой же работой вас заставляют заниматься…

Второй (взяв себя в руки ). Черт, должен же кто-нибудь заставлять уважать закон, иначе…

Мори. Под моей крышей есть только один закон! Ваше здоровье!

Он поднимает рюмку, приглашая жандармов сделать то же самое.

Все трое чокаются и пьют.

Первый жандарм (продолжает сидеть ). Ваша невестка помогла моей жене родить первенца. Она славная женщина. Ваша невестка, я хотел сказать, впрочем, моя жена тоже, почему нет? (Смущенно мнется, потом встает. ) Ну хватит, пошли, раз-два, раз-два, спортивным шагом.

Мори. Еще капельку? (Первый и второй жандармы сначала решительно отказываются, закрывая рюмки рукой, но затем уступают. Мори наливает. ) А если я вдруг встречу нелегальных иностранцев, что мне им сказать?

Первый. Что хотите. Мы…

Второй (вяло ). Вы должны нас предупредить.

Первый (продолжает свою мысль ). Мы… будучи мобилизованы государственной властью, провели осмотр местности и свидетельствуем как очевидцы, что вы никого не прячете ни внизу, ни наверху, а остальное…

Машет рукой.

Второй (стоя на пороге ). На всякий случай вам надо знать: если будет доказано, что вы или кто-нибудь другой укрываете иностранцев, проживающих на нелегальном, то есть незаконном, положении и уклоняющихся от отправки на принудительные работы, вы также подпадаете под статью закона, но для вас это будет не Нексон, а сразу Лимож.

Мори. Ну надо же!

Второй. Да, мой дорогой, так что лучше уж знать обо всем заранее. До свидания.

Он вяло щелкнул каблуками. В этот момент на пороге возникает Симон. Увидев жандармов, он в недоумении замирает.

Мори (не мешкая ). Ну входи же, дуралей, ты что, один, в такой час? (Симон кивает. Мори целует его в обе щеки, вводит в комнату и представляет. ) Мори из Перигора. Входи, входи, мой мальчик, господа уходят, смотри-ка, ты совсем замерз…

Симон кивает, трет руки, стучит каблуком о каблук.

Первый жандарм (застегивается ). Дело к зиме.

Мори. Да, пахнет зимой.

Второй. А я холод люблю.

Мори. Смотри-ка, это редкость.

Второй. Когда у нас здесь такой мороз, что того и гляди нос отморозишь, я тут же вспоминаю, что там, в России, бошам раз в десять холоднее, и от этого сразу на душе становится теплей. Ох! Бр-р-р!

Жандарм стучит зубами, притопывает и, подняв руку вверх ладонью вперед, делает несколько шагов. Мори смеется.

Первый (обращается к Мори, надевая кепи ). Позавчера мы всей бригадой были в Монтиньяке, вместе с милицией и республиканской гвардией — для подкрепления.

Второй (в прежнем своем порыве ). Эх, послать бы все это к…

Первый (продолжает ). Да, денек выдался… Да, так вот, там был некий тип, оравший на нас из-за того, что мы забрали чужих евреев, а не его. Напрасно капитан объяснял ему, что мы ничего не можем сделать, потому что у его евреев все оформлено по закону, строго по закону. «В этой стране все только для толстосумов! — вопил он. — Это несправедливо, если бы маршал знал, что творится у него за спиной». Ну и так далее. И тому подобное. В конце концов, чтобы заставить его заткнуться, нам пришлось взять и его евреев тоже. Впрочем, в Нексоне наверняка во всем разобрались. Ну все, уходим.

Мори. Счастливого пути.

Первый. Спасибо… В деревне даже дороги слухами вымощены.

Мори. Так постарайтесь в них не вляпаться.

Первый (серьезно кивает ). Постараемся…

Второй. Когда рядом нет ни милиции, ни военных, никого из этих ищеек, то идешь с легким сердцем, бодренько.

Первый (поучающее ). Кто слишком старается — Богу не нравится.

Все пожимают друг другу руки. Жандармы выходят. Симон хочет расспросить Мори, но тот подносит палец к губам, приказывая молчать. Слышно, как жандармы удаляются. Тогда Мори кидается к двери и шепчет Симону:

Мори. Тысяча извинений, но мне надо срочно пописать. (Выходит. Симон остается один, растерянно смотрит вокруг, заглядывает в соседнюю комнату. Слышно, как Мори кричит с крыльца. ) Не беспокойтесь, месье Симон, не беспокойтесь…

Появляется Симон и идет вслед за Мори. Некоторое время сцена остается пустой.

Темнеет.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 6 789 10 11 Следующая ⇒