Себастьян 4 страница

— Найди свое имя в списке контактов.

Сердце стучит, я начинаю просматривать. Мое волнение уменьшается, когда я вижу десятки женских имен. Больше, чем я рассчитываю. Больше, чем я хочу знать. Когда я нахожу свое имя, сжимаю челюсть, и не нажимаю, но любопытство заставляет меня кликнуть на «Талия». В примечаниях Себастьян напечатал одну фразу: Closer. NIN.

Черт Возьми! Мой глаз дергается, пульс учащается. Песне Nine Inch Nails может быть двадцать лет, но это все еще одна из самых редких первобытных сексуальных песен на сегодняшний день.

— Включи, Талия, — приказывает он, его взгляд горит. — И станцуй для меня.

Глава 11.

Талия

Себастьян, возможно, и связал мне руки, но я собираюсь использовать то, что он любит видеть больше всего — идею о том, что я связана и под его контролем — чтобы свести его с ума от желания. Когда музыка начинается, и тяжелый, чувственный бит проходит через меня, я быстро ставлю носок правой туфли на сиденье между ногами Себастьяна, чтобы сбить его с толку. К его чести, он не вздрагивает, вместо этого его тёмная бровь приподнимается.

Ободренная жаром в его взгляде, я чувственно провожу связанными руками по колену и внутренней поверхности бедра, задирая наполовину юбку.

В то время как первые несколько строк песни скользят из динамиков, эротический шепот вибрирует на моей коже, моё дыхание прерывается, и я делаю шаг назад, предлагая Себастьяну вид моих длинных сексуальных ног, какими их делают каблуки. Упираясь связанными запястьями в правое бедро, я начинаю соблазнительно двигать тазом.

Себастьян ухмыляется. Его мысли написаны на лице: «Я хочу трахнуть тебя. Первобытно и жестко. Подойди ближе и позволь мне показать тебе».

Как хорошо, что мои волосы распущены, я смотрю через плечо сквозь красный «занавес», пока делаю медленные волнообразные круговые движения бедрами и телом под возбуждающий бас.

Находясь спиной к нему, я хватаюсь за концы его галстука в моей руке и защелкиваю его на внешней стороне бедра.

Себастьян делает вдох, его ноздри раздуваются и руки прижимаются к бедрам, а я мысленно отмечаю чувство триумфа, которое мчится по моей коже, придавая красноту щекам. Это делает меня храбрее, и я приближаюсь. Покачивая бедрами так, как это делали танцовщицы живота, я вращаю своей задницей над его бедрами.

В моем животе разливается тепло от желания, когда он разжимает пальцы и располагает ладони прямо под моей задницей. Затем он быстро хватается за стул под собой. Он так сильно хочет прикоснуться ко мне. Я мысленно радуюсь, что танцую, как профессионал.

Быть в этой позиции нелегко, учитывая, что я использую только мышцы живота и бедер, поэтому быстро встаю между его бедрами и сталкиваюсь с ним. В то время как ритм песни нарастает, я поднимаю свои связанные запястья над головой, откидываю голову назад, извиваюсь и верчу бедрами, как будто испытываю лучший оргазм моей жизни. Улыбаясь на его чуть опущенный взгляд и очевидную выпуклость в штанах, я начинаю танцевать вокруг стула. Коснувшись бедром его плеча, я наклоняюсь и позволяю своим волосам пощекотать его шею.

Как только я оказываюсь по правую сторону от него, мой разум анализирует содержание песни. Музыка может быть истолкована по-разному, и по мере того, как текст накладывает греховные мысли и поступки, другие эмоции проходят через меня: отчаяние, отвращение к себе, желание, стремление, потребность и обнадеживающее принятие. Осознание давит на мое сердце, изменяя мою цель с сексуального возбуждения Себастьяна к осознанию, приписывает ли он какие-либо из этих эмоций себе и нам.

Как только музыка заканчивается, я опускаю руки и встречаю его взгляд, тихо спрашивая:

— Почему ты хочешь меня? — Музыка начинается снова, и тот факт, что она на повторе, делает меня еще более отчаянной, я хочу знать его ответ. — Почему, Себастьян?

Он двигает коленями, его тон низкий и резкий:

— Сядь.

Когда я начинаю опускаться на его бедра, он качает головой.

— Моё условие. Сядь лицом ко мне.

Так я окажусь слишком близко к нему, но мне нужно знать. Мои собственные эмоции забивают моё горло, я встаю напротив него и кладу свои связанные руки ему на плечо для равновесия, затем скольжу правой ногой по его коленям. Себастьян закрывает глаза и низко стонет, мое тело скользит вниз по его, пока я не оказываюсь на его бёдрах.

Чувственный ритм песни играет на заднем плане, и когда Себастьян открывает глаза, я стараюсь не реагировать на похоть, превращающую ярко-синий в бирюзовый оттенок. К его чести, он не прикасается ко мне. Я впечатлена, он держит свое слово, держась за основание кресла.

— Песня все еще продолжается, а это значит, что ты должна танцевать, — говорит он не терпящим возражений тоном.

— Я на твоих коленях, — я раздражаюсь и притворяюсь, что не чувствую всего в паре дюймов от себя его жара.

Он наклоняется и говорит рядом с моим ухом, его хриплый голос воспламеняет каждый нерв:

— Если хочешь, чтобы я ответил, обними меня за шею и танцуй.

Перемещение моего тела с раздвинутыми ногами по его мускулистым бёдрам, не держась за него, почти невозможно, поэтому я вздыхаю и опускаю свои связанные запястья над его головой. Когда я начинаю медленно двигать бедрами под песню, Себастьян использует мое положение, не позволяя мне отступить, и скользит носом по моей шее. Вдохнув около моей челюсти, он тихо говорит:

— Сними обувь.

Я поражена его просьбой, но скидываю свои туфли. Это дает мне шанс немного отстраниться от его тела.

В ту же секунду, как я скидываю каблуки, Себастьян командует:

— Подверни ноги под себя и расположи ступни под моими коленями. — Когда я сомневаюсь, он ухмыляется. — Я знаю, какая ты гибкая.

Я стараюсь не пыхтеть, когда делаю, что он просит, но как только моя вторая нога закинута, я слишком поздно понимаю, что эта поза толкает мое тело вперед и прекрасно выравнивает меня с его эрекцией.

Когда я начинаю убирать ноги, он рычит в районе моего подбородка:

— Моё условие. Оставайся на месте.

— Это уже третье, — шёпотом выдыхаю я, когда он опускает нос к моему декольте и вдыхает, показывая свое одобрение.

— Почему ты перестала танцевать? — он говорит будничным тоном, когда начинает двигать бедрами в медленном, возбуждающем покачивании. Затем скользит эрекцией вдоль моей плоти.

— Я... Я не могу так танцевать, — говорю я, мой голос дрожит от желания.

— Ты можешь. Двигай бедрами вместе с моими.

Я понимаю, что даже не пытаюсь. Мое тело движется само по себе.

— Черт, ты хороша.

Его голос сел от желания, а жар его тела и мышечная твердость под моими ногами мешают сосредоточиться.

— Скажи мне, Себастьян, — напоминаю я ему. Мой голос — едва слышный шёпот. Я так стараюсь сохранить самообладание, в то время как его движения становятся более агрессивными. Каждый раз, когда он двигается, он касается моего клитора достаточно, чтобы мои внутренности чувствовали себя бесплодными и пустыми, жаждущими наполнения.

Его губы касаются моего уха.

— Должен ли я сказать тебе все эти милые фразочки, которые женщины хотят услышать?

По иронии судьбы на заднем плане певец прямо говорит, что он хочет сделать с девушкой... и я тоже этого хочу. Я хочу, чтобы Себастьян был жестким.

— Нет, дело не в тебе.

Он фыркает.

— Черт. Посмотри на меня, Талия.

Когда я встречаюсь с его взглядом, он держит мой, словно магнитом.

— Плотское желание не описывает множество способов, которыми я хочу взять твое сладкое тело. Я хочу обладать каждой частичкой тебя. У меня слюнки текут при мысли облизывать тебя, а потом делать мокрой для меня снова и снова. Я не могу перестать думать об ощущении тебя подо мной, когда твоя киска мокрая от желания, пока ты умоляешь меня позволить тебе кончить.

Он до сих пор не сказал мне «почему». Это его причина — чистый секс?

— Попроси прикоснуться к тебе, — приказывает он, когда снова начинает медленно двигаться в такт музыке, показывая, чего он хочет.

Неужели я прочитала в этой песне больше, чем он имел в виду?

Мое тело напрягается от его сексуальных движений, и даже когда мои бедра инстинктивно двигаются с ним, я качаю головой.

— Никаких прикосновений.

Он стискивает челюсти и быстро тянется позади себя, дергая вниз за галстук, свисающий с моих запястий. Я мгновенно вытягиваюсь вперед, моя грудь падает на его.

— Тогда какого хрена происходит? — он рычит, агрессивно толкаясь членом к моей плоти.

Я задыхаюсь и закрываю глаза, когда моё тело сжимается в ответ. Черт, если он продолжит в том же духе, я долго не протяну. Мой разум кричит, чтобы я сказала ему остановиться, но мое тело сопротивляется, удерживая меня от разговора. Так хорошо, когда на него вот так давят, его тепло и запах распространяется через меня с каждым вздохом.

— Ты действительно думаешь, что контракт ограничивает нас? — Себастьян раздражается, приподнимаясь на стуле. Его жесткий пресс напротив меня, и его следующее движение прижимает его член как раз к моему лону. Только его одежда и мое нижнее белье разделяют наше взаимное желание соединиться так, как мы оба отчаянно хотим. Дразнящие движения мешают думать разумно.

— Себастьян, мы не можем…

— То, что у нас есть, неопределимо, и это не может быть связано словами на гребаной странице, — говорит он, схватив меня за бедра, и встает

Сделав несколько шагов к кровати, он поднимает мои руки над своей головой и бросает меня на матрас. Он стоит на коленях и задирает мое платье вверх по бедрам, как я делала ранее. Дергая меня к краю кровати, он рвет мое нижнее белье одним резким движением и, прежде чем я могу отодвинуться, его рот прижимается к моему влажному естеству, его язык толкается внутрь меня.

Я кричу и выгибаюсь на кровати; ощущение его рук, широко раздвигающих мои бедра, его горячий рот, пожирающий меня, — это возбуждающий толчок к электрическому разряду, пронизывающему мое тело. Себастьян никогда не нападал на меня, как голодный человек. Он всегда контролировал темп, дразнил меня, пока я не умоляла об этом.

Я потрясена его агрессивным порывом, но все, что я могу сделать, это позволить ему поглощать меня, а его губам безжалостно дразнить, пока его язык лижет и сосет каждый чувствительный участок кожи. Себастьян стонет от своего одобрения, он не оставляет и части нетронутой, моё тело реагирует на его владение, наполняясь желанием. Я запускаю пальцы в его густые черные волосы не для того, чтобы оттолкнуть его, а чтобы придвинуть ближе.

— Ты на вкус как тот фрукт, что съела раньше, — бормочет он мне. Это комментарий любовника, человека, который обращает внимание. — Я собираюсь высосать каждую каплю из твоей киски сегодня вечером, — рычит он, его пальцы сжимают мою задницу и наклоняют меня, чтобы дать ему лучший доступ.

По коже разбегаются мурашки. В данный момент я с ним связана. Каждое сосание, покусывание и лизание вызывает во мне дрожь, учащая мой пульс. Когда Себастьян первобытно рычит, затем поднимает мою ногу через плечо, чтобы стать ближе, я стону и хнычу. Позволяя моим рукам упасть на кровать, я полностью отдаюсь его рту, качаясь напротив него, прижимаясь так близко, как только могу.

Это Себастьян, которого я хочу, неконтролируемый и ненасытный.

Он сглатывает, его глубокий голос вибрирует во мне.

— Я не могу насытиться твоим вкусом. Это делает меня таким твердым, что я могу пробить дыру в кирпичной стене.

Он смотрит на меня, его глаза прижимают меня к кровати так же эффективно, как если бы он положил своё тело на моё.

— Когда ты кончишь, я хочу, чтобы ты отдала мне все, что у тебя есть. Я хочу утонуть в тебе.

На этот раз он опускает голову и всасывает мой клитор глубоко в свой горячий рот. Я задыхаюсь и дрожу, пока накапливается моя страсть. Мои бедра следуют ритму неумолимой интенсивности его рта, и мое влагалище сжимается, стремясь растянуться и наполниться его жестким теплом. Когда я вспоминаю о его толстом члене, он толкается глубоко внутри меня, его мускулистое тело прижимает меня к кровати, содрогаясь, он кончает, и я не могу дышать. Мой оргазм разрывает меня в буре эротических, всепоглощающих содроганий. В то время как «сенсорный» взрыв стреляет в мое сердце, его имя проносится мимо моих губ снова и снова в благоговейном пении.

Давление его рта ослабевает, и он скользит языком медленнее, неторопливо. Чувственно проводя языком по моему клитору, в его глазах отражается самодовольное высокомерие, смешанное с кипящим желанием, когда он прижимается в нежном поцелуе к крошечному участку волос между моими бедрами. Как только он кладет колено на кровать между моих ног и наклоняется надо мной, раздается легкий стук в дверь.

— Наталия. Ты все еще не спишь?

Дерьмо. Это Джаред.

Ярость читается во взгляде Себастьяна, и он говорит угрожающим тоном:

— Избавься от него.

Сердце начинает биться чаще, я быстро кладу свои связанные руки ему на грудь и шепчу:

— Развяжи меня и иди в свою комнату.

Стоя, он складывает руки на груди, его лицо застывает, голос низкий.

— Я предпочитаю остаться здесь.

— Ты хочешь, чтобы тебя уволили? — шепчу я, когда быстро встаю и шевелю запястьями, свободными от его галстука. Хмуро глядя на него за то, что он не помог, я прижимаю его галстук к груди, опуская платье свободной рукой. — Пожалуйста, уходи, Себастьян.

Снова раздается стук:

— Наталия?

Себастьян берет галстук, но не собирается уходить. Когда я замечаю гуляющие на его скулах желваки, паника поднимается в груди. Я, правда, не хочу, чтобы его уволили. Я не хочу, чтобы он бросил меня и ушел из моей жизни. Я никогда не буду готова к этому, и уж точно не сейчас. Я подхожу и открываю дверь, которая соединяет наши комнаты.

— Позволь мне сначала поговорить с ним.

Ворча, он начинает уходить без пиджака, но я быстро хватаю его и пихаю ему в руки, после чего закрываю за ним дверь.

— Одну секунду, Джаред, — говорю я, оглядывая комнату в поисках нижнего белья. Где оно? Когда я встаю на колени и смотрю под кровать, мне приходит в голову, что Кэс будет смеяться над тем, что происходит прямо сейчас, в то время как для меня это полный ад: один парень входит, а другого я выставила.

Выдохнув, я ставлю стул обратно, затем подхожу к двери и приглаживаю волосы, прежде чем схватиться за ручку.

— Привет, Джаред. В чем дело?

Его взгляд падает на мою грудь, и он расплывается в улыбке.

— Надо было надеть это сегодня вечером. Могу я зайти на минутку? Я не хочу обсуждать в коридоре.

— Я уже собиралась идти спать, но, конечно, — говорю я, позволяя ему пройти.

Когда мы входим в мою комнату, мой взгляд мгновенно бросается к смятому краю кровати и двум мобильным телефонам, лежащим на углу. Сердце колотится, я стою так, что Джареду приходится встать спиной к кровати и ко мне лицом.

— О чем ты хотел со мной поговорить?

Улыбаясь, он качается на пятках.

— Я могу позавтракать с тобой завтра.

— Отлично. Значит, восемь в ресторане внизу?

Он кивает, но больше ничего не говорит, я наклоняю голову:

— Есть что-то еще, о чем ты хотел поговорить?

Он кивает и делает шаг ближе, чтобы откинуть мои волосы через плечо.

— Ты действительно прекрасна с распущенными волосами и немного растрёпанная.

— Спасибо, — говорю я, затем прочищаю горло и делаю шаг назад. Мне нужно поговорить с ним сейчас. Это не может подождать до завтра.

— Джаред, что я...

— Я хочу обсудить твою безопасность, — прерывает он, его тон холоден, обращаясь к делу. — Я собираюсь нанять другую фирму.

Я быстро качаю головой.

— Нет, я этого не хочу. Мне комфортно с Себастьяном.

Он поджимает губы.

— Хорошо, но не мне. То, как он смотрит на тебя, вызывает у меня желание ударить его.

Я фыркаю и складываю руки на груди:

— Это его работа — наблюдать за мной.

— Не так, как он это делает, — быстро говорит Джаред, снова поджимая губы. — Он смотрит на тебя, как на то, чего он жаждет. У вас были с ним отношения в прошлом?

Я не знаю, как назвать то, что у нас с Себастьяном, но я однозначно не могу определить это для Джареда.

— Мои прошлые отношения — это личное. Я не буду обсуждать их с тобой. Так же, как я не спрашивала тебя о твоих.

— Я бы сказал, если бы ты спросила, — говорит он, смягчая тон.

Я тру руки, чтобы согреться от внезапного холода, и качаю головой.

— Я не могу этого сделать, Джаред.

Он хмурится.

— Что ты не можешь сделать?

— Я говорю о нас, — говорю я, размахивая рукой между нами. — Я хочу, чтобы мои отношения с Мидтаун Централ были долгими. Ты в значительной степени помог мне в качестве редактора в прошлом месяце, и однажды ты мог бы стать им. Но думаю, лучше не ходить с тобой на ужин, разве что только на деловой.

— И на этом все? — говорит он, его тон жестче, глаза сверлят меня.

Я дотрагиваюсь до его рукава.

— Мне очень жаль, Джаред. Я просто не хочу рисковать своей карьерой.

Он кладет свою руку на мою, и я удивлена решительным взглядом:

— Возможно, ты сдаёшься, но я нет.

— Я думаю, что лучше оставаться коллегами, — говорю я, кивая.

Джаред качает головой.

— Ты все еще завтракаешь со мной завтра.

Когда я предлагаю пропустить завтрак, он продолжает:

— Есть некоторые вещи на повестке дня, касающиеся тура, которые я хочу обсудить.

Это, скорее всего, то, что Кайла может легко передать, но я думаю, что Джаред чувствует себя отвергнутым, поэтому я просто киваю.

— Окей. Мне, правда, нужно немного поспать.

Когда он поворачивается к двери, его взгляд устремляется на мою кровать. Я не уверена, заметил ли он два телефона, но я все равно ускоряюсь и открываю ему дверь, говоря:

— Увидимся утром.

После того как Джаред выходит из моей комнаты, я вздыхаю от облегчения, что он знает о моем намерении не строить с ним никаких отношений. Но мне нужно убедиться, что мое прошлое не будет проблемой.

— Кто рассказал тебе о моем прошлом?

Он поворачивается, поднимает брови:

— Значит, это правда о наркотиках?

Я знала, что если спросить его, он ответит вопросом на вопрос. Сжимая дверную ручку, я медленно выдыхаю.

— У меня не было выбора. Мне было тринадцать. И нет, я не принимала наркотики.

Сочувствие в его взгляде, он кивает, демонстрируя понимание, затем пожимает плечами:

— Честно говоря, понятия не имею. Я стоял в толпе, разговаривая с Натаном, и когда я взглянул вниз, в моей руке осталась записка. Я спросил Натана, почему он не сказал мне напрямую, но у него также были одни догадки.

— Это не та часть моей жизни, о которой я люблю говорить, — отвечаю я. — Спокойной ночи, Джаред.

— Спасибо, что доверяешь мне, — говорит он, улыбаясь. — Спокойной ночи, Наталия.

Как только он уходит, я застываю перед дверью, расстроенная тем, что до сих пор не знаю, кто пытался разрушить мою карьеру. Вздохнув, я понимаю, что мне нужно отдать Себастьяну его телефон, но как только я начинаю поднимать трубку, мой телефон звонит.

Я удивлена, что Мина звонит мне так поздно, так что я хватаю телефон и отвечаю.

— Привет, Мина. Все в порядке?

Она легко смеется.

— Все просто замечательно. Я знаю, ты привыкла, что я звоню по видео, но на этот раз я надеюсь, что мы сможем встретиться лично. Не могла бы ты встретиться со мной завтра утром за завтраком?

— Мне очень жаль, Мина. Я только что запланировала завтрак, — я останавливаюсь, когда слышу ее удрученный вздох. — Но если ты сможешь встретиться со мной «У Реджента» в семь, мы могли бы выпить кофе в ресторане. Тебе удобно?

— Это будет идеально, — говорит она, оживляясь.

— Замечательно. И я надеюсь, что ты приведешь Джози. Не могу дождаться, чтобы подержать эту милую малышку.

Мина смеется.

— Я никуда не пойду без нее. Она тоже не может дождаться встречи с тобой.

Я улыбаюсь, когда вешаю трубку. Мне правда нравится младшая сестра Себастьяна, и если она попросит меня завтра за кофе стать крестной Джози, я буду рада согласиться.

Мое сердце болит, когда я смотрю на дверь, разделяющую меня и Себастьяна. Я думала, что смогу выпустить свою внутреннюю шлюху, а затем аккуратно положить ее обратно в бутылку, и мои чувства к Себастьяну вместе с ней, но прямо сейчас я чувствую себя раздавленной.

Он вызывает во мне каждый спектр эмоций. Да, похоть в этом списке на первом месте, но он также заставляет меня хотеть гораздо большего каждый раз, когда я с ним. Боль в груди усиливается. Очевидно, секс — это все, что он хочет от меня. Ну, это все, что он готов дать, по крайней мере. А я заслуживаю большего, потому что я дала бы этому человеку чертову луну, если бы знала, что он останется.

Как будто Себастьян знает, что я думаю о нем, на мой телефон приходит смс.

'''ЗанозаВМоейЗаднице: планируешь вернуть мой телефон в ближайшее время? '''

Я хмуро смотрю на телефон Себастьяна на кровати и печатаю ему сообщение.

'''Я: как ты пишешь мне, если твой телефон прямо здесь? '''

Его телефон тихо вибрирует на кровати через секунду с моим текстом.

'''ЗанозаВМоейЗаднице: принеси его мне, и я скажу'''.

Сделав глубокий вдох, я кладу свой телефон и поднимаю его, а затем прохожу через дверь между нашими комнатами.

Он стоит прямо напротив меня в темной комнате, прислонившись к стене у окна, расстегнув рубашку и засунув руки в карманы штанов. Я моргаю, чтобы глаза привыкли к недостатку света.

— Почему ты в темноте?

— Для меня это нормально.

Это сказано без юмора и сарказма. Простая констатация факта. Это — правда, человек живёт в тени. Я держу его телефон.

— Как ты и просил.

— Подойди сюда, Талия.

Мое сердце учащает ритм от его указания, но я не могу не повиноваться. Когда я в футе от него, он вытаскивает еще один телефон из кармана штанов, затем смотрит на тот, что у меня в руке.

— Это его копия.

Я хмурюсь, даже когда отдаю его ему.

— Зачем тебе копия твоего телефон?

— Безопасность, — говорит он, складывая оба телефона на столе рядом. — Если его украдут, то я могу включить микрофон или камеру, чтобы узнать, кто этот ублюдок. Если я потеряю его, я смогу удаленно стереть данные. Это безопасно.

Я наклоняю голову и изучаю его. Его настроение изменилось. Я чувствую напряжение, исходящее от него.

— Ты ко всему так подготовлен?

— Только когда это возможно. Ты послала его подальше?

— Джаред ушёл, если ты об этом.

— Ты знаешь, о чем я спрашиваю. Он хочет тебя. Ты сказал ему, что он не может трахнуть тебя?

— Почему? Потому что кто-то другой уже трахает? — выпаливаю, желая ударить его по голове. Я развожу руками и оглядываю комнату, придумывая саркастичное высказывание. — Я не вижу здесь никого, кто претендовал бы на эту роль.

Себастьян отталкивается от стены и подходит слишком близко ко мне.

— Я ласкал тебя не менее пятнадцати минут назад. Единственное, что ты сказала, когда пришла, было мое имя. Ты хочешь меня, но ты слишком упряма, чтобы позволить себе это признать. Ты прячешься за псевдонимом Ти. Эй. Лоун... — Он выпрямляется и фыркает. — Я знаю, что буква «Эй» — не средний инициал. И это имя действительно олицетворяет Талию одиночку, потому что, клянусь Богом, иногда мне кажется, что ты хочешь быть одна.

Его резкие слова разрезают меня на миллион маленьких кусочков, но я не позволю ему обернуть это против меня.

— Это исходит от человека, который говорит, что он всегда «портит» все отношения, которые у него когда-либо были. Как ты думаешь, кто из нас двоих, в конце концов, останется один?

Когда Себастьян ничего не говорит, я поворачиваюсь, чтобы уйти, но он хватает меня за руку и дергает на себя. Когда мы снова оказываемся у стены, я прижимаю свободную руку к его груди, готовясь оттолкнуть, но он обхватывает меня сзади за шею, удерживая на месте.

— Ты спросила меня, почему я хочу тебя. Я мог бы сказать, потому что ты умная, упрямая и охрененно сексуальная. — Очерчивая большим пальцем кожу вдоль моей шеи, он смягчает грубый тон, когда его взгляд сканирует мое лицо. — Но на самом деле, у меня нет выбора...

Из всего, что он мог сказать мне, именно это больше всего трогает мое сердце. Я сдерживаю рыдания, которые грозят вырваться, и чувствую, как огонь скользит глубоко в мою грудь. Почему он не может позволить себе поверить, что я стою чего-то настоящего? Я хочу потребовать, чтобы он прекратил нести чушь и сказал почему, но я знаю причину, по которой я не спрашиваю. Боюсь, его ответ разобьет мне сердце еще больше, чем незнание, потому что надежда на будущее с Себастьяном всегда была тем, за что я цеплялась. Я была идиоткой, когда думала, что смогу повеселиться сегодня и не заплатить за это. Себастьян — мой наркотик, а я наркоманка. Мы не можем продолжать. Его неспособность попробовать что-то большее между нами, в конце концов, разрушит меня.

— Тогда я делаю выбор за нас. Джаред охотится за тобой. Он хочет уволить тебя, а это последнее, чего я хочу. Несмотря на нашу неспособность общаться на личном уровне, я думаю, что мы с тобой хорошая команда. Я хочу, чтобы ты остался моим охранником.

Рука Себастьяна крепче сжимает мою шею:

— Мы взрывоопасны друг с другом, и ты чертовски хорошо это знаешь.

Из-за его заявления мой желудок сжимается, но я заставляю себя продолжить:

— Это все, что я могу предложить, Себастьян. — Я знаю, что если мы займемся сексом, моё сердце будет болеть каждый раз, когда я смотрю на него, потому что буду знать, что он никогда не будет моим. Мне нужно убираться в свою комнату, но последнее, что я хочу сделать, это оставить все так... непонятно. Прежде чем он что-то скажет, я кладу ему руки на грудь. — Думай обо мне, как о партнере. И одна из вещей, которую делают партнёры — это поддерживают равенство.

Его выражение трудно прочитать, поэтому я провожу рукой по его прессу и по его ремню вниз. Опуская руку, я слегка сжимаю его эрекцию.

Он кладет руку поверх моей, вынуждая меня полностью распластать пальцы вокруг его члена.

— Предлагаешь око за око?

Я удерживаю его взгляд.

— Это одноразовое предложение. Что выбираешь?

Его челюсти плотно сомкнуты, даже когда он двигает моей рукой по своей эрекции. Прижимая ладонь к кончику члена, он говорит:

— Тогда на моих условиях.

Это было бы справедливо. Когда я киваю, он обхватывает меня за бедра и тихо приказывает:

— Расстегни штаны.

Когда я смотрю вниз, чтобы расстегнуть его ремень, он говорит:

— Не смотри вниз. Смотри на меня, пока делаешь это.

Он в бешенстве. Я вижу это в его глазах, слышу это в его тоне и чувствую это в напряжении его рук, сжатых вокруг моих бедер.

Тяжело дышать, даже когда я держу его взгляд. Он не говорит ни слова, но его глаза передают так много. Ему это не нравится, но он хочет, чтобы я прикасалась к нему, поэтому он молчит.

Я расстегиваю штаны, затем спускаю боксеры по бедрам, но останавливаюсь, когда его взгляд останавливается на моих руках. Потянувшись вниз, он скользит к браслету на моем запястье, выше по моей руке. Как только он останавливается на моем предплечье, он приказывает:

— Обними меня рукой и почувствуй, что ты могла бы иметь сегодня вечером, Талия.

Я раздражена и возбуждена из-за его комментария, но следую приказу и медленно сжимаю пальцы вокруг его твердости.

Несмотря на выражение его лица, Себастьян стонет в ту же секунду, как я крепко сжимаю его. Схватив мои бедра под платьем, он начинает скользить вверх, но я качаю головой.

— Это для тебя.

— Это для меня, — глухо повторяет он. — Не отказывай мне в этом.

Я никогда не была так возбуждена. Себастьян на взводе, всё, что я могу — это кивнуть. Он скользит рукой по моему бедру, затем между моих ног, входя двумя пальцами глубоко внутрь меня, я задыхаюсь и отвожу свой взгляд, не говоря ни слова.

—Ты чертовски мокрая для меня, — рычит он, ярость мерцает в его чертах. Когда я сглатываю, он приказывает: — Отпусти меня.

Как только я отпускаю его член, он убирает пальцы и сжимает свой ствол. Двигая рукой от кончика к основанию, он растирает мою влагу по себе, а затем приказывает:

— Теперь попробуй то, в чем ты отказываешь нам обоим.

Когда я становлюсь на колени, он хватает меня за руку, его голос грубый и хриплый:

— Стой. Я хочу, чтобы ты была рядом.

Я слегка отстраняюсь, наклоняюсь и беру его в рот, затем начинаю скользить языком по его эрекции, его пальцы сжаты в кулак в моих волосах.

— Ты чувствуешь, какая ты сладкая? Это то, чего я жажду. Трахать...

Он прерывается и откидывает голову на стену, когда я сосу его, а затем скольжу вверх и вниз по его длине. Мне нравится, какой он на вкус. Сладость, смешанная с его мускусной мужественностью. Его мужской запах окружает меня, и я не могу не вонзить ногти в его верхнюю часть бедра, прежде чем крепко сжать его яички.

Когда Себастьян стонет глубже и говорит несколько отборных ругательств, его бедра начинают двигаться, я внутренне улыбаюсь. Это пьянящее ощущение, иметь чувство власти над человеком, который обычно доминирует надо мной. В данном случае я приветствую изменение роли. Его дыхание ускоряется, и он сжимает мои волосы крепче, другая рука перемещается вдоль моего позвоночника, чтобы сжать мою задницу, пока он толкает свой член глубоко в мой рот. Приятно видеть его таким: неспособным остановить себя от поглощения каждой частички удовольствия, которое я предлагаю.

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 91011 12 13 14 Следующая ⇒